cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon

Решение по делу № 33-5094/2023 от 01.03.2023

Дело № 33-5094/2023 (№ 2-162/2022)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург

21.04.2023

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего

Черепановой А.М.,

судей

Майоровой Н.В.,

Мартыновой Я.Н.,

при помощнике судьи Михалевой Е.Ю.,

с участием прокурора Волковой М.Н.,

рассмотрела в открытом судебном заседании при ведении протоколирования с использованием средств аудиозаписи в помещении суда в порядке апелляционного производства гражданское дело по иску Л.С.Ю. к ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24», ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6 город Екатеринбург», ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» о компенсации морального вреда, взыскании ущерба,

поступившее по апелляционным жалобам истца и ответчиков ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24», ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6 город Екатеринбург» на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30.11.2022.

Заслушав доклад судьи Майоровой Н.В., объяснения истца Л.С.Ю., представителей ответчиков ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24» Л.ТП, ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6 город Екатеринбург» А.Н.В., ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» В.И.А., третьего лица Л.И.А., судебная коллегия

установила:

Л.С.Ю. обратилась в суд с иском к ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24» (ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24»), ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6 город Екатеринбург» (ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6»), ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» (ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ имени П.Д. Бородина») о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение.

В обоснование иска указала, что <дата> мать истца Е.И.А. и ее сестра Е.Э.Ю. плохо себя почувствовали, после чего обратились за мед. помощью.

<дата> обе пациентки были госпитализированы в ЦГКБ 24. На момент обращения процент ... у матери был 46%, у сестры 75%.

<дата> Е.Э.Ю. перевели в реанимационное отделение на НИВЛ.

<дата> Е.И.А. также перевели на НИВЛ.

<дата> мать истца умерла. На теле матери имелись травмы – ... в связи с чем, ее увезли в судебный морг (...).

<дата> сестру истца - Е.Э.Ю. перевели в Верхнепышминскую ЦГБ им. П.Д. Бородина, для наложения ...).

<дата> Е.Э.Ю. умерла.

Истец полагала, что медицинская помощь при лечении обоих пациентов не была оказана надлежащим образом, что привело к смерти ее матери и сестры.

С учетом уточнений требований, просила взыскать с ответчиков ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», ГБУЗ СО « ЦГКБ № 6», ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ имени П.Д. Бородина» компенсацию морального вреда 10000000 руб. из расчета 5 000 000 руб. по факту смерти матери и 5 000 000 руб. по факту смерти сестры, в также понесенные расходы на погребение матери 89150 руб., на погребение сестры 206500 руб.

Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30.11.2022 исковые требования Л.С.Ю. к ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», о компенсации морального вреда, взыскании ущерба, - удовлетворены частично.

Взыскано с ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» в пользу Л.С.Ю. компенсация морального вреда 350000 руб., расходы на погребение 103250 руб., расходы на уплату госпошлины 2782 руб. 50 коп.

Взыскано с ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в пользу Л.С.Ю. компенсация морального вреда 350000 руб., расходы на погребение 103250 руб., расходы по уплату госпошлины 2782 руб. 50 коп.

В остальной части заявленных исковых требований к ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» отказано.

В удовлетворении исковых требований, предъявленных к ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ имени П.Д. Бородина» отказано.

Истец в апелляционной жалобе просила решение суда изменить, удовлетворить заявленные требования в полном объеме. Полагала, что судом не были рассмотрены все ее ходатайства, в частности о том, что в рамках возбужденных уголовных дел проводятся комплексные судебно-медицинские экспертизы, не истребована лицензия на осуществление медицинской деятельности ГАУЗ СО «ЦГКБ <№>», не истребованы материалы проверки страховой медицинской компании Астрамед МС, отклонены судом заявления о вступлении в качестве соистцов Л.И.А., Л.М.А., не в полном объеме рассмотрены доказательства морального вреда, не учтено прохождение ею лечения в период рассмотрения спора в суде, ее тяжелое материальное положение, увольнение с работы, наличие иждивенцев. Не согласна с отказом во взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью матери Е.И.А., поскольку полагает, что несвоевременное обращение ее за медицинской помощью косвенным образом связно с тем, что не был своевременно диагностирован ... у Е.Э.Ю., что госпитализация матери была произведена только после повторного осмотра врача в приемном отделении ГАУЗ СО «ЦГКБ <№>», в медицинской карте матери не отмечен факт вечернего обхода дежурного врача, страховой медицинской компанией Астрамед МС установлен факт позднего перевода в реанимационное отделение, что падения Е.И.А., с травмами можно было избежать, если бы не халатное исполнение врачами своих обязанностей, имелись дефекты в ведении медицинской документации, нет подробного описания данных дефектов. Не рассмотрены судом заключения специалиста <№> и <№> и возражения на проведенные комплексные судебно-медицинские экспертизы. Считает, что судебная экспертиза выполнена не в полном объеме, поэтому не подлежит оплате.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» просил решение суда отменить, в удовлетворении исковых требований отказать. Полагал, что судом не учтено, что на первичном осмотре Е.Э.Ю. было выдано направление на ПЦР на ... на <дата>, исходя из ее состояния здоровья на момент осмотра оснований для забора такого мазка не имелось, что самостоятельно сделанный Е.Э.Ю. анализ крови в лаборатории дал отрицательный результат. Лечение Е.Э.Ю. было назначено правильно, однако, не учтено, что она сама не соблюдала данные ей назначения врача, а также занималась самолечением, принимая препараты, которые врачом не назначались. <дата> при повторном осмотре ей было дано направление на ..., при этом данное обследование Е.Э.Ю. не прошла. Считает, что выводы судебных экспертов о непроведении КТ исследований либо рентгенографии, а также поздней госпитализации на стационарное лечение Е.Э.Ю. противоречат приказам Минздрава РФ от <дата> <№>-н. Судом не дана оценка Акта экспертизы качества медицинской помощи от Страховой медицинской компании «Астрамед-МС», о том, что выявленные экспертом нарушения не повлияли на состояние здоровья Е.Э.Ю. ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» уже понесло ответственность в виде удержания средств за лечение Е.Э.Ю., но связи между дефектами и смертью пациентки нет. В судебной экспертизе имеются противоречия. Не согласны со взысканными расходами на погребение.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» просил решение суда отменить, в удовлетворении исковых требований отказать. Полагал, что суд без достаточных доказательств установил наличие оснований для взыскания компенсации морального вреда и расходов на погребение. Не согласен с выводами суда о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда в связи со смертью Е.Э.Ю., считает, что в заключении судебно медицинской экспертизы нет выводов о наличии косвенной причинно-следственной связи со смертью Е.Э.Ю. Полагает, что ни экспертами, ни судом не учтено, что при назначении терапии Е.Э.Ю., применена верная схема лечения и правильно определена степень тяжести заболевания, поэтому выводы о наличии дефекта в виде недооценки степени тяжести являются неверными. Считает, что следовало назначить повторную или дополнительную экспертизу. Не принято во внимание, что отсутствовали показания для перевода в РАО до <дата>, поэтому выводы о ... является ошибочным. Судом не принято во внимание проведение реэкспертизы, проведенной ТФОМС СО (врачом экспертом К.Т.В) по случаю оказания медицинской помощи Е.Э.Ю., в котором указано на отсутствие дефектов. Неверно указаны судом даты повторного осмотра врачом <дата>, период нахождения в стационаре. Судом отказано в удовлетворении заявленных ответчиком ходатайств, что не позволило установить имеющие значение для дела обстоятельства. Необходимо получить результаты рассмотрения уголовного дела. Неправильно применены нормы материального права.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель ответчика ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» просил решение суда оставить без изменения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Л.С.Ю., представителей ответчиков ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» поддержали доводы своих апелляционных жалоб.

Представитель ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» полагала, что оснований для удовлетворения заявленных к ним требований не имеется.

Прокурор в заключении полагала, что решение является законным и обоснованным, отмене или изменению по доводам жалоб не подлежит.

Третье лицо Л.И.А. поддержал доводы апелляционной жалобы истца

Третье лицо Л.М.А. в заседание суда апелляционной инстанции не явилась, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещена надлежащим образом, кроме того, такая информация о слушании дела размещена на интернет-сайте Свердловского областного суда www.ekboblsud.ru, сведений об уважительных причинах неявки не представили, в связи с чем, судебная коллегия определила рассмотреть дело при данной явке.

Заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора Волковой М.Н., изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Е.И.А. являлась матерью Л.С.Ю.

Е.И.А. находилась на стационарном лечении в ГАУЗ СО «ЦГКБ <№>» в период с <дата> по <дата>, установлен клинический диагноз: коронавирусная ... подтверждён, .... ...

<дата> Е.И.А. умерла. Согласно справке о смерти <№> в отношении Е.И.А. причиной смерти явился отек ... (т. 1, л.д. 87).

Согласно Акту судебно-медицинского исследования трупа Е.И.А. <№> от <дата>, ее смерть наступила от ....

Согласно заключению ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> смерть гр. Е.И.А., <дата> года рождения насту­пила в исходе заболевания - ....

