Решение по делу № 8Г-15747/2022 [88-16082/2022] от 02.08.2022

УИД 78RS0019-01-2021-003076-22

ТРЕТИЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                        № 88-16082/2022

№ 2-7945/2021

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Санкт-Петербург                                                      24 октября 2022 года

          Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего              Медведкиной В.А.,

    судей                                              Жернова С.Р. и Яроцкой Н.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Пугачева Анатолия Александровича к обществу с ограниченной ответственностью Страховая компания «Согласие-Вита» о расторжении договора, взыскании денежных средств, компенсации морального вреда, штрафа

по кассационной жалобе Пугачева Анатолия Александровича на решение Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 6 декабря 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 7 июля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Медведкиной В.А., выслушав объяснения Пугачева А.А., поддержавшего доводы кассационной жалобы, возражения представителя ООО СК «Согласие-Вита» Шильниковой О.С., действующей на основании доверенности № 31 от 27.04.2022, судебная коллегия

    установила:

    Пугачев Анатолий Александрович обратился в Приморский районный суд Санкт-Петербурга с иском к обществу с ограниченной ответственностью Страховая компания «Согласие-Вита», уточнив исковые требования в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, просил расторгнуть договор инвестиционного страхования жизни № № от 16 октября 2019 года, взыскать оплаченную страховую премию в размере 1000000 рублей, сумму дополнительного инвестиционного дохода в размере 104000 рублей, неустойку в размере 104000 рублей, компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей, штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя, расходы на оплату услуг представителя в размере 120000 рублей. В обоснование заявленных требований ссылался на то, что 16 октября 2019 года между ним и ответчиком заключен договор инвестиционного страхования жизни №. Параметры инвестирования установлены в размере 10,4 %, начисляемых на страховую сумму, внесенную страхователем в размере, составляющем 1000000 рублей. В связи с отсутствием дополнительного инвестиционного дохода 2 ноября 2020 года истец обратился с заявлением к ответчику. Из ответа на указанный запрос следует, что ввиду возникновения риска снижения стоимости базового актива, связанного с ситуацией на рынке ценных бумаг, выплата дополнительного инвестиционного дохода не произведена. При этом, при заключении договора страхования ответчиком не предоставлялись сведения относительно возможных рисков возникновения обстоятельств, влияющих на получение дохода. 2 декабря истец направил в адрес ответчика претензию с требованием выплаты процентов, которая оставлена ответчиком без удовлетворения.

    Решением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 6 декабря 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 7 июля 2022 года, в удовлетворении исковых требований отказано.

    В кассационной жалобе Пугачев А.А., настаивая на своей правовой позиции, ставит вопрос об отмене решения и апелляционного определения как незаконных и необоснованных, постановленных с нарушением норм материального и процессуального права.

    В соответствии со статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

    Таких нарушений при рассмотрении настоящего дела судами не допущено.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 16 октября 2019 года между истцом и ответчиком ООО СК «Согласие-Вита» был заключен договор инвестиционного страхования жизни путем выдачи страхового полиса №. В соответствии с условиями полиса, застрахованным лицом является истец. Страховая сумма по риску «Дожитие застрахованного лица до дат, установленных договором страхования» составляет 1000 рублей; размер страховой премии составляет 1000000 рублей; срок действия договора с 31.10.2019 по 30.10.2024; гарантированная выкупная сумма в период действия договора с 31.10.2020 по 30.10.2021 составляет 730000 рублей.

