Решение по делу № 7У-2938/2024 [77-1472/2024] от 10.04.2024

    ЧЕТВЁРТЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

    ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                 дело № 77-1472/2024

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Краснодар                                                             18 июня 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Четвёртого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Коротаева С.К.,

судей Ляшева С.С., Хохлова А.Н.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Беляевой В.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению прокурора Краснодарского края Табельского С.В. и кассационной жалобе представителя потерпевшего ФИО20 – адвоката Календжяна Р.Ю. на приговор Адлерского районного суда г. Сочи Краснодарского края от 31 июля 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 25 октября 2023 года.

Заслушав доклад судьи Коротаева С.К., выступление прокурора Демьяненко В.А., предлагавшего отменить приговор и апелляционное определение по доводам кассационного представления и кассационной жалобы, выслушав возражения адвокатов Халилова Р.И., Викторовой Н.И. Костиной Ю.А., Гуничева В.М., Карпенко Е.М. и Юдиной Т.В., судебная коллегия

установила:

приговором Адлерского районного суда г. Сочи Краснодарского края от 31 июля 2023 года действия

Кюлян А.Г., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина Российской Федерации, судимого:

    - <данные изъяты>

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ,

переквалифицированы на ч. 2 ст. 213 УК РФ, по которой он осуждён к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

действия

Кешишяна Г.А., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина Российской Федерации, судимого:

    - <данные изъяты>

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ,

переквалифицированы на ч. 2 ст. 213 УК РФ, по которой он осуждён к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

действия

Аведяна Р.Р., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимого,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ,

переквалифицированы на ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 213 УК РФ, по которой он осуждён к 2 годам лишения свободы.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года. В силу ч. 5 ст. 73 УК РФ на осуждённого возложено исполнение соответствующих обязанностей.

В приговоре решены вопросы о мере пресечения, об исчислении срока и зачёте наказания, а также о судьбе вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 25 октября 2023 года приговор оставлен без изменения.

Осуждённые Кюлян А.Г., Кешишян Г.А. и Аведян Р.Р. обвинялись в вымогательстве, то есть требовании передачи права на имущество в особо крупном размере с применением насилия группой лиц по предварительному сговору.

Суд первой инстанции признал Кюляна А.Г. и Кешишяна Г.А. виновными в хулиганстве, то есть грубом нарушении общественного порядка, выражающем явное неуважение к обществу, совершённом группой лиц с применением насилия к гражданам.

Аведян Р.Р. признан виновными в подстрекательстве к совершению хулиганства, то есть грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, совершённого группой лиц по предварительному сговору с применением насилия к гражданам.

В кассационном представлении прокурор Краснодарского края Табельский С.В. ставит вопрос об отмене приговора и апелляционного определения как вынесенных с существенным нарушением уголовного и уголовно-процессуального законов. Ссылаясь на показания осуждённых и потерпевшего, а также заключения судебных психолого-лингвистических экспертиз от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, указывает, что вопреки выводам суда в них содержатся фактические данные о применении физического насилия к потерпевшему ФИО20 в связи с долговыми обязательствами Аведяна Р.Р. перед ним, что и стало предлогом встречи осуждённых Кюляна А.Г., Кешишяна Г.А. с потерпевшим. Кроме того, данное обстоятельство использовалось в ходе причинения телесных повреждений при совершении вымогательства, что не получило оценку со стороны суда. В связи с этим отмечает, что переквалификация действий осуждённых произведена незаконно и в то же время нарушает право на защиту, поскольку установленные судом действия Кюляна А.Г. и Кешишяна Г.А., их мотив существенно отличаются по фактическим обстоятельствам от поддержанного государственным обвинителем обвинения. Обращает внимание, что действия Аведяна Р.Р. при обращении к знакомому лицу суд квалифицировал как подстрекательство к совершению преступления группой лиц по предварительному сговору, но вообще не указал в приговоре цель таких действий. Указывает, что осуждённые не выражали согласия с виновностью в совершении хулиганства, поэтому признание судом активного способствования раскрытию и расследованию этого преступления в качестве смягчающего наказание обстоятельства является необоснованным. Считает, что допущенные нарушения закона, не устранённые судом апелляционной инстанции, являются существенными. Просит передать уголовное дело Кюляна А.Г., Кешишяна Г.А., Аведяна Р.Р. на новое рассмотрение в суд первой инстанции, но иным составом суда.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего адвокат Календжян Р.Ю. так же просит отменить приговор и апелляционное определение, а уголовное дело передать на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Утверждает, что суды обеих инстанций неправильно отвергли показания потерпевшего ФИО20 и пришли к необоснованному выводу о его заинтересованности в исходе дела. Повторяет доводы кассационного представления о том, что экспертные заключения не ставят под сомнение показания потерпевшего. В связи с этим заявляет об ошибочной переквалификации преступления. Указывает, что осуждённые не обвинялись в совершении хулиганства, поэтому суд необоснованно признал активное способствование раскрытию и расследованию преступления в качестве смягчающего наказание обстоятельства, что также повлекло назначение чрезмерно мягкого наказания.

В возражениях адвокаты Халилов Р.И., Костина Ю.А. и Калинько В.В. приводят доводы о несогласии с кассационным представлением, кассационной жалобой и просят оставить их без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационного представления, кассационной жалобы и возражений, выслушав мнение сторон, судебная коллегия приходит к следующему выводу.

В соответствии со ст. 40115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) основаниями для отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

По смыслу ст. 4011 УПК РФ во взаимосвязи с положениями                   ч. 1 ст. 40115 УПК РФ под законностью судебных решений как предметом судебного разбирательства в кассационном порядке следует понимать их соответствие требованиям уголовного и уголовно-процессуального законов с учётом оснований, влекущих отмену или изменение судебного решения в кассационном порядке.

На основании ст. 4016 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения осуждённого, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления приговора в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Такие нарушения закона по данному уголовному делу в отношении Кюляна А.Г., Кешишяна Г.А. и Аведяна Р.Р. допущены судом апелляционной инстанции, а установленный законом годичный срок для пересмотра приговора не истёк.

В силу ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признаётся законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями названного Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Рассматривая уголовное дело по апелляционному представлению и апелляционной жалобе представителя потерпевшего, судебная коллегия не учла, что согласно ст. 3899 УПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет соответствие приговора вышеуказанным требованиям закона и выносит решение, которое должно отвечать ч. 4 ст. 7 УПК РФ, то есть быть законным, обоснованным, мотивированным.

Апелляционное определение по данному уголовному делу в отношении Кюляна А.Г., Кешишяна Г.А. и Аведяна Р.Р. указанным предписаниям закона не отвечает.

Как следует из материалов уголовного дела, органом предварительного расследования Кюлян А.Г., Кешишян Г.А. и Аведян Р.Р. обвинялись в совместном совершении вымогательства группой лиц по предварительному сговору. При этом утверждалось, что Аведян Р.Р., имея денежный долг перед ФИО20 и желая его аннулировать, обратился к знакомому лицу, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, для разрешения данного вопроса, в результате чего они достигли договорённость на совершение вымогательства, при котором путём применения насилия и угроз вынудят ФИО20 отказаться от требования по возврату долга, а также передать права на находящийся в собственности ФИО20 земельный участок в <адрес>, стоимостью 3 500 000 рублей. Реализуя свой умысел, Аведян Р.Р. и указанное лицо не позднее ДД.ММ.ГГГГ договорились с Кюляном А.Г., Кешишяном Г.А. и ещё одним лицом, в отношении которого уголовное дело также выделено в отдельное производство, совершить вымогательство совместно. Затем, реализуя свой совместный умысел, ФИО3, ФИО1 и указанные неустановленные лица, находясь на территории автозаправочной станции в г. Сочи, предъявили вышеизложенные требования ФИО20 и путём нанесения ударов руками и ногами причинили ему телесные повреждения, квалифицирующиеся как лёгкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья.

Эти действия Кюляна А.Г., Кешишяна Г.А. и Аведяна Р.Р. орган следствия квалифицировал по п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, а именно как вымогательство, то есть требование передачи права на имущество в особо крупном размере с применением насилия группой лиц по предварительному сговору.

