Решение по делу № 33-15513/2023 от 25.08.2023

УИД: 61RS0008-01-2023-000605-36

Судья Кузьминова И.И. дело № 33-15513/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

12 сентября 2023 г. г. Ростов-на-Дону

Судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда

в составе председательствующего Ковалева А.М.,

судей Пискловой Ю.Н., Перфиловой А.В.,

при секретаре Заярском А.Э.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1295/2023 по иску Лысенко А.П. к Боровицкой Л.П., Мельник А.В., третьи лица: Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ростовской области, Дамаскина И.М., ПАО «Сбербанк России», и по заявлению третьего лица: ПАО «Сбербанк России» о признании добросовестным залогодержателем имущества, по апелляционной жалобе Лысенко А.П. на решение Советского районного суда г. Ростова-на-Дону от 16 июня 2023 года.

Заслушав доклад судьи Ковалева А.М., судебная коллегия

установила:

Лысенко А.П. обратилась в суд с вышеназванным иском и с учетом окончательного уточнения своих требований просила признать недействительными договор купли-продажи АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН по адресу АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН от 19.05.2022, заключенный между ней и ответчиком Боровицкой Л.П., а также последующий договор купли-продажи данной квартиры от 04.08.2022, заключенный между ответчиками Боровицкой Л.П. и Мельник А.В.

Требования Лысенко А.П. обоснованы были тем, что договор купли-продажи её квартиры с ответчиком Боровицкой Л.П. она заключила под влиянием заблуждения и обмана со стороны последней. Кроме того, данная сделка прикрывает договор ренты и ничтожна с момента её совершения, ответчиками в отношении истца совершены противоправные действия, лишившие её спорной квартиры, а последующий договор купли-продажи квартиры, заключенный между ответчиками, совершен был притворно. Данные сделки фактически объединены стремлением ответчиков достичь единый результат – передать право собственности на квартиру последнему приобретателю Дамаскина И.М. (третьему лицу), не обремененную никакими из наличествующих на момент совершения оспариваемых сделок прав и обязанностей, а именно – рентными обязательствами и правами проживания истца и её сына.

При этом истец указывала, что стала объектом мошенничества со стороны ответчиков Боровицкой Л.П. и се сожителя Мельник А.В., поскольку ей 85 лет, она маломобильна и состояние её здоровья требует постоянного присутствия рядом помощника (сиделки). Эти функции возложены на внука Л.П.С. Но поскольку внук не может постоянно присутствовать рядом, у него своя семья и трое детей, они приглашали помощниц (сиделок), которые помогают ей в бытовых и прочих вопросах. Среди таких людей оказалась и ответчик Боровицкой Л.П., которая втерлась в доверие и начала потихоньку расстраивать их отношения с внуком, как потом выяснилось, в своих корыстных целях. Боровицкой Л.П., имея юридическое образование, поясняла ей, что договор дарения, который она заключила ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА в пользу своего внука Л.П.С., якобы не отвечает ее интересам, не обременяет принадлежащую ей квартиру по адресу: АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, и он (внук) может в любой момент «выкинуть» ее из квартиры, она останется на улице, а он сможет продать квартиру и бросить ее, перестать оплачивать труд помощниц (сиделок) и организовывать ее быт, поскольку заключение договора дарения его к этому никак не обязывает, ничем не связывает. Тогда как существует специальный договор ренты (пожизненного содержания с иждивением), который как раз и обременяет квартиру и обяжет внука достойно досмотреть её, и квартира будет неприкосновенна при её жизни. Тем самым Боровицкой Л.П. убедила её в том, что она неправильно отписала квартиру на внука и должна была вместо договора дарения заключить с ним договор ренты с условием пожизненного содержания.

В этой связи Боровицкой Л.П. предложила истцу выдать доверенность на представление ее интересов, чтобы грамотно выстроить разговор с внуком и понудить его переделать договор дарения на договор ренты - пожизненного содержания с иждивением. Истец выдала Боровицкой Л.П. доверенность, и по настоянию ответчика отозвала все доверенности у Пети (внука), чтобы тот был сговорчивее в случае, если обидится от такой постановки вопроса – переоформления договора дарения, и не смог распорядиться никаким имуществом, счетами в банке истца и прочее. Однако после, под влиянием такого «обольщения» Боровицкой Л.П., истца по надуманным и спровоцированными предлогами вывезли из спорной квартиры в пансионат, откуда не вернули обратно в ее квартиру по АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, а отвезли на квартиру Боровицкой Л.П., где истец проживала в комнате меньше 10 метров квадратных, в весьма стесненных обстоятельствах, пока не умер ее муж Л.И.Т. и «освободилась» вторая квартира истца по АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, куда ее перевезли, и где она проживает.

