Решение по делу № 2-952/2019 от 26.08.2019

Дело №2-952/2019

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

22 ноября 2019 года

Дубненский городской суд Московской области в составе:

Председательствующего судьи Федорчук Е.В.

При секретаре Карабаза Р.Ю.

Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Б.В.В. к Щ.Т.С. о признании недействительным договора дарения земельных участков и жилого дома, применении последствий недействительности сделки, о включении в недвижимого имущества в состав наследственного имущества,

Установил:

Истец Б.В.В. обратилась в суд с иском к Щ.Т.С., в котором просит суд: признать договор дарения жилого дома (кадастровый №), договор дарения земельного участка (кадастровый №), договор дарения земельного участка (кадастровый №), расположенных по адресу: <адрес>, заключенные ДД.ММ.ГГГГ недействительными и применить к ним последствия недействительности сделки: исключить из ЕГРП сведения о регистрации права собственности на жилой дом и земельные участки, расположенные по адресу: <адрес>, за Щ.Т.С., Щ.Н.В., и восстановить записи о регистрации права собственности за Щ.В.В.; включить в наследственную массу после смерти Щ.В.В., умершего ДД.ММ.ГГГГ, недвижимое имущество - жилой дом (кадастровый №), земельный участок (кадастровый №), земельный участок (кадастровый №), расположенные по адресу: по адресу: <адрес>.

В обоснование заявленных требований истец ссылается на то, что является инвалидом по слуху и проживает по адресу: <адрес>. Ее отец Щ.В.В. и мать Щ.З.К. проживали по адресу: <адрес> имели в совместной собственности жилой дом (общей площадью 73,1 кв.м, кадастровый №), земельный участок (площадью 600 кв.м, кадастровый №), земельный участок (площадью 1 200 кв.м, кадастровый №), расположенные по адресу их проживания. Б.В.В. ездила к родителям, помогала, убиралась и мыла в доме, сажала овощи в огороде. Но ее брат Щ.Н.В., с которым у Б.В.В. сложились конфликтные отношения, хоть и проживал отдельно от родителей, запрещал ей видеться с родителями, неоднократно выгонял из родительского дома Б.В.В., когда она приезжала навещать родителей.ДД.ММ.ГГГГ Щ.Н.В. отвез Щ.В.В. и Щ.З.К. к нотариусу Дубненского нотариального округа Московской области П.М.А. под предлогом составления доверенности на представление их интересов в учреждениях и организациях. Однако вместо доверенностей были оформлены договоры дарения жилого дома и земельных участков, принадлежащих Щ.В.В. и Щ.З.К. О том, что вместо доверенностей Щ.В.В. и Щ.З.К. подписали договоры дарения, они узнали только в 2016 году. После этого Щ.В.В. и Щ.З.К. обратились в прокуратуру с заявлением о том, что они не хотели совершать данную сделку, однако в силу возраста (им на тот момент было около 85 лет) и здоровья (у обоих слабое зрение, практически глухие), они не понимали, какие документы подписывали и просили прокурора обратиться в порядке гражданского судопроизводства в суд в защиту их интересов с требованием о признании договоров дарения земельных участков, жилого дома от ДД.ММ.ГГГГ недействительными и применения последствий их недействительности.В январе 2017 года Б.В.В. приехала к родителям, Щ.Н.В. тоже приехал, родители просили его отменить договор дарения, но он отказался от этого и устроил скандал, выгнал Б.В.В. из родительского дома, сказал, что это его дом и чтобы она больше не приезжала. В июле Б.В.В. опять приехала к родителям, дом был закрыт, а соседи сказали, что ее отец Щ.В.В. умер. Брат Щ.Н.В. даже не сообщил Б.В.В. о смерти отца. Таким образом, Щ.В.В. умер ДД.ММ.ГГГГ, так и не успев отменить договор дарения. А после его смерти Щ.Н.В. перевез к себе домой Щ.З.К., где она жила постоянно до самой смерти, и она, боясь сына, не стала пытаться оспорить договора дарения.После этого Б.В.В. пыталась установить место открытия наследства, а также получить дубликат свидетельства о смерти отца, для вступления в наследство. После того как было установлено место открытия наследства, ДД.ММ.ГГГГ Б.В.В. было подано заявление нотариусу П.В.А. о принятии наследства после умершего ДД.ММ.ГГГГ Щ.В.В. ДД.ММ.ГГГГ Б.В.В. было направлено постановление об отказе в совершении нотариального действия в связи с тем, что заявление было подано по истеченииустановленного законом срока для принятия наследства. ДД.ММ.ГГГГ умерла Щ.З.К.ДД.ММ.ГГГГ Б.В.В. получила по почте уведомление о том, что в нотариальную контору поступило заявление от наследника Щ.Н.В., а также заявление о согласии на то, чтобы его сестра, Б.В.В., приняла наследство, оставшееся после смерти Щ.В.В. поистечении установленного срока для принятия наследства и ей необходимо обратиться к нотариусу Дубненского нотариального округа Московской области, предоставив документы, подтверждающие перемену фамилии. После получения уведомления, Б.В.В. обратилась с заявлением в Отдел ЗАГС «Дом бракосочетания» <адрес> главного управления ЗАГС Нижегородской области о высылке справок о заключении брака. Однако ДД.ММ.ГГГГ умер Щ.Н.В. и Б.В.В. пришлось обратиться в Отдел ЗАГС администрации муниципального образования <адрес> для получения дубликата свидетельства о рождении Щ.Н.В. и Дубненский Отдел ЗАГС Главного управления ЗАГС Московской области для получения дубликата свидетельства о смерти Щ.Н.В. После того как Б.В.В. собрала всенеобходимые документы, она в июне 2019 года обратилась к нотариусу Дубненского нотариального округа Московской области П.В.А. для получения причитающейся доли наследства, однако узнала, что в наследственном деле нет сведений об имуществе, принадлежащем Щ.В.В., кроме денежных вкладов, хранящихся в ПАО «Сбербанк», которые были направлены на возмещение расходов на похороны наследодателя и для подтверждения иного имущества, принадлежащего наследодателю, Б.В.В. необходимо предоставить документы, подтверждающие его право.В июле 2019 года Б.В.В. получила выписки из Единого государственного реестра недвижимости, из которых узнала, что жилой дом (общей площадью 73,1 кв.м, кадастровый №), земельный участок (площадью 600 кв.м, кадастровый №), земельный участок (площадью 1 200 кв.м, кадастровый №), расположенные по адресу: <адрес>, с ДД.ММ.ГГГГ принадлежат Щ.Т.С. (супруге Щ.Н.В., умершего ДД.ММ.ГГГГ). Истец считает, что Щ.В.В. и Щ.З.К. считали, что подписывают доверенности на представление их интересов в учреждениях и организациях, Щ.Н.В. ввел их в заблуждение перед подписанием договоров они их не прочитали, потому что у обоих плохое зрение и они доверяли своему сыну. В связи с чем, руководствуясь нормами ГК РФ обратилась с настоящим иском в суд.

Истец Б.В.В. (участвовавшая в судебном заседании с помощью сурдопереводчика) и её представители Р.Н.В. и Ф.В.В. в судебном заседании исковые требования поддержали, дали объяснения аналогичные доводам иска. Представитель истца Р.Н.В. уточнила, что истец просит суд признать недействительным договор дарения жилого дома и земельных участков от ДД.ММ.ГГГГ.Б.В.В. дополнила, что брат всегда с ней грубо обращался, когда она приезжала к родителям, выгонял; о смерти отца она не знала, поэтому на похоронах не была; успела приехать только на похороны матери; родители боялись брата и не понимали, что подписали договор дарения; всегда обещали, что дом и участок будут завещаны ей и брату на двоих; узнала о договоре дарения в пользу брата в августе 2016 года, получив выписку из ЕГРП; пыталась поговорить с родителями и братом.

Ответчик Щ.Т.С. и её представитель адвокат Л.И.С. в судебном заседании иск не признали, по доводам письменных возражений, согласно которым: истец Б.В.В. и супруг ответчицы - Щ.Н.В. являлись родными сестрой и братом;их отцу - Щ.В.В. и матери - Щ.З.К. принадлежал жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>;титульным собственником данного имущества являлся Щ.В.В. Родителями ФИО27 было принято решение о дарении вышеуказанных объектов мужу ответчицы в связи со следующим. В собственности Б.В.В. находилось две квартиры - одна двухкомнатная в <адрес> и 4-комнатная квартира в <адрес> (которая ей досталась после умершего мужа), а у мужа ответчицы –малогабаритная квартирав <адрес>. Кроме того, в 2011 году Щ.Н.В. по доверенности оформил в собственность своего отца спорный земельный участок, потратив на это личные средства. Истица постоянно жила в <адрес> и крайне редко приезжала к родителям в <адрес>, а сын (муж ответчицы) проживал со своей семьей в <адрес>, они оказывали им постоянную помощь. ДД.ММ.ГГГГ был заключен оспариваемый договор дарения. При этом, поскольку титульным собственником указанного имущества являлся Щ.В.В., им был подписан договор дарения, а Щ.З.К., как супруга, давала нотариальное согласие на совершение данной сделки. Муж ответчицы - Щ.Н.В. и сама Щ.Т.С. постоянно ухаживали за родителями ФИО27, помогали им во всем. Впоследствии Щ.Н.В. был вынужден уволиться с работы и переселиться в дом к родителям, чтобы постоянно заботиться о них. За все это время Б.В.В. к родителями не приезжала, какую-либо помощь им не оказывала. В ДД.ММ.ГГГГ г. умер Щ.В.В., в ДД.ММ.ГГГГ г. - Щ.З.К. Все затраты на похороны понесла семья ответчицы, Б.В.В. на похоронах своих родителей не присутствовала, хотя ей сообщали об их смерти.Несмотря на это, после смерти своих родителей муж ответчицы отказался от своей доли в наследстве в виде вкладов в Сбербанке, которые унаследовала истица.ДД.ММ.ГГГГ умер Щ.Н.В., спорный жилой дом и земельный участок унаследовала ответчица, как его супруга.В качестве оснований признания договора дарения жилого дома и земельного участка недействительным истцом указано несколько обстоятельств - заключение наследодателем сделки под влиянием обмана (п. 2 ст. 179 ГК РФ); заключение наследодателем сделки под влиянием заблуждения (п. 1 ст. 178 ГК РФ); заблуждение, по мнению истца, заключается в том, что муж ответчицы - Щ.Н.В. ввел в заблуждение своих родителей, так как они полагали, что подписывают доверенности на представление их интересов, а на самом деле подписали договора дарения.Вместе с тем, по мнению стороны ответчика, истцом каких-либо доказательств, подтверждающих ее утверждения о том, что Щ.В.В. и Щ.З.К. заблуждались относительно природы сделки или оспариваемая сделка была совершена под влиянием обмана, не представлено. Из материалов дела следует, что договор дарения Щ.В.В. подписал ДД.ММ.ГГГГ лично после прочтения текста договора вслух, в присутствии нотариуса. Допрошенные судом свидетели характеризовали Щ.В.В. и Щ.З.К. как здравых и адекватных людей, которых несмотря на преклонный возраст было невозможно ввести в заблуждение или обмануть. Кроме того, свидетели подтвердили, что муж ответчицы - Щ.Н.В. и сама ответчица постоянно ухаживали за ними вплоть до момента их смерти.При жизни Щ.В.В. и Щ.З.К. договор дарения и нотариальное согласие не оспаривали, осознавали, что ими было совершенно именно дарение своему сыну имущества, что подтверждается, тем, что ДД.ММ.ГГГГ Щ.В.В. и Щ.Н.В., как стороны по сделке, обратились с заявлением о государственной регистрации права собственности на указанное имущество в соответствующий регистрирующий органи с заявлением Щ.В.В. от ДД.ММ.ГГГГ о государственной регистрации прав на недвижимое имущество.В ходе проверки, проводившейся прокуратурой <адрес> и прокуратурой Московской области была опрошена Щ.З.К., которая указывала, что она и ее муж - Щ.В.В. добровольно подарили своему сыну Щ.Н.В. дом и земельный участок, отрицала факт того, что они обращались в прокуратуру с соответствующими жалобами. В связи с чем, ответчик считает, что Щ.В.В.. и Щ.З.К.. знали о существе заключенного договора дарения, нотариального согласия и их правовых последствиях, сознательно их заключили. Содержащиеся в договоре дарения условия предусмотрены законом, согласуются с волей Щ.В.В. В тексте договора дарения его условия отражены совершенно определенно и ясно, указан его безвозмездный характер, ошибиться в толковании его содержания, учитывая ясность изложения его текста, невозможно. Договор дарения зарегистрирован в установленном законом порядке и Щ.В.В. и Щ.З.К. при жизни его не оспаривали.Кроме того, ответчик считает, что истцом пропущен срок исковой давности, который составляет один год, поскольку в данном случае срок исковой давности начинает течь с момента, когда наследодатель узнал или должен был узнать о том, что его право нарушено.

Третье лицо нотариус Дубненского нотариального округа П.М.А. в судебное заседание не явилась, извещена надлежащим образом, просила дело рассматривать в её отсутствие. Представила отзыв на исковое заявление согласно которому, нотариус указала, что договор дарения между Щ.В.В. и Щ.Н.В. ею не удостоверялся; нотариусом удостоверялось согласие супруги Щ.З.К. на заключение договора дарения; для оформления согласия Щ.З.К. обратилась лично в нотариальную контору ДД.ММ.ГГГГ, представила свой паспорт и свидетельство о заключении брака с Щ.В.В.; нотариусом была установлена ее личность, проверены ее дееспособность и волеизъявление, установлен факт регистрации брака; текст согласия был зачитан нотариусом Щ.З.К. вслух и прочитан ею лично, после чего она в присутствии нотариуса подписала согласие и расписалась за получение документа в реестре регистрации нотариальных действий.Каких-либо сомнений в действительном желании Щ.З.К. оформить это согласие у нотариуса не возникло. Во время оформления этого документа на Щ.З.К. никто не оказывал ни физического, ни морального воздействия, так как в кабинете нотариуса она находилась одна - без присутствия ее родственников, друзей, знакомых.Спустя несколько лет (примерно в 2014 - 2016 гг.) после удостоверения вышеуказанного согласия Щ.З.К.нотариуса опрашивали сотрудники Прокуратуры <адрес> об обстоятельствах оформления договора дарения земельных участков и жилого дома, находящихся по адресу: <адрес>. По результатам проверки сотрудниками прокуратуры нотариусу был дан устный ответ о том, что каких-либо нарушений не выявлено.Заявления истца о том, что вместо доверенностей от имени Щ.В.В.нотариус удостоверила договор дарения являются, по мнению нотариуса, ложными, так как ДД.ММ.ГГГГ Щ.В.В. были оформлены и удостоверены нотариусом две доверенности, которыми он доверил Щ.Н.В. оформление в собственность на имя доверителя земельных участков, находящихся по адресу: <адрес>. Указанные доверенности были удостоверены временно исполняющим обязанности нотариуса П.М.А. Д.Н.А. Договор дарения жилого дома и земельных участков нотариусом П.М.А. не удостоверялись. Считает, что оснований для удовлетворения иска не имеется.

В ходе судебного разбирательства судом были допрошены свидетели.

Свидетель И.Л.Ф. в судебном заседании пояснила, что много лет знакома с семьей ФИО25. Была знакома с Щ.Н.В. и его родителями Щ.З.К. и Щ.В.В.. Также знает Б.В.В., которая является родной сестрой Щ.Н.В. Б.В.В. очень редко приезжала к родителям. Щ.Н.В. был у родителей каждый день, заботился о них, привозил еду, ухаживал за домом и огородом, покупал им лекарства. Родители действительно могли подарить Щ.Н.В. дом и участок, потому что он один за ними ухаживал. Свидетелю их известно, что когда Щ.Н.В. находился на стационарном лечении в больнице, он звонил Б.В.В. и просил приехать и позаботиться о родителях, но она отказалась. Щ.Н.В. был честным и прямолинейным человеком, и не мог обмануть родителей.

Свидетель ФИО15 в судебном заседании пояснил, что знаком с семьей ФИО25 с 1967 года, проживали по соседству в <адрес>. Последние пять лет Щ.Н.В. постоянно проживал в <адрес> у родителей, поскольку им требовался постоянный уход. Щ.Н.В. уволился с работы, когда Щ.В.В. потерял возможность ходить, и стал постоянно проживать с родителями. Он постоянно ухаживал за родителями, домом и огородом. Щ.В.В. и Щ.З.К. до самой смерти были адекватными людьми, их трудно было ввести в заблуждение, и не могли бояться своего сына, поскольку он один за ними ухаживал и помогал. Незадолго до смерти Щ.З.К. говорила матери свидетеля, что подарили дом и участок сыну. Б.В.В. свидетель знает, что в доме родителей её почти не видел, очень редко приезжала.

Свидетель ФИО16 в судебном заседании пояснил, что знал много лет и работал вместе с Щ.Н.В., который по мнению свидетеля был очень порядочным человеком. Щ.Н.В. всегда помогал своим родителям, практически жил с ними, сажал огород. У Щ.В.В. в 90 лет стало пропадать зрение, Щ.Н.В. договорился о проведении ему операции на глаза. Также свидетель был знаком с родителями Щ.Н.В., считает, что они были вполне адекватные люди и могли подарить Щ.Н.В. дом и участок, потому что без Щ.Н.В. его родители не смогли бы жить. Сестру Щ.Н.В. свидетель никогда не видел.

Свидетель ФИО17 в судебном заседании пояснил, что имеет дом в Юркино, является соседом семьи ФИО25. Знаком был с ФИО33., Щ.З.К.., а также со Щ.Н.В. Щ.В.В. и Щ.З.К. были нормальными, адекватными людьми, имели хорошие отношения с сыном, поскольку он им постоянно помогал, ухаживал за домом и огородом. Родители не могли боятся Щ.Н.В., и могли подарить ему дом и участок. Сестру Щ.В.В. видел редко, она жила в <адрес> только в детстве, потом уехала в <адрес> и почти не приезжала к родителям.

Свидетель ФИО18 в судебном заседании пояснила, что является по профессии переводчиком на жестовой язык. В ДД.ММ.ГГГГ году к ней обратилась Б.В.В., чтобы свидетель съездила с ней к родителям, и поговорить с родителями. Свидетель с Б.В.В. приехала к родителям и говорила Щ.В.В., что он подписал договор дарения дома и участка сыну. Щ.В.В. начал нервничать и сказал, что подписал доверенность для дальнейшего межевания земельного участка. Также со слов Б.В.В. свидетелю известно, что отец обещал, что дом и участок достанутся дочери и сыну на двоих. В доме родителей Б.В.В. было грязно, родители были не ухожены, одеты в рваную одежду. В момент нахождения в доме родителей пришел Щ.Н.В., сказал что-то резкое и ушел.

Свидетель ФИО19 (с помощью сурдопереводчика) в судебном заседании пояснил, что истец Б.В.В. является его матерью, Щ.В.В. и Щ.З.К. дедушкой и бабушкой. Щ.В.В. умер ДД.ММ.ГГГГ, Щ.З.К. в ДД.ММ.ГГГГ году. Последний раз Щ.В.В. видел в январе 2017 года, Щ.З.К. в январе 2018 года. Б.В.В. несколько раз приезжала к матери после смерти отца, последний раз в марте 2018 года. При жизни Щ.В.В. говорил, что не знал, что подписывал договор дарения, обещал все свое имущество передать свидетелю и его матери. Щ.Н.В. ухаживал за родителями, когда приезжала мама, он ругался и выгонял её, она его боялась. Щ.Н.В. угрожал свидетелю. О том, что был заключен договор дарения узнали в 2016 году, в связи с чем, мама хотела поговорить с родителями и братом, но получился скандал.

Свидетель Свидетель №1 в судебном заседании пояснил, что знаком с Б.В.В., в 2016 году в качестве переводчика приезжал вместе с ней к её родителям. Из разговора с родителя свидетель понял, что они хотели, чтобы дом и участок были на двух детей, но выяснилось, что Щ.Н.В. оформил дарственную.

Свидетель Свидетель №2 в судебном заседании пояснила, что в июле 2017 года вместе с Б.В.В. ездила к её родителям в Дубну, т.к. Б.В.В. боялась ездить одна, поскольку её не пускал брат. В Дубне в автобусе увидели соседа, и ФИО4 спросила как там её родители, но сосед пояснил, что отец умер в ДД.ММ.ГГГГ. По приезду в дом родителей, брат ФИО4 встретил «холодно», мама попросила зайти ФИО4, они общались, мама просила ФИО4 остаться. Свидетель считает, что Щ.З.К. боялась своего сына. На момент приезда Щ.З.К. была в плохом состоянии.

Свидетель ФИО20 (с помощью сурдопереводчика) в судебном заседании пояснила, что состоит в дружеских отношениях с Б.В.В., вместе работали до 2016 года. Потом Б.В.В. уволилась, для того чтобы ухаживать за родителями. В 2012-2013 году Б.В.В. постоянно отпрашивалась, чтобы съездить к родителям. Постоянно плакала и переживала, что не видит родителей.

Суд, выслушав стороны, представителей сторон, допросив свидетелей, исследовав письменные материалы дела, приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1,2 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В соответствии с ч. 1,2 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Судом установлено, что Щ.Н.В. и Щ.З.К. состояли в зарегистрированном браке с ДД.ММ.ГГГГ года, до момента смерти супругов.

В браке супруги ФИО25 имели двух детей - Щ.Н.В. и Б.В.В..

Щ.В.В. принадлежали на праве собственности земельный участок площадью 600 кв.м., земельный участок площадью 1200 кв.м., и расположенный на данных земельных участках жилой дом с надворными постройками по адресу: <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ между Щ.В.В. и Щ.Н.В. заключен договор дарения земельных участков с жилым домом по адресу: <адрес>. Данный договор заключен в простой письменной форме, нотариально не удостоверялся, что не противоречило действующему на момент заключения договора законодательству.

ДД.ММ.ГГГГ Щ.З.К. оформлено нотариально удостоверенное согласие супругу Щ.В.В. подарить на его условиях и по его усмотрению сыну Щ.Н.В. нажитое в браке имущество, состоящее из земельных участков и жилого дома с надворными постройками, по адресу: <адрес>. Данное согласие удостоверено нотариусом нотариального округа <адрес> П.М.А.

Право собственности Щ.Н.В. на земельные участки и жилой дом с надворными постройками на основании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, зарегистрировано в установленном законом порядке ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ в прокуратуру <адрес> поступило заявление от Щ.В.В. и Щ.З.К. о защите прав, с просьбой обратиться в их интересах в суд о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, и указанием о направлении почтовой корреспонденции по адресу дочери Б.В.В. В ходе данной проверки установлено, что Щ.З.К. и Щ.В.В. с данным заявлением в прокуратуру <адрес> не обращались.

При повторной проверки по распоряжению Прокуратуры Московской области в феврале 2017 года были опрошены Щ.З.К., Щ.Н.В., ФИО15, нотариус П.М.А. По результатам проверки каких-либо данных о совершении дарения путем обмана, введения в заблуждение Щ.В.В. и Щ.З.К. не получено.

ДД.ММ.ГГГГ умер Щ.В.В.

После смерти Щ.В.В. в права наследования вступил сын Щ.Н.В., и дочь Б.В.В., подавшая заявление после истечения срока вступления в права наследования, с согласия Щ.Н.В.

В состав наследственного имущества открывшегося после смерти Щ.В.В. входили денежные вклады с причитающимися процентами и компенсациями.

ДД.ММ.ГГГГ умерла Щ.З.К.

После смерти Щ.З.К. в права наследования вступил Щ.Н.В.

ДД.ММ.ГГГГ умер Щ.Н.В.

В права наследования после смерти Щ.Н.В. вступила ответчик Щ.Т.С., с учетом отказа от прав наследования в её пользу дочерей наследодателя.

В состав наследственного имущества входили земельные участки и жилой дом с надворными постройками по адресу: <адрес>.

Право собственности ответчика Щ.Т.С. на земельные участки и жилой дом зарегистрировано в установленном законом порядке ДД.ММ.ГГГГ.

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец, заявляя о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ указывает, что данная сделка совершена под влиянием обмана со стороны брата Щ.Н.В., и введения в заблуждения отца Щ.В.В.

Суд, установив по делу юридически значимые обстоятельства, приходит к выводу об отказе в удовлетворении иска, при этом руководствуется следующим.

В соответствии с ч. 1ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно ч. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В соответствии с п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля участника неправильно сложилась вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные правовые последствия для него, нежели те, которые он в действительности имел в виду, т.е. волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле.

Заблуждение имеет место тогда, когда участник сделки помимо своей воли составляет себе неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался. Таким образом, заблуждение способствует искаженному формированию воли участника сделки.

Характер заблуждения в случае спора оценивает суд с учетом всех обстоятельств дела.

В соответствии с ч. 1 и 2 ст. 179 ГК РФсделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Согласно разъяснениями, данными в пункте 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Таким образом, в предмет доказывания по спору о признании сделки недействительной как совершенной под влиянием обмана, входит, в том числе факт умышленного введения недобросовестной стороной другой стороны в заблуждение относительно обстоятельств, имеющих значение для заключения сделки.

Отказывая в удовлетворении данного иска, и оценивая доказательства представленные истцом, суд принимает во внимание, что сторон по оспариваемой сделки – Щ.В.В. и Щ.Н.В., а также Щ.З.К. в настоящее время нет в живых, т.е. исходя их оснований по которым оспаривается сделка – введение в заблуждение или обман, оценке подлежат косвенные и предположительные доказательства.

Из установленных по делу обстоятельств, в том числе из показаний свидетелей, следует, ДД.ММ.ГГГГ Щ.В.В. выразил свою волю по распоряжению принадлежащим ему имуществом в виде земельных участков и жилого дома в пользу сына Щ.Н.В., который полностью осуществлял уход за своими престарелыми родителями, которые имели ряд возрастных заболеваний, недееспособными не признавались, на учете у врача-психиатра не состояли, а также содержал дом и огород.

При проведении прокурорской проверки в 2016-2017 г.г. непосредственный участник оспариваемой сделки – Щ.В.В. не опрашивался. При этом, опрошенная Щ.З.К. не являющаяся непосредственной стороной сделки, давала объяснения, что сын осуществляет за ними уход, дочь редко приезжает, дарила ли сыну дом не помнит, «хотела, чтобы досталось всем», а также при двух проверках указывает, что фактически в прокуратуру ни <адрес> ни в прокуратуру <адрес> она и её супруг не обращались.

Вместе с тем, ДД.ММ.ГГГГ Щ.З.К. оформила письменное согласие, удостоверенное нотариусом, где четко выразила свою волю о согласии на заключение договора дарения Щ.В.В. в пользу сына, что также подтверждается объяснения нотариуса П.М.А. данными и при прокурорской проверке и в ходе рассмотрения настоящего дела.

Кроме того, суд учитывает, что Щ.В.В. и Щ.З.К.. после проведения проверки в 2016-2017 году, и до проверки в 2016 году, когда, как указывается свидетелями и истцом ФИО25 говорили дочери Б.В.В., что не помнят о заключении договора дарения, в суд или к нотариусу об отмене дарения не обращались.

Истец в иске указывает, что Щ.В.В. полагал, что к нотариусу ездил с сыном для оформления доверенности, что соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку как установлено из пояснений нотариуса, Щ.В.В. действительно оформлялись нотариальные доверенности на сына, при этом, договор дарения нотариально не удостоверялся и заключен в простой письменной форме. Следовательно, квалифицировать данное утверждение как заблуждение или обман Щ.В.В., оснований не имеется.

Утверждение истца, что в силу возраста, состояния здоровья и страха перед сыном ФИО25 заблуждались относительно сделки, не имеет соответствующих доказательств. При этом, судом достоверно установлено, что Щ.Н.В. оказывал родителям крайне необходимую им постоянную помощь в уходе, содержании дома и огорода, доказательств оказания со стороны Щ.Н.В. на родителей агрессивного давления, которое могло вызвать страх перед ним, суду не представлено.

Также суд считает необходимым учесть, что заключение договора дарения в пользу сына не поставило ФИО25 в трудное материальное положение, не повлекло для них негативных последствий, при наступлении которых возникли бы основания полагать, что ФИО25 заблуждались относительно заключаемой сделки, или имел место обман со стороны Щ.Н.В. После заключения сделки и до смерти родителей Щ.Н.В. не изменил своего отношения к родителям, продолжал оказывать им заботу и уход, занимался похоронами, в том числе по устному завещанию родителей осуществил их захоронение на родине в <адрес>.

Анализируя изложенное, суд приходит к выводу, что истцом не представлено, и в ходе рассмотрения дела не нашли свое подтверждение доказательства заключения договора дарения Щ.В.В. под влиянием заблуждения и обмана относительно природы сделки, и при несвободном его волеизъявлении, в связи с чем, суд считает необходимым отказать в удовлетворении иска.

Кроме того, из смысла ст. 178 ГК РФ следует, что по данному основанию оспаривать договор может сторона, действовавшая под влиянием заблуждения, то есть участник сделки. Истец Б.В.В. не являлась стороной оспариваемой сделки, следовательно, ставить под сомнение оспариваемую сделку по данному основанию не может.

Других оснований для признания сделки недействительной истцом не заявлено, также как не заявлялось ходатайств о назначении по делу судебной посмертной психиатрической экспертизы.

Кроме того, возражая против иска, сторона ответчика просили применить последствия пропуска срока исковой давности к оспариваемой сделке, указывая, что истец знала о совершенной сделке в августе 2016 года.

В соответствии с п. 2 ст. 181 Кодекса, срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год; течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Начало течения срока исковой давности не может определяться событием, которые зависит от усмотрения стороны в сделке, и не может зависеть от того, когда эта сторона примет решение ознакомиться с условиями заключенного ею договора; именно по этой причине начало течения указанного срока в силу прямого указания п. 2 ст. 181 ГК РФ должно определяться в том числе с того момента, когда сторона должна была узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В исковом заявлении, и при даче устных объяснений, истец Б.В.В., её представители и свидетели, опрошенные судом по ходатайству стороны истца, указывали, что Б.В.В. узнала о заключении договора дарения в августе 2016 года (получив выписку из ЕГРП), в связи с чем, она ездила к родителям, которые с её слов и слов свидетелей, сказали ей о своих заблуждениях относительно сделки.

Между тем, с указанным иском Б.В.В. обратилась в суд лишь в августе 2019 года.

Дав оценку установленным обстоятельствам и учитывая требования ст. 181 ГК РФ, годичный срок исковой давности по предъявленным Б.В.В. требованиям пропущен, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.

Принимая во внимание, что в силу ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности, оснований для удовлетворения иска в части включения земельных участков и жилого дома в состав наследственного имущества после смерти Щ.В.В. не имеется.

Руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ, суд

решил:

В удовлетворении исковых требований Б.В.В. к Щ.Т.С. о признании недействительным договора дарения земельных участков и жилого дома, применении последствий недействительности сделки, о включении недвижимого имущества в состав наследственного имущества - отказать.

Решение суда может быть обжаловано в Московский областной суд через Дубненский городской суд в течение месяца со дня изготовления решения суда в окончательной форме.

Судья подпись

Решение изготовлено в окончательной форме 29 ноября 2019 года

Судья подпись

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>