Однако суд первой инстанции не согласился с такой юридической оценкой и, учитывая те же доказательства, на которые ссылалось государственное обвинение, установил, что Кюлян А.Г. и Кешишян Г.А. действовали самостоятельно, отдельно от Аведяна Р.Р. и совершили хулиганство группой лиц с применением насилия к гражданам. Сам же Аведян Р.Р., по мнению суда, совершил подстрекательство к совершению хулиганства группой лиц по предварительному сговору с применением насилия к гражданам.

Так, суд при тех же обстоятельствах, на которые ссылался государственный обвинитель, установил, что Аведян Р.Р., считая свой денежный долг перед ФИО20 погашенным, но, не желая разрешить возникший гражданско-правовой спор в установленном законом порядке, решил совершить без какого-либо повода или с использованием незначительного повода хулиганство в отношении ФИО20 с применением насилия или с угрозой его применения. С этой целью Аведян Р.Р. обратился к знакомому лицу, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, и достиг с ним договорённость на совершение хулиганства. Затем указанное лицо привлекло для совершения преступления ещё одного фигуранта, в отношении которого уголовное дело также выделено в отдельное производство. ДД.ММ.ГГГГ эти неустановленные лица встретились с ФИО20 на автозаправочной станции, расположенной в Адлерском районе г. Сочи. В то же время с целью заправки автомобиля топливом на станцию приехал автомобиль, в котором в качестве пассажиров находились Кюлян А.Г. и Кешишян Г.А. Поскольку Кюлян А.Г. был знаком с ФИО20, то между ними завязался разговор. Затем между ФИО20 и Кешишяном Г.А. возник конфликт, в ходе которого Кешишян Г.А., действуя из неприязни к ФИО20 и одновременно используя незначительный повод, нанёс ему удары руками по телу, а Кюлян А.Г. и вышеуказанные неустановленные лица присоединились к избиению, чем совместно причинили потерпевшему телесные повреждения, квалифицирующиеся как лёгкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья.

При таких обстоятельствах суд переквалифицировал действия Кюляна А.Г. и Кешишяна Г.А. на ч. 2 ст. 213 УК РФ, а действия Аведяна Р.Р. на ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 213 УК РФ.

Однако в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре» разъяснено, что в описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений п. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ, надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом излагаются доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приводятся мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Суд апелляционной инстанции признал, что указанные требования закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации районный суд выполнил. Однако признать обоснованными такие выводы судебной коллегии нельзя, поскольку приведённые в приговоре мотивы, на основании которых суд отдал предпочтение одним доказательствам и отверг другие из них, содержат противоречия.

Из материалов уголовного дела видно, что лицами, которые могут располагать сведениями о значимых обстоятельствах произошедшего, являются, с одной стороны, осуждённые Кюлян А.Г., Кешишян Г.А. и Аведян Р.Р., а с другой стороны – потерпевший ФИО20

Согласно версии Аведяна Р.Р., приведённой в приговоре, вину в вымогательстве он не признал, так как к событиям ДД.ММ.ГГГГ, произошедшим на автозаправочной станции, отношения не имеет и с другими осуждёнными не знаком.

Подсудимый Кюлян А.Г. так же, как и Кешишян Г.А., заявил о своей виновности лишь в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 115 УК РФ, признав только, что он вступился за знакомого ему Кешишяна Г.А. и действительно участвовал в избиении ФИО20 Однако причины конфликта, как и другие лица, участвовавшие в избиении потерпевшего, ему не известны.

Из приведённых в приговоре показаний подсудимого Кешишяна Г.А. следует, что он не вникал в разговор ФИО20 с незнакомыми ему мужчинами, который, однако, протекал в конфликтном режиме. У него самого в ходе общения с ФИО20 возник конфликт, поэтому он, разозлившись, испытывая неприязнь и обиду, нанёс ему удары по телу. Остальные события помнит плохо, но, чувствуя свою вину в нанесении побоев, единолично удовлетворил требования, заявленные потерпевшим в гражданском иске.

Таким образом, в показаниях осуждённых Кюляна А.Г. и Кешишяна Г.А. о мотиве их действий (о хулиганских побуждениях или всё же о действиях из личной неприязни к потерпевшему) имеются противоречия, не устранённые судом. Показания же Аведяна Р.Р., учитывая его отношение к предъявленному обвинению, вообще не содержат сведения о фактических обстоятельствах дела.

