Решение по делу № 2-4765/2024 от 11.06.2024

     Дело №2-4765/2024

72RS0013-01-2024-005447-21

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г.Тюмень                                                                  30 сентября 2024 года

Калининский районный суд г. Тюмени в составе:

председательствующего судьи Молоковой С.Н.

при секретаре Левчик Д.В.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Убей-Коня Сергея Николаевича к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда,

    УСТАНОВИЛ:

    Убей-Конь С.Н. обратился в суд с иском к Министерству финансов РФ в лице УФК по Тюменской области о взыскании компенсации морального вреда. Требования мотивирует тем, что приговором Ленинского районного суда г. Тюмени от 08.04.2019 года истец признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ и ему назначено наказание в виде 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Тюменского областного суда от 19.12.2019 года приговор оставлен без изменения. Истец в иске указывает, что обвинение было ему предъявлено в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ и ч.2 ст. 210 УК РФ. По обвинению по ч. 2 ст. 210 УК РФ истец был оправдан на основании п.3 ч.2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления. На протяжении уголовного преследования по особо тяжкой статье - создание преступного сообщества Убей-Конь С.Н. испытывал нравственные страдания, были распространены порочащие сведения о его преступной деятельности, что умаляло его честь, достоинство, доброе имя. Утрата дней, которые он провел в рамках преследования, невосполнима. С 28.08.2012 года по 28.06.2013 года он содержался в СИЗО-4, в камере, где содержались обвиняемые в ненасильственных преступлениях. Находился в непривычном для себя состоянии в качестве обвиняемого в особо тяжком преступлении, за которое предусмотрено наказание от 12 до 20 лет, испытывал стрессовое состояние от одиночества, изолированности от друзей и родственников, испытывал крайне негативное отношение, граничащее с унижением личности и достоинства гражданина, со стороны прессы, в которой обсуждалось, что он обвиняется в участии в преступном сообществе. Особую горечь и обиду разочарования он испытал из-за безразличия следователя, пренебрежения его процессуальными правами, из-за явного негативного отношения к нему. Находясь в такой обстановке истец переосмыслил свои взгляды на справедливость и добропорядочность. Особые страдания вызвало осознание неэффективности судебной системы, отсутствие защиты интересов личности со стороны государства. Полученная моральная травма сказывается до сих пор на его психологическом здоровье, а воспоминания о судебных процессах и допросах в отделе полиции периодически служат причиной бессонницы и депрессий. 10.06.2015 года истцу предъявили обвинение по ч. 2 ст. 210 УК РФ; 10.06.2015 года он был допрошен в качестве подозреваемого и обвиняемого, предъявлено окончательное обвинение. В период с 04.07.2015 года по 16.10.2015 года истец вместе с защитником знакомился с материалами дела раздельно. Длительность уголовного преследования в отношении истца от даты начала уголовного преследования и до прекращения уголовного преследования по ч. 2 ст. 210 УК РФ составила с 10.06.2015 года по 23.12.2019 года, то есть 4 года 6 месяцев и 13 дней. Также истцу 10.06.2015 года была избрана мера пресечения подписка о невыезде и надлежащем поведении. 18.02.2016 года начались судебные заседания, которые длились по 7-8 часов в день. Всего заседаний было 236. Истец указывает, что тратил свое время, денежные средства на дорогу до суда и обратно. В залах судебных заседаниях он содержался в металлических клетках, что по мнению истца нарушает ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Кроме того, истец указывает, что в период нахождения в СИЗО содержался в камере с превышением допустимого количества людей на 1 кв.м. площади. Перевозился в спецавтомашинах, будучи помещенным в клетку; в зал заводился конвоем в наручниках. Истец указывает, что в период уголовного преследования у него диагностировали болезнь, при которой длительное сидение в одном положении категорически запрещено. Он планировал уйти на больничный и на операцию, но судья сказала, что на больничный ходить не надо, это чревато нежелательными последствиями. Поэтому ему приходилось сидеть с острой болью по 7-8 часов, что приравнивалось к пытке. В связи с чем, истец просит взыскать с ответчика моральный вред причиненный в результате незаконного преследования в размере 500.000 рублей; моральный вред за содержание в металлической клетке в размере 500.000 рублей; компенсацию морального вреда за длительный срок предварительного преследования в размере 300.000 рублей.

    Истец в судебном заседании заявленные исковые требования поддержал в полном объеме по основаниям, изложенным в исковом заявлении. Кроме того, пояснил, что находясь в СИЗО-1 в камерах, рассчитанных на 4 человека сидело по 6, 8, 10 человек. Перевозка в автомобилях осуществлялась в клетке и в наручниках, полагает, что должна быть либо клетка, либо наручники.

Представители ответчика Министерства Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Тюменской области Суслаева С.П., после перерыва - Фокина С.А. в судебном заседании заявленные исковые требования не признали по доводам, изложенным в письменных возражениях на иск, просил отказать в удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме.

Представитель третьих лиц: ФКУ СИЗО-1, ФСИН России, УФСИН России по Тюменской области Капустин С.Ю. в судебном заседании против удовлетворения исковых требований возражал по основаниям, изложенным в возражениях на иск.

Представитель третьего лица Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Тюменской области Азисова А.А. в судебном заседании против удовлетворения исковых требований возражала по основаниям, изложенным в возражениях на иск.

Представитель Прокуратуры Тюменской области Ибляминова А.Д. в судебном заседании заявленные исковые требования полагала обоснованными частично, полагала права истца нарушенными в части незаконного уголовного преследования по ст. 210 УК РФ.

Представитель Управления по конвоированию Горыня Е.М. в судебном заседании возражает против удовлетворения иска, полагает, что необходимо исключить управление из числа третьих лиц.

Представитель третьего лица УМВД России по г. Тюмени в судебное заседание не явился, о причинах неявки не известил.

Выслушав пояснения истца, представителя ответчика, представителей третьих лиц, исследовав материалы дела, оценив представленные доказательства в соответствии с положениями ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд приходит к выводу, что заявленные истцом требования подлежат частичному удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В соответствии со ст. 53 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В силу п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В отношении лиц, незаконно или необоснованно подвергнутых уголовному преследованию, такой порядок определен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (ст. ст. 133 - 139, 397 и 399).

Исходя из содержания данных статей, право на компенсацию морального вреда, причиненного незаконными действиями органов уголовного преследования, возникает только при наличии реабилитирующих оснований (вынесение в отношении подсудимого оправдательного приговора, а в отношении подозреваемого или обвиняемого – прекращение уголовного преследования по реабилитирующим основаниям). При этом установлено, что иски за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства (ст. 136 УПК РФ).

Таким образом, в соответствии с законодательством Российской Федерации, правовую ответственность в случае осуществления незаконного преследования несет непосредственно само государство – Российская Федерация.

Как следует из ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с п. 3 ст. 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

Согласно ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Статья 151 ГК РФ предусматривает, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме, определение размера компенсации морального вреда относится к полномочиям суда.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, п. 1 ст. 1070 ГК РФ в системной связи с абз.3 ст. 1100 данного Кодекса, в изъятие из общих начал гражданско-правовой ответственности предусматривающие возмещение вреда, в том числе морального, независимо от вины должностных лиц соответствующих органов, с целью реализации гражданско-правовой защиты конституционных прав каждого, прежде всего права граждан на свободу и личную неприкосновенность (статьи 2 и 22 Конституции Российской Федерации), а также на свободу экономической деятельности граждан и их объединений (статьи 8, 34 и 35 Конституции Российской Федерации), если эти права были нарушены актами правоохранительных органов или суда (что повлекло за собой причинение вреда), устанавливают дополнительные гражданско-правовые гарантии для защиты прав граждан и юридических лиц от незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, вытекающие из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации, не препятствуют возмещению вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов либо их должностных лиц, и разумной и справедливой компенсации морального вреда лицу, чье право нарушено (Определения от 17 января 2012 года №144-О-О и №149-О-О, от 22 декабря 2015 года №2792-О, от 25 октября 2016 года №2237-О и др.).

Пунктом 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. №17 «О практике применения судами норм главы 18 УПК РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», разъяснено, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

В п. 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что моральный вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста или исправительных работ, в силу п. 1 ст. 1070 и абз. 3 ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежит компенсации независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

В п. 25 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст. ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 постановления Пленума от 15 ноября 2022 года №33).

Согласно п. 27 постановления Пленума тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего. Моральный вред, причиненный лицу, не достигшему возраста восемнадцати лет, подлежит компенсации по тем же основаниям и на тех же условиях, что и вред, причиненный лицу, достигшему возраста восемнадцати лет (п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33).

В соответствии с ч. 1 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

В силу п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным п.п. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст. 24 и п.п. 1 и 4-6 ч. 1 ст. 27 данного Кодекса.

Пункт 2 ч.1 ст.24 УПК РФ предусматривает в качестве основания прекращения уголовного дела за отсутствием состава преступления.

10.06.2015 года в отношении Убей-Коня Сергея Николаевича старшим следователем по особо важным делам СЧ СУ УМВД России по Тюменской области вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого в рамках уголовного дела № по ч. 2 ст.210 УК РФ – участие в преступном сообществе.

10.06.2015 года Убей-Коню С.Н. избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до окончания предварительного расследования по ч. 2 ст.210, ч. 4 ст. 159 УК РФ (л.д. 215).

Приговором Ленинского районного суда г. Тюмени от 08 апреля 2019 года Убей-Конь С.Н. по предъявленному обвинению по ч. 1 ст. 210 УК РФ на основании п.3 ч.2 ст. 302 УПК РФ оправдан за отсутствием в деянии состава преступления.

В соответствии со ст.ст. 133, 134 ГПК РФ за Убей-Конем С.Н. признано право на реабилитацию.

Этим же приговором суда Убей-Конь С.Н. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ и ему назначено наказание в виде 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу. Убей-Конь С.Н. взят под стражу в зале суда. В срок наказания осужденному Убей-Коню С.Н. исчислялся с момента провозглашения приговора. Время содержания под стражей с 28.08.2012 года по 28.06.2013 года, а также взятие под стражу в зале суда после провозглашения приговора до вступления приговора в законную силу зачтено в срок наказания зачесть в срок наказания из расчета один день содержания под стражей за полтора дня в исправительной колонии общего режима, с учетом положений ч.3.3 ст. 72 УК РФ.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Тюменского областного суда от 19 декабря 2019 года приговор Ленинского районного суда г. Тюмени от 08 апреля 2019 года в отношении Убей-Коня С.Н. в части наказания оставлен без изменения (том 1, л.д. 213).

Таким образом, с учетом рассмотрения уголовного дела в суде апелляционной инстанции, незаконное уголовное преследование в отношении истца Убей-Коня С.Н. осуществлялось длительный период времени, а именно с 10.06.2015 года по 19.12.2019 года.

Из правовой позиции, изложенной в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 05.03.2019 №78-КГ18-82, следует, что размер причиненного морального вреда по делам, связанным с незаконным уголовным преследованием, в частности за причинение физических страданий, обусловленных ухудшением состояния здоровья, не должен в обязательном порядке подтверждаться документами о нетрудоспособности или о приобретении лекарств. При незаконном уголовном преследовании каждый человек испытывает как нравственные, так и физические страдания. Это является общеизвестным фактом, не требующим доказывания в силу ч. 1 ст. 61 ГПК РФ.

Согласно ст. 33 Федерального закона от 15.07.1995 №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» размещение подозреваемых и обвиняемых в камерах производится с учетом их личности и психологической совместимости. Курящие по возможности помещаются отдельно от некурящих. Женщины, имеющие при себе детей в возрасте до трех лет, и беременные женщины содержатся отдельно от остальных подозреваемых и обвиняемых. Отдельно от других подозреваемых и обвиняемых содержатся подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства и преступлений против мира и безопасности человечества; подозреваемые и обвиняемые в совершении следующих преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации: убийство; убийство матерью новорожденного ребенка; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью; заражение ВИЧ-инфекцией; похищение человека; изнасилование; насильственные действия сексуального характера; торговля несовершеннолетними; грабеж; разбой; вымогательство, совершенное при отягчающих обстоятельствах; терроризм; захват заложников; организация незаконного вооруженного формирования; бандитизм; организация преступного сообщества (преступной организации); пиратство; посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование; посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа; дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (п.1, 2 ст.33 Федерального закона от 15.07.1995 №103-ФЗ).

Доводы истца в части того, что он содержался в камерах с обвиняемыми в ненасильственных преступлениях, что по мнению истца, не допустимо, судом не принимаются во внимание, поскольку это не противоречит вышеуказанному закону.

Доводы истца в части того, что он содержался в СИЗО-4, суд не принимает во внимание, поскольку в данном учреждении содержатся женщины.

Согласно справки Врио начальника ОСУ ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Тюменской области, Убей-Конь С.Н. содержался в СИЗО-1 г. Тюмени с 30.08.2012 года по 27.06.2013 года, прибыл на основании постановления Ленинского районного суда г. Тюмени от 30.08.2012 года, по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Доводы истца в части того, что он содержался в камерах с превышением численности, на которую они рассчитаны, опровергаются возражениями ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Тюменской области, из которых следует, что за период с 25.04.2019 по 14.02.2020 года содержался в указанном учреждении в 13 камерах, где численность людей не превышала допустимую норму. Кроме того, из данных возражений следует, что истец за указанный период к администрации с письменными обращениями или претензиями по вопросу перелимита в камерах содержания не обращался.

Как следует из медицинской справки МЧ № 9 ФКУЗ МСЧ-72 ФСИН России, в период нахождения Убей-Конь С.Н. за медицинской помощью и его лечению в период его нахождения в учреждении не обращался.

Согласно выписному эпикризу из истории болезни № 3280 ГБУЗ ТО «Областная клиническая больница № 2», Убей-Конь С.Н. 15.02.2016 года обратился с жалобами на дискомфорт в перианальной области, периодическое выделение крови после дефекации, периодически боли в указанной области. Описанные жалобы беспокоят длительно, с периодами ремиссии. Выставлен диагноз: хронический комбинированный кровоточащий геморрой 3ст. тромбоз геморроидального узла. Хроническая анемия средней степени тяжести.

Медицинских документов, подтверждающих доводы истца о запрете длительного сидения в одном положении, не представлено.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд учитывает личность истца, его возраст, состояние здоровья, тяжесть предъявленного обвинения (ч.1 ст.210 УК РФ в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ относилась и сейчас относится к категории особо тяжких преступлений), продолжительность уголовного преследования (с 10.06.2015 года по 19.12.2019 года, то есть 4 года 6 месяцев 9 дней), степень нравственных переживаний, и с учетом всех обстоятельств определяет размер подлежащей взысканию в пользу истца компенсации морального вреда в 250.000 рублей за незаконное преследование.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежном эквиваленте и полного возмещения. Предусмотренная законом денежная компенсация должна отвечать признакам справедливого возмещения потерпевшему за перенесенные страдания.

Данную сумму компенсации морального вреда, суд находит законной и обоснованной, позволяющей в полной мере компенсировать истцу нравственные страдания, связанные с незаконным уголовным преследованием.

При этом суд учитывает, что Убей-Конь С.Н. по ч.1 ст.210 УК РФ не задерживался в порядке ст. 91 УПК РФ и под стражей не содержался.

Мера пресечения в виде заключения под стражу избиралась только по ч.4 ст. 159 УК РФ.

Определенная судом сумма компенсации морального вреда в размере 250.000 руб. подлежит взысканию с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации.

Истцом суду не представлено доказательств, что в прессе обсуждалось, что он обвиняется в участии в преступном сообществе.

При этом суд не находит оснований для взыскания компенсации морального вреда за содержание в металлической клетке при конвоировании.

В силу главы XII приказа Минюста России от 04.09.2006 N 279 "Об утверждении Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы" транспортные средства для перемещения осужденных и лиц, содержащихся под стражей, при конвоировании оборудуются: помещением караула, камерами для осужденных и лиц, содержащихся под стражей. Сиденья для осужденных и лиц, содержащихся под стражей, должны быть стационарными, жесткой конструкции, на металлическом каркасе, сваренном из стальных профилей, выполнены из фанеры толщиной не менее 10 мм. Спецавтомобиль на базе грузового автомобиля (шасси) и автобуса предназначен для перевозки только сидящих людей. Вентиляция салона должна осуществляться через окно во входной двери, аварийно-вентиляционный люк в крыше помещения караула, вентиляционные лючки в камерах. Конструкция автомобиля должна обеспечивать полную изоляцию осужденных и лиц, содержащихся под стражей, от посторонних граждан, находящихся снаружи автомобиля.

При этом, суд руководствуется определением Конституционного Суда РФ от 28.09.2023 года № 2691-О, согласно которому конвоирование в спецтранспорте позволяет транспортировать содержащегося под стражей в металлическом ящике.

В связи с чем, перевозка истца в спецавтомобилях производилась в условиях, соответствующих требованиям действующего законодательства, нарушений каких-либо личных неимущественных прав и личных нематериальных благ истца не было.

Согласно статье 32 Федерального закона от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" при перемещении подозреваемых обвиняемых за пределами мест их содержания под стражей должны соблюдаться основные требования обеспечения изоляции.

Изоляция достигается посредством охраны подозреваемых и обвиняемых в специальных местах и помещениях, осуществления постоянного надзора за ними, установления строгих правил поведения на период заключения под стражу, ограничения отношений между подозреваемыми и обвиняемыми, особенно с гражданами вне мест содержания под стражей.

Согласно ст. 21 Федеральный закон от 07.02.2011 N 3-ФЗ "О полиции" сотрудник полиции имеет право лично или в составе подразделения (группы) применять специальные средства для доставления в полицию, конвоирования и охраны задержанных лиц, лиц, заключенных под стражу, лиц, осужденных к лишению свободы, лиц, подвергнутых административному наказанию в виде административного ареста, а также в целях пресечения попытки побега, в случае оказания лицом сопротивления сотруднику полиции, причинения вреда окружающим и себе. Конвоирование подозреваемых и обвиняемых представляет собой комплекс мер по обеспечению надежной охраны при их перемещении по территории изоляторов временного содержания либо при доставления их к месту назначения под охраной (надзором) конвоя. В случае конвоирования сотрудник полиции имеет право применять средства ограничения подвижности - наручники.

Статья 9 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации устанавливает, что в ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья.

Таким образом, вопреки доводам истца, применение наручников в спорный период в отношении лица, которому избрана мера пресечения – содержание под стражей, носило законный и обоснованный характер, непродолжительный период времени, что не могло причинять лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при указанной мере пресечения.

В соответствии с разделом 7.2 Методических рекомендаций по организации деятельности администратора Верховного Суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, автономного округа, окружного (флотского) военного суда, районного суда, гарнизонного военного суда, утвержденных Генеральным директором Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации 24 ноября 2009 года, в залах судебных заседаний для рассмотрения уголовных дел устанавливаются металлические решетки, пуленепробиваемые стекла либо иные приспособления, ограждающие места для размещения подсудимых во время проведения судебных процессов.

В связи с чем, доводы истца в части его содержания к клетке при рассмотрении уголовного дела не может расцениваться как унижение чести и достоинства личности и нарушение прав человека на справедливое публичное разбирательство уголовного дела независимым и беспристрастным судом.

Длительный срок предварительного расследования учитывался судом при определении размера компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование, в связи с чем не подлежит взысканию отдельно.

    При таких обстоятельствах, исковое заявление подлежит удовлетворению частично.

     На основании изложенного, руководствуясь Гражданским кодексом Российской Федерации, ст.ст.ст.12, 56, 67, 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Убей-Коня Сергея Николаевича к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, удовлетворить частично.

Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства Финансов Российской Федерации (ИНН 7710168360) за счет казны Российской Федерации в пользу Убей-Коня Сергея Николаевича компенсацию морального вреда в размере 250.000 рублей.

В остальной части иска отказать.

Решение может быть обжаловано в Тюменский областной суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме путем подачи жалобы через Калининский районный суд г.Тюмени.

Председательствующий судья    /подпись/                  С.Н.Молокова

Решение принято в окончательной форме 09 октября 2024 года

Копия верна

Судья                                          С.Н.Молокова