Решение по делу № 2-258/2021 от 25.02.2021

Дело № 2-258/2021

74RS0008-01-2021-000231-25

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

27 мая 2021 года г. Аша

Ашинский городской суд Челябинской области в составе

председательствующего судьи Борисюк А.В.

с участием прокурора Московой Р.М.

при секретаре Мусабировой Е.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Пятыгиной М.С., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетней <данные изъяты> к ГБУЗ Районная больница о взыскании денежной компенсации морального вреда,

У С Т А Н О В И Л

Пятыгиной М.С., действуя в своих интересах и в интересах несовершеннолетней <данные изъяты> обратилась в суд с иском (ГБУЗ Районная больница о взыскании денежной компенсации морального вреда по 1000 000 рублей в пользу каждого, расходов на погребение в сумме 28960 руб., расходов по оплате услуг представителя в сумме 30 000 руб., расходов по оплате стоимости судебно-медицинского исследования в сумме 110 000 рублей,

В обоснование заявленных требований истец указала, что 28 января 2019 года ф.и.о., <дата> года рождения, был госпитализирован в дневной стационар в ГБУЗ «Районная больница г. Аша» с диагнозом «Острый бронхит, ДН 0-1 ст. затяжное течение». Участковый врач-терапевт Кулебина А.В., назначила ф.и.о. лекарства, в том числе цефтриаксон. 28 января 2019 года в 08:47 час., через 20 минут после внутримышечной инъекции лекарственного препарата цефтриаксон, ф.и.о. упал в коридоре. Были начаты реанимационные мероприятия, была вызвана бригада ОСМП, которая 28 января 2019 года в 09:10 час. переместила ф.и.о. в отделение реанимации ГБУЗ «Районная больница г. Аша», где в 09:45 констатирована биологическая смерть ф.и.о. Выставлен заключительный клинический диагноз «Анафилактический шок тяжелой степени тяжести на введение цефтриаксона. Молниеносное течение. Острый бронхит, затяжное течение. Гипертоническая болезнь 2 ст. АГ 2 р.1; Ожирение 2 ст.». Постановлением старшего следователя СО по г. Аша СУ СК России от <дата> уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ, прекращено на основании п.2 части 1 ст.ю 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях медицинских работников ГБУЗ «Районная больница г. Аша» состава преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 УК РФ. В ходе предварительного расследования были назначены и проведены три судебно-медицинские экспертизы. Из заключения которых следует, что медицинская помощь ф.и.о. в условиях ГБУЗ «Районная больница <адрес>» была оказана с дефектами. В результате несвоевременного и ненадлежащего оказания медицинской помощи со стороны медицинского персонала ответчика ГБУЗ «Районная больница <адрес>» наступили неблагоприятные последствия в виде смерти ф.и.о., который приходился <данные изъяты> отцом, а Пятыгиной М.С. ее супругом. Соответственно, потерей близкого человека им причинены нравственные страдания.

Истец Пятыгиной М.С., представитель по доверенности Усманов Р.Р., адвокат Бахтин Н.П., в судебном заседании заявленные требования поддержали по основаниям, изложенным в иске.

Представители ответчика ГБУЗ «Районная больница <адрес>» по доверенности Кожевникова О.С. , по ордеру адвокат Соболева Н.И. иск не признали, суду пояснили, что из заключений, проведенных в рамках уголовного дела судебно-медицинских экспертиз следует, что причинно-следственная связь между действиями (бездействием) медицинских работников ГБУЗ «Районная больница <адрес>» и наступлением смерти ф.и.о., отсутствует. Дефекты оказания медицинской помощи, которые могли бы повлиять на исход оказания помощи, так же отсутствуют. Так же отсутствует косвенная причинно-следственная связь между дефектами (недостатками) и смертью ф.и.о., в связи с чем просят в удовлетворении исковых требований Пятыгиной М.С. отказать.

Третье лицо на стороне ответчика не заявляющее самостоятельных требований на предмет спора – Кулебина А.В. в судебное заседание не явилась, о месте и времени судебного разбирательства извещена надлежаще, о причинах не явки не сообщила.

Представители третьих лиц – Правительства Челябинской области, Министерства здравоохранения Челябинской области при надлежащем извещении в судебное заседание не явились, о причинах неявки не сообщили.