Однако суд первой инстанции, не обращая внимания на эти противоречия, не указывая в приговоре мотивы о том, какие из приведённых показаний отвергнуты и в каком объёме, признал показания осуждённых достоверными.

Вместе с тем, явное неуважение лица к обществу при совершении уголовно наказуемого хулиганства выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним. При этом суду надлежит устанавливать, какие обстоятельства свидетельствовали о явном неуважении виновного к обществу, и указывать их в приговоре (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2007 года № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершённых из хулиганских побуждений»).

Рассматривая действия осуждённых через призму уголовно наказуемого хулиганства, районный суд лишь констатировал, что Аведян Р.Р. совершил преступление не совместно с Кюляном А.Г. и Кешишяном Г.А., но при этом все же действовал «без какого-либо повода или с использованием незначительного повода» (стр. 2 приговора). Однако, на основании каких доказательств суд пришёл к такому выводу, ни в приговоре, ни в апелляционном определении не указано. Признав в качестве основных доказательств показания осуждённых, в которых не содержатся данные об обстоятельствах совершения преступления Аведяном Р.Р., суд не мотивировал свои выводы по указанным действиям Аведяна Р.Р. На такое нарушение закона, не устранённое судом апелляционной инстанции, правильно указано в кассационном представлении.

То есть суд, переквалифицировав преступление, не установил обстоятельства, подлежащие доказыванию, чем не выполнил требования закона и проигнорировал разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Кроме того, в отношении Кешишяна Г.А. суд вообще установил, что у него возникла личная неприязнь к ФИО20, потому что потерпевший негативно высказался о его погибшем брате.

При таких обстоятельствах выводы о том, что Кешишян Г.А. действовал по мотиву личной неприязни к ФИО20 и одновременно использовал указанное обстоятельство как незначительный повод, являются противоречивыми.

Мотив же действий Кюляна А.Г., который, как признал суд, «присоединился к действиям Кешишяна Г.А.» (при том, что в избиении ФИО20 участвовали и Кешишян Г.И., и вышеназванные неизвестные лица), не установлен и в приговоре не приведён.

Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что суд, не выполнив требования ст. 307 УПК РФ, немотивированно признал в качестве основных показания Кюляна А.Г., Кешишяна Г.А. и Аведяна Р.Р. и сам при этом допустил противоречия, которые ставят под сомнение выводы об обстоятельствах преступления.

Однако в апелляционном определении не дана оценка указанным обстоятельствам, допущенные противоречия и нарушения закона не устранены.

Напротив, из приведённых в приговоре показаний потерпевшего ФИО20 видно, что Аведян Р.Р., имея перед ним значительный денежный долг, обратился к осуждённым и неустановленным лицам, чтобы они под надуманным предлогом добились от него отказа от материальных требований. Именно Кюлян А.Г. позвонил ему и назначил встречу с ним и другими лицами, сообщив, что темой разговора будут являться якобы обманные действия потерпевшего при переоформлении земельного участка, хотя обман он отрицает. Сведения о сделке стали известны Кюляну А.Г. от Аведяна Р.Р. Встреча происходила ДД.ММ.ГГГГ на автозаправочной станции, что подтверждается и видеозаписью с камер наружного наблюдения. Кюлян А.Г., Кешишян Г.А. и третье неизвестное лицо сообщили ему, что для разговора следует дождаться другого человека. Им оказался ФИО23, который по прибытии на станцию стал обвинять его в обмане при оформлении земельного участка и сказал, что эти сведения ему подтвердил Аведян Р.Р. При этом ФИО23 сказал, что якобы ожидает прибытия на станцию самого Аведяна Р.Р. В качестве разрешения конфликта ФИО23 потребовал от него не только передать названным лицам права на земельный участок, но и простить долг Аведяну Р.Р. Эти же требования озвучил и Кюлян А.Г. В ответ на его отказ все прибывшие мужчины высказали угрозы применения опасного насилия к нему и к членам его семьи, а затем совместно нанесли ему удары руками и ногами по различным частям тела. По окончании избиения мужчины вновь повторили указанные требования, после чего уехали.