Кроме того, истец указывала, что Боровицкой Л.П., которая взяла на себя всю подготовку документов по договору ренты, пригласила нотариуса и оформила договор ренты, как истец думала - на внука. Однако, как выяснилось потом, Боровицкой Л.П. оформила одновременно с договором ренты и договор купли-продажи квартиры истца на себя лично, при этом договор ренты не зарегистрировала. Затем Боровицкой Л.П. «перепродала» спорную квартиру своему гражданскому мужу - сожителю Мельник А.В., и затем ответчики продали квартиру третьему лицу Дамаскина И.М., чтобы последний покупатель был «добросовестный», и вопрос с квартирой решился окончательно и бесповоротно в их пользу.

Третье лицо: ПАО «Сбербанк России» заявило самостоятельное требование на предмет спора - о признании добросовестным залогодержателем имущества (спорной квартиры), ссылаясь на то, что в соответствии с п. 7 договора купли-продажи от 08.02.2023, заключенного между ответчиком Мельник А.В. и третьи лицом Дамаскина И.М., спорная квартира, приобретенная последней в ипотеку, находится в залоге у Банка. При этом продавец Мельник А.В., на момент отчуждения спорной квартиры в пользу Дамаскина И.М., имел законное право распоряжения своим имуществом, спорная квартира не была обременена, когда её принял Банк в залог. Притом что, предоставляя денежные средства в кредит под залог недвижимости, Банк полагался на правоустанавливающие документы, анализ которых свидетельствовал о том, что Банк не знал и не мог знать о наличии возможных право притязаний на спорную квартиру со стороны истца, в т.ч. заявленных в настоящем споре.

Решением Советского районного суда г. Ростова-на-Дону от 16 июня 2023 г. в удовлетворении исковых требований Лысенко А.П. отказано, а самостоятельное требование третьего лица - Банка удовлетворено.

Суд признал ПАО «Сбербанк России» добросовестным залогодержателем АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН по адресу: АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН по договору ипотеки НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН от 08.02.2023, заключенному с Дамаскина И.М.

С решением суда Лысенко А.П. не согласилась, в лице своего представителя по доверенности Л.П.С. подала апелляционную жалобу, содержащую доводы, которые были приведены суду первой инстанции, просит отменить решение суда и удовлетворить её исковые требования.

Автор жалобы полагает, что судом нарушены и неправильно применены нормы материального и процессуального права, касающиеся соотнесения реституции, виндикации и квалификации статуса сторон в качестве добросовестного.

Как указывает автор жалобы, суд устранился от обстоятельств заключения сделок, исследования и установления действительной воли сторон при заключении истцом договора купли-продажи от 19.05.2022 с Боровицкой Л.П. Истец считал, что заключает иную сделку – договор ренты, на которую и была направлена её действительная воля, но она была обманута Боровицкой Л.П., и тому представила в дело доказательства. Однако суд не стал обсуждать тему ренты в контексте природы оспариваемого договора и направленности воли сторон при его заключении, и не дал надлежащей оценки представленным доказательствам об обмане истца Боровицкой Л.П.

Кроме того, суд устранился от обсуждения того, что на момент заключения обоих договоров купли-продажи в спорной квартире сохраняли право проживания истец и её сын, зарегистрированные там, тогда как в оспариваемых договорах нет условий об этом обстоятельстве, что влечет квалификацию данных сделок как незаключенных. При этом суд не исследовал и не дал правовой оценки тому, что М.А.Ю. заявлялся иск к Л.С.И. (сыну истца) о прекращении права пользования спорной квартирой и снятии с регистрационного учета в ноябре 2022 года, а также обстоятельствам отказа М.А.Ю. от такого иска.