Согласно Приложению № 1 «Инвестиционная декларация», а также Правилам инвестиционного страхования жизни от 16.04.2018, которые являются неотъемлемой частью договора от 15.10.2019, договором предусмотрено участие страхователя в инвестиционном доходе страховщика. Инвестиционной декларацией предусмотрен расчет размера фактического дополнительного инвестиционного дохода; согласно пункту 1.1.9 указанной декларации начисление дополнительного инвестиционного дохода в купонную дату осуществляется в случае, если каждый базовый актив не ниже соответствующего купонного барьера, умноженного на начальное значение соответствующего базового актива, установленного для данной даты. Согласно пункту 1.1.9.1, если на купонную дату условие пункта 1.1.9 не выполняется, купон (процент от страховой суммы) не начисляется. Пунктом 1.2 установлены параметры инвестирования:    стратегия инвестирования: купонная; базовые активы: «Звездный десант» (Twitter Inc., Aviva Pic., Zurich Insurance Group AG, Societe Generale SA, Nestle S.A., Royal Dutch Shell Plc-A- Shs); валюта инвестирования: Доллары США; дата начала страхования: 31.10.2019; дата окончания страхования: 30.10.2024; ставка купона: 10,40%. Согласно пункту 1.3 Инвестиционной декларации расчет суммы дополнительного инвестиционного дохода осуществляется в каждую купонную дату, для которой выполняется условие для начисления. Расчет проводится по формуле: ДИД=СС*Мп*С*К(Т)/К(0), где ДИД - сумма дополнительного инвестиционного дохода осуществляется на купонную дату; СС - страховая сумма по риску «Дожитие застрахованного лица до даты окончания договора страхования; М - количество не начисленных купонов на текущую купонную дату; п с - ставка купона, указанная в п. 1.2.6 Инвестиционной декларации; К(Т) - курс доллара США на дату расчета дохода; К(О) - курс доллара США на дату расчета дохода на дату начала страхования (л. д. 11-12).

В обоснование требования о расторжении договора № истец ссылался на часть 1 статьи 12 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 «О защите прав потребителей», указывает, что при заключении договора ответчик не информировал истца о возможных рисках возникновения обстоятельств, препятствующих выплате инвестиционного дохода.

Инвестиционной декларацией (Приложение № 1 к Договору) предусмотрены риски возникновения убытков при осуществлении финансовых операций в связи с возможным неблагоприятным влиянием разного рода факторов, в том числе риск отсутствия роста стоимости базового актива в дальнейшем и риск снижения в течение срока действия договора страхования величины базового актива; риск приостановки базового актива. С положениями инвестиционной декларации, с возможными рисками и принципами расчета дополнительного инвестиционного дохода истец был ознакомлен, о чем свидетельствуют его подписи в страховом полисе и приложениями к нему.

Согласно Указаниям Банка России от 11 января 2019 г. N 5055-У «О минимальных (стандартных) требованиях к условиям и порядку осуществления добровольного страхования жизни с условием периодических страховых выплат (ренты, аннуитетов) и (или) с участием страхователя в инвестиционном доходе страховщика» при осуществлении добровольного страхования жизни с условием периодических страховых выплат (ренты, аннуитетов) и (или) с участием страхователя в инвестиционном доходе страховщика (далее - добровольное страхование) страховщик должен предоставить лицу, имеющему намерение заключить договор добровольного страхования (далее - получатель страховых услуг), следующую информацию:

    о фирменном наименовании страховой организации или наименовании иностранной страховой организации, с которой заключается договор добровольного страхования, с указанием присвоенных ей на дату заключения договора добровольного страхования кредитных рейтингов и наименований кредитных рейтинговых агентств, присвоивших данные рейтинги, или об отсутствии таких рейтингов;

    порядке определения страховой выплаты и размере страховой суммы по каждому страховому риску;

    сумме денежных средств (в рублях на день предоставления информации) за весь срок действия договора добровольного страхования, подлежащих передаче получателем страховых услуг (страховая премия и (или) страховые взносы), в процентах от такой суммы, направляемых на:

обеспечение исполнения обязательств страховщика по выплате выгодоприобретателю страховой суммы и инвестиционного дохода в порядке и на условиях, предусмотренных договором добровольного страхования (далее - доход выгодоприобретателя по договору добровольного страхования);

выплату агентского вознаграждения, комиссионного вознаграждения, а также на платежи, связанные с заключением и исполнением договора добровольного страхования;

    том, что размер денежных средств, предусмотренных абзацами вторым и третьим подпункта 3 настоящего пункта Указания, должен составлять сто процентов суммы денежных средств, предусмотренной абзацем первым подпункта 3 настоящего пункта;

    порядке расчета дохода выгодоприобретателя по договору добровольного страхования;

    наличии гарантированного дохода выгодоприобретателя по договору добровольного страхования и его размере, а при отсутствии гарантированного дохода выгодоприобретателя по договору добровольного страхования - информация о том, что гарантированный доход выгодоприобретателя по договору добровольного страхования равен нулю

процентов;

    перечне активов, от стоимости (динамики стоимости) которых зависит размер дохода выгодоприобретателя по договору добровольного страхования;

    том, что доходность по активам, указанным в подпункте 7 настоящего пункта, и (или) по договорам добровольного страхования в прошлом не гарантирует доход выгодоприобретателя по договору добровольного страхования;

    порядке расчета выкупной суммы с указанием размера выкупной суммы, подлежащей возврату получателю страховых услуг в зависимости от срока действия договора добровольного страхования и периода, в котором он прекращен, а также информацию об обязанности страховщика в случаях, когда он является налоговым агентом, удержать налог при расчете страховой выплаты (выкупной суммы) и о размере такого удержания;

    том, что договор добровольного страхования не является договором банковского вклада в кредитной организации и переданные по такому договору денежные средства не подлежат страхованию в соответствии с Федеральным законом от 23 декабря 2003 года N 177-ФЗ "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации"

Страховщик должен обеспечить предоставление получателю страховых услуг информации, четким, хорошо читаемым шрифтом максимального размера из используемых на странице размеров шрифта.

Материалами дела подтверждается, что указанная информация была предоставлена истцу 16 октября 2019, истец с ней был ознакомлен, что подтверждается его подписью в Памятке о рисках, связанных с заключением договора страхования.

С учетом данных обстоятельств доводы истца о том, что правила начисления и выплаты дополнительного инвестиционного дохода стали ему известны лишь после обращения истца с заявлением и получения ответа на него, были отклонены.

Кроме того, судом принято во внимание, что истцом не было реализовано право на отказ от договора в течение 14 дней с момента его заключения, предусмотренное пунктом 12 страхового полиса.

    Разрешая заявленные исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 421, 942, 943, 958 Гражданского кодекса РФ, Законом Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации», Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», оценив в совокупности все представленные доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, пришел к выводу об отсутствии оснований для расторжения договора и взыскании внесенной страховой премии.

При этом суд исходил из того, что согласно пунктам 10.1.4 и 10.3 Правил инвестиционного страхования предусмотрена возможность досрочного расторжения договора страхования по инициативе страхователя на основании заявления о досрочном прекращении договора. При досрочном прекращении договора страхователю выплачивается выкупная сумма (п. 11.1 Правил).

В соответствии с пунктом 6 Страхового полиса № выкупная сумма в период действия договора с 31.10.2020 по 31.10.2021 составляет 730000 рублей.

Как следует из материалов дела, 18 ноября 2020 года и 5 декабря 2020 года истец обращался к ответчику с претензиями с требованием выплаты инвестиционного дохода в размере 104000 (исходя из процентной ставки - 10,40%). В удовлетворении требования ответчиком в письме от 26 ноября 2020 года отказано, поскольку значение базового актива не превысило максимальных значений базового актива на какую-либо из предшествующих дат начисления.

При этом с заявлением об отказе и досрочном прекращении договора и выплате выкупной суммы в размере 730000 рублей истец к ответчику не обращался.

Материалами дела подтверждается, что 16.11.2020 ответчиком произведена страховая выплата в размере 1000 рублей согласно пункту 4.3 страхового полиса - «Дожитие застрахованного лица до дат, установленных договором».

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании суммы дополнительного инвестиционного дохода в размере 104000 рублей, суд учел, что отказ ответчика в выплате инвестиционного дохода мотивирован реализацией предусмотренного правилами страхования риска: «на 30.10.2020 значение базового актива не превысило максимальных значений базового актива на какую-либо из предшествующих дат начисления».

Так, согласно пункту 9 страхового полиса условием выплаты дополнительного инвестиционного дохода является выполнение условие: значение базового актива должно быть не меньше купонного барьера - 100 % на дату - 30.10.2020.

Как следует из ответа на претензию, направленного ответчиком в адрес истца:

- значение базового актива NESN SW Equity на дату начала инвестирования - 31.10.2019 - 105,32;

-значение базового актива NESN SW Equity на 30.10.2020 - 103,1; -значение базового актива AV/LN Equity на дату начала инвестирования - 31.10.2019 - 415,2;

                            -значение базового актива AV/LN Equity на 30.10.2020 - 257,5; -значение    базового    актива    RDSA LN    Equity    на    дату    начала

инвестирования - 31.10.2019 - 2233;

-значение базового актива RDSA LN Equity на 30.10.2020 - 965,4; -значение базового актива GLE FP Equity на дату начала инвестирования - 31.10.2019 - 25,935;

-значение базового актива GLE FP Equity на 30.10.2020 - 12,118; -значение базового актива ZURN SE на дату начала инвестирования - 31.10.2019 - 385,5;

-значение базового актива ZURN SE на 30.10.2020 - 304;

                            -значение    базового    актива    TWTR UN    Equity    на    дату    начала

инвестирования - 31.10.2019 - 29,97;

-значение базового актива TWTR UN Equity на 30.10.2020 - 41,36.

С учетом указанного суд пришел к выводу о том, что условие выплаты дополнительного инвестиционного дохода нельзя признать наступившим.

Суд также принял во внимание, что инвестиционная деятельность характеризуется, среди прочего, не только прибыльностью (доходностью), но и риском неблагоприятных последствий в виде потерь в денежном выражении, при этом, чем выше риск, тем выше ожидаемая доходность, в связи с чем, при заключении договора страхования истец мог предвидеть вероятность возможной нежелательной потери доходности либо ожидать позитивного результата.

Исходя из смысла и содержания договора инвестиционного страхования, обязательство по выплате дополнительного инвестиционного дохода возникает только в момент реализации события и не зависит от действий сторон договора. Таким образом, у ответчика не возникает безусловного обязательства по выплате инвестиционного дохода, вопреки доводам истца.

Довод ответчика о том, что вследствие неправомерных действий ответчика истец лишился дохода, на который был вправе рассчитывать при заключении договора инвестиционного страхования жизни, судом отклонен, поскольку мотивы заключения сделки не являются основанием для расторжения договора или признания его недействительным.

Поскольку требование о взыскании неустойки производно от основных требований, правомерность которых опровергается материалами дела, суд также отказал истцу в удовлетворении иска в части взыскания неустойки.

Учитывая, что судом не установлено фактов, свидетельствующих о нарушении прав истца как потребителя, оснований для компенсации морального вреда, взыскании суммы штрафа в размере 50 процентов от суммы, присуждённой судом в пользу потребителя, суд также не нашел.

    Суд апелляционной инстанции согласился с решением суда первой инстанции, указав, что судом первой инстанции правильно установлены все обстоятельства, имеющие значение для данного дела, и применены нормы права, регулирующие спорные отношения сторон, выводы суда соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм процессуального закона судом первой инстанции не допущено.

    Суд кассационной инстанции, проверяя судебные постановления в пределах доводов жалобы, соглашается с выводами судов, поскольку они основаны на совокупности исследованных доказательств, которым дана надлежащая оценка, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, нормы материального права применены правильно.

    Доводы заявителя жалобы о том, что информация о заключении договора страхования ему не была предоставлена, являются несостоятельными, поскольку были предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанций и обоснованно отклонены. Судами дана всесторонняя и полная оценка представленных сторонами доказательств, вмешиваться в которую, суд кассационной инстанции не полномочен.

    Разрешая спор, районный суд, а впоследствии и апелляционный, правильно установили все юридически значимые обстоятельства, подлежащие доказыванию, исходя из предмета и основания иска, пришли к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных истцом требований, поскольку при подписании инвестиционного договора страхования страхователь был ознакомлен и согласен с условиями договора страхования. При заключении спорного договора сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям, положения договора не противоречат нормам закона. Нарушений прав истца как потребителя страховых услуг, со стороны ответчика судами обоснованно не установлено.

    При рассмотрении дела истцом не предоставлено доказательств, с достоверностью свидетельствующих о противоправном поведении ответчика. Доводы истца о заключении спорного договора под влиянием заблуждения правомерно отклонены.

    Несогласие с оценкой судами доказательств и установленными судами обстоятельствами не может служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

    Нарушений норм материального и процессуального права, вопреки доводам жалобы, влекущих отмену судебных постановлений, допущено не было.

    Как правомерно указано судами, с заявлением о расторжении договора Пугачев А.А. к ответчику не обращался, в связи с чем ссылки на положения статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации не могут быть приняты во внимание.

    При таких обстоятельствах, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены судебных постановлений.

    Руководствуясь статьями 3797, 390 и 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

    определила:

решение Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 6 декабря 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 7 июля 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Пугачева Анатолия Александровича – без удовлетворения.

          Председательствующий

          судьи