Решение по делу № 2-43/2022 (2-1666/2021;) от 08.06.2021

Дело № 2-43/2022

                    Решение суда в окончательной форме изготовлено 03 марта 2022 года

                     РЕШЕНИЕ

         ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Верхняя Пышма                             10 февраля 2022 года

    Верхнепышминский городской суд Свердловской области в составе: председательствующего судьи – Мочаловой Н.Н.

при секретаре – Лучиной Н.В.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Третьякова Игоря Геннадьевича к Министерству финансов Российской Федерации в лице управления Федерального казначейства по Свердловской области, Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, Федеральному казенному учреждению (ФКУ) «Следственный изолятор № 3» (СИЗО № 3) Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, Федеральному казенному учреждению здравоохранения (ФКУЗ) «МСЧ-59» Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, в лице Федеральной службы исполнения наказаний России, Главному управлению (ГУ) Министерства внутренних дел (МВД) России по Пермскому краю, Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) России, Федеральному казенному учреждению (ФКУ) «Управление по конвоированию (УК) Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, о компенсации морального вреда,

                     УСТАНОВИЛ:

    Третьяков И.Г., первоначально, обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Свердловской области о компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 1 000 000 рублей.

    В обоснование своих исковых требований ссылается на то, что приговором Кизеловского городского суда Пермского края от ДД.ММ.ГГГГ он (Третьяков И.Г.) осужден по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы, и освобожден от отбывания наказания на основании п. «а» ч.1 ст.78 Уголовного кодекса Российской Федерации и в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

    Апелляционным постановлением Пермского краевого суда от ДД.ММ.ГГГГ приговор в отношении него (Третьякова И.Г.), отменен, производство по делу прекращено за отсутствием состава преступления на основании п.2 ч.1 ст.24 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации/ за ним признано право на реабилитацию, в соответствии со ст.ст. 133,134 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации. Таким образом, уголовного дело, возбужденное в отношении него по признакам состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации, было прекращено на основании п.2 ч.1 ст.24 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в его действиях состава инкриминировавшихся ему преступлений/ то есть, по реабилитирующему основанию.

    В связи с незаконным уголовным преследованием, ему причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях от распространения в отношении него порочащих сведений о преступной деятельности, что умоляло его честь, достоинство, доброе имя. Также он испытал крайне негативное отношение, граничащее с унижением личности и достоинства гражданина, со стороны должностного персонала СИЗО. Особую горечь и обиду, разочарования, он испытал из-за безразличия следователя, пренебрежения с его стороны, процессуальными правами, из-за явного негативного отношения к нему. Находясь в такой ситуации, он переосмыслил свои взгляды на справедливость и добропорядочность. Дополнительные страдания вызвало осознание неэффективности судебной системы, отсутствие защиты интересов личности со стороны государства при рассмотрении дела в первой инстанции. Полученная моральная травма сказывается на его психологическом состоянии до сих пор, его мучают воспоминания о судебных процессах, периодически являясь причиной бессонницы и депрессии. Результатом незаконных действий правоохранительных органов стало также психологическое давление, оказываемое сотрудниками правоохранительных органов. Все это крайне негативно отразилось на его семейной жизни.

    Получение достойной компенсационной суммы будет являться результатом достижения справедливости, возможности испытать положительные эмоции, которых он был лишен. Считает справедливой и достойной компенсационной суммой за незаконное уголовное преследование, будет являться сумма в размере 1 000 000 рублей.

    Определением Верхнепышминского городского суда Свердловской области от ДД.ММ.ГГГГ (протокольной формы) к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, относительно предмета спора, привлечено ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю.

    Определением Верхнепышминского городского суда Свердловской области от ДД.ММ.ГГГГ (протокольной формы) к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены: ФКУЗ МСЧ 59 ФСИН России, Прокуратура по Пермскому краю.

    Определением Верхнепышминского городского суда Свердловской области от ДД.ММ.ГГГГ (протокольной формы) к участию в деле, в качестве соответчиков, по ходатайству истца, привлечены: ГУФСИН России по Пермскому краю, ГУ МВД России по Пермскому краю, ФСИН России, ФКУ «Управление по конвоированию ГУФСИН России по Пермскому краю. ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН России по Пермскому краю и ФКУЗ МСЧ 59 ФСИН России (ранее привлеченные к участию в деле, в качестве третьих лиц) – в качестве соответчиков.

    В ходе судебного разбирательства по делу истец неоднократно уточнял предмет исковых требований. Согласно последней редакции уточненного искового заявления (оформлено как письменные объяснения), истец просил взыскать с Министерства финансов Российской Федерации, в лице Управления Федерального казначейства по Свердловской области, за счет средств казны Российской Федерации, компенсацию морального вреда в результате незаконного уголовного преследования, в размере 1 000 000 рублей. Взыскать с ФКУ СИЗО -3 ГУФСИН России по Пермскому краю, ФКУ УК ГУФСИН России по Пермскому краю в лице ГУФСИН России по Пермскому краю компенсацию морального вреда за нарушение права на надлежащие условия этапирования – 1 000 000 рублей. Взыскать с ГУ МВД России по Пермскому краю компенсацию морального вреда за нарушение права на надлежащие условия конвоирования, охрану здоровья – 500 000 рублей. Взыскать с ФКУЗ МСЧ -59 ФСИН России за неоказание медицинской помощи надлежащего качества, нарушение права на охрану здоровья – 1 000 000 рублей.

    Обосновывая свои исковые требования (дополнив в части обоснования иска), истец ссылается на то, что с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ он находился в ФКУ СИЗО -3 Пермского края, в связи с рассмотрением уголовного дела по обвинению его по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации. Во время нахождения в СИЗО-3 его не обеспечивали в полной мере жизненно необходимым лекарством инсулином, которое в ФКУ СИЗО-3 отсутствовало. Контроль уровня глюкозы в крови, также не проверялся, его ни разу не осматривал эндокринолог. Лекарства выдавались очень редко, и в основном тогда, когда его конвоировали в суд для участия в судебных заседаниях. В СИЗО-3 условия для содержания <данные изъяты> отсутствуют. Отсутствует необходимое лабораторное оборудование для исследования в лабораторных условиях уровня глюкозы в крови и других исследований. В силу заболевания, ему необходимо принятие инсулина 4 раза в день, препараты от гипертонической болезни – ежедневно. Однако, фактически, он лечение получал нерегулярно, лекарства выдавались не каждый день. В связи с этим, у него постоянно был высокий уровень глюкозы в крови, что в свою очередь, негативно сказывалось на его состоянии здоровья, повышалось артериальное давление, осложнялись сопутствующие заболевания. В течение семи месяцев, без какого-либо лечения, он переносил гипертонические кризы, при этом, медицинская помощь ему не оказывалась, на лечение в медицинское учреждение он не направлялся. Он испытывал сильные моральные страдания и физическую боль, вызванную высоким уровнем глюкозы в крови, слабость, постоянную жажду, боли в суставах, ногах, ухудшение зрения, на фоне неконтролируемого уровня глюкозы в крови, испытывал сильнейшие головные боли, тошноту, постоянное головокружение, связанное с высоким артериальным давлением, которое ему не могли стабилизировать в условиях камерного содержания в ФКУ СИЗО -3. При этапировании в суд, его состояние здоровья, медперсоналом, игнорировалось, несмотря на высокое артериальное давление, в результате, он не мог участвовать в судебном заседании, ему вызывалась скорая помощь.

    Питание не соответствовало диете №, указанной в выписном эпикризе. Администрация ФКУ СИЗО-3 неправильно производила замену одних продуктов питания на другие. В Приложении № к Приказу Минюста России № от ДД.ММ.ГГГГ «Об установлении повышенных норм питания, рациона питания и норм замены одних продуктов питания другими, применяемых при организации питания осужденных к лишению свободы, а также подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся в учреждениях ФСИН, на мирное время», установлена повышенная норма питания для больных, осужденных к лишению свободы, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, содержащихся в учреждениях ФСИН, на мирное время. Разделом 2 Приложения № вышеуказанного приказа перечислены нормы замены одних продуктов питания другими при организации питания для больных. Однако администрация СИЗО -3 производила замены продуктов питания не входящих в раздел 2 приложения №, а именно: творог заменялся на молоко, яйцо заменялось на мясо блочное, мясо куры на мясо блочное и другие продукты. По данному поводу, он неоднократно обращался с письменными жалобами к администрации СИЗО-3, однако ответов не получал.

    Сильные физические страдания перенесены им также в связи с тем, что условия содержания СИЗО не соответствовали надлежащим. На его состояние здоровья оказывало влияние ограничение прогулок на свежем воздухе. Длительность прогулок составляла всего один час. Все остальное время он находился в душной камере, в замкнутом пространстве, с большим количеством спецконтингента, которые курили в камере, а администрация СИЗО-3 никаких мер к ним не предпринимала.

    Освещение в камерах (54,47,49), в которых он содержался, не соответствовало санитарным требованиям СП 52.13330.

    Площадь камер также не соответствовала установленной санитарной норме на одного человека. В камере 54 площадью 24,05 кв.м. содержалось 8 человек, на которых приходилось по 3 м, в камере 47 площадью 18,53 кв.м. содержалось 5 человек, на которых приходилось по 3,7 кв.м., в камере 49 площадью 11,06 кв.м., содержалось 3 человека на которых приходилось по 3,68 кв.м, что менее нормы, установленной ст.ст.23 Федерального закона № 103-ФЗ. В результате, ему приходилось находиться в указанных камерах в нечеловеческих условиях.

    Сильные моральные страдания перенесены в связи с невозможностью, в течение семи месяцев, увидеть свою дочь, возраст которой, на момент его осуждения, составлял 1,5 года.    

    При рассмотрении уголовного дела по обвинению его по ст. 292 Уголовного кодекса Российской Федерации, мера пресечения в виде заключения под стражу, ему не избиралась. В связи с тем, что условия содержания под стражей строже, чем условия в колонии общего режима, законодатель предусмотрел в ст.72 Уголовного кодекса, что время содержания под стражей лица, засчитывается в срок лишения свободы, из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима. Однако данный расчет его не коснулся, хотя в СИЗО он провел 190 дней, что в соответствии с указанной нормой закона, сократило бы срок отбывания наказания на 95 дней, то есть более чем на 3 месяца. Перерасчет ему произведен не был.

    В судебном заседании истец Третьяков И.Г. свои исковые требования (с учетом уточнения предмета иска) поддержал в полном объеме, настаивая на их удовлетворении. По обстоятельствам дела дал объяснения, аналогичные – указанным в исковом заявлении.

    Представитель ответчиков: Федерального казенного учреждения «Управление по конвоированию Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю (ФКУ УК ГУФСИН России по Пермскому краю)- Горбунова Л.Д., действующая на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ, и в качестве представителя Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю – Горбунова Л.Д. в судебном заседании исковые требования Третьякова И.Г. не признала. Дала объяснения, аналогичные – указанным в письменных возражениях на исковое заявление, ссылаясь на то, что конвоирование истца происходило по маршрутам в специальных вагонах, в течение незначительного времени, норма посадки в камеру специального вагона типа «СТ» не нарушена.

    Так, ДД.ММ.ГГГГ со ст. Кизел (ФКУ СИЗО -3 ГУФСИН России по Пермскому краю до ст. Соликамск (ФКУ ИК-9 ГУФСИН России по Пермскому краю) под охраной планового караула по железнодорожному маршруту № «Пермь –Екатеринбург» в камере № специального вагона «СТ», Третьяков И.Г. следовал с совместно с 4 осужденными. Время в пути составило 2 часа 39 минут. (время убытия со ст. Кизел -06.06., время прибытия на ст.. Соликамск -8.45);

ДД.ММ.ГГГГ на ст. Соликамск Третьяков И.Г. был принят под охрану планового караула по железнодорожному маршруту № «Пермь – Екатеринбург», помещен в 6 камеру (малую) специального вагона, и конвоировался с 2 осужденными до ст. Кизел;     ДД.ММ.ГГГГ со ст. Кизел был принят под охрану планового караула по железнодорожному маршруту № «Пермь – Екатеринбург», помещен в 8 камеру (малую) специального вагона, где конвоировался совместно с 4 осужденными до ст. Соликамск.     ДД.ММ.ГГГГ –со ст. Соликамск (ФКУ ИК -9 ГУФСИН России по Пермскому краю) до ст. Кизел (ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Пермскому краю под охраной планового караула по железнодорожному маршруту № «Пермь – Екатеринбург» в камере № специального вагона ми типа «СТ», истец следовал один. Время в пути составило 2 часа 48 минут (время убытия – 14.32, время прибытия-17.20).

    В соответствии с ранее действующим Приказом Минюста России МВД России от 24.05.2006 № 199дсп/369дсп «Об утверждении инструкции по служебной деятельности специальных подразделений уголовно – исполнительной системы по конвоированию», нормы размещения конвоируемых лиц составляли : в больших камерах специальных вагонов –по 12 человек, и малые камеры – по 5 человек.

    Приказом Минюста России МВД России от 09.02.2018 № 26дсп/85дсп «О внесении изменений в приказ Минюста России МВД России от 24.05.2006 № 199дсп/369дсп «Об утверждении Инструкции по служебной деятельности специальных подразделений уголовно –исполнительной системы по конвоированию», нормы размещения конвоируемых лиц на период конвоирования истца составили: в больших камерах специальных вагонов- по 10- человек, и в малые камеры - по 4 человек.

    Большая камера специального вагона (размеры: ширина – 163 см, длина -214 см, высота – 287 см), оборудована 6 полками, малая камера специального вагона (размеры: ширина- 100 см, длина-201,6 см, высота -287 см) оборудована 3 полками, ширина прохода- 47 см. Такая норма посадки осужденных и лиц, содержащихся под стражей в специальном вагоне, не противоречит нормам международного права, требованиям Федерального закона Российской Федерации.

    Конструкция указанных вагонов, внутреннее оборудование и оснащение помещений, а также системы жизнеобеспечения вагона соответствуют требованиям, установленным Санитарными правилами по организации пассажирских перевозок на железнодорожном транспорте СП 2.5.1198-03 (утвержденными постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 12).

    Считала, что конвоирование Третьякова И.Г. осуществлялось с соблюдением требований закона, организовано в соответствии с характеристиками транспортных средств, тип которых одобрен в установленном порядке, необходимым оснащением. При этом, условия перевозки были одинаковы для всех конвоируемых лиц и не носили характера чрезмерно обременительных. Превышения пределов ограничения прав истца, при вышеуказанных обстоятельствах, допущено не было.

    В ранее состоявшемся судебном заседании заявила ходатайство о пропуске истцом срока для обращения в суд с данным иском.

     Представители ответчиков: Министерства Финансов Российской Федерации, Федерального казенного учреждения Следственный изолятор № 3 Главного Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю (ФКУ СИЗО -3 ГУФСИН России по Пермскому краю), Федерального казенного учреждения здравоохранения «Медико-санитарная часть № 59 (ФКУЗ МСЧ-59) Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России), Главного Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю (ГУФСИН России по Пермскому краю), Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Пермскому краю, третье лицо-Прокуратура по Пермскому краю, в судебное заседание не явились, хотя о времени, дате и месте судебного разбирательства были извещены надлежащим образом, судебными повестками, направленными посредством почтовой связи, заказными письмами с уведомлением, что подтверждается сведениями сайта Почта России, отчетами об отслеживании почтовых отправлений, а также публично, путем заблаговременного размещения информации на официальном интернет- сайте Верхнепышминского городского суда Свердловской области, в соответствии со ст.ст.14 и 16 Федерального закона от 22.12.2008 № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации».

    Как следует из письменных возражений на исковое заявление, Министерство Финансов Российской Федерации просит рассмотреть данное гражданское дело в отсутствие своего представителя.

    Согласно представленному суду письменному ходатайству представителя ФСИН России, ГУФСИН России по Пермскому краю, ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Пермскому краю – Колчиной Н.А., представитель вышеуказанных ответчиков просит отложить судебное заседание, ссылаясь на то, что явиться в судебное заседание не может в связи с тем, что находится на самоизоляции как лицо, контактное с заболеванием коронавирусной инфекции.

    Поскольку суду не представлено доказательств вышеуказанным доводам об уважительности причин неявки в судебное заседание, суд, причины неявки указанных ответчиков в судебное заседание, уважительными не признает.

    С учетом ч.3,ч.4,ч.5 ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, мнения лиц, участвующих в деле и присутствовавших в судебном заседании, ссуд счел возможным, и рассмотрел данное гражданское дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание представителей ответчиков, представителя третьего лица.

    Изучив исковое заявление, выслушав истца, представителя ответчиков: Федерального казенного учреждения «Управление по конвоированию Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю (ФКУ УК ГУФСИН России по Пермскому краю), Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему.    

В соответствии со ст. 53 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

За нарушение личных неимущественных прав предусмотрена выплата компенсации морального вреда в соответствии с требованиями ст. ст. 151, 1099, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно положениям ст.3 "Конвенция о защите прав человека и основных свобод" (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с "Протоколом [N 1]" (Подписан в г. Париже 20.03.1952), "Протоколом N 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней" (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), "Протоколом N 7" (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)), никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Из положений ч.2 ст.21 Конституции Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ), следует, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ч.2 ст.21)

В соответствии с п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме, независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В силу ч. 1 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Исходя из смысла приведенной нормы закона, право на реабилитацию включает в себя, в том числе, право на устранение последствий морального вреда.

В соответствии с положениями ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде.

    Согласно п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

    Как установлено в судебном заседании и следует из приговора Кизеловского городского суда Пермского края от 16.04.2018, в отношении Третьякова Игоря Геннадьевича, в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 292 Уголовного кодекса Российской Федерации, Третьяков Игорь Геннадьевич, признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации, ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на один год. Данным приговором суда Третьяков Игорь Геннадьевич от отбывания наказания на основании п. «а» ч.1 ст.78 Уголовного кодекса Российской Федерации/ в связи с истечением срока давности уголовного преследования, освобожден.

    Апелляционным постановлением Пермского краевого суда от 06.06.2018 приговор Кизеловского городского суда Пермского края от 16.04.2018 в отношении Третьякова Игоря Геннадьевича по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации прекращено на основании п.2 ч.1 ст.24 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, за отсутствием в его действиях этого состава преступления. За Третьяковым Игорем Геннадьевичем признано право на реабилитацию в соответствии со ст. ст. 133, 134 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации.

Из вышеуказанного приговора Кизеловского городского суда Пермского края от 16.04.2018, постановления Пермского краевого суда от 06.06.2018 следует, что Третьяков И.Г., исполняя должностные обязанности главы администрации Кизеловского городского поселения Пермского края, из корыстной заинтересованности, ДД.ММ.ГГГГ единолично, принял решение о выделении средств из резервного фонда на ликвидацию аварийной ситуации в работе наружной системы водоотведения и канализации в многоквартирных жилых домах по <адрес> с последующим возмещением затрат застройщика. После чего, ДД.ММ.ГГГГ Третьяков И.Г. заключил от имени администрации Кизеловского городского поселения фиктивный договор с ООО «Берц» на проведение аварийно – восстановительных работ наружной системы водоотведения и канализации в указанных жилых домах на сумму 473 008 рублей, при этом, заведомо зная, что работы ООО «Берц « проводиться не будут. С целью извлечения материальной выгоды для себя, а также создания видимости проведения аварийно – восстановительных работ, Третьяков И.Г. привлек к их выполнению посторонних лиц, которыми были проведены работы по замене трубопровода на участке между канализационными колодцами № и центральным. Третьяков И.Г., осознавая, что работы согласно локального сметного расчета, не выполнены, а стоимость фактически выполненных работ на 191 836 рублей ниже указанной в акте выполненных работ за июнь 2014, из корыстной заинтересованности, подписал, со стороны администрации Кизеловского городского поселения указанный акт выполненных работ, согласно которому, ООО «Берц» выполнило аварийно – восстановительные работы на сумму 473 008 рублей. В последующем, Третьяковым И.Г. было организовано составление фиктивного договора № от 27.10.2-014 между ООО «Берц» и подконтрольным ему ООО «Акватерм» об уступке права требования с должника – администрации Кизеловского городского поселения, на основании договора б/н от ДД.ММ.ГГГГ локального сметного расчета от ДД.ММ.ГГГГ, справки от ДД.ММ.ГГГГ (КС-3), акта от ДД.ММ.ГГГГ о приемке выполненных работ за июнь 2014 года (КС-2)/ суммы долга в размере 473 008 рублей. ДД.ММ.ГГГГ ООО «Акватерм», подконтрольное Третьякову И.Г., обратилось с претензией к администрации Кизеловского городского поселения с требованием перечислить сумму долга, приложив указанные фиктивные документы. Администрация Кизеловского городского поселения отказалась производить оплату, в связи с чем, ООО «Акватерм» обратилось в Арбитражный суд Пермского края с иском о взыскании с администрации городского поселения суммы задолженности в размере 473 008 рублей и неустойки в размере 135 280 рублей. Решением суда от ДД.ММ.ГГГГ данный иск удовлетворен. ДД.ММ.ГГГГ денежные средства были переведены на лицевой счет ООО «Акватерм». Данными денежными средствами Третьяков И.Г. распорядился по своему усмотрению, причинив ущерб бюджету Кизеловского городского поселения на сумму 473 008 рубля. Таким образом, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Третьяков И.Г., являясь должностным лицом, из корыстной заинтересованности, внес в официальные документы – договор б/н от ДД.ММ.ГГГГ локальный сметный расчет от ДД.ММ.ГГГГ, справку от ДД.ММ.ГГГГ (КС-3), акт от ДД.ММ.ГГГГ о приемке выполненных работ за июнь 2014 года (КС-2) заведомо ложные сведения, поскольку достоверно знал, что услуги по данному договору ООО «Берц» не оказывались, стоимость выполненных работ ниже указанной в локальном сметном расчете, справке и акте выполненных работ.

    Вышеуказанные действия Третьякова И.Г. суд первой инстанции квалифицировал как служебный подлог, предусмотренный ч.1 ст. 292 Уголовного кодекса Российской Федерации. Вместе с тем, как следует из апелляционного постановления, указанные преступные действия Третьякова И.Г., явились способом достижения им преступной цели в виде завладения денежными средствами, и вошли в объективную сторону совершенных им преступлений, предусмотренных ч.1 ст.286, ч.3 ст.159 Уголовного кодекса Российской Федерации, за которые он осужден приговором Кизеловского городского суда Пермского края от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ. В данном случае, квалификации действия Третьякова И.Г. по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации, не требовалось.

Из сведений справки по ОСУ от ДД.ММ.ГГГГ, представленной Федеральным казенным учреждением Следственный изолятор № 3 ГУФСИН России по Пермскому краю, Третьяков Игорь Геннадьевич, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец г. Свердловска, арестован ДД.ММ.ГГГГ по приговору суда Кизеловского городского суда Пермского края по ч.1 ст.286, ч.3 ст.159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Прибыл в ФКУ СИЗО -3 ГУФСИН России по Пермскому краю, ДД.ММ.ГГГГ. По первому делу: арестован и осужден ДД.ММ.ГГГГ по приговору Кизеловского городского суда Пермского края по ч.1 ст.286 ч.3 ст.159, ч.3 ст.69 Уголовного кодекса Российской Федерации на срок 3 года 6 месяцев лишения свободы со штрафом 40 000 рублей, с отбыванием наказания в колонгии общего режима\ Приговор вступил в законную силу ДД.ММ.ГГГГ. По второму делу: Третьяков И.Г. арестован и осужден ДД.ММ.ГГГГ по приговору Кизеловского городского суда Пермского края по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы, на основании ст.78 ч.1 Уголовного кодекса Российской Федерации освобожден от наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования. Приговор вступил в законную силу 06.06.2018.

<данные изъяты>

В материалах дела имеется выписной эпикриз из истории болезни №, из которого следует, что <данные изъяты>.

Как следует сведений ФКУЗ МСЧ № 59 (представлены в Кизеловский городской суд Пермского края, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ) Третьяков Игорь Геннадьевич перед этапирвоанием в ИВС <адрес> имел удовлетворительное состояние. Диагноз: <данные изъяты>

Из имеющихся в материалах дела письменных возражений на исковое заявление, ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю следует, что в период содержания Третьякова И.Г. в ФКУ СИЗО № 3 по Пермскому краю, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, Третьяков И.Г. содержался в следственном изоляторе, в условиях, соответствующих Федеральному закону от ДД.ММ.ГГГГ «О содержании под стражей подозреваемых, обвиняемых в совершении преступлений». Каких-либо условий нарушений условий содержания истца в ФКУ СИЗО № 3, не имелось. Согласно журналов учета №, № учета предложений, заявлений, жалоб, письменных обращений, от осужденного Третьякова И.Г., в вышеуказанный период не поступало.

Относительно доводов истца о ненадлежащем оказании медицинской помощи, в письменных возражениях на исковое заявление указано, что оказание медицинской помощи лицам, содержащимся в СИЗО № 3, к компетенции СИЗО не относится. Медико- санитарное обеспечение осужденных, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, осуществляет, в ходящее в уголовно- исполнительную систему, ФКУЗ «МСЧ № 59». Согласно п.6.6. Устава ФКУЗ МСЧ-59 ФСИН России, медицинское обслуживание лицам, содержащимся в ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН России по Пермскому краю оказывается медицинским персоналом филиала «Туберкулезная больница №» ФКУЗ «МСЧ № 59» ФСИН России. Помещения, предназначенные для оказания медицинской помощи спецконтингенту, предоставлены ФКУЗ МСЧ 59 ФСИН России, на основании договора безвозмездного пользования от 04.09ж.2014 № 40/13. Медицинское обслуживание работниками ФКУЗ МСЧ 59 осуществляется на основании действующей лицензии на осуществление медицинской деятельности, выданной Федеральной службой по надзору в сфере здравоохранения ДД.ММ.ГГГГ.

Все обращения с жалобами на состояние здоровья и необходимости оказания медицинской помощи, регистрируются в соответствующей медицинской документации здравпункта «Туберкулезная больница №» ФКУЗ МСЧ-59 ФСИН России.

Третьяков И.Г., имея диагноз: <данные изъяты>, получал дополнительное питание. Расчет продуктов питания для выдачи ежедневно производится на каждого человека, по нормам, организован отделом специального учета, ежедневно проставляющего в приказе данные о количестве содержащихся лиц в учреждении и их статус. Бухгалтерий, которая в соответствии с имеющимся количеством этих лиц, в соответствии с утвержденными нормами, выписывает накладную на выдачу всех полагающихся продуктов питания для приготовления горячей пищи в пищеблоке учреждения. На основании листов назначения диеты, сотрудники медицинского персонала ежедневно доводят бухгалтеру на которого возложены обязанности по выписке продуктов питания со склада учреждения в пищеблок для приготовления готовой пищи спецконтингенту, рапортом, количество (пофамильно) лиц, получающих диетическое питание/ по соответствующей норме. Закладка продуктов питания производится согласно котлового ордера и журнала закладки продуктов питания, при этом, присутствует дежурный помощник начальника следственного изолятора, на выходе готовой продукции, снимает обязательную пробу: медицинский работник и дежурный помощник начальника следственного изолятора и ответственный по учреждению На все продукты питания имеются сертификаты качества, из соответствия, ветеринарные свидетельства. На складах учреждения всегда имелись продукты, необходимые для приготовления, при отсутствии недостающих продуктов, производилась замена одних продуктов питания, другими, в соответствии с Приложением к Приказу Министерства Юстиции Российской Федерации от 17.09.2018 № 189. Учитывая указанные обстоятельства, считает, что нарушения в данной части (касающиеся организации правильного питания, и с учетом наличия у истца диагноза <данные изъяты>), исключены, и в период нахождения истца в СИЗО № 3, отсутствовали. Жалоб и обращений Третьякова И.Г., относительно питания, в период его содержания в СИЗО № 3, не имелось.

Третьяков И.Г. содержался в учреждении с лицами, относящимися к категории, впервые привлекаемых к уголовной ответственности, не курящими, с учетом требований раздельного содержания, предусмотренных нормами Федерального закона № 103-ФЗ от 15.07.1995. Кроме того, в соответствии со ст. 33 Федерального закона № 103-ФЗ от 15.07.1995, содержание лиц в помещениях не курящих отдельно от курящих, не носят императивного характера, и предусматривают такое раздельное содержание в учреждении, по возможности.

Обеспечение выполнения требований п.11 ст.17 главы 2 Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (ежедневные прогулки не менее одного часа), в отношении Третьякова И.Г., соблюдалось.

В подтверждение указанным доводам, ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю представлена справка № от ДД.ММ.ГГГГ, из которой следует, что за период содержания Третьякова И.Г. в ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю, Третьяков И.Г. пользовался ежедневной прогулкой не менее одного часа, в соответствии с п.11 ст.17 главы 2 Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», Третьяков И.Г., в целях соблюдения требований раздельного содержания, предусмотренных ст. 33 Федерального закона № 103 от 15.07.1995 «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» содержался с лицами, относящимися к категории, впервые привлекаемые к уголовной ответственности.

В ранее состоявшихся по данному делу, судебных заседаниях (посредством видеоконференц-связи), представитель ФКУ «СИЗО № 3» по Пермскому краю – Колчева Н.А., действующая на основании доверенности от 30.10.2020, исковые требования не признала. Дала объяснения, аналогичные – указанным в письменных возражениях на исковое заявление.

Из письменных возражений ФСИН России (представитель Лопаткина Е.Б., действующая на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ) следует, что ФСИН России исковые требования не признает. Ссылаясь на определение Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ, указывает, что нарушение личных неимущественных прав потерпевшего или посягательства на нематериальные блага не являются безусловным основанием для удовлетворения требований о компенсации морального вреда. Обязательным условием для наличия удовлетворения таких требований является факт причинения потерпевшему нравственных и физических страданий. Процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания, законодательство урегулирован и осуществляется на основании нормативно – правовых актов и соответствующих актов Министерства Юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, ответственных за содержание. Содержание лиц под стражей на законных основаниях или отбывание лицом наказания в местах,, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить нравственные и физические страдания, поскольку такие нормативы создавались именно с целью обеспечить не только содержание в местах лишения свободы или под стражей, но и обеспечить, при этом, соблюдение прав лиц, оказавшихся в них вследствие реализации механизма государственного принуждения. При таких обстоятельствах, само по себе содержание лица под стражей или отбывание им наказания в местах лишения свободы, осуществляемые на законных основаниях, не порождают у него права на компенсацию морального вреда. В спорный период истец находился в учреждении СИЗО № 3 ГУФСИН России по Пермскому краю, на законных основаниях, в порядке, установленном Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Заключение истца под стражу являлось мерой исполнения наказания в виде лишения свободы, которое назначено вступившим в законную силу приговором суда. Таким образом, заключение под стражу истца, являлось мерой исполнения наказания в виде лишения свободы, которое назначено приговором суда, вступившим в законную силу (приговор Кизеловского городского суда Пермского края от ДД.ММ.ГГГГ, который в установленном законом порядке не отменен и не изменен). При таких обстоятельствах содержание истца под стражей в СИЗО № 3,/ на законных основаниях, само по себе не может порождать у него право на компенсацию морального вреда. Каких-либо нарушений условий содержания истца в ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Пермскому краю, не имеется.

Представитель ФКУЗ МСЧ № 59 ФСИН России – Попова Е.М. (начальник здравпункта), действующая на основании доверенности, в ранее состоявшихся судебных заседаниях (посредством видеоконференцсвязи), исковые требования Третьякова И.Г. не признала, пояснив суду, что в период нахождения Третьякова И.Г. в ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю, ему оказывалась надлежащая медицинская помощь, с учетом имеющихся у Третьякова И.Г. диагнозов, в том числе <данные изъяты>, путем ежедневных медицинских осмотров, обеспечения приема лекарственных средств, в том числе, <данные изъяты>, при этом, в правильных дозировках, который в МСЧ 59 всегда имелся в наличии. Третьякову И.Г. было разрешено пользоваться в камере глюкометром, поэтому, он также и самостоятельно контролировал уровень глюкозы в крови, переданным родственниками глюкометром. Отметка о выдаче инсулина выполнялась в журнале процедурных назначений, копия которого представлена в материалы дела. Все записи выполнялись в медицинской карте, которая была направлена в дальнейшем, по месту отбытия наказания Третьякова И.Г., в ИК-55. В период содержания, Третьяков И.Г. направлялся на обследование и лечение в больницу ИК-9, в которой произведены заборы анализов, проедены необходимые диагностические исследования, проведено лечение, даны консультации врачей – специалистов по имеющимся у Третьякова И.Г. заболеваниям. После лечения, все рекомендованные для приема препараты, Третьякову И.Г. были выданы, и выдавались каждый раз на три дня, о чем производились записи в медицинской карте, с Третьяковым И.Г. проводились беседы относительно правильности приема лекарственных средств.

Таким образом, установив все юридически значимые обстоятельства по делу, оценив представленные сторонами доказательства, в их совокупности, на основе полного, объективного, всестороннего и непосредственного исследования, суд приходит к выводу о частичном удовлетворении исковых требований Третьякова И.Г., по следующим основаниям.

Как следует из положений ст. 53 Конституции Российской Федерации, каждый гражданин имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно совместному приказу Генеральной прокуратуры Российской Федерации № 12 и Министерства финансов Российской Федерации № 3н от 20.01.2009 «О взаимодействии органов прокуратуры и Министерства финансов Российской Федерации при поступлении сведений об обращении в суд гражданина с иском (заявлением) о возмещении вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования», в силу требований ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный гражданину в результате незаконного уголовного преследования, взыскивается за счет средств казны Российской Федерации. В случаях рассмотрения исковых заявлений граждан о возмещении ущерба, в порядке гражданского судопроизводства, от имени казны Российской Федерации выступает Министерство финансов Российской Федерации, которое привлекается к участию в делах в качестве ответчика, органы прокуратуры - в качестве третьего лица.

Из правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, сформулированной в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.11.2011 № 17 (в ред. от 02.04.2013) «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», следует, что под реабилитацией в уголовном судопроизводстве понимается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда (пункт 34 статьи 5 УПК РФ).

С учетом положений части 2 статьи 133 и части 2 статьи 135 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, право на реабилитацию имеют как лица, уголовное преследование которых признано незаконным или необоснованным судом первой инстанции по основаниям, предусмотренным в части 2 статьи 133 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, так и лица, в отношении которых уголовное преследование прекращено по указанным основаниям на досудебных стадиях уголовного судопроизводства либо уголовное дело прекращено.

Из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, следует, что сохраняет юридическую силу Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981., однако он может применяться лишь во взаимосвязи с положениями главы 18 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующей основания возникновения права на реабилитацию, порядок признания этого права и возмещения различных видов вреда, а также с положениями статьи 1070 и § 4 главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающими как общие правила возмещения вреда, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста, или исправительных работ, так и правила компенсации морального вреда (определение от 21 апреля 2005 года N 242-О).

Иски о компенсации морального вреда в денежном выражении в соответствии со статьей 136 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, предъявляются в порядке гражданского судопроизводства (п. 20 Постановления).

Из правовой позиции и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.11.2011 N 17 следует, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному, судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, сформулированную в п.2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и № 10 от 20.12.1994. (в ред. Постановлений Пленума Верховного суда Российской Федерации от 25.10.1996. № 10 и 15.01.1998. № 1), под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, в том числе, жизнь и здоровье. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

При решении вопроса о компенсации морального вреда, необходимо выяснять, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Как следует из содержания искового заявления, в части исковых требований, предъявленных к Министерству Финансов Российской Федерации, о компенсации морального вреда, в порядке реабилитации, Третьяков И.Г. ссылается на то, что в связи с незаконным уголовным преследованием, ему причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях от распространения в отношении него порочащих сведений о преступной деятельности, что умоляло его честь, достоинство, доброе имя. Также он испытал крайне негативное отношение, граничащее с унижением личности и достоинства гражданина, со стороны должностного персонала СИЗО. Особую горечь и обиду, разочарования, он испытал из-за безразличия следователя, пренебрежения с его стороны, процессуальными правами, из-за явного негативного отношения к нему. Находясь в такой ситуации, он переосмыслил свои взгляды на справедливость и добропорядочность. Дополнительные страдания вызвало осознание неэффективности судебной системы, отсутствие защиты интересов личности со стороны государства при рассмотрении дела в первой инстанции. Полученная моральная травма сказывается на его психологическом состоянии до сих пор, его мучают воспоминания о судебных процессах, периодически являясь причиной бессонницы и депрессии. Результатом незаконных действий правоохранительных органов стало также психологическое давление, оказываемое сотрудниками правоохранительных органов. Все это крайне негативно отразилось на его семейной жизни. Сильные моральные страдания перенесены в связи с невозможностью, в течение семи месяцев, увидеть свою дочь, возраст которой, на момент его осуждения, составлял 1,5 года. При рассмотрении уголовного дела по обвинению его по ст. 292 Уголовного кодекса Российской Федерации, мера пресечения в виде заключения под стражу, ему не избиралась. В связи с тем, что условия содержания под стражей строже, чем условия в колонии общего режима, законодатель предусмотрел в ст.72 Уголовного кодекса, что время содержания под стражей лица, засчитывается в срок лишения свободы, из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима. Однако данный расчет его не коснулся, хотя в СИЗО он провел 190 дней, что в соответствии с указанной нормой закона, сократило бы срок отбывания наказания на 95 дней, то есть более чем на 3 месяца. Перерасчет ему произведен не был.

    При оценке вышеуказанных доводов истца, несмотря на признание за ним, апелляционным постановлением от ДД.ММ.ГГГГ, права на реабилитацию, в соответствии со ст.ст.133, 134 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, суд обращает внимание на то, что приговор Кизеловского городского суда Пермского края от ДД.ММ.ГГГГ отменен апелляционным постановлением Пермского краевого суда от ДД.ММ.ГГГГ, в связи с неправильной квалификаций действий Третьякова И.Г.

Действия Третьякова И.Г. суд первой инстанции квалифицировал как служебный подлог, предусмотренный ч.1 ст. 292 Уголовного кодекса Российской Федерации. Вместе с тем, как следует из апелляционного постановления, указанные преступные действия Третьякова И.Г., явились способом достижения им преступной цели, в виде завладения денежными средствами, и вошли в объективную сторону совершенных им преступлений, предусмотренных ч.1 ст.286, ч.3 ст.159 Уголовного кодекса Российской Федерации, за которые он осужден приговором Кизеловского городского суда Пермского края от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ. В данном случае, квалификации действия Третьякова И.Г. по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации, не требовалось.

    Из содержания и смысла указанного судебного акта следует, что преступные действия Третьякова И.Г., безусловно, имели место. Не требовалась лишь их квалификация по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации (служебный подлог), поскольку указанные преступные действия ранее вынесенным приговором суда от ДД.ММ.ГГГГ правильно квалифицированы по ч.1 ст.286, ч.3 ст.159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Производство по уголовному делу в отношении Третьякова И.Г. по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации прекращено по п.2 ч.1 ст.24 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, за отсутствием состава преступления только в действиях, которые квалифицированы по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации. За данные преступные действия в составе преступления, квалифицированные ч.1 ст.286, ч.3 ст.159 Уголовного кодекса Российской Федерации, Третьяков осужден приговором Кизеловского городского суда Пермского края от ДД.ММ.ГГГГ, который не отменен, не изменен, вступил в законную силу, и за совершение которых Третьяков И.Г. на законных основаниях отбывал наказание в виде лишения свободы.

Выводы суда апелляционной инстанции (апелляционное постановление от ДД.ММ.ГГГГ) об иной квалификации совершенного преступления, в отношении Третьякова И.Г., и прекращение уголовного дела в отношении Третьякова И.Г. по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации, не исключали (при правильной квалификации, органами предварительного следствия и судом первой инстанции, действий Третьякова И.Г.) таким образом, правильности выбора указанными органами, в отношении Третьякова И.Г. меры пресечения в виде заключения под стражу, и, соответственно, не исключали обстоятельств нахождения Третьякова И.Г. в следственном изоляторе. Доказательств незаконности избранной истцу меры пресечения в виде заключения под стражу, в материалах дела не имеется, и суду не представлено. Мера пресечения в виде заключения под стражу, предусматривает безусловную изоляцию лица от общества, вследствие чего, у истца и не могла быть возможность, как прежде, находиться со своей семьей, видеть подрастающую дочь (о чем истец указывает, обосновывая свои требования о компенсации морального вреда, заявленного к возмещению в порядке реабилитации).

Тем не менее, суд считает возможным согласиться с доводами истца о причинении ему нравственных страданий, в связи с необходимостью участия в судебных заседаниях, состоявшихся по вышеуказанному уголовному делу (в рамках которого, действия истца квалифицированы по ч.1 ст.292 Уголовного кодекса Российской Федерации), которые бы в случае иной (правильной) квалификации изначально, и их рассмотрения в рамках другого уголовного дела (приговор от ДД.ММ.ГГГГ), исключались, как исключались бы иные дополнительные процессуальные действия: как правоохранительных органов, так и суда.

Как следует из предмета искового заявления, Третьяков И.Г. просит взыскать с Министерства финансов Российской Федерации, причиненный ему моральный вред в результате незаконного уголовного преследования, в размере 1 000 000 рублей.

Между тем, при разрешении вышеуказанных исковых требований Третьякова И.Г., суд обращает внимание на то, что обязанность суда по соблюдению, предусмотренных законом требований разумности и справедливости должна обеспечить баланс частных и публичных интересов с тем, чтобы выплата компенсации морального вреда одним категориям граждан не нарушала бы права других категорий граждан, учитывая, что казна Российской Федерации формируется в соответствии с законодательством за счет налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, которые распределяются и направляются как на возмещение вреда, причиненного государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ, для оказания социальной поддержки гражданам, на реализацию прав льготных категорий граждан.

Кроме того, при определении размера компенсации морального вреда, суд исходит из того, что, несмотря на наличие права истца, в данном случае, на возмещение причиненного ему морального вреда, тем не менее, не должно быть допущено его неосновательное обогащение, в связи с чем, как указывалось выше, законодателем и регламентированы к применению, при разрешении требований о компенсации морального вреда, принципы разумности и справедливости.

С учетом системного толкования содержания и смысла приведенных выше норм закона, обстоятельств, установленных в судебном заседании, суд считает, что отвечать требованиям разумности и справедливости будет, в данном случае, взыскание с ответчика в пользу истца, в счет компенсации морального вреда - 20 000 рублей, поэтому, заявленная истцом сумма компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей, подлежит уменьшению до размера 20 000 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований Третьякова И.Г. о компенсации морального вреда, предъявленных в порядке реабилитации, к Министерству Финансов Российской Федерации, по указанным выше основаниям, следует отказать.

Разрешая исковые требования Третьякова И.Г., в части их предъявления к ГУФСИН России по Пермскому краю, ФКУ СИЗО-3 ГУФСИН России по Пермскому краю, ФКУЗ МСЧ-59 ГУФСИН России по Пермскому краю, ГУ МВД России по Пермскому краю, ФСИН России, ФКУ УК ГУФСИН России по Пермскому краю, суд учитывает следующее.

Конституция Российской Федерации установила, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 27 июня 2013 года N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и протоколов к ней" указал, что правовые позиции Европейского Суда учитываются при применении законодательства Российской Федерации. В частности, содержание прав и свобод, предусмотренных законодательством Российской Федерации, должно определяться с учетом содержания аналогичных прав и свобод, раскрываемого Европейским Судом при применении Конвенции и Протоколов к ней (пункт 3).

В абзаце третьем пункта 10 этого же постановления разъяснено, что Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому применение судами положений Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно позиции Европейского Суда по правам человека, сформулированной в постановлении по делу "Нешков и другие против Болгарии", в контексте компенсационных средств правовой защиты денежная компенсация должна быть доступной любому фактическому или бывшему заключенному, которого содержали в бесчеловечных или унижающих достоинство условиях и который подал жалобу по этому поводу. Вывод о том, что условия не соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции, дает основание полагать, что этим самым был нанесен моральный вред потерпевшему. Внутренние правила и практика, регулирующие действие средства правовой защиты, должны отражать существование этой презумпции, а не ставить компенсацию в зависимость от способности заявителя доказать с помощью устных показаний существование морального вреда в форме эмоционального расстройства.

При этом в постановлении по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека обращал внимание на то, что бремя доказывания, возлагаемое на заявителя в судебном разбирательстве по поводу компенсации, не должно быть чрезмерным. От него может потребоваться доказуемое изложение случая жестокого обращения и представление таких доказательств, какие являются легко доступными, например, подробное описание условий содержания под стражей, показания свидетелей или ответы со стороны надзирающих органов. После этого бремя доказывания переходит к властям, чтобы они могли опровергнуть утверждения о жестоком обращении посредством документальных доказательств, способных продемонстрировать, что условия содержания заявителя под стражей не нарушали статью 3 Конвенции. Процессуальные правила рассмотрения такого требования должны соответствовать принципам справедливости, закрепленным в статье 6 Конвенции.

    Задачами уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации являются регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, охрана их прав, свобод и законных интересов, оказание осужденным помощи в социальной адаптации (часть 2 статьи 1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации,

    Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний, им гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации (части 1 и 2 статьи 10 поименованного кодекса).

    Как следует из ст.4 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ (ред. от 26.07.2019) "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей

Из ст. 7 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ следует, что местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых являются: следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы; изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел; изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых пограничных органов федеральной службы безопасности.

Согласно ст.15 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ, в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Обеспечение режима возлагается на администрацию, а также на сотрудников мест содержания под стражей, которые несут установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.

В соответствии с положениями ст. 16 вышеуказанного Федерального закона, в целях обеспечения режима в местах содержания под стражей федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере внутренних дел, федеральным органом исполнительной власти в области обеспечения безопасности, федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики, нормативно-правовому регулированию в области обороны, по согласованию с Генеральным прокурором Российской Федерации утверждаются Правила внутреннего распорядка в местах содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений (далее - Правила внутреннего распорядка).

Правилами внутреннего распорядка устанавливается порядок, в том числе: материально-бытового обеспечения подозреваемых и обвиняемых (п.4); направления подозреваемыми и обвиняемыми предложений, заявлений и жалоб (п.8); медико-санитарного обеспечения подозреваемых и обвиняемых (п.13); проведения ежедневных прогулок подозреваемых и обвиняемых (п.14);

Статьей 17 вышеуказанного Федерального закона установлено, что подозреваемые и обвиняемые имеют право: получать информацию о своих правах и обязанностях, режиме содержания под стражей, дисциплинарных требованиях, порядке подачи предложений, заявлений и жалоб; пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа (п.17).

В соответствии с частью 1 статьи 93 Уголовно-исполнительного кодекса, осужденные, отбывающие лишение свободы в запираемых помещениях, штрафных изоляторах, дисциплинарных изоляторах, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа, общих и одиночных камерах, если они не работают на открытом воздухе, имеют право на прогулку.

Прогулка осужденных проводится в дневное время на специально оборудованной части территории исправительного учреждения (часть 2 этой же статьи).

В исправительных учреждениях действуют Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений, утверждаемые федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, по согласованию с Генеральной прокуратурой Российской Федерации (часть 3 статьи 82 УИК РФ).

Согласно пункту 20 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 16 декабря 2016 года N 295 (далее - Правила), в каждом исправительном учреждении устанавливается регламентированный распорядок дня с учетом особенностей работы с тем или иным составом осужденных, времени года, местных условий и иных обстоятельств.

В пунктах 21 и 22 Правил предусмотрено, что распорядок дня включает в себя время подъема, туалета, физической зарядки, приема пищи, развода на работу, нахождения на производстве, учебе, воспитательных, культурно-массовых и спортивно-массовых мероприятиях, отбоя, утверждается приказом начальника исправительного учреждения, доводится до сведения администрации исправительного учреждения и осужденных и размещается в общедоступных местах в виде наглядной информации.

Правила предусматривают обеспечение осужденных по установленным нормам трехразовым горячим питанием; прием пищи производится поотрядно в установленные распорядком дня исправительного учреждения часы (пункт 29).

Согласно положениям ст.23 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ, подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности.

    Как следует из искового заявления (с учетом неоднократно уточненных исковых требований), истец, предъявив исковые требования к вышеуказанным ответчикам, ссылается на то, что исковые требования к ФСИН, ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю предъявлены в связи со следующим: в камерах, в которых он содержался, находились курящие, в то время как сам он является некурящим; содержание в камерах 54,47,49, в которых он содержался, были переполнены, нормы площади по наполняемости камер, из расчета приходящейся площади на одного человека, не соблюдены; отсутствовал туалет; отсутствовало надлежащее искусственное освещение; отсутствовало надлежащее естественное освещение в связи с тем, что окна камер были затенены рядом стоящим более высоким зданием, дневной свет в камеры не проникал; нарушалась периодичность еженедельной помывки; не обеспечивалось надлежащее питание, с учетом его заболевания <данные изъяты>, в том части соблюдения норм и наименования продуктов, производилась неправильная замена одних продуктов на другие.

    Исковые требования к ФКУЗ МСЧ № 59 предъявлены в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи, в период содержания в ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН России по Пермскому краю, в том числе: невыдача необходимых лекарственных средств, с учетом его заболевания <данные изъяты> имели место случаи необъективной оценки его состояния здоровья, при наличии у него высокого артериального давления; неоказание своевременно медицинской помощи, не направление на обследование к врачам- специалистам, в том числе, эндокринологу, кардиологу, отсутствие контроля уровня глюкозы в крови, не направлением на стационарное лечение, при наличии показаний и состояния здоровья.

    К ФКУ УК (Управление по конвоированию) ГУФСИН России, исковые требования предъявлены в связи с не обеспечением условий при этапировании в судебные заседания из ФКУ СИЗО № 3 в Кизеловский городской суд Пермского края для участия в судебные заседания. Этапирование осуществлялось в вагонах с большим количеством людей из числа спецконтингента, в таких условиях невозможно было принять пищу, прилечь, занять нормальное положение сидя, что доставляло физические страдания, он испытывал боль в груди, у него повышалось артериальное давление. После судебных заседаний, состоявшихся по рассмотрению уголовного дела, он находился в «этапных» камерах от пяти до восьми часов, в данных камерах возможно находиться только сидя, в связи с их небольшой площадью. Однако после судебных заседаний он чувствовал себя плохо, у него повышалось артериальное давление, ему необходим был постельный режим, тем не менее, в таких камерах это было невозможным, в связи с чем, он испытывал физические страдания. В связи с отсутствие туалета, приходилось длительное время терпеть, что доставляло физический дискомфорт и унижение. Так, ДД.ММ.ГГГГ находясь в такой камере, в связи с длительным не этапированием, ему стало плохо, в связи с чем, оказывалась медицинская помощь бригадой скорой помощи, аналогичный случай имел место ДД.ММ.ГГГГ. Однако, несмотря на его плохое самочувствие и указание медицинскими работниками на соблюдение постельного режима, он находился в клетке еще более 2-х часов. ДД.ММ.ГГГГ, после судебного заседания, он был этапирован в СИЗО № 3 более чем через 6 часов.

     Установив, таким образом, юридически значимые обстоятельства по делу, оценив приведенные сторонами доводы, и имеющиеся в деле доказательства, в соответствии с ч.ч.3,5 ст.67/ ч.ч.1,2 ст.71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, проанализировав положения ст. 3 Конвенции от 04.11.1950 "О защите прав человека и основных свобод", ч. 2 ст. 21 Конституции Российской Федерации, положения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", ст. ст. 4, 15, 17, 23 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 16 декабря 2016 года N 295, нормы Уголовно –исполнительного кодекса Российской Федерации, суд приходит к выводу об обоснованности заявленных Третьяковым И.Г. вышеуказанных исковых требований и их частичном удовлетворении.

Как следует из правовой позиции и разъяснений, содержащихся в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Оценив вышеуказанные доводы истца относительно ненадлежащих условий содержания в ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю, ненадлежащим образом оказанной медицинской помощи в период содержания в ФКУ СИЗО № 3, со стороны ФКУ МСЧ № 59 ФСИН России, ненадлежащих условий при конвоировании в судебные заседания для участия в рассмотрении уголовного дела, и при этапировании, со стороны УК ГУФСИН России по Пермскому краю, доводы истца нашли частичное подтверждение.

Суд считает заслуживающими внимание доводы истца, относительно обстоятельств имевших место нарушений, со стороны ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю: содержания определенный период в камерах с курящими, не обеспечение надлежащего освещения в камерах (отсутствие достаточного искусственного освещения, и естественного освещения из-за затенения окон в камерах), нерегулярное осуществление помывочных мероприятий. Объяснения истца в данной части достаточно обоснованны, и с должностной степенью достоверности, со стороны ответчика, не опровергнуты. Так представленные ответчиком письменные документы, в том числе копии журналов, не позволяют с достоверностью установить соблюдение регулярности помывки – 1 раз в неделю, в отношении истца. Какие-либо списки помывочных мероприятий по фамилиям лиц, содержащихся в камерах, отсутствуют. Представленная копия журнала плохого качества, не позволяет раскрыть содержание представленного документа, и, кроме того, указывает на общий характер выполнения указанных мероприятий. Иные доказательства, которые могли бы быть оценены судом в совокупности с представленными копиями журналов, отсутствуют, суду не представлены. Относительно доводов истца об отсутствии с камерах достаточного освещения (как естественного, так и искусственного), содержание определенный период времени в камерах с курящими, учитывая, что истец относится к некурящим лицам, представителем ответчика каких-либо объективных доводов, кроме ссылки на специальные нормы и правила, не приведено, и доказательств им не представлено. Сами по себе ссылки представителя ответчика на установленные законом нормы и правила, доводы истца об указанных нарушениях, не опровергают. Доводы истца о том, что со стороны ФКУ СИЗО-3 не были обеспечены нормы площади камер, в которых он содержался, исходя из установленной законом нормы площади на одного человека, также стороной ответчика не опровергнуты.

В соответствии со ст. 23 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров с учетом требований, предусмотренных частью первой статьи 30 настоящего Федерального закона.

Так, как следует из объяснений ответчика в судебном заседании, камера № – 24,5 кв.м., камера № – 18,53 кв.м., камера № – 11,06 кв.м. В камере № мест, содержалось 8 человек, в камере 47 - 5 мест, содержалось 5 человек, в камере 49 – 5 мест содержалось 3 человека.

Исходя из расчета, представленного истцом, в камере 54 приходилось площади на каждого менее чем 3 кв.м. на каждого, в камере 47 – по 3,05 кв.м., в камере 49 – на 1 человека по 3,68 кв.м., что менее нормы, установленной ст.23 вышеуказанного Федерального закона.

Вышеуказанные доводы истца, ответчиком не оспорены и не опровергнуты теми доказательствами, из которых бы с достоверностью следовало обеспечение нормой площади на одного человека в камерах, в которых истец содержался, как это установлено требованиями закона. Как обосновано указано истцом, план камер с техническими характеристиками, иные документы, отражающие технические характеристики камер, в том числе, их площади, ответчиком не представлен.

Не опровергнуты с достаточной степенью достоверности и доводы истца о ненадлежащих условиях, при содержании истца в так называемых «этапных» камерах, после состоявшихся по уголовному делу, судебных заседаний, в которых истец вынужден был пребывать по несколько часов, имея плохое самочувствие, вызванное повышенным артериальным давлением, заболеванием <данные изъяты>, что приводило к необходимости вызова бригады скорой помощи, рекомендовавшей истцу постельный режим, что также обеспечено не было, содержание в указанной камере продолжалось до нескольких часов. Указанные доводы истца подтверждены сведениями имеющихся в материалах дела сигнальных карт (ГАУЗ ПК «ГКБ №» кабинет отделения неотложной медицинской помощи №), из которых следует, что произведен осмотр Третьякова И.Г., измерение артериального давления, рекомендован постельный режим, наблюдение терапевта. Данные сигнальные карты содержат время осмотра и время дальнейшего этапирования, что в совокупности с представленными ответчиком сведениями справки о времени убытия и прибытия (этапирования в судебные заседания), позволяет обратить внимание на длительность периода между произведенным осмотром Третьякова И.Г. медицинскими работниками, рекомендованным постельным режимом, осмотром врачом –специалистов, и этапированием в ФКУ СИЗО №, и на доводы истца об испытанных им физических страданиях, в связи с головной болью, дискомфортом пребывания в небольшой «этапной» камере», позволяющей находиться только в сидячем положении, в то время, как медицинскими работниками бригады скорой помощи был рекомендован скорейший постельный режим.

Доводы истца в остальной части, касающиеся ненадлежащего оказания медицинской помощи, со стороны ФКУЗ МСЧ № 59 ФСИН, с достоверностью, в полном объеме, своего подтверждения в судебном заседании не нашли.

Представленные стороной ответчика письменные документы, и данные представителем ФКУЗ МСЧ № 59 объяснения в состоявшихся по делу судебных заседаниях, в совокупности позволяют суду принять во внимание доводы представителя ответчика и представленные им доказательства.

Из объяснений представителя ФКУЗ МСЧ № 59 ФСИН России – Поповой Е.М. (начальник здравпункта), действующая на основании доверенности, в ранее состоявшихся судебных заседаниях (посредством видеоконференцсвязи), следует, что в период нахождения Третьякова И.Г. в ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю, ему оказывалась надлежащая медицинская помощь, с учетом имеющихся у Третьякова И.Г. диагнозов, в том числе <данные изъяты>, гипертонической болезни, путем ежедневных медицинских осмотров, обеспечения приема лекарственных средств, в том числе, инсулина, при этом, в правильных дозировках, который в МСЧ 59 всегда имелся в наличии. Третьякову И.Г. было разрешено пользоваться в камере глюкометром, поэтому, он также и самостоятельно контролировал уровень глюкозы в крови, переданным родственниками глюкометром. Отметка о выдаче инсулина выполнялась в журнале процедурных назначений, копия которого представлена в материалы дела. Все записи выполнялись в медицинской карте, которая была направлена в дальнейшем, по месту отбытия наказания Третьякова И.Г., в ИК-55. В период содержания, Третьяков И.Г. направлялся на обследование и лечение в больницу ИК-9, в которой произведены заборы анализов, проедены необходимые диагностические исследования, проведено лечение, даны консультации врачей – специалистов по имеющимся у Третьякова И.Г. заболеваниям. После лечения, все рекомендованные для приема препараты, Третьякову И.Г. были выданы, и выдавались каждый раз на три дня, о чем производились записи в медицинской карте, с Третьяковым И.Г. проводились беседы относительно правильности приема лекарственных средств.

Вышеуказанные доводы представителя ФКУЗ МСЧ № 59 подтверждаются имеющимися в материалах дела письменными документами, в том числе выписным эпикризом из истории болезни №, из которого следует, что Третьяков Игорь Геннадьевич, <данные изъяты>

Сведения данных письменных документов, доводы истца о том, что он не направлялся на лечение, не осматривался врачами – специалистами, в отношении него не проводились исследования, не назначалось лечение, опровергают.

Доводы истца о том, что не проверялся уровень глюкозы в крови, отсутствовал глюкометр, опровергается сведениями этого же письменного документа, из которого следует, что по результатам осмотра истца врачами- специалистами, ему разрешено при себе иметь глюкометр (личный). Заказ личных медикаметов, тест-полосок для глюкометра через родственников.

Истец в судебном заседании вышеуказанные обстоятельства не оспаривал и фактически подтвердил, что имея заболевание <данные изъяты>

В материалах дела имеются сведения ФКУЗ МСЧ № 59 (представлены в Кизеловский городской суд Пермского края (за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ), согласно которым, Третьяков И.Г., перед этапированием в ИВС г. Кизел, из ФКУ СИЗО № 3, осматривался медицинским работником. В представленных письменных документов отражено состояние здоровья Третьякова И.Г. Диагноз: сахарный <данные изъяты>. Оказание медицинской помощи производится по состоянию здоровья.

Сведения имеющегося в материалах дела журнала медицинских осмотров в период содержания истца в ФКУ СИЗО № 3, указывают на то, что в отношении Третьякова И.Г. проводились медицинские осмотры, в ходе которых, производилось измерение артериального давления, измерялась температура тела, проверялось наличие постоянно принимаемых лекарственных препаратов (перечислены наименования лекарственных средств, их дозировки/ в том числе, имеется указание на то, что инсулинотерапия проводится/ инсулин истцу выдается).

    Тем не менее, в данной части, суд обращает внимание и считает заслуживающими доводы истца о том, что такие медицинские осмотры проводились не ежедневно, что подтверждается сведениями вышеуказанного журнала, все записи в котором исследованы судом в ходе рассмотрения дела (по каждому дню осмотра Третьякова И.Г., осмотры не ежедневные).

Относительно исковых требований, предъявленных к ГУ МВД России по Пермскому краю, ФКУ УК ГУФСИН России по Пермскому краю о ненадлежащем конвоировании и этапировании, доводы истца, в их полном объеме, и с достаточной достоверностью, своего подтверждения в судебном заседании не нашли.

В данной части исковых требований, суд считает заслуживающими внимания доводы представителя ответчика - ФКУ «Управление по конвоированию Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю - Горбуноой Л.Д., и в качестве представителя Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Пермскому краю, пояснившей в судебном заседании, что конвоирование истца происходило по маршрутам в специальных вагонах, в течение незначительного времени, норма посадки в камеру специального вагона типа «СТ», нарушена не была.

     Большая камера специального вагона (размеры: ширина – 163 см, длина -214 см, высота – 287 см), оборудована 6 полками, малая камера специального вагона (размеры: ширина- 100 см, длина-201,6 см, высота -287 см) оборудована 3 полками, ширина прохода- 47 см. Такая норма посадки осужденных и лиц, содержащихся под стражей в специальном вагоне, не противоречит нормам международного права, требованиям Федерального закона Российской Федерации, Приказу Минюста России МВД России от 09.02.2018 № 26дсп/85дсп «О внесении изменений в приказ Минюста России МВД России от 24.05.2006 № 199дсп/369дсп «Об утверждении Инструкции по служебной деятельности специальных подразделений уголовно –исполнительной системы по конвоированию»,

    Конструкция указанных вагонов, внутреннее оборудование и оснащение помещений, а также системы жизнеобеспечения вагона соответствуют требованиям, установленным Санитарными правилами по организации пассажирских перевозок на железнодорожном транспорте СП 2.5.1198-03 (утвержденными постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 12)., согласно которому, нормы размещения конвоируемых лиц на период конвоирования истца составили: в больших камерах специальных вагонов- по 10- человек, и в малые камеры - по 4 человек (ранее - в соответствии с ранее действующим Приказом Минюста России МВД России от 24.05.2006 № 199дсп/369дсп «Об утверждении инструкции по служебной деятельности специальных подразделений уголовно – исполнительной системы по конвоированию», нормы размещения конвоируемых лиц составляли: в больших камерах специальных вагонов –по 12 человек, и малые камеры – по 5 человек.

    Доводы представителя ответчика о том, конвоирование Третьякова И.Г. осуществлялось с соблюдением требований закона, организовано в соответствии с характеристиками транспортных средств, тип которых одобрен в установленном порядке, необходимым оснащением, условия перевозки были одинаковы для всех конвоируемых лиц, в том числе и для истца, и не носили характера чрезмерно обременительных, превышения пределов ограничения прав истца, при вышеуказанных обстоятельствах, допущено не было, подтверждены имеющимися в материалах дела письменными документами, сведения которых истцом не оспорены и не опровергнуты.

При решении вопроса об объеме удовлетворения исковых требований, суд учитывает вышеуказанную правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, положения ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

    С учетом приведенной нормы закона, обстоятельств, установленных в судебном заседании, суд считает, что отвечать требованиям разумности и справедливости будет взыскание в пользу истца морального вреда, с Российской Федерации, в лице Федеральной службы исполнения наказаний, за счет казны Российской Федерации, в размере 30 000 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований о компенсации морального вреда, по указанным основаниям, следует отказать.

Доводы представителей ответчиков в представленных суду письменных возражениях о том, что истцом не доказано, что ненадлежащие условия содержания повлекли причинение ему нравственных и физических страданий, суд считает несостоятельными.

Достоинство личности, соблюдение которого гарантируется любому гражданину в соответствии со ст. 21 Конституции Российской Федерации, относится к числу нематериальных благ. Ненадлежащее содержание истца в местах лишения свободы свидетельствует об умалении достоинства личности и как следствие не может не причинять нравственные и физические страдания, влекущие компенсацию морального вреда.

Разрешая вышеуказанные исковые требования, предъявленные к Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, Федеральному казенному учреждению (ФКУ) «Следственный изолятор № 3» (СИЗО № 3) Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, Федеральному казенному учреждению здравоохранения (ФКУЗ) «МСЧ-59» Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, в лице Федеральной службы исполнения наказаний России, Главному управлению (ГУ) Министерства внутренних дел (МВД) России по Пермскому краю, Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) России, Федеральному казенному учреждению (ФКУ) «Управление по конвоированию (УК) Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, о компенсации морального вреда, и принимая решение по данному гражданскому делу суд учитывает, что Пунктом 1 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 г. N 1314, установлено, что Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН России) является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных, функции по содержанию лиц, подозреваемых либо обвиняемых в совершении преступлений, и подсудимых, находящихся под стражей, их охране и конвоированию, а также функции по контролю за поведением условно осужденных и осужденных, которым судом предоставлена отсрочка отбывания наказания, и по контролю за нахождением лиц, подозреваемых либо обвиняемых в совершении преступлений, в местах исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений.

Согласно подпункту 1 пункта 3 названного выше Положения к основным задачам ФСИН России относится исполнение в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовных наказаний, содержание под стражей лиц, подозреваемых либо обвиняемых в совершении преступлений, и подсудимых.

При этом в силу пункта 1 статьи 125 Гражданского кодекса Российской Федерации от имени Российской Федерации и субъектов Российской Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов.

Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 г. N 13 "О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации" разъяснено, что субъектом, обязанным возместить вред по правилам статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, и, соответственно, ответчиком по указанным искам является Российская Федерация, от имени которой в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности тех государственных органов (должностных лиц), в результате незаконных действий (бездействия) которых физическому или юридическому лицу причинен вред (пункт 3 статьи 125 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 6, подпункт 1 пункта 3 статьи 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации).

С учетом совокупности приведенных выше норм закона, разъяснений Верховного суда Российской Федерации, компенсация морального вреда в пользу истца, в связи с ненадлежащими условиями содержания в СИЗО № 3 ГУФСИН России по Пермскому краю (с учетом частично принятых судом во внимание доводов истца, и в той части, в которой они нашли подтверждение) и в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи со стороны ФКУЗ «МСЧ-59» ГУФСИН России по Пермскому краю (в той части, в которой суд признал доводы истца обоснованными и нашедшими свое подтверждение) в период содержания истца в ФКУ СИЗО № 3 ГУФСИН по Пермскому краю, подлежит взысканию с Российской Федерации, в лице Федеральной службы исполнения наказаний, за счет казны Российской Федерации. Исковые требования к остальным ответчикам удовлетворению, по указанным выше основаниям, удовлетворению не подлежат.

В соответствии с ч.1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Как следует из п.8 ч.1 ст.333.20 Налогового кодекса Российской Федерации, в случае, если истец освобожден от уплаты государственной пошлины, государственная пошлина уплачивается ответчиком (если он не освобожден от уплаты государственной пошлины), пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований.

Поскольку истец, при подаче искового заявления, от уплаты государственной пошлины освобожден, в соответствии с п.10 ч.1 ст.333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, ответчики также от уплаты государственной пошлины освобождены, в соответствии с п.19 ч.1 ст.336 Налогового кодекса Российской Федерации, издержки, связанные с рассмотрением дела, возмещаются, в данном случае, за счет местного бюджета, в соответствии с п.4 с.103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

    Руководствуясь ст.ст. 12,67, ч.1 ст.68, ст.ст.194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

                     РЕШИЛ:

    Исковые требования Третьякова Игоря Геннадьевича к Министерству финансов Российской Федерации в лице управления Федерального казначейства по Свердловской области, Главному управлению Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, Федеральному казенному учреждению (ФКУ) «Следственный изолятор № 3» (СИЗО № 3) Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, Федеральному казенному учреждению здравоохранения (ФКУЗ) «МСЧ-59» Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, в лице Федеральной службы исполнения наказаний России, Главному управлению (ГУ) Министерства внутренних дел (МВД) России по Пермскому краю, Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) России, Федеральному казенному учреждению (ФКУ) «Управление по конвоированию (УК) Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний (ГУФСИН) России по Пермскому краю, о компенсации морального вреда, удовлетворить частично.

    Взыскать с Российской Федерации, в лице Министерства Финансов Российской Федерации, за счет казны Российской Федерации, в пользу Третьякова Игоря Геннадьевича, в счет компенсации морального вреда – 20 000 рублей.

    Взыскать с Российской Федерации, в лице Федеральной службы исполнения наказаний, за счет казны Российской Федерации – 30 000 рублей.

    В удовлетворении исковых требований в остальной части, отказать.

Решение может быть обжаловано, в апелляционном порядке, в судебную коллегию по гражданском делам Свердловского областного суда, в течение одного месяца, со дня изготовления решения суда в окончательной форме, через Верхнепышминский городской суд Свердловской области.

Судья                                     Н.Н.Мочалова.