Суд указал, что анализируя информацию, полученную при производстве экспертизы ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», уста­новлено, что возможность развития неблагоприятного исхода в виде смерти Е.И.А. определялась характером, имевшего у неё место .... Допущенные при оказании медицинской помощи Е.И.А. дефекты были незначительными, и касались лишь ведения медицинской документации, которые сами по себе не являлись причинным фактором, ни для уже имеющейся в организме подэкспертной патологии, ни для возникновения нового повреждения, нового патологического процесса. Эксперты пришли к выводу, что между недостатками в оказании медицинской помощи Е.И.А. и неблагоприятным исходом заболевания в виде наступившей смерти, причинно-следственной связи нет.

Е.Э.Ю. являлась сестрой истца.

Из материалов дела следует, что <дата> произведен первичный осмотр Е.Э.Ю. терапевтом ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6».

<дата> произведен повторный осмотр врачом ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» - Ц.А.В., поставлен диагноз: острая инфекция верхних дыхательных путей неуточненная.

<дата> Е.Э.Ю. обратилась в АО «Медицинские технологии» Многопрофильная клиника «Здоровье 365», откуда была бригадой СМП, в срочном порядке госпитализирована в ЦГКБ № 24.

С <дата> по <дата> Е.Э.Ю. находилась на лечении в стационаре в ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24». Поставлен диагноз: коронавирусная ...

<дата> выписана из ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» в отделение ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ им. П.Д. Бородина».

Из материалов дела следует, что Е.Э.Ю. проведена операция-....

<дата> Е.Э.Ю. умерла в ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ им. П.Д. Бородина».

В соответствии со справкой о смерти <№> в отношении Е.Э.Ю., причиной смерти явилась ... (том 1, л.д. 88).

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия <№>, составленного <дата> в ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» причиной смерти Е.Э.Ю. является ....

Как следует из заключения ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№> от <дата>, на амбулаторном этапе, медицинская помощь гр. Е.Э.Ю. была оказана своевременно.

Подэкспертная обратилась за медицинской помощью на 3-й день болезни, была осмотрена, назначено лечение согласно рекомендациям.

На данном этапе, в лечебно-диагностическом процессе выявлены дефекты, а именно: ...

На этапе стационарного лечения выявлены дефекты, заключающиеся в следующем: на .... Только <дата> в ...

...

...

Согласно заключению Экспертизы стандарты и порядки оказания медицинской помощи пациентки Е.Э.Ю. в целом были соблюдены.

Госпитализация обоснованная, согласно маршрутизации.

Лечение и обследования соответствовали, действующим на тот момент ... от <дата>.

Порядки и стандарты при оказании медицинской помощи Е.Э.Ю. по профилю ... соблюдены, кроме выявленных дефектов.

Основные дефекты, при оказании медицинской помощи Е.Э.Ю., это поздняя госпитализация пациентки на стационарное лечение, при своевременном обращении за медицинской помощью.

На стационарном этапе .... ....

Анализируя информацию, полученную при производстве настоящей экспертизы, уста­новлено, что возможность развития неблагоприятного исхода заболевания в виде смерти Ерма­ковой Э.Ю. определялась характером, имевшего у неё место ....

До­пущенные при оказании медицинской помощи Е.Э.Ю. дефекты, характеризуются ...), которые безусловно снизили эффективность медицинской помощи и возможно способствовали наступлению смерти, но сами по себе не являлись этиологическим (причинным) фактором, ни для уже имеющейся в организме подэкспертной патологии, ни для возникновения повреждения, нового патологического процесса.

Таким образом, между недостатками в оказании медицинской помощи Е.Э.Ю. и неблагоприятным исходом заболевания в виде наступившей смерти, прямой причинно-следственной связи нет.

Одновременно с этим, исключение из обстоятельств оказания медицинской помощи гр. Е.Э.Ю. факта допуще­ния вышеуказанных дефектов, возможно позволило бы, на данный момент времени, избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти, или отсрочить его наступление, что характеризует причинно-следственную связь между указанными явлениями, как косвенную (опосредованную).

Таким образом, имеет место факт наличия дефекта оказания медицинской помощи и на амбулаторном этапе ..., а также на этапе стационарного лечения, выразившееся в ...

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования истца к ответчикам о компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 2, 17, 18, 38, 41 Конституции Российской Федерации, ст. 2, 4, 19, 73, 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ст. 150, 151, 1064, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 48 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», исходил из того, что ответчики ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24», ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», не доказали наличие обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии их вины в оказании некачественной медицинской помощиЕ.Э.Ю. и не установил оснований для удовлетворения исковых требований, заявленных в связи со смертью Е.И.А.

Суд указал, что доводы, изложенные представителями ответчиков в судебном заседании, не опровергают выводов экспертов, что не имеется правовых оснований не доверять заключениям судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г, <№>-Г от <дата>. Судебная экспертиза проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Выводы экспертов сделаны на основании проведенного исследования, подробно изложенного в заключении, научно обоснованы, отвечают принципам полноты, объективности экспертного исследования. Экспертами даны исчерпывающие ответы на все поставленные судом вопросы, что представленная стороной истца Рецензия на экспертные заключения по настоящему гражданскому делу не содержит выводов, опровергающих выводы судебных экспертов.

Определяя размер компенсации морального вреда по правилам ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд учел фактические обстоятельства его причинения: несвоевременное направление на госпитализацию Е.Э.Ю., а также то обстоятельство, что после госпитализации в стационар не принимались достаточные меры к спасению Е.Э.Ю., а также то, что истец Л.С.Ю., являясь родной сестрой умершей Е.Э.Ю., испытывает нравственные страдания от осознания того, что при оказании квалифицированной, специализированной медицинской помощи, включая тактические, диагностические, лечебные мероприятия, развития неблагоприятного исхода (смерти) можно было бы избежать, но ее сестра умерла, в том числе по вине ответчиков, допустивших дефекты в оказании медицинской помощи. Также суд учитывает и степень вины причинителей вреда, объем допущенных нарушений, наличие непрямой причинно-следственной связи между допущенными недостатками оказания медицинской помощи и смертью пациента.

Довод о физических страданиях истца суд не принял во внимание, указав, что надлежащих доказательств этому обстоятельству истец не представил, так как ее пояснения не доказывают причинно-следственную связь между возникновением либо обострением у нее заболеваний именно вследствие смерти сестры.

Суд определил размер вины ответчиков ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в размере 50% каждого и взыскал с ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» по 350000 руб. (с каждого) в пользу Л.С.Ю. в счет компенсации морального вреда.

Также, руководствуясь ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 3 ФЗ 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», суд пришел к выводу, что расходы, понесенные Л.С.Ю. в связи с похоронамиЕ.Э.Ю., являлись разумными и необходимыми, соответственно, взыскал потраченные истцом денежные средства с ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в равных долях, по 50 % с каждого, по 103250 руб.

В соответствии со ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд взыскал с каждого ответчика ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в пользу Л.С.Ю. расходы по уплате госпошлины в сумме 2782 руб. 50 коп.

В удовлетворении исковых требований к ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» истцу отказал.

Анализ материалов дела свидетельствует о том, что выводы суда первой инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильной системной оценке подлежащих применению норм материального права, отвечают правилам доказывания и оценки доказательств.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (п. 1 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В ст. 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (п. 1, 2, 5 - 7 ст. 4 названного Закона).

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (п. 3, 9 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская услуга - это медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (п. 21 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно п. 2 ст. 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"» каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Пунктом 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации» предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Пунктом 1 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (абз. 1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 (ст. 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (абз. 2 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (п. 1 ст. 1099 и п. 1 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

В п. 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (ст. 19 и ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

С учетом особо охраняемого характера правоотношений, связанных с охраной здоровья граждан, законодателем на уровне закона установлены гарантии качества оказания гражданам медицинской помощи, в частности, согласно ст. 37 Федерального закона от 21.11.2011 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи.

Поэтому объективным доказательством соблюдения ответчиком требований к качеству оказания медицинской помощи является доказательство соблюдения им требований стандартов оказания медицинской помощи при ее оказании пациенту.

Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что несвоевременное обращение Е.И.А. за медицинской помощью косвенным образом связно с тем, что не был своевременно диагностирован ... у Е.Э.Ю. не может служить основанием для взыскания компенсации морального вреда с ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», поскольку в данное лечебное учреждение Е.И.А. за оказанием медицинской помощи не обращалась, само по себе ее контактирование с родственниками у которых не было своевременно диагностировано заболевание ... не может служить основанием для взыскания с ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» компенсации морального вреда, при том, что сама Е.И.А., будучи взрослым дееспособным лицом за медицинской помощью в ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» не обращалась.

Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что госпитализация матери была произведена только после повторного осмотра врача в приемном отделении ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», в медицинской карте матери не отмечен факт ..., страховой медицинской компанией Астрамед МС установлен факт позднего ..., что имелись дефекты в ведении медицинской документации, нет подробного описания данных дефектов являются несостоятельными, поскольку согласно заключению ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> экспертами установлено, что несвоевременность оказания медицинской помощи Е.И.А. была обусловлена исключительно тем, что сама пациентка поздно обратилась ...) за медицинской помощью, при этом указали, что лечение Ерма­ковой И.А. было назначено и проведено, в соответствии с действующими, на тот момент, ...», при поступлении, наблюдение за больной в отделении осу­ществлялось не менее двух раз в сутки, о чем свидетельствуют записи в истории болезни, установление ... были своевременными, эксперт Л.Е.Ю. указала, что при проведении экспертизы все представленные на исследование документы были ею изучены, при этом дефектов оказания медицинской помощи не выявлено, имеются лишь дефекты ведения медицинской документации, которые не повлияли на исход заболевания. Врач травматолог ортопед, входящий в состав экспертов ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» указал, что дефектов при оказании медицинской помощи сотрудниками ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» по профилю «травматология и ортопедия» допущено не было (т.2, л.д.233-236). Доводы истца в апелляционной жалобе, что ... можно было избежать, если бы не халатное исполнение врачами своих обязанностей, также являются несостоятельными, основаны лишь на предположениях истца, объективно никакими доказательствами не подкреплены, при этом указаний на то, что к ... привели какие-либо конкретные действия либо бездействие работников медицинского учреждения в процессе исполнения ими должностных обязанностей или нарушения ими каких-либо нормативных документов, которыми регламентированы их должностные обязанности ни доводы истца, ни материалы дела не содержат, а потому данные доводы являются голословными и не могут являться основанием для удовлетворения заявленных истцом требования о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью Н.И.А. Выводы комиссии экспертов ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» о том, что медицинская помощь Е.И.А. была оказана своевременно и допущенные дефекты касались лишь ведения медицинской документации, были незначительными и не оказали какого-либо влияния ни для имеющегося в организме патологии, ни для возникновения нового повреждения, нового патологического процесса, что свидетельствует об отсутствии причинно следственной связи с неблагоприятным исходом, согласуются с выводами исследованного в порядке ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией, проведенного СМК «АСТРАМЕД-МС», после рассмотрения протокола разногласий ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» от <дата> на заключение эксперта Г.Т.Э. от <дата>, заключение эксперта М.С.С. ОТ <дата>, согласно которому нарушений прав Е.И.А.. на получение своевременной, качественной и бесплатной медицинской помощи не выявлено (т.4, л.д. 25-30).

Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что нет подробного описания дефектов в ведении медицинской документации Е.И.А. не могут служить основанием для отмены решения суда, поскольку обязательное документирование предоставления медицинской помощи пациентам направлено на то, чтобы пациент имел возможность использования данных документов при последующем лечении, поэтому важно выявлять такие недостатки в целях предотвращения нарушения прав пациента, в данном же случае, судебные эксперты сделали однозначный вывод о том, что дефекты ведения медицинской документации являлись незначительными, сами по себе не являлись этиологическим (причинным) фактором, ни для уже имеющейся в огранизме подэкспертной патологии, ни для возникновения нового повреждения, нового патологического процесса (т.2, л.д.235-236).

Судебная коллегия полагает, что представленное истцом заключение специалиста Б.В.Г. <№> на предмет проверки заключения судебной экспертизы ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> в отношении Е.И.А. не может быть принято во внимание, поскольку в рамках проведения исследования специалист не изучал материалы гражданского дела, не был предупрежден об уголовной ответственности. Данная рецензия на заключение судебной экспертизы, проведенной в рамках настоящего дела, не является самостоятельным исследованием, и указывает на наличие допущенных недостатков при проведении и оформлении судебной экспертизы, при этом по сути выводы судебной экспертизы относительно качества оказанной медицинской помощи не порочит.

Учитывая изложенное, суд обоснованно не усмотрел оснований для удовлетворения исковых требований Л.С.Ю. о компенсации морального вреда в сумме 5000000 руб. и взыскании расходов на погребение Е.И.А. в размере 89150 руб.

Доводы ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в апелляционной жалобе о том, что Е.Э.Ю. было выдано направление на ПЦР на ... на <дата>, надлежащими доказательствами не подкреплено, судом в решении указано, что эксперты ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> указали в ответе на вопрос 2, что на этапе амбулаторного лечения выявлены дефекты, а именно, ...; .... При этом, доводы ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в апелляционной жалобе о том, что самостоятельно сделанный Е.Э.Ю. анализ крови в лаборатории дал отрицательный результат, что лечение Е.Э.Ю. было назначено правильно, однако, не учтено, что она сама не соблюдала данные ей назначения врача, а также занималась самолечением, принимая препараты, которые врачом не назначались. <дата> при повторном осмотре ей было дано направление на ..., при этом данное обследование Е.Э.Ю. не прошла, являются несостоятельными, поскольку не исключают наличие допущенных медицинским учреждением дефектов оказания медицинской помощи, указанных судебными экспертами. Судебные эксперты указали, что исключение из обстоятельств оказания медицинской помощи гр. Е.Э.Ю. в том числе факта допуще­ния вышеуказанных дефектов, возможно позволило бы, на данный момент времени, избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти, или отсрочить его наступление, что характеризует причинно-следственную связь между указанными явлениями, как косвенную (опосредованную).

При этом довод ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в апелляционной жалобе о том, что выводы судебных экспертов о непроведении ... Е.Э.Ю. противоречат приказам Минздрава РФ от <дата> <№>-н также не могут быть приняты во внимание, поскольку таких обстоятельств по делу не установлено, вместе с тем, выводы судебных экспертов согласуются с выводами исследованного в порядке ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией проведенного СМК «АСТРАМЕД-МС» заключения, которым установлено, что права застрахованного впериод лечения были нарушены в части обеспеченности полным объемом обследования и лечения, территориальная программа государственных гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи реализована некачественно и несвоевременно. При этом ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» сами в апелляционной жалобе указывали, что уже понесли ответственность за допущенные нарушения – страховой компанией в соответствии с ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» произведено удержание из средств, которые страховая оплатила за лечение пациентки Е.Э.Ю.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не усматривает оснований для изменения или отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», оснований для освобождения его от ответственности по взысканию компенсации морального вреда и расходов на погребение в пользу истца не установлено.

Доводы ответчика ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» в апелляционной жалобе о том, что при назначении терапии Е.Э.Ю., применена верная схема лечения и правильно определена степень тяжести заболевания, поэтому выводы о наличии дефекта в виде ... являются неверными, что в заключении судебно медицинской экспертизы нет выводов о наличии косвенной причинно-следственной связи со смертью Е.Э.Ю. выводов суда не опровергает, поскольку судебными экспертами указано, что на этапе стационарного лечения выявлены дефекты, заключающиеся в следующем: .... Только <дата> в 06:50, в связи с ... Исключение из обстоятельств оказания медицинской помощи Е.Э.Ю. факта допуще­ния, указанных судебными экспертами дефектов, возможно позволило бы, на данный момент времени, избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти, или отсрочить его наступление, что характеризует причинно-следственную связь между указанными явлениями, как косвенную (опосредованную). Выводы судебных экспертов об этапе стационарного лечения согласуются с выводами исследованного в порядке ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией проведенного СМК «АСТРАМЕД-МС» заключения, которым установлено, что права застрахованного в период лечения были нарушены в части обеспеченности полным объемом обследования и лечения, территориальная программа государственных гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи реализована некачественно и несвоевременно. По заданию СМК «АСТРАМЕД-МС» была проведена экспертиза качества медицинской помощи (экспертом Г.Т.Э.), после рассмотрения протокола разногласий ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», была проведена роэкспертиза качества медицинской помощи (экспертом Д.О.Е.), которой также были выявлены нарушения при оказании медицинской помощи Е.Э.Ю. (т.4, л.д.23-39).

Судебная коллегия полагает, что представленное истцом заключение специалиста Б.В.Г. №<№> на предмет проверки заключения судебной экспертизы ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> в отношении Е.Э.Ю. по сути является рецензией на заключение судебной экспертизы, проведенной в рамках гражданского дела, не является самостоятельным исследованием, и, по своей сути, указывает на наличие допущенных недостатков при проведении и оформлении судебной экспертизы, при этом, по сути, выводы судебной экспертизы относительно качества оказанной медицинской помощи не порочит.

Таким образом, судом обоснованно указано, что имелись основания для удовлетворения заявленных истцом требований о взыскании компенсации морального вреда и расходов на погребение с ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24».

Вопреки доводам апелляционных жалоб ответчиков ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» судом установлены все необходимые условия для наступления гражданско-правовой ответственности данного ответчиков, а именно, недостатки медицинской помощи, выразившиеся в выявленных дефектах, которые привели к нарушению права истца, рассчитывавшей на получение качественной медицинской помощи в отношении ее сестры Е.Э.Ю.

То обстоятельство, что в указываемый истцом период в связи с распространением новой коронавирусной инфекции была чрезмерная нагрузка на медицинский персонал, не освобождает ответчиков ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» от гражданско-правовой ответственности за некачественное оказание медицинской помощи.

Вместе с тем, судебная коллегия не усматривает оснований для увеличения размера взысканной судом компенсации морального вреда по доводам, изложенным в апелляционной жалобе истца.

