Решение по делу № 2-2/2023 (2-629/2022;) от 14.04.2022

Дело № 2-1-2/2023 (2-1-629/2022)

64RS0010-01-2022-000947-74

Решение

Именем Российской Федерации

27 января 2023 года                             город Вольск

Вольский районный суд Саратовской области в составе:

председательствующего судьи Кичатой О.Н.,

при помощнике судьи Мирсковой Н.А.,

с участием прокурора Романенко А.В.,

истца Борисова А.В., его представителя Рябоконова А.И., представителя истца Борисова В.В. – Борисовой В.Ю., представителя ответчика Баринова А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Борисова В. В., Борисова А. В. к государственному учреждению здравоохранения Саратовской области «Вольская районная больница» о компенсации морального вреда,

установил:

Борисов В.В., Борисов А.В. обратились в суд с иском к государственному учреждению здравоохранения Саратовской области (далее – ГУЗ СО) «Вольская районная больница» о компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб. в пользу каждого из истцов.

С учетом дополнений исковые требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ в 16 час. 40 мин. в инфекционном отделении ГУЗ СО «Вольская районная больница» умер их отец Борисов В.И. Согласно справки о смерти причиной явилась коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19. Так, 21 октября 2020 года при наличии у Борисова В.И. уже на протяжении нескольких дней повышенной температуры и критической сатурации 93% врач Чесноков И.Г. отказал в госпитализации больного и рекомендовал продолжить лечение дома. Однако у пациента Борисова В.И. были все показания для госпитализации, он находился в группе риска по возрастной группе 65+. Истцы полагают, что отказ в госпитализации 21 октября 2020 года и тем самым несвоевременное оказание медицинской помощи в условиях стационара инфекционного отделения ГУЗ СО «Вольская районная больница» в период с 23 октября 2020 года по 25 октября 2020 года, неполучение требуемого лечения привели ДД.ММ.ГГГГ к летальному исходу их отца Борисова В.И. Некачественным оказанием медицинской помощи близкому человеку, а также его смертью истцам был причинен существенный моральный вред, выразившийся в чувстве скорби, связанной с потерей близкого человека, эмоциональном стрессе, переживаниях, потере благоприятных условий жизни, радости жизни, угнетениях, связанных с безнаказанностью медицинского персонала.

Истец Борисов А.В. и его представитель Рябоконов А.И. в судебном заявлении заявленные исковые требования с учетом дополнений поддержали в полном объеме.

Истец Борисов В.В. в судебное заседание не явился, о месте и времени судебного заседания извещен надлежащим образом, просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Представитель истца Борисова В.В. – Борисова В.Ю. в судебном заседании исковые требования с учетом дополнений поддержала в полном объеме.

Представитель ответчика ГУЗ СО «Вольская районная больница» Баринов А.А. исковые требования не признал, просил в удовлетворении иска отказать в полном объеме.

Третье лицо Чесноков И.Г. в судебное заседание не явился, о месте и времени судебного заседания извещен надлежащим образом, просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Руководствуясь положениями статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд посчитал возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, их представителей, исследовав письменные материалы дела, заслушав заключение прокурора, суд приходит к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела, истцы Борисов В.В. и Борисов А.В. являются сыновьями Борисова В.И.

15 октября 2020 года Борисов В.И. обратился в поликлинику № 1 ГУЗ СО «Вольская районная больница» с жалобами на общую слабость, потливость, повышение температуры тела до субфертильных цифр, головную боль, ломоту в мышцах; после осмотра установлен диагноз «ОРВИ, легкое течение», рекомендовано лечение.

19 октября 2020 года Борисов В.И. был осмотрен на дому участковым терапевтом в связи с сохраняющимся повышением температуры до 38С, состояние больного оценено как «средней степени тяжести», дано направление на КТ исследование легких, рекомендовано продолжить лечение.

20 октября 2020 года на скорой помощи Борисов В.И. был доставлен в медицинское учреждение для прохождения компьютерного томографии органов грудной клетки, диагностирована «двухсторонняя полисегментарная пневмония 35% и 40%», продолжено амбулаторное лечение, назначенное участковым терапевтом.

21 октября 2020 года машина скорой помощи была вызвана повторно, больной доставлен в инфекционное отделение ГУЗ СО «Вольская районная больница», где был осмотрен врачом Чесноковым И.Г., по результатам которого рекомендовано продолжить амбулаторное лечение.

В связи с ухудшением самочувствия 22 октября 2020 года Борисов В.И. вновь вызвал скорую помощь, однако от госпитализации в стационар отказался, о чем имеется соответствующая запись в карте вызова скорой помощи. Согласно объяснениям представителя ответчика в больнице не было свободные койко-мест, в связи с чем Борисову В.И. было предложено разместиться в коридоре, от чего пациент отказался.

Следующий вызов скорой помощи - 23 октября 2020 года, больной доставлен в ГУЗ СО «Вольская районная больница», выполнена повторно компьютерная томография органов грудной клетки, заключение «двухсторонняя интерстициальная полисегментарная пневмония 55% и 65%», госпитализирован, назначено лечение, выполнялись лабораторные исследования.

ДД.ММ.ГГГГ Борисов В.И. умер в больнице.

По запросу страховой компании ГУЗ СО «Вольская районная больница» на основании проведенной внутриведомственной экспертизы контроля качества оказания медицинской помощи Борисову В.И. сообщило, что медицинская помощь Борисову В.И. была организована в соответствии с приказом Минздрава от 19 марта 2020 года № 198н «О временном порядке организации работы медицинских организаций в целях реализации мер по профилактике и снижению рисков распространения новой короновирусной инфекции COVID-19», а также Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции «COVID-19» 8 версия от 01 октября 2020 года. В ходе проведенной проверки выявлены следующие недостатки. Нарушены сроки ожидания скорой медицинской помощи; время ожидания скорой помощи от 2 до 3 часов (превышает 20 минутную доступность) в связи с перегрузкой ССМП. Недооценка тяжести стояния пациента в день осмотра 21 октября 2020 года врачом Чесноковым И.Г., принятым на период пандемии для работы в инфекционном отделении, прошедший специальную подготовку по 36 часовой программе по «Профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции «COVID-19»», и отказ в госпитализации. Наличие температуры свыше 38С более трех дней, изменения на КТ легких более 25% с обеих сторон, снижение сатурации кислорода менее 95% являлось показанием для госпитализации. В соответствии с Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции «COVID-19» в период стационарного лечения Борисову В.И. не проведено обследование крови (Д-димеры, ферритин, количественный СРБ). За выявленные нарушения врачу Чеснокову И.Г. вынесено дисциплинарное взыскание в виде замечания.

В письме министерства здравоохранения Саратовской области от 09 апреля 2021 года в ответ на обращение Борисовой В.Ю. также было указано, что на амбулаторном этапе нарушений в действиях медицинских работников не выявлено. На догоспитальном этапе выявлена задержка обслуживания бригадой скорой медицинской помощи вызова, поступившего 22 октября 2020 года, что связано с большим количеством одномоментно поступивших обращений на скорую помощь. Выявлена недооценка тяжести стояния пациента в день осмотра 21 октября 2020 года врачом Чесноковым И.Г. и отказ в госпитализации, за что врачу вынесено дисциплинарное взыскание в виде замечания со снятием стимулирующих выплат. В период стационарного лечения Борисокву В.И. не проведено обследование крови, Д-димеры, ферритин, количественный СРБ, что не повлияло на исход заболевания.

Согласно письму АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» от 13 мая 2021 года по результатам экспертного контроля в ходе лечебно-диагностического процесса при оказании медицинской помощи Борисову В.И. были выявлены нарушения Порядка оказания медицинской помощи и Стандартов медицинской помощи. По совокупности выявленных нарушений в рамках компетенции СМО сформированы акты экспертного контроля и к медицинским организациям применены соответствующие финансовые санкции.

Соответствующие проверки по вопросу качества оказанных Борисову В.И. медицинских услуг были также проведены прокуратурой Саратовской области и территориальным органом федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Саратовской области.

По ходатайству истцов для установления наличия дефектов оказания медицинской помощи, а также причинно-следственной связи между действиями (бездействием) сотрудников ГУЗ СО «Вольская районная больница» ответчика и смертью Борисова В.И. определением Вольского районного суда Саратовской области от 15 июня 2022 года по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено специалистам государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

Согласно выводам заключения судебно-медицинской экспертизы № «П» смерть Борисова В.И. наступило вследствие новой коронавирусной инфекции, вызванной вирусом COVID-19, вирус идентифицирован, осложненной интерстициальной пневмонией, с развитием респираторной (дыхательной) недостаточностью и состоит в прямой причинно-следственной связи с острым инфекционным заболеванием.

Комиссией экспертов в ГУЗ СО «Вольская районная больница» в период с 21 октября 2020 года по 25 октября 2020 года установлены дефекты медицинской помощи Борисову В.И.

Дефекты медицинской помощи на догоспитальном этапе в инфекционном отделении 21 октября 2020 года:

- дефект диагностики: недооценка тяжести состояния (по анамнезу температура свыше 38С более трех дней, по данным скорой помощи сатурация до и при транспортировке в отделение 92-93%, объем поражения легких по КТ-2 от 20 октября 2020 года справа 35%, слева 40% по КТ);

- дефект ведения: необоснованный отказ в госпитализации, показания к которой определены Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции «COVID-19» 8 версия от 03 сентября 2020 года (температура свыше 38С более трех дней, поражение легких КТ-2 более 25% с обеих сторон, снижение сатурации крови кислородом менее 95%).

Дефекты медицинской помощи на госпитальном этапе в период с 23 октября 2020 года до 25 октября 2020 года:

1. нарушения регламентирующих положений Временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции «COVID-19» 8 версия от 03 сентября 2020 года:

- дефекты диагностики: не выполнено количественное определение СРБ, нет ЭКГ при поступлении и в динамике после назначения гидроксихлорохина, отсутствуют исследования на ферритин, тропонин, Д-димер;

- дефекты лечения: неадекватная респираторная поддержка при прогрессивном снижении сатурации 80%-60%-51%-70%, прогрессивном нарастании одышки 24-29-31-32 минуту, нет смены респираторной поддержки: продолжается инсуфляция кислорода, не выполнен переход на НИВЛ, ИВЛ;

- дефект ведения: отсутствие осмотра врача-реаниматолога в период с 23 октября 2020 года по 25 октября 2020 года;

2. нарушение регламентирующих положений приказа Минзрава СССР от 04 октября 1980 года № 1030 «Об утверждении форм первичной медицинской документации учреждения здравоохранения» с изменениями на 31 декабря 2002 года:

- дефект оформления медицинской документации: не указан режим респираторной поддержки: объем в литрах, позиция (на спине, прон-позиция, боковая позиция).

Лечение у Борисова В.И. новой коронавирусной инфекции, вызванной вирусом COVID-19, вирус идентифицирован, осложненной интерстициальной пневмонией, с развитием респираторной (дыхательной) недостаточностью принципиально соответствовало Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции «COVID-19» 8 версия (от 03 сентября 2020 года).

Ни один из установленных при производстве экспертизы дефектов медицинской помощи сам по себе не привел к заражению Борисова В.И. коронавирусной инфекции и к развитию осложнений, а также не оказал активного влияния на их прогрессирование. Следовательно, причинно-следственной связи между перечисленными дефектами и наступлением смерти Борисова В.И. не имеется.

Заключение экспертов соответствует положениям статьи 86 ГПК РФ, выводы экспертов не вызывают сомнений в правильности. Оснований не доверять указанному экспертному заключению у суда не имеется. Оно имеет исследовательскую и мотивировочную части, выводы экспертов носят однозначный характер, последовательны и согласуются с иными собранными по делу доказательствами. При проведении экспертизы эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Экспертами даны аргументированные ответы на поставленные вопросы, в заключении полно и всесторонне описан ход и результаты исследования, которые не допускают неоднозначного толкования.

То обстоятельство, что экспертным учреждением не согласовывались со сторонами кандидатуры экспертов Юдиной Н.Г. и Ким С.В., не свидетельствует о необоснованности данного заключения, поскольку указанные эксперты являются врачами судебно-медицинским экспертами отдела особо сложных (комплексных комиссионных) экспертиз государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», которому и было поручено проведение судебной экспертизы по данному гражданскому делу, тогда как кандидатуры иных привлеченных к проведению экспертизы врачей-специалистов различных специальностей в соответствии с требованиями действующего законодательства согласовывались с судом и сторонами.

Не влияет на обоснованность выводов заключения судебно-медицинской экспертизы и тот факт, что комиссия экспертов дополнительно к поставленным для разрешения судом вопросам посчитала необходимым высказаться о причине смерти Борисова В.И., поскольку данное право предоставлено эксперту части 2 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой в случае, если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводу об этих обстоятельствах в свое заключение. Учитывая, что вопрос о причине смерти Борисова В.И. не является правовым, суд полагает не противоречащим закону наличие в экспертном заключении вывода экспертов по данному вопросу.

Ссылка истцов на наличие в исследовательской части заключения эксперта описок в виде указания на данные, объективно не относящиеся к Борисову В.И. («эпидемиологический анамнез: проживает одна, больная не работает преподавателем, прививка от гриппа не проводилась»), по существу на выводы судебной экспертизы не повлияли. Более того, указанные данные процитированы экспертами из медицинской карты стационарного больного № из ГУЗ СО «Вольская районная больница».

Вопреки доводам истцов, непредоставление в распоряжение экспертов медицинских документов, отражающих амбулаторный этап лечения в ГУЗ СО «Вольская районная больница» за октябрь 2020 года, в том числе в период с 21 октября 2020 года по 25 октября 2020 года, обусловлено объективными причинами, а именно, отсутствием данной медицинской документации в лечебном учреждении и невозможность установления, в том числе судом, места ее нахождения. Между тем, указанное обстоятельство не препятствовало экспертам провести судебную экспертизу по имеющимся и представленным в их распоряжение материалам.

Ходатайство стороны истцов о проведении по делу дополнительной судебно-медицинской экспертизы на предмет установления наличия дефектов оказания медицинской помощи Борисову В.И. в период с 15 по 20 октября 2020 года было разрешено судом, в его удовлетворении было отказано, поскольку оказание медицинской помощи Борисову В.И. в указанный период амбулаторного лечения не заявлялся истцами в качестве основания исковых требований. Данные требования являются самостоятельными и требуют проведения отдельной судебно-медицинской экспертизы для установления юридически значимых обстоятельств, тогда как дополнительная экспертиза в соответствии с положениями статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации назначается в случае недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта.

Иные доводы истцов сводятся к несогласию с выводами заключения судебно-медицинской экспертизы.

Учитывая изложенное, суд приходит к выводу о том, что экспертное исследование является допустимым и достоверным доказательством лишь наличия дефектов оказания медицинской помощи Борисову В.И., которые не находятся в причинно-следственной связи с его смертью.

Доводы стороны истцов о наличии косвенной причинно-следственной связи между дефектами оказанной Борисову В.И. медицинской помощи и его смертью признаются судом несостоятельными, поскольку противоречат выводам заключения судебно-медицинской экспертизы, согласно которым, учитывая, что ни один из выявленных дефектов оказания медицинской помощи сам по себе не привел к заражению Борисова В.И. коронавирусной инфекцией и к развитию осложнений, а также не оказал активного влияния на их прогрессирование, причинно-следственной связи между перечисленными дефектами и наступлением смерти Борисова В.И. (ни прямой, ни косвенной) не имеется.

Разрешая требования истцов о компенсации причиненного им морального вреда в связи с выявлением дефектов оказания медицинской помощи Борисову В.И., суд исходит из следующего.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Статья 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статья 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Из норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Требования о компенсации морального вреда были заявлены истцами в связи с тем, что лично им ответчиком в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи Борисову В.И. были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека, длительном нахождении всей семьи в стрессовом состоянии.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пунктах 26, 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав (пункт 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В пунктах 48, 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация – ГУЗ СО «Вольская районная больница» - должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Борисову А.В. и Борисову В.В., сыновьям Борисова В.И., медицинская помощь которому была оказана ненадлежащим образом, равно как и правомерность тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Вместе с тем ответчиком, в нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие его вины в оказании Борисову В.И. ненадлежащей медицинской помощи, а именно множественных дефектов медицинской помощи как диагностики, ведения, так и лечения.

Вопреки доводам представителя ответчика, отсутствие в лечебном учреждении свободных стационарных коек для госпитализации не является основанием для оказания гражданам некачественной медицинской помощи в данной части, и, как следствие, для освобождения от гражданско-правовой ответственности за причинение в связи с этим вреда, в том числе морального.

Каких-либо иных доводов и обстоятельств, свидетельствующих о наличии оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, ответчиком приведено не было.

Тогда как некачественное оказание медицинской помощи причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, выражающийся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека, длительном нахождении всей семьи в стрессовом состоянии, что, вопреки доводам представителя ответчика, является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

При определении размера компенсации морального вреда судом учитывается, что Борисов А.В. проживал отдельно, но в одном городе Вольске с умершим отцом, в связи с чем ежедневно навещал его, в обед, поддерживал с ним контакт, постоянно общался с ним. Весь период болезни отца с 13 октября 2020 года по 25 октября 2020 года, ухудшение состояния его здоровья проходили на его глазах. В связи с ненадлежащим оказанием отцу медицинской помощи, в том числе, отказом в госпитализации, Борисов А.В. испытывал эмоциональный стресс, постоянно переживал за здоровье и жизнь отца. Отец был для него опорой и поддержкой.

В судебные заседания Борисов В.В., будучи извещенным надлежащим образом, не являлся, каких-либо объяснений относительно степени перенесенных им в связи с оказанием его отцу некачественной медицинской помощи нравственных страданий не давал. Согласно объяснениям его представителя Борисовой В.Ю. (матери истцов) с 2011 года Борисов В.В. проживает в г. Владивостоке, при этом он ежегодно приезжал в отпуск в г. Вольск к родителям, проживал с ними, больше он общался с отцом, чем с не (матерью), по выходным они общались по телефону. В период болезни отца Борисов В.В. звонил ежедневно, переживая за состояние его здоровья. Борисов В.В. приезжал на похороны отца, в связи с чем они были отложены до его приезда.

Вопреки доводам представителя ответчика, в связи с ненадлежащим оказанием ГУЗ СО «Вольская районная больница» медицинской помощи Борисову В.И., выразившемся в неоднократно допущенных со стороны лечебного учреждения за непродолжительный промежуток времени (с учетом оснований заявленных исковых требований – с 21 октября 2020 года по 25 октября 2020 года) дефектов, как на догоспитальном этапе, так и на стадии лечения, сыновья Борисова В.И. – Борисов В.В. и Борисов А.В. как близкие люди пациента находились в стрессовом состоянии, непрерывных переживаниях относительно состояния здоровья отца Борисова В.И., учитывая стремительность развития болезни, было нарушено их право на семейную жизнь.

В результате истцам были причинены существенные нравственные страдания, выразившиеся в эмоциональном стрессе, переживаниях, потере благоприятных условий жизни и радости жизни, в угнетенном психическом состоянии, связанном с безнаказанностью медицинского персонала ответчика.

Доводы представителя ответчика об отсутствии причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и смертью Борисова В.И. как основание для освобождения медицинского учреждения от ответственности за некачественное оказанные медицинской помощи отцу истцов признаются судом несостоятельными. С учетом дополненных оснований исковых требований моральный вред истцам, как близким родственникам пациента, которому была оказана ненадлежащая медицинская помощь, был причинен в результате именно ненадлежащего оказания медицинской помощи их отцу, в результате чего им были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести состояния их отца, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями.

Вместе с тем суд также учитывает, что лечение у Борисова В.И. новой коронавирусной инфекции, вызванной вирусом COVID-19, вирус идентифицирован, осложненной интерстициальной пневмонией, с развитием респираторной (дыхательной) недостаточностью принципиально соответствовало Временными методическими рекомендациями «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции «COVID-19» 8 версия (от 03 сентября 2020 года). При этом ни один из установленных при производстве экспертизы дефектов медицинской помощи сам по себе не привел к заражению Борисова В.И. коронавирусной инфекции и к развитию осложнений, а также не оказал активного влияния на их прогрессирование. Кроме того, причинно-следственной связи между перечисленными дефектами и наступлением смерти Борисова В.И. не имеется.

Оценив представленные доказательства в их совокупности, учитывая фактические обстоятельства, свидетельствующие о тяжести перенесенных истцами страданий (переживаний) в результате ненадлежащего оказания Борисову В.И. медицинской помощи, выразившегося в допущенных лечебным учреждение многократных дефектах медицинской помощи как на стадии диагностики, ведения, так и на стадии лечения, наблюдения за его страданиями в тот момент, принимая во внимание характер и глубину нравственных страданий истцов, связанных с переживаниями относительно состояния здоровья их близкого человека, пояснения истца Борисова А.В. и представителя истца Борисова В.В. – Борисовой В.Ю., доводы в данной части, изложенные в исковом заявлении, обосновывающих заявленный размер компенсации морального вреда, а также степень вины ответчика, отсутствие негативных последствий и влияния на прогрессирование заболевания, а также отсутствие причинно-следственной связи между выявленными дефеката оказания медицинской помощи и наступлением смерти Борисова В.И., суд считает возможным определить сумму компенсации морального вреда Борисову А.В. в размере 80 000 руб., Борисову В.В. - 60 000 руб.

По мнению суда, указанный размер компенсации морального вреда согласуется с принципами конституционной ценности здоровья (53 Конституции Российской Федерации), а также отвечает требованиям разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой – не допустить неосновательного обогащения потерпевшего и не поставить в чрезмерно тяжелое имущественное положение лицо, ответственное за возмещение вреда. Понятия разумности, справедливости и соразмерности являются оценочной категорией, четкие критерии определения которых законодательством не предусмотрены.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд

решил:

исковые требования Борисова В. В., Борисова А. В. удовлетворить.

Взыскать с государственного учреждения здравоохранения Саратовской области «Вольская районная больница» в счет возмещения морального вреда в пользу Борисова А. В. (паспорт <данные изъяты>) – 80 000 (восемьдесят тысяч) рублей, Борисова В. В. (паспорт <данные изъяты>) – 60 000 (шестьдесят тысяч) рублей.

Решение может быть обжаловано в Саратовский областной суд в течение одного месяца со дня принятия решения в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Вольский районный суд Саратовской области.

Председательствующий                             О.Н. Кичатая

мотивированное решение изготовлено 03 февраля 2023 года