Выслушав мнения участников процесса, исследовав материалы дела, допросив свидетеля, заслушав заключение прокурора, полагавшего недоказанным факт совместного проживания истца Пятыгиной М.С. с умершим ф.и.о. и ведение общего хозяйства, требование же о взыскании денежной компенсации морального вреда в пользу несовершеннолетней дочери ф.и.о. – <данные изъяты> обоснованным, полагает, что размер денежной компенсации подлежит определению с учетом обстоятельств дела, принципов разумности и справедливости, суд приходит к следующим выводам.

По общему правилу (ст. 1064 Гражданского кодекса РФ) причинитель вреда возмещает вред при наличии вины.

Согласно п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии с ч. ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации. Как следует из пункта 21 статьи 2 указанного Федерального закона от 21.11.2011 года № 323-ФЗ, под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Конституция Российской Федерации ставит право на жизнь и здоровье в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что предполагает эффективную охрану и защиту этих прав. Перечень охраняемых законом неимущественных благ приведен в статьях 20-23 Конституции Российской Федерации и части 1 статьи 150 Гражданского кодекса РФ, к ним относятся в том числе жизнь и здоровье. Согласно ст. 151 Гражданского кодекса РФ моральный вред компенсируется в случае причинения физических или нравственных страданий действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в случаях, установленных законом.

В силу ст. 15 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 (в ред. от 01.05.2017) "О защите прав потребителей" моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины.

Детальное регулирование компенсации морального вреда предусмотрено ст. 1101 Гражданского кодекса РФ, согласно которой компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме, её размер определяется в зависимости от характера причиненных страданий, степени вины причинителя вреда, с учетом требований разумности и справедливости.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить ответчик.

В соответствии с частью первой статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводств и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Следовательно, на истцов возлагается бремя процессуального доказывания факта причинения им вреда в результате противоправных действий должностных лиц ответчика, на ответчика – доказывание отсутствия его вины в причинении вреда.

Как установлено судом и усматривается из материалов дела, Кулебина А.В. (третье лицо по делу) с 1989 года по настоящее время работает в ГБУЗ «Районная больница <адрес>» (ранее МБУЗ «Ашинская центральная городская больница», затем ГБУЗ «Городская больница <номер> <адрес>»), в должности участкового врача – терапевта, является лечащим врачом дневного стационара при поликлинике. 26 января 2019 года она находилась на дежурстве с 08 часов до 20:00 часов в качестве дежурного врача-терапевта в терапевтическом отделении больницы. Во время дежурства к ней обратился ф.и.о. с жалобами на повышение температуры, сухой кашель. Она назначила ему обследование, лечение и предложила пройти лечение на дневном стационаре при поликлинике больницы с 28 января 2019 года. 28 января 2019 года около 07:30 часов ф.и.о. пришел на прием в кабинет к Кулебина А.В., где она заполнила медицинскую карту стационарного больного, назначив лекарства в карте стационарного больного цефтриаксон 1 грамм плюс 5 мл. вода для инъекций внутримышечно, амброксол по 1 таблетке 3 раза в день, УВЧ (прогревание), грудной сбор по 1/3 стакана три раза в день, тубус кварц на нос и зев, выдан талон на ЭКГ, спирографию, биохимию, лориста 50 гр. Далее ф.и.о. с ее направлением и медицинской картой стационарного больного прошел в помещение дневного стационара при поликлинике. 28 января 2019 года около 08 часов утра по назначению Кулебина А.В. медицинская сестра ф.и.о. сделала ф.и.о. инъекцию внутримышечно лекарственного препарата цефтриаксон 1 грамм плюс 5 мл.воды для инъекций. В 08:47 час ф.и.о. упал в коридоре, через 20 минут после инъекции цефтриаксона. На основании имеющейся клинической картины установлен диагноз «Анафилактический шок тяжелой степени тяжести на введение цефтриаксона. Молниеносное течение». Начаты реанимационные мероприятия. В 09:10 час. в экстренном порядке переведен в отделение реанимации. 28 января 2019 года в 09:45 час. констатирована биологическая смерть.

Полагая, что дефекты оказания медицинской помощи должностным лицом ГБУЗ «Районная больница <адрес>» стали причиной смерти ф.и.о., истец Пятыгиной М.С. обратилась с данным иском в суд.

Умерший ф.и.о. приходился отцом несовершеннолетней Пятыгиной М.С., что подтверждается свидетельством о рождении и бывшим супругом Пятыгиной М.С. Свое требование о компенсации морального вреда обосновала взаимной привязанностью между бывшими супругами, ее потребность в его помощи и поддержке, истцы претерпели нравственные страдания, которые являются тяжелыми, выражаются в возникновении длительных глубоких переживаниях, затрагивающих их эмоциональное состояние, наносящих вред психическому благополучию. Несовершеннолетняя <данные изъяты> лишилась на всю свою жизнь моральной и материальной поддержки отца.

<дата> следственным отделом по <адрес> СУ СК России по Челябинской области возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи ф.и.о. медицинскими работниками ГБУЗ «Районная больница <адрес>».

Постановлением от <дата> уголовное дело прекращено по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст. 24 УПК Российской Федерации, в связи с отсутствием в действиях врача ГБУЗ «Районная больница <адрес>» Кулебина А.В., медсестер отделения реанимации и анестезиологии ГБУЗ «Районная больница <адрес>» ф.и.о., ф.и.о., заведующего отделением реанимации и анестезиологии ГБУЗ «Районная больница <адрес>» ф.и.о., заместителя главного врача по поликлинической работе ГБУЗ «Районная больница <адрес>» ф.и.о., состава преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В рамках уголовного дела были назначены и проведены судебно-медицинские экспертизы.

Из заключений экспертов: ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» Отдел особо сложных экспертиз <номер>-Б от <дата>, Учреждение Ханты-Мансийского автономного округа – Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы», Отдел особо сложных экспертиз <номер> от <дата>, Государственное автономное учреждение здравоохранения «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Татарстан <номер> от <дата> следует, что при оказании медицинской помощи ф.и.о. были допущены дефекты, однако они не явились причиной возникновения патологического состояния, повлекшего смерть, не привели к его прогрессированию, не вызвали каких-либо несвойственных осложнений, в связи с чем в причинной связи с наступлением смерти ф.и.о. не состоят и вреда здоровью пациента не причинили. По разделу «Терапия» все выполненные мероприятия соответствуют требованиям. Выявленные дефекты оказания экстренной помощи, учитывая исходную тяжесть состояния, молниеносный характер течения анафилактического шока, внезапной остановкой кровообращения, не оказали определяющего влияния на исход. И дефекты были допущены уже после развития у пациента критических патологических состояний, и касались мероприятий, направленных на жизнедеятельность организма. Смерть ф.и.о. наступила от анафилактического шока. Неблагоприятный исход связан с непредсказуемой реакцией от показанного введения разрешенного препарата в стандартной дозировке. Анафилактический шок у ф.и.о. медицинскими работниками был диагностирован правильно и своевременно. Медицинская помощь после развития у него анафилактического шока осуществлялась в целом правильно, своевременно, полно, в соответствии с действующими алгоритмами и стандартами при данном виде патологии. Неблагоприятный исход при анафилактическом шоке может наступить даже при полностью безупречном оказании медицинской помощи, что связано с характером и тяжестью данной патологии. У ф.и.о. развился молниеносной формы злокачественного течения анафилактический шок на препарат цефтриаксон, впервые возникший, повлекший за собой летальный исход. Объем оказанной медицинской помощи ф.и.о. на всех этапах соответствовал нормативным требованиям к оказанию медицинской помощи.

Из акта проверки, Министерством здравоохранения Челябинской области юридического лица, установлено, что медицинская помощь при анафилактическом шоке проведена в соответствии со стандартом скорой медицинской помощи при анафилактическом шоке, реанимационные мероприятия проведены своевременно, в полном объеме. Тактические решения врача терапевта выбраны правильные: пациенту установлен диагноз, назначено лечение, соблюдена преемственность в оказании медицинской помощи. Врач терапевт не мог предвидеть такого развития заболевания и не мог предотвратить летальный исход. Замечаний по организации медицинской помощи пациенту ф.и.о. в ГБУЗ «Городская больница <номер> <адрес>» нет.

Оценив вышеперечисленные доказательства в их совокупности суд приходит к выводу, что при оказании медицинской помощи пациенту ф.и.о. были допущены дефекты по профилю «Реаниматология», а именно во время проведения комплекса сердечно-легочной реанимации осуществлялась электроимпульсная терапия без четких показаний (не описана фибрилляция желудочков или желудочковая тахикардия), искусственная вентиляция легких проводилась кислородной смесью 80% при необходимых 100%.

Однако, суд полагает, что доводы истца о наступлении тяжких последствий в виде гибели ф.и.о. в результате дефектов оказания медицинской помощи сотрудниками лечебного учреждения не нашли подтверждения в ходе судебного разбирательства.

В подтверждение своих доводов в период расследования уголовного дела истцом Пятыгиной М.С. представлено заключение <номер>/С от <дата> комиссии специалистов ООО «Приволжско-Уральское бюро судебно-медицинской экспертизы», согласно которому при оказании медицинской помощи ф.и.о. при сборе анамнеза не была получена информация о приеме каких-либо препаратов, которые могут быть не совместимы с назначаемым антибиотиком или потенцировать совместной действие препаратов и провоцировать его побочные эффекты вплоть до развития угрожающего жизни состояния – анафилактического шока, не учтена, отраженная в анамнезе информация о бесконтрольном приеме ф.и.о. в течение последнего месяца антибиотиков (со слов пациента ампициллина, при оказании медицинской помощи в отделении реанимации и интенсивной терапии имелись дефекты оказания помощи: отсутствие полного описания фибрилляции желудочковой во время проведения сердечно-легочной реанимации, искусственная вентиляция легких проводилась кислородной смесью 80% при необходимых 100% с большей частотой, чем указано в рекомендациях, которые могли явиться причиной возникновения анафилактического шока, и соответственно, могут находиться в причинно-следственной связи со смертью ф.и.о. При правильном, своевременном оказании медицинской помощи ф.и.о., соответственно имевшегося диагноза и тяжести его состояния, избежание неблагоприятных последствий в виде наступления смерти ф.и.о. не исключается.

Названное заключение специалистов не может быть принято судом во внимание, поскольку, данные выводы опровергаются материалами уголовного дела (заключениями экспертов ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» Отдел особо сложных экспертиз <номер>-Б от <дата>, Учреждение Ханты-Мансийского автономного округа – Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы», Отдел особо сложных экспертиз <номер> от <дата>, Государственное автономное учреждение здравоохранения «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Татарстан <номер> от <дата>), специалисты, составившие заключение, не были предупреждены судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 Уголовного Кодекса Российской Федерации. Кроме того, согласно заключению <номер>/С от <дата>, выводы специалистов неконкретны, носят вероятностный и предположительный характер.

Из выводов заключений экспертов ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» Отдел особо сложных экспертиз <номер>-Б от <дата>, Учреждение Ханты-Мансийского автономного округа – Югры «Бюро судебно-медицинской экспертизы», Отдел особо сложных экспертиз <номер> от <дата>, Государственное автономное учреждение здравоохранения «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Татарстан <номер> от <дата> о наличии причинно-следственной связи между дефектами, установленными для каждого этапа оказания медицинской помощи и смертью ф.и.о. следует, что смерть ф.и.о. наступила от анафилактического шока – патологической реакции организма на внутримышечное введение антибиотика «цефтриаксон», выявленные недостатки сами по себе не привели к возникновению и развитию патологической реакции организма, приведшей к смерти, поэтому они не состоят в прямой, причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом.

Вместе с тем, принимая во внимание то, что при оказании ф.и.о. медицинской помощи были допущены дефекты по профилю «Реаниматология», а именно во время проведения комплекса сердечно-легочной реанимации осуществлялась электроимпульсная терапия без четких показаний (не описана фибрилляция желудочков или желудочковая тахикардия), искусственная вентиляция легких проводилась кислородной смесью 80% при необходимых 100%., т.е. имело место нарушение прав в сфере охраны здоровья граждан, суд расценивает данное обстоятельство как основание для компенсации морального вреда несовершеннолетней <данные изъяты>

Согласно пункту 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить ответчик. Ответчик доказательств отсутствия его вины в некачественном оказании ф.и.о. медицинской помощи в условиях стационара не представил.

Конституция Российской Федерации ставит право на жизнь и здоровье в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что предполагает эффективную охрану и защиту этих прав. Перечень охраняемых законом неимущественных благ приведен в статьях 20-23 Конституции Российской Федерации и части 1 статьи 150 Гражданского кодекса РФ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

На основании вышеприведенных правовых норм суд приходит к выводу, что подлежат удовлетворению требования истца <данные изъяты> приходящейся ф.и.о. дочерью о взыскании в ее пользу денежной компенсации морального вреда.

Детальное регулирование компенсации морального вреда предусмотрено ст. 1101 Гражданского кодекса РФ, согласно которой компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме, её размер определяется в зависимости от характера причиненных страданий, степени вины причинителя вреда, с учетом требований разумности и справедливости.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (п. 8 названного Постановления). Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. (п. 2 названного Постановления).

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в пункте 32 Постановления от 26 января 2010 года № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания. Компенсация морального вреда не преследует цель восстановить прежнее положение человека, а имеет целью вызвать положительные эмоции, которые могли бы максимально сгладить негативные изменения в психической сфере личности, обусловленные перенесенными страданиями.

Определяя размер денежной компенсации морального вреда, суд принял во внимание обстоятельства причинения вреда, отсутствие причинно-следственной связи между допущенным медицинским учреждением дефектом оказания медицинской помощи и гибелью ф.и.о., характер перенесенных несовершеннолетней <данные изъяты> нравственных страданий, степень вины причинителя вреда, и, руководствуясь принципами разумности и справедливости, пришел к выводу, что компенсация в заявленных истцом размерах является завышенной, и находит разумным и справедливым определить её в пользу несовершеннолетнего истца <данные изъяты> – 100 000 рублей.

Требования истца Пятыгиной М.С. о взыскании в ее пользу компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей, удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.

Как установлено судом, брак ф.и.о. и Пятыгиной М.С. прекращен <дата> на основании решения мирового судьи судебного участка <номер> <адрес> и <адрес> от <дата> (том 1 л.д. 123 – актовая запись о расторжении брака). На момент получения свидетельства о расторжении брака бывшие супруги проживали по следующим адресам: Пятыгиной М.С. – <адрес>; ф.и.о. – <адрес>.

Согласно адресным справкам Пятыгиной М.С. зарегистрирована по месту жительства по адресу: <адрес> <дата> по настоящее время: несовершеннолетняя <данные изъяты> зарегистрирована по этому же адресу с <дата> по настоящее время; ф.и.о. был зарегистрирован по месту жительства по адресу: <адрес> <дата>, снят с регистрационного учета по смерти (том 1 л.д. 124-126).

Из медицинской карты пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях <номер> (дата заполнения <дата>), медицинской карты <номер> стационарного больного, информационного добровольного согласия на медицинское вмешательство в МБУЗ «АЦГБ» (собственноручно написанное ф.и.о.), согласия на обработку персональных данных, выписного эпикриза, направления в стационар, медицинской карты <номер> стационарного больного, местом регистрации и фактического жительства пациента ф.и.о., <дата> года рождения, указано: <адрес> (том 1 л.д. 225-249)

Заявление ф.и.о. по месту работы главному бухгалтеру ПАО «АМЗ» об удержаниях из заработной платы ежемесячных платежей за жилищно-коммунальные услуги по адресу: <адрес> (том 1 л.д. 213) нельзя признать достоверным доказательством проживания ф.и.о. по указанному адресу, поскольку данное заявление датировано <дата>, то есть в период совместного проживания с Пятыгиной М.С. в юридическом браке. В последующем, как пояснила в судебном заседании сама Пятыгиной М.С., ф.и.о. помогал ей и несовершеннолетнему ребенку материально, а именно: оплачивал коммунальные платежи по квартире, покупал и привозил продукты, детские вещи, так как она, в свою очередь, не взыскивала с него алименты на содержание ребенка.

Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля ф.и.о. суду пояснила, что является соседкой Пятыгиной М.С. В 2013 году супруги <ФИО>19 заехали в <адрес> в <адрес>. Свидетель видела ф.и.о. на площадке с пакетами, он покупал продукты, ходил с пакетами. Пятыгиной М.С. хоронила ф.и.о. с этого же адреса, свидетель заходила в квартиру проститься с последним. На вопрос, проживали ли они семьей и имели ли общий бюджет, свидетель предположила, что жили одной семьей с общим бюджетом, однако утверждать не стала.

К пояснениям свидетеля суд относится критически, поскольку, как пояснила в судебном заседании свидетель, она с <ФИО>19 близко не общалась, имела соседские отношения, посещала квартиру <ФИО>19 один раз в период жизни ф.и.о. и один раз после его смерти.

Представленную стороной истца справку, выданную УУП ОМВД России по <адрес> ф.и.о. о совместном проживании Пятыгиной М.С. и ф.и.о. с 2017 года по январь 2019 года (том 2 л.д. 117) суд не может признать достоверным и допустимым доказательством, поскольку участковый отдела МВД не наделен полномочиями выдавать указанную справку.

Кроме того, как пояснила в судебном заседании истец Пятыгиной М.С., за период с 2017 года по январь 2019 года участковый посещал дом, расположенный по адресу: <адрес> дважды, при этом в квартиру не заходил. Представленную справку выдал на основании слов самой Пятыгиной М.С.

Общение ф.и.о. с бывшей семьей и оказание материальной помощи бывшей супруге и ребенку не свидетельствует о его постоянном проживании по адресу Пятыгиной М.С. и ведении общего хозяйства с ней.

Требования истца Пятыгиной М.С. в части применения норм Закона РФ «О защите прав потребителей» удовлетворению не подлежат, поскольку истцы потребителями медицинских услуг не являются.

Требования истцов о взыскании расходов на погребение в сумме 28960 руб. удовлетворению не подлежат, поскольку в судебном заседании установлено отсутствие причинно-следственной связи (прямой и косвенной) между дефектами оказания медицинской помощи и наступившей смертью ф.и.о., а, как следствие, отсутствие причинителя вреда по смыслу ст.ст. 1064, 1068 ГК РФ.

Требования истцов о взыскании расходов по оплате стоимости судебно-медицинского исследования (заключение специалистов <номер>/С от <дата>) в сумме 110 000 руб. не подлежат рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства по следующим основаниям.

На основании ч. 3 ст. 42 УПК РФ потерпевшему обеспечивается возмещение расходов, понесенных в связи с его участием в ходе предварительного расследования и в суде, включая расходы подлежащее оплате специалисту по уголовному делу, согласно требованиям ст. 131 УПК РФ.

Расходы, понесенные по уголовному делу к судебным издержкам по гражданскому делу отнесены быть не могут. Они подлежат взысканию в ином судебном порядке.

В соответствии со ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 134 настоящего Кодекса.

Поскольку заключение специалистов <номер>/С от <дата> было составлено в рамках расследования уголовного дела и для его разрешения, производство по делу в указанной части подлежит прекращению.

Истцами также заявлены требования о взыскании судебных расходов на оплату услуг представителя – адвоката <ФИО>17 по ордеру, в размере 30 000 рублей.

Судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела (ст. 88 ГПК РФ).

Согласно ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы пропорционально удовлетворенным исковым требованиям.

По смыслу статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации разумные пределы расходов являются оценочным понятием, четкие критерии их определения применительно к тем или иным категориям дел законом не допускаются. Размер подлежащих взысканию судебных расходов на оплату услуг представителя суд определяет в каждом конкретном случае с учетом характера заявленного спора, степени сложности дела, рыночной стоимости оказанных услуг, затраченного представителем на ведение дела времени, а также иных факторов и обстоятельств дела.

Согласно правовой позиции Конституционного суда РФ, изложенной в Определениях от 17.07.2007 года № 382-О-О, от 22.03.2011 года № 361-О-О, обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым- на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции РФ, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Именно по этому в части 1 статьи 100 ГПК РФ идет речь об обязанности суда установить баланс между правами лиц, участвующих в деле.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении № 1 от 21 января 2016 года «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» при неполном удовлетворении требований расходы на оплату услуг представителя присуждаются каждой из сторон в разумных пределах и распределяются в соответствии с правилом о пропорциональном распределении судебных издержек (статьи 98, 100 ГПК РФ).

Исходя из объема защищаемого права, цены иска, сложности дела (весь объем доказательств по гражданскому делу представлен в материалах уголовного дела), характера оказанных истцам представителем услуг заключающихся в участии представителя <ФИО>17 в 2 предварительных судебных заседаниях суда и 1 судебном заседании, подготовке искового заявления, а также руководствуясь принципами разумности и справедливости, суд приходит к выводу, что расходы истца Пятыгиной М.С. на оплату услуг представителя понесенные при рассмотрении дела судом первой инстанции подлежат возмещению в размере 4 000 рублей.

В силу ст. 103 ГПК РФ с ответчика ГБУЗ «Районная больница <адрес>» в доход местного бюджета подлежит взысканию госпошлина от уплаты которой истцы освобождены в размере 300 рублей.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л

Иск удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Районная больница <адрес>» в пользу Пятыгиной М.С., действующей в интересах несовершеннолетней <данные изъяты>, денежную компенсацию морального вреда 100 000 рублей (сто тысяч рублей), расходы на оплату услуг представителя в сумме 4000 рублей.

Прекратить производство по делу по иску Пятыгиной М.С., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней <данные изъяты> к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Районная больница <адрес>» в части взыскания расходов на оплату заключения специалистов <номер>/С от <дата>.

В остальной части иска Пятыгиной М.С., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней <данные изъяты> отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Районная больница <адрес>» в доход местного бюджета государственную пошлину 300 рублей (триста рублей).

Решение обжалуется сторонами в апелляционном порядке, прокурором может быть принесено апелляционное представление в Челябинский областной суд через Ашинский городской суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Председательствующий                     А.В. Борисюк