Доводы жалобы истца о необходимости увеличения размера компенсации морального вреда, не могут являться основанием для отмены постановленного решения.

Правовых оснований для изменения размера компенсации морального вреда не имеется, поскольку судом первой инстанции всесторонне и объективно исследованы все фактические обстоятельства дела, им дана должная правовая оценка.

С учетом приведенного правового регулирования и установленных фактических обстоятельств дела, суд был вправе при определении размера компенсации, подлежащей взысканию с ответчиков для возмещения причиненного ущерба, снизить размер взыскания, исходя из конкретных обстоятельств причинения ущерба.

Доводы истца о том, что при определении размера компенсации морального вреда не в полном объеме рассмотрены доказательства морального вреда, не учтено прохождение ею лечения в период рассмотрения спора в суде, ее тяжелое материальное положение, увольнение с работы, наличие иждивенцев не свидетельствуют о незаконности принятого судом судебного постановления.

Как следует из положений ст. ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд дал оценку представленным по делу доказательствам, в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Как следует из приложенного к апелляционной жалобе направления на госпитализацию в 23 отделение ГАУЗ СО «Свердловская областная клиническая психиатрическая больница» из анамнеза заболевания следует, что состояние здоровья истца изменилось с февраля 2021 года на фоне череды стрессовых ситуаций (...). Таким образом, на состояние здоровья истца влиял ряд факторов, при этом судом обоснованно указано в решении, что надлежащих доказательств причинно-следственной связи между возникновением либо обострением заболеваний у истца именно вследствие смерти сестры не представлено. Не представлено ни в суд первой инстанции, ни в суд апелляционной инстанции доказательств тому, что действия ответчиков повлекли для истца увольнение с работы. Наличие иждивенцев у истца также не связано с действиями ответчиков.

При таких обстоятельствах, учитывая, что судом установлен факт причинения истцу морального вреда в результате смерти сестры Е.Э.Ю., что подтверждается материалами дела, в связи с этим правомерно взыскана компенсация морального вреда. Определенный судом первой инстанции размер соответствует принципу разумности и справедливости, а также в наибольшей степени компенсирует моральные страдания, причиненные истцу.

Вопреки доводам жалобы истца, суд протокольным определением от <дата> не принял к производству требование истца о взыскании расходов на обследование и лечение 45916 руб. 67 коп. (т.3, л.д.36-38, 160 оборот), поэтому данное требование судом не рассматривалось.

В апелляционной жалобе истец указал, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции отклонены судом заявления о вступлении в качестве соистцов Л.И.А., Л.М.А. Судебная коллегия полагает, что отказ суда протокольным определением от <дата> в привлечении третьих лиц Л.И.А., Л.М.А. в качестве соистцов (т.3, л.д. 160 оборот), прав истца не нарушает, поскольку не препятствует обратиться указанным лицам с самостоятельными требованиями в порядке искового производства.

Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что судом не учтено, что в рамках возбужденных уголовных дел проводятся комплексные судебно-медицинские экспертизы, выводов суда не опровергают, поскольку согласно ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Согласно представленных суду апелляционной инстанции сведений СУ СК Росии по Свердловской области назначенные органами предварительного следствия в целях установления наличия оснований для возбуждения уголовного дела комплексные судебно-медицинские экспертизы еще не произведены (т.4,л.д.10).

По смыслу п. 1 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, исходя из характера спорных отношений, правомерно дал самостоятельную оценку юридически значимому вопросу о наличии либо отсутствии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчиков ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и смертью Е.Э.Ю., назначил по делу судебную экспертизу по правилам ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обеспечив при этом сторонам возможность реализовать права, предусмотренные процессуальным законом (просить суд назначить проведение экспертизы в конкретном судебно-экспертном учреждении или поручить ее конкретному эксперту; заявлять отвод эксперту; формулировать вопросы для эксперта и т.д.), поэтому судом права сторон в данном случае не нарушены.

Вопреки доводам апеллянтов, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что заключения судебной медицинских экспертиз, составленные экспертами ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», отвечает признакам относимости, допустимости и достоверности доказательств, оснований сомневаться в правильности выводов комиссии экспертов не имеется. Судебная экспертиза проведена в порядке, установленном ст. 84 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заключение экспертов выполнено в соответствии с требованиями ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем, судебная коллегия не усматривает в данном случае оснований ставить под сомнение достоверность заключений судебной экспертизы, поскольку она проведена компетентными экспертами, имеющими значительный стаж работы в соответствующих областях экспертизы, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона N 73-ФЗ от 31.05.2001 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании определения суда о проведении экспертизы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение комиссии экспертов в ходе судебного разбирательства в установленном законом порядке не опровергнуто, соответствует требованиям, предъявляемым к доказательствам, а потому правомерно принято во внимание судом первой инстанции в качестве надлежащего доказательства. Вопреки доводам апелляционной жалобы, заключение экспертов содержит описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы, основания ставить под сомнение квалификацию и выводы экспертов, составивших заключение, и предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения в установленном законом порядке, отсутствуют, в связи с чем оснований, предусмотренных ст. 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для назначения по делу повторной или дополнительной экспертизы не имеется. При указанных обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что доводы апеллянтов, направленные на несогласие с заключением судебно-медицинской экспертизы направлены на переоценку указанного доказательства, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом первой инстанции, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали бы изложенные выводы, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены решения суда.

Доводы апеллянтов ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» о несогласии со взысканием расходов на погребение, в частности, расходов на ограду, и ее установку, креста, памятника, корзины, автобуса до кладбища, на организацию и проведение гражданской панихиды, менеджера по организации похорон, оформление документов, на столовую (20 мест), сооружение металлических сооружений на могилу, являются несостоятельными.

Согласно ст. 3 Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», погребение - обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям.

Федеральный закон от 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», связывает обрядовые действия с обычаями и традициями в Российской Федерации, в связи с чем, расходы на достойные похороны (погребение) включают в себя расходы на оплату ритуальных услуг (покупка гроба, покрывала, подушки, савана, иконы и креста в руку, венка, ленты, ограды, корзины, креста, таблички, оплата укладки в гроб, выкапывания могилы, выноса, захоронения, установки ограды, установки креста, предоставления оркестра, доставки из морга, услуг священника, автобуса до кладбища), оплату медицинских услуг морга и тому подобное.

Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации) (ст. 3 указанного Федерального закона).

Затраты на погребение могут возмещаться на основании документов, подтверждающих произведенные расходы на погребение, при этом размер возмещения не может ставиться в зависимость от стоимости гарантированного перечня услуг по погребению, установленного в субъекте Российской Федерации или в муниципальном образовании, предусмотренного ст. 9 Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», возмещению подлежат необходимые расходы, отвечающие требованиям разумности.

Установление мемориального надмогильного сооружения и обустройство места захоронения (т.е. установка памятника, ограды, скамьи, посадка цветов и др.) является одной из форм сохранения памяти об умершем, отвечает обычаям и традициям, что в силу ч. 1 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является общеизвестным обстоятельством и не нуждается в доказывании.

В соответствии с рекомендациями о порядке похорон и содержании кладбищ в Российской Федерации МДК 11-01.2002 необходимыми и обрядовыми действиями по похоронам усопшего являются все действия, связанные с захоронением, установка надгробного знака, приобретение похоронных принадлежностей, проведение поминальных обедов.

По смыслу приведенных правовых норм погребение должно обеспечивать достойное отношение к телу умершего и его памяти. Исходя из положений Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», а также обычаев и традиций населения России, судебная коллегия полагает, что оснований для исключения указанных ответчиками расходов не имеется, поскольку они понесены на организацию достойных похорон (погребение), документально подтверждены, поэтому суд обоснованно их взыскал с ответчиков.

Иные доводы апеллянтов правовых оснований к отмене постановленного судом решения не содержат, поскольку направлены на переоценку установленных судом обстоятельств и исследованных по делу доказательств, основаны на ошибочном толковании норм материального права, сводятся к общему несогласию с выводами суда первой инстанции и заключением судебной экспертизы, а также не содержат фактов, которые не были бы проверены или учтены судом первой инстанции при разрешении спора, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными.

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих за собой отмену решения суда в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 327.1, п. 1 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30.11.2022 оставить без изменения, апелляционные жалобы истца Л.С.Ю., ответчиков ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24», ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6», – без удовлетворения.

Председательствующий:

А.М. Черепанова

Судьи:

Н.В. Майорова

Я.Н. Мартынова

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

Дело № 33-5094/2023 (№ 2-162/2022)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург

21.04.2023

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего

Черепановой А.М.,

судей

Майоровой Н.В.,

Мартыновой Я.Н.,

при помощнике судьи Михалевой Е.Ю.,

с участием прокурора Волковой М.Н.,

рассмотрела в открытом судебном заседании при ведении протоколирования с использованием средств аудиозаписи в помещении суда в порядке апелляционного производства гражданское дело по иску Л.С.Ю. к ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24», ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6 город Екатеринбург», ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» о компенсации морального вреда, взыскании ущерба,

поступившее по апелляционным жалобам истца и ответчиков ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24», ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6 город Екатеринбург» на решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30.11.2022.

Заслушав доклад судьи Майоровой Н.В., объяснения истца Л.С.Ю., представителей ответчиков ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24» Л.ТП, ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6 город Екатеринбург» А.Н.В., ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» В.И.А., третьего лица Л.И.А., судебная коллегия

установила:

Л.С.Ю. обратилась в суд с иском к ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24» (ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24»), ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6 город Екатеринбург» (ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6»), ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» (ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ имени П.Д. Бородина») о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение.

В обоснование иска указала, что <дата> мать истца Е.И.А. и ее сестра Е.Э.Ю. плохо себя почувствовали, после чего обратились за мед. помощью.

<дата> обе пациентки были госпитализированы в ЦГКБ 24. На момент обращения процент ... у матери был 46%, у сестры 75%.

<дата> Е.Э.Ю. перевели в реанимационное отделение на НИВЛ.

<дата> Е.И.А. также перевели на НИВЛ.

<дата> мать истца умерла. На теле матери имелись травмы – ... в связи с чем, ее увезли в судебный морг (...).

<дата> сестру истца - Е.Э.Ю. перевели в Верхнепышминскую ЦГБ им. П.Д. Бородина, для наложения ...).

<дата> Е.Э.Ю. умерла.

Истец полагала, что медицинская помощь при лечении обоих пациентов не была оказана надлежащим образом, что привело к смерти ее матери и сестры.

С учетом уточнений требований, просила взыскать с ответчиков ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», ГБУЗ СО « ЦГКБ № 6», ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ имени П.Д. Бородина» компенсацию морального вреда 10000000 руб. из расчета 5 000 000 руб. по факту смерти матери и 5 000 000 руб. по факту смерти сестры, в также понесенные расходы на погребение матери 89150 руб., на погребение сестры 206500 руб.

Решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30.11.2022 исковые требования Л.С.Ю. к ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», о компенсации морального вреда, взыскании ущерба, - удовлетворены частично.

Взыскано с ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» в пользу Л.С.Ю. компенсация морального вреда 350000 руб., расходы на погребение 103250 руб., расходы на уплату госпошлины 2782 руб. 50 коп.

Взыскано с ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в пользу Л.С.Ю. компенсация морального вреда 350000 руб., расходы на погребение 103250 руб., расходы по уплату госпошлины 2782 руб. 50 коп.

В остальной части заявленных исковых требований к ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» отказано.

В удовлетворении исковых требований, предъявленных к ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ имени П.Д. Бородина» отказано.

Истец в апелляционной жалобе просила решение суда изменить, удовлетворить заявленные требования в полном объеме. Полагала, что судом не были рассмотрены все ее ходатайства, в частности о том, что в рамках возбужденных уголовных дел проводятся комплексные судебно-медицинские экспертизы, не истребована лицензия на осуществление медицинской деятельности ГАУЗ СО «ЦГКБ <№>», не истребованы материалы проверки страховой медицинской компании Астрамед МС, отклонены судом заявления о вступлении в качестве соистцов Л.И.А., Л.М.А., не в полном объеме рассмотрены доказательства морального вреда, не учтено прохождение ею лечения в период рассмотрения спора в суде, ее тяжелое материальное положение, увольнение с работы, наличие иждивенцев. Не согласна с отказом во взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью матери Е.И.А., поскольку полагает, что несвоевременное обращение ее за медицинской помощью косвенным образом связно с тем, что не был своевременно диагностирован ... у Е.Э.Ю., что госпитализация матери была произведена только после повторного осмотра врача в приемном отделении ГАУЗ СО «ЦГКБ <№>», в медицинской карте матери не отмечен факт вечернего обхода дежурного врача, страховой медицинской компанией Астрамед МС установлен факт позднего перевода в реанимационное отделение, что падения Е.И.А., с травмами можно было избежать, если бы не халатное исполнение врачами своих обязанностей, имелись дефекты в ведении медицинской документации, нет подробного описания данных дефектов. Не рассмотрены судом заключения специалиста <№> и <№> и возражения на проведенные комплексные судебно-медицинские экспертизы. Считает, что судебная экспертиза выполнена не в полном объеме, поэтому не подлежит оплате.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» просил решение суда отменить, в удовлетворении исковых требований отказать. Полагал, что судом не учтено, что на первичном осмотре Е.Э.Ю. было выдано направление на ПЦР на ... на <дата>, исходя из ее состояния здоровья на момент осмотра оснований для забора такого мазка не имелось, что самостоятельно сделанный Е.Э.Ю. анализ крови в лаборатории дал отрицательный результат. Лечение Е.Э.Ю. было назначено правильно, однако, не учтено, что она сама не соблюдала данные ей назначения врача, а также занималась самолечением, принимая препараты, которые врачом не назначались. <дата> при повторном осмотре ей было дано направление на ..., при этом данное обследование Е.Э.Ю. не прошла. Считает, что выводы судебных экспертов о непроведении КТ исследований либо рентгенографии, а также поздней госпитализации на стационарное лечение Е.Э.Ю. противоречат приказам Минздрава РФ от <дата> <№>-н. Судом не дана оценка Акта экспертизы качества медицинской помощи от Страховой медицинской компании «Астрамед-МС», о том, что выявленные экспертом нарушения не повлияли на состояние здоровья Е.Э.Ю. ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» уже понесло ответственность в виде удержания средств за лечение Е.Э.Ю., но связи между дефектами и смертью пациентки нет. В судебной экспертизе имеются противоречия. Не согласны со взысканными расходами на погребение.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» просил решение суда отменить, в удовлетворении исковых требований отказать. Полагал, что суд без достаточных доказательств установил наличие оснований для взыскания компенсации морального вреда и расходов на погребение. Не согласен с выводами суда о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда в связи со смертью Е.Э.Ю., считает, что в заключении судебно медицинской экспертизы нет выводов о наличии косвенной причинно-следственной связи со смертью Е.Э.Ю. Полагает, что ни экспертами, ни судом не учтено, что при назначении терапии Е.Э.Ю., применена верная схема лечения и правильно определена степень тяжести заболевания, поэтому выводы о наличии дефекта в виде недооценки степени тяжести являются неверными. Считает, что следовало назначить повторную или дополнительную экспертизу. Не принято во внимание, что отсутствовали показания для перевода в РАО до <дата>, поэтому выводы о ... является ошибочным. Судом не принято во внимание проведение реэкспертизы, проведенной ТФОМС СО (врачом экспертом К.Т.В) по случаю оказания медицинской помощи Е.Э.Ю., в котором указано на отсутствие дефектов. Неверно указаны судом даты повторного осмотра врачом <дата>, период нахождения в стационаре. Судом отказано в удовлетворении заявленных ответчиком ходатайств, что не позволило установить имеющие значение для дела обстоятельства. Необходимо получить результаты рассмотрения уголовного дела. Неправильно применены нормы материального права.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель ответчика ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» просил решение суда оставить без изменения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Л.С.Ю., представителей ответчиков ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» поддержали доводы своих апелляционных жалоб.

Представитель ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» полагала, что оснований для удовлетворения заявленных к ним требований не имеется.

Прокурор в заключении полагала, что решение является законным и обоснованным, отмене или изменению по доводам жалоб не подлежит.

Третье лицо Л.И.А. поддержал доводы апелляционной жалобы истца

Третье лицо Л.М.А. в заседание суда апелляционной инстанции не явилась, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещена надлежащим образом, кроме того, такая информация о слушании дела размещена на интернет-сайте Свердловского областного суда www.ekboblsud.ru, сведений об уважительных причинах неявки не представили, в связи с чем, судебная коллегия определила рассмотреть дело при данной явке.

Заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, заключение прокурора Волковой М.Н., изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Е.И.А. являлась матерью Л.С.Ю.

Е.И.А. находилась на стационарном лечении в ГАУЗ СО «ЦГКБ <№>» в период с <дата> по <дата>, установлен клинический диагноз: коронавирусная ... подтверждён, .... ...

<дата> Е.И.А. умерла. Согласно справке о смерти <№> в отношении Е.И.А. причиной смерти явился отек ... (т. 1, л.д. 87).

Согласно Акту судебно-медицинского исследования трупа Е.И.А. <№> от <дата>, ее смерть наступила от ....

Согласно заключению ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> смерть гр. Е.И.А., <дата> года рождения насту­пила в исходе заболевания - ....

Суд указал, что анализируя информацию, полученную при производстве экспертизы ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», уста­новлено, что возможность развития неблагоприятного исхода в виде смерти Е.И.А. определялась характером, имевшего у неё место .... Допущенные при оказании медицинской помощи Е.И.А. дефекты были незначительными, и касались лишь ведения медицинской документации, которые сами по себе не являлись причинным фактором, ни для уже имеющейся в организме подэкспертной патологии, ни для возникновения нового повреждения, нового патологического процесса. Эксперты пришли к выводу, что между недостатками в оказании медицинской помощи Е.И.А. и неблагоприятным исходом заболевания в виде наступившей смерти, причинно-следственной связи нет.

Е.Э.Ю. являлась сестрой истца.

Из материалов дела следует, что <дата> произведен первичный осмотр Е.Э.Ю. терапевтом ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6».

<дата> произведен повторный осмотр врачом ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» - Ц.А.В., поставлен диагноз: острая инфекция верхних дыхательных путей неуточненная.

<дата> Е.Э.Ю. обратилась в АО «Медицинские технологии» Многопрофильная клиника «Здоровье 365», откуда была бригадой СМП, в срочном порядке госпитализирована в ЦГКБ № 24.

С <дата> по <дата> Е.Э.Ю. находилась на лечении в стационаре в ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24». Поставлен диагноз: коронавирусная ...

<дата> выписана из ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» в отделение ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ им. П.Д. Бородина».

Из материалов дела следует, что Е.Э.Ю. проведена операция-....

<дата> Е.Э.Ю. умерла в ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ им. П.Д. Бородина».

В соответствии со справкой о смерти <№> в отношении Е.Э.Ю., причиной смерти явилась ... (том 1, л.д. 88).

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия <№>, составленного <дата> в ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» причиной смерти Е.Э.Ю. является ....

Как следует из заключения ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№> от <дата>, на амбулаторном этапе, медицинская помощь гр. Е.Э.Ю. была оказана своевременно.

Подэкспертная обратилась за медицинской помощью на 3-й день болезни, была осмотрена, назначено лечение согласно рекомендациям.

На данном этапе, в лечебно-диагностическом процессе выявлены дефекты, а именно: ...

На этапе стационарного лечения выявлены дефекты, заключающиеся в следующем: на .... Только <дата> в ...

...

...

Согласно заключению Экспертизы стандарты и порядки оказания медицинской помощи пациентки Е.Э.Ю. в целом были соблюдены.

Госпитализация обоснованная, согласно маршрутизации.

Лечение и обследования соответствовали, действующим на тот момент ... от <дата>.

Порядки и стандарты при оказании медицинской помощи Е.Э.Ю. по профилю ... соблюдены, кроме выявленных дефектов.

Основные дефекты, при оказании медицинской помощи Е.Э.Ю., это поздняя госпитализация пациентки на стационарное лечение, при своевременном обращении за медицинской помощью.

На стационарном этапе .... ....

Анализируя информацию, полученную при производстве настоящей экспертизы, уста­новлено, что возможность развития неблагоприятного исхода заболевания в виде смерти Ерма­ковой Э.Ю. определялась характером, имевшего у неё место ....

До­пущенные при оказании медицинской помощи Е.Э.Ю. дефекты, характеризуются ...), которые безусловно снизили эффективность медицинской помощи и возможно способствовали наступлению смерти, но сами по себе не являлись этиологическим (причинным) фактором, ни для уже имеющейся в организме подэкспертной патологии, ни для возникновения повреждения, нового патологического процесса.

Таким образом, между недостатками в оказании медицинской помощи Е.Э.Ю. и неблагоприятным исходом заболевания в виде наступившей смерти, прямой причинно-следственной связи нет.

Одновременно с этим, исключение из обстоятельств оказания медицинской помощи гр. Е.Э.Ю. факта допуще­ния вышеуказанных дефектов, возможно позволило бы, на данный момент времени, избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти, или отсрочить его наступление, что характеризует причинно-следственную связь между указанными явлениями, как косвенную (опосредованную).

Таким образом, имеет место факт наличия дефекта оказания медицинской помощи и на амбулаторном этапе ..., а также на этапе стационарного лечения, выразившееся в ...

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования истца к ответчикам о компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 2, 17, 18, 38, 41 Конституции Российской Федерации, ст. 2, 4, 19, 73, 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», ст. 150, 151, 1064, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 48 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», исходил из того, что ответчики ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24», ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», не доказали наличие обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии их вины в оказании некачественной медицинской помощиЕ.Э.Ю. и не установил оснований для удовлетворения исковых требований, заявленных в связи со смертью Е.И.А.

Суд указал, что доводы, изложенные представителями ответчиков в судебном заседании, не опровергают выводов экспертов, что не имеется правовых оснований не доверять заключениям судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г, <№>-Г от <дата>. Судебная экспертиза проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Выводы экспертов сделаны на основании проведенного исследования, подробно изложенного в заключении, научно обоснованы, отвечают принципам полноты, объективности экспертного исследования. Экспертами даны исчерпывающие ответы на все поставленные судом вопросы, что представленная стороной истца Рецензия на экспертные заключения по настоящему гражданскому делу не содержит выводов, опровергающих выводы судебных экспертов.

Определяя размер компенсации морального вреда по правилам ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд учел фактические обстоятельства его причинения: несвоевременное направление на госпитализацию Е.Э.Ю., а также то обстоятельство, что после госпитализации в стационар не принимались достаточные меры к спасению Е.Э.Ю., а также то, что истец Л.С.Ю., являясь родной сестрой умершей Е.Э.Ю., испытывает нравственные страдания от осознания того, что при оказании квалифицированной, специализированной медицинской помощи, включая тактические, диагностические, лечебные мероприятия, развития неблагоприятного исхода (смерти) можно было бы избежать, но ее сестра умерла, в том числе по вине ответчиков, допустивших дефекты в оказании медицинской помощи. Также суд учитывает и степень вины причинителей вреда, объем допущенных нарушений, наличие непрямой причинно-следственной связи между допущенными недостатками оказания медицинской помощи и смертью пациента.

Довод о физических страданиях истца суд не принял во внимание, указав, что надлежащих доказательств этому обстоятельству истец не представил, так как ее пояснения не доказывают причинно-следственную связь между возникновением либо обострением у нее заболеваний именно вследствие смерти сестры.

Суд определил размер вины ответчиков ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в размере 50% каждого и взыскал с ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» по 350000 руб. (с каждого) в пользу Л.С.Ю. в счет компенсации морального вреда.

Также, руководствуясь ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 3 ФЗ 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», суд пришел к выводу, что расходы, понесенные Л.С.Ю. в связи с похоронамиЕ.Э.Ю., являлись разумными и необходимыми, соответственно, взыскал потраченные истцом денежные средства с ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в равных долях, по 50 % с каждого, по 103250 руб.

В соответствии со ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд взыскал с каждого ответчика ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в пользу Л.С.Ю. расходы по уплате госпошлины в сумме 2782 руб. 50 коп.

В удовлетворении исковых требований к ГАУЗ СО «Верхнепышминская центральная городская больница имени П.Д. Бородина» истцу отказал.

Анализ материалов дела свидетельствует о том, что выводы суда первой инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильной системной оценке подлежащих применению норм материального права, отвечают правилам доказывания и оценки доказательств.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (п. 1 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В ст. 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (п. 1, 2, 5 - 7 ст. 4 названного Закона).

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (п. 3, 9 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно п. 4 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская услуга - это медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (п. 21 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно п. 2 ст. 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"» каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Пунктом 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации» предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Пунктом 1 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Пунктом 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (абз. 1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 (ст. 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (абз. 2 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (п. 1 ст. 1099 и п. 1 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

В п. 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (ст. 19 и ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

С учетом особо охраняемого характера правоотношений, связанных с охраной здоровья граждан, законодателем на уровне закона установлены гарантии качества оказания гражданам медицинской помощи, в частности, согласно ст. 37 Федерального закона от 21.11.2011 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи.

Поэтому объективным доказательством соблюдения ответчиком требований к качеству оказания медицинской помощи является доказательство соблюдения им требований стандартов оказания медицинской помощи при ее оказании пациенту.

Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что несвоевременное обращение Е.И.А. за медицинской помощью косвенным образом связно с тем, что не был своевременно диагностирован ... у Е.Э.Ю. не может служить основанием для взыскания компенсации морального вреда с ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», поскольку в данное лечебное учреждение Е.И.А. за оказанием медицинской помощи не обращалась, само по себе ее контактирование с родственниками у которых не было своевременно диагностировано заболевание ... не может служить основанием для взыскания с ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» компенсации морального вреда, при том, что сама Е.И.А., будучи взрослым дееспособным лицом за медицинской помощью в ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» не обращалась.

Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что госпитализация матери была произведена только после повторного осмотра врача в приемном отделении ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», в медицинской карте матери не отмечен факт ..., страховой медицинской компанией Астрамед МС установлен факт позднего ..., что имелись дефекты в ведении медицинской документации, нет подробного описания данных дефектов являются несостоятельными, поскольку согласно заключению ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> экспертами установлено, что несвоевременность оказания медицинской помощи Е.И.А. была обусловлена исключительно тем, что сама пациентка поздно обратилась ...) за медицинской помощью, при этом указали, что лечение Ерма­ковой И.А. было назначено и проведено, в соответствии с действующими, на тот момент, ...», при поступлении, наблюдение за больной в отделении осу­ществлялось не менее двух раз в сутки, о чем свидетельствуют записи в истории болезни, установление ... были своевременными, эксперт Л.Е.Ю. указала, что при проведении экспертизы все представленные на исследование документы были ею изучены, при этом дефектов оказания медицинской помощи не выявлено, имеются лишь дефекты ведения медицинской документации, которые не повлияли на исход заболевания. Врач травматолог ортопед, входящий в состав экспертов ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» указал, что дефектов при оказании медицинской помощи сотрудниками ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» по профилю «травматология и ортопедия» допущено не было (т.2, л.д.233-236). Доводы истца в апелляционной жалобе, что ... можно было избежать, если бы не халатное исполнение врачами своих обязанностей, также являются несостоятельными, основаны лишь на предположениях истца, объективно никакими доказательствами не подкреплены, при этом указаний на то, что к ... привели какие-либо конкретные действия либо бездействие работников медицинского учреждения в процессе исполнения ими должностных обязанностей или нарушения ими каких-либо нормативных документов, которыми регламентированы их должностные обязанности ни доводы истца, ни материалы дела не содержат, а потому данные доводы являются голословными и не могут являться основанием для удовлетворения заявленных истцом требования о взыскании компенсации морального вреда в связи со смертью Н.И.А. Выводы комиссии экспертов ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» о том, что медицинская помощь Е.И.А. была оказана своевременно и допущенные дефекты касались лишь ведения медицинской документации, были незначительными и не оказали какого-либо влияния ни для имеющегося в организме патологии, ни для возникновения нового повреждения, нового патологического процесса, что свидетельствует об отсутствии причинно следственной связи с неблагоприятным исходом, согласуются с выводами исследованного в порядке ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией, проведенного СМК «АСТРАМЕД-МС», после рассмотрения протокола разногласий ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» от <дата> на заключение эксперта Г.Т.Э. от <дата>, заключение эксперта М.С.С. ОТ <дата>, согласно которому нарушений прав Е.И.А.. на получение своевременной, качественной и бесплатной медицинской помощи не выявлено (т.4, л.д. 25-30).

Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что нет подробного описания дефектов в ведении медицинской документации Е.И.А. не могут служить основанием для отмены решения суда, поскольку обязательное документирование предоставления медицинской помощи пациентам направлено на то, чтобы пациент имел возможность использования данных документов при последующем лечении, поэтому важно выявлять такие недостатки в целях предотвращения нарушения прав пациента, в данном же случае, судебные эксперты сделали однозначный вывод о том, что дефекты ведения медицинской документации являлись незначительными, сами по себе не являлись этиологическим (причинным) фактором, ни для уже имеющейся в огранизме подэкспертной патологии, ни для возникновения нового повреждения, нового патологического процесса (т.2, л.д.235-236).

Судебная коллегия полагает, что представленное истцом заключение специалиста Б.В.Г. <№> на предмет проверки заключения судебной экспертизы ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> в отношении Е.И.А. не может быть принято во внимание, поскольку в рамках проведения исследования специалист не изучал материалы гражданского дела, не был предупрежден об уголовной ответственности. Данная рецензия на заключение судебной экспертизы, проведенной в рамках настоящего дела, не является самостоятельным исследованием, и указывает на наличие допущенных недостатков при проведении и оформлении судебной экспертизы, при этом по сути выводы судебной экспертизы относительно качества оказанной медицинской помощи не порочит.

Учитывая изложенное, суд обоснованно не усмотрел оснований для удовлетворения исковых требований Л.С.Ю. о компенсации морального вреда в сумме 5000000 руб. и взыскании расходов на погребение Е.И.А. в размере 89150 руб.

Доводы ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в апелляционной жалобе о том, что Е.Э.Ю. было выдано направление на ПЦР на ... на <дата>, надлежащими доказательствами не подкреплено, судом в решении указано, что эксперты ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> указали в ответе на вопрос 2, что на этапе амбулаторного лечения выявлены дефекты, а именно, ...; .... При этом, доводы ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в апелляционной жалобе о том, что самостоятельно сделанный Е.Э.Ю. анализ крови в лаборатории дал отрицательный результат, что лечение Е.Э.Ю. было назначено правильно, однако, не учтено, что она сама не соблюдала данные ей назначения врача, а также занималась самолечением, принимая препараты, которые врачом не назначались. <дата> при повторном осмотре ей было дано направление на ..., при этом данное обследование Е.Э.Ю. не прошла, являются несостоятельными, поскольку не исключают наличие допущенных медицинским учреждением дефектов оказания медицинской помощи, указанных судебными экспертами. Судебные эксперты указали, что исключение из обстоятельств оказания медицинской помощи гр. Е.Э.Ю. в том числе факта допуще­ния вышеуказанных дефектов, возможно позволило бы, на данный момент времени, избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти, или отсрочить его наступление, что характеризует причинно-следственную связь между указанными явлениями, как косвенную (опосредованную).

При этом довод ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» в апелляционной жалобе о том, что выводы судебных экспертов о непроведении ... Е.Э.Ю. противоречат приказам Минздрава РФ от <дата> <№>-н также не могут быть приняты во внимание, поскольку таких обстоятельств по делу не установлено, вместе с тем, выводы судебных экспертов согласуются с выводами исследованного в порядке ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией проведенного СМК «АСТРАМЕД-МС» заключения, которым установлено, что права застрахованного впериод лечения были нарушены в части обеспеченности полным объемом обследования и лечения, территориальная программа государственных гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи реализована некачественно и несвоевременно. При этом ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» сами в апелляционной жалобе указывали, что уже понесли ответственность за допущенные нарушения – страховой компанией в соответствии с ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» произведено удержание из средств, которые страховая оплатила за лечение пациентки Е.Э.Ю.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не усматривает оснований для изменения или отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы ответчика ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», оснований для освобождения его от ответственности по взысканию компенсации морального вреда и расходов на погребение в пользу истца не установлено.

Доводы ответчика ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» в апелляционной жалобе о том, что при назначении терапии Е.Э.Ю., применена верная схема лечения и правильно определена степень тяжести заболевания, поэтому выводы о наличии дефекта в виде ... являются неверными, что в заключении судебно медицинской экспертизы нет выводов о наличии косвенной причинно-следственной связи со смертью Е.Э.Ю. выводов суда не опровергает, поскольку судебными экспертами указано, что на этапе стационарного лечения выявлены дефекты, заключающиеся в следующем: .... Только <дата> в 06:50, в связи с ... Исключение из обстоятельств оказания медицинской помощи Е.Э.Ю. факта допуще­ния, указанных судебными экспертами дефектов, возможно позволило бы, на данный момент времени, избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти, или отсрочить его наступление, что характеризует причинно-следственную связь между указанными явлениями, как косвенную (опосредованную). Выводы судебных экспертов об этапе стационарного лечения согласуются с выводами исследованного в порядке ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией проведенного СМК «АСТРАМЕД-МС» заключения, которым установлено, что права застрахованного в период лечения были нарушены в части обеспеченности полным объемом обследования и лечения, территориальная программа государственных гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи реализована некачественно и несвоевременно. По заданию СМК «АСТРАМЕД-МС» была проведена экспертиза качества медицинской помощи (экспертом Г.Т.Э.), после рассмотрения протокола разногласий ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24», была проведена роэкспертиза качества медицинской помощи (экспертом Д.О.Е.), которой также были выявлены нарушения при оказании медицинской помощи Е.Э.Ю. (т.4, л.д.23-39).

Судебная коллегия полагает, что представленное истцом заключение специалиста Б.В.Г. №<№> на предмет проверки заключения судебной экспертизы ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» <№>-Г от <дата> в отношении Е.Э.Ю. по сути является рецензией на заключение судебной экспертизы, проведенной в рамках гражданского дела, не является самостоятельным исследованием, и, по своей сути, указывает на наличие допущенных недостатков при проведении и оформлении судебной экспертизы, при этом, по сути, выводы судебной экспертизы относительно качества оказанной медицинской помощи не порочит.

Таким образом, судом обоснованно указано, что имелись основания для удовлетворения заявленных истцом требований о взыскании компенсации морального вреда и расходов на погребение с ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24».

Вопреки доводам апелляционных жалоб ответчиков ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» судом установлены все необходимые условия для наступления гражданско-правовой ответственности данного ответчиков, а именно, недостатки медицинской помощи, выразившиеся в выявленных дефектах, которые привели к нарушению права истца, рассчитывавшей на получение качественной медицинской помощи в отношении ее сестры Е.Э.Ю.

То обстоятельство, что в указываемый истцом период в связи с распространением новой коронавирусной инфекции была чрезмерная нагрузка на медицинский персонал, не освобождает ответчиков ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» от гражданско-правовой ответственности за некачественное оказание медицинской помощи.

Вместе с тем, судебная коллегия не усматривает оснований для увеличения размера взысканной судом компенсации морального вреда по доводам, изложенным в апелляционной жалобе истца.

Доводы жалобы истца о необходимости увеличения размера компенсации морального вреда, не могут являться основанием для отмены постановленного решения.

Правовых оснований для изменения размера компенсации морального вреда не имеется, поскольку судом первой инстанции всесторонне и объективно исследованы все фактические обстоятельства дела, им дана должная правовая оценка.

С учетом приведенного правового регулирования и установленных фактических обстоятельств дела, суд был вправе при определении размера компенсации, подлежащей взысканию с ответчиков для возмещения причиненного ущерба, снизить размер взыскания, исходя из конкретных обстоятельств причинения ущерба.

Доводы истца о том, что при определении размера компенсации морального вреда не в полном объеме рассмотрены доказательства морального вреда, не учтено прохождение ею лечения в период рассмотрения спора в суде, ее тяжелое материальное положение, увольнение с работы, наличие иждивенцев не свидетельствуют о незаконности принятого судом судебного постановления.

Как следует из положений ст. ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд дал оценку представленным по делу доказательствам, в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Как следует из приложенного к апелляционной жалобе направления на госпитализацию в 23 отделение ГАУЗ СО «Свердловская областная клиническая психиатрическая больница» из анамнеза заболевания следует, что состояние здоровья истца изменилось с февраля 2021 года на фоне череды стрессовых ситуаций (...). Таким образом, на состояние здоровья истца влиял ряд факторов, при этом судом обоснованно указано в решении, что надлежащих доказательств причинно-следственной связи между возникновением либо обострением заболеваний у истца именно вследствие смерти сестры не представлено. Не представлено ни в суд первой инстанции, ни в суд апелляционной инстанции доказательств тому, что действия ответчиков повлекли для истца увольнение с работы. Наличие иждивенцев у истца также не связано с действиями ответчиков.

При таких обстоятельствах, учитывая, что судом установлен факт причинения истцу морального вреда в результате смерти сестры Е.Э.Ю., что подтверждается материалами дела, в связи с этим правомерно взыскана компенсация морального вреда. Определенный судом первой инстанции размер соответствует принципу разумности и справедливости, а также в наибольшей степени компенсирует моральные страдания, причиненные истцу.

Вопреки доводам жалобы истца, суд протокольным определением от <дата> не принял к производству требование истца о взыскании расходов на обследование и лечение 45916 руб. 67 коп. (т.3, л.д.36-38, 160 оборот), поэтому данное требование судом не рассматривалось.

В апелляционной жалобе истец указал, что при рассмотрении дела в суде первой инстанции отклонены судом заявления о вступлении в качестве соистцов Л.И.А., Л.М.А. Судебная коллегия полагает, что отказ суда протокольным определением от <дата> в привлечении третьих лиц Л.И.А., Л.М.А. в качестве соистцов (т.3, л.д. 160 оборот), прав истца не нарушает, поскольку не препятствует обратиться указанным лицам с самостоятельными требованиями в порядке искового производства.

Доводы истца в апелляционной жалобе о том, что судом не учтено, что в рамках возбужденных уголовных дел проводятся комплексные судебно-медицинские экспертизы, выводов суда не опровергают, поскольку согласно ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Согласно представленных суду апелляционной инстанции сведений СУ СК Росии по Свердловской области назначенные органами предварительного следствия в целях установления наличия оснований для возбуждения уголовного дела комплексные судебно-медицинские экспертизы еще не произведены (т.4,л.д.10).

По смыслу п. 1 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, исходя из характера спорных отношений, правомерно дал самостоятельную оценку юридически значимому вопросу о наличии либо отсутствии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчиков ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6», ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» и смертью Е.Э.Ю., назначил по делу судебную экспертизу по правилам ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обеспечив при этом сторонам возможность реализовать права, предусмотренные процессуальным законом (просить суд назначить проведение экспертизы в конкретном судебно-экспертном учреждении или поручить ее конкретному эксперту; заявлять отвод эксперту; формулировать вопросы для эксперта и т.д.), поэтому судом права сторон в данном случае не нарушены.

Вопреки доводам апеллянтов, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что заключения судебной медицинских экспертиз, составленные экспертами ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», отвечает признакам относимости, допустимости и достоверности доказательств, оснований сомневаться в правильности выводов комиссии экспертов не имеется. Судебная экспертиза проведена в порядке, установленном ст. 84 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заключение экспертов выполнено в соответствии с требованиями ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем, судебная коллегия не усматривает в данном случае оснований ставить под сомнение достоверность заключений судебной экспертизы, поскольку она проведена компетентными экспертами, имеющими значительный стаж работы в соответствующих областях экспертизы, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона N 73-ФЗ от 31.05.2001 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании определения суда о проведении экспертизы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение комиссии экспертов в ходе судебного разбирательства в установленном законом порядке не опровергнуто, соответствует требованиям, предъявляемым к доказательствам, а потому правомерно принято во внимание судом первой инстанции в качестве надлежащего доказательства. Вопреки доводам апелляционной жалобы, заключение экспертов содержит описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы, основания ставить под сомнение квалификацию и выводы экспертов, составивших заключение, и предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения в установленном законом порядке, отсутствуют, в связи с чем оснований, предусмотренных ст. 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для назначения по делу повторной или дополнительной экспертизы не имеется. При указанных обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что доводы апеллянтов, направленные на несогласие с заключением судебно-медицинской экспертизы направлены на переоценку указанного доказательства, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом первой инстанции, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали бы изложенные выводы, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены решения суда.

Доводы апеллянтов ГАУЗ СО «ЦГКБ № 24» ГБУЗ СО «ЦГКБ № 6» о несогласии со взысканием расходов на погребение, в частности, расходов на ограду, и ее установку, креста, памятника, корзины, автобуса до кладбища, на организацию и проведение гражданской панихиды, менеджера по организации похорон, оформление документов, на столовую (20 мест), сооружение металлических сооружений на могилу, являются несостоятельными.

Согласно ст. 3 Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», погребение - обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям.

Федеральный закон от 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», связывает обрядовые действия с обычаями и традициями в Российской Федерации, в связи с чем, расходы на достойные похороны (погребение) включают в себя расходы на оплату ритуальных услуг (покупка гроба, покрывала, подушки, савана, иконы и креста в руку, венка, ленты, ограды, корзины, креста, таблички, оплата укладки в гроб, выкапывания могилы, выноса, захоронения, установки ограды, установки креста, предоставления оркестра, доставки из морга, услуг священника, автобуса до кладбища), оплату медицинских услуг морга и тому подобное.

Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации) (ст. 3 указанного Федерального закона).

Затраты на погребение могут возмещаться на основании документов, подтверждающих произведенные расходы на погребение, при этом размер возмещения не может ставиться в зависимость от стоимости гарантированного перечня услуг по погребению, установленного в субъекте Российской Федерации или в муниципальном образовании, предусмотренного ст. 9 Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», возмещению подлежат необходимые расходы, отвечающие требованиям разумности.

Установление мемориального надмогильного сооружения и обустройство места захоронения (т.е. установка памятника, ограды, скамьи, посадка цветов и др.) является одной из форм сохранения памяти об умершем, отвечает обычаям и традициям, что в силу ч. 1 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является общеизвестным обстоятельством и не нуждается в доказывании.

В соответствии с рекомендациями о порядке похорон и содержании кладбищ в Российской Федерации МДК 11-01.2002 необходимыми и обрядовыми действиями по похоронам усопшего являются все действия, связанные с захоронением, установка надгробного знака, приобретение похоронных принадлежностей, проведение поминальных обедов.

По смыслу приведенных правовых норм погребение должно обеспечивать достойное отношение к телу умершего и его памяти. Исходя из положений Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», а также обычаев и традиций населения России, судебная коллегия полагает, что оснований для исключения указанных ответчиками расходов не имеется, поскольку они понесены на организацию достойных похорон (погребение), документально подтверждены, поэтому суд обоснованно их взыскал с ответчиков.

Иные доводы апеллянтов правовых оснований к отмене постановленного судом решения не содержат, поскольку направлены на переоценку установленных судом обстоятельств и исследованных по делу доказательств, основаны на ошибочном толковании норм материального права, сводятся к общему несогласию с выводами суда первой инстанции и заключением судебной экспертизы, а также не содержат фактов, которые не были бы проверены или учтены судом первой инстанции при разрешении спора, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными.

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих за собой отмену решения суда в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 327.1, п. 1 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 30.11.2022 оставить без изменения, апелляционные жалобы истца Л.С.Ю., ответчиков ГАУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 24», ГБУЗ СО «Центральная городская клиническая больница № 6», – без удовлетворения.

Председательствующий:

А.М. Черепанова

Судьи:

Н.В. Майорова

Я.Н. Мартынова

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

...

33-5094/2023

Категория:
Гражданские
Истцы
Прокурор Чкаловского р-на г. Екатеринбурга
Лавринченко Светлана Юрьевна
Ответчики
ГАУЗ СО ЦГКБ № 24
ГАУЗ СО «Верхнепышминская ЦГБ имени П.Д. Бородина»
Центральная городская клиническая больница № 6
Другие
Лавринченко Игорь Алексеевич
Лавринченко Марина Алексеевна
Суд
Свердловский областной суд
Дело на странице суда
oblsud.svd.sudrf.ru
02.03.2023Передача дела судье
06.04.2023Судебное заседание
21.04.2023Судебное заседание
23.05.2023Дело сдано в отдел судебного делопроизводства
23.05.2023Передано в экспедицию
21.04.2023
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее