Решение по делу № 33-1139/2022 от 18.04.2022

Судья Менщикова М.В. Дело № 33-1139/2022

№ 2-50/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Прасол Е.В.,

судей Гусевой А.В., Лукиных Л.П.,

при секретаре судебного заседания Русских Е.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Кургане 17 мая 2022 г. гражданское дело по исковому заявлению Грибановой А.А., действующей в интересах несовершеннолетнего Захарова А.Р., к Захаровой Н.В. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, прекращении зарегистрированного права собственности,

по апелляционной жалобе Грибановой А.А., действующей в интересах несовершеннолетнего Захарова А.Р. Захарова Р.Р. на решение Курганского городского суда Курганской области от 3 февраля 2022 г.

Заслушав доклад судьи областного суда Прасол Е.В. об обстоятельствах дела, пояснения Грибановой А.А., действующей в интересах несовершеннолетнего Захарова А.Р., а также как представитель по доверенности третьего лица, не заявляющего самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, Захарова Р.Р., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, пояснения представителя Захаровой Н.В. – Суханова С.П., полагавшего доводы апелляционной жалобы не подлежащими удовлетворению, пояснения финансового управляющего имуществом З.Р.А.. -Безельта А.С., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

Грибанова А.А., действуя в интересах несовершеннолетнего Захарова А.Р., обратилась в Курганский городской суд Курганской области с иском к Захаровой Н.В. о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки.

В ходе рассмотрения дела исковые требования в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации изменяла, в обоснование указала, что 1 августа 2020 г. умер З.Р.А., с которым она с декабря 2012 года по декабрь 2018 года состояла в фактических брачных отношениях. Его сыновья Захаров А.Р., 29 июля 2015 года рождения и Захаров Р.Р. приняли наследство после смерти отца в установленном законом порядке. Кроме них, наследниками З.Р.А. являются его мать Захарова Н.В. и дочь Чеснокова С.Р., 1 июня 2013 года рождения. Сведений о принятии ими наследства после смерти З.Р.А. у нее не имеется. З.Р.А. умер от <...> заболевания, которое было предположительно выявлено у него 3 декабря 2019 г. Окончательный диагноз - <...> был выставлен ему в середине декабря 2019 года в медицинском учреждении в <адрес> при этом были выявлены <...>. 31 декабря 2019 г. З.Р.А. было назначено <...>, но при этом фактически речь шла о сроке дожития З.Р.А., что понимал и осознавал как он сам, так и члены его семьи и близкие. Начиная с декабря 2019 года, З.Р.А. брал взаймы денежные средства на лечение, <...> получил кредит в ПАО Сбербанк. После постановки ему диагноза она (Грибанова А.А.) оказывала ему полную поддержку при решении вопросов, связанных с лечением, лекарствами и организацией быта. В марте 2020 года между ней и З.Р.А. состоялся разговор относительно его намерений передать права на принадлежащие ему доли в организациях Акопяну А.П. и переоформить право на принадлежащее ему недвижимое имущество на его мать Захарову Н.В. Со слов З.Р.А., переоформить право на объекты недвижимого имущества на Захарова Р.Р. было невозможно, поскольку последний проходил службу в армии, находился в <адрес> и не заменил паспорт по достижению 20-летнего возраста. Также З.Р.А. сообщил ей, что у него имеются кредиты и долги и он, опасаясь, что долго не проживет, не хотел бы лишить своих сыновей возможности обеспечения с его стороны. Согласно придуманной им схеме, сразу после возвращения из <адрес> в Российскую Федерацию, 18 февраля 2020 г. он подарил спорное недвижимое имущество своей матери, полагая, что обратить на него взыскание кредиторы не смогут. В мае 2020 года З.Р.А. в письменном виде выдал своей матери указания относительно распоряжения принадлежащим ему имуществом, составив импровизированное завещание, передав его Захаровой Н.В. и сообщив ей об этом. В день смерти З.Р.А. 1 августа 2020 г., Захарова Н.В. заверила ее, что все сделает так, как написал ей сын и все имущество переоформит на его сыновей. По истечении некоторого времени, из разговоров с Акопяном А.П. и Захаровой Н.В., ей стало понятно, что погашать долги З.Р.А. они не намерены. Отмечала, что при заключении договора дарения, З.Р.А. и Захарова Н.В. предвидели, что в скором времени З.Р.А. умрет. За счет дарения ответчик увеличила свою долю в наследственном имуществе после смерти сына, а также избежала необходимости нести обязательства перед его кредиторами. Настаивала, что фактически, договором дарения от 18 февраля 2020 г., последующим распоряжением своим имуществом и распределением его посредством Захаровой Н.В. между сыновьями, З.Р.А. фактически совершил завещание, о чем достоверно известно ответчику. Договор дарения был совершен между смертельно больным З.Р.А. и Захаровой Н.В., которой было достоверно известно об его диагнозе и о том, как она должна распорядиться его имуществом по его воле и в целях исключения возможности обращения на него взыскания по искам кредиторов. В качестве цели сделки Захарова Н.В. преследовала увеличение своей доли в составе наследственного имущества за счет уменьшения долей других наследников.