По сути, аналогичные показания об известных обстоятельствах даны свидетелем ФИО24 (супругой потерпевшего), которые оценки не получили.

Изложенное ставит под сомнение вывод суда о том, что показания потерпевшего ФИО20 являются лишь субъективным восприятием обстоятельств его избиения и недостаточны для квалификации преступления как вымогательство.

Поскольку суд первой инстанции не дал должной оценки показаниям осуждённых, но использовал их при признании недостоверными показаний потерпевшего ФИО20, то судебная коллегия не привела в апелляционном определении мотивы, по которым посчитала обоснованными такие выводы (о недостоверности показаний потерпевшего) (стр. 25 приговора).

Более того, признавая ФИО20 заинтересованным в исходе дела, суд в обоснование данного вывода обратил внимание, что потерпевший ранее отбывал наказание с Кюляном А.Г. в местах лишения свободы (без указания конкретных данных).

Однако ни в приговоре, ни в апелляционном определении не указано, каким образом данное обстоятельство, в равной степени относящееся и к осуждённому Кюляну А.Г., свидетельствует о заинтересованности в исходе дела именно потерпевшего ФИО20

Суд, сославшись лишь на то, что отношения между ФИО20 и Кюляном А.Г. в период отбывания наказания не исследованы, всё равно использовал эти данные для опровержения показаний потерпевшего. Таким образом, суд обосновал свои выводы лишь предположениями, что также не соответствует закону.

Мотивы, по которым суд пришёл к выводу о том, что между ФИО20 и Аведяном Р.Р. в результате «длительного, деятельного сотрудничества» возникли противоречия и неприязненные отношения, в приговоре также отсутствуют. Не установлено, в чём заключались данные противоречия и отношения. При этом указание на неприязненные отношения противоречит выводу о совершении хулиганства.

Ссылка суда в приговоре на то, что ФИО20 не опроверг утверждения Аведяна Р.Р. о полном погашении долга, является необоснованной, поскольку ФИО20 опроверг такие заявления, утверждая о наличии задолженности перед ним Аведяна Р.Р. В материалах уголовного дела нет данных о том, чтобы суд истребовал у потерпевшего дополнительные документы, опровергающие доводы Аведяна Р.Р. (о погашении долга), а ФИО20 не предоставил их (или отказался предоставлять).

Отсутствие знакомства между ФИО20 и Кешишяном Г.А., на что в приговоре обратил внимание суд, напротив, ставит под сомнение выводы о заинтересованности потерпевшего в исходе дела и недостоверности его показаний.

Кроме того, признавая показания потерпевшего ФИО20 недостоверными, суд привёл в приговоре в качестве допустимого и достоверного доказательства протокол осмотра предметов от 18 августа 2021 года, согласно которому осмотрен диск с записью оперативно-разыскного мероприятия (далее – ОРМ) «Оперативный эксперимент», проведённого 29 апреля 2021 года, зафиксировавшего разговор ФИО20 с Аведяном Р.Р., который в ходе беседы подтверждает, что к ФИО20 вновь должны обратиться лица с целью разрешения конфликта, возникшего между ними на почве денежного долга (стр. 15 приговора).

Однако данное доказательство согласуется с показаниями ФИО20, но оценку в приговоре и апелляционном определении не получило и фактически не отвергнуто.

Кроме того, суд указал в приговоре, что доказательством преступления является заключение психолого-лингвистической судебной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ № (стр. приговора 21). Согласно выводам эксперта, в представленных данных имеются сведения о причинении вреда здоровью ФИО20, а речь Аведяна Р.Р. (зафиксированная в ходе ОРМ) свидетельствует о долговых обязательствах перед ФИО20 и о разрешении этой ситуации через третьих лиц, которые участвовали в конфликте с ФИО20 на территории автозаправочной станции.

Сославшись на экспертное заключение как на доказательство, суд в то же время в описательно-мотивировочной части приговора признал данное заключение недопустимым (стр. 29 приговора), что свидетельствует о противоречиях.

Действительно, оценка доказательств (в частности показаний подсудимых и потерпевшего) на предмет их достоверности относится к исключительной компетенции суда. Такие выводы, приведённые в приговоре, сомнений не вызывают.

Однако суд, отвергая доказательства стороны государственного обвинения, положил в основу приговора заключение повторной психолого-лингвистической судебной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, в которой подтверждаются те же первоначальные выводы эксперта, а именно о наличии в представленных данных сведений о причинении вреда здоровью ФИО20 и о долговых обязательствах перед ним, но при этом так же даётся оценка доказательствам именно в пределах психолого-лингвистических признаков, то есть об отсутствии у экспертов возможности (компетенции) установить цель, с которой действовали соответствующие лица; о невозможности по лингвистическим признакам установить, что в представленной записи речь идёт о долговых обязательствах именно перед ФИО20, так как его фамилия в речи не звучит (л. д. 99 – 107, т. 8).

При таких данных выводы суда о непричастности Кюляна А.Г., Кешишяна Г.А. и Аведяна Р.Р. к совершению вымогательства, основанные на заключении повторной судебной экспертизы, сделаны без сопоставления экспертного заключения с совокупностью других доказательств, что было оставлено без внимания судебной коллегией по уголовным делам Краснодарского краевого суда.

Кроме того, признавая показания потерпевшего ФИО20 недостоверными, суд фактически ограничился анализом доказательств, относящихся к переквалификации только действий Кюляна А.Г. и Кешишяна Г.А.

Основываясь на своём убеждении в том, что осуждённые Кюлян А.Г. и Кешишян Г.А. действовали самостоятельно, суд вообще не указал, какие из доказательств подтверждают совершение Аведяном Р.Р. подстрекательства к хулиганству.

Анализ доказательств по данному вопросу в приговоре отсутствует.

В то же время суд указал в приговоре, что именно Аведян Р.Р. направил на встречу с ФИО20 иных лиц (стр. 26 приговора). Однако это обстоятельство соответствует показаниям ФИО20 и не отвергает предъявленное Кюляну А.Г., Кешишяну Г.А. и Аведяну Р.Р. обвинение в совершении вымогательства.

Таким образом, судебная коллегия, соглашаясь с обжалованным приговором, не учла, что выводы суда о фактических обстоятельствах не подтверждены доказательствами, положенными в основу приговора, и содержат противоречия, не устранённые в ходе рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке.

Кроме того, из разъяснений, содержащихся в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», следует, что суд вправе изменить обвинение и квалифицировать действия (бездействие) подсудимого по другой статье уголовного закона, по которой подсудимому не было предъявлено обвинение, лишь при условии, если действия (бездействие) подсудимого, квалифицируемые по новой статье закона, вменялись ему в вину, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от поддержанного государственным (частным) обвинителем обвинения, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту.

Оставив без внимания положения ст. 252 УПК РФ и указанные разъяснения, суд первой инстанции не учёл, что фактические обстоятельства вымогательства, поддержанные государственным обвинителем, отличаются от обстоятельств хулиганства, установленного судом. Суд второй инстанции не дал оценки данному обстоятельству.

Более того, Аведян Р.Р. заявлял о своей непричастности к какому-либо преступлению, а Кюлян А.Г. и Кешишян Г.А. хоть и указали на признание вины в умышленном причинении лёгкого вреда здоровью из хулиганских побуждений (п. «а» ч. 2 ст. 115 УК РФ), но в то же время дали показания о совершении своих действия на почве личной неприязни к потерпевшему. Их отношение к совершению хулиганства по ч. 2 ст. 213 УК РФ суд не выяснял, поскольку обвинение в совершении преступления при обстоятельствах, указанных в приговоре, не предъявлялось.

Данные обстоятельства в настоящем уголовном деле подтверждают доводы прокурора о том, что изменение обвинения судом повлекло нарушение права осуждённых на защиту. Судебная коллегия не отвергла такие доводы.

Учитывая изложенное, заслуживают внимание доводы кассационного представления и кассационной жалобы о том, что необоснованная квалификация действий осуждённых повлекла назначение им чрезмерно мягкого наказания. Кроме того, мотивы, по которым суд признал, что Кюлян А.Г., Кешишян Г.А. и Аведян Р.Р. активно способствовали раскрытию и расследованию преступления (хулиганства), в приговоре также не приведены, что свидетельствует о необоснованном признании данного обстоятельства в качестве смягчающего наказание.

В контексте доводов прокурора о чрезмерной мягкости наказания судебная коллегия также отмечает, что установив рецидив преступлений как обстоятельство, отягчающее наказание Кюляну А.Г. и Кешишяну Г.А., суд первой инстанции назначил каждому из них наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года.

Однако санкция ч. 2 ст. 213 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 7 лет, следовательно, с учётом ч. 2 ст. 68 УК РФ наказание виновному не могло быть назначено менее 2 лет 4 месяцев лишения свободы. Выводы суда о применения ч. 3 ст. 68 УК РФ в приговоре отсутствуют.

Кроме того, судебная коллегия обращает внимание, что уголовное судопроизводство ведётся на русском языке (ч. 1 ст. 18 УПК РФ).

В соответствии с ч. 6 ст. 1 Федерального закона от 1 июня 2005 года № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации», при использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается использования слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка (в том числе нецензурной брани), за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке.

Использование в тексте приговора (выносимого именем Российской Федерации, являющегося решением судебной власти государства при отправлении правосудия) ненормативной лексики, тем более нецензурной брани (бранных фраз и выражений), является нарушением требований действующего законодательства.

Аналогичные разъяснения сдержатся в п. 41 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», а именно обращение внимание на недопустимость использования в приговоре слов, неприемлемых в официальных документах.

При этом учитывается, что копия приговора направляется участвующим в деле лицам, а его текст подлежит опубликованию в соответствии с Федеральным законом от 22 декабря 2008 года № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации».

Употребление брани и распространение материалов, содержащих её, противоречит закону, общепринятым нравственно-этическим нормам и, собственно, умаляет авторитет судебной власти.

Суд первой инстанции проигнорировал вышеуказанные требования законов и разъяснения, поскольку при изложении в описательно-мотивировочной части приговора показаний Кешишяна Г.А. (стр. 4, 25 приговора), экспертного заключения (стр. 23 приговора) указал слова (при упоминании сотрудника полиции, а также при цитировании прямой речи), относящиеся к нецензурной брани и ненормативной лексике, что не соответствует предъявляемым к приговору требованиям закона.

Суд второй инстанции, оставляя такие нарушения без внимания, не учёл, что изложение бранных фраз и выражений в сокращённом виде, допущенное судом, не может свидетельствовать о соблюдении вышеуказанных требований.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с приговором, лишь формально повторил выводы суда, перечислил те же доказательства, согласившись с правильностью переквалификации преступления. Тем самым суд второй инстанции, обладая согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, изложенным в определениях от 8 июля 2004 года № 237-О и 24 марта 2005 года № 136-О, широкими процессуальными полномочиями по проверке и оценке доказательств, доводов сторон и вынесению судебных решений, не выполнил требования закона при проверке приговора, разрешении уголовного дела по существу и не устранил нарушения закона, допущенные судом первой инстанции, поэтому апелляционное определение не может быть признано соответствующим требованиям ч. 4 ст. 7, ст. 38928 УПК РФ.

Допущенное судом второй инстанции нарушение уголовно-процессуального закона является существенным, повлиявшим на исход дела, что служит основанием для отмены апелляционного определения в отношении всех осуждённых с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд, но иным составом суда.

Поскольку апелляционное определение отменяется по причине нарушения уголовно-процессуального закона, то по другим доводам прокурора и представителя потерпевшего суд кассационной инстанции решение не принимает, так как в силу п. 4 ч. 7 ст. 40116 УПК РФ не вправе предрешать выводы, которые могут быть сделаны судом апелляционной инстанции при повторном рассмотрении данного уголовного дела. Однако эти доводы, как и изложенное в настоящем кассационном определении следует учесть суду апелляционной инстанции при новом рассмотрении дела.

В связи с тем, что осуждённые не содержатся под стражей, оснований для решения вопроса по мере пресечения в отношении них не имеется.

Руководствуясь ст. 40114, 40115 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 25 октября 2023 года в отношении Кюляна А.Г., Кешишяна Г.А. и Аведяна Р.Р. отменить и передать уголовное дело в отношении них на новое судебное рассмотрение в Краснодарский краевой суд, но иным составом суда.

Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке главы 471 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи