Решение по делу № 22К-1472/2020 от 29.05.2020

        Судья Ю.Г. Авдеенко        N 22-1472/2020

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

        город Саратов        1 июня 2020 года

Саратовский областной суд в составе председательствующего А.К. Аниканова,

при секретаре судебного заседания М.Н. Шамиловой,

с участием

старшего прокурора 2 отдела уголовно-судебного управления прокуратуры Саратовской области Н.В. Абрамова,

обвиняемого ФИО1,

защитника – адвоката коллегии адвокатов Саратовской области «Саратовская специализированная коллегия адвокатов» А.Д. Боуса, предоставившего удостоверение от 30 января 2003 года N 985 и ордер от 22 мая 2020 года N 1324,

рассмотрев в открытом судебном заседании

апелляционную жалобу защитника А.Д. Боуса

на постановление судьи Заводского районного суда города Саратова от 20 мая 2020 года о продлении срока домашнего ареста обвиняемого

ФИО1, родившегося <дата> <место>,

у с т а н о в и л :

ФИО1 обвиняется в совершении преступления, предусмотренного пунктами «а», «б» части третьей статьи 228.1 УК Российской Федерации, а также преступления, предусмотренного частью третьей статьи 30 и пунктом «г» части четвертой статьи 228.1 УК Российской Федерации.

Постановлением судьи Заводского районного суда города Саратова от 22 октября 2019 года в отношении ФИО1, задержанного (согласно предоставленному протоколу задержания) 21 октября 2019 года, избрана мера пресечения в виде домашнего ареста на срок до 21 декабря 2019 года.

Постановлением судьи Заводского районного суда города Саратова от 18 декабря 2019 года срок домашнего ареста ФИО1 был продлен до 21 февраля 2020 года, постановлением судьи этого же суда от 18 февраля 2020 года – до 21 марта 2020 года, а постановлением от 20 марта 2020 года – до 21 мая 2020 года.

15 мая 2020 года старший следователь следственной части следственного управления Управления МВД России по городу Саратову ФИО2 с согласия временно исполняющего обязанности начальника Главного следственного управления Главного управления МВД России по Саратовской области ФИО3 подал в Заводской районный суд города Саратова ходатайство, в котором просил продлить срок домашнего ареста ФИО1 до 21 июля 2020 года.

20 мая 2020 года по результатам рассмотрения ходатайства судьей упомянутого суда принято решение о продлении срока домашнего ареста ФИО1 до 21 июля 2020 года, при этом установлены запреты:

покидать без письменного разрешения следователя и суда жилище, расположенное по адресу: <адрес>, за исключением явки по вызовам следователя и суда, случаев посещения медицинского учреждения при наличии соответствующих оснований;

менять указанное место жительства без разрешения следователя;

общаться с лицами, проходящими по уголовному делу в качестве свидетелей, обвиняемых (подозреваемых);

отправлять и получать почтово-телеграфные отправления;

использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть «Интернет».

Защитник А.Д. Боус в апелляционной жалобе, соглашаясь с применением в отношении ФИО1 домашнего ареста, находит, что суд первой инстанции необоснованно оставил без рассмотрения вопрос о разрешении обвиняемому ежедневных прогулок.

Других апелляционных представлений и жалоб не поступало.

В возражениях на апелляционную жалобу прокурор М.В. Световая утверждает, что оснований для разрешения обвиняемому ежедневных прогулок не имеется.

Судом обеспечено непосредственное участие ФИО1 в судебном заседании суда апелляционной инстанции.

В заседании суда апелляционной инстанции обвиняемый и защитник просили об изменении обжалуемого постановления и предоставления ФИО1 права на прогулки.

Прокурор просил оставить постановление без изменения.

В свою очередь, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Частью седьмой статьи 107 УПК Российской Федерации установлено, что суд с учетом данных о личности обвиняемого, фактических обстоятельств уголовного дела и представленных сторонами сведений при избрании домашнего ареста в качестве меры пресечения может установить запреты, предусмотренные пунктами 3 - 5 части шестой статьи 105.1 указанного Кодекса (общаться с определенными лицами, отправлять и получать почтово-телеграфные отправления, использовать средства связи и информационно-телекоммуникационную сеть "Интернет").

Как разъяснил на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 39 постановления от 19 декабря 2013 года N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», суд не вправе подвергать подозреваемого или обвиняемого запретам и (или) ограничениям, не предусмотренным частью седьмой статьи УПК Российской Федерации.

Следовательно, установление ФИО1 запретов покидать жилище без письменного разрешения следователя и суда, а также менять место жительства без разрешения следователя – не только является текстуально избыточным, поскольку применение меры пресечения в виде домашнего ареста предполагает нахождение обвиняемого в изоляции от общества (часть первая статьи 107 УПК Российской Федерации), но и не соответствует формальным требованиям закона.

    Кроме того, суд апелляционной инстанции напоминает, что согласно законоположениям части второй статьи 107 УПК Российской Федерации в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения срок домашнего ареста может быть продлен по решению суда в порядке, установленном статьей 109 указанного Кодекса (с учетом особенностей, определенных статьей 107 УПК Российской Федерации).

    Принимая обжалуемое решение, суд первой инстанции сослался на норму части второй статьи 109 УПК Российской Федерации, в соответствии с которой в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения срок содержания обвиняемого под стражей (а следовательно, и срок домашнего ареста) может быть продлен судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня в порядке, установленном частью третьей статьи 108 настоящего Кодекса, на срок до 6 месяцев.

    Вместе с тем суд не учел, что срок, до которого следователь запросил продлить содержание ФИО1 под домашним арестом, составляет (при исчислении по установленным статьей 128 УПК Российской Федерации правилам) 9 месяцев, в связи с чем является применимой норма части второй статьи 109 УПК Российской Федерации о том, что дальнейшее, до 12 месяцев, продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела (см., например, Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2017 года N 1521-О). Как следствие, суд не проверял, наличествует ли соответствующее юридически значимое обстоятельство.

В этом свете суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что суд первой инстанции, продлив срок домашнего ареста ФИО1, допустил нарушения процессуального закона, которые могли повлечь принятие незаконного решения, а потому служат основанием для изменения или отмены обжалуемого постановления в апелляционном порядке (часть первая статьи 389.17 УПК Российской Федерации).

Рассматривая вопрос о наличии оснований для продления срока домашнего ареста ФИО1 с содержательной стороны, суд апелляционной инстанции отмечает, что стороной обвинения не подтверждено, что расследование уголовного дела в отношении этого лица представляет особую сложность.

Указанный в ходатайстве следователя набор следственных действий, произведенных по делу и запланированных к производству в будущем, не убеждает в том, что многократное продление срока предварительного расследования не вызвано неэффективной организацией деятельности следователя.

Более того, вопреки требованиям части восьмой статьи 109 УПК Российской Федерации следователь не указал в постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока домашнего ареста ФИО1 на причины, по которым следственные и иные процессуальные действия, упомянутые в предыдущих ходатайствах, не были произведены в установленные ранее сроки содержания обвиняемого под домашним арестом; сама по себе ссылка на нахождение ФИО1 в медицинском учреждении, без указания на характер заболевания, продолжительность лечения и необходимость участия обвиняемого в определенных следственных и процессуальных действиях – таких причин не раскрывает.

Характер инкриминированных ФИО1 действий, совершенных и выявленных, как указывается в предоставленных следователем материалах, в один и тот же день и на территории одного и того же населенного пункта – также об особой сложности дела не свидетельствует, даже притом что ФИО1 вменено совершение преступлений в составе группы лиц по предварительному сговору.

Далее, суд обращает внимание, что хотя тяжесть подозрения на первоначальном этапе производства по уголовному делу, безусловно, имеет значение для оценки риска сокрытия лица от органов предварительного следствия, в дальнейшем такое значение не может быть определяющим.

Поскольку с момента возбуждения в отношении ФИО1 уголовного дела по признакам особо тяжких преступлений прошло более семи месяцев, и стороной обвинения не продемонстрировано, что обвиняемый пытался скрыться либо готовился (готовится) к этому – суд находит риск сокрытия ФИО1, имеющего прочные социальные связи, минимальным, во всяком случае не требующим применения к нему мер пресечения, предусмотренных пунктом 1 части второй статьи 29 УПК Российской Федерации.

Доводы следователя о том, что ФИО1 (который согласно представленным материалам ранее не привлекался к уголовной ответственности) может продолжить преступную деятельность, равно как и о том, что обвиняемый способен иным способом воспрепятствовать производству по уголовному делу – отвергаются как голословные.

Также суд не принимает в качестве юридически значимого согласие апеллянта с применением в отношении ФИО1 домашнего ареста, поскольку доводами апелляционной жалобы суд не связан (часть первая статьи 389.19 УПК Российской Федерации); защищаемого интереса требовать (в том числе через адвоката) применения в отношении себя меры пресечения закон за обвиняемым не признает.

При таких обстоятельствах и учитывая, что по смыслу части второй статьи 107 УПК Российской Федерации продление срока домашнего ареста в отсутствие оснований для сохранения этой меры пресечения является недопустимым – обжалуемое постановление подлежит отмене, а в удовлетворении ходатайства следователя должно быть отказано.

Соответственно, поскольку освобождение от домашнего ареста подразумевает возможность совершения обвиняемым прогулок (при соблюдении правил, действующих вне сферы уголовно-процессуального регулирования), апелляционная жалоба подлежит удовлетворению в части.

С учетом изложенного и руководствуясь статьями 389.20, 389.28 УПК Российской Федерации, суд

п о с т а н о в и л :

Апелляционную жалобу защитника А.Д. Боуса удовлетворить в части.

Постановление судьи Заводского районного суда города Саратова от 20 мая 2020 года о продлении срока домашнего ареста обвиняемого ФИО1 отменить.

В удовлетворении ходатайства старшего следователя следственной части следственного управления Управления МВД России по городу Саратову ФИО2 о продлении срока домашнего ареста обвиняемого ФИО1 отказать.

Освободить ФИО1 из-под домашнего ареста.

Апелляционное постановление вступает в законную силу немедленно.

Председательствующий