По мнению автора жалобы, суд не дал оценки совокупности сделок (договоров дарения между истцом и внуком), перехода владения спорной квартиры, экономической обоснованности и целесообразности совершения нескольких сделок в течение календарного года по одной и той же цене, совершении второго оспариваемого договора купли-продажи между ответчиками, сожительствующими друг с другом, что полагает красноречиво свидетельствует о притворном и аффилированном характере оспариваемых и последующих сделок.

Автор жалобы считает, что суд не дал правовой оценки и юридической квалификации действиями Боровицкой Л.П. как поверенной истца, совершившей сделку в отношении себя лично, установленные судом обстоятельства не доказаны, суд сделал ошибочный вывод о том, что действительная воля истца была направлена на заключение договора купли-продажи, а не ренты, и абсурдно посчитал поведение истца недобросовестным.

Обращает внимание на то, что суд отказал в принятии уточненного иска в редакции от 01.06.2023 и отказался рассматривать заявленные требования в контексте ст. 302 ГК РФ, в т.ч. о виндикации спорной квартиры, и при этом, оставшись в пределах требований о недействительности сделок, вдруг сделал вывод о добросовестности Банка как залогодержателя.

Подробно позиция истца изложена в апелляционной жалобе и поддержана его представителем в судебном заседании.

От представителя ответчиков поступили письменные возражения на апелляционную жалобу с просьбой оставить её без удовлетворения.

В заседание суда апелляционной инстанции стороны и третьи лица не явились, были надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы. При этом истец Лысенко А.П., ответчики Боровицкой Л.П., Мельник А.В. и третье лицо Дамаскина И.М. вели дело через своих представителей.

Принимая во внимание, что лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте судебного заседания, стороны и третье лицо Дамаскина И.М. обеспечили явку в судебное заседание своих представителей, судебная коллегия признала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц в порядке ст. 167 ГПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, ознакомившись с поданными на неё возражениями, заслушав объяснения представителя истца Лысенко А.П. по доверенности и ордеру адвоката Г.А.И., представителя ответчиков Боровицкой Л.П., Мельник А.В. и третьего лица Дамаскина И.М. по доверенностям Р.В.В., судебная коллегия приходит к следующему.

Разрешая спор и отказывая Лысенко А.П. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. ст. 10, 131, 166, 167, 168, 178, 179, 218, 219, 334, 335, 421, 422, 432, 454, 549, 556, 550, 583 Гражданского кодекса РФ, Федерального закона от 13.07.215 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, данными в п. 1 и п. 71 постановления от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» и исходил из недоказанности истцом того, что сделка купли-продажи спорной квартиры от 19.05.2022 с ответчиком Боровицкой Л.П. была заключена ею ввиду заблуждения и под влиянием обмана, а также отсутствия оснований для признания недействительным последующего договора купли-продажи спорной квартиры от 04.08.2022, заключенного между ответчиками.

При этом суд первой инстанции указал, что сделка с Боровицкой Л.П. была заключена без порока воли Лысенко А.П., которая была направлена именно на отчуждение спорной квартиры по договору купли-продажи, а не на заключение договора ренты.

Кроме того, суд первой инстанции счел, что заключенные сторонами сделки не противоречат закону.

Удовлетворяя самостоятельное требование третьего лица ПАО «Сбербанк России», суд первой инстанции признал доказанным, что Банк является добросовестным залогодержателем спорной квартиры, так как при заключении с третьим лицом Дамаскина И.М. ипотечного кредитного договора, после проведенного анализа правоустанавливающих документов по сделке купли-продажи от 12.02.2023 между Мельник А.В. и Дамаскина И.М., Банк не знал и не мог знать о наличии возможных право притязаний со стороны Лысенко А.П.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов, изложенных судом в обжалуемом решении, которые по существу являются верными, и не подтверждают нарушение судом норм материального и (или) процессуального права, а потому не могут служить основанием для его отмены.

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что в порядке наследования по закону с 2003 года истцу Лысенко А.П. на праве собственности принадлежала спорная АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН по адресу: АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН.

28 апреля 2021 г. истец подарила указанную квартиру своему внуку Л.П.С. (том 1, л.д. 177-178).

20 декабря 2021 г. Л.П.С. обратно подарил истцу спорную квартиру (том 1, л.д. 184-185).

