cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon

Решение по делу № 22-2473/2024 от 18.04.2024

Судья Анфалов Ю.М. Дело № 22-2473/2024

АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

г. Пермь 22 мая 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда

в составе: председательствующего Симонова В.В.,

судей Череневой С.И., Салтыкова Д.С.,

при секретаре судебного заседания Шарович Д.Н.,

с участием прокурора Нечаевой Е.В.,

осужденной М.,

защитника - адвоката Медовщикова А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной М. и адвоката Демидовой И.Н. в защиту ее интересов на приговор Соликамского городского суда Пермского края от 7 марта 2024 года, которым

М., родившаяся дата в ****, не судимая,

осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ к 5 годам лишения свободы со штрафом в размере 150000 рублей, в соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года с возложением обязанностей: один раз в месяц являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий исправление осужденной, не менять без уведомления данного органа место жительства и работы.

Разрешены вопросы о мере пресечения, судьбе вещественных доказательств.

Постановлено взыскать с М. в счет возмещения материального ущерба в пользу С1. 4050 000 рублей.

Заслушав доклад судьи Симонова В.В., выступление осужденной М. и адвоката Медовщикова А.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Нечаевой Е.В. об отмене приговора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору суда М. признана виновной в приобретении в период с 24 октября 2019 года по 11 февраля 2020 года на территории г. Соликамска Пермского края, права на имущество С1. путем ее обмана и злоупотребления доверием, совершенное в особо крупном размере.

Как указано в приговоре, преступление совершено при следующих обстоятельствах:

в августе 2019 года С1., являясь собственником торгового комплекса «***», расположенного по ул. **** г. Соликамска Пермского края, представляющего собой одноэтажное нежилое здание с земельным участком, а именно: нежилое помещение 2, этаж № 1, площадью 470,7 м2, с кадастровым номером: **; нежилое помещение 3, подвал, площадью 50,5 м2, с кадастровым номером**; земельный участок, площадью 1360+/-7,5 м2, с кадастровым номером: **, желая продать указанное недвижимое имущество, обратилась в агентство недвижимости «***» (АН ***»), предоставляющее риэлтерские услуги.

14 августа 2019 года между С1. и АН «***», в лице ИП ***, заключен договор оказания услуг по реализации недвижимого имущества, согласно которому АН «***» обязалось оказать услуги по реализации недвижимого имущества С1., расположенного по указанному адресу, стоимостью 12 000 000 рубей, в три этапа: 1 этап - предпродажная подготовка недвижимости; 2 этап - реклама и переговоры; 3 этап - сопровождение сделки.

В период с 14 августа 2019 года по 9 октября 2019 М., занимающаяся проведением культурно-массовых мероприятий на разных площадках, в том числе в кафе «***», расположенном ул. **** г. Соликамска Пермского края, увидела в сети «Интернет» объявление о продаже торгового комплекса «***», принадлежащего ее знакомой С1., по цене 11 000 000 рублей, при этом решила его приобрести.

9 октября 2019 года М. обратилась в АН «***» с предложением о цене, указав в нем предлагаемую цену в сумме 10 000 000 рублей и порядок расчетов: 4 000 000 рублей наличными до 1 ноября 2019 года; 6 000 000 рублей частями до 1 апреля 2021 года.

10 октября 2019 года С1. обратилась в АН «***» со встречным предложением о цене, в котором указала стоимость указанного недвижимого имущества 10 500 000 рублей с условиями оплаты: 4 000 000 рублей до 1 ноября 2019 года, 6 500 000 рублей с рассрочкой до 1 апреля 2021 года.

11 октября 2019 года М. в офисе АН «***» по адресу: ****, убедила С1. в своей платежеспособности и заключила с ней предварительный договор о купле-продаже недвижимого имущества, расположенного по адресу: **** б, согласно которому недвижимое имущество отчуждается за 10 500 000 рублей и определен порядок расчетов, а именно: 50 000 рублей переданы С1. при подписании настоящего предварительного договора в качестве задатка; 4 000 000 рублей будут переданы С1. при подписании основного договора купли-продажи; 6 450 000 рублей М. обязуется оплатить по основному договору купли-продажи с рассрочкой платежа не позднее 1 апреля 2021 года.

24 октября 2019 года М. в офисе АН «***» по адресу: ****, убедив С1. в своей платежеспособности, заключила с последней предварительный договор о купле-продаже указанного недвижимого имущества, по которому недвижимое имущество отчуждается за 10 500 000 рублей, и определен порядок расчетов, а именно: 4 000 000 рублей переданы С1. при подписании настоящего договора; 6 450 000 рублей М. обязуется оплатить по основному договору купли-продажи с рассрочкой платежа не позднее 1 апреля 2021 года.

24 октября 2019 года М. во исполнение своих обязательств по предварительному договору купли-продажи недвижимого имущества, в отделении банка «***» по пр. **** г. Соликамска Пермского края, в качестве оплаты за приобретаемые ею нежилые помещения и земельный участок, передала 4 000 000 рублей С1.

После чего в период с 24 октября 2019 года по 31 января 2020 года у М., не имеющей реальной финансовой возможности и намерений приобрести данное недвижимое имущество по цене 10500000 рублей, из корыстных побуждений, возник умысел, направленный на приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, в особо крупном размере.

С целью придать своим преступным действиям вид гражданско-правовой сделки, находясь в офисе АН «***» по адресу: ****, обманывая С1., умышленно скрыла факт расторжения 14 января 2020 года брака со своим мужем М1., в связи с чем у нее отсутствует реальная возможность впоследствии выполнить договорные обязательства, а также, используя доверительные отношения с С1., предложила последней указать в основном договоре купли-продажи несоответствующую действительности стоимость приобретаемого ею недвижимого имущества в сумме 6 450 000 рублей, а не 10 500 000 рублей, как указывалось ранее в предварительных договорах купли-продажи, убедив при этом С1., что указанное фиктивное занижение стоимости недвижимого имущества является выгодным для последней в вопросах налогообложения. С1., доверяя М., и, не догадываясь о ее преступных намерениях, будучи обманутой, и, заблуждаясь относительно платежеспособности последней, полагая, что М. впоследствии выплатит ей всю стоимость недвижимости в сумме 10 500 000 рублей, согласилась на предложение М. указать в договоре купли-продажи недвижимого имущества остаточную сумму 6 450 000 рублей в качестве общей стоимости объекта недвижимости.

31 января 2020 года М., продолжая свой преступный умысел, направленный на приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, в особо крупном размере, не желая впоследствии выполнять принятые на себя обязательства, и, заведомо зная, что не имеет реальной финансовой возможности выплатить в полном объеме согласованную с С1. стоимость недвижимого имущества в сумме 10 500 000 рублей, с целью придать своим преступным действиям вид гражданско-правовой сделки, находясь в офисе АН «***» по адресу: ****, обманывая С1., и, злоупотребляя ее доверием, заключила с последней договор купли-продажи недвижимого имущества в кредит с условием рассрочки платежа, указав в нем заниженную и несоответствующую действительности стоимость, согласно которому М. приобрела у С1. в собственность недвижимое имущество, расположенное по адресу: **** б, а именно: нежилое помещение 2, этаж № 1, площадью 470,7 м2, с кадастровым номером: **; нежилое помещение 3, подвал, площадью 50,5 м2, с кадастровым номером: **; земельный участок, площадью 1360+/-7,5 м2, с кадастровым номером: **, за 6 450 000 рублей, которую М. обязуется оплатить в кредит с условием рассрочки платежа не позднее 1 апреля 2021 года. Однако, согласно условиям данного договора, указанная недвижимость будет находиться в залоге у С1. до получения ею от М. полной стоимости имущества.

31 января 2020 года М., продолжая свой преступный умысел, с С1., введенной в заблуждение относительно истинных намерений М., прибыли в филиал «***» ГБУ ПК «Пермский краевой многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг» по ул. **** г. Соликамска Пермского края, где оформили документы и вместе с договором купли-продажи недвижимого имущества в кредит с условием рассрочки платежа от 31 января 2020 года, в котором была указана несоответствующая действительности стоимость недвижимого имущества 6 450 000 рублей, передали их специалистам данного учреждения для регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Пермскому краю.

11 февраля 2020 года Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Пермскому краю зарегистрирован договор купли-продажи недвижимого имущества в кредит с условием рассрочки платежа от 31 января 2020 года и переход права собственности на объект недвижимости к М., в связи с чем 11 февраля 2020 года в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРН) проведена государственная регистрация по переходу права собственности от С1. к М. на недвижимое имущество, расположенное по адресу: ****, с ограничением права собственности, выраженное в запрете распоряжаться данной недвижимостью, и обременением в виде ипотеки в силу закона до получения С1. полной стоимости недвижимого имущества от М.

Таким образом, 11 февраля 2020 года М. приобрела право на чужое имущество, то есть незаконно получила юридически закрепленную возможность владеть и пользоваться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, как своим собственным, не намереваясь впоследствии выполнять возложенные на нее обязательства по договору купли-продажи от 31 января 2020 года в части оплаты общей стоимости объекта недвижимости в сумме 10 500 000 рублей, тем самым М. совершила мошенничество путем обмана и злоупотребления доверием, лишив С1. права собственности на указанный объект недвижимости. С этого времени М. незаконно владела и использовала полученное ею недвижимое имущество в личных корыстных целях.

31 марта 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на приобретение права на чужое имущество в виде незаконного получения юридически закрепленной возможности распоряжаться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, расположенным по адресу: **** б, создавая видимость исполнения своих обязательств по договору купли-продажи от 31 января 2020 года, открыла в отделении ПАО Сбербанк вклад на имя С1., перечислив на ее расчетный счет 2 000 000 рублей в качестве оплаты за указанное недвижимое имущество. После чего М. направила С1. письмо от 31 марта 2021 года с уведомлением о том, что все обязательства по договору купли-продажи от 31 января 2020 года выполнены ею в полном объеме, и с просьбой к С1. снять обременение ипотеки в силу закона с объекта недвижимости, в результате чего преступные действия М. стали очевидными для С1..

6 августа 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на приобретение права на чужое имущество в виде незаконного получения юридически закрепленной возможности распоряжаться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, создавая видимость исполнения своих обязательств по договору купли-продажи от 31 января 2020 года, перечислила на расчетный счет С1., открытый в отделении ПАО Сбербанк, 400 000 рублей в качестве оплаты за указанное недвижимое имущество. После чего М. направила С1. письмо от 6 августа 2021 года с уведомлением о том, что все обязательства по договору купли-продажи от 31 января 2020 года выполнены ею в полном объеме.

23 августа 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на приобретение права на чужое имущество в виде незаконного получения юридически закрепленной возможности распоряжаться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, направила С1. письмо с требованием о снятии обременения с указанного объекта недвижимости в срок до 1 сентября 2021 года, ссылаясь на отсутствие задолженности и полную оплату стоимости недвижимости по договору купли-продажи от 31 января 2020 года в сумме 6 450 000 рублей.

13 сентября 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на приобретение права на чужое имущество в виде незаконного получения юридически закрепленной возможности распоряжаться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, обратилась в Соликамский городской суд Пермского края с исковым заявлением о признании отсутствующим обременения в виде залога недвижимости (ипотеки), в котором указала заведомо недостоверные сведения о том, что стоимость недвижимого имущества, расположенного по адресу: ****, составляет 6 450 000 рублей и обязательства по договору купли-продажи от 31 января 2020 года исполнены ею в полном объеме. Однако, данное исковое заявление оставлено судом без рассмотрения, в виду неявки М. в судебное заседание.

Таким образом, М. в период с 24 октября 2019 года по 11 февраля 2020 года совершила мошенничество, то есть приобрела право на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием С1., в особо крупном размере, а именно: незаконно получила право владеть и пользоваться недвижимым имуществом, расположенным по адресу: ****, фактической стоимостью 10 500 000 рублей, путем заключения с С1. договора купли-продажи от 31 января 2020 года с заведомо недостоверными сведениями относительно стоимости недвижимости в сумме 6 450 000 рублей, оплатив при этом С1. по договору денежные средства в сумме 4 050 000 рублей. После чего, в период с 11 февраля 2020 года по 13 сентября 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на совершение мошенничества, не желая оплачивать в полном объеме указанное недвижимое имущество и отрицая факт того, что его стоимость составляет 10 500 000 рублей, с целью придания своим преступным действиям вид гражданско-правовой сделки оплатила С1. за приобретенное недвижимое имущество 2 400 000 рублей, а всего на общую сумму 6 450 000 рублей, чем причинила потерпевшей материальный ущерб.

Эти действия М. судом первой инстанции квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

В апелляционной жалобе осужденная М. выражает несогласие с приговором суда, просит его отменить и вынести в отношении нее оправдательный приговор. В обоснование своей позиции указывает, что признавая ее виновной, суд положил в основу приговора противоречивые показания потерпевшей и свидетелей, которые сообщили суду о том, что она была инициатором занижения стоимости имущества по договору купли-продажи, несмотря на то, что ее выгоды от данных действий не было. Обращает внимание на то, что для потерпевшей причины занижения стоимости имущества понятны, они состоят в уменьшении суммы налога подлежащей оплате. Просит учесть, что судом не был установлен ее уровень доходов, совокупный семейный доход в браке, а также после его расторжения, чтобы сделать вывод о том, что расторжение брака каким-то образом повлияло на ее платёжеспособность и могло принести негативные последствия при заключении сделки купли-продажи кафе. Обращает внимание на показания допрошенных свидетелей, которые пояснили, что как в браке, так и после его расторжения, в семье она работала одна и содержала как детей, так и своего мужа. При таких обстоятельствах, приходит к выводу, что суждение суда о том, что она не намеревалась исполнять взятые на себя обязательства и для этого расторгла брак, является необоснованным, надуманным и строится исключительно на предположениях суда, а также не подтверждается материалами уголовного дела.

Полагает, что в ее действиях нет оконченного состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, так как у С1. никаких денежных средств она не похищала, до настоящего момента сделка между ними не завершена, полноправным собственником кафе она не стала, так как недвижимость и земельный участок находятся в залоге у потерпевшей.

Также автор апелляционной жалобы считает, что в ее действиях отсутствует состав преступления, так как его объективная сторона выражается в деянии, которое должно повлечь наступление общественно опасных последствий. Вместе с тем, для С1. никаких общественно опасных последствий не наступило, ущерб ей не причинен. Кроме того, считает, что сам по себе переход права собственности в данной ситуации не свидетельствует о наличии состава преступления в ее действиях, так как имеет место ипотека в силу закона, в связи с которой покупатель ограничен в своих правах, пока не выплатит полную стоимость имущества.

В апелляционной жалобе адвокат Демидова И.Н. просит постановленный в отношении М. приговор отменить и постановить оправдательный приговор, приводя в обоснование свой позиции доводы аналогичные доводам осужденной.

Кроме того, дополняет позицию осужденной тем, что суд первой инстанции не указал на доказательства, которые указывали бы конкретные обстоятельства, предпринятые М. по намеренному введению в заблуждение С1. при заключении договоров купли-продажи, а также факты отсутствия намерений выполнить принятые на себя обязательства. Указывает, что после регистрации перехода права собственности на недвижимость с обременением в пользу С1., осужденная продолжила исполнять взятые на себя обязательства, а именно передала денежные средства и предоставила помещение в аренду потерпевшей для ведения предпринимательской деятельности. Тогда как, мошенничество признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц, и они получили реальную возможность пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению.

Обращает внимание, что в тех случаях, когда договор между сторонами заключается с обоюдными намерениями сторон исполнить соответствующие обязательства, но после его заключения и получения материальной выгоды у одной из сторон появляется желание не исполнять соответствующие обязательства, содеянное не может квалифицироваться, как мошенничество. Неправомерное удержание у себя полученных законным путем имущества или денежных средств не образует состав преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ. Полагает, что в приговоре не имеется доказательств того, что М. на момент заключения договора купли-продажи имела умысел, направленный на хищение имущества С1.

Автор апелляционной жалобы приходит к выводу, что в ходе судебного следствия не установлено, а в обжалуемом приговоре не указано, что М. совершила какие-либо действия, направленные на обман С1. или злоупотребила ее доверием, не намереваясь исполнять обязательства принятые при заключении договора купли-продажи, при этом в приговоре нет доказательств того, что именно с целью обмана и злоупотребления доверием еще до заключения договоров купли-продажи, М. имела прямой умысел на совершение мошенничества.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель ФИО9 и потерпевшая С1. считают приговор законным и обоснованным, не находя оснований для удовлетворения апелляционных жалоб.

В судебном заседании осужденная также указала на то, что при заключении договоров она верила потерпевшей и Б., не проверяла предоставленные ей документы и приобрела помещение не только с обременением в виде залога в силу закона, но и с обременением в виде договора аренды в пользу ООО «***» сроком до 2025 года, с арендной платой 5000 рублей. Данные обстоятельства указывает на ее обман со стороны продавцов, которые также отказались писать и расписку о получении от нее 4000000 рублей.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и возражений, заслушав выступления сторон, судебная коллегия полагает приведенные в апелляционных жалобах осужденной и адвоката Демидовой И.Н. доводы об отсутствии в действиях М. состава преступления, заслуживающими внимания.

В соответствии с п. 1 ст. 38915 УПК РФ основанием для отмены судебного решения в апелляционном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Исходя из положений ст. 38616 УПК РФ, приговор признается несоответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

В соответствии с положениями ст. 297 УПК РФ, постановленный судом приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями, предусмотренными уголовно-процессуальным законом, и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

В соответствии со ст.ст. 87, 88 УПК РФ проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство, при этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения допустимости, достоверности, а все собранные доказательства – достаточности для разрешения уголовного дела. При этом судом должны быть учтены все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы о виновности или невиновности подсудимого.

В соответствии со ст. 14 УК РФ обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана, при этом бремя доказывания лежит на стороне обвинения, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленным законом, толкуются в пользу обвиняемого.

Указанные требования закона судом при постановлении приговора в отношении М. были нарушены.

В обоснование выводов о виновности М. суд в приговоре сослался:

на показания потерпевшей С1. и свидетеля С2. об обстоятельствах продажи М. кафе «***» за 10500000 рублей, что было согласовано. 11 октября 2019 года между М. и С1. был заключен предварительный договор купли-продажи, согласно которому цена кафе составила 10500 000 рублей, оплата состояла из задатка в размере 50000 рублей, 4000000 рублей при подписании основного договора и 6500000 рублей в рассрочку до 1 апреля 2021 года. После чего, 24 октября 2019 года был подписан еще один предварительный договор купли-продажи, и С1. было передано 4000000 рублей. Позднее М. было предложено указать в договоре только оставшуюся сумму 6500000 рублей, на что С1. согласилась, так как в данном случае сократился размер налога и 31 января 2020 года был заключен основной договор купли – продажи. В августе и марте 2021 года на банковский счет С1. от М. поступали денежные средства в размере 2000000 и 400000 рублей с уведомлением о том, что обязательства она выполнила, просила снять обременение в виде ипотеки на кафе. Вследствие чего, С1. обратилась в полицию с заявлением, а в марте 2021 года кафе было передано М. по акту;

показания свидетеля Б3. и Б1., являющихся сотрудниками АН «***», к которым обратилась С1. с целью продажи помещения кафе «***». Б1. был проведен маркетинговый анализ, размещены объявления о продаже кафе, разосланы коммерческие предложения предпринимателям г. Соликамска и Пермского края. Впоследствии от М. поступило предложение о покупке кафе, с которым согласилась С1., оговорена сумма 10500000 рублей, а также условия оплаты: 4000000 рублей до 1 ноября 2019 года, 6450000 рублей в рассрочку сроком до 1 апреля 2021 года. После чего, были подписаны два предварительных договора, С1. были переданы денежные средства в размере 4000000 рублей, а 31 января 2020 года был заключен основной договор купли-продажи на сумму 6450000 рублей по просьбе М., с которой была согласна С1. Указанную в договоре сумму М. должна была оплатить в рассрочку помимо тех 4 000000 рублей, которые передавали С1. ранее. Согласно договора на кафе было наложено обременение в виде ипотеки, до этого М. не могла распоряжаться кафе. В январе 2021 года С1. сообщила им, что М. отказывается оплачивать оставшуюся часть суммы;

показания свидетеля К. и З., которым известно о том, что в 2019 году С1. обратилась в агентство с целью продажи кафе «Виктория», которое решила приобрести М. В последующем на собрании Б3. рассказал о событиях между С1. и М.;

показания свидетеля А., являющейся сотрудником МФЦ о том, что она принимала документы от С1. и М. о продаже кафе «Виктория». Проверив документы, передала их в работу;

показания свидетеля Б2. о том, что договор купли-продажи кафе «***» был зарегистрирован и право собственности покупателя наступило. Данная сделка была с ипотекой, которую снимает продавец. Указала, что пока залог в силу ипотеки не снят, покупатель может распоряжаться имуществом только с согласия продавца;

заявление С1. в полицию о том, что М. путем обмана и злоупотреблением доверия при совершении сделки купли-продажи кафе «***» похитила ее имущество путем неоплаты всей суммы по договору;

договор дарения и выписки из ЕГРН о том, что 9 июля 2019 года С2. подарила С1. кафе «***», расположенное по ул. **** г. Соликамска Пермского края с обременением в виде договора аренды с ООО «***»;

договор от 14 августа 2019 года, согласно которого ИП *** (АПН «***») предоставляет С1. услуги по продаже одноэтажного нежилого здания по ул. **** г. Соликамска Пермского края по цене 12000000 рублей;

сравнительный анализ цен, объявления, протокол осмотра документов, согласно которых торговый комплекс «***» выставлен АН «***» на продажу на сайте «***» по цене 11000 000 рублей с указанием контрактного телефона Б1.;

предложения по цене и встречные предложения, согласно которым: 1) 9 октября 2019 года М. предлагает купить кафе «***» за 10000000 рублей, при этом 4000000 рублей до 1 ноября 2019 года и 6000000 руб. до 1 апреля 2021 года, с заключением договора аренды на сумму 150000 рублей в месяц, при этом коммунальные платежи платит арендатор, а налоги арендодатель; 2) 10 октября 2019 года С1. предлагает продать кафе за 10500000 рублей, при этом 4 000 000 рублей до 1 ноября 2019 года и 6 500 000 рублей до 1 апреля 2021 года, с заключением договора аренды на сумму 70 000 рублей в месяц; 3) 10 октября 2019 года М. предлагает купить кафе «***» за 10 500 000 рублей, при этом 4 000 000 рублей до 1 ноября 2019 года и 6 500 000 рублей до 1 апреля 2021 года (в том числе заключение предварительного договора с задатком 50000 рублей до 15 октября 2019 года), с заключением договора аренды на сумму 85 000 рублей в месяц;

предварительные договоры купли-продажи от 11 октября и 24 октября 2019 года с дополнительным соглашением, а также их осмотры, согласно которых С1. обязуется заключить договор купли-продажи кафе «Виктория» с М. до 31 января 2020 года с обременением – арендой в пользу ООО «***». Цена кафе составила 10500000 рублей, определен порядок оплаты;

договор купли-продажи от 31 января 2020 года, согласно которого С1. продала М. кафе «***» с рассрочкой платежа до 1 апреля 2021 года, стоимость недвижимого имущества составляет 6500000 рублей;

письма об обращении М. к С1. от 3 сентября 2020 года и 15 октября 2020 года с просьбой передать ей экземпляр дополнительного соглашения о задатке в размере 4000000 рублей;

письма, копии договора о вкладе в ПАО «***», согласно которых 21 марта 2021 года М. уведомила С1. о том, что она по договору купли-продажи частично выплатила 4050000 рублей, оставшуюся сумму продавец может получить в отделении ПАО «***». По договору от 31 марта 2021 года в ПАО «***» М. открыт вклад до востребования на сумму 2000000 рублей, вкладчиком указана С1.; 6 августа 2021 года М. уведомила С1. о том, что ее задолженность составила 400000 рублей, которые продавец может получить в отделении ПАО «***»; 23 августа 2021 года М. уведомила С1. о полной оплате по договору купли-продажи кафе «***», просит до 1 сентября 2021 года снять обременение ипотеки в силу закона;

копия искового заявления, с которым 13 сентября 2021 года М. обратилась в суд с иском к С1. для признания отсутствующим обременения в виде залога недвижимости, указывая о том, что стоимость недвижимого имущества составляет 6500000 рублей, которые она выплатила;

определение Соликамского городского суда Пермского края от 19 ноября 2021 года, согласно которого исковое заявление оставлено без рассмотрения;

выписки ЕГРН, согласно которых М. является собственником с обременением ипотекой в силу закона недвижимости, расположенной по адресу: ****;

копии решений Соликамского городского суда Пермского края от 19 марта 2021 года и 11 апреля 2023 года, согласно которым отказано в удовлетворении исковых требований М. к С1. о взыскании задолженности по арендной плате и неустойки по договору аренды, договор аренды от 24 октября 2019 года признан незаключенным, поскольку М. на момент его заключения не являлась собственником кафе «***»;

копия решения Соликамского городского суда Пермского края от 13 марта 2023 года на основании которого с М. в пользу С1. взыскано неосновательное обогащение в сумме 150000 рублей, в связи признанием договора аренды от 24 октября 2019 года незаключенным;

заключение эксперта о стоимости недвижимого имущества по ул. **** г. Соликамска Пермского края на 31 января 2020 года: земельный участок – 2364580 рублей, нежилое помещение общей площадью 470,7 м2 – 7073615 рублей, нежилое помещение общей площадью 50,5 м2 – 243436 рублей;

копии почтовых уведомлений, акты о неявке для принятия имущества, уведомления, сведения электронной переписки, согласно которых в период с 1 декабря 2020 года по 3 марта 2021 года С1. принимались меры для передачи от ООО «***» к М. недвижимого имущества по ул. **** г. Соликамска Пермского края;

соглашение от 2 марта 2021 года между ООО «***» и М., акт приема-передачи от 18 марта 2021 года, согласно которым договор аренды от 26 февраля 2015 года считается прекращенным со 2 марта 2021 года, кафе «Виктория» передано М. 18 марта 2021 года.

Оценив в совокупности исследованные доказательства и признав их достоверными и достаточными, суд первой инстанции установил, что М., достоверно зная о стоимости продаваемой потерпевшей недвижимости в 10500000 рублей, обманывая ее, и злоупотребляя ее доверием, основанном на сложившихся ранее доверительных отношениях при осуществлении С1. предпринимательской деятельности, не желая, и не имея возможности исполнять договор купли-продажи данной недвижимости по указанной цене, действуя с прямым умыслом, противоправно, безвозмездно, с корыстной целью приобрела право на указанную недвижимость, путем заключения 31 января 2020 года договора и государственной регистрации 11 февраля 2020 года права на имущество потерпевшей.

В подтверждение указанных выводов суд первой инстанции положил показания потерпевшей, свидетеля С2., Б3. о том, что именно М., пользуясь доверительными отношениями с потерпевшей, попросила ее указать в договоре от 31 января 2020 года стоимость недвижимого имущества в 6450000 рублей, а также те обстоятельства, что осужденная не сообщила потерпевшей о расторжении своего брака, что повлияло на ее имущественное положение, которое, по мнению суда первой инстанции, на момент заключения договора, не позволяло оплатить осужденной оговоренную сторонами стоимость недвижимости.

Вместе с тем, по мнению судебной коллегии, достаточных доказательств вины М. в приобретении права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное в особо крупном размере не установлено, при этом выводы суда о ее виновности сделаны без должной оценки доказательств, при наличии в них ряда неустраненных противоречий и оставлении без внимания доводов стороны защиты и обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения уголовного дела.

Как следует из положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» в случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него.

О наличии такого умысла могут свидетельствовать, в частности, заведомое отсутствие у лица реальной возможности исполнить обязательство в соответствии с условиями договора, использование лицом при заключении договора поддельных документов, в том числе документов, удостоверяющих личность, уставных документов, гарантийных писем, справок, сокрытие лицом информации о наличии задолженностей и залогов имущества, распоряжение полученным имуществом в личных целях вопреки условиям договора и другие.

Судам следует учитывать, что указанные обстоятельства сами по себе не могут предрешать выводы суда о виновности лица в совершении мошенничества. В каждом конкретном случае необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства.

По делу в отношении М. таких обстоятельств не установлено, так как доказательств наличия у нее до получения права на недвижимое имущество С1. умысла на его приобретение путем обмана потерпевшей или злоупотребления ее доверием не имеется.

Об отсутствии данного умысла указывают все фактические действия осужденной, связанные с приобретением права на недвижимое имущество потерпевшей.

Для понимания действий как осужденной, так и потерпевшей, их мотивов, необходимо описать всю цепочку действий, связанную с куплей-продажей недвижимого имущества, расположенного по адресу: ****.

Так, как следует из исследованных по уголовному делу доказательств, в августе 2019 года потерпевшая С1. принимает решение о продаже принадлежащего ей недвижимого имущества, для чего она заключает договор с АН «***» на оказание услуг по его реализации. Таким образом, со стороны продавца, то есть потерпевшей, всегда действуют представители АН «***», в частности Б3., Б1.

После достижения договоренности относительно цены недвижимого имущества, между осужденной и потерпевшей был заключен предварительный договор купли-продажи указанного имущества от 11 октября 2019 года, согласно которому 50000 рублей были переданы при его подписании, 4000000 рублей будут переданы при заключении основного договора, а 6450000 рублей, в срок до 1 апреля 2021 года. При этом в договоре было указано о необходимости заключения основного договора купли-продажи в срок до 17 октября 2019 года.

В указанный срок основной договор не был заключен, а 24 октября 2019 года был заключен еще один предварительный договор, согласно которого 4000000 рублей передаются при его подписании, о чем должно быть составлено дополнительное соглашение, а 6500000 рублей передаются по основному договору купли-продажи не позднее 1 апреля 2021 года. При этом сам основной договор должен быть заключен в срок не позднее 31 января 2020 года.

Анализируя указанные предварительные договоры, можно сделать вывод о том, что сроки оплаты по ним фактически одинаковы: 4000000 рублей передается сразу при подписании договора, а 6500000 рублей передаются в срок до 1 апреля 2021 года. Вместе с тем, различия состоят лишь в том, когда будет заключен основной договор купли-продажи.

Как следует из показаний потерпевшей, что было установлено и судом первой инстанции, подписание 24 октября 2019 года еще одного предварительного, а не основного договора купли-продажи было инициировано осужденной, чтобы ей не потерять проценты по вкладу. Вместе с тем, указанные показания потерпевшей, а также выводы суда первой инстанции в этой части, противоречат не только показаниям осужденной, свидетеля Б1., но и фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Так, как следует из показаний указанных лиц, отсрочка заключения основного договора была инициирована потерпевшей, чтобы отсрочить налоговый период: заключить основной договор в 2020 году. Об отсутствии необходимости у осужденной просить отсрочки заключения основного договора указывает и то, что при подписании предварительного договора от 24 октября 2019 года денежные средства в сумме 4000000 рублей были переданы наличными потерпевшей, как это и было определено предварительным договором от 11 октября 2019 года, то есть М. в полной мере была готова к заключению основного договора 24 октября 2019 года. Фактически, как следует из условий данного предварительного договора, в нем были отражены все условия передачи недвижимого имущества, в том числе и перечень передаваемого оборудования, а также был заключен договор аренды, согласно которому осужденная сдавала в аренду приобретенное ею недвижимое имущество потерпевшей за 75000 рублей в месяц. В данном же договоре указывалось и о передаче имущества по акту приема-передачи, то есть еще до заключения основного договора.

С учетом изложенного, инициатива по отложению заключения основного договора исходила исключительно от потерпевшей, поскольку для осужденной данное отложение не имело никакого значения, она фактически получила недвижимое имущество, сдала его потерпевшей в аренду.

Установив данное обстоятельство, можно также сделать однозначный вывод о том, что суждение суда первой инстанции относительно сокрытия М. ее развода с мужем при заключении основного договора, как доказательства обмана с ее стороны, подтверждающего заведомое ее нежелание и финансовую невозможность исполнять взятые на себя обязательства, являются необоснованными, так как развелась осужденная с мужем, как следует из приобщенного решения суда, в декабре 2019 года, то есть позднее 24 октября 2019 года, когда она была готова заключить основной договор купли-продажи.

Кроме того, суд первой инстанции указал, что изменение гражданского состояния является существенным условием договора. Вместе с тем, согласно самих предварительных договоров от 11 октября 2019 года и 24 октября 2019 года уведомление об изменении гражданского состояния к существенным условиям договора не относится, а данное обстоятельство указано лишь в дополнительных условиях договоров.

Далее, исполняя условия предварительного договора от 24 октября 2019 года, 31 января 2020 года заключается основной договор, в котором указывается ранее согласованный сторонами срок оплаты М. за недвижимость 6450000 рублей, до 1 апреля 2021 года. Вместе с тем, в договоре указывается на то, что 6450000 рублей это общая стоимость приобретаемого имущества, а сам договор отменяет или делает недействительными все другие обязательства до заключения данного договора (п. 10), в нем нет сведений о заключенных ранее предварительных договорах. Отмечается в договоре и обременение в виде залога, до уплаты полной стоимости по договору, а также на обременение в виде аренды данной недвижимости по договору от 16 июля 2018 года, который указывался и в предварительных договорах.

Согласно выводов суда первой инстанции, именно при заключении данного основного договора осужденная, обманывая и злоупотребляя доверием потерпевшей, убедила ее в необходимости указания в договоре заниженной суммы приобретения недвижимости, что выгодно для потерпевшей в вопросах налогообложения, а сама осужденная, расторгнув брак, скрыв это, не имела намерений и реальной возможности выполнить взятые ранее на себя обязательства.

Опровергая указанные выводы суда первой инстанции, помимо вышеизложенного (относительно расторжения брака) необходимо обратить особенное внимание на то, что все договоры готовились и подписывались в АН «***», со стороны потерпевшей имелись представители указанного агентства, тогда как осужденная не имеет юридического образования, была без представителей, что не позволяет говорить о нарушении прав потерпевшей составленными и подписанными договорами.

Наоборот, как следует из исследованных доказательств, в данные договоры представителями потерпевшей были внесены недостоверные сведения об обременении приобретенной М. недвижимости договором аренды от 16 июля 2018 года. Так, как следует из исследованных доказательств, указанного договора аренды не существовало. Вместе с тем, имелся договор аренды от 26 февраля 2015 года, сроком на 10 лет, с арендным платежом 5000 рублей в месяц, который был зарегистрирован в регистрационной палате.

Таким образом, М. приобрела 31 января 2020 года недвижимое имущество, не только с обременением в виде залога, до полной оплаты стоимости приобретаемого имущества, но и с обременением арендой на 10 лет с арендной платой в 5000 рублей в месяц, о котором на момент приобретения имущества даже не знала.

Вместе с тем, как следует из ответа РОСРЕЕСТРА от 5 февраля 2021 года, предоставленного осужденной в суд апелляционной инстанции, неверное указание в договоре купли-продажи от 31 января 2020 года на обременение договором аренды от 16 июля 2018 года, которого не имелось, в связи с наличием договора аренды от 26 февраля 2015 года, зарегистрированного в РОСРЕЕСТРЕ, служило основанием для приостановления регистрации перехода права собственности на приобретаемое имущество, и фактически сделало бы невозможным переход права собственности по вине именно потерпевшей, а не осужденной.

Кроме того, как следует из исследованного в судебном заседании апелляционной инстанции ответа налоговой инспекции (т. 1 л.д. 62), занижением стоимости проданного имущества воспользовалась именно потерпевшая, не отчитавшись о доходе, полученном ею в 2019 году. Сама же осужденная в своем заявлении в налоговую 10 февраля 2021 года указывает о приобретении ею у С1. недвижимого имущества, за которое она по предварительным договорам от 11 октября 2019 года и 24 октября 2019 года заплатила 4050000 рублей, но не получила подтверждения оплаты, а при подписании основного договора купли-продажи была указана не полная стоимость продажи, а только 6450000 рублей.

Таким образом, даже в 2021 году осужденная в государственный орган сообщает о цене приобретения имущества в 10500000 рублей, об этом же осужденная сообщает и в переписке со свидетелем К. 25 апреля 2020 года, что явно указывает на отсутствие у нее умысла на приобретение права на имущество путем неоплаты всей оговоренной между сторонами суммы по договору с заниженной его стоимостью.

Также об отсутствии у осужденной умысла на приобретение права на имущество потерпевшей путем ее обмана и злоупотребления доверием указывает и то, что при заключении предварительного договора от 24 октября 2019 года и передаче по нему 4000000 рублей осужденная никаких подтверждающих документов о передаче указанных денег потерпевшей не получила, несмотря на то, что указание о необходимости их составления имеется в самом договоре. Именно в связи с этим: отсутствием у осужденной документов об оплате 4000000 рублей за приобретенную недвижимость, она в переписке со свидетелем К. 25 апреля 2020 года указывает об отсутствии у нее документов, подтверждающих оплату ею 4000000 рублей, в качестве задатка по предварительному договору купли-продажи от 24 октября 2019 года, и в письмах к потерпевшей от 3 сентября 2020 года и 15 октября 2020 года просит передать ей экземпляр дополнительного соглашения к договору.

С учетом изложенного, до момента заключения договора купли-продажи от 31 января 2020 года и перехода права собственности на недвижимость 11 февраля 2020 года, у М. не имелось намерений не исполнять взятые на себя обязательства, поскольку даже после перехода права собственности на указанное недвижимое имущество, она свои обязательства перед потерпевшей фактически признавала, не готовилась к неоплате полной стоимости приобретенного имущества, поскольку даже документов о его частичной оплате не имела, приобрела право на имущество потерпевшей с существенным обременениями, о которых продавец умолчала (договором аренды на 10 лет).

Произошедший между потерпевшей и осужденной конфликт на фоне оплаты аренды и последующие действия осужденной, связанные с направлением потерпевшей уведомлений от 31 марта 2021 года, 6 августа 2021 года, 23 августа 2021 года об исполнении ею условий договора купли-продажи, обращение в суд с требованиями снять обременение с недвижимости, не указывают на наличие у М. умысла на приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием потерпевшей, так как указанные действия были произведены после перехода права собственности на недвижимое имущество.

Наоборот, указанные действия, поскольку они не готовились, повлекли негативные последствия для самой осужденной, в частности, был признан незаключенным договор аренды от 24 октября 2019 года, а все полученное по нему она должна вернуть потерпевшей.

Также особенно необходимо обратить внимание на то, что ничем не подтверждены выводы суда первой инстанции об обмане со стороны осужденной, связанном с отсутствием у нее реальной финансовой возможности приобретения недвижимого имущества. Относительно указанного обстоятельства суд первой инстанции в приговоре вообще приходит к противоречивым выводам, указывая и на наличие у осужденной денежных средств, источников дохода, прямо указывая их суммы, а также и на отсутствие возможности оплатить приобретение недвижимого имущества. Вместе с тем, о наличии финансовой возможности приобретения имущества указывает и сама осужденная, поясняя источники дохода, а также потерпевшая, свидетели обвинения, пояснявшие в том числе о возможности получения осужденной кредита на ООО «***», арендовавшего помещения, куда в качестве участников должна была войти осужденная. Не учтено судом первой инстанции и то, что помимо выплаченных сумм, осужденная в 2021 году выплатила потерпевшей еще 2400000 рублей, кроме того она лишилась планируемых доходов по договору аренды с потерпевшей по 75000 рублей в месяц, начиная с октября 2019 года.

Таким образом, судебной коллегией в ходе проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции, а также новых доказательств, было установлено, что у М. не было умысла на приобретение права на имущество С1. путем обмана и злоупотребления ее доверием, в особо крупном размере, в связи с чем, состав преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, в действиях М. отсутствует.

Руководствуясь принципом презумпции невиновности, закрепленным Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законом, учитывая положения ст. 252 УПК РФ, в соответствии с которыми судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, и, не выходя за пределы обвинения, признанного судом первой инстанции доказанным, суд апелляционной инстанции в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкует в пользу обвиняемого.

При таких обстоятельствах М. подлежит оправданию по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в ее деянии состава преступления.

В соответствии со ст. 133, 134 УПК РФ за М. следует признать право на реабилитацию.

В таком случае, согласно ч. 2 ст. 306 УПК РФ, заявленный по делу гражданский иск С1. о взыскании денежной компенсации причиненного ей материального ущерба подлежит оставлению без рассмотрения.

Вещественные доказательства следует хранить в материалах дела.

Руководствуясь ст. 38913, 38915, 38920, 38928 УПК РФ, судебная коллегия

ПРИГОВОРИЛА:

приговор Соликамского городского суда Пермского края от 7 марта 2024 года в отношении М. отменить.

Признать М. невиновной и на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159УК РФ, за отсутствием в ее деянии состава преступления.

Меру пресечения М. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении - отменить.

Гражданский иск С1. о возмещении материального ущерба в размере 4050000 рублей оставить без рассмотрения.

Вещественные доказательства: копии документов хранить при уголовном деле.

Признать за М. право на реабилитацию на основании ст. 134 УПК РФ, направив ей извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием на основании ст. 135-136 УПК РФ.

Апелляционный приговор может быть обжалован в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции путём подачи кассационной жалобы, представления через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, с соблюдением требований статьи 4014 УПК РФ.

В случае пропуска срока кассационного обжалования или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматриваются в порядке, предусмотренном статьями 40110 – 40112 УПК РФ.

В случае подачи кассационных жалобы, представления, лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий подпись

Судьи: подписи

Судья Анфалов Ю.М. Дело № 22-2473/2024

АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

г. Пермь 22 мая 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда

в составе: председательствующего Симонова В.В.,

судей Череневой С.И., Салтыкова Д.С.,

при секретаре судебного заседания Шарович Д.Н.,

с участием прокурора Нечаевой Е.В.,

осужденной М.,

защитника - адвоката Медовщикова А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной М. и адвоката Демидовой И.Н. в защиту ее интересов на приговор Соликамского городского суда Пермского края от 7 марта 2024 года, которым

М., родившаяся дата в ****, не судимая,

осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ к 5 годам лишения свободы со штрафом в размере 150000 рублей, в соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года с возложением обязанностей: один раз в месяц являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий исправление осужденной, не менять без уведомления данного органа место жительства и работы.

Разрешены вопросы о мере пресечения, судьбе вещественных доказательств.

Постановлено взыскать с М. в счет возмещения материального ущерба в пользу С1. 4050 000 рублей.

Заслушав доклад судьи Симонова В.В., выступление осужденной М. и адвоката Медовщикова А.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Нечаевой Е.В. об отмене приговора, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору суда М. признана виновной в приобретении в период с 24 октября 2019 года по 11 февраля 2020 года на территории г. Соликамска Пермского края, права на имущество С1. путем ее обмана и злоупотребления доверием, совершенное в особо крупном размере.

Как указано в приговоре, преступление совершено при следующих обстоятельствах:

в августе 2019 года С1., являясь собственником торгового комплекса «***», расположенного по ул. **** г. Соликамска Пермского края, представляющего собой одноэтажное нежилое здание с земельным участком, а именно: нежилое помещение 2, этаж № 1, площадью 470,7 м2, с кадастровым номером: **; нежилое помещение 3, подвал, площадью 50,5 м2, с кадастровым номером**; земельный участок, площадью 1360+/-7,5 м2, с кадастровым номером: **, желая продать указанное недвижимое имущество, обратилась в агентство недвижимости «***» (АН ***»), предоставляющее риэлтерские услуги.

14 августа 2019 года между С1. и АН «***», в лице ИП ***, заключен договор оказания услуг по реализации недвижимого имущества, согласно которому АН «***» обязалось оказать услуги по реализации недвижимого имущества С1., расположенного по указанному адресу, стоимостью 12 000 000 рубей, в три этапа: 1 этап - предпродажная подготовка недвижимости; 2 этап - реклама и переговоры; 3 этап - сопровождение сделки.

В период с 14 августа 2019 года по 9 октября 2019 М., занимающаяся проведением культурно-массовых мероприятий на разных площадках, в том числе в кафе «***», расположенном ул. **** г. Соликамска Пермского края, увидела в сети «Интернет» объявление о продаже торгового комплекса «***», принадлежащего ее знакомой С1., по цене 11 000 000 рублей, при этом решила его приобрести.

9 октября 2019 года М. обратилась в АН «***» с предложением о цене, указав в нем предлагаемую цену в сумме 10 000 000 рублей и порядок расчетов: 4 000 000 рублей наличными до 1 ноября 2019 года; 6 000 000 рублей частями до 1 апреля 2021 года.

10 октября 2019 года С1. обратилась в АН «***» со встречным предложением о цене, в котором указала стоимость указанного недвижимого имущества 10 500 000 рублей с условиями оплаты: 4 000 000 рублей до 1 ноября 2019 года, 6 500 000 рублей с рассрочкой до 1 апреля 2021 года.

11 октября 2019 года М. в офисе АН «***» по адресу: ****, убедила С1. в своей платежеспособности и заключила с ней предварительный договор о купле-продаже недвижимого имущества, расположенного по адресу: **** б, согласно которому недвижимое имущество отчуждается за 10 500 000 рублей и определен порядок расчетов, а именно: 50 000 рублей переданы С1. при подписании настоящего предварительного договора в качестве задатка; 4 000 000 рублей будут переданы С1. при подписании основного договора купли-продажи; 6 450 000 рублей М. обязуется оплатить по основному договору купли-продажи с рассрочкой платежа не позднее 1 апреля 2021 года.

24 октября 2019 года М. в офисе АН «***» по адресу: ****, убедив С1. в своей платежеспособности, заключила с последней предварительный договор о купле-продаже указанного недвижимого имущества, по которому недвижимое имущество отчуждается за 10 500 000 рублей, и определен порядок расчетов, а именно: 4 000 000 рублей переданы С1. при подписании настоящего договора; 6 450 000 рублей М. обязуется оплатить по основному договору купли-продажи с рассрочкой платежа не позднее 1 апреля 2021 года.

24 октября 2019 года М. во исполнение своих обязательств по предварительному договору купли-продажи недвижимого имущества, в отделении банка «***» по пр. **** г. Соликамска Пермского края, в качестве оплаты за приобретаемые ею нежилые помещения и земельный участок, передала 4 000 000 рублей С1.

После чего в период с 24 октября 2019 года по 31 января 2020 года у М., не имеющей реальной финансовой возможности и намерений приобрести данное недвижимое имущество по цене 10500000 рублей, из корыстных побуждений, возник умысел, направленный на приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, в особо крупном размере.

С целью придать своим преступным действиям вид гражданско-правовой сделки, находясь в офисе АН «***» по адресу: ****, обманывая С1., умышленно скрыла факт расторжения 14 января 2020 года брака со своим мужем М1., в связи с чем у нее отсутствует реальная возможность впоследствии выполнить договорные обязательства, а также, используя доверительные отношения с С1., предложила последней указать в основном договоре купли-продажи несоответствующую действительности стоимость приобретаемого ею недвижимого имущества в сумме 6 450 000 рублей, а не 10 500 000 рублей, как указывалось ранее в предварительных договорах купли-продажи, убедив при этом С1., что указанное фиктивное занижение стоимости недвижимого имущества является выгодным для последней в вопросах налогообложения. С1., доверяя М., и, не догадываясь о ее преступных намерениях, будучи обманутой, и, заблуждаясь относительно платежеспособности последней, полагая, что М. впоследствии выплатит ей всю стоимость недвижимости в сумме 10 500 000 рублей, согласилась на предложение М. указать в договоре купли-продажи недвижимого имущества остаточную сумму 6 450 000 рублей в качестве общей стоимости объекта недвижимости.

31 января 2020 года М., продолжая свой преступный умысел, направленный на приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, в особо крупном размере, не желая впоследствии выполнять принятые на себя обязательства, и, заведомо зная, что не имеет реальной финансовой возможности выплатить в полном объеме согласованную с С1. стоимость недвижимого имущества в сумме 10 500 000 рублей, с целью придать своим преступным действиям вид гражданско-правовой сделки, находясь в офисе АН «***» по адресу: ****, обманывая С1., и, злоупотребляя ее доверием, заключила с последней договор купли-продажи недвижимого имущества в кредит с условием рассрочки платежа, указав в нем заниженную и несоответствующую действительности стоимость, согласно которому М. приобрела у С1. в собственность недвижимое имущество, расположенное по адресу: **** б, а именно: нежилое помещение 2, этаж № 1, площадью 470,7 м2, с кадастровым номером: **; нежилое помещение 3, подвал, площадью 50,5 м2, с кадастровым номером: **; земельный участок, площадью 1360+/-7,5 м2, с кадастровым номером: **, за 6 450 000 рублей, которую М. обязуется оплатить в кредит с условием рассрочки платежа не позднее 1 апреля 2021 года. Однако, согласно условиям данного договора, указанная недвижимость будет находиться в залоге у С1. до получения ею от М. полной стоимости имущества.

31 января 2020 года М., продолжая свой преступный умысел, с С1., введенной в заблуждение относительно истинных намерений М., прибыли в филиал «***» ГБУ ПК «Пермский краевой многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг» по ул. **** г. Соликамска Пермского края, где оформили документы и вместе с договором купли-продажи недвижимого имущества в кредит с условием рассрочки платежа от 31 января 2020 года, в котором была указана несоответствующая действительности стоимость недвижимого имущества 6 450 000 рублей, передали их специалистам данного учреждения для регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Пермскому краю.

11 февраля 2020 года Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Пермскому краю зарегистрирован договор купли-продажи недвижимого имущества в кредит с условием рассрочки платежа от 31 января 2020 года и переход права собственности на объект недвижимости к М., в связи с чем 11 февраля 2020 года в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРН) проведена государственная регистрация по переходу права собственности от С1. к М. на недвижимое имущество, расположенное по адресу: ****, с ограничением права собственности, выраженное в запрете распоряжаться данной недвижимостью, и обременением в виде ипотеки в силу закона до получения С1. полной стоимости недвижимого имущества от М.

Таким образом, 11 февраля 2020 года М. приобрела право на чужое имущество, то есть незаконно получила юридически закрепленную возможность владеть и пользоваться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, как своим собственным, не намереваясь впоследствии выполнять возложенные на нее обязательства по договору купли-продажи от 31 января 2020 года в части оплаты общей стоимости объекта недвижимости в сумме 10 500 000 рублей, тем самым М. совершила мошенничество путем обмана и злоупотребления доверием, лишив С1. права собственности на указанный объект недвижимости. С этого времени М. незаконно владела и использовала полученное ею недвижимое имущество в личных корыстных целях.

31 марта 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на приобретение права на чужое имущество в виде незаконного получения юридически закрепленной возможности распоряжаться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, расположенным по адресу: **** б, создавая видимость исполнения своих обязательств по договору купли-продажи от 31 января 2020 года, открыла в отделении ПАО Сбербанк вклад на имя С1., перечислив на ее расчетный счет 2 000 000 рублей в качестве оплаты за указанное недвижимое имущество. После чего М. направила С1. письмо от 31 марта 2021 года с уведомлением о том, что все обязательства по договору купли-продажи от 31 января 2020 года выполнены ею в полном объеме, и с просьбой к С1. снять обременение ипотеки в силу закона с объекта недвижимости, в результате чего преступные действия М. стали очевидными для С1..

6 августа 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на приобретение права на чужое имущество в виде незаконного получения юридически закрепленной возможности распоряжаться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, создавая видимость исполнения своих обязательств по договору купли-продажи от 31 января 2020 года, перечислила на расчетный счет С1., открытый в отделении ПАО Сбербанк, 400 000 рублей в качестве оплаты за указанное недвижимое имущество. После чего М. направила С1. письмо от 6 августа 2021 года с уведомлением о том, что все обязательства по договору купли-продажи от 31 января 2020 года выполнены ею в полном объеме.

23 августа 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на приобретение права на чужое имущество в виде незаконного получения юридически закрепленной возможности распоряжаться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, направила С1. письмо с требованием о снятии обременения с указанного объекта недвижимости в срок до 1 сентября 2021 года, ссылаясь на отсутствие задолженности и полную оплату стоимости недвижимости по договору купли-продажи от 31 января 2020 года в сумме 6 450 000 рублей.

13 сентября 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на приобретение права на чужое имущество в виде незаконного получения юридически закрепленной возможности распоряжаться приобретенным ею у С1. недвижимым имуществом, обратилась в Соликамский городской суд Пермского края с исковым заявлением о признании отсутствующим обременения в виде залога недвижимости (ипотеки), в котором указала заведомо недостоверные сведения о том, что стоимость недвижимого имущества, расположенного по адресу: ****, составляет 6 450 000 рублей и обязательства по договору купли-продажи от 31 января 2020 года исполнены ею в полном объеме. Однако, данное исковое заявление оставлено судом без рассмотрения, в виду неявки М. в судебное заседание.

Таким образом, М. в период с 24 октября 2019 года по 11 февраля 2020 года совершила мошенничество, то есть приобрела право на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием С1., в особо крупном размере, а именно: незаконно получила право владеть и пользоваться недвижимым имуществом, расположенным по адресу: ****, фактической стоимостью 10 500 000 рублей, путем заключения с С1. договора купли-продажи от 31 января 2020 года с заведомо недостоверными сведениями относительно стоимости недвижимости в сумме 6 450 000 рублей, оплатив при этом С1. по договору денежные средства в сумме 4 050 000 рублей. После чего, в период с 11 февраля 2020 года по 13 сентября 2021 года М., продолжая свои преступные действия, направленные на совершение мошенничества, не желая оплачивать в полном объеме указанное недвижимое имущество и отрицая факт того, что его стоимость составляет 10 500 000 рублей, с целью придания своим преступным действиям вид гражданско-правовой сделки оплатила С1. за приобретенное недвижимое имущество 2 400 000 рублей, а всего на общую сумму 6 450 000 рублей, чем причинила потерпевшей материальный ущерб.

Эти действия М. судом первой инстанции квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

В апелляционной жалобе осужденная М. выражает несогласие с приговором суда, просит его отменить и вынести в отношении нее оправдательный приговор. В обоснование своей позиции указывает, что признавая ее виновной, суд положил в основу приговора противоречивые показания потерпевшей и свидетелей, которые сообщили суду о том, что она была инициатором занижения стоимости имущества по договору купли-продажи, несмотря на то, что ее выгоды от данных действий не было. Обращает внимание на то, что для потерпевшей причины занижения стоимости имущества понятны, они состоят в уменьшении суммы налога подлежащей оплате. Просит учесть, что судом не был установлен ее уровень доходов, совокупный семейный доход в браке, а также после его расторжения, чтобы сделать вывод о том, что расторжение брака каким-то образом повлияло на ее платёжеспособность и могло принести негативные последствия при заключении сделки купли-продажи кафе. Обращает внимание на показания допрошенных свидетелей, которые пояснили, что как в браке, так и после его расторжения, в семье она работала одна и содержала как детей, так и своего мужа. При таких обстоятельствах, приходит к выводу, что суждение суда о том, что она не намеревалась исполнять взятые на себя обязательства и для этого расторгла брак, является необоснованным, надуманным и строится исключительно на предположениях суда, а также не подтверждается материалами уголовного дела.

Полагает, что в ее действиях нет оконченного состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, так как у С1. никаких денежных средств она не похищала, до настоящего момента сделка между ними не завершена, полноправным собственником кафе она не стала, так как недвижимость и земельный участок находятся в залоге у потерпевшей.

Также автор апелляционной жалобы считает, что в ее действиях отсутствует состав преступления, так как его объективная сторона выражается в деянии, которое должно повлечь наступление общественно опасных последствий. Вместе с тем, для С1. никаких общественно опасных последствий не наступило, ущерб ей не причинен. Кроме того, считает, что сам по себе переход права собственности в данной ситуации не свидетельствует о наличии состава преступления в ее действиях, так как имеет место ипотека в силу закона, в связи с которой покупатель ограничен в своих правах, пока не выплатит полную стоимость имущества.

В апелляционной жалобе адвокат Демидова И.Н. просит постановленный в отношении М. приговор отменить и постановить оправдательный приговор, приводя в обоснование свой позиции доводы аналогичные доводам осужденной.

Кроме того, дополняет позицию осужденной тем, что суд первой инстанции не указал на доказательства, которые указывали бы конкретные обстоятельства, предпринятые М. по намеренному введению в заблуждение С1. при заключении договоров купли-продажи, а также факты отсутствия намерений выполнить принятые на себя обязательства. Указывает, что после регистрации перехода права собственности на недвижимость с обременением в пользу С1., осужденная продолжила исполнять взятые на себя обязательства, а именно передала денежные средства и предоставила помещение в аренду потерпевшей для ведения предпринимательской деятельности. Тогда как, мошенничество признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц, и они получили реальную возможность пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению.

Обращает внимание, что в тех случаях, когда договор между сторонами заключается с обоюдными намерениями сторон исполнить соответствующие обязательства, но после его заключения и получения материальной выгоды у одной из сторон появляется желание не исполнять соответствующие обязательства, содеянное не может квалифицироваться, как мошенничество. Неправомерное удержание у себя полученных законным путем имущества или денежных средств не образует состав преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ. Полагает, что в приговоре не имеется доказательств того, что М. на момент заключения договора купли-продажи имела умысел, направленный на хищение имущества С1.

Автор апелляционной жалобы приходит к выводу, что в ходе судебного следствия не установлено, а в обжалуемом приговоре не указано, что М. совершила какие-либо действия, направленные на обман С1. или злоупотребила ее доверием, не намереваясь исполнять обязательства принятые при заключении договора купли-продажи, при этом в приговоре нет доказательств того, что именно с целью обмана и злоупотребления доверием еще до заключения договоров купли-продажи, М. имела прямой умысел на совершение мошенничества.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель ФИО9 и потерпевшая С1. считают приговор законным и обоснованным, не находя оснований для удовлетворения апелляционных жалоб.

В судебном заседании осужденная также указала на то, что при заключении договоров она верила потерпевшей и Б., не проверяла предоставленные ей документы и приобрела помещение не только с обременением в виде залога в силу закона, но и с обременением в виде договора аренды в пользу ООО «***» сроком до 2025 года, с арендной платой 5000 рублей. Данные обстоятельства указывает на ее обман со стороны продавцов, которые также отказались писать и расписку о получении от нее 4000000 рублей.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и возражений, заслушав выступления сторон, судебная коллегия полагает приведенные в апелляционных жалобах осужденной и адвоката Демидовой И.Н. доводы об отсутствии в действиях М. состава преступления, заслуживающими внимания.

В соответствии с п. 1 ст. 38915 УПК РФ основанием для отмены судебного решения в апелляционном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Исходя из положений ст. 38616 УПК РФ, приговор признается несоответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

В соответствии с положениями ст. 297 УПК РФ, постановленный судом приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями, предусмотренными уголовно-процессуальным законом, и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

В соответствии со ст.ст. 87, 88 УПК РФ проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство, при этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения допустимости, достоверности, а все собранные доказательства – достаточности для разрешения уголовного дела. При этом судом должны быть учтены все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы о виновности или невиновности подсудимого.

В соответствии со ст. 14 УК РФ обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана, при этом бремя доказывания лежит на стороне обвинения, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленным законом, толкуются в пользу обвиняемого.

Указанные требования закона судом при постановлении приговора в отношении М. были нарушены.

В обоснование выводов о виновности М. суд в приговоре сослался:

на показания потерпевшей С1. и свидетеля С2. об обстоятельствах продажи М. кафе «***» за 10500000 рублей, что было согласовано. 11 октября 2019 года между М. и С1. был заключен предварительный договор купли-продажи, согласно которому цена кафе составила 10500 000 рублей, оплата состояла из задатка в размере 50000 рублей, 4000000 рублей при подписании основного договора и 6500000 рублей в рассрочку до 1 апреля 2021 года. После чего, 24 октября 2019 года был подписан еще один предварительный договор купли-продажи, и С1. было передано 4000000 рублей. Позднее М. было предложено указать в договоре только оставшуюся сумму 6500000 рублей, на что С1. согласилась, так как в данном случае сократился размер налога и 31 января 2020 года был заключен основной договор купли – продажи. В августе и марте 2021 года на банковский счет С1. от М. поступали денежные средства в размере 2000000 и 400000 рублей с уведомлением о том, что обязательства она выполнила, просила снять обременение в виде ипотеки на кафе. Вследствие чего, С1. обратилась в полицию с заявлением, а в марте 2021 года кафе было передано М. по акту;

показания свидетеля Б3. и Б1., являющихся сотрудниками АН «***», к которым обратилась С1. с целью продажи помещения кафе «***». Б1. был проведен маркетинговый анализ, размещены объявления о продаже кафе, разосланы коммерческие предложения предпринимателям г. Соликамска и Пермского края. Впоследствии от М. поступило предложение о покупке кафе, с которым согласилась С1., оговорена сумма 10500000 рублей, а также условия оплаты: 4000000 рублей до 1 ноября 2019 года, 6450000 рублей в рассрочку сроком до 1 апреля 2021 года. После чего, были подписаны два предварительных договора, С1. были переданы денежные средства в размере 4000000 рублей, а 31 января 2020 года был заключен основной договор купли-продажи на сумму 6450000 рублей по просьбе М., с которой была согласна С1. Указанную в договоре сумму М. должна была оплатить в рассрочку помимо тех 4 000000 рублей, которые передавали С1. ранее. Согласно договора на кафе было наложено обременение в виде ипотеки, до этого М. не могла распоряжаться кафе. В январе 2021 года С1. сообщила им, что М. отказывается оплачивать оставшуюся часть суммы;

показания свидетеля К. и З., которым известно о том, что в 2019 году С1. обратилась в агентство с целью продажи кафе «Виктория», которое решила приобрести М. В последующем на собрании Б3. рассказал о событиях между С1. и М.;

показания свидетеля А., являющейся сотрудником МФЦ о том, что она принимала документы от С1. и М. о продаже кафе «Виктория». Проверив документы, передала их в работу;

показания свидетеля Б2. о том, что договор купли-продажи кафе «***» был зарегистрирован и право собственности покупателя наступило. Данная сделка была с ипотекой, которую снимает продавец. Указала, что пока залог в силу ипотеки не снят, покупатель может распоряжаться имуществом только с согласия продавца;

заявление С1. в полицию о том, что М. путем обмана и злоупотреблением доверия при совершении сделки купли-продажи кафе «***» похитила ее имущество путем неоплаты всей суммы по договору;

договор дарения и выписки из ЕГРН о том, что 9 июля 2019 года С2. подарила С1. кафе «***», расположенное по ул. **** г. Соликамска Пермского края с обременением в виде договора аренды с ООО «***»;