Ссылаясь на статьи 10, 12, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», просила признать недействительным в силу ничтожности договор дарения от 18 февраля 2020 г., заключенный между З.Р.А. и Захаровой Н.В. в отношении квартиры <адрес>; здания по адресу: <адрес>, кадастровый № площадью 358,7 кв. м; здания растворного узла по адресу: <адрес>, кадастровый №, площадью 139,9 кв. м; земельного участка, площадью 685 кв. м, с кадастровым номером № по адресу: <адрес>; земельного участка, площадью 1337,0 кв. м, с кадастровым номером № по адресу: <адрес>; применить последствия недействительности ничтожной сделки в виде прекращения зарегистрированного права собственности Захаровой Н.В. на указанные объекты недвижимости.

В судебном заседании законный представитель несовершеннолетнего Захарова А.Р., а также представитель по доверенности третьего лица, не заявляющего самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, Захарова Р.Р. – Грибанова А.А. на иске настаивала.

Представитель ответчика Захаровой Н.В. по доверенности Суханов С.П. исковые требования не признал.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, Чеснокова Е.С., действующая в интересах несовершеннолетней Чесноковой Е.Р., Акопян А.П., нотариус Раев В.В., финансовый управляющий Безельт А.С., представители третьих лиц, не заявляющих самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, ПАО Сбербанк, АО «Альфа-Банк», ООО «Феникс», надлежаще извещённые о дате, времени и месте рассмотрения дела, в судебном заседании не участвовали.

Курганским городским судом Курганской области от 3 февраля 2022 г. в удовлетворении иска отказано.

Не согласившись с решением суда, Грибанова А.А., действующая в интересах несовершеннолетнего Захарова А.Р., а также третье лицо, не заявляющее самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, Захаров Р.Р. подали на него апелляционную жалобу, в которой просят его отменить и принять новое решение.

В обоснование указывают, что предпосылкой подачи настоящего иска явилось наличие кредиторской задолженности З.Р.А., образовавшейся осенью 2019 года. Между тем, ответчик Захарова Н.В. (получившая по оспариваемому договору дарения два объекта недвижимости) вступила в договоренность с Чесноковой Е.С. и Акопяном А.П. (получившим доли З.Р.А. в уставных капиталах юридических лиц для продолжения ведения бизнеса и исполнения обязательств), в силу которой, наследство З.Р.А. не было принято ими открыто, чтобы кредиторы не имели возможности предъявить к наследникам требования о взыскании денежных средств. В результате «скрытого» приобретения недвижимого имущества, Захарова Н.В. и Чеснокова Е.С., действующая в интересах несовершеннолетней Чесноковой Е.Р., получили значительно больше имущества, нежели им причиталось бы при принятии наследства после смерти З.Р.А.

Она (Грибанова А.А.) отказалась принимать участие в данной договоренности и до истечения 6-месячного срока после смерти З.Р.А., сообщила Захаровой Н.В. и Акопяну А.П. о необходимости выполнения как воли умершего, так и требований закона и кредиторов, при том, что наследственного имущества для этой цели было более чем достаточно. Захарова Н.В., Акопян А.П. и Чеснокова Е.С. предприняли действия, влекущие ущерб не только для кредиторов З.Р.А., но и для его прямых наследников – Захарова А.Р. и Захарова Р.Р.

Настаивают, что договор дарения был заключен З.Р.А. в целях исключения принятия подаренного имущества в виде наследства открытым способом путем обращения к нотариусу. Захарова Н.В. и Чеснокова Е.С. не хотели исполнять обязанности наследодателя перед банками. Такую же позицию занимал и З.Р.А., поскольку в феврале 2020 года, ни срок его жизни, ни количество необходимых расходов были неизвестны. При этом, помимо кредитов, у него имелись долги перед физическими лицами, так как в конце 2019 года он занимал деньги на лечение.

Указывают, что основанием для признания договора дарения недействительным является обстоятельство, поименованное в пункте 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку целью заключения договора являлось письменное распоряжение З.Р.А. своим имуществом (входившим в состав наследства при его смерти) действиями его матери. На это было получено согласие Захаровой Н.В. и частично его распоряжения были исполнены. Фактически, данная сделка прикрывала завещание.

Вывод суда о том, что договор дарения от 18 февраля 2020 г. отвечает критериям добросовестности и отсутствия злоупотребления правом, считают неправомерным. Судом было истребовано гражданское дело № 2-9277/2020 по иску АО «Альфа-Банк» к З.Р.А. о взыскании задолженности по кредитному договору, где имеются сведения о блокировке его кредитной карты в связи с неисполнением им требований о внесении обязательных платежей. Кроме того, о наличии у З.Р.А. значительных долгов не только перед банками, но и перед физическими лицами было достоверно известно Захаровой Н.В., так как именно она сопровождала его в Южную Корею, когда во время этой поездки у него закончились денежные средства. После смерти сына, Захарова Н.В. отдала долги Семенову и Ивлеву, а Акопян А.П. в декабре 2020 года отдал Захаровой Н.В. 3000000 руб., вырученных от продажи принадлежащего З.Р.А. автомобиля.

Считают, что при заключении оспариваемого договора дарения было допущено злоупотребление правом, а суд, рассматривая дело, ограничился формальным подходом, дав оценку только поверхностным обстоятельствам подписания договора и передачи его на регистрацию, но не выяснил реальные цели сторон договора, не дал оценки срочности его заключения (через два дня после возвращения сторон из Южной Кореи), не выяснил, почему ранее не возникала потребность в заключении такого договора, не выяснил, за счет какого дохода предполагалось погасить задолженность, общая сумма которой составляла более 4000000 руб.

Указывают, что ни Чеснокова Е.С., ни Захарова Н.В. не имеют финансовой возможности самостоятельно погасить долги наследодателя. Поэтому противоправный смысл действий З.Р.А., Захаровой Н.В. и Чесноковой Е.С. заключался в создании условий, при которых последние смогут избежать необходимости нести расходы на погашение долгов наследодателя. Именно по этой причине Захарова Н.В. и Чеснокова Е.С. не обратились к нотариусу за принятием наследства после смерти З.Р.А., а Захарова Н.В. в переписке с внуком Захаровым Р.Р. сообщила, что банкам она ничего не должна.

Отмечают, что Захарова Н.В. не отрицала, что с сыном у нее были тесные доверительные отношения, что свидетельствует о том, что ей были известны реальные мотивы совершения сделки дарения при установленном З.Р.А. диагнозе.

Ссылаются на пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 «О судебной практике по делам о наследовании», и указывают, что сокрытие Захаровой Н.В. и Чесноковой Е.С. факта принятия наследства после смерти З.Р.А. подтверждается также тем, что они своевременно и в установленном законом порядке не обратились к нотариусу и скрыли судьбу движимого имущества, оставшегося после смерти З.Р.А. стоимостью около 5000000 руб.

Суд проигнорировал обстоятельства совершения сделки между близкими родственниками, указывающие на нарушение пределов свободы договора (дарение между близкими родственниками, в срочном порядке, при известности скорого летального исхода дарителя, отсутствие у дарителя свободных денежных средств для погашения долгов, низкий уровень дохода у одаряемого и прочее). Данные обстоятельства свидетельствуют также о том, что Захарова Н.В. не может быть признана добросовестным приобретателем.

Настаивают, что дарение в целях предотвращения возможного обращения взыскания на имущество, является злоупотреблением правом и в условиях, когда у дарителя имеются значительные долговые обязательства и нет средств на их погашение, его стремление одарить родственников не может иметь приоритет над необходимостью удовлетворения интересов кредиторов.

Предположение суда о том, что целью оспариваемой сделки являлось проявление З.Р.А. заботы о матери, не основаны на доказательствах по делу и опровергаются его письменными распоряжениями о передаче подаренного имущества сыновьям.

Поведение Захаровой Н.В. и Чесноковой Е.С. и руководящего их действиями Акопяна А.П., «скрыто» принявших наследство после смерти З.Р.А. и уклонившихся от исполнения долговых обязательств умершего, предопределило противоположность их интересов интересам Захарова А.Р. и Захарова Р.Р., принявших наследство после смерти З.Р.А. в установленном законом порядке.

При таких обстоятельствах она (Грибанова А.А.) в декабре 2020 года отказалась от принятия в дар от Захаровой Н.В. либо квартиры стоимостью 3000000 руб., либо денежных средств от ее продажи, при условии, что у Захаровой Н.В. в собственности остался производственный цех стоимостью 5000000 руб. Разумного смысла при необходимости погашения долгов З.Р.А. данные действия не имели. Кроме того, в случае принятия ею квартиры и вовлечения в схему действий Захаровой Н.В. и Чесноковой Е.С., то принимая во внимание публичный характер ее деятельности, единственно возможным последствием было бы исполнение обязательств умершего З.Р.А. перед банками только за счет ее (Грибановой А.А.) денежных средств.

Выводы суда о том, что долги умершего З.Р.А. в настоящее время погашены Акопяном А.П., не соответствуют действительности, так как ООО «Феникс» не было включено в реестр кредиторов, а долги просто «перешли» к Акопяну А.П.

Считают, что суд не правильно применил пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку как из совокупности обстоятельств заключения договора дарения и последующих действий Захаровой Н.В. следует, что данный договор является притворной сделкой. Об этом свидетельствует и волеизъявление З.Р.А., определившего доли и виды имущества, подлежащего передаче двум из его наследников с нарушением установленной законом нотариальной формы. Захарова Н.В. частично исполнила условия сделки, переоформив часть имущества на имя Захарова А.Р. и Захарова Р.Р., а также произвела расчет за приобретенный для Чесноковой Е.С. автомобиль. Данным обстоятельствам суд оценки не дал.

Также суд не дал оценки волеизъявлению З.Р.А. о том, что Захарова Н.В. должна «переписать» объекты недвижимости через три года после последнего оформления, а если надо будет раньше – посоветоваться с Настей. Каких-либо сомнений в ее морально-волевых качествах и порядочности у З.Р.А. никогда не возникало и то обстоятельство, что Захарова Н.В. должна была стать номинальным собственником объектов недвижимости, а затем переоформить их на сыновей З.Р.А., вызывает у нее недовольство и беспочвенные претензии.

Она (Грибанова А.А.) неоднократно указывала, что у нее имеется самостоятельная возможность исполнить кредитные обязательства З.Р.А. перед банками за счет собственных денежных средств, но размер требований кредиторов не был ей известен до момента проведения процедуры несостоятельности.

В решении суда отсутствуют выводы относительно целей дарения в условиях предполагаемого наступления смерти дарителя, при условии предоставления им письменных распоряжений матери относительно судьбы подаренного имущества. Это признавалось и самой Захаровой Н.В., убеждавшей ее, что она намерена исполнить волю сына.

Настаивают, что фактически Захарова Н.В. приняла наследство после смерти сына, что следует из факта оплаты ею его долгов, однако в ее планы не входит раскрытие перед другими наследниками всего объема принятого имущества и денежных средств. Воля сторон сделки была направлена на иные последствия, нежели дарение имущества.

Ответчик Захарова Н.В. в возражениях на апелляционную жалобу, поступивших в суд первой и в суд апелляционной инстанций, выражает несогласие с изложенными в ней доводами, просит оставить решение суда без изменения.

Ответчик Захарова Н.В., третье лицо, не заявляющее самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, Захаров Р.Р., третьи лица, не заявляющие самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, Чеснокова Е.С., действующая в интересах несовершеннолетней Чесноковой Е.Р., Акопян А.П., нотариус Раев В.В., представители третьих лиц, не заявляющих самостоятельных исковых требований относительно предмета спора, ПАО Сбербанк, АО «Альфа-Банк», ООО «Феникс», извещенные о времени и месте рассмотрения дела в апелляционном порядке, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о причинах неявки суд не уведомили, в связи с чем, на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы (статья 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения решения суда.

В соответствии с пунктами 1, 2, 3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Статьей 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику предоставлено право по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Согласно статье 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса.

В соответствии со статьей 574 Гражданского кодекса Российской Федерации договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Из материалов дела следует, что 1 августа 2020 г. умер З.Р.А., приходящийся отцом несовершеннолетним Захарову А.Р., Чесноковой С.Р. и Захарову Р.Р., являющимся его наследниками первой очереди по закону.

Грибанова А.А. является матерью несовершеннолетнего Захарова А.Р., и, действуя от его имени, в течение шестимесячного срока обратилась к нотариусу с заявлением о принятии по всем основаниям наследства, оставшегося после смерти З.Р.А.

Судом установлено, что З.Р.А. при жизни принадлежало на праве собственности недвижимое имущество в виде: квартиры <адрес> площадью 79,7 кв. м, с кадастровым номером №; здания площадью 358,7 кв. м по адресу: <адрес>, с кадастровым номером № здания растворного узла площадью 139,9 кв. м по адресу: <адрес> с кадастровым номером №; земельного участка площадью 685 +/- 9 кв. м по адресу: <адрес> с кадастровым номером № земельного участка площадью 1337 +/- 13 кв. м по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №

Также установлено, что указанные объекты недвижимого имущества не вошли в наследственную массу после смерти З.Р.А., поскольку были им при жизни отчуждены его матери Захаровой Н.В. на основании договора дарения от 18 февраля 2020 г.

При этом, на основании пункта 6 договора в квартире <адрес> на регистрационном учете состоят З.Р.А. и Захаров Р.Р., которые сохраняют право регистрационного учета и право проживания в ней после подписания договора.

Оспаривая данный договор, Грибанова А.А., действуя в интересах несовершеннолетнего Захарова А.Р., настаивала, что целью его заключения являлось избежание исполнения обязательств З.Р.А. перед кредиторами за счет данного имущества, после его смерти. Указывала, что помимо задолженности по кредитным договорам, Захаров А.Р. на момент заключения договора дарения имел значительную задолженность перед физическими лицами, так как занимал деньги на оплату поездки в <адрес> и на оплату лечения от онкологического заболевания.

Согласно статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 1).

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 2).

Как разъяснено в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 4 марта 2015 г., злоупотребление правом при совершении сделки нарушает запрет, установленный статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, поэтому такая сделка признается недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Разрешая спор и оценивая обстоятельства заключения договора дарения от 18 февраля 2020 г. с точки зрения соблюдения его сторонами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей недопустимость злоупотребления правом участников гражданского оборота, суд первой инстанции не усмотрел правовых оснований для признания данных доводов иска обоснованными.

Так, суд установил, что на момент смерти у З.Р.А. действительно имелись долговые денежные обязательства перед кредиторами, что подтверждается материалами гражданского и наследственного дел, и находящегося в производстве Арбитражного суда Курганской области дела № по заявлению Захарова А.Р. в лице законного представителя Грибановой А.А. о признании З.Р.А., умершего 1 августа 2020 г., несостоятельным (банкротом).

Заочным решением Курганского городского суда Курганской области от 12 октября 2020 г. по гражданскому делу № с З.Р.А. в пользу АО «Альфа-Банк» взыскана задолженность по соглашению о кредитовании от 7 июня 2017 г. № № в размере 503032 руб. 07 коп., судебный акт вступил в законную силу 1 декабря 2020 г., не был отменен и в апелляционном порядке не обжаловался.

По информации ПАО Сбербанк по состоянию на 5 февраля 2021 г. у З.Р.А. имелась задолженность по кредитному договору от 12 ноября 2019 г. № в размере 986391 руб. 77 коп. и по кредитному договору от 25 августа 2016 г. № в размере 722281 руб. 30 коп.

Решением Арбитражного суда Курганской области от 11 июня 2021 г. умерший З.Р.А. признан несостоятельным (банкротом), в его отношении введена процедура реализации имущества сроком на шесть месяцев до 11 декабря 2021 г.

По сведениям финансового управляющего имуществом З.Р.А. – Безельта А.С., по состоянию на 10 января 2022 г. в реестр требований должника определениями Арбитражного суда Курганской области включены требования ФНС России в размере 18579 руб. 10 коп., требования ПАО Сбербанк в размере 1804978 руб. 14 коп., требования АО «Альфа-Банк» в размере 511262 руб. 39 коп., требования ООО «Феникс» – в размере 198614 руб. 57 коп.

В связи с поступившим от ИП Акопяна А.П. заявлением о намерении удовлетворить все требования кредиторов к должнику З.Р.А., определением Арбитражного суда Курганской области от 15 ноября 2021 г. ему постановлено произвести удовлетворение кредиторов З.Р.А., включенных в реестр и не погашенных на общую сумму 1823755 руб. 51 коп., путем внесения денежных средств в депозит нотариуса Раева В.В.

Данное определение в законную силу не вступило в связи с подачей Захаровым А.Р., в лице законного представителя Грибановой А.А., апелляционной жалобы в Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд.

Между тем, как установлено судом, денежные средства в сумме 1823755 руб. 51 коп. внесены ИП Акопяном А.П. на депозитный счет нотариуса Раева В.В.

Для установления недействительности договора дарения на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации суду необходимо установить недобросовестность поведения (злоупотребление правом) сторон сделки. Обязательным признаком такой сделки для целей квалификации ее как недействительной является ее направленность на нарушение прав и законных интересов истца, либо иного лица.

В то же время, суд первой инстанции, оценив представленные сторонами доказательства, пришел к правомерному выводу о недоказанности злоупотребления правом сторонами договора дарения от 18 февраля 2020 г., и как следствие, об отсутствии совокупности условий, необходимых для признания данного договора недействительным по статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и применения последствий его недействительности. Достоверных и достаточных доказательств того, что на момент заключения договора дарения от 18 февраля 2020 г. в отношении З.Р.А. были вынесены судебные постановления о взыскании с него задолженности, либо ему были предъявлены кредиторами требования о возврате долга, доказательств того, что дарение имущества было обусловлено стремлением вывести его из-под взыскания, либо иным образом исключить возможность его утраты, истцом в материалы дела не представлено (часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что при заключении договора дарения от 18 февраля 2020 г. З.Р.А. действовал в пределах полномочий собственника имущества, предоставленных ему статьей 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, а наличие у него в тот момент задолженности перед юридическими и физическими лицами, само по себе, о злоупотреблении им правом и наличии оснований для признания договора недействительным по заявленным истцом требованиям, не свидетельствует.

Доводы апелляционной жалобы о том, что в момент заключения договора дарения З.Р.А. осознавал неизбежность своей смерти от онкологического заболевания и, зная о большом количестве своих долгов, намеренно подарил часть своего имущества Захаровой Н.В., судебная коллегия отклоняет, поскольку они основаны на предположениях и доказательствами не подтверждены.

Помимо доводов о том, что договор дарения от 18 февраля 2020 г. является недействительным в силу злоупотребления правом его участников, истец настаивала, что данный договор также является притворной сделкой, так как фактически, прикрывает собой завещание З.Р.А. Ссылалась на то, что заключенный 18 февраля 2020 г. между З.Р.А. и Захаровой Н.В. договор дарения на самом деле прикрывал фактическое принятие Захаровой Н.В. наследства без открытия наследственного дела в целях сокрытия имущества от кредиторов-банков, а также намерения З.Р.А. о совершении Захаровой Н.В. действий по распоряжению объектами недвижимости путем передачи права долевой собственности на них Захарову P.P. и Захарову А.Р.

В силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации). Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила. Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами.

Таким образом, для признания сделки недействительной по мотиву ее притворности, необходимо установить, что воля обеих сторон была направлена на совершение иной сделки, отличной от заключенной, а также, что сторонами в рамках исполнения притворной сделки выполнены все существенные условия прикрываемой сделки.

В силу положений статей 1118, 1124 Гражданского кодекса Российской Федерации завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства и заключается в целях распоряжения имуществом на случай смерти. Завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом. Удостоверение завещания другими лицами допускается в случаях, предусмотренных пунктом 7 статьи 1125, статьей 1127 и пунктом 2 статьи 1128 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Несоблюдение установленных данным Кодексом правил о письменной форме завещания и его удостоверении влечет за собой недействительность завещания. Составление завещания в простой письменной форме допускается только в виде исключения в случаях, предусмотренных статьей 1129 Гражданского кодекса Российской Федерации (завещание в чрезвычайных обстоятельствах).

Оценив представленные истцом в подтверждение доводов о притворности сделки дарения доказательства в виде рукописных указаний З.Р.А. о распоряжении имуществом, распечаток телефонных переговоров между Грибановой А.А. и Захаровой Н.В., заключений судебных фоноскопической и почерковедческой экспертиз, свидетельские показания, суд не установил правовых оснований для вывода о том, что договор дарения от 18 февраля 2020 г. является притворной сделкой.

Данные выводы суда обоснованы тем, что рукописные записи З.Р.А. не удостоверены нотариусом, что свидетельствует об их недействительности, как завещания, а действия З.Р.А., обратившегося после заключения договора дарения в Управление Росреестра по Курганской области с заявлениями о регистрации перехода права собственности на объекты недвижимости к дарителю, свидетельствуют об его намерении совершить именно сделку дарения, правовым последствием которой является безвозмездное отчуждение имущества.

Оспариваемый договор дарения содержит все существенные условия, которые ясно устанавливают природу сделки и определяют ее предмет, воля сторон при заключении договора была направлена на передачу имущества в безвозмездное пользование и получение данного имущества, сделка фактически исполнена сторонами, переход права собственности зарегистрирован.

Оценивая данные выводы суда первой инстанции, судебная коллегия считает, что обстоятельствам дела и действующему правовому регулированию они не противоречат.

Доводы апелляционной жалобы Грибановой А.А., действующей в интересах несовершеннолетнего Захарова А.Р., и Захарова Р.Р. сводятся к тому, что З.Р.А. при жизни, а также Захарова Н.В., Чеснокова Е.С. и Акопян А.А. достигли противоречащей закону договоренности о том, чтобы принять наследство после смерти З.Р.А. скрыто, без обращения к нотариусу в целях избежания обращения взыскания на наследственное имущество по искам кредиторов З.Р.А.

Судебная коллегия не может признать данные утверждения заслуживающими внимания, поскольку относимыми и допустимыми доказательствами они не подтверждены (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 1113 Гражданского кодекса Российской Федерации наследство открывается со смертью гражданина.

Принятие наследства совершением действий, свидетельствующих о фактическом его принятии (пункт 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации), возможно только после смерти гражданина.

В то же время, составление З.Р.А. пожеланий относительно распоряжения имуществом, было осуществлено 24 апреля 2020 г., наследство открылось со смертью З.Р.А. 1 августа 2020 г., то есть, эти события произошли гораздо позднее заключения оспариваемой сделки, на основании которой имущество было отчуждено, и уже не принадлежало З.Р.А.

Из записей З.Р.А. следует, что при написании пожеланий матери он также исходил из того, что объекты недвижимости по адресам: <адрес>; <адрес>, которые следует «переписать через 3 года после последнего оформления», ему уже не принадлежат, поскольку 18 февраля 2020 г. были подарены им матери Захаровой Н.В. Само по себе, составление З.Р.А. письменных пожеланий матери относительно судьбы недвижимого имущества, закону не противоречит и о недействительности договора дарения не свидетельствует.

Иные доводы апелляционной жалобы судебная коллегия также отклоняет, так как они направлены на иную, отличную от судебной оценку доказательств по делу, являются следствием несогласия истца с принятым судебным актом, сводятся к оспариванию правильности выводов суда об установленных им фактах, направлены на иное применение и толкование закона, но не содержат новых обстоятельств, которые могут повлиять на решение суда.

Решение суда постановлено в соответствии с установленными обстоятельствами, требованиями закона, нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении дела судом не допущено, иных доводов, имеющих правовое значение и способных повлиять на законность и обоснованность решения суда, апелляционная жалоба не содержит.

Предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения не имеется.

На основании статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено в пределах доводов апелляционной жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Курганского городского суда Курганской области от 3 февраля 2022 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Грибановой А.А., действующей в интересах несовершеннолетнего Захарова А.Р., Захарова Р.Р. – без удовлетворения.

Судья-председательствующий

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 17 мая 2022 г.