19 мая 2022 г. истец продала спорную квартиру за 2 900 000 руб. ответчику Боровицкой Л.П., о чем между ними был заключен договор купли-продажи квартиры (том 1, л.д. 204-205).

03 августа 2022 г. по договору купли-продажи ответчик Боровицкой Л.П. перепродала спорную квартиру ответчику Мельник А.В. (том 1, л.д. 212-213).

08 февраля 2023 г. ответчик Мельник А.В. перепродал спорную квартиру третьему лицу Дамаскина И.М., о чем между ними заключен договор купли-продажи квартиры, при этом расчет за квартиру осуществлен покупателем был, в т.ч. за счет кредитных средств ПАО «Сбербанк России» по договору ипотечного кредитования.

В настоящее время собственником спорной квартиры является третье лицо Дамаскина И.М., объект недвижимости находится в залоге у Банка (том 1, л.д. 223-225).

В соответствии с п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания её таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания ничтожная сделка).

Согласно абз. 3 п. 2 той же статьи, сторона, из поведения которой явствует её воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении её воли.

Применительно к п. 1 ст. 178 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

В п. 2 названной статьи приведен перечень условий, при наличии которых заблуждение предполагается достаточно существенным.

Заблуждение предполагается достаточно существенным, если: сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; сторона заблуждается в отношении природы сделки; сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению.

При этом законодатель закрепил право суда отказать в удовлетворении требования о признании сделки недействительной, если заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон (п. 5 ст. 178 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии с п. 2 ст. 179 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

В п. 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота. Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Таким образом, в предмет доказывания по спору о признании сделки недействительной, как совершенной под влиянием заблуждения и обмана, входит, в том числе, факт умышленного введения недобросовестной стороной другой стороны в заблуждение относительно обстоятельств, имеющих существенное значение для заключения сделки, обстоятельств, относительно которых потерпевший был обманут, находящихся в причинной связи с его решением о совершении сделки.

На основании ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Лысенко А.П., действуя разумно и осмотрительно, при заключении договора купли-продажи с Боровицкой Л.П., не доказала, что была лишена возможности выяснить информацию о предмете сделке и её существенных условиях, посредством личного участия и прочтения текста заключаемого договора, и реально не могла, по своему усмотрению, проанализировать содержание договора и выявить имеющиеся, на её взгляд, несоответствия совершаемой сделки договору ренты.

Притом что по заключенному договору купли-продажи истец получила денежные средства, в чем собственноручно расписалась в данном договоре, а помимо того выдала покупателю расписку об этом, и безусловных доказательств, свидетельствующих о том, что при заключении договора купли-продажи сторонами согласовывались условия договора ренты, а также о недобросовестности покупателя Боровицкой Л.П. при заключении оспариваемого договора, в материалы дела не представлено.

Оспариваемый договор купли продажи от 19 мая 2022 г. подписан истцом собственноручно, которая понимала, что фактически заключает договор купли-продажи, а не иной договор, она выразила свое согласие на заключение именно договора купли-продажи, подписав его, подлинность своей подписи не оспаривала, что исключает какое-либо иное толкование приведенных условий, свидетельствующее о том, что истец заблуждалась относительного того, что подписываемый договор направлен не на отчуждение имущества.

Сведений о тяжелой болезни, беспомощном состоянии, неграмотности истец суду не представила, не признана недееспособной и под опекой не состоит, препятствий в ознакомлении с договором купли-продажи не имела, ранее сделки с недвижимым имуществом совершала, а потому не могла не осознавать действительный характер заключаемой с ответчиком Боровицкой Л.П. сделки купли-продажи.

Доводы Лысенко А.П. о том, что она не знала, что заключает с Боровицкой Л.П. договор купли-продажи, думая, что подписывает договор ренты, суд первой инстанции обоснованно отклонил, поскольку по договору ренты одна сторона (получатель ренты) передает имущество в собственность (плательщику ренты) (ч.1 ст. 583 ГК РФ), Лысенко А.П. же поясняла, что ренту она планировала заключить с внуком Л.П.С., а не с ответчиком Боровицкой Л.П., при этом в момент заключения договора сам внук Л.П.С. не присутствовал, договор не подписывал, но это не смутило истца Лысенко А.П. и не остановило от подписания договора с Боровицкой Л.П. Данное обстоятельство указывает на то, что Лысенко А.П. знала, что заключает именно договор купли-продажи с Боровицкой Л.П. Заключение иного договора - ренты между Лысенко А.П. и Л.П.С. без участия одной из сторон, как правильно отметил суд первой инстанции, невозможно было в силу закона.