договор от 14 августа 2019 года, согласно которого ИП *** (АПН «***») предоставляет С1. услуги по продаже одноэтажного нежилого здания по ул. **** г. Соликамска Пермского края по цене 12000000 рублей;

сравнительный анализ цен, объявления, протокол осмотра документов, согласно которых торговый комплекс «***» выставлен АН «***» на продажу на сайте «***» по цене 11000 000 рублей с указанием контрактного телефона Б1.;

предложения по цене и встречные предложения, согласно которым: 1) 9 октября 2019 года М. предлагает купить кафе «***» за 10000000 рублей, при этом 4000000 рублей до 1 ноября 2019 года и 6000000 руб. до 1 апреля 2021 года, с заключением договора аренды на сумму 150000 рублей в месяц, при этом коммунальные платежи платит арендатор, а налоги арендодатель; 2) 10 октября 2019 года С1. предлагает продать кафе за 10500000 рублей, при этом 4 000 000 рублей до 1 ноября 2019 года и 6 500 000 рублей до 1 апреля 2021 года, с заключением договора аренды на сумму 70 000 рублей в месяц; 3) 10 октября 2019 года М. предлагает купить кафе «***» за 10 500 000 рублей, при этом 4 000 000 рублей до 1 ноября 2019 года и 6 500 000 рублей до 1 апреля 2021 года (в том числе заключение предварительного договора с задатком 50000 рублей до 15 октября 2019 года), с заключением договора аренды на сумму 85 000 рублей в месяц;

предварительные договоры купли-продажи от 11 октября и 24 октября 2019 года с дополнительным соглашением, а также их осмотры, согласно которых С1. обязуется заключить договор купли-продажи кафе «Виктория» с М. до 31 января 2020 года с обременением – арендой в пользу ООО «***». Цена кафе составила 10500000 рублей, определен порядок оплаты;

договор купли-продажи от 31 января 2020 года, согласно которого С1. продала М. кафе «***» с рассрочкой платежа до 1 апреля 2021 года, стоимость недвижимого имущества составляет 6500000 рублей;

письма об обращении М. к С1. от 3 сентября 2020 года и 15 октября 2020 года с просьбой передать ей экземпляр дополнительного соглашения о задатке в размере 4000000 рублей;

письма, копии договора о вкладе в ПАО «***», согласно которых 21 марта 2021 года М. уведомила С1. о том, что она по договору купли-продажи частично выплатила 4050000 рублей, оставшуюся сумму продавец может получить в отделении ПАО «***». По договору от 31 марта 2021 года в ПАО «***» М. открыт вклад до востребования на сумму 2000000 рублей, вкладчиком указана С1.; 6 августа 2021 года М. уведомила С1. о том, что ее задолженность составила 400000 рублей, которые продавец может получить в отделении ПАО «***»; 23 августа 2021 года М. уведомила С1. о полной оплате по договору купли-продажи кафе «***», просит до 1 сентября 2021 года снять обременение ипотеки в силу закона;

копия искового заявления, с которым 13 сентября 2021 года М. обратилась в суд с иском к С1. для признания отсутствующим обременения в виде залога недвижимости, указывая о том, что стоимость недвижимого имущества составляет 6500000 рублей, которые она выплатила;

определение Соликамского городского суда Пермского края от 19 ноября 2021 года, согласно которого исковое заявление оставлено без рассмотрения;

выписки ЕГРН, согласно которых М. является собственником с обременением ипотекой в силу закона недвижимости, расположенной по адресу: ****;

копии решений Соликамского городского суда Пермского края от 19 марта 2021 года и 11 апреля 2023 года, согласно которым отказано в удовлетворении исковых требований М. к С1. о взыскании задолженности по арендной плате и неустойки по договору аренды, договор аренды от 24 октября 2019 года признан незаключенным, поскольку М. на момент его заключения не являлась собственником кафе «***»;

копия решения Соликамского городского суда Пермского края от 13 марта 2023 года на основании которого с М. в пользу С1. взыскано неосновательное обогащение в сумме 150000 рублей, в связи признанием договора аренды от 24 октября 2019 года незаключенным;

заключение эксперта о стоимости недвижимого имущества по ул. **** г. Соликамска Пермского края на 31 января 2020 года: земельный участок – 2364580 рублей, нежилое помещение общей площадью 470,7 м2 – 7073615 рублей, нежилое помещение общей площадью 50,5 м2 – 243436 рублей;

копии почтовых уведомлений, акты о неявке для принятия имущества, уведомления, сведения электронной переписки, согласно которых в период с 1 декабря 2020 года по 3 марта 2021 года С1. принимались меры для передачи от ООО «***» к М. недвижимого имущества по ул. **** г. Соликамска Пермского края;

соглашение от 2 марта 2021 года между ООО «***» и М., акт приема-передачи от 18 марта 2021 года, согласно которым договор аренды от 26 февраля 2015 года считается прекращенным со 2 марта 2021 года, кафе «Виктория» передано М. 18 марта 2021 года.

Оценив в совокупности исследованные доказательства и признав их достоверными и достаточными, суд первой инстанции установил, что М., достоверно зная о стоимости продаваемой потерпевшей недвижимости в 10500000 рублей, обманывая ее, и злоупотребляя ее доверием, основанном на сложившихся ранее доверительных отношениях при осуществлении С1. предпринимательской деятельности, не желая, и не имея возможности исполнять договор купли-продажи данной недвижимости по указанной цене, действуя с прямым умыслом, противоправно, безвозмездно, с корыстной целью приобрела право на указанную недвижимость, путем заключения 31 января 2020 года договора и государственной регистрации 11 февраля 2020 года права на имущество потерпевшей.

В подтверждение указанных выводов суд первой инстанции положил показания потерпевшей, свидетеля С2., Б3. о том, что именно М., пользуясь доверительными отношениями с потерпевшей, попросила ее указать в договоре от 31 января 2020 года стоимость недвижимого имущества в 6450000 рублей, а также те обстоятельства, что осужденная не сообщила потерпевшей о расторжении своего брака, что повлияло на ее имущественное положение, которое, по мнению суда первой инстанции, на момент заключения договора, не позволяло оплатить осужденной оговоренную сторонами стоимость недвижимости.

Вместе с тем, по мнению судебной коллегии, достаточных доказательств вины М. в приобретении права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное в особо крупном размере не установлено, при этом выводы суда о ее виновности сделаны без должной оценки доказательств, при наличии в них ряда неустраненных противоречий и оставлении без внимания доводов стороны защиты и обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения уголовного дела.

Как следует из положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» в случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него.

О наличии такого умысла могут свидетельствовать, в частности, заведомое отсутствие у лица реальной возможности исполнить обязательство в соответствии с условиями договора, использование лицом при заключении договора поддельных документов, в том числе документов, удостоверяющих личность, уставных документов, гарантийных писем, справок, сокрытие лицом информации о наличии задолженностей и залогов имущества, распоряжение полученным имуществом в личных целях вопреки условиям договора и другие.

Судам следует учитывать, что указанные обстоятельства сами по себе не могут предрешать выводы суда о виновности лица в совершении мошенничества. В каждом конкретном случае необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства.

По делу в отношении М. таких обстоятельств не установлено, так как доказательств наличия у нее до получения права на недвижимое имущество С1. умысла на его приобретение путем обмана потерпевшей или злоупотребления ее доверием не имеется.

Об отсутствии данного умысла указывают все фактические действия осужденной, связанные с приобретением права на недвижимое имущество потерпевшей.

Для понимания действий как осужденной, так и потерпевшей, их мотивов, необходимо описать всю цепочку действий, связанную с куплей-продажей недвижимого имущества, расположенного по адресу: ****.

Так, как следует из исследованных по уголовному делу доказательств, в августе 2019 года потерпевшая С1. принимает решение о продаже принадлежащего ей недвижимого имущества, для чего она заключает договор с АН «***» на оказание услуг по его реализации. Таким образом, со стороны продавца, то есть потерпевшей, всегда действуют представители АН «***», в частности Б3., Б1.

После достижения договоренности относительно цены недвижимого имущества, между осужденной и потерпевшей был заключен предварительный договор купли-продажи указанного имущества от 11 октября 2019 года, согласно которому 50000 рублей были переданы при его подписании, 4000000 рублей будут переданы при заключении основного договора, а 6450000 рублей, в срок до 1 апреля 2021 года. При этом в договоре было указано о необходимости заключения основного договора купли-продажи в срок до 17 октября 2019 года.

В указанный срок основной договор не был заключен, а 24 октября 2019 года был заключен еще один предварительный договор, согласно которого 4000000 рублей передаются при его подписании, о чем должно быть составлено дополнительное соглашение, а 6500000 рублей передаются по основному договору купли-продажи не позднее 1 апреля 2021 года. При этом сам основной договор должен быть заключен в срок не позднее 31 января 2020 года.

Анализируя указанные предварительные договоры, можно сделать вывод о том, что сроки оплаты по ним фактически одинаковы: 4000000 рублей передается сразу при подписании договора, а 6500000 рублей передаются в срок до 1 апреля 2021 года. Вместе с тем, различия состоят лишь в том, когда будет заключен основной договор купли-продажи.

Как следует из показаний потерпевшей, что было установлено и судом первой инстанции, подписание 24 октября 2019 года еще одного предварительного, а не основного договора купли-продажи было инициировано осужденной, чтобы ей не потерять проценты по вкладу. Вместе с тем, указанные показания потерпевшей, а также выводы суда первой инстанции в этой части, противоречат не только показаниям осужденной, свидетеля Б1., но и фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Так, как следует из показаний указанных лиц, отсрочка заключения основного договора была инициирована потерпевшей, чтобы отсрочить налоговый период: заключить основной договор в 2020 году. Об отсутствии необходимости у осужденной просить отсрочки заключения основного договора указывает и то, что при подписании предварительного договора от 24 октября 2019 года денежные средства в сумме 4000000 рублей были переданы наличными потерпевшей, как это и было определено предварительным договором от 11 октября 2019 года, то есть М. в полной мере была готова к заключению основного договора 24 октября 2019 года. Фактически, как следует из условий данного предварительного договора, в нем были отражены все условия передачи недвижимого имущества, в том числе и перечень передаваемого оборудования, а также был заключен договор аренды, согласно которому осужденная сдавала в аренду приобретенное ею недвижимое имущество потерпевшей за 75000 рублей в месяц. В данном же договоре указывалось и о передаче имущества по акту приема-передачи, то есть еще до заключения основного договора.

