Решение от 23.08.2021 по делу № 22-2780/2021 от 06.07.2021

Судья р/с: Гарбар И.Ю.                                                                    Дело № 22-2780/2021

    АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Кемерово                                                                                     23 августа 2021 года

Кемеровский областной суд в составе

председательствующего Кайгородова А.А.

при секретарях Чирковой А.С., Алтынбаевой Л.Н.,

с участием прокурора Каперской О.А.,

потерпевшей З.А.,

осужденного Щапова С.А.,

его защитников – адвокатов Молодцовой Е.В., Козлова А.В., действующих на основании соглашений,

рассмотрел в открытом судебном заседании в апелляционном порядке дело по апелляционным жалобам адвокатов Молодцовой Е.В., Козлова А.В. в защиту интересов осуждённого Щапова С.А. на приговор Ленинск-Кузнецкого районного суда Кемеровской области от 19 мая 2021 года, которым

ЩАПОВ СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в МЕСТО РОЖДЕНИЯ, гражданин Российской Федерации, женатый, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 216 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением технологических процессов, по монтажу, демонтажу, наладке, техническому обслуживанию, ремонту и эксплуатации грузоподъемных машин и механизмов, на срок 2 года 6 месяцев.

На основании ст. 73 УК РФ основное наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года и возложением обязанностей: встать на учет в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства, ежемесячно являться на регистрацию, не менять место жительства и работы без уведомления инспекции.

Испытательный срок исчислен с момента вступления приговора в законную силу. Постановлено зачесть в испытательный срок время, прошедшее со дня провозглашения приговора, а меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить по вступлении приговора в законную силу.

Взыскано с Щапова С.А. в пользу З.А. ... рублей в счет компенсации морального вреда.

Разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Доложив материалы дела, выслушав осужденного Щапова С.А. и его защитников – адвокатов Молодцову Е.В. и Козлова А.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, пояснения потерпевшей З.А., возражавшей против их удовлетворения, выступление прокурора Каперской О.А., также возражавшей против их удовлетворения и полагавшей необходимым приговор отменить в части разрешения гражданского иска, а в остальной части оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

Щапов С.А. осуждён за нарушение правил безопасности при ведении строительных работ, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Молодцова Е.В., выражая несогласие с приговором, полагает его незаконным, необоснованным и немотивированным. Указывает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а умысел на нарушение правил безопасности не установленным, поскольку Щапов С.А. не был ознакомлен ни с одним из документов, регламентирующих безопасную работу машиниста автокрана, при этом З.А., являвшийся старшим смены перед началом работ уверил Щапова С.А., что ЛЭП обесточена и показал наряд-допуск к проведению работ. Щапов С.А. установил автокран возле ЛЭП по распоряжению З.А., которого он предупредил об отключении электроники автокрана в связи с высоким напряжением, однако З.А. не придал значения его словам и совместно с Ш.В. решил подтянуть емкость с бетоном, расположенную на стреле крана к месту работ.

В приговоре не отражено, по какой причине суд отдал предпочтение показаниям Щапова С.А., данным в ходе предварительного следствия, и отверг показания, данные им в суде, которые в свою очередь не опровергнуты, подтверждены показаниями свидетелей Л.Е.А., Т.Е., О.С., М.В.Е., С.В., Т.В.А., Т.В., П.О., внесенными в приговор с существенными искажениями, а также свидетеля П.Д.А., которые указаны в приговоре без учета его пояснений, данных в судебном заседании.

Судом не принято во внимание, что ООО «Н.» не имеет разрешения на ведение строительных работ, работ по реконструкции железнодорожных путей. В соответствии с действующим законодательством, установленными правилами на производственных объектах и условиями договора, ответственность за соблюдение техники безопасности при производстве работ, а также за безопасные условия труда несет подрядчик - ООО «Н.» в лице начальника участка М.В.Е., не установившего место расположения крана, не проведшего инструктаж, допустившего производство работ при отсутствии разрешения собственника электрических сетей, покинувшего место производства работ. Работы производились на территории, на которой, где бы не был установлен автокран, он находился в непосредственной близости к ЛЭП, работы в районе которой не были согласованы подрядчиком. Ш.В., являвшийся монтером путей, и З.А., являвшийся монтажником строительных конструкций, нарушили условия трудового договора и правила техники безопасности, возложив на себя работу стропальщиков, связанную с перемещением емкости с бетоном, находящейся на стреле крана. Автокран имел дефекты и не мог быть применен для проведения ремонтных работ.

Не были предметом анализа нормативные акты, регламентирующие порядок производства строительных работ. В целом показания свидетелей, изложенные в письменном протоколе и аудиопротоколе судебного заседания, не соответствуют изложенному в приговоре.

Согласно экспертной оценке стрелового автокрана, отсутствовали документы, определяющие безопасные условия его работы и персонала вблизи воздушной линии ЛЭП, сам же кран не в полной мере соответствовал требованиям промышленной безопасности, требованиям «Правил безопасности опасных производственных объектов, на которых используются подъемные сооружения» в виду наличия дефектов, которые отражены в дефектной ведомости.

Несоблюдение начальником участка М.В.Е. и техническим директором Т.В.А. регламента производства строительных работ, состоит в прямой причинной связи с электротравмами, полученными потерпевшими. Действия последних также состоят в прямой причинной связи с полученными ими электротравмами, так как они не соблюдали технику безопасности, подтягивая емкость с бетоном, находящуюся на стреле крана, которая была заблокирована вследствие высокого напряжения к месту работ.

Считает, что возобновление судебного следствия с целью оглашения показаний Щапова С.А., данных на предварительном следствии, произведено с нарушением требований УПК РФ, оснований для этого не имелось.

Заключение строительно-технической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ дано экспертом ненадлежащей специальности, не все вопросы, поставленные следователем перед ним, разрешены. Ходатайства стороны защиты о проведении дополнительной экспертизы необоснованно судом проигнорированы.

Заключение строительно-технической экспертизы №-К от ДД.ММ.ГГГГ в нарушение действующего законодательства приобщено судом в судебном заседании без его исследования, а также его оценки в приговоре.

Просит приговор отменить, Щапова С.А. оправдать.

В апелляционной жалобе адвокат Козлов А.В. также выражает несогласие с приговором, полагая его незаконным, необоснованным и несправедливым ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, а также существенных нарушений уголовно-процессуального закона.

Указывает, что заключение ЦЕНТРА по экспертной оценке подъемника-крана стрелового ПКС-55713-5К-3 не может являться допустимым доказательством, поскольку в материалах уголовного дела отсутствует постановление о назначении экспертизы, участники по делу не уведомлялись о ее назначении, в связи с чем были лишены прав, предусмотренных ст. 198 УПК РФ. В заключении отсутствует указание на то, что экспертам разъяснялись права и ответственность, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, отметка о предупреждении экспертов об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заказчиком экспертизы и плательщиком является ООО «Н.», директором которой является П.О. - свидетель обвинения и одновременно лицо, в чьих действиях комиссией по расследованию несчастного случая установлена вина, а, следовательно, заинтересованное при проведении экспертной оценки.