Кроме того, судом первой инстанции обращено внимание на то, что по договору ренты плательщик ренты обязуется периодически выплачивать ренту, определенные договором денежные суммы, тогда как согласно расписке в получении денежных средств Л.П.С. получила от Боровицкой Л.П. денежные средства в размере 2 900 000 руб. именно за квартиру, а не ренту. В своих пояснениях Лысенко А.П. вообще не упоминает про условия якобы заключенного договора ренты с Л.П.С. и об отсутствии его исполнения со стороны участников сделки.

Доводы апелляционной жалобы о том, что имеющаяся в деле переписка по мобильной связи через интернет с использованием приложения WhatsApp подтверждает волю истца на заключение договора ренты, а не купли-продажи спорной квартиры, и ответчик Боровицкой Л.П. действовала по доверенности истца в отношении себя лично, состоятельными признать нельзя. Из имеющейся в деле такой переписки следует, что она велась в период с 25.01.2021 по 09.02.2023 между внуком истца Л.П.С. от своего имени с ответчиком Боровицкой Л.П., которая действовала по доверенности истца и в её интересах. При этом данная переписка касалась возможности заключения истцом Лысенко А.П. договора ренты не с ответчиком Боровицкой Л.П., а со своим внуком Л.П.С. после того как он обратно подарил ей спорную квартиру с целью дальнейшего оформления ренты. Однако из содержания указанной переписки достоверно следует, что условия договора ренты между истцом Лысенко А.П. и её внуком Л.П.С. так и не были согласованы, и последний уклонился от заключения с истцом договора ренты (том 3, л.д. 25-71).

В итоге, истец продала спорную квартиру ответчику Боровицкой Л.П., которая при заключении договора купли-продажи с Лысенко А.П. действовала от своего имени, а не по доверенности от истца в отношении себя лично. Притом что выданная истцом доверенность от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА исключала заключение каких-либо сделок, так как не предоставляла ответчику Боровицкой Л.П. права на распоряжение и управление имуществом истца (том 2, л.д. 181), в отличие от доверенности от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА, которую истец выдавала своему внуку Л.П.С. с правом управлять и распоряжаться всем её имуществом (том 1, л.д. 186-191).

В апелляционной жалобе, поданной и подписанной от имени истца её внуком Л.П.С., действующим на основании доверенности от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА (том 1, л.д. 45), последний голословно заявляет о совершении ответчиками в отношении истца мошеннических действий. Вопреки доводам апелляционной жалобы в отношении истца ответчиками не совершались мошеннические действия, истец не похищалась ответчиками и не была лишена своего единственного жилья.

Из дела усматривается, что истец постоянно зарегистрирована по другому адресу, а с момента вступления в наследство после смерти своего супруга и по настоящее время проживает в принадлежащей ей на праве собственности АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН.

Согласно разъяснениям, данным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в т.ч. в получении необходимой информации (п. 1).

Истец Лысенко А.П. добровольно исполнила свою обязанность по договору купли-продажи от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА, передав квартиру ответчику Б.Т.А. (п. 7 договора) и, получив согласованную сторонами плату (п. 5 договора), выдав расписку о получении денежных средств (том 2, л.д. 135).

В письменных объяснениях, данных 07.09.2022 органам полиции в ОУР ОП 8 УМВД России по г. Ростову-на-Дону, истец Лысенко А.П. также подтвердила, что сделка купли-продажи от 19.05.2022 осуществлена ею добровольно и без оказания давления, противоправные действия Боровицкой Л.П. не совершались (том 2, л.д. 126).

Отчуждение недвижимости предполагает не только составление, заключение договора, исполнение обязанностей сторон по передаче объекта и оплате цены, но и соблюдение необходимых формальностей, заключающихся в подписании, подаче документов для государственной регистрации перехода права к приобретателю.

В данном случае, оформление документов для передачи договора от 19.05.2022 в Управление Росреестра по Ростовской области осуществлено в месте жительства Лысенко А.П. и в присутствии его сотрудника, что подтверждается уведомлением Росреестра об оказанной услуге (том 2, л.д. 111). После заключения 19.05.2022 договора купли-продажи, Лысенко А.П. дополнительно подтвердила добровольное намерение на его исполнение и подачу документов для регистрации перехода права (том 1, л.д. 206).

Следовательно, суд первой инстанции обоснованно указал, что спорная квартира была отчуждена по воле истца Лысенко А.П., на основании действительной сделки, а не под влиянием заблуждения или обмана со стороны ответчика Боровицкой Л.П.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований полагать, что оспариваемый договор купли-продажи 19.05.2022 был заключен помимо воли Лысенко А.П., а именно под влиянием существенного заблуждения или обмана со стороны Боровицкой Л.П. в отношении обстоятельств сделки, то есть в результате умышленных действий покупателя, в связи с чем обоснованно отказал в признании указанной сделки недействительной.

Судом первой инстанции также учтено, что переход права собственности на спорную квартиру, как по первоначальной сделке купли-продажи между истцом Лысенко А.П. и ответчиком Боровицкой Л.П., так и последующих таких сделок, совершенных ответчиками Боровицкой Л.П. и Мельник А.В., ответчиком Мельник А.В. и третьим лицом Дамаскина И.М., зарегистрированы в установленном законом порядке.

В соответствии с п. 3 ст. 166 Гражданского кодекса РФ, требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Сделка может быть признана недействительной лишь по основаниям, предусмотренным параграфом 2 главы 9 Гражданского кодекса РФ, иными нормами этого кодекса или другими федеральными законами.

Согласно п. 1 ст. 167 Гражданского кодекса РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Исходя из положений п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса РФ под притворной понимается сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях. Притворная сделка ничтожна, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в п. 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса РФ).

В рассматриваемом споре истец Лысенко А.П. в обоснование заявленных требований о признании сделок купли-продажи недействительными одновременно ссылалась на то, что они совершены как под влиянием заблуждения, обмана, так и являются притворными сделками. Между тем, согласно Обзору судебной практики Верховного Суда РФ N 3 (2019) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.11.2019), по закону признать заключенную сделку одновременно как притворной, так и совершенной под влиянием обмана нельзя, поскольку при заключении притворной сделки все стороны осознают, на достижение каких правовых последствий она направлена, тогда как при заключении сделки под влиянием обмана одна из сторон (потерпевший) была обманута другой стороной либо третьим лицом.

Также в ходе судебного разбирательства не установлено, что спорная квартира выбыла из владения истца помимо её воли. Ответчики Боровицкой Л.П., Мельник А.В., которые произвели отчуждение недвижимого имущества, имели право, как собственники имущества производить его отчуждение.

Ссылка истца в апелляционной жалобе на то, что заключенная ответчиками Боровицкой Л.П. и Мельник А.В. сделка купли-продажи от 04.08.2022 не имела никакой экономической обоснованности и целесообразности, совершена между сожителями в течение календарного года по одной и той же цене, и была направлена на переход владения спорной квартиры, чтобы придать ей видимость действительности, и добросовестности приобретателя, не принимается во внимание.

Поскольку последующая сделка, которую совершили ответчики, связана с отчуждением Боровицкой Л.П. в пользу Мельник А.В. своего имущества, которое не было обременено правами истца Лысенко А.П., и ответчик Боровицкой Л.П. не являлась должником истца, в связи с чем в силу ст. 209 Гражданского кодекса РФ как собственник вправе была по своему усмотрению распорядится спорной квартирой, а потому заключенный между ответчиками договор купли-продажи не может быть квалифицирован как притворный.

При этом судебная коллегия учитывает, что к последующему договору купли-продажи, заключенному между ответчиками, исключается цепочка прикрываемых притворных сделок и применение последствий недействительности ничтожной сделки, так как первоначальная сделка не признана судом первой инстанции недействительной.

В соответствии с п. 3.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 года N 6-П, на добросовестного приобретателя не могут распространяться содержащиеся в пунктах 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ общие положения о недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке.

Истец не заявляла о недействительности сделки купли-продажи от 12.02.2023, на основании которой собственником спорной квартиры стала третье лицо Дамаскина И.М., и истребовании у неё имущества из чужого незаконного владения, не оспаривала и добросовестность приобретения названным третьим лицом у ответчика Мельник А.В. спорной квартиры.

Утверждение автора апелляционной жалобы о том, что суд отказал в принятии уточненного иска в редакции от 01.06.2023 и отказался рассматривать заявленные требования в контексте ст. 302 ГК РФ, в т.ч. о виндикации спорной квартиры, противоречит материалам дела.

Так, сначала уточненное исковое заявление действительно содержало просьбу об истребовании спорной квартиры из чужого незаконного владения Дамаскина И.М., которое в этой части протокольным определением от 01.06.2023 не было принято судом к производству (том. 3, л.д. 6-11, л.д. 80 оборот. сторона). Однако в последующем иск снова был уточнен и в окончательном варианте его редакция от 15.06.2023 не содержала просьбы истца об истребовании спорной квартиры из чужого незаконного владения Дамаскина И.М., в нём заявлялись лишь требования о признании сделок купли-продажи недействительными (том 3, л.д. 112-122).

При разрешении спора суд первой инстанции вынес по делу решение по заявленным истцом требования, что согласуется с положениями ч. 3 ст. 196 ГПК РФ.

Довод апелляционной жалобы о том, что в оспариваемых договорах купли-продажи спорной квартиры не было указано о сохранении за истцом и её сыном права пользования продаваемым жилым помещением, что является несоблюдением существенного условия сделки, отклоняется.

В силу п. 1 ст. 558 Гражданского кодекса РФ, существенным условием договора продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры, в которых проживают лица, сохраняющие в соответствии с законом право пользования этим жилым помещением после его приобретения покупателем, является перечень этих лиц с указанием их прав на пользование продаваемым жилым помещением. Вместе с тем данная норма права не предписывает указаний о содержании данного перечня лиц непосредственно в тексте договора либо о том, что договор должен содержать отсылку на документ, содержащий такой перечень.

В соответствии с п. 1 ст. 420 Гражданского кодекса РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

В п. 4 ст. 421 Гражданского кодекса РФ указано, что условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

Из положений данных норм гражданского законодательства следует, что обязанность по исполнению условий договора лежит на сторонах договора и не влечет юридических последствий для лиц, не являющихся стороной в договоре.

Согласно же адресной справке НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН от 30.11.2022 истец Лысенко А.П. на момент отчуждения спорной квартиры не проживала в ней, а пользовалась другим жилым помещением по АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, в которой постоянно зарегистрирована по месту жительства с ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА (том 3, л.д. 133). В свою очередь, совершеннолетний сын истца - Л.С.И., который был зарегистрирован в спорной квартире, после продажи жилого помещения, добровольно снялся с регистрационного учета, что следует из определения суда от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА, которым принят отказ Мельник А.В. от иска к Л.С.И. о признании утратившим право пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета (том 3, л.д. 132).

Ссылка апеллянта на абсурдность указания суда первой инстанции на недобросовестное поведение истца не принимается во внимание, учитывая, что в удовлетворении требований о признании сделок недействительными истцу отказано не исключительно из характера и последствий злоупотребления правом, а по иным основаниям, которые приведены в обжалуемом решении и с которыми судебная коллегия согласилась по изложенным выше мотивам, а правильное по существу решение суда не может быть отменено по формальным соображениям (ч. 6 ст. 330 ГПК РФ).

Разрешая самостоятельное требование третьего лица - Банка о признании добросовестным залогодержателем, суд первой инстанции основывался на том, что согласно п. 1 ст. 334 Гражданского кодекса РФ, в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).

Исходя из общего принципа равенства участников гражданских отношений (ст. 1 Гражданского кодекса РФ) и необходимости обеспечения стабильности гражданского оборота, залогодержатель вправе использовать способ защиты своего права залога ссылаясь на собственную добросовестность. В противном случае на добросовестного залогодержателя при отсутствии к тому должных оснований будут возлагаться риски последствий, связанных с нарушением сторонами сделок при отчуждении имущества требований действующего законодательства.

При этом по смыслу ст. 10 и абз. 2 п. 2 ст. 335 Гражданского кодекса РФ недобросовестным признается залогодержатель, которому вещь передана в залог от лица, не являющегося ее собственником (или иным управомоченным на распоряжение лицом), о чем залогодержатель знал или должен был знать. В соответствии с п. 2 ст. 8.1 Гражданского кодекса РФ, права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом. Право собственности на здания, сооружения и другое вновь создаваемое недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает с момента такой регистрации, что предусмотрено ст. 219 Гражданского кодекса РФ.

Банк при заключении ипотечного кредитного договора НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН от 08.02.2023, после проведенного анализа правоустанавливающих документов по сделке купли-продажи объекта недвижимости не знал и не мог знать о наличии возможных право притязаний со стороны Лысенко А.П. в отношении спорной квартиры. Предоставляя Дамаскина И.М. денежные средства под залог недвижимости, Банк,полагался на правоустанавливающие документы на объект недвижимости, выписку из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество о праве собственности Мельник А.В., выписку из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество о переходе права собственности к Дамаскина И.М., отчет об оценке недвижимого имущества, сведения об отсутствии арестов или иных обременении в отношении спорного имущества, сведения об отсутствии правопритязаний иных лиц на имущество.

Государственный реестр в силу закона является единственным подтверждением существования зарегистрированного права, пока судом не будет установлено иное (п. 5 ст. 1 Федерального законе от 13.07.2015 N 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости»). В соответствии со ст. 29 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» государственный кадастровый учет и (или) государственная регистрация прав включают в себя: проведение правовой экспертизы документов представленных для осуществления государственного кадастрового учет: государственной регистрации прав, на предмет наличия или отсутствия установленных настоящим Федеральным законом оснований для приостановления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав либо для осуществлении государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав.

Поскольку ПАО «Сбербанк России», действуя разумно, проявил требующуюся от него осмотрительность и добросовестность, не знал и не могли знать о намерении Лысенко А.П. оспорить заключенный с Боровицкой Л.П. договор купли-продажи от 04.08.2022, суд правомерно признал Банк добросовестным залогодержателем.

Изложенное позволяет судебной коллегии констатировать, что в пределах доводов апелляционной жалобы не имеется оснований для отмены правильного по существу решения суда, аргументы автора жалобы не опровергают выводы суда, основанные на установленных по делу обстоятельствах, исследованных доказательствах и нормах права, не свидетельствуют о незаконности и необоснованности решения суда. Фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц; изложенные в обжалованном решении суда выводы соответствуют материалам дела и закону.

Доводы, указанные в апелляционной жалобе, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, получили в соответствии с требованиями ст. ст. 194, 196, 198 ГПК РФ надлежащую мотивированную правовую оценку в решении суда. Новых обстоятельств, которые не были бы предметом обсуждения суда первой инстанции или опровергали бы выводы судебного решения, апелляционная жалоба не содержит.

Апелляционная жалоба в основном содержит доводы, по существу которых следует, что её автор фактически не согласен с той оценкой, которую суд первой инстанции дал имеющимся по делу доказательствам и обстоятельствам, установленным на основании этой оценки. Вместе с тем, несогласие автора жалобы с результатами оценки суда имеющихся в материалах дела доказательств и выводами, сделанными на их основе, достаточным основанием для отмены состоявшегося по делу решения суда являться не может, поскольку такая позиция апеллянта, по сути, направлена на переоценку имеющихся в деле доказательств. Тогда как оснований для переоценки доказательств судебная коллегия в данном случае не находит, учитывая, что нарушений правил их оценки судом не допущено, а при рассмотрении дела в апелляционном порядке не предполагается произвольная переоценка доказательств (ст. 327.1 ГПК РФ).

Кроме того, приведенные автором апелляционной жалобы обстоятельства фактически выражают другую точку зрения на то, как должно было быть рассмотрено дело. Между тем, по смыслу положений ст. 330 ГПК РФ другая точка зрения стороны на то, как могло быть рассмотрено дело, сама по себе не является основанием для отмены судебного решения.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных в ч. 4 ст. 330 ГПК РФ, влекущих отмену решения суда независимо от доводов апелляционной жалобы, судебной коллегией не установлено.

Принимая во внимание изложенное и руководствуясь ст. ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Советского районного суда г. Ростова-на-Дону от 16 июня 2023 года

оставить без изменения, апелляционную жалобу Лысенко А.П. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение составлено 18.09.2023