Решение по делу № 33-4686/2023 от 24.04.2023

Судья Титова А.Н. Дело № 33-4686/2023

№ 2-291/2023

УИД № 64RS0043-01-2022-006854-04

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

29 ноября 2023 года г. Саратов

Судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда в составе:

председательствующего Паршиной С.В.,    

судей Александровой К.А., Зотовой Ю.Ш.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Комнатной Е.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Биктимеровой С. Ж. к Салееву Р. Ж. о признании договора дарения недействительным по апелляционной жалобе Биктимеровой С. Ж. на решение Волжского районного суда
г. Саратова от 16 февраля 2023 года, которым в удовлетворении исковых требований отказано.

Заслушав доклад судьи Александровой К.А., объяснения ФИО7, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя Салеева Р.Ж. - ФИО8, возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражения на апелляционную жалобу, судебная коллегия

установила:

Биктимерова С.Ж. обратилась в суд с исковым заявлением к Салееву Р.Ж. о признании недействительным договора дарения квартиры от 16 января 2020 года.

В обоснование исковых требований указано, что отец ФИО13, умерший <дата> года, имея при жизни ряд заболеваний, препятствующих пониманию значений своих действий, совершил сделку по дарению Салееву Р.Ж. двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес>,
<адрес>.

Решением Волжского районного суда г. Саратова от 16 февраля 2023 года в удовлетворении исковых требований Биктимеровой С.Ж. отказано.

Не согласившись с решением суда, Биктимерова С.Ж. обратилась в суд с апелляционной жалобой, по мотивированным доводам которой просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований. По мнению автора жалобы, на момент заключения оспариваемого договора у
ФИО1 отсутствовала способность понимать значение своих действий и руководить ими. Ссылается на необоснованный отказ суда первой инстанции в назначении по делу посмертной судебно-психиатрической экспертизы.

Иные лица, участвующие в деле, на заседание судебной коллегии не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, сведений о причинах неявки не сообщили, ходатайств об отложении рассмотрения дела не представили. Кроме того, информация о времени и месте рассмотрения настоящего гражданского дела размещена на официальном сайте Саратовского областного суда (http://oblsud.sar.sudrf.ru) (раздел судебное делопроизводство).

В силу ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) неявка лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела, в связи с чем судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе (ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия приходит к следующему выводу.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, вступившим в законную силу решением Волжского районного суда г. Саратова
от 14 февраля 2019 года по гражданскому делу № 2-101/2019 в удовлетворении исковых требований ФИО1 о признании Биктимеровой С.Ж. утратившей право пользования жилым помещением, расположенным по адресу: <адрес>, снятии с регистрационного учета отказано (л.д. 23-29, 30-32).

Согласно указанному решению суда Биктимерова С.Ж. проживает по адресу:
<адрес> 1999 года, от участия в приватизации указанного жилого помещения отказалась; в жилом помещении находятся ее личные вещи и предметы домашнего обихода; вместе с тем несвоевременно вносит плату за коммунальные услуги, в связи с чем возник конфликт с ФИО1

Согласно справке от 14 января 2020 года, выданной ГУЗ «<данные изъяты>», ФИО1, <дата> года рождения, проживающий по адресу: <адрес>, по результатам однократного амбулаторного психиатрического освидетельствования может понимать значение своих действий и руководить ими.

14 января 2020 года между ФИО1 (даритель) и Салеевым Р.Ж. (одаряемый) заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, общей площадью 53,4 кв.м (л.д.21-22).

Согласно п. 3 договора дарения волеизъявление «Дарителя» на заключение настоящего договора дарения, в котором он безусловно отказался от всех прав собственника, передав их «Одаряемому» без всякой встречной передачи вещей или прав либо встречных обязательств со стороны последнего, подтверждено подписанием настоящего договора.

Переход права собственности к Салееву Р.Ж. зарегистрирован в установленном законом порядке 16 января 2020 года, что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра недвижимости (л.д.18-19).

<дата> года ФИО1 умер (л.д.9).

В судебном заседании свидетель ФИО9, которая является матерью истца и ответчика и вдовой умершего ФИО1, пояснила, что в последние годы жизни ее супруг со своей дочерью Биктимеровой С.Ж. находились в конфликтных отношениях. Истец Биктимерова С.Ж., проживая в квартире по <адрес>, не оплачивала коммунальные платежи, в связи с чем задолженность взыскивалась с ФИО1, судебные приставы накладывали арест на его банковские счета. При жизни ФИО1 неоднократно высказывался о том, что не хочет, чтобы его дочь Биктимерова С.Ж. унаследовала имущество.

Отказывая в удовлетворении исковых требований Биктимеровой С.Ж., суд первой инстанции с учетом положений ст. ст. 166, 167, 171, 177, 218 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) пришел к выводу об отсутствии признаков недействительности сделки по дарению недвижимого имущества.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции согласиться не может по следующим основаниям.

В соответствии с п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

В соответствии со ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц. Сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной. Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях. Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

В силу ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии со ст. 171 ГК РФ ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства. Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость.

Согласно п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии с п. 2 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматривать в качестве сделки, совершенной по его воле.

При этом для установления обстоятельств наличия либо отсутствия на момент заключения договора дарения недвижимого имущества у ФИО1, умершего
<дата>, какого-либо психического заболевания или расстройства, а также способности понимать значение своих действий, отдавать им отчет и руководить ими, необходимы специальные познания в области медициной науки, в том числе психиатрии.

В целях проверки доводов апелляционной жалобы апелляционным определением судебной коллегии от 24 мая 2023 года по делу по ходатайству истца назначена посмертная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГУЗ «Областная клиническая психиатрическая больница Святой Софии».

Из заключения эксперта от 14 августа 2023 года № 196/2023 следует, что невозможно дать категорическое заключение о психическом состоянии ФИО1 при подписании договора дарения 14 января 2020 года, и о его способности понимать значение своих действий и руководить ими (осознанно выражать свою волю, понимать юридические последствия сделки) в указанный период. Такое заключение настоящей комиссии обусловлено тем, что сведения, изложенные в материалах гражданского дела, а также показания свидетелей крайне противоречивы, медицинские сведения малоинформативные и недостаточны для вынесения категоричного экспертного решения. Так, в связи с утратой архива медицинского учреждения, не представилось возможным исследовать амбулаторную карту пациента, в том числе сведения о динамике и отдаленных последствиях перенесенной ФИО1 в 2013 году <данные изъяты>, протекающим как правило с повреждением мозговых оболочек (менингит), и как следствие, со снижением интеллектуальных функций, неизвестны причины смерти ФИО1 В день сделки ФИО1 освидетельствован психиатрами лечебно-консультативного центра ГУЗ «Областная клиническая психиатрическая больница Святой Софии», по заключению которых он обнаруживал «<данные изъяты>». «По психическому состоянию может понимать значение своих действий и руководить ими». Анализируя, заключение комиссии психиатров, следует отметить ряд существенных недостатков, затрудняющих его оценку как средства доказывания. Так анамнестическая часть заключения уязвима с точки зрения полноты анализа представленных источников информации. Врачами отмечено, что подэкспертный «... перенес <данные изъяты>. С 2010 года страдает <данные изъяты>...». Другой имеющийся тяжелой соматической патологии, а именно <данные изъяты>, перенесенный в прошлом <данные изъяты>, врачами не отражено. От психиатров следовало бы ожидать изучения амбулаторной карты с описанием имеющихся на момент осмотра у подэкспертного соматической патологии. В противном случае выводы не могут считаться основанными на всестороннем, полном и объективном исследовании данных о его личности. Кроме того, в проведенном освидетельствовании «психическое состояние», отражающее основной метод психиатрического исследования - клиническое интервью, представлено неполно, что свидетельствует скорее о небольшой продуктивности контакта врачей с пациентом. Так, в психическом статусе отсутствуют описание невербального поведения (мимические и пантомимические реакции), описание речевого поведения, объективно характеризующие психическое состояние подэкспертного. Представленное описание интеллектуально-мнестической сферы не позволяет оценить состояние основных психических функций в соответствии с выставленным диагнозом. Так, «...<данные изъяты>» не соответствует известным классификациям нарушений мышления. «Конкретное мышление» свидетельствует об отсутствии абстрактно-логического мышления, то есть вся мыслительная деятельность ограничивается конкретными суждениями. Отсутствует оценка критических, прогностических способностей юридических последствий сделки, что обуславливает сделкаспособность гражданина. Свидетельские показания внучки ФИО10 о выраженных нарушениях психики ФИО1 «в марте 2020 года при посещениях его в больнице» не относятся к периоду совершенной сделки, а показания о том, что «дедушка не отдает отчета своим действиям, плохо себя чувствует и падает в обмороки... в декабре 2019 года» не подтверждаются медицинскими сведениями. Психический статус подэкспертного в представленной ксерокопии медицинской карты амбулаторного больного лечебно-консультативного центра ГУЗ «Областная клиническая психиатрическая больница» без номера, не отображает полную картину психического состояния ФИО1, что привело к неверной диагностике психического состояния ФИО1 При освидетельствовании врачами психиатрами в интересующий суд период 14 января 2020 года. Таким образом, учитывая изложенное, настоящим комиссия психиатров-экспертов приходит к заключению, что имеющееся у ФИО1 органическое поражение <данные изъяты> (<данные изъяты>) сочетанного генезиса (сосудистого, инфекционного, метаболического) с когнитивным снижением (глубина которого неизвестна) развивалось ориентировочно в 2013 году после перенесенного <данные изъяты>, усугубилось в возрасте обратного развития - <данные изъяты>, психогенными факторами (конфликт в семье) и привело в юридически значимый период к ограничению свободного волеизъявления и адекватной оценки ситуации (л.д. 167-171).     

Судебная коллегия оценивает заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы от 19 октября 2023 года № 1458 в качестве допустимого доказательства по делу, поскольку оно соответствуют положениям ст. 86 ГПК РФ, эксперты, проводившие исследование, предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ, выводы экспертного заключения не противоречат иным представленным в материалы дела доказательствам. В распоряжение судебных экспертов поступили медицинские документы на ФИО1, которые ими учтены. Выводы экспертов носят последовательный характер, подробно мотивированы в исследовательской части экспертного заключения. Доказательств некомпетентности экспертов не представлено, к заключению приложены документы, подтверждающие образование и квалификацию экспертов.

Таким образом, оценив в совокупности доказательства, в том числе вывод судебного эксперта о том, что развитие онкологического заболевания привело к ограничению свободного волеизъявления и адекватной оценки ситуации, учитывая, что при выдаче справки ГУЗ «Областная клиническая психиатрическая больница Святой Софии» 14 января 2020 года врачами в рамках однократного амбулаторного психиатрического освидетельствования не в полной мере исследовалась патология и состояние здоровья ФИО1, судебная коллегия приходит к выводу, что
ФИО1 в момент совершения дарения спорной квартиры не был способен понимать значение своих действий, что свидетельствует о недействительности сделки.

С учетом изложенного решение суда первой инстанции подлежит отмене
(п. п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ) с принятием по делу нового решения об удовлетворении исковых требований Биктимеровой С.Ж. о признании договора дарения недействительным.

Руководствуясь ст. ст. 327.1, 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Волжского районного суда г. Саратова от 16 февраля 2023 года отменить, принять по делу новое решение.

Исковые требования Биктимеровой С. Ж. к Салееву Р. Ж. о признании договора дарения недействительным удовлетворить.

Признать договор дарения недвижимого имущества от 14 января 2020 года, заключенный между ФИО1 и Салеевым Р. Ж. в отношении квартиры с кадастровым номером №, расположенной по адресу: <адрес>, недействительным.

Апелляционное определение в окончательной форме изготовлено 06 декабря 2023 года.

Председательствующий

Судьи