Заключение строительно-технической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ также является недопустимым доказательством: не соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, экспертиза проведена без надлежащей оценки материалов уголовного дела, в том числе дополнительных показаний Щапова А.С. Эксперту направлено 2 тома уголовного дела вместо 5-ти, в которых также содержатся доказательства, имеющие существенное значение для надлежащей экспертной оценки, в том числе показания прямого очевидца - свидетеля Л.Е.А., протоколы осмотра, показания обвиняемого. Исследовательская часть заключения не содержит ссылок на нормативные правовые акты, на основании которых сделан вывод о том, что проводимые работы являлись строительными, а вывод эксперта об этом был предрешен вопросами следователя. В заключении эксперта и иных материалах уголовного дела не установлена истинная причина электрического разряда, не определено, что это за явление – электрическая дуга, какими физическими свойствами обладает, при каких условиях возникает, какова толщина воздушной прослойки, достаточная для ее возникновения применительно к рассматриваемым условиям аварии, каково электрическое поле стрелы крана, не установлен, какое в момент аварии было расстояние между стрелой и линией электропередач. Без допущенных потерпевшими нарушений удара током бы не было. Выводы эксперта взаимоисключающие, носят субъективный характер. Несмотря на вопрос следователя об установлении характера действий (бездействия) должностных лиц, оценке подвергнуты только действия машиниста крана, который не подпадает под категорию должностных лиц. Экспертом не дана оценка действиям потерпевших, бездействию начальника участка М.В.Е., иных лиц из числа руководства организации, перечень которых указан в акте о расследовании несчастного случая на производстве.

Судом не дана оценка представленному стороной защиты экспертному заключению № от ДД.ММ.ГГГГ, из которого следует, что строительно-техническая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ проведена некомпетентным экспертом, который в судебном заседании не смог однозначно ответить ни на один вопрос защиты, и без применения методик по специальности 16.2 «Исследования обстоятельств несчастного случая в строительстве, с целью установления причин, условий и механизма, а также круга лиц, в чьи обязанности входит обеспечение безопасных условий труда».

Стороне защиты необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела заключения строительно-технической экспертизы №-К от ДД.ММ.ГГГГ, что свидетельствует о нарушении принципа равенства сторон, требований ч. 2.2 ст. 159 УПК РФ и обвинительном уклоне суда. Право Щапова С.А. на защиту нарушено, поскольку заключение экспертизы в судебном заседании не исследовано, и оценка ему в приговоре не дана. Однако в данном заключении экспертизы установлены иные обстоятельства, чем указаны в материалах уголовного дела, которые в купе с экспертным заключением № от ДД.ММ.ГГГГ свидетельствует о необходимости назначения повторной либо дополнительной судебной экспертизы в рамках уголовного дела, в чем неоднократно было отказано, как на предварительном следствии, так и в суде.

Действия Ш.В. и З.А. состоят в прямой причинной связи с полученными ими электротравмами, поскольку ими при выполнении работ были нарушены п.п. 118 и 162 «Правил безопасности опасных производственных объектов, на которых используются подъемные сооружения». Показания свидетеля Г.В. в приговоре приведены не полностью. Из них следует, что электрическая дуга могла появиться на расстоянии не более 1,5 м, в обвинительном заключении указано, что водитель автокрана приблизил стрелу на расстояние менее 6 м к ЛЭП. То есть нахождение стрелы в диапазоне от 1,5 до 6 м не могло спровоцировать появление электрической дуги, потому факт гибели потерпевших при изложенных в обвинительном заключении обстоятельствах не находит своего подтверждения.

Заместитель руководителя СО по Ленинск-Кузнецкому району СУ СК РФ по Кемеровской области Ф.В. по уголовному делу не имел права принимать надзорные решения в виде установления срока следствия и его передачи другому следователю, поскольку оно находилось у него в производстве как у следователя. Изложенное свидетельствует о том, что с ДД.ММ.ГГГГ расследование уголовного дела осуществлялось ненадлежащим лицом за пределами срока следствия. О данном обстоятельстве также было отмечено в судебных прениях, однако оценки судом этому не дано.

При назначении Щапову С.А. наказания судом неправомерно отнесено к смягчающим обстоятельствам «фактическое» признание им вины на следствии, поскольку Щапов С.А., будучи допрошенным в качестве обвиняемого, вину не признавал и давал показания об отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 216 УК РФ, в судебном заседании пояснял, что он вину полностью не признает.

Оснований для возобновления судебного следствия и оглашения показаний Щапова С.А. в связи с тем, что он отказался от дачи показаний в суде, не имелось, поскольку в судебном заседании он давал показания, а повод для возобновления судебного следствия был явно надуманным и не соответствовал требованиям ст. 294 УПК РФ. Вопреки требованиям закона об объективности и беспристрастности, председательствующий наводящей репликой уточнила требования прокурора, с которыми последний согласился, после чего судом без оглашения постановления суда о возобновлении судебного следствия было удовлетворено ходатайство об оглашении показаний подсудимого, данных им на предварительном следствии.

Ссылается на то, что акт расследования несчастного случая на производстве не является допустимым доказательством, поскольку он не прошит и не заверен надлежащим лицом. Также не является допустимым доказательством и копия заявления Щапова С.А. о приеме на работу, поскольку она заверена Т.В.А., имеющим заинтересованность в исходе дела после возбуждения уголовного дела. Тождество копий акта и заявления оригиналам судом не проверялось и не устанавливалось. Заявление о приеме на работу не подтверждает того, что Щапова С.А. знакомили с должностной инструкцией. Защитой установлено, что указанные документы могут содержать фиктивную информацию. Так, в деле содержится заключение медицинского осмотра Ш. от ДД.ММ.ГГГГ, в котором указано, что он работает в ООО «Н.» и годен к работе монтером (т. 2 л.д. 80), а на л.д. 170-181 в т. 3 содержатся сведения о его приеме на работу только в 2019 году.

В приговоре полностью отсутствует оценка роли в случившейся аварии потерпевших и должностных лиц ООО «Н.», в чьих действиях комиссией по расследованию несчастного случая установлена вина, что не соответствует правовой позиции Пленума Верховного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 29.11.2018 № 41 «О судебной практике по уголовным делам о нарушениях требований охраны труда, правил безопасности при ведении строительных или иных работ либо требований промышленной безопасности опасных производственных объектов».

Анализируя специальные нормы и правила, указывает, что нарушения ст. 214 Трудового кодекса РФ, ч. 2 ст. 9 Федерального закона «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», п.п. «в» п. 25, п.п. «в» п. 26, п.п. 4 п. 39, п. 115, 116, п.п. «ж», «к» п. 255 Приказа от 12.11.2013 № 533 «Об утверждении Федеральных норм и правил в области промышленной безопасности «Правила безопасности опасных производственных объектов, на которых используется подъемные сооружения»», п. 45.7 Приказа от 24.07.2013 № 328н «Об утверждении правил по охране труда при эксплуатации электроустановок», п. 2.10, 2.11 «Производственной инструкции машиниста крана» со стороны Щапова С.А. отсутствуют, он не был обязан соблюдать указанные нормы, многие из которых вообще не имеют отношения к физическим лицам.

Апеллянт ссылается на формальный подход суда к доводам защиты общим объемом свыше 30 страниц печатного текста, и вынесению приговора, указав на то, что 19.05.2021 суд удалился в совещательную комнату для постановления приговора в 11:20 часов, а оглашение приговора началось в 14:50 часов, то есть через 3 часа 30 минут, объем приговора составляет 41 страница.

Обращает внимание, что непредъявление вещественного доказательства – крана для ознакомления, существенно нарушает право на защиту Щапова С.А., так как, не ознакомившись с ним, сторона защиты не имела возможности ходатайствовать о производстве каких-либо дополнительных процессуальных действий, направленных на установление по уголовному делу всех обстоятельств, подлежащих доказыванию, в том числе о назначении экспертизы крана. Суд по итогам предварительного слушания необоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ, вместе с тем постановление следователя от 02.12.2020 о частичном удовлетворении ходатайства незаконно, поскольку в силу действующего законодательства можно только частично отказать в удовлетворении ходатайства. В указанном постановлении оставлено без рассмотрения требование о допросе свидетелей, в том числе вошедших в комиссию, в связи с чем обвинительное заключение прокурором не могло быть утверждено.

При всех вышеуказанных обстоятельствах в действиях Щапова С.А. отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 216 УК РФ, просит приговор отменить, Щапова С.А. оправдать.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Адаменко Д.Н. находит их доводы несостоятельными, а приговор подлежащим оставлению без изменения.

Проверив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым.

Статьей 216 УК РФ предусмотрена ответственность за нарушение требований охраны труда, правил безопасности при ведении строительных или иных работ либо требований промышленной безопасности опасных производственных объектов (далее - нарушение специальных правил), которое выражается в неисполнении или ненадлежащем исполнении лицом обязанностей, установленных в нормативных правовых актах, и повлекло наступление предусмотренных статьей последствий, в том числе смерть двух и более лиц (часть 3).

В соответствии с абз. 1, 2 п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № "О судебной практике по уголовным делам о нарушениях требований охраны труда, правил безопасности при ведении строительных или иных работ либо требований промышленной безопасности опасных производственных объектов", в ходе рассмотрения каждого дела о преступлении, предусмотренном ст. 216 УК РФ, подлежит установлению и доказыванию не только факт нарушения специальных правил, но и наличие или отсутствие причинной связи между этим нарушением и наступившими последствиями, что должно быть обосновано в судебном решении. Кроме того, суд, установив в своем решении наличие такой связи, обязан сослаться не только на нормативные правовые акты, которыми предусмотрены соответствующие требования и правила, но и на конкретные нормы (пункт, часть, статья) этих актов, нарушение которых повлекло предусмотренные уголовным законом последствия, а также указать, в чем именно выразилось данное нарушение.

При исследовании причинной связи между нарушением специальных правил, допущенным лицом, на которое возложены обязанности по обеспечению соблюдения и (или) соблюдению таких правил, и наступившими последствиями суду следует выяснять в том числе роль лица, пострадавшего в происшествии. Если будет установлено, что несчастный случай на производстве произошел только вследствие небрежного поведения самого пострадавшего, суд должен, при наличии к тому оснований, решить вопрос о вынесении оправдательного приговора.

Однако оснований для вынесения оправдательного приговора в отношении Щапова С.А. не имеется.

Суд обоснованно пришел к выводу о том, что ДД.ММ.ГГГГ в период с 15:00 до 17:30 часов на промышленной площадке шахты «К.» ООО «М.-У.», расположенной <адрес>, где ООО «Н.», согласно договору № №, заключенному ДД.ММ.ГГГГ с ООО «М.-У.», выполняло работы по реконструкции железнодорожных путей необщего пользования, Щапов С.А., являясь машинистом крана автомобильного в ООО «Н.», будучи лицом, ответственным за безопасность работ, проводимых краном ПКС-55713-5К-3 на шасси автомобиля КАМАЗ 43118-50, допустил нарушение правил безопасности при ведении строительных работ, а именно положений:

- ст. 214 Трудового кодекса РФ, согласно которым работник обязан соблюдать требования охраны труда;

- ч. 2 ст. 9 Федерального закона от 21.07.1997 № 116-ФЗ "О промышленной безопасности опасных производственных объектов", в силу которых работники опасного производственного объекта обязаны соблюдать положения нормативных правовых актов, устанавливающих требования промышленной безопасности, а также правила ведения работ на опасном производственном объекте и порядок действий в случае аварии или инцидента на опасном производственном объекте;

- п. 115 Федеральных норм и правил в области промышленной безопасности "Правила безопасности опасных производственных объектов, на которых используются подъемные сооружения", утвержденных Приказом Ростехнадзора от 12.11.2013 № 533 (в редакции от 12.04.2016) и действующих на момент совершения преступления (далее – ФНП), согласно которым установка и работа кранов стрелового типа, кранов-манипуляторов, подъемников (вышек) на расстоянии менее 30 м от крайнего провода воздушной линии электропередачи или воздушной электрической сети напряжением более 50 В осуществляются только по наряду-допуску, определяющему безопасные условия работы. При производстве работ в охранной зоне воздушной линии электропередачи или в пределах разрывов наряд-допуск выдается только при наличии разрешения организации, эксплуатирующей линию электропередачи;

- п. 45.7 Правил по охране труда при эксплуатации электроустановок, утвержденных Приказом Минтруда России от 24.07.2013 № 328н (в редакции от 15.11.2018) и действующих на момент совершения преступления, в силу которых при проезде, установке и работе автомобилей, грузоподъемных машин и механизмов расстояния от подъемных и выдвижных частей, стропов, грузозахватных приспособлений, грузов до токоведущих частей, находящихся под напряжением, должны быть не менее 1,0 м (таблица 1);

- п. 2.10 и п. 2.11 Производственной инструкции машиниста крана ООО «Норэйл», из которых следует, что машинист крана перед началом работы обязан убедиться в том, что на месте производства работ отсутствует линия электропередачи или она находиться на расстоянии более 30 м, а также обязан получить наряд-допуск на работу крана на расстоянии ближе 30 м от линии электропередачи.

Так, выполняя производство погрузо-разгрузочных работ краном в непосредственной близости от токоведущих частей воздушной линии напряжением 110 кВ в пролете опор 2-3 линии электропередач (Беловская – Новоленинская 1 цепь), достоверно не убедившись в том, что линия электропередач обесточена и под ней, в непосредственной близости возможно производство работ, нарушил расстояние до границы опасной зоны, в пределах которой действует опасность поражения электрическим током, установил и работал краном на расстоянии менее 30 м от крайнего провода воздушной линии электропередачи напряжением 110 кВ без наряда-допуска, определяющего безопасные условия работы, при этом при подаче стрелой крана емкости для подачи бетона на участок монтажа сливных лотков железнодорожных путей приблизил стрелу крана на небезопасное расстояние, менее 6 м к воздушной линии электропередачи напряжением 110 кВ, в результате чего образовалась электрическая дуга между стрелой автокрана и воздушной линией электропередач. В это время монтер пути ООО «Н.» Ш.В. и монтажник строительных конструкций ООО «Н.» З.А., прибывшие вместе с Щаповым С.А. в бригаде для производства работ по реконструкции железнодорожных путей, взялись руками за металлический корпус емкости для подачи бетона, получив электротравму и термические ожоги.

Нарушение Щаповым С.А. обозначенных правил безопасности при ведении строительных работ повлекло по неосторожности смерть Ш.В. и З.А. в медицинских учреждениях ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ соответственно.

Выводы суда о виновности осужденного Щапова С.А. в совершении преступления, за которое он осужден, и о квалификации его действий обоснованы и подтверждаются совокупностью представленных сторонами и исследованных в судебном заседании доказательств.

Так, из первоначальных показаний осужденного Щапова С.А., данных им на предварительном следствии в качестве подозреваемого (т. 3 л.д. 215-220), следует, что он длительное время работал машинистом крана автомобильного, неоднократно проходил повышение квалификации и знакомился с правилами техники безопасности на работе с краном, в том числе при приеме на работу в ООО Н.» в апреле 2019 года. В день произошедшего при производстве строительных работ он, не имея наряда-допуска, близко на кране подъехал к линиям ЛЭП – на небезопасное расстояние, аппаратура отключалась, на дисплее высвечивалась надпись о запрете работы и соответствующая красная лампочка, несмотря на это он продолжал работать, поднеся «туфлю» с бетоном с помощью стрелы к месту заливки, после чего потерпевшие схватились за металлическую емкость и произошла яркая вспышка, после чего потерпевшие упали на землю. Признал нарушение со своей стороны техники безопасности, однако пошел на это по указанию потерпевшего З.А., поскольку не хотел, чтобы его уволили. Ранее он также работал под ЛЭП, на том же месте без наряда-допуска.

Согласно показаниям свидетеля М.В.Е. – начальника участка ООО «Н.», по прибытии на место случившегося он обнаружил автокран в неположенном месте, то есть в месте, где бригада не должна была выполнять никакие работы, - на расстоянии менее 30 м от ЛЭП, работы же накануне утверждались в других местах, на безопасном расстоянии от ЛЭП без наряда-допуска.

Схожие показания дали свидетели Т.В.А. и П.О. – соответственно технический директор и генеральный директор ООО «Н.».

В бригаде с осужденным и потерпевшим находились свидетели Д.А.С. и Л.Е.А., которые явились очевидцами произошедшего.

С их слов, по указанию З.А., который М.В.Е. был назначен бригадиром, после заливки бетона в одном месте они переместились чуть в сторону для производства монтажа сливных путей в районе железнодорожных путей. Опора ЛЭП находилась чуть в стороне и позади автомобиля Щапова С.А. с автокраном – на расстоянии около 10 м от автомобиля. Последний с помощью стрелы автокрана по указанию З.А. повернул стрелу автокрана в правую сторону для подачи бетона и монтажа сливных путей, однако после сообщил ему (З.А.) о том, что вырубается аппаратура, на что З.А. сказал тому еще раз попробовать опустить емкость с бетоном. В этот момент Д.А.С. отвлекся, услышал сильный треск, увидел искры. Позже увидел З.А. и Ш.В. лежащими без сознания с частично обгоревшей одеждой. Провод, который находился над стрелой автокрана, оказался оборванным, его части находились на земле. Нарядов-допусков для проведения работ не было. Считают, что причиной получения травм на производстве потерпевшими явилось то, что стрела автокрана приблизилась на небезопасное расстояние к проводам ЛЭП, которые находились примерно на высоте 15 м, а сам автокран работал ближе чем 30 м от ЛЭП без наряда-допуска.

Свидетель Л.Е.А., кроме того, уточнил и дополнил, что после указания З.А. попробовать Щапову С.А. еще раз опустить емкость с бетоном, у последнего это не получилось. Так как от емкости для подачи бетона до сливных путей оставалось небольшое расстояние, Щапов С.А. сказал З.А. немного слить бетон и, тем самым, облегчить нагрузку на стрелу автокрана. З.А. и Ш.В., решив немного наклонить металлическую емкость для подачи бетона, прикоснулись к металлическому корпусу данной емкости, после чего произошел сильный треск, появилась вспышка бело-синего цвета. Все работники, включая Щапова С.А., знали, что ЛЭП, под которой они тогда работали, была под напряжением, поскольку и раньше там работали. Щапов С.А. лично прежде выполнял работы на данном участке вблизи высоковольтных линий электропередач с напряжением в 10 000 Вольт. При расследовании комиссией нечастного случая стало известно, что 5 раз на автокране у Щапова С.А. срабатывала система безопасности при ведении работ в зоне электрического напряжения, но лично Щапов С.А. об этом не говорил в момент выполнения работ по заливке лотков, продолжал работать. И только когда автокран был заблокирован, Щапов С.А. крикнул потерпевшим из кабины, чтобы больше двигать стрелу не может.

Свидетель С.О.А. оказывала ООО «Н.» услуги по охране труда, проводила вводный инструктаж с машинистом Щаповым С.А. при трудоустройстве, входила в состав комиссии по расследованию произошедшего, заключением которой было установлено, что его основной причиной явились то, что автокран под управлением Щапова С.А. работал в непосредственной близости от токоведущих частей воздушной линии напряжением 110 кВ, а также установка и работа автокрана на расстоянии менее 30 м без наряда-допуска.

Исходя из показаний свидетеля С.В. – главного механика ООО «Н.», автокран, на котором работал Щапов С.А., находился в исправном состоянии. О произошедшем стало известно от Т.В.А.

Свидетель Т.В. – бригадир пути ООО «.Н» сообщил, что присутствовал утром ДД.ММ.ГГГГ на планерке на территории шахты «К. в ходе которой М.В.Е. были даны устные распоряжения З.А., которым им же был назначен начальником бригады по ремонту путей, не видел, чтобы выдавался при этом какой-либо наряд.

От Щапова С.А. свидетелю Ф.Ю. стало известно, что электрическая дуга ударила в стрелу, так как он подвел ее близко к ЛЭП.

Согласно показаниям свидетеля Л.Д. – начальника участка ООО «Н.», ДД.ММ.ГГГГ видел, как З.А. и Ш.В. заливали бетон в рядом стоящие лотки – на расстоянии около 200 м от места произошедшего несчастного случая, больше их не видел. Около 17:00 часов услышал громкий звук, характерный для электрической дуги, на месте увидел пострадавших, поднятую стрелу автокрана, на которым проходил электрический провод. Данный провод был оборван и лежал на земле. З.А. и Ш.В. работали не там, где изначально планировалось, им никто не давал указания там работать.

Свидетель С.А., который, работая в должности водителя ООО «... подвез на промышленную площадку шахты «К.» и залил бетон в металлическую емкость для подачи бетона автокрана, на котором работал Щапов С.А. До того, как услышал сильный треск и увидел искры, видел, что опора ЛЭП располагалась на расстоянии 7-8 м от автомобиля «Камаз» с автокраном, а стрела была выдвинута на небезопасное расстояние к ЛЭП.

Свидетель Р.А., работая в должности машиниста экскаватора погрузчика ООО «Н.» и находясь ДД.ММ.ГГГГ на той же шахте, услышал громкий звук, после чего увидел развернутый стоящий автокран, близко подъехавший к ЛЭП, оборванный электропровод. По приезде бригады СМП увидел потерпевших с сильными ожогами.

    Из показаний свидетеля Г.В. – работника К.-.Э., с которым должны быть согласованы все наряды-допуски относительно работ на территории шахты «К.», следует, что ООО «Н. никогда не обращалась к их организации по наряду-допуску. В его обязанности входит организация и эксплуатация различных энергоустановок. Пояснил, что в случае приближения стрелы автокрана к проводу на расстояние ближе 1,5 м возможно образование электродуги, ее образование не зависит от того, коснулись ли корыта (емкости для подачи бетона) работники.

    К выводам о причинной связи между допущенными машинистом автокрана Щаповым С.А. нарушений правил безопасности при ведении строительных работ и наступившими последствиями в виде смерти двоих работников ООО «Н.» пришли должностные лица, состоящие в комиссии по расследованию несчастного случая со смертельным исходом: Т.Е., О.С., П.Д.А., К.Д., У.К., Б.А., - отраженным как в их показаниях, так и в письменных материалах такого расследования (акты о несчастном случае). Так, в то время как у Щапова С.А. происходило отключение органов управления краном при срабатывании модуля защиты от напряжения, сигнализирующего о приближении стрелы крана к токоведущим частям воздушной линии с напряжением, Щапов С.А. блокировал систему защиты, позволяющую вывести стрелу крана из опасной зоны, продолжал работу к непосредственной близости от проводов воздушной линии с напряжением, устанавливая повышенные показатели для отключения механизмов крана, контролирующих безопасное расстояние для проводов ЛЭП, то есть изменял чувствительность датчиков автокрана. Осужденный при срабатывании этого модуля должен был вывести стрелу из опасной зоны, перевести кран в транспортное положение и выехать из опасной зоны, чего сделано не было. Когда Щапов С.А. больше не смог управлять автокраном, З.А. и Ш.В. прикоснулись к бадье с бетоном, чтобы подтолкнуть ее к середине лотка и выгрузить оставшийся бетон, однако из-за возникшей электрической дуги они получили поражение электрическим током и термические ожоги частей тела, что привело к их смерти. Наряд-допуск на работу не выдавался, поскольку на участке местности, где произошел несчастный случай, какие-либо работы не планировались, то есть произошло самовольное изменение плана работ.

Из показаний свидетеля Д.В. – заместителя начальника ШКОЛА следует, что Щапов С.А. проходил там обучение в апреле 2019 года с разбором должностной инструкции крановщика и положительно сдал зачет по предмету «Переаттестация машинистов автокрана», о чем также следует из справки ШКОЛА (т. 4 л.д. 163, 164).

Виновность осужденного Щапова С.А. также подтверждается письменными доказательствами, приведенными в приговоре, в том числе: заключением судебно-трасологической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, которым установлено наличие на изъятых в ходе осмотра места происшествия отрезках электрического провода следов термического воздействия, в том числе электрической дуги; заключениями судебно-медицинских экспертиз трупов № от ДД.ММ.ГГГГ и № от ДД.ММ.ГГГГ, которыми установлены тяжесть, локализация, механизм причинения потерпевшим Ш.В. и З.А. телесных повреждений, причины их смертей, коими являются электроожоги частей тела и головы, образование которых не исключено от электрической дуги; заключением судебной строительно-технической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, которым установлено, что проводимые осужденным работы являлись именно строительными, определена причина произошедшего с потерпевшими несчастного случая в виде поражения электрическим током при использовании грузоподъемного крана в непосредственной близости от линии электропередачи, а также причинно-следственная связь между наступившими последствиями и несоответствием действий Ш.В. – как машиниста крана автомобильного правилам безопасности при ведении строительных работ; протоколом осмотра места происшествия, закрепляющего обстановку совершенного преступления, - расположение автомобиля «Камаз» с автокраном в непосредственной близости от опоры ЛЭП, наличие на опоре табличек «охранная зона», «линии электропередач», в кабине машиниста автокрана таблички «запрещается работа вблизи ЛЭП без наряда-допуска»; протоколом осмотра подъемника - крана стрелового, в ходе которого на третьей секции в районе оголовки стрелы обнаружены следы электрометаллизации от касания провода ЛЭП отгоревшего и электрической душки, а на станке амелометра – след от электрической дуги, также с участием специалиста произведено считывание информации с прибора безопасности; и другими письменными документами.

Из заявления Щапова С.А. о приеме на работу следует, что с должностной инструкцией он ознакомился.

Все собранные по делу доказательства суд в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ проверил, сопоставив их между собой, дал им правильную оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности для постановления обвинительного приговора.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд первой инстанции дал им верную юридическую оценку, и на основе исследованных доказательств обоснованно пришел к выводу о виновности Щапова С.А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 216 УК РФ.

Суд обоснованно критически отнесся к показаниям осужденного, данным в судебном заседании, в части того, что от З.А. ему стало известно о том, что ЛЭП обесточена и имеется наряд-допуск, который тот ему показывал. Кроме того, данные показания фактически идентичны показаниям, которые Щапов С.А. давал в ходе дополнительного допроса в качестве подозреваемого от 09.10.2019 (т. 4 л.д. 16-20). Между тем, во-первых, они являются нелогичными и противоречивыми, исходя из того, что при выдвижении стрелы автокрана в сторону ЛЭП она блокировалась электронной системой автокрана, что свидетельствовало о том, что ЛЭП находится под напряжением и на близком расстоянии от стрелы автокрана, а, во-вторых, опровергаются его же показаниями, данными изначально на предварительном следствии в качестве подозреваемого от 16.08.2019 (т. 3 л.д. 215-220), и приведенными выше показаниями свидетелей и письменными доказательствами, которые суд и положил в основу приговора, поскольку они согласуются между собой, взаимно подтверждаются и дополняют друг друга.

При этом доводы жалоб об отсутствии оснований для возобновления судебного следствия и оглашения показаний Щапова С.А., данных на предварительном следствии, - неосновательны.

Возобновление по инициативе государственного обвинителя судебного следствия было связано с наличием существенных противоречий между фактически зачитанными в судебном заседании показаниями осужденного, отказавшегося отвечать на вопросы сторон и суда, и данными им показаниями на предварительном следствии в качестве подозреваемого, то есть возобновление судебного следствия произведено для выяснения и уточнения ряда обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, что в свою очередь не является нарушением уголовно-процессуального закона и не противоречит положениям ст. 294 УПК РФ. Документальное оформление возобновления судебного следствия, на чем настаивают адвокаты, законом не предусмотрено и не требуется. Не является существенным отступлением от общих условий судебного разбирательства незаявление после возобновления судебного следствия государственным обвинителем ходатайства об оглашении показаний Щапова С.А., данных на предварительном следствии, поскольку такое ходатайство содержалось в ходатайстве о возобновлении судебного следствия, которое обсуждалось со всеми участниками процесса и было разрешено судом.

Суд апелляционной инстанции, рассматривая доводы апелляционных жалоб защитников, усматривает их согласованность с версией стороны защиты в суде первой инстанции, доводы направлены на переоценку доказательств, но оснований к этому не имеется.

Ссылки апелляционных жалоб на то, что суд не в полном объеме изложил показания свидетелей, несостоятельны, поскольку та часть показаний, которую суд не привел в приговоре, не влияет на выводы суда о виновности Щапова С.А. и не свидетельствует о его невиновности в инкриминируемом ему преступлении.

Каких-либо существенных противоречий в доказательствах, равно как и искажения доказательств, положенных в основу приговора и влияющих на выводы суда, не усматривается.

В частности, доводы апелляционных жалоб об отсутствии у Щапова С.А. умысла на нарушение правил безопасности, неознакомлении его с документами, регламентирующими безопасную работу машиниста автокрана, непроведении его инструктажа, непредъявлении стороне защиты для ознакомления вещественного доказательства – автокрана, неудовлетворении на предварительном следствии ходатайства о допросе свидетелей, а также о том, что причиной произошедшего стали действия иных лиц, в том числе начальника участка М.В.Е. и технического директора Т.В.А., - были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, им дана надлежащая оценка, оснований не согласиться с ней у суда апелляционной инстанции не имеется.

    Более того, в соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. В связи с чем, доводы адвокатов о виновности иных лиц, являются необоснованными и подлежат отклонению.

    Вынесенное по результатам предварительного слушания постановление суда от 19.05.2020 об отказе в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ отвечает требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, повторно приведенным доводам защиты дана всесторонняя оценка и в приговоре.

Вопреки доводам жалоб, для юридической оценки действий Щапова С.А. отсутствие у ООО «Н.», работником которого он являлся, разрешения на ведение строительных работ, отсутствие на месте работы автокрана начальника участка М.В.Е., действия потерпевших З.А. и Ш.В. по перемещению емкости с бетоном, отсутствие при экспертной оценке автокрана документов, определяющих безопасные условия работы крана и персонала вблизи воздушной линии ЛЭП, - значения не имеют.

Доводы адвокатов, сославшихся на протокол осмотра места происшествия, о том, что Щапов С.А. с потерпевшими и другими членами бригады были изначально направлены для работы на осмотренный участок местности площадью 30х30 м возле необесточенной ЛЭП, то есть на небезопасное расстояние от нее, - являются несостоятельными и опровергаются показаниями допрошенных свидетелей, указанных выше. В данном случае оценка данному процессуальному документу дается стороной защиты односторонняя без учета иных доказательств и того, что протокол осмотра места происшествия закрепляет именно обстановку совершенного преступления.

Как следует из абз. 2 п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2018 № 41 "О судебной практике по уголовным делам о нарушениях требований охраны труда, правил безопасности при ведении строительных или иных работ либо требований промышленной безопасности опасных производственных объектов", решить вопрос о вынесении оправдательного приговора суд должен, при наличии к тому оснований, если будет установлено, что несчастный случай на производстве произошел исключительно вследствие небрежного поведения самого пострадавшего. Между тем совокупностью доказательств достоверно установлена причинная связь между допущенными Щаповым С.А. нарушений правил безопасности при ведении строительных работ и наступившими последствиями в виде смерти двоих работников ООО «Н.»: З.А. и Ш.В. Именно в результате описанных выше действий Щапова С.А. образовалась электрическая дуга между стрелой автокрана и воздушной линией электропередач, от которой потерпевшие, взявшись руками за металлический корпус емкости для подачи бетона автокрана, получили электротравму и термические ожоги, не совместимые с жизнью. При соблюдении осужденным всех правил безопасности при ведении строительных работ, а равно при его отказе от выполнения таких работ на автокране на небезопасном расстоянии от линии электропередачи и без наряда-допуска действия потерпевших, выразившиеся в том, что они взялись руками за металлический корпус емкости для подачи бетона, не повлекли бы установленных совокупностью приведенных доказательств последствий.

Отсутствие в материалах дела сведений об определении такого явления как электрическая дуга, на что ссылается в жалобе адвокат Козлов А.В., вопреки доводам в ней, не свидетельствует о неустановлении причин электрического разряда, получения потерпевшими электротравм и их смерти. Для юридической оценки действий Щапова С.А. отсутствие в материалах дела определения электрической дуги и ее свойств значение не имеет.

Оценивая доводы жалобы адвоката Молодцовой Е.В. о том, что автокран имел дефекты и не мог быть применен для проведения ремонтных работ, суд апелляционной инстанции находит его несостоятельным, поскольку дефекты были на нем обнаружены после событий, произошедших ДД.ММ.ГГГГ, - в результате воздействий электрического дугового разряда (электродуги), что следует из соответствующей ведомости дефектов (т. 1 л.д. 178-179).

    Доводы жалоб о недопустимости в качестве доказательств заключения судебной строительно-технической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, некомпетентности эксперта в виду наличия у него ненадлежащей специальности направлены на переоценку доказательств, но оснований к этому не имеется. Не имелось у суда первой инстанции и оснований для назначения повторной или дополнительной экспертизы, поскольку выводы обозначенной экспертизы научно аргументированы, последовательны, непротиворечивы, экспертиза проведена в рамках настоящего уголовного дела экспертом, имеющим надлежащую квалификацию, опыт работы, при этом в распоряжение эксперта были представлены материалы уголовного дела. Ставить под сомнение выводы экспертизы на том основании, что эксперту были представлены материалы уголовного дела в 2-х, а не в 5-ти томах, на что ссылается в жалобе адвокат Козлов А.В., суд апелляционной инстанции не видит оснований, поскольку, эксперту были представлены все имеющиеся на момент проведения экспертизы материалы дела, а полученные после экспертного исследования иные доказательства, например, в виде протоколов допросов свидетелей, следственных либо процессуальных действий, не только не опровергают его выводы, а, напротив, дополняют в полном согласовании относительно картины произошедших событий в целом и их последствий. Протокол дополнительного допроса Щапова С.А. также никоим образом не может повлиять на достоверность выводов эксперта, поскольку все доказательства оцениваются в своей совокупности.

К полученным стороной защиты экспертным заключениям № от ДД.ММ.ГГГГ и заключением экспертов №-К от ДД.ММ.ГГГГ суд апелляционной инстанции относится критически, поскольку фактически они являются заключениями специалистов, противоречат имеющимся в деле доказательствам и по существу, в целом, не ставят под сомнение выводы заключения судебной строительно-технической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, которые положены в основу приговора в совокупности с иными доказательствами по делу, о чем указано выше. Оба же представленные стороной защиты заключения экспертов даны без соблюдения порядка, установленного нормами УПК РФ, более того, в первом экспертном заключении эксперт дал оценку достоверности экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, тем самым вышел за пределы своих полномочий.

    Вопреки доводам жалобы адвоката Козлова А.В., заключение ЦЕНТРА по экспертной оценке подъемника – крана стрелового ПКС-55713-5К-3 не является заключением эксперта, полученным в рамках уголовно-процессуальной деятельности, дано в рамках расследования несчастного случая по решению председателя комиссии – заместителя руководителя Сибирского управления Ростехнадзора К.Д. от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 158-159, 160-180) и является частью материала расследования несчастного случая, в связи с чем доводы жалобы адвоката о нарушении требований ст. 198 УПК РФ отвергаются.

    Оснований полагать недостоверными сведения, изложенные в актах расследования несчастного случая на производстве и заявлении Щапова С.А. о приеме на работу суд апелляционной инстанции не находит, убедительных причин обратного в жалобах не приведено. Ссылка адвоката Козлова А.В. в обоснование своей версии о фиктивности данных документов на различные периоды трудоустройства потерпевшего Ш.В. в ООО «Н.» не свидетельствует о невозможности его трудоустройства как в 2018 году, так и в 2019 году.

Несогласие авторов жалоб с оценкой доказательств, приведенных в приговоре, не является основанием для отмены судебного решения.

В целом доводы адвокатов, приведенные в жалобах и дополнительно озвученные в суде апелляционной инстанции, сводятся к иной оценке доказательств и являются неубедительными.

Вопреки доводам жалобы адвоката Козлова А.В., Щаповым С.А., состоящим в качестве машиниста крана автомобильного в трудовых отношениях с ООО «Н. был нарушен ряд приведенных судом в описании преступного деяния правил безопасности при ведении строительных работ, поскольку Щапов С.А. должен был соблюдать требования охраны труда (ст. 214 Трудового кодекса РФ), положения нормативных правовых актов, устанавливающих требования промышленной безопасности, а также правила ведения работ на опасном производственном объекте и порядок действий в случае аварии или инцидента на опасном производственном объекте (ч. 2 ст. 9 Федерального закона от 21.07.1997 № 116-ФЗ "О промышленной безопасности опасных производственных объектов"), в том числе о том, что установка и работа кранов стрелового типа, кранов-манипуляторов, подъемников (вышек) на расстоянии менее 30 м от крайнего провода воздушной линии электропередачи или воздушной электрической сети напряжением более 50 В осуществляются только по наряду-допуску, определяющему безопасные условия работы; при производстве работ в охранной зоне воздушной линии электропередачи или в пределах разрывов наряд-допуск выдается только при наличии разрешения организации, эксплуатирующей линию электропередачи (п. 115 ФНП); при проезде, установке и работе автомобилей, грузоподъемных машин и механизмов расстояния от подъемных и выдвижных частей, стропов, грузозахватных приспособлений, грузов до токоведущих частей, находящихся под напряжением, должны быть не менее 1,0 м (п. 45.7 Правил по охране труда при эксплуатации электроустановок, утвержденных Приказом Минтруда России от 24.07.2013 № 328н (в редакции от 15.11.2018)); машинист крана перед началом работы обязан убедиться в том, что на месте производства работ отсутствует линия электропередачи или она находиться на расстоянии более 30 м, а также обязан получить наряд-допуск на работу крана на расстоянии ближе 30 м от линии электропередачи (п. 2.10 и п. 2.11 Производственной инструкции машиниста крана ООО «Н.»).

Именно несоблюдение данных правил Щаповым С.А. и повлекло образование электрической дуги между стрелой управляемого им автокрана и воздушной линией электропередач, что в свою очередь привело к тяжким последствиям в виде смерти работников ООО «Н.» З.А. и Ш.В., взявшихся руками за металлический корпус емкости для подачи бетона.

При этом привязка в обвинении и приговоре конкретных пунктов специальных правил не конкретно к ним, а к приказам, которыми они были утверждены, на что обращает внимание адвокат Козлов А.В., не свидетельствует о неясности изложенного.

Между тем заслуживают внимание доводы жалобы адвоката Козлова А.В. о необоснованности отнесения к нарушениям правил безопасности Щаповым С.А. положений ст. 214 Трудового кодекса РФ в части обязанности работника немедленно извещать своего непосредственного или вышестоящего руководителя о любой ситуации, угрожающей жизни и здоровью людей, аналогичных положений пп. «в» п. 26 ФНП, требований пп. 4 п. 39 ФНП о необходимости предварительного выполнения работ по заземлению, положений п. 116 ФНП о выдаче организацией эксплуатирующей электростанцию, подстанцию, линию электропередачи наряда-допуска на работу с применением кранов стрелового типа, кранов-манипуляторов, подъемников (вышек) вблизи находящихся под напряжением проводов и оборудования, а также требований пп. «в» п. 25 и пп. «ж, к» п. 255 ФНП. Ни в предъявленном Щапову С.А. обвинении, ни в приговоре не обосновано, на каком основании именно Щапов С.А. должен был соблюдать данные специальные правила, не указано, каким образом их нарушение повлекло наступление смерти двух лиц, более того положения пп. «в» п. 25 и пп. «ж, к» п. 255 ФНП касаются обязанностей эксплуатирующей подъемные сооружения организации, но не ее работников. Таким образом, из описания преступного деяния, установленного судом, подлежат исключению ссылки на обозначенные специальные правила, а также указание на то, что Щапов С.А. не провел заземление крана.

На доказанность вины Щапова С.А. в совершении установленного обвинительным приговором суда первой инстанции преступления указанное апелляционное вмешательство не влияет.

Довод жалобы адвоката Козлова А.В. о расследовании уголовного дела ненадлежащим лицом за пределами срока предварительного следствия основан на неверном толковании закона.

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ, руководитель следственного органа уполномочен поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, а также изымать уголовное дело у следователя и передавать его другому следователю с обязательным указанием оснований такой передачи, создавать следственную группу, изменять ее состав либо принимать уголовное дело к своему производству, а также осуществлять иные полномочия, предусмотренные данным Кодексом; руководитель следственного органа вправе возбудить уголовное дело в порядке, установленном данным Кодексом, принять уголовное дело к своему производству и произвести предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя или руководителя следственной группы, предусмотренными данным Кодексом (п.п. 1, 12 ч. 1 и ч. 2 ст. 39); при возобновлении производства по приостановленному или прекращенному уголовному делу, а также при возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия руководитель следственного органа, в производстве которого находится уголовное дело, вправе устанавливать срок предварительного следствия в пределах одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю вне зависимости от того, сколько раз оно до этого возобновлялось, прекращалось либо возвращалось для производства дополнительного следствия, и вне зависимости от общей продолжительности срока предварительного следствия; дальнейшее продление срока предварительного следствия производится на общих основаниях в порядке, установленном ч.ч. 4, 5 и 7 ст. 162 данного Кодекса (ч. 6 ст. 162).

Как следует из материалов уголовного дела, постановлением руководителя СО по Ленинск-Кузнецкому району СУ СК РФ по Кемеровской области П.Д. от 30.08.2019 настоящее уголовное дело передано для дальнейшего расследования заместителю руководителя Ф.В., который 30.08.2019 принял уголовное дело к своему производству, а 04.09.2019 приостановил предварительное следствие по основанию, предусмотренному п. 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ (т. 1 л.д. 9, 10, 11-12).

03.10.2019, исполняя обязанности руководителя следственного органа, Ф.В. своим постановлением возобновил предварительное следствие, установил срок дополнительного следствия и направил его для производства предварительному следствия следователю А.К., которая в тот же день приняла уголовное дело к своему производству и приступила к расследованию (т. 1 л.д. 15-16, 19).

Таким образом, процессуальных нарушений требований закона в данном случае допущено не было. Несмотря на то, что Ф.В. как заместитель руководителя следственного органа при принятии уголовного дела к своему производству обладал полномочиями следователя, в соответствии с вышеуказанными положениями уголовно-процессуального закона он в последующем, исполняя обязанности руководителя следственного органа, при возобновлении производства по приостановленному уголовному делу вправе был установить срок предварительного следствия и направить его для производства предварительному следствия следователю.

    Наказание Щапову С.А. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ с учётом характера и степени общественной опасности совершённого преступления, данных о личности осужденного, который положительно характеризуется по месту жительства и работы, проживает с семьей, занимается трудовой деятельностью, ранее не судим, а также с учетом влияния назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств суд на основании п. «к» ч. 1 и ч. 2 ст. 61 УК РФ признал оказание первой помощи потерпевшим непосредственно после совершения преступления, пожилой возраст и состояние здоровья осужденного, страдающего ..., мнение потерпевшей З.А., не настаивающей на строгом наказании, фактическое признание вины осужденным на следствии.

Довод жалобы адвоката Козлова А.В. о том, что при назначении Щапову С.А. наказания судом неправомерно отнесено к смягчающим обстоятельствам фактическое признание им вины на предварительном следствии, суд апелляционной инстанции признает несостоятельным, поскольку в положенных в основу приговора первоначальных показаниях Щапова С.А., данных им в качестве подозреваемого от 16.08.2019 (т. 3 л.д. 215-220), он последовательно изложил свою признательную позицию по осознанному нарушению специальных правил, приведших по неосторожности к смерти потерпевших.

Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено, в связи с чем обоснованно применены положения ч. 1 ст. 62 УК РФ

Выводы суда по вопросам отсутствия оснований для применения положений ст. 64, ч. 6 ст. 15 УК РФ, а также применения к назначенному наказанию положений ст. 73 УК РФ об условном осуждении являются мотивированными, и с ними суд апелляционной инстанции соглашается.

Существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену обвинительного приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб, не установлено.

Вместе с тем приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона (п. 3 ст. 389.15, п. 1 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ).

Так, в соответствии с п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2018 года № 41 "О судебной практике по уголовным делам о нарушениях требований охраны труда, правил безопасности при ведении строительных или иных работ либо требований промышленной безопасности опасных производственных объектов", при исследовании причинной связи между нарушением специальных правил, допущенным лицом, на которое возложены обязанности по обеспечению соблюдения и (или) соблюдению таких правил, и наступившими последствиями суду следует выяснять в том числе роль лица, пострадавшего в происшествии. В том случае, когда последствия наступили в результате как действий (бездействия) подсудимого, вина которого в нарушении специальных правил установлена судом, так и небрежности, допущенной потерпевшим, суду следует учитывать такое поведение потерпевшего при назначении наказания.

Из представленных суду доказательств следует, что получение потерпевшими З.А. и Ш.В. электротравм и термических ожогов и, как следствие этого, их смерть наступили в результате как нарушения осужденным Щаповым С.А. специальных правил, о чем указано выше, так и небрежности, допущенной самим потерпевшими, которые, осознавая такие нарушения и пренебрегая правилами техники безопасности, после образования электрической дуги между стрелой автокрана, управляемого осужденным, и воздушной линией электропередач взялись руками за металлический корпус емкости для подачи бетона.

Однако данному обстоятельству суд первой инстанции не уделил должного внимания, тогда как оно напрямую влияет на назначение наказания. В этой части доводы жалоб адвокатов заслуживают внимания.

Таким образом, на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание Щапова С.А., следует признать поведение потерпевших З.А. и Ш.В. в виде их небрежного отношения к требованиям правил техники безопасности.

Учитывая изложенные выше изменения приговора, назначенное Щапову С.А. основное наказание в виде лишения свободы подлежит смягчению. При этом оснований для снижения испытательного срока не имеется.

Кроме того, суд апелляционной инстанции полагает необоснованным назначение Щапову С.А. дополнительного наказания в виде лишения права заниматься именно деятельностью, связанной с осуществлением технологических процессов, по монтажу, демонтажу, наладке, техническому обслуживанию, ремонту и эксплуатации грузоподъемных машин и механизмов, - поскольку в описательно-мотивировочной части приговора суд, принимая во внимание положения ст. 60 УК РФ, характер допущенных нарушений и наступившие последствия, а также данные о личности осужденного, посчитал необходимым назначить другой вид дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определенной деятельностью, а именно деятельностью, связанной с эксплуатацией автокрана.

Таким образом, резолютивная часть приговора подлежит уточнению в части назначения дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с эксплуатацией автокрана. Оснований для полного исключения из приговора назначение дополнительного наказания суд апелляционной инстанции не усматривает, его размер обоснован и является справедливым.

Иных обстоятельств, влияющих на вид и размер наказания, подлежащих в силу ст. 61 УК РФ обязательному учёту судом при назначении наказания, в апелляционных жалобах не приведено и из материалов уголовного дела не усматривается.

Несмотря на это приговор подлежит отмене в части разрешения гражданского иска.

Согласно материалам дела, Щапов С.А. осуществлял трудовую деятельность в ООО «Н.», согласно приказу № от ДД.ММ.ГГГГ, машинистом крана автомобильного.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным главой 59 ГК РФ, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Согласно п. 1 ст. 1079 ГК РФ, юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (в том числе использование транспортных средств, механизмов), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании.

В силу п. п. 1, 3 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 и ст. 151 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

На основании ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Как разъяснено в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Таким образом, лицо, управляющее источником повышенной опасности в силу трудовых отношений с владельцем этого источника (водитель, машинист, оператор и другие), не несет ответственности перед потерпевшим за вред, причиненный источником повышенной опасности. На работодателя - как владельца источника повышенной опасности - в силу закона возлагается обязанность по возмещению не только имущественного, но и морального вреда, причиненного его работником при исполнении трудовых обязанностей. Пунктом 1 статьи 1081 ГК РФ предусмотрено, что лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом, имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу.

Данные положения закона не приняты судом во внимание, ООО «Н.» не привлечено к участию в деле в качестве соответчика, его отношение к иску не выяснялось, З.А., признанной судом потерпевшей и гражданским истцом, не разъяснено право предъявления иска к владельцу источника повышенной опасности.

Более того, решая вопрос о размере компенсации причиненного потерпевшему морального вреда, суду следует исходить из положений ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ и учитывать характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степень вины причинителя вреда, руководствуясь при этом требованиями разумности и справедливости.

Между тем данные требования закона судом также не соблюдены.

Принимая решение о частичном удовлетворении гражданского иска, в описательно-мотивировочной части приговора суд ограничился лишь ссылкой на нормы права, на основании которых удовлетворен гражданский иск, не приведя какого-либо обоснования принятого решения, не мотивировав размер подлежащего взысканию с осужденного денежной суммы в счет компенсации морального вреда, не указал, какие именно потерпевшей были причинены нравственные и физические страдания, в пояснениях потерпевшей суду таких сведений не содержится, сам гражданский иск судом первой инстанции не исследовался.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции полагает, что приговор в части разрешения гражданского иска подлежит отмене с передачей дела в этой части на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Иных нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законов суд апелляционной инстанции не усматривает.

При этом не свидетельствует о незаконного обжалуемого судебного акта то обстоятельство, что суд первой инстанции провел мало времени в совещательной комнате, на что акцентирует в жалобе адвокат Козлов А.В. Какие-либо обстоятельства, свидетельствующие о заблаговременном предрешении судом рассматриваемого вопроса не установлены.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.15, 389.18, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

░░░░░░░░ ░░░░░░░-░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ 19 ░░░ 2021 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░ ░░ ░░. 214 ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░, ░░. «░» ░. 25, ░░. «░» ░. 26, ░░. 4 ░. 39, ░. 116, ░░. «░, ░» ░. 255 ░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ "░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░", ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ 12.11.2013 № 533 (░ ░░░░░░░░ ░░ 12.04.2016), ░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░, ░░░ ░░░░░ ░.░. ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░. 2 ░░. 61 ░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░.░., ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░.░. ░ ░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░.░. ░░ ░. 3 ░░. 216 ░░ ░░, ░░ 1 ░░░░ 6 ░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░: ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░ ░░░, ░ ░░░░ ░░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 47.1 ░░░ ░░, ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ 401.7, 401.8 ░░░ ░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░: /░░░░░░░/

░░░░░ ░░░░░.

        ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░                       ░.░. ░░░░░░░░░░