С учетом изложенного, инициатива по отложению заключения основного договора исходила исключительно от потерпевшей, поскольку для осужденной данное отложение не имело никакого значения, она фактически получила недвижимое имущество, сдала его потерпевшей в аренду.

Установив данное обстоятельство, можно также сделать однозначный вывод о том, что суждение суда первой инстанции относительно сокрытия М. ее развода с мужем при заключении основного договора, как доказательства обмана с ее стороны, подтверждающего заведомое ее нежелание и финансовую невозможность исполнять взятые на себя обязательства, являются необоснованными, так как развелась осужденная с мужем, как следует из приобщенного решения суда, в декабре 2019 года, то есть позднее 24 октября 2019 года, когда она была готова заключить основной договор купли-продажи.

Кроме того, суд первой инстанции указал, что изменение гражданского состояния является существенным условием договора. Вместе с тем, согласно самих предварительных договоров от 11 октября 2019 года и 24 октября 2019 года уведомление об изменении гражданского состояния к существенным условиям договора не относится, а данное обстоятельство указано лишь в дополнительных условиях договоров.

Далее, исполняя условия предварительного договора от 24 октября 2019 года, 31 января 2020 года заключается основной договор, в котором указывается ранее согласованный сторонами срок оплаты М. за недвижимость 6450000 рублей, до 1 апреля 2021 года. Вместе с тем, в договоре указывается на то, что 6450000 рублей это общая стоимость приобретаемого имущества, а сам договор отменяет или делает недействительными все другие обязательства до заключения данного договора (п. 10), в нем нет сведений о заключенных ранее предварительных договорах. Отмечается в договоре и обременение в виде залога, до уплаты полной стоимости по договору, а также на обременение в виде аренды данной недвижимости по договору от 16 июля 2018 года, который указывался и в предварительных договорах.

Согласно выводов суда первой инстанции, именно при заключении данного основного договора осужденная, обманывая и злоупотребляя доверием потерпевшей, убедила ее в необходимости указания в договоре заниженной суммы приобретения недвижимости, что выгодно для потерпевшей в вопросах налогообложения, а сама осужденная, расторгнув брак, скрыв это, не имела намерений и реальной возможности выполнить взятые ранее на себя обязательства.

Опровергая указанные выводы суда первой инстанции, помимо вышеизложенного (относительно расторжения брака) необходимо обратить особенное внимание на то, что все договоры готовились и подписывались в АН «***», со стороны потерпевшей имелись представители указанного агентства, тогда как осужденная не имеет юридического образования, была без представителей, что не позволяет говорить о нарушении прав потерпевшей составленными и подписанными договорами.

Наоборот, как следует из исследованных доказательств, в данные договоры представителями потерпевшей были внесены недостоверные сведения об обременении приобретенной М. недвижимости договором аренды от 16 июля 2018 года. Так, как следует из исследованных доказательств, указанного договора аренды не существовало. Вместе с тем, имелся договор аренды от 26 февраля 2015 года, сроком на 10 лет, с арендным платежом 5000 рублей в месяц, который был зарегистрирован в регистрационной палате.

Таким образом, М. приобрела 31 января 2020 года недвижимое имущество, не только с обременением в виде залога, до полной оплаты стоимости приобретаемого имущества, но и с обременением арендой на 10 лет с арендной платой в 5000 рублей в месяц, о котором на момент приобретения имущества даже не знала.

Вместе с тем, как следует из ответа РОСРЕЕСТРА от 5 февраля 2021 года, предоставленного осужденной в суд апелляционной инстанции, неверное указание в договоре купли-продажи от 31 января 2020 года на обременение договором аренды от 16 июля 2018 года, которого не имелось, в связи с наличием договора аренды от 26 февраля 2015 года, зарегистрированного в РОСРЕЕСТРЕ, служило основанием для приостановления регистрации перехода права собственности на приобретаемое имущество, и фактически сделало бы невозможным переход права собственности по вине именно потерпевшей, а не осужденной.

Кроме того, как следует из исследованного в судебном заседании апелляционной инстанции ответа налоговой инспекции (т. 1 л.д. 62), занижением стоимости проданного имущества воспользовалась именно потерпевшая, не отчитавшись о доходе, полученном ею в 2019 году. Сама же осужденная в своем заявлении в налоговую 10 февраля 2021 года указывает о приобретении ею у С1. недвижимого имущества, за которое она по предварительным договорам от 11 октября 2019 года и 24 октября 2019 года заплатила 4050000 рублей, но не получила подтверждения оплаты, а при подписании основного договора купли-продажи была указана не полная стоимость продажи, а только 6450000 рублей.

Таким образом, даже в 2021 году осужденная в государственный орган сообщает о цене приобретения имущества в 10500000 рублей, об этом же осужденная сообщает и в переписке со свидетелем К. 25 апреля 2020 года, что явно указывает на отсутствие у нее умысла на приобретение права на имущество путем неоплаты всей оговоренной между сторонами суммы по договору с заниженной его стоимостью.

Также об отсутствии у осужденной умысла на приобретение права на имущество потерпевшей путем ее обмана и злоупотребления доверием указывает и то, что при заключении предварительного договора от 24 октября 2019 года и передаче по нему 4000000 рублей осужденная никаких подтверждающих документов о передаче указанных денег потерпевшей не получила, несмотря на то, что указание о необходимости их составления имеется в самом договоре. Именно в связи с этим: отсутствием у осужденной документов об оплате 4000000 рублей за приобретенную недвижимость, она в переписке со свидетелем К. 25 апреля 2020 года указывает об отсутствии у нее документов, подтверждающих оплату ею 4000000 рублей, в качестве задатка по предварительному договору купли-продажи от 24 октября 2019 года, и в письмах к потерпевшей от 3 сентября 2020 года и 15 октября 2020 года просит передать ей экземпляр дополнительного соглашения к договору.

С учетом изложенного, до момента заключения договора купли-продажи от 31 января 2020 года и перехода права собственности на недвижимость 11 февраля 2020 года, у М. не имелось намерений не исполнять взятые на себя обязательства, поскольку даже после перехода права собственности на указанное недвижимое имущество, она свои обязательства перед потерпевшей фактически признавала, не готовилась к неоплате полной стоимости приобретенного имущества, поскольку даже документов о его частичной оплате не имела, приобрела право на имущество потерпевшей с существенным обременениями, о которых продавец умолчала (договором аренды на 10 лет).

Произошедший между потерпевшей и осужденной конфликт на фоне оплаты аренды и последующие действия осужденной, связанные с направлением потерпевшей уведомлений от 31 марта 2021 года, 6 августа 2021 года, 23 августа 2021 года об исполнении ею условий договора купли-продажи, обращение в суд с требованиями снять обременение с недвижимости, не указывают на наличие у М. умысла на приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием потерпевшей, так как указанные действия были произведены после перехода права собственности на недвижимое имущество.

Наоборот, указанные действия, поскольку они не готовились, повлекли негативные последствия для самой осужденной, в частности, был признан незаключенным договор аренды от 24 октября 2019 года, а все полученное по нему она должна вернуть потерпевшей.

Также особенно необходимо обратить внимание на то, что ничем не подтверждены выводы суда первой инстанции об обмане со стороны осужденной, связанном с отсутствием у нее реальной финансовой возможности приобретения недвижимого имущества. Относительно указанного обстоятельства суд первой инстанции в приговоре вообще приходит к противоречивым выводам, указывая и на наличие у осужденной денежных средств, источников дохода, прямо указывая их суммы, а также и на отсутствие возможности оплатить приобретение недвижимого имущества. Вместе с тем, о наличии финансовой возможности приобретения имущества указывает и сама осужденная, поясняя источники дохода, а также потерпевшая, свидетели обвинения, пояснявшие в том числе о возможности получения осужденной кредита на ООО «***», арендовавшего помещения, куда в качестве участников должна была войти осужденная. Не учтено судом первой инстанции и то, что помимо выплаченных сумм, осужденная в 2021 году выплатила потерпевшей еще 2400000 рублей, кроме того она лишилась планируемых доходов по договору аренды с потерпевшей по 75000 рублей в месяц, начиная с октября 2019 года.

Таким образом, судебной коллегией в ходе проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции, а также новых доказательств, было установлено, что у М. не было умысла на приобретение права на имущество С1. путем обмана и злоупотребления ее доверием, в особо крупном размере, в связи с чем, состав преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, в действиях М. отсутствует.

Руководствуясь принципом презумпции невиновности, закрепленным Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законом, учитывая положения ст. 252 УПК РФ, в соответствии с которыми судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, и, не выходя за пределы обвинения, признанного судом первой инстанции доказанным, суд апелляционной инстанции в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкует в пользу обвиняемого.

При таких обстоятельствах М. подлежит оправданию по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за отсутствием в ее деянии состава преступления.

В соответствии со ст. 133, 134 УПК РФ за М. следует признать право на реабилитацию.

В таком случае, согласно ч. 2 ст. 306 УПК РФ, заявленный по делу гражданский иск С1. о взыскании денежной компенсации причиненного ей материального ущерба подлежит оставлению без рассмотрения.

Вещественные доказательства следует хранить в материалах дела.

Руководствуясь ст. 38913, 38915, 38920, 38928 УПК РФ, судебная коллегия

ПРИГОВОРИЛА:

приговор Соликамского городского суда Пермского края от 7 марта 2024 года в отношении М. отменить.

Признать М. невиновной и на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдать по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159УК РФ, за отсутствием в ее деянии состава преступления.

Меру пресечения М. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении - отменить.

Гражданский иск С1. о возмещении материального ущерба в размере 4050000 рублей оставить без рассмотрения.

Вещественные доказательства: копии документов хранить при уголовном деле.

Признать за М. право на реабилитацию на основании ст. 134 УПК РФ, направив ей извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием на основании ст. 135-136 УПК РФ.

Апелляционный приговор может быть обжалован в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции путём подачи кассационной жалобы, представления через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, с соблюдением требований статьи 4014 УПК РФ.

В случае пропуска срока кассационного обжалования или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции и рассматриваются в порядке, предусмотренном статьями 40110 – 40112 УПК РФ.

В случае подачи кассационных жалобы, представления, лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий подпись

Судьи: подписи

22-2473/2024

Категория:
Уголовные
Истцы
Нечаева Е.В.
Асадова Н.В.
Другие
Горев Виктор Иванович
Мичкова Вероника Викторовна
Медовщиков А.В.
Суд
Пермский краевой суд
Судья
Симонов Виталий Васильевич
Статьи

159

Дело на странице суда
oblsud.perm.sudrf.ru
19.04.2024Передача дела судье
16.05.2024Судебное заседание
22.05.2024Судебное заседание
22.05.2024
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее