Решение по делу № 33-1081/2021 от 01.12.2021

Судья Оляхинова Г.З. № 33-1081/2021

№ 2-2690/2021

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

21 декабря 2021 года г. Элиста

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:

председательствующего Басангова Н.А.,

судей Гонеевой Б.П. и Цакировой О.В.

при секретаре Доржиевой Б.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2690/2021 по исковому заявлению Дулича В.В. к Бюджетному учреждению Республики Калмыкия «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» о компенсации морального вреда по апелляционным жалобам истца и ответчика на решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 06 сентября 2021 года.

Заслушав доклад судьи Цакировой О.В. об обстоятельствах дела, объяснения истца Дулича В.В. и его представителя Бембеевой А.В., поддержавших доводы своей жалобы и возражавших против удовлетворения жалобы ответчика, заключение прокурора Васильева Б.В. об изменении размера компенсации морального вреда, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Дулич В.В. обратился в суд с иском к бюджетному учреждению Республики Калмыкия «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» (далее – БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева») о компенсации морального вреда, мотивируя следующим.

Его супруга <ФИО> в период с 25 февраля по 12 марта 2020 года находилась на лечении в БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева». 12 марта 2020 года <ФИО> умерла. Актом служебной проверки от 17 июня 2020 года, заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной Бюджетным учреждением Республики Калмыкия «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы», выявлены дефекты в организации оказания медицинской помощи в лечебном учреждении, ведении медицинской документации, соблюдении клинических протоколов и стандартов лечения, которые могли повлиять на течение и исход заболевания. Полагал, что смерть его супруги произошла вследствие оказания ненадлежащей медицинской помощи. Несвоевременная диагностика заболевания привела к неадекватному лечению пациента и послужила основной причиной смерти. Действиями работников БУ «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» ему причинены глубокие, невосполнимые нравственные страдания, выразившиеся в длящемся сильнейшем психологическом стрессе, депрессии, ощущении безысходности, а также разочаровании в безопасности и эффективности оказания медицинских услуг и экстренной медицинской помощи лечебным учреждением, учрежденным Министерством здравоохранения Республики Калмыкия. С момента смерти супруги до настоящего времени он не может нормально спать, его мучают головные и сердечные боли, бессонница, депрессия и апатия. В результате ненадлежащего выполнения профессиональных обязанностей работниками лечебного учреждения он навсегда лишился возможности вести прежний нормальный образ жизни, проявлять поддержку, любовь и заботу к своей супруге, разделять радость и счастье крепких супружеских и семейных связей. Просил суд взыскать с БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» в счет компенсации морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинской помощи супруге <ФИО>, 10000 000 рублей; 300 рублей в счет возмещения судебных расходов по оплате государственной пошлины.

В судебном заседании истец Дулич В.В., его представитель Бембеева А.В. поддержали заявленные требования в полном объёме. Истец дополнительно пояснил, что внезапная смерть жены, последовавшая в лечебном учреждении, куда она обратилась за помощью, нарушила психологическое благополучие семьи. Дети остались без матери, он – без супруги. Ему пришлось уволиться с работы, чтобы ухаживать за детьми. Младший ребенок на момент смерти матери не достиг возраста одного года.

Представитель БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» Харашкина В.Б. просила в удовлетворении исковых требований отказать.

Решением Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 6 сентября 2021 года исковые требования Дулича В.В. к БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» о компенсации морального вреда удовлетворены. С БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» в пользу Дулича В.В. взысканы 2 000 000 руб. в качестве компенсации морального вреда и расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб.

В апелляционной жалобе представитель истца Бембеева А.В., ссылаясь на доводы, изложенные в исковом заявлении и поддержанные в судебном заседании, просила решение суда изменить, взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 10000000 руб. Также просила взыскать расходы по уплате государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы в размере 150 руб. Указала, что выводы суда первой инстанции о размере взыскиваемой суммы компенсации морального вреда в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда, не мотивирован. Согласно практике Верховного Суда Российской Федерации иски о возмещении морального вреда в связи с некачественным оказанием медицинской помощи подлежат удовлетворению даже в случае, если дефекты медицинской помощи не находятся в причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом, поскольку моральные страдания возникают от самого факта нарушения права умершего на получение качественной медицинской помощи. Полагала, что вывод суда о наличии причинно-следственной связи между недостатками медицинской помощи, оказанной <ФИО> сотрудниками лечебного учреждения, наступлением ее смерти и причинением морального вреда, не соответствует фактическим обстоятельствам дела и подлежит исключению из мотивировочной части решения.

В апелляционной жалобе представитель ответчика Харашкина В.А. просила решение суда отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. Указала, что в нарушение требований статей 67 и 195 ГПК РФ суд не дал оценки доводам представителя ответчика, не привел мотивы, по которым отверг их в качестве доказательств. В решении суд лишь констатировал часть выводов заключения эксперта, но не привел мотивы, по которым принял их в качестве доказательства, не отверг другие выводы этого заключения. Суд установил причинно-следственную связь между недостатками медицинской помощи пациентке <ФИО> и наступлением ее смерти. Между тем, вины лечебного учреждения в наступлении смерти <ФИО> не имеется. Медицинские работники предпринимали все необходимые меры при оказании ей медицинской помощи, в том числе, предусмотренные стандартами оказания медицинской помощи. Проведены лабораторные и инструментальные диагностические исследования, операции. В медицинской карте стационарного больного имеется информированное добровольное согласие на оперативное вмешательство, то есть пациентка взяла риски на себя, согласившись на операцию. Сама по себе операция несет определенные риски ухудшения состояния здоровья, в том числе возможных осложнений и летального исхода. Отказ <ФИО> от госпитализации в первый раз, отсутствие клинической картины <…>, его характерных признаков на УЗИ, отсутствие изменений в биохимических анализах крови, отягощенный анамнез, обнаруженный при жизни <…>, все это привело к неблагоприятным последствиям. Истец не представил доказательств причиненных ему моральных страданий. В судебном заседании не смог объяснить, в чем они выражаются. Взысканная судом компенсация морального вреда неадекватна, она не должна решать вопросы материального благополучия семьи истца. В производстве суда первой инстанции находятся еще три аналогичных иска родственников <ФИО>. Суд не учел, что ответчик является некоммерческой организацией, социально-значимым объектом здравоохранения, единственной в республике больницей для лечения взрослого населения. Учреждение финансируется из средств ОМС и республиканского бюджета, которые не предусматривают статьи расходов по компенсации денежных средств, и эти расходы негативно повлияют на деятельность учреждения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Дулич В.В. и его представитель Бембеева А.В. доводы своей апелляционной жалобы поддержали в полном объеме, просили решение суда изменить, увеличить размер компенсации морального вреда, в удовлетворении жалобы ответчика просили отказать.

Представитель БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева», извещенный о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в суд апелляционной инстанции не явился. До судебного заседания от представителя ответчика Дорджиева В.П. поступила телефонограмма о рассмотрении дела в отсутствие представителя ответчика.

Прокурор Васильев Б.В. дал заключение о несоответствии размера взысканной судом первой инстанции компенсации морального вреда требованиям разумности и справедливости. Полагал, что размер компенсации подлежит изменению путем снижения с учетом требований разумности и справедливости.

Согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб сторон, выслушав лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, судебная коллегия считает решение суда подлежащим изменению в части размера компенсации морального вреда по следующим основаниям.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 38, 41 Конституции Российской Федерации, статей 150, 151, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 79, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», исходил из того, что в ходе рассмотрения дела нашли свое подтверждение доводы истца о ненадлежащем оказании ответчиком медицинской помощи супруге истца. Факт причинения истцу морального вреда не вызывает сомнений, является очевидным. Определяя размер подлежащей взысканию с ответчика в пользу истца в связи с ненадлежащим оказанием ответчиком медицинской помощи его супруге компенсации морального вреда, суд первой инстанции сослался на то, что он учитывает характер причиненных истцу нравственных страданий, требования разумности и справедливости, посчитав обоснованной сумму компенсации морального вреда в размере 2 000 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия считает, что с выводами суда первой инстанции о ненадлежащем оказании ответчиком медицинской помощи супруге истца и доказанности факта причинения истцу морального вреда, правомерности компенсации морального вреда следует согласиться, поскольку они соответствуют требованиям материального и процессуального права и фактическим обстоятельствам дела.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

В соответствии со статьей 41 Конституции Российской Федерации к основным правам человека отнесено право на охрану здоровья. Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относятся жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага (по настоящему делу - право на родственные и семейные связи). При этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В силу пункта 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» под здоровьем понимается состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов), так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Как видно из материалов дела и установлено судом, Дулич В.В. являлся супругом <ФИО>, <…> года рождения.

25 февраля 2020 года <ФИО> была доставлена в стационарное отделение скорой медицинской помощи (далее – СтОСМП) БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» с жалобами на боль в <….>, <….> с иррадиацией в <…> область. В экстренном порядке была осмотрена хирургом, проведено УЗИ <….> полости, клинические анализы <…> и <…>. Был выставлен предварительный диагноз: <….>. Больной предложена госпитализация, от которой она отказалась.

В этот же день в 18 часов 20 минут <ФИО> обратилась самостоятельно в СтОСМП с жалобами на усилившуюся боль в <…> и внизу <….>. Осмотрена дежурным хирургом и ей выставлен диагноз: <…>. В экстренном порядке взята в операционную, под эндотрахеальным наркозом произведен разрез по <…>, получен <…>, количество не указано, ревизия <…> полости не произведена. В операционную вызван экстренный акушер-гинеколог. С целью ревизии органов <…> произведен разрез по <…>. Выполнена ревизия органов <…>. Произведено <…> путем наложения двух кетгутовых швов. Пациентка из операционной переведена в палату реанимации в состоянии <…>. В РАО находилась с 23.20 часов 25 февраля до 10.30 часов 26 февраля 2020 года.

26 февраля 2020 года в 11 часов переведена в гинекологическое отделение для дальнейшего лечения с диагнозом: <…>, <…>. При поступлении в гинекологическое отделение: жалобы на боль в области операции, в области <…>, <…>, слабость, выраженную одышку, холодный липкий пот. Диагноз: 1-е сутки после операции. <…>? <…>? <…>? Для уточнения диагноза назначено ЭКГ, консультация реаниматолога, пульмонолога, кардиолога.

В этот же день в 11 часов 35 минут, с учетом тяжести состояния, для дальнейшего обследования и лечения переведена в РАО. Проведено КТ ОГК, заключение: <…>, воспалительного характера, <..> вторичного характера, не исключается <…>. В связи с дыхательной недостаточностью подключен аппарат ИВЛ.

27 февраля 2020 года <…> на фоне интоксикационного синдрома. Нарушение проводимости <…>. Полная блокада левой ножки <….>.

28 февраля 2020 года, учитывая результаты КТ ОГК, переведена в пульмонологическое отделение. Состояние расценено реаниматологом как средней тяжести с улучшением. Диагностировали: <…>, <…> средней тяжести.

3 марта 2020 года, учитывая наличие гнойно-деструктивного процесса в <…> полости, отсутствие данных за <…> при контрольной КТ ОГК (<…>),<ФИО> переведена в гинекологическое отделение.

4 марта 2020 года из-за нагноения раны переведена в колопроктологическое отделение.

11 марта 2020 года проведен консилиум в составе заместителя главного врача О.В.Б., лечащего врача С-Г.В.С, заведующего хирургическим отделением К.Н.К., заведующего колопроктологическим отделением Б-Г.Л.А., заведующей терапевтическим отделением Ч.С.Ю., заведующей пульмонологическим отделением Б.Н.В., врача-инфекциониста Д.Л.Л.

12 марта 2020 года в записи дневникового осмотра указано, что в 10 часов состояние <ФИО> средней тяжести с улучшением.

В этот же день в 22 часа 10 минут констатирована смерть <ФИО>.

Согласно протоколу патолого-анатомического вскрытия от 7 апреля 2020 года смерть <ФИО> обусловлена организующимся <…>, осложненным воспалением <….>, <….>, при развитии <…..> на фоне <…>.

Постановлением старшего следователя следственного отдела по г. Элиста Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Калмыкия от 20 июня 2020 года отказано в возбуждении уголовного дела в отношении медицинских работников БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в их действиях состава преступления, то есть по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Постановлением старшего следователя следственного отдела по г. Элиста Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Калмыкия от 19 июня 2020 года в рамках уголовного дела назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено бюджетному учреждению Республики Калмыкия «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» (далее – БУ РК «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы»).

Заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 11 декабря 2020 года № 21 со стороны медицинских работников БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» установлены следующие дефекты оказания медицинской помощи <ФИО> по соблюдению клинических протоколов и стандартов лечения:

- 25 февраля 2020 года при поступлении больной не проведена консультация кардиолога для исключения острой <…>, учитывая данные ЭКГ (<…>, впервые выявленная полная <…>), не выполнена ревизия органов <…> полости;

- неверно выставленный диагноз острой хирургической патологии, потребовавший оперативного вмешательства, который, возможно, усугубил течение <…>;

- недооценка дежурным хирургом тяжести состояния пациентки, обусловленной воспалением <…>, выразившимся в изменении показателей крови свидетельствующих о воспалении, а не об <…>, таким образом, выставленный основной диагноз <…>, учитывая наличие <…>, отсутствии кровотечения, не актуален;

- недооценка гинекологом изменений показателей крови, свидетельствующих о воспалительном характере заболевания у пациентки, и принявшего изменения <….> характера в области <….> за источник кровотечения и причину болезненного состояния пациента;

- недооценка тяжести состояния пациентки анестезиологом-реаниматологом; пульмонологом, принявших вторичные осложнения (<…> и вторичной <…>) за основную причину прогрессирующего ухудшения состояния пациентки;

- позднее назначение повторной консультации хирурга (2 марта – на 7 сутки) реаниматологом, гинекологом, пульмонологом; не использование в диагностике КТ и УЗИ-мониторинга в процессе наблюдения и диагностического процесса;

- несвоевременное (11 марта 2020 года – на 15-е сутки) проведение консилиума врачей; поздняя повторная (2 марта 2020 года) консультация заведующего хирургическим отделением (нагноение верхних отделов <…> раны, перевод больной в гнойное отделение).

- в раннем послеоперационном периоде не проводилась оценка риска развития <….> осложнений (<..>) у стационарных больных на основании модели <…>, у пациентки высокий – 5 баллов. Необходимые меры профилактики <…>– эластичная <…> и <…> продолжительностью минимум 7-10 дней или до полной активизации. С первых суток послеоперационного периода, 26 февраля 2020 года имеет место подозрение на <…>. Данный диагноз не исключен дополнительными методами исследования. Не проведено инструментальное дообследование: 1) <…> ЭхоКГ для визуализации <…> и основных <….>; 2) назначенная пульмонологами КТ ОГК с контрастированием не проведена.

- не соблюдается протокол исследования ЭХО (эхографическое исследование) от 26 февраля 2020 года – не в полном объеме представлены результаты ЭХО: отсутствуют данные о <…> (<…>), размерах <..>, в связи с чем не представляется возможным определить наличие <…>, что является косвенным признаком <…>; не проведено ЭХО-КГ в динамике.

- в колопроктологическом отделении имеет место позднее проведение КТ <...>, УЗИ <…>, консилиум врачей; отсутствовало наблюдение врачей дежурной смены; назначенное 10 марта 2020 года КТ <..> cito фактически выполнено 11 марта 2020 года.

При этом прямая причинная связь между дефектами оказания медицинской помощи <ФИО>, ухудшением состояния ее здоровья и наступлением смерти не установлена.

Таким образом, материалами дела подтверждаются факты нарушений при оказании медицинскими работниками БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» медицинской помощи, соблюдения клинических протоколов и стандартов лечения, ведения медицинской документации в отношении пациента <ФИО>.

Как видно из дела, Дулич В.В. в исковом заявлении и при рассмотрении дела в суде указывал на то, что в результате смерти супруги ему причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых им тяжелых нравственных страданиях, до настоящего времени он не может смириться с утратой. Осознание того, что супругу можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет ему нравственные страдания. То есть, в качестве основания своих исковых требований истец указал некачественное оказание медицинской помощи его супруге на догоспитальном этапе и во время лечения в стационаре, что повлекло ее смерть.

Следовательно, по настоящему делу в силу действующего законодательства ответчик должен доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Дуличу В.В. в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи его супруге, повлекшим ее смерть, как утверждал истец.

