Решение по делу № 22-783/2023 от 08.08.2023

    Судья Пискун Ю.П.    Дело № 22-784/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

    г. Петропавловск-Камчатский                                                   29 августа 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Камчатского краевого суда в составе:

    председательствующего     Войницкого Д.И.,

    судей    Горна В.Ф. и Масловой О.Б.,

с участием прокурора Коржевицкой С.Ю.,

защитника-адвоката по соглашению Миронова С.А., предъявившего удостоверение № 113 и ордер № 115 от 29 августа 2023 года,

при секретаре Енаке А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Ли И.С. на приговор Елизовского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

Игнатёнков Станислав Владимирович, <данные изъяты> несудимый,

оправдан по ч.4 ст. 111 УК РФ на основании пп. 1, 4 ч.2 ст.302 УК РФ в связи с не установлением события преступления.

В соответствии с ч.1 ст.134 УПК РФ за Игнатёнковым С.В. признано право на реабилитацию.

Приговором суда разрешены вопросы по вещественным доказательствам и процессуальным издержкам.

Заслушав доклад судьи Масловой О.Б., выступление прокурора Коржевицкой С.Ю., поддержавшей доводы апелляционного представления, мнение адвоката Миронова С.А., возражавшего против доводов апелляционного представления об отмене приговора суда, судебная коллегия,

установила:

Приговором Елизовского районного суда Камчатского края от 7 июля 2023 года Игнатёнков, исходя из фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей, на основании пп. 1, 4 ч.2 ст.302 УК РФ, в связи с не установлением события преступления, оправдан по обвинению в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни и повлекшее по неосторожности смерти ФИО1.

За Игнатёнковым в соответствии с ч.1 ст.134 УПК РФ признано право на реабилитацию.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Ли, не соглашаясь с приговором суда, просит его отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в ином составе суда, ввиду противоречивости вердикта и существенных нарушений уголовно-процессуального закона. Указывает, что согласно выводов судебной медицинской экспертизы смерть потерпевшего наступила от закрытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся сдавливанием головного мозга кровью, отеком – набуханием головного мозга. При этом ЗЧМТ при падении из положения стоя на плоскости исключается. ЧМТ образовалась за 3-5 суток к моменту наступления смерти ФИО1 и состоит в прямой причинной связи со смертью, по признаку опасности для жизни квалифицируется как тяжкий врез здоровью. Считает, что данные обстоятельства являются неоспоримыми и свидетельствуют о совершении в отношении потерпевшего преступления, в связи с чем выводы коллегии присяжных заседателей о неустановлении события преступления не соответствует исследованным доказательствам. Ответив отрицательно на первый вопрос, присяжные заседатели не могли рассматривать вопрос о виновности, поскольку отсутствовало само событие. В связи с чем, полагает, что судом не выполнены требования ч. 2 ст. 345 УПК РФ. Указывает, что перед присяжными заседателями исследовались вопросы, не входящие в их компетенцию. Стороной защиты неоднократно оказывалось воздействие на свидетеля ФИО2 и до присяжных заседателей доводились сведения, не основанные на материалах уголовного дела, а именно, высказывались предположения что, в выводах судебной медицинской экспертизы содержатся сведения о множественных переломах грудной клетки у потерпевшего, полученных им до черепно-мозговой травмы, ставя таким образом под сомнение причину смерти. Обращает внимание, что судом, в нарушение требований ч. 1 ст.243 УПК РФ, не предпринимались своевременные меры по обеспечению состязательности, поскольку Игнатенковым после допроса ФИО2 в присутствии присяжных заседателей было заявлено о лживости показаний свидетеля; защитник обратился к ФИО2 с суждениями о том, что тот не мог видеть последствия причиненных потерпевшему телесных повреждений в период времени, указанном в обвинении, ссылаясь на показания двух других свидетелей, в связи с отсутствием искусственного освещения в доме. Допрашивая Игнатёнкова, защитник задавал и обсуждал вопросы процессуального характера, связанные с проведением в отношении подсудимого экспертизы и ознакомления его с результатами. Свидетели ФИО в присутствии присяжных выразили мнение, что из гаража необходимо было изымать одежду ФИО2 и проводить по ней экспертизу. Вместе с тем, когда указанная информация о причастности иного лица к смерти потерпевшего была доведена до присяжных заседателей, председательствующий оставил ее без внимания и не обратился к присяжным с соответствующим разъяснением. Считает, что судом ограничено право государственного обвинителя на предоставление доказательств, поскольку судебное следствие окончено 29 июня 2023 года, а свидетели защиты допрошены 27 июня 2023 года, в связи с чем сторона обвинения, в нарушение требований ст. 389.25 УПК РФ, была лишена возможности проверки показаний данных лиц на предмет допустимости. Обращает внимание, что свидетель ФИО3, в ходе допроса, пыталась вызвать сочувствие у присяжных к подсудимому. Кроме этого, свидетель ФИО2 довел до сведения присяжных заседателей факт употребления им и ФИО1 алкоголя, что негативно характеризует потерпевшего. В судебных прениях защитником до присяжных заседателей доведена информация о наличии у потерпевшего новых сапог, купленных незадолго до его смерти, полученная от свидетеля ФИО4, которую она сообщила при допросе в отсутствие коллегии присяжных заседателей. Игнатёнков, изложил свою версию произошедшего, основанную на неисследованном в суде факте получения ФИО5 телесных повреждений.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Никитин, считает доводы, изложенные в нем, не подлежащими удовлетворению. Подробно приводит обоснование возражений по каждому из представленных доводов апелляционного представления. Просит отказать в их удовлетворении, а приговор оставить без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, с учётом возражений, судебная коллегия приходит к следящим выводам.

В соответствии со ст. 389.27 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются основания, предусмотренные пунктами 2 - 4 ст. 389.15 УПК РФ, а именно: существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора.

Согласно ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. Также такой приговор подлежит отмене, если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

При этом существенные нарушения уголовно-процессуального закона могут быть признаны основанием для отмены оправдательного приговора лишь в случае, если судом апелляционной инстанции будет установлено, что они повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. К таким нарушениям может быть отнесено, например, оказание на присяжных заседателей незаконного воздействия. При этом суду необходимо установить, что в результате таких нарушений присяжные заседатели не могли быть объективными и беспристрастными при вынесении вердикта.

Изучив доводы, приведенные в апелляционном представлении, а также материалы уголовного дела, судебная коллегия не находит законных оснований для отмены приговора в отношении Игнатёнкова, поскольку при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона которые, в соответствии со ст. 389.17, 389.25 УПК РФ, являются основаниями для его отмены, судом допущено не было.

Формирование коллегии присяжных заседателей произведено в точном соответствии с требованиями ст. 328, 329 УПК РФ.

После формирования коллегии присяжных заседателей заявлений от участников процесса о нарушениях при формировании коллегии, ее тенденциозности не поступало (т. 6 л.д. 63).

Судебное следствие проведено с соблюдением требований ст. ст. 15, 244 УПК РФ о состязательности и равноправии сторон, ст. ст. 252, 335 УПК РФ о пределах судебного разбирательства и особенностях судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также их полномочиях, установленных ст. 334 УПК РФ.

В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ. В их присутствии, исследовались только относимые и допустимые доказательства.

Данных о том, что судебное следствие проведено предвзято, а председательствующий отдавал предпочтение какой-либо из сторон, ненадлежащим образом исполнял свои профессиональные обязанности, нарушал права участников судебного разбирательства, из материалов дела не усматривается.

Представленные сторонами доказательства всесторонне, полно, объективно, без ограничений сторон во времени исследованы в судебном заседании, все заявленные ходатайства разрешены с учетом мнений сторон, в установленном законом порядке, реализовано право сторон на дополнение судебного следствия.

Как следует из протокола судебного заседания, стороны обвинения и защиты в равной степени участвовали в обсуждении и представлении доказательств, доводили до присяжных заседателей свою позицию по делу и ни одной из сторон каких-либо преимуществ не предоставлялось. Судебное следствие по делу окончено при отсутствии дополнений и возражений со стороны участников судебного заседания, в том числе и от государственного обвинителя 27 и 29 июля 2023 года, в связи с чем довод представления об ограничении прав государственного обвинителя, является несостоятельным, поскольку противоречит протоколу судебного заседания (т.6 л.д. 170, 172).

Необоснованных отказов сторонам в удовлетворении ходатайств, в том числе в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для дела, судебной коллегией не установлено.

Прения сторон проведены в соответствии с требованиями ст. 336 УПК РФ.

Оценка доказательств на предмет их достоверности и достаточности относится к компетенции присяжных заседателей, в связи с чем любая из сторон, участвующая в прениях, не может быть ограничена в возможности изложить коллегии присяжных заседателей соответствующие доводы, не затрагивая вопросы допустимости доказательств.

В ходе прений стороной защитой анализировались факты, относящиеся к событиям преступления, с учетом доказательств, полученных в результате судебного следствия. Прения проведены в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Сторона защиты, как и сторона обвинения, в прениях давали исследованным в судебном заседании доказательствам оценку в соответствии с их процессуальным положением, что не противоречит требованиям закона и не может быть отнесено к незаконному воздействию на присяжных заседателей. Вопреки доводам апелляционного представления, стороной защиты перед присяжными заседателями существо исследованных доказательств не искажалось, не затрагивались вопросы допустимости доказательств.

Приведенные в апелляционном представлении конкретные высказывания, допущенные стороной защиты и оправданным в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей, являлись единичными, не были настолько существенными и значимыми, что оснований говорить о том, что они повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов, не имеется.

Нет каких-либо оснований полагать, что, доведя до присяжных заседателей информацию, касающуюся оценки показаний свидетеля ФИО2, сведений, характеризующих личность свидетеля и потерпевшего, как лиц, употребляющих спиртные напитки и проживающих в заброшенной квартире, об изъятии одежды свидетеля, защитник и оправданный оказали реальное воздействие на присяжных заседателей, повлиявшее на их беспристрастность и объективность при вынесении вердикта.

Из протокола судебного заседания следует, что защитник и оправданный в процессе доводили до присяжных заседателей свою позицию по делу, в том числе о противоречии показаний свидетеля обвинения ФИО2, обращая внимание на несоответствие его показаний, доказательствам исследованным в судебном заседании, в частности протоколу осмотра места происшествия и показаниям иных свидетелей, указывающих на отсутствие света в доме и на опорах освещения, что полностью соответствует процессуальной функции стороны защиты, которая в суде, в том числе с участием присяжных заседателей, призвана ставить под сомнение предъявленное обвинение, его доказанность и, следовательно, сами доказательства, на которых такое обвинение основано. Запрет стороне защиты выдвигать свою версию произошедших событий, отличную от фабулы предъявленного обвинения, ставить под сомнение достоверность предоставленных стороной обвинения доказательств, не только не основан на положениях уголовно-процессуального закона, но и противоречит принципам презумпции невиновности и обеспечения права на защиту, поскольку, согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от 25 ноября 2020 года N 2634-О, следует, что положения ст. 252 УПК РФ ни сами по себе, ни во взаимосвязи с нормами главы 42 УПК РФ не содержат положений, ограничивающих право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию стороны обвинения, в том числе свидетельствующие о своей непричастности к преступлению, о совершении преступления не им, а другим лицом, поскольку иное приводило бы к ограничению как права подсудимого опровергать обвинение, так и права присяжных заседателей исследовать обстоятельства уголовного дела и доказательства, необходимые и достаточные для разрешения вопросов, отнесенных к их полномочиям, к отступлению от принципов презумпции невиновности, состязательности, равноправия сторон уголовного судопроизводства, независимости и беспристрастности суда.

Данных, свидетельствующих об оказании незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей, которое повлияло на их объективность и беспристрастность при вынесении вердикта, судебной коллегией не установлено.

Председательствующий судья реагировал на случаи нарушения участниками процесса требований закона, регламентирующих рассмотрение уголовных дел судом с участием присяжных заседателей, останавливал участников процесса, когда они касались обстоятельств, не подлежащих выяснению в присутствии коллегии присяжных заседателей, а также в соответствии с требованиями чч. 7, 8 ст. 335, ч. 2 ст. 336 УПК РФ отклонял вопросы, носящие повторный характер, направленные на выяснение обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому делу (т. 6 л.д. 82, 91, 97, 137, 168, 183, 184).

Перед судебными прениями сторон и в напутственном слове председательствующий разъяснил, что заявления сторон, поведение участников процесса, их эмоции, выступления в прениях, последнем слове, не являются доказательствами (т. 6 л.д. 172, 20-22).

Разъяснения не принимать во внимание ряд высказываний участников процесса были даны председательствующим присяжным заседателям в напутственном слове (т. 6 л.д. 22), и, по мнению судебной коллегии, вопреки доводам представления, высказывания стороны защиты, не могли повлиять на объективность и беспристрастность присяжных заседателей, а также отразиться на данных ими ответах. При этом судебная коллегия полагает, что допущенные несоответствия не носили систематического характера, и принятых председательствующим мер было достаточно для ограждения коллегии присяжных заседателей от какого-либо воздействия.

Кроме этого, судебная коллегия полагает, что в прениях сторон адвокат не высказывал предположений о наличии ряда телесных повреждений на теле потерпевшего, которые не вменялись Игнатёнкову, поскольку, согласно протоколу судебного заседания судебно-медицинская экспертиза была оглашена и исследована в полном объеме, а из ее выводов следует, что на теле ФИО1 имелись телесные повреждения, в том числе и не состоящие в причинно-следственной связи с наступлением смерти, которые потерпевший мог получить, в том числе и в инкриминируемый Игнатёнкову период.

Нарушений требований закона при формировании вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не допущено.

При постановке вопросов перед присяжными заседателями председательствующим судьей соблюдены требования ст. ст. 338, 339 УПК РФ, вопросы сформулированы в соответствии с предъявленным Игнатёнкову обвинению, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон, в понятных для присяжных заседателей формулировках.

При подготовке вопросного листа сторонам была обеспечена возможность высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов. Как следует из протокола судебного заседания от государственного обвинителя каких-либо замечаний по содержанию и формулировке вопросов не поступало (т. 6 л.д. 184-185).

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, оно произнесено председательствующим судьей с соблюдением принципа объективности и беспристрастности, с изложением исследованных доказательств, а также позиций государственного обвинителя и защиты.

Вопреки утверждению государственного обвинителя, состоявшийся оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым, поскольку на все три основных вопроса присяжными заседателями даны отрицательные ответы, принятые единодушно, и в соответствии с ч. 1 ст. 348 УПК РФ такой вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление им оправдательного приговора. При этом основанием для постановления оправдательного приговора является отрицательный ответ на первый основной вопрос и лицо подлежит оправданию в связи с неустановлением события преступления, что верно указано судом в приговоре. Оснований для возвращения судом коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату, при данных обстоятельствах, не было.

Возвращение уголовного дела руководителю следственного органа для производства предварительного расследования и установления иного лица, подлежащего уголовной ответственности, в случае оправдания лица в связи с отсутствием события преступления в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, законом не предусмотрено.

Тайна совещания присяжных заседателей (ст. 341 УПК РФ), а также требования ст. ст. 343 и 345 УПК РФ при вынесении присяжными заседателями вердикта и его провозглашении соблюдены и оснований, предусмотренных ч. 5 ст. 348 УПК РФ, для роспуска коллегии присяжных заседателей, вынесшей по делу вердикт, председательствующим судьей верно не установлено.

Приговор основан на вердикте присяжных заседателей и составлен в соответствии с требованиями ст. 350, 351 УПК РФ.

Судебная коллегия не соглашается с доводами апелляционного представления о том, что сторона защиты и оправданный всевозможными способами воздействовали на коллегию присяжных заседателей, формируя тем самым негативное отношение к обвинению и органонам предварительного расследования, поскольку в материалах уголовного дела отсутствуют сведения, которые указывают на данные обстоятельства.

     Кроме этого, судебной коллегией не принимается во внимание, приложенное к апелляционному представлению, объяснение от 21 июля 2023 года, отобранное заместителем руководителя СО по г.Елизово СУ СК РФ у ФИО6, который был допрошен судом в качестве свидетеля защиты 27 июня 2023 года (т.6 л.д.150-155, 163-166), поскольку из содержания данного объяснения не следует, что адвокатом оправданного нарушены требования ст.6,7 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".

Обстоятельств, влекущих отмену или изменение приговора суда с участием присяжных заседателей по доводам апелляционного представления, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст.ст.38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор Елизовского районного суда Камчатского края от 7 июля 2023 года в отношении Игнатёнкова Станислава Вадимовича оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя Ли И.С. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Девятый кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ в течение шести месяцев со дня вынесения настоящего судебного решения.

Председательствующий

Судьи: