Решение по делу № 2-24/2022 (2-654/2021;) от 22.11.2021

Дело № 2-24/2022

65RS0008-01-2021-000919-29

                                                   Р Е Ш Е Н И Е

                                    Именем Российской Федерации

30 ноября 2022 г.                                                                                     г.Невельск

            Невельский городской суд Сахалинской области в составе:

            Председательствующего судьи - Плешевеня О.В.,

            при секретаре                                - Кирьяновой А.А.

            рассмотрев, в открытом судебном заседании, гражданское дело по иску Шамовой О.И., Арсеенко Е.С. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Сахалинской области «Невельская центральная районная больница» о взыскании компенсации морального вреда,

                                               У С Т А Н О В И Л:

           22 ноября 2021 г. Шамова О.И. и Арсеенко Е.С. обратились в Невельский городской суд с исковым заявлением к ГБУЗ Сахалинской области «Невельская центральная районная больница» (далее по тексту – ГБУЗ «НЦРБ») о взыскании компенсации морального вреда в пользу Шамовой О.И. в размере <данные изъяты> рублей, в пользу Арсеенко Е.С. в размере <данные изъяты> рублей.

           В обоснование исковых требований указывают, что ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, умерший 21 апреля 2020 г., являлся сыном истца Шамовой О.И. и братом истца Арсеенко Е.С. 18 апреля 2020 г. в 02.02 часов ФИО1 обратился в скорую медицинскую помощь ГБУЗ «НЦРБ» с жалобами на головную боль, озноб. Сотрудниками скорой медицинской помощи была оказана медицинская помощь, вызов передан в поликлинику для посещения пациента на дому участковым терапевтом. В этот же день в 14.25 часов, по повторному обращению, выездной бригадой скорой медицинской помощи у ФИО1 было установлено <данные изъяты>, однако он не был госпитализирован. 19 апреля 2020 г., после очередного вызова скорой медицинской помощи, ФИО1 госпитализирован в <данные изъяты> отделение ГБУЗ «НЦРБ». 20 апреля 2020 у него была выявлена <данные изъяты>, а в 12.45 час. 21 апреля 2020 г. - наступила его смерть. Согласно протокола патологоанатомического исследования № от 22 апреля 2020, непосредственной причиной смерти явилась <данные изъяты>. Актом проверки Министерства здравоохранения Сахалинской области № установлено, что недооценка тяжести состояния здоровья ФИО1 со стороны медицинского персонала ГБУЗ «НЦРБ» привела к нарушению маршрутизации пациента и оказанию медицинской помощи, не соответствующей стандартам, протоколам и клиническим рекомендациям по профилю «<данные изъяты>».

09 сентября 2020 г. по факту причинения смерти ФИО1 было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 УК РФ. Постановлением следователя была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, по заключению которой причиной смерти <данные изъяты> Недостаточный объем оказанной медицинской помощи и неверная тактика привели к поздней диагностике заболевания и несвоевременному оказанию лечения. Между действиями врача и фельдшера скорой медицинской помощи 18 апреля 2020 г. и смертью ФИО1 усматривается опосредованная связь. Также при лечении ФИО1 заведующей <данные изъяты> отделением ГБУЗ «НЦРБ» допущены ошибки, приведшие к тактическим и организационным нарушениям, которые не позволили своевременно оценить усугубление тяжести состояния ФИО1, назначить соответствующую дезинтоксикационную, тромболитическую, общеукрепляющую терапию, в связи с чем уже на фоне развившейся <данные изъяты>, избежать летального исхода было крайне трудно. Между действиями заведующей <данные изъяты> отделением и смертью ФИО1 имеется опосредованная связь, прямой причинно-следственной связи не усматривается. 29 октября 2021 г. уголовное дело по факту причинения смерти ФИО1 прекращено по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 УПК РФ.

В результате ненадлежащего качества оказания медицинской помощи, приведшего к смерти сына и брата истцов, ответчик доставил нравственные страдания всей семье. Шамова О.И. находится в постоянной депресии, утратила интерес к жизни, постоянно плачет, появились проблемы с сердцем, выставлен диагноз: <данные изъяты>. Для Арсеенко Е.С. младший брат также был поддержкой и опорой, его смерть является невосполнимой утратой. До настоящего времени она испытывает нравственные страдания и душевную боль, которые не проходят. На основании изложенного, со ссылкой на статьи 150 - 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральный закон Российской Федерации «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ, статьи 4, 15 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», просят суд взыскать с ответчика: в пользу Шамовой О.И. – компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты> рублей; в пользу Арсеенко Е.С. – компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты> рублей.

          Определениями Невельского городского суда от 15 декабря 2021 г. и от 28 февраля 2022 г. в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика привлечены ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО5

          Определением Невельского городского суда Сахалинской области от 24 марта 2022 г. назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, с поручением ее проведения экспертам ГБУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» и приостановлением производства по делу.

          Определением Невельского городского суда Сахалинской области от 08 ноября 2022 г. производство по делу возобновлено в связи с поступлением экспертизы.

          В судебное заседание по делу явились истец Арсеенко Е.С., ее представитель Хрусталева М.А., представитель ответчика Кобякова А.Ю., третьи лица ФИО2, ФИО3,

          Иные лица в судебное заседание не явились, истец Шамова О.И. и третье лицо ФИО4 о времени и месте рассмотрения дела извещены, ходатайств об отложении дела не заявлено.

          Третьим лицом ФИО5 не получены судебные извещения, направленные по указанному им номеру телефона и месту жительства, что свидетельствует о его надлежащем извещении о времени и месте рассмотрения дела.

          С учетом изложенного, суд определил рассмотреть дело в отсутствие неявившихся участников процесса.

          В судебном заседании истец Арсеенко Е.С. и ее представитель Хрусталева М.А. исковые требования поддержали в полном объеме по изложенным в иске основаниям.

          Представитель истцов Хрусталева М.А. также пояснила, что факт оказания ФИО1 ненадлежащей медицинской помощи подтверждается актом проверки Министерства здравоохранения Сахалинской области и заключением ГБУЗ «Сахалинский областной центр судебно-медицинской экспертизы».

          Представитель ответчика Кобякова А.Ю. исковые требования не признала по тем основаниям, что согласно заключения ГБУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», которое согласуется с заключением экспертов КГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» министерства здравоохранения Хабаровского края, дефектов в оказании ФИО1 медицинской помощи не выявлено. Обращает внимание на то обстоятельство, что после проведения экспертизы ГБУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», приказы о привлечении к дисциплинарной ответственности работников скорой медицинской помощи отменены. Вместе с тем, также указывает, что заявленный к взысканию размер компенсации морального вреда полагают чрезмерно завышенным, с учетом статуса учреждения, являющегося бюджетным и его неблагоприятного финансового положения.

          Третьи лица ФИО2, ФИО3 полагают исковые требования не подлежащими удовлетворению.

          Третье лицо ФИО2 также пояснила, что при вызове скорой медицинской помощи диагноз выставляется исходя из жалоб пациента и объективного обследования. При осмотре ФИО1 жаловался на головную боль и озноб, не говорил, что болел ранее и просил, чтобы его направили в <данные изъяты> отделение. Исходя из данных объективного обследования и анамнеза, оснований для вывода о наличии <данные изъяты> и госпитализации пациента не было.

          Невельский городской прокурор в лице заместителя прокурора Жданова А.К. в заключении считает исковые требования подлежащими удовлетворению с учетом разумности и справедливости.

          Выслушав участников процесса, исследовав совокупность представленных доказательств, суд приходит к следующему.

          Из материалов дела следует, что 18 апреля 2020 г. в 02.02 часов ФИО1 обратился в скорую медицинскую помощь ГБУЗ «НЦРБ» с жалобами на головную боль, озноб. Сотрудниками скорой медицинской помощи по приезду к месту жительства ФИО1 установлены <данные изъяты>, после чего была оказана медицинская помощь и передан вызов в поликлинику для посещения пациента на дому участковым терапевтом.

          18 апреля 2020 г., в 14 часов 25 минут в скорую медицинскую помощь ГБУЗ «НЦРБ» поступил повторный вызов от ФИО1 с жалобами на отсутствие лечения и слабость. Установлен диагноз: <данные изъяты>, пациент оставлен дома, рекомендовано обратиться в поликлинику.

          19 апреля 2020 г. больной ФИО1 поступил на стационарное лечение в <данные изъяты> отделение ГБУЗ «НЦРБ» по линии 03. Установлен диагноз: <данные изъяты>

          20 апреля 2020 г., в период нахождения на стационарном лечении, ФИО1 установлен диагноз: <данные изъяты>. В указанный период ФИО1 вел себя беспокойно, находился в тревожном состоянии, бегал по коридору, проявлял агрессию, отказывался от лечения.

          В связи с указанным состоянием, в 17 часов 34 минуты 20 апреля 2020 г., в сопровождении <данные изъяты>, ФИО1 был переведен в <данные изъяты> отделение ГБУЗ «НЦРБ».          20 апреля 2020 г., в 18 часов 30 минут его состояние оценивалось как средней степени тяжести. Объективно: <данные изъяты> Назначены дополнительно препараты: <данные изъяты>, продолжено лечение по листу назначения инфекционного отделения.

           21 апреля 2020 г., в 12 часов 05 минут состояние ФИО1 резко ухудшилось до крайне тяжелого, в связи с чем срочно вызвана бригада скорой медицинской помощи.

           21 апреля 2021 г., в 12 часов 45 минут констатирована смерть ФИО1

           Согласно протокола патологоанатомического исследования от 14 мая 2020 г. №, причиной смерти явилась <данные изъяты>.

           ГБУЗ «НЦРБ», по результатам внутреннего контроля качества оказания медицинской помощи ФИО1 составлен акт от 19 мая 2020 г., согласно которого выявлены дефекты и нарушения оказания медицинской помощи врачом-<данные изъяты> ФИО4

           Приказом ГБУЗ «НЦРБ» от 19 августа 2020 г. № врачу <данные изъяты> ФИО4 объявлен выговор за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей по факту оказания ФИО1 медицинской помощи.

           Приказами ГБУЗ «НЦРБ» от 30 сентября 2021 г. №, № врач отделения скорой медицинской помощи ФИО2 и фельдшер данного отделения ФИО3, в связи с ненадлежащим исполнением должностных обязанностей при оказании ФИО1 медицинской помощи, привлечены к дисциплинарной ответственности в виде выговора.

           Согласно акта проверки министерства здравоохранения Сахалинской области от 24 июля 2020 г., выявлены нарушения обязательных требований или требований, установленных следующими правовыми актами: приложением № 2 к Приказу Минздрава России от 20 декабря 2012 года N 1177н "Об утверждении порядка дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства в отношении определенных видов медицинских вмешательств, форм информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и форм отказа от медицинского вмешательства"; Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 г. N 203н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи"; Приказом Приказ Минздрава России от 20 декабря 2012 N 1213н "Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при <данные изъяты>"; Приказом Минздрава РФ от 15 ноября 2012 года N 916н "Об утверждении порядка оказания медицинской помощи населению по профилю "<данные изъяты>".

           В данном акте отражено, что при вызове бригады скорой медицинской помощи 18 апреля 2020 г. в 14-25 часов не проинформирован заведующий поликлиникой о данном пациенте, отсутствовала настороженность по заболеванию <данные изъяты>. Отмечена недооценка тяжести состояния пациента, в связи с чем не предложена госпитализация на стационарное лечение.

           Также указано, что на фоне хронической <данные изъяты> ФИО1 не был привержен к лечению и поздно обратился за медицинской помощью. Однако недооценка тяжести его состояния привела к нарушению маршрутизации – госпитализации в <данные изъяты>. Развитие <данные изъяты>, нарушения сознания и психического состояния пациента было вызвано общей интоксикацией <данные изъяты>. С учетом давности заболевания ФИО1, позднего обращения, неверной тактики ведения пациента, прогноз для жизни представлялся сомнительным и вероятность летального исхода была высока.

           Постановлением следователя Холмского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации от 09 сентября 2020 г. возбуждено уголовное дело по факту причинения смерти ФИО1 по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей врачами ГБУЗ «НЦРБ» по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 УК РФ.

           В рамках данного уголовного дела ГБУЗ «Сахалинский областной центр судебно-медицинской экспертизы» проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза № от 10 февраля 2021 г., по заключению которой причиной смерти ФИО1 явилась <данные изъяты>

           Кроме того, по результатам проведенной экспертизы установлено, что при жизни ФИО1 состоял на <данные изъяты> наблюдении <данные изъяты> ГБУЗ «НЦРБ» с 10 августа 2018 г. с диагнозом «<данные изъяты>». Кроме того, с 2010 г. у данного лица имелась <данные изъяты>, которая в момент госпитализации находилась в состоянии ремиссии. При осмотре ФИО1 сотрудниками скорой медицинской помощи 18 апреля 2020 г. в 02-02 часа диагноз был выставлен не полностью, поскольку анализ данных <данные изъяты> исследования позволяет утверждать, что на данный момент у него имелась <данные изъяты>. Наличие клинических проявлений воспалительного процесса 18 апреля 2020 г. должно было насторожить врача и фельдшера скорой медицинской помощи, а их действия должны были быть направлены на опережение заболевания. Таким образом, поскольку объем оказанной медицинской помощи указанными медицинскими работниками 18 апреля 2020 г. был недостаточным, а тактика являлась неверной, что привело к поздней диагностике заболевания и несвоевременному оказанию лечения, сделан вывод о наличии опосредованной связи между действием врача и фельдшера скорой медицинской помощи и смертью ФИО1

           Согласно заключения данной экспертизы, при лечении ФИО1 заведующей <данные изъяты> отделением ГБУЗ «НЦРБ» были допущены ошибки, приведшие к тактическим и организационным нарушениям, а именно: клиническая интерпретация психоэмоционального состояния пациента (<данные изъяты>) расценены как <данные изъяты>, а не как проявления эндотоксического (бактериального) шока или/и панических атак или/и реакции головного мозга на <данные изъяты>; не дана правильная оценка течения <данные изъяты> с учетом <данные изъяты> состояния пациента (<данные изъяты>); не расставлены приоритеты между тяжестью психоэмоциональных нарушений и степенью/глубиной/площадью поражения <данные изъяты>; не дана оценка выраженному иммунодепрессивному состоянию пациента; осуществлен перевод в <данные изъяты> отделение, расположенное на значительном удалении от учреждения, не имеющее палаты интенсивной терапии и реанимационного отделения, дежурного врача; не проведены консультации областными специалистами – <данные изъяты>; не использована возможность консультации врача-<данные изъяты> на месте. Таким образом, Между действиями заведующей <данные изъяты> отделением и смертью ФИО1 имеется опосредованная связь, прямой причинно-следственной связи не усматривается. Решение о переводе пациента в <данные изъяты> отделение принято неправильно. Со стороны врача-<данные изъяты> какие-либо дефекты в оказании ФИО1 медицинской помощи не выявлены.

           В рамках уголовного дела назначена дополнительная комиссионная судебная-медицинская экспертиза с поручением ее проведения КГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» министерства здравоохранения Хабаровского края № от 10 сентября 2021 г.

           Согласно данного заключения, основной причиной смерти ФИО1 явилась <данные изъяты>, обусловившая развитие прогрессирующей <данные изъяты> (по данным гистологического исследования), интоксикационного синдрома. Указанные патологические состояния привели к возникновению легочно-сердечной недостаточности, которая в данном случае явилась непосредственной причиной детального исхода. Данное основное заболевание протекало на фоне <данные изъяты> болезни и синдрома отмены <данные изъяты>.

           В указанном заключении также отражено, что на момент осмотра пациента 18 апреля 2020 г. у него не имелось достоверных признаков, на основании которых можно было бы судить о наличии у него <данные изъяты>. На основании только физикального осмотра установить объем поражения <данные изъяты> невозможно. Исходя из описания врача, четких аускультативных данных за <данные изъяты> процесс не имелось. Таким образом, указанные обстоятельства в виде отсутствия выраженной аускультативной и клинической картины проявлений <данные изъяты> представляются объективными трудностями для диагностирования у ФИО1 18 апреля 2020 г. в 02 часа 02 минуты <данные изъяты> Установленный на этапе скорой медицинской помощи диагноз: «<данные изъяты>» не противоречит имеющимся клиническим проявлениям. С учетом изложенного, сделан вывод о том, что оказание медицинской помощи на этапе скорой медицинской помощи осуществлено в полном объеме согласно установленному диагнозу «<данные изъяты>» в соответствии с положениями Приказа Минздрава РФ от 20 июня 2013 г. № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой специализированной медицинской помощи».

           При лечении ФИО1 в <данные изъяты> отделении экспертами КГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» министерства здравоохранения Хабаровского края дефектов оказания медицинской помощи также не выявлено, в том числе, сделан вывод, что решение о переводе в <данные изъяты> отделение принято верно. Врач указанного отделения продолжил консервативную терапию в полном объеме.

           Согласно заключения экспертов ГБУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № от 14 октября 2022 г., диагноз смерти ФИО1 совпадает с диагнозом, установленным заключением экспертов КГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» министерства здравоохранения Хабаровского края № от 10 сентября 2021 г.

           Однако экспертами ГБУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» сделан вывод о том, что имеется вероятность неверной интерпретации аускультативной картины со стороны медицинских работников скорой медицинской помощи при физикальном обследовании ФИО1 18 апреля 2020 г. в 02-02 часа, поскольку <данные изъяты> по срокам развития в указанный день уже достоверно могла развиться у пациента. В этой связи, состояние ФИО1 по степени тяжести было недооценено медицинскими работниками скорой медицинской помощи. Однако при оценке состояния пациента имелись объективные трудности с его стороны: отсутствие каких-либо жалоб и симптомов, позволяющих заподозрить наличие <данные изъяты>; умеренная гипертермия; нормальная сатурация кислорода в крови; стабильная гемодинамика; скудная аускультативная картина. Тахикардия у ФИО1 могла быть интерпретирована <данные изъяты>, то есть имеющихся и описанных объективных и субъективных данных, позволяющих достоверно заподозрить наличие <данные изъяты>, не имелось. Показания для экстренной госпитализации ФИО1 для лечения в стационар на тот момент отсутствовали. Таким образом, каких-либо дефектов/недостатков при оказании медицинской помощи ФИО1 18 апреля 2020 г. в 02-02 часа не установлено.

           На вопрос суда, правильно ли установлен диагноз и оценено состояние ФИО1 медицинскими работниками ГБУЗ Сахалинской области «Невельская центральная районная больница» при его обращении в отделение скорой медицинской помощи ГБУЗ Сахалинской области «Невельская центральная районная больница» 18 апреля 2020 в 14.25 часов, имелись ли показания для госпитализации и лечения данного лица, экспертами дан ответ, что при обращении 18 апреля 2020 г., в 15-27 часов, диагноз был установлен верно и пациент обоснованно госпитализирован в <данные изъяты> отделение.

           Также указано, что данных об обращении ФИО1 в отделение скорой медицинской помощи ГБУЗ «НЦРБ» 18 апреля 2020 г., в 14-25 часов, не установлено.

           Вместе с тем, согласно представленной в материалы дела карты вызова скорой медицинской помощи, заверенной учреждением, представленной в экспертное учреждение, ФИО1 обращался в отделение <данные изъяты> ГБУЗ «НЦРБ» 18 апреля 2020 г., в 14-25 часов.

          Его госпитализация в <данные изъяты> отделение осуществлена не 18, а 19 апреля 2020 г., в связи с чем ответ на вопрос суда о качестве оказания данному лицу медицинской помощи18 апреля 2020 в 14.25 часов, дан не был.

          В указанном экспертном заключении также отражено, что состояние ФИО1 при его обращении 19 апреля 2020 г. в 15-27 часов медицинскими работниками скорой медицинской помощи, госпитализировавшими пациента оценено верно.

          Однако при поступлении ФИО1 в <данные изъяты> отделение 19 апреля 2020 г. в 16-36 часов, его состояние оценено не верно: относительно удовлетворительное, тогда как относительность при оценке состояния пациента не предполагается. Кроме того, в нарушении Приказа Минздрава России от 29 декабря 2012 г. № 1658н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при <данные изъяты> средней степени тяжести». При выполнении данного анализа возможно было установить наличие имеющейся у ФИО1 <данные изъяты>, что, согласно клинических рекомендаций «Внебольничная <данные изъяты> у взрослых, утвержденных Российским респираторным обществом, является неблагоприятным прогностическим признаком при внебольничной <данные изъяты>. Диагностические мероприятия в период оказания медицинской помощи ФИО1 в <данные изъяты> отделении ГБУЗ «НЦРБ» в период с 19 по 20 апреля 2020 г. выполнены не своевременно и не в полном объеме: не назначена консультация <данные изъяты>, общий анализ крови выполнен с задержкой, газы крови не исследовались. С учетом изложенного, сделан вывод о том, что при лечении в <данные изъяты> отделении неверно оценена тяжесть состояния пациента, в результате чего имелись отклонения от стандартов оказания медицинской помощи: не выполнены консультация <данные изъяты> первичная (возможно, в варианте телемедицины), консультация <данные изъяты>, исследования уровня СРБ, газов крови. Таким образом, имело место нарушение Приказа Минздрава России от 09 ноября 2012 г. № 741н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при <данные изъяты> тяжелой степени с осложнениями». Однако комиссия экспертов отметила, что даже в случае отсутствия недостатков в оказании ФИО1 медицинской помощи случай наступления его смерти рассматривается как непредотвратимый в силу наличия осложнений и коморбидного фона (<данные изъяты>). Между недостатками в оказании медицинской помощи медицинскими работниками ГБУЗ «НЦРБ »ФИО1 и наступлением его смерти причинно-следственная связь отсутствует.

           Однако экспертами не дан ответ на вопрос о наличии дефектов в оказании медицинской помощи ФИО1 в <данные изъяты> отделении ГБУЗ «НЦРБ» при принятии решения о переводе ФИО1 для дальнейшего лечения в <данные изъяты> отделение учреждения 20 апреля 2020 г.

           На вопрос суда о наличии отклонений от стандартов оказания медицинской помощи, дефектов в оказании ФИО1 медицинской помощи со стороны врачей <данные изъяты> отделения ГБУЗ «НЦРБ» дан ответ об отсутствии указанных недостатков. Вместе с тем, в заключении экспертом отражено, что ФИО1 поступил в <данные изъяты> отделение 20 апреля 2020 г. в связи с развитием <данные изъяты>), возникшем на 2 – 3 сутки после прекращения <данные изъяты>, с диагнозом: «<данные изъяты>». Согласно Клиническим рекомендациям ассоциации <данные изъяты> 2018 г., лечение <данные изъяты> рекомендовано проводить в условиях стационара (в отделении интенсивной терапии и/или реанимации) препаратами <данные изъяты> ряда. <данные изъяты>, назначенный ФИО1, является блокатором <данные изъяты>, обладает минимальными побочными действиями на сердечно-сосудистую систему и отсутствием активных метаболитов, является препаратом выбора второго ряда при лечении <данные изъяты>. Кроме того, <данные изъяты> применяется при лечении послеопарационных <данные изъяты>. Лечение основанного заболевания ФИО1 проводилось по процедурному листу <данные изъяты> отделения.

           Постановлением следователя Холмского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации от 29 октября 2021 г. уголовное дело, возбужденное 09 сентября 2020 г. по факту смерти ФИО1 в ГБУЗ «Невельская ЦРБ» по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 УК РФ, прекращено в связи с отсутствием в деяниях ФИО2, ФИО3, ФИО4 и других работников учреждения состава преступления.

          Из показаний свидетеля ФИО6, работающей фельдшером скорой помощи ГБУЗ «НЦРБ» следует, что она выезжала по вызову к ФИО1 18 апреля 2020 г., по вызову в 14-05 часов. Со слов пациента, он болел второй день, накануне также вызывал скорую помощь. Жаловался на температуру, слабость, затем сказал, что ему нужно пролечиться в <данные изъяты> отделении. По результатам осмотра состояние ФИО1 расценено как удовлетворительное, выставлен диагноз: <данные изъяты>, в связи с чем даны рекомендации обратиться в приемное отделение для назначения лечения, либо в поликлинику.

          Согласно ранее представленных третьим лицом ФИО4, пояснений, при поступлении ФИО1 в <данные изъяты> отделение он вел себя агрессивно, бегал по коридору, заходил в палаты, выбегал через окно. Данное состояние ею было расценено как <данные изъяты>, в связи с чем было принято решение о его переводе в <данные изъяты> отделение. На тот момент сатурация <данные изъяты> у ФИО1 была <данные изъяты> недостаточности не было.

          Третье лицо ФИО5, согласно ранее представленных объяснений, суду пояснил, что когда ФИО1 привезли из <данные изъяты> отделения, у него имели место галлюцинации. После того, как ему произведен укол двух кубиков <данные изъяты>, пациент уснул. На следующий день первоначально его состояние не вызывало опасений, однако внезапно его состояние ухудшилось и, несмотря на оказание медицинской помощи внезапно умер.

           Приказами ГБУЗ «НЦРБ» от 18 ноября 2022 г. №, №, отменены приказы о наложении дисциплинарных взысканий на третьих лиц ФИО2 и ФИО3

          Согласно статьи 2 Конституции Российской Федерации, человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

          В соответствии с положениями частей 1 - 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу части 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

         Согласно положений пунктов 3 – 4, 8 и 21 статьи 2 Федерального закона Российской Федерации «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ, под медицинской помощью понимается комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.

          Медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

          Лечение - комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни;

          Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

          В соответствии с положениями статьи 4 указанного законодательного акта, основными принципами охраны здоровья являются, в частности, соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; доступность и качество медицинской помощи.

          Согласно частей 2 – 3 статьи 98 Федерального закона Российской Федерации «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

          Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

          В соответствии с пунктом 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 ГК РФ). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ).

          Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с частью 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

          Исследовав совокупность представленных доказательств, суд приходит к выводу о доказанности со стороны истцов факта наличия дефектов при оказании ФИО1 медицинской помощи, повлекших ухудшение состояния его здоровья.

          Данный вывод суд основывает на совокупности исследованных доказательств, включая акт проверки Министерства здравоохранения Сахалинской области от 24 июля 2020 г., акт врачебной комиссии по проведению внутреннего контроля качества оказания медицинской помощи ГБУЗ «НЦРБ».

          При этом суд не признает доказательством по делу заключение ГБУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» ввиду неполноты исследования и противоречивых выводов по ряду пунктов, что изложено выше.

          Заключения судебно-медицинских экспертиз, проведенных в рамках уголовного дела, суд также не признает доказательствами по делу ввиду противоречивости их выводов.

          Кроме того, при назначении экспертизы в ГБУЗ «Сахалинский областной центр судебно-медицинской экспертизы» в рамках уголовного дела перед экспертами не был поставлен вопрос о наличии объективных трудностей при диагностировании у ФИО1 18 апреля 2022 г. в 02-00 часа <данные изъяты>, с учетом наличия его жалоб на головную боль и озноб, а также его пояснений о <данные изъяты>, что отражено в карте вызова скорой медицинской помощи.

          При принятии решения в указанной части суд также приходит к выводу о наличии противоречивого вывода экспертов ГБУЗ «Сахалинский областной центр судебно-медицинской экспертизы» в части опосредованной связи между действиями врача и фельдшера скорой медицинской помощи и смертью ФИО1, действиями заведующей <данные изъяты> отделением и смертью указанного лица, с выводом о неблагоприятном прогнозе, крайне высоком проценте летальных исходов, даже при своевременном и правильно начатом лечении <данные изъяты> на фоне выраженного снижения иммунитета и имеющегося преморбидного состояния.

          Вместе с тем, как указано выше, совокупность иных доказательств, включая акт проверки Министерства здравоохранения Сахалинской области, позволяет суду сделать вывод об оказании ФИО1 медицинской    помощи ненадлежащего качества на этапах скорой медицинской помощи и его нахождения в <данные изъяты> отделении, что могло способствовать ухудшению состояния здоровья и привести к неблагоприятному для него исходу, то есть к смерти.

          Указанный вывод является основанием для возложения на ответчика гражданско-правовой ответственности по иску.

          Довод ответчика об отмене приказов о наложении дисциплинарных взысканий не опровергают вывод суда в указанной части.

          В соответствии с положениями статей 150 – 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии с пунктом 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

С учетом изложенного, смерть сына и брата истцов, с учетом их доводов о перенесенных нравственных страданиях, свидетельствует о причинении им морального вреда, подлежащего возмещению.

          В силу статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

          При таких обстоятельствах, с учетом требований разумности и справедливости, исходя из доводов истцов о причиненных моральных страданиях в связи со смертью сына и брата, что явилось тяжелейшем событием в их жизни, суд определяет подлежащей взысканию с ответчика компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты> рублей в пользу каждого из истцов и отказывает им в удовлетворении остальной части требований.

В порядке статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд также взыскивает с ответчика государственную пошлину в доход местного бюджета в сумме 600 рублей.

              Руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

                                                   Р Е Ш И Л:

          Исковые требования Шамовой О.И., Арсеенко Е.С. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Сахалинской области «Невельская центральная районная больница» о взыскании компенсации морального вреда, – удовлетворить частично.

          Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Сахалинской области «Невельская центральная районная больница» (ИНН 6505001871) в пользу Шамовой О.И. (<данные изъяты>) компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты> рублей, в удовлетворении остальной части исковых требований - отказать.

          Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Сахалинской области «Невельская центральная районная больница» (ИНН 6505001871) в пользу Арсеенко Е.С. (<данные изъяты>) компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты> рублей, в удовлетворении остальной части исковых требований - отказать.

         Взыскать с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Сахалинской области «Невельская центральная районная больница» государственную пошлину в доход бюджета Невельского городского округа в сумме 600 (шестьсот) рублей.

        Решение может быть обжаловано в Сахалинский областной суд через Невельский городской суд в течение месяца с момента вынесения решения в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено 05 декабря 2022 г.

Председательствующий судья                                                  О.В.Плешевеня