Однако в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ответчик не представил доказательств, подтверждающих соблюдение им требований к качеству оказания медицинской помощи пациенту <ФИО>.

С учетом вышеизложенных правовых норм и установленных фактических обстоятельств дела суд первой инстанции пришел к правильному выводу об обоснованности исковых требований истца о компенсации морального вреда и необходимости их удовлетворения.

Вместе с тем, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости исключения из мотивировочной части обжалуемого решения суда указания на наличие прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи сотрудниками лечебного учреждения и наступлением смерти пациента <ФИО>., поскольку такая связь материалами дела не подтверждается, в частности, заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 11 декабря 2020 года № 21.

При таких данных судебная коллегия приходит к выводу о том, что размер компенсации морального вреда определен судом первой инстанции без учета требований материального и процессуального закона и всех фактических обстоятельств, при которых истцу был причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 года по делу «Максимов (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Между тем, выводы суда первой инстанции об определении размера подлежащей взысканию с БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» в пользу Дулича В.В. компенсации морального вреда не отвечают нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения ее размера, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению.

Устанавливая компенсацию морального вреда, подлежащего взысканию с БУ РК «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» в пользу Дулича В.В. в размере 2 000 000 руб., суд первой инстанции исходил из установления по делу прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью пациента и сослался на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в положениях статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку наличие прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью пациента по делу не установлено и указание на ее наличие из решения суда подлежит исключению, решение суда в части определения размера компенсации морального вреда не соответствует требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности судебного решения и подлежит изменению путем уменьшения размера названной компенсации, подлежащей взысканию с ответчика в пользу истца.

Судебная коллегия учитывает индивидуальные особенности личности истца, его возраст, тяжесть, характер и степень причиненных нравственных и физических страданий в связи с гибелью его супруги, установленные фактические обстоятельства дела, принимает во внимание, что утрата близкого человека привела к разрыву семейной связи между супругами, при этом по делу отсутствует прямая причинно-следственная связь между действиями ответчика и наступившими последствиями. С учетом требований разумности и справедливости суд апелляционной инстанции считает необходимым взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 500000 рублей, что отвечает требованиям разумности и справедливости. В остальной части решение суда подлежит оставлению без изменения.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия

о п р е д е л и л а:

решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 6 сентября 2021 года изменить.

Взыскать с Бюджетного учреждения Республики Калмыкия «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» в пользу Дулича Василия Васильевича в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате некачественно оказанной медицинской помощи его супруге <ФИО>, в размере 500000 (пятьсот тысяч) руб.

В остальной части решение суда оставить без изменения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в срок, не превышающий трех месяцев со дня его принятия в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, расположенный в г. Краснодаре, путем подачи кассационной жалобы через суд первой инстанции.

Председательствующий Н.А. Басангов

Судьи Б.П. Гонеева

О.В. Цакирова

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 22 декабря 2021 г.

Судья Оляхинова Г.З. № 33-1081/2021

№ 2-2690/2021

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

(резолютивная часть)

21 декабря 2021 года г. Элиста

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:

председательствующего Басангова Н.А.,

судей Гонеевой Б.П. и Цакировой О.В.

при секретаре Доржиевой Б.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2690/2021 по исковому заявлению Дулича Василия Васильевича к Бюджетному учреждению Республики Калмыкия «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» о компенсации морального вреда по апелляционным жалобам истца и ответчика на решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 06 сентября 2021 года.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия

о п р е д е л и л а:

решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 6 сентября 2021 года изменить.

Взыскать с Бюджетного учреждения Республики Калмыкия «Республиканская больница им. П.П. Жемчуева» в пользу Дулича Василия Васильевича в счет компенсации морального вреда, причиненного в результате некачественно оказанной медицинской помощи его супруге Дулич Ольги Михайловне, в размере 500000 (пятьсот тысяч) руб.

В остальной части решение суда оставить без изменения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в срок, не превышающий трех месяцев со дня его принятия в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции, расположенный в г. Краснодаре, путем подачи кассационной жалобы через суд первой инстанции.

Председательствующий Н.А. Басангов

Судьи Б.П. Гонеева

О.В. Цакирова