Решение от 28.09.2022 по делу № 22-2077/2022 от 18.07.2022

Председательствующий по делу                                         Дело №

судья Самохвалова Е.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Чита                                 28 сентября 2022 года

Судебная коллегия по уголовным делам Забайкальского краевого суда в составе:

председательствующего судьи                    Жукова А.В.,

судей                                        Горюновой Н.Г.,

Дугаржапова Б.Б.,

при секретарях судебного заседания                Кузьминой Т.В.,

Дружинине Н.Е.,

Будажапове А.Б.,

с участием прокурора отдела

прокуратуры <адрес>                    Куйдиной Т.А.,

представителя потерпевшего                        ПНА

осужденных                        Поповой Н.А.,

Коротких В.А.,

адвокатов                        Склема И.Ю.,

Ивановой Ю.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденной Поповой Н.А. и адвоката Склема И.Ю. на приговор <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата>, которым

Попова Н. А., родившаяся <Дата> в <адрес>, гражданка РФ, не судимая,

осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 4 годам лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 3 года, с возложением обязанностей в порядке ч. 5 ст. 73 УК РФ не менять без уведомления специализированного государственного органа, ведающего исполнением наказания, место постоянного жительства в период испытательного срока; являться на регистрацию в специализированный государственный орган, ведающий исполнением наказания, 1 раз в месяц.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Исковые требования представителя потерпевшего удовлетворены частично. С Коротких В.А. и Поповой Н.А. в солидарном порядке с КЕВ., осужденной приговором <данные изъяты> районного суда <адрес> от <Дата>, в счет возмещения материального ущерба в пользу ГУЗ «<адрес>» взыскано 1848042 рубля 70 копеек.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Отменен арест на автомобили марки KIO BONGO № с государственным регистрационным знаком № марки ЗИЛ-№ с государственным регистрационным знаком №; марки РАЙСЕР RC № с государственным регистрационным знаком №, принадлежащие ПАЮ., KIO BONGO № с государственным регистрационным знаком №, принадлежащий КАА.

Этим же приговором осуждена Коротких В. А., родившаяся <Дата> в <адрес>, приговор в отношении которой не обжалован и в порядке ревизии не проверяется,

заслушав доклад судьи Жукова А.В., выслушав осужденную Попову Н.А., адвоката Склема И.Ю. и представителя потерпевшего ПНА., поддержавших апелляционные жалобы, осужденную Коротких В.А., адвоката Иванову Ю.В. и прокурора Куйдину Т.А., просивших оставить приговор без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Попова Н.А. при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре, осуждена за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере.

Согласно приговору преступление совершено в период с <Дата> по <Дата> в помещении бухгалтерии ГУЗ «<адрес>» на <адрес> края в составе группы лиц по предварительному сговору с Коротких В.А. и КЕВ в отношении которой ранее постановлен приговор в особом порядке в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве.

В судебном заседании Попова Н.А. вину в совершении инкриминируемого преступления не признала, указав на свою непричастность к нему.

Коротких В.А. в суде первой инстанции вину признала в полном объеме, указав на то, что при изложенных в предъявленном им обвинении обстоятельствах в составе группы лиц по предварительному сговору с Поповой и КЕВ совершила мошенничество в особо крупном размере.

В апелляционной жалобе на приговор осужденная Попова Н.А., подробно излагая установленные судом обстоятельства преступления, указывает, что вину в совершении преступления не признает в связи с непричастностью.

Деньги ей были получены на законных основаниях, что подтверждено показаниями допрошенных в суде свидетелей ЛИМ, СЛМ, ВНИ, АЕФ, представителем потерпевшей ПНА и другими.

Отмечает, что доступа к начислению заработной платы не имела, делала только заявку на кассовый расход, то есть писала номер реестра, сумму, дату и отправляла платежное поручение в казначейство. Реестры ей никто не передавал, по поводу чего имела конфликты с главным бухгалтером КЕВ и расчетчиком Коротких, которыми ей передавались только записки с указанием общей суммы. Сверки реестров и ведомостей она не производила, поскольку это не входило в ее обязанности.

В ходе следствия документы были предоставлены ГУЗ «<адрес>» уже в измененном виде и не в полном объеме, без подтверждающих журналов, которые должны содержать первичные документы в соответствии с требованиями ФЗ «О бухгалтерском учете», в том числе не были предоставлены приказы по дополнительным доплатам, оригиналы документов.

Полагает, что КЕВ, с которой было заключено досудебное соглашение, совершает оговор в целях смягчения своей ответственности, так как ранее была уже осуждена за совершение аналогичного преступления. Считает показания Коротких В.А. в отношении нее надуманными, обращает внимание, что схема преступной деятельности между указанными лицами была разработана без ее участия, при этом Коротких В.А. были даны показания против нее для того, чтобы ее супруг (КАА который исполнял аналогичные обязанности, не был привлечен к ответственности. Указывает, что суммы похищенных денежных средств КЕВ и супругами Коротких при арифметическом сложении являются равными.

В суде первой инстанции ей было заявлено о нарушении ее права на защиту в результате неправомерных действий адвоката С

Также все ее доводы, представленные доказательства и показания свидетелей оставлены без должной оценки. Полагает, что в ее пользу свидетельствуют показания свидетеля КНВ в части того, что она (Попова), работая с УФК, направляла только заявки, при этом сведения о начислениях и их размере ей не были известны. Свидетель ЛИМ. также подтвердил ее показания о том, что ей выполнялась дополнительная работа и выплачивались стимулирующие доплаты, и что она не могла быть организатором преступления, не имела доступа к зарплате и не была в близком контакте с КЕВ и Коротких. Свидетель СЛМ также подтверждала, что она (Попова) выполняла работы по оформлению договоров и находилась с КЕВ и Коротких в неприязненных отношениях. О неприязненных отношениях поясняла и свидетель ИМА. Свидетель ШТА показывала об отсутствии у нее доступа к платежным реестрам. Другие свидетели также давали показания в ее пользу и подтверждали ее показания, при этом суд указал на оценку этих показаний как достоверных, последовательных и непротиворечивых, согласующихся между собой, что с учетом обвинительного характера приговора свидетельствует о противоречивости его выводов.

Отмечает, что судом также признаны достоверными показания КЕВ, данные ей в том числе в ходе очных ставок, в которых она подтвердила факт совершения преступления совместно с ней и Коротких В.А., при этом указала о том, что ей не было известно об излишне перечисленных денежных средствах мужу Коротких, выполняющему аналогичные функции расчетчика, имеющему доступ к фонду заработной платы, а также ЯНА – родственнице Коротких В.А. Считает, что эти показания не соответствуют действительности, опровергаются приведенными показаниями свидетелей, так как КЕВ дружила с Коротких, и ранее они были осуждены за совершение вдвоем аналогичного преступления. Приговор в отношении КЕВ не является преюдициальным, поскольку вынесен по правилам главы 40.1 УПК РФ. При этом при наличии заключенного досудебного соглашения следователь и суд ограничились лишь показаниями КЕВ, тогда как имелись основания для отмены этого соглашения, процедура заключения которого была нарушена, в том числе, КЕВ не были разъяснены ее права и отсутствовал ее адвокат. Сведения, предоставленные КЕВ, не являлись ценными для следствия, так как за аналогичное преступление она уже была осуждена, при этом согласно ранее постановленному приговору позиция у КЕВ была иная, вину она не признавала и неоднократно изменяла показания, что свидетельствует об их недостоверности и в данном деле. Досудебное соглашение КЕВ выполнено не было, активных действий к розыску имущества, добытого преступным путем, она не выполняла, каких-либо действий по возмещению ущерба и исполнению возложенных на нее обязанностей по предыдущему приговору также не выполняет. Таким образом, было нарушено ее (Поповой) право на защиту против выдвинутого в отношении нее КЕВ обвинения, и нарушен принцип состязательности сторон ввиду наличия преимущества у стороны обвинения.

Из материалов дела следует, что всеми вопросами начисления заработной платы занималась бухгалтер расчетной группы Коротких В.А., она начислялась автоматически программой, все данные в программу вносила именно Коротких, она же имела возможность в ручном режиме внести изменения в созданную ведомость на выплату заработной платы и внести в нее сумму больше, чем положено. Она (Попова) к расчету заработной платы отношения не имела и не могла внести изменения в заявку на кассовый расход, поскольку в противном случае имелись бы противоречия в сведениях реестра с платежным поручением, и выплата заработной платы была бы невозможна. Без ведома главного бухгалтера расчетчики действовать не могли. Обращает внимание, что в 2017-2018 годах КЕВ и Коротких совершали хищения вдвоем и без какой-либо дополнительной помощи. Их поведение на начальной стадии сбора доказательств, в том числе в ходе телефонных переговоров, указывало, что они готовились к избранию тактики защиты. От адвоката С ей стало известно, что КЕВ собиралась заключить досудебное соглашение, указав также ее в качестве виновного лица. Просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор в связи с непричастностью к преступлению.

В дополнении к апелляционной жалобе Попова также обращает внимание на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и отмечает, что показания свидетелей, указанные в приговоре, по сравнению с протоколом судебного заседания отражены не в полном объеме, и значимые обстоятельства по делу судом не учтены. Подробно излагает содержащиеся в протоколе судебного заседания показания представителя потерпевшего ПНА., свидетелей ЛИМ ШТА, КНА., ВНИ., АЕФ., ЦСЛ., ГЕВ., СНС., СИМ и эксперта ВВД., и отмечает, что в приговоре их показания не нашли полного отражения. В частности, в приговоре не указывается о наличии у КЕВ и Коротких дружеских отношений и о неприязни к ней, а якобы похищенные лично ей 108000 рублей могли быть ей получены в качестве стимулирующих выплат и премий. О том, что КЕВ как главный бухгалтер недобросовестно выполняла свои обязанности, предлагала ЛИМ уволить ее (Попову). О том, что в 2016 году действовало положение о премировании и выплатах дополнительных надбавок, с ней заключались дополнительные соглашения, вместе с тем книга приказов о премировании не сохранилась, так как приезжали сотрудники ФСБ и изымали документацию по заработной плате, и что всего было около 3 фактов изъятий, после которых документов не хватало. О том, что при проведении проверки министерством Коротких мешала ее проводить, предоставляла расчетные листы, не соответствующие действительности. О том, что бухгалтер по финансовому учету только формирует заявки на кассовый расход и не видит ведомости по начислениям заработной платы. О том, что когда в интересах следствия из программы «1С» распечатывались ведомости, она (Попова) была отстранена от должности, а ведомости, подшитые в журнал, следствию не предоставлялись. О том, что Коротких и КЕВ обращались к ВНИ в 2016 году с просьбой увеличить суммы премий на 13000 рублей, но получили отказ, что книга приказов о премировании К3 существовала. О том, что ей (Поповой) по дополнительному соглашению за работу по договорам об оказании платных услуг, медосмотрам и составлению калькуляций производились дополнительные выплаты стимулирующего характера. О том, что все сведения в программе 1С могут вноситься и изменяться в ручном режиме лицом, имеющим доступ, и данная программа является основной для главного бухгалтера. О том, что в соответствии с законом журнал № по оплате труда с содержанием всех операций и ведомостей должны вести расчетчики. О том, что первичные документы следствием не обнаружены, причина неполноты документации не установлена, кем были созданы представленные документы, не выяснялось. О том, что в ходе экспертизы была по существу определена только разница в суммах, а для проверки соответствия начисления зарплаты нужны первичные документы, которые отсутствуют. В протоколе судебного заседания отражено, что Поповой заявленная жалоба адвокатом С не была поддержана, кроме этого, в документе нет ее подписи, а в приговоре наоборот указано, что Попова эту жалобу поддержала.

Вывод суда об отсутствии фактических данных о том, что предварительное расследование проведено неполно и необъективно, опровергается показаниями следователя о предоставлении документов не в полном объеме, показаниями свидетелей о том, что обязательно должны иметься журналы и полная информация в них с прошитыми ведомостями, реестрами, приказами, подписанными исполнителями. Не в полном объеме представлены документы о ее трудовых отношениях, должностная инструкция и книга K3, где содержались приказы по доплатам. При этом суд признал подтвержденным факт утраты документов.

Настаивает на том, что преступление укрывалось совместно с мужем Коротких, а не с ней, от разрешения жалоб на это прокуратура уклонилась.

Судом указано, что она имела и до настоящего времени имеет доступ ко всем бухгалтерским документам и программному обеспечению, обладает специальными навыками и познаниями, в связи с чем имеет возможность внести соответствующие изменения и исправления, но, делая такие выводы, не указал, куда именно она внесла изменения, и на какие суммы.

По делу №, где она была свидетелем, Коротких и КЕВ показывали, что ведомости могли быть изменены, но эта версия была судом отклонена. Свидетель МСВ. в суде пояснил, что был привлечен по указанному делу для участия в следственном эксперименте, чтобы удостовериться в невозможности изменения базы без последствий. База была изменена, при этом были видны внесенные изменения с последующим их сохранением, и имелась отметка о том, что изменена определенная запись. По данному делу защита настаивала о проведении эксперимента, но следователем в этом было отказано. Таким образом, с учетом того, что в предоставленных из базы «1С» документах, где отсутствует дата, отображающая период внесения изменений, утверждения суда о том, что именно она могла внести изменения и исправления в целях придания законности излишне полученным суммам, несостоятельны.

Коротких подтвердила, что все изменения она вносила сама, и эти изменения могли быть внесены только до выгрузки сведений в «Сбербанк», именно в 2016 году. Коротких и КЕВ на предварительном следствии не указывали относительно способа совершения преступления, не давали пояснения по ведомостям и реестрам, таким образом, указание суда на внесение этих изменений ей безосновательно, причем она в суде указала, что при сверке любого лица по реестру может быть выявлена разница. Например, А по ведомости получил одну сумму, а по реестру – другую, по реестру № КЕВ переведено 23715 рублей, а в ведомости 7114 рублей. МЕС ПМВ и ТЗГ в реестре нет, а по ведомости они есть. Всё правилось, а не выгружалось из программы автоматически, как должно быть, что видно, например, по реестру №, сумма по которому не совпадает с ведомостью. В реестре № все лица заменены на других сотрудников. При анализе реестров, ведомостей, расчетных листков и отчета РСВ-<Дата> год, сданного в ПФР бухгалтером расчетной группы КАА, выявлены множество расхождений в суммах, начисленных, перечисленных и указанных в отчетности в ПФР, в частности, по работникам ИЕФ., ИМА. и СЛМ. Данный анализ свидетельствует, что в сговоре с Коротких и КЕВ она не была, и супруги Коротких занимались вопросами зарплаты. С данными, отраженными в справке 2НДФЛ, также не согласна, так как ей перечисляли большие суммы, в том числе стимулирующие выплаты и начисления за дополнительные работы. По этой же причине не согласна с данными, указанными в расчетных листах. Показания Коротких В.А., в том числе о непричастности ее мужа к преступлению, опровергаются письменными доказательствами и должностной инструкцией, поскольку они оба были расчетчиками, работали в программе «1С», и все начисления зарплаты, в том числе в большем объеме, муж, подавая сведения в налоговую службу, видел. Обращает внимание на изменение показаний Коротких на предварительном следствии и по предыдущему уголовному делу. Сначала она указывала на единоличное совершение преступления, а по делу № она и КЕВ давали разные показания, пытаясь уйти от ответственности. По настоящему же делу КЕВ заключает досудебное соглашение, что свидетельствует о намерении получения преимущества по сделке, при этом не оплачивая суммы ущерба ни по одному приговору.

В апелляционной жалобе адвокат Склема И.Ю. в защиту Поповой Н.А. приводит аналогичные доводы. Отмечает, что Попова получила все выплаты законно, и на момент совершения КЕВ и Коротких преступления не знала о возможности внесения изменений в реестр в «Сбербанк Онлайн», в сговор с ними не вступала, и они ее оговаривают. Приговор не соответствует фактическим обстоятельствам дела и является несправедливым. Выводы суда в части оценки доказательств являются противоречивыми.

Дополнительно, подробно приводя показания представителя потерпевшего ПНА, свидетелей КНВ, ЛИМ, ИМА СЛМ, ПЛП, ШТА, МСВ ЦСЛ КНА, ВНИ, СНС и СТ и указывая, что эти показания оценены в приговоре судом как достоверные, автор жалобы отмечает, что эти показания согласуются с показаниями Поповой и свидетельствуют о ее невиновности. Одновременно суд оценил недостоверные показания КЕВ и Коротких о совершении преступления Поповой с ними в группе лиц и о том, что Попова была инициатором этого преступления как согласующиеся с материалами уголовного дела и показаниями свидетелей, что при анализе этих показаний не соответствует действительности. Отмечает, что на протяжении всего следствия Коротких выдвигала разные версии совершения преступления, согласовывая их с КЕВ, что свидетельствует о ложности ее показаний. О ложности показаний КЕВ и Коротких в отношении Поповой свидетельствуют показания АЕФ, МСВ и ЦСЛ бывших свидетелями по уголовному делу в их отношении, где Попова была свидетелем стороны обвинения. Приговор по этому делу является преюдициальным, и им установлено, что действия КЕВ и Коротких являлись давно слаженными, совместными и согласованными, были направлены на систематическое совместное хищение денежных средств. Указание КЕВ при заключении досудебного соглашения на Попову как на соучастника преступления в данном уголовном деле ничем не подтверждено. Из имеющихся в материалах дела сведений из ПТП следует, что КЕВ и Коротких изначально пытались придумать схему для снижения своей ответственности, так как разработали схему хищения давно и без Поповой, что подтверждено вступившими в законную силу приговором от 2021 года, и отдельным приговором в отношении Коротких от 2005 года, которым она была осуждена за растрату по аналогичной схеме. Автор жалобы обращает внимание, что Коротких вину в совершении преступления в составе группы лиц не признавала и утверждала, что все изменения вносила сама, отказывалась от дачи показаний, а <Дата>, после допроса Поповой, указавшей о совершении преступления ее мужем – КАА., а не ей, изменила свои показания и признала вину полностью. Полагает, что это было направлено на смягчение наказания, а также на непривлечение к ответственности в качестве соучастника ее мужа, который, занимая аналогичную должность, работая с супругой и сдавая налоговую отчетность, не мог не знать о совершаемом преступлении. Явка с повинной Коротких В.А. была составлена с нарушением норм УПК, поскольку в ней указано о том, что показания будут даны после ознакомления с заключением эксперта, и написана она была для отвода подозрений от мужа. Оба супруга Коротких имели доступ к программе «1С зарплата», могли вносить туда изменения в ручном режиме, тогда как иные лица, в том числе Попова, такого доступа не имели.

С учетом стажа работы в ГУЗ «Кыринская ЦРБ» с 2006 года в сфере бухгалтерского учета, полагает ложными показания КЕВ о том, что она не знала программу по начислению заработной платы «1С» и не могла проверить правильность ее начисления. КЕВ не могла не работать в данной программе, причем аналогичная схема хищения использовалась ей и в 2017-2018 годах. Также с учетом должностных обязанностей ложными являются показания КЕВ о том, что она лично не подписывала никакие документы и работала только на доверии.

Автор жалобы обращает внимание, что исходя из показаний КЕВ, каждый из соучастников сам называл сумму, на которую и кому нужно завысить зарплату, в то же время установлено, что большинство денежных средств получила семья Коротких и главный бухгалтер, которые и имели доступ к фонду зарплаты и ее распределению в своих интересах. Отмечает, что перечисление денежных средств в завышенном размере началось с января 2016 года только КЕВ и супругам Коротких, тогда как Попова получала премии и доплаты в установленном размере и на законных основаниях в другое время. Так, согласно обвинению, Поповой <Дата> переведено 11791,69 рублей, в последующем <Дата> переведена премия. Вывод следствия о необоснованном получении Поповой этих премий сделан без проверки соответствующих документов, в том числе приказов о премировании и доплатах. Выплаты же КЕВ и супругам Коротких носили систематический характер, и поступали в один месяц.

Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела от <Дата> в отношении КЕВ и Коротких по версии следствия, проверенной и подтвержденной показаниями Коротких, было установлено, что с <Дата> у них двоих возник преступный умысел на хищение. В постановлении о возбуждении уголовного дела от <Дата> содержится указание на то, что умысел возник у них и у Поповой, причем последняя выступала организатором хищений, что не согласуется с показаниями допрошенных свидетелей.

В приговоре указано, что Попова действовала в соответствии с должностной инструкцией, которую нарушила, в то же время эта инструкция от <Дата> касается должностных обязанностей главного бухгалтера, Попова ознакомлена с ней только <Дата>, то есть за пределами 2016 года и в отношении другой должности – главного бухгалтера. Имеющаяся должностная инструкция на бухгалтера финансового учета подписана другим лицом, и отношения к событиям вмененного Поповой преступления не имеет. Трудовой договор и дополнительные соглашения на Попову приобщены также за 2018 год, коллективный договор – на 2017-2020 годы, а периодом совершения преступления является 2016 год. Из акта проверки Минздрава № от <Дата> следует, что порядок и условия оплаты труда работников учреждения и выплаты стимулирующего характера производились на основании положения от <Дата>, действовавшего и в 2016 году, который изучался проверяющими, но к материалам дела приобщено другое Положение. То же самое касается и правил внутреннего трудового распорядка, которые были согласованы в 2017 году, Положения об оплате труда работников от <Дата> и Положения о выплатах стимулирующего характера от <Дата>, в которых предусмотрены дополнительные выплаты. Трудовой договор и дополнительные соглашения в отношении Поповой за 2016 год в материалах дела отсутствуют, эксперты правильность начислений заработной платы и расхождения с данными налогового и пенсионного учета не устанавливали, так как такие вопросы не ставились, но суд расчетные листы, имеющиеся в деле, посчитал достоверными, так как в них отражены все выплаты стимулирующего характера. В материалах дела все документы содержатся в копиях, подлинники не предоставлялись, в связи с чем установить их достоверность не представляется возможным. Вместе с тем, в данных документах нет указания на основной вид заработка Поповой, которой заявлялось о несоответствии расчетных листов действительности. Несмотря на то, что бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту, лежит на стороне обвинения, суд указал, что сторона защиты не представила соответствующие приказы и дополнительные соглашения, на основании которых Попова получала дополнительные выплаты. Вместе с тем, защитой такие доказательства были представлены.

Поводом для проведения процессуальных проверок по факту хищения денежных средств в ГУЗ «<адрес>» послужили результаты указанной ведомственной проверки, в ходе которой у нескольких сотрудников за 2015-2018 годы были выявлены нарушения по выплатам заработной платы. Проведению этой проверки Коротких и КЕВ пытались воспрепятствовать. В акте проверяющими отражено, что главный бухгалтер КЕВ и бухгалтер расчетной группы Коротких, использовав доступ к системе электронных платежей, беспрепятственно перечисляли на свои текущие счета денежные средства в увеличенном размере по отношению к причитающейся к выдаче заработной платы. Начисление заработной платы осуществляется бухгалтерами расчетной группы с использованием компьютерной программы «1С», журналы операций по оплате труда не переносились на бумажный носитель и не сброшюровывались с первичными учетными документами, в расчетных листках, карточках-справках и т.п. неверно отражались составные части заработной платы, расчетно-платежная ведомость не формируется и не переносится на бумажный носитель. Проверяющими сделан вывод, что работа по начислению оплаты труда в учреждении организована неэффективно. О том, что КЕВ и Коротких были допущены аналогичные нарушения в 2016 году, свидетельствуют материалы уголовного дела и показания допрошенной в качестве свидетеля следователя СТ, которые отражены в приговоре не в полном объеме, которая подтвердила, что бухгалтерский учет велся ненадлежаще и отсутствовало большинство учетных документов по заработной плате. Актом ведомственной проверки также установлено, что в период с <Дата> до <Дата> СЛМ получила необоснованно завышенную зарплату в размере 1027658,78 рублей, но постановлением от <Дата> в возбуждении уголовного дела в отношении нее по ч. 3 ст. 159 УК РФ было отказано за отсутствием состава преступления.

При детальном исследовании материалов дела установлено несовпадение сведений в ведомостях и реестрах в отношении других лиц, в частности в реестре № разные суммы и лица, в реестрах 8, 10-12 и 49 указывается СЛМ, которой нет в ведомостях, в реестре № есть Д которого нет в ведомости. Вместе с тем, эти лица на предмет законности или незаконности получения ими денежных средств не допрошены. При тех же обстоятельствах Попова, которая указывается в реестрах, но не в ведомостях, и получила 108000 рублей, считается похитившей эти деньги.

Автор жалобы подчеркивает, что, таким образом, КЕВ при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве не сообщала сведений про Коротких и ее мужа, так как дружила с ними, не сообщала про СЛМ у которой сумма выплат превышала 1000000 рублей, ни про родственницу Коротких Я, которой также выплачивались излишние суммы, а указала на Попову как на организатора хищения, у которой выявлено 108000 рублей, что считает абсурдным.

Показания КЕВ и Коротких по делу № суд признал нестабильными и противоречивыми, данными с целью запутать следствие и проверяющих из числа работников Минздрава, соответственно такими же их показания должны быть признаны и по настоящему делу. В рамках того уголовного дела установлено, в том числе из показаний КЕВ и Коротких, что внесение изменений в архивы и удаление сведений о начислении и выплате заработной платы возможно в любой момент.

При этом предъявленное Поповой обвинение повторяет содержание приговора <данные изъяты> районного суда от <Дата> в отношении Коротких и КЕВ.

Также отмечает, что на стадии предварительного расследования право Поповой на защиту было нарушено ее адвокатом С., который нарушил нормы законодательства об адвокатской деятельности, что подтверждает имеющееся в деле решение суда. Эти доводы судом не были оценены.

На основании изложенного просит приговор отменить, и Попову оправдать в связи с непричастностью к совершению преступления.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель НББ. полагает приговор законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, выслушав участников судебного разбирательства и обсудив апелляционные жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам:

Вопреки доводам жалоб виновность Поповой в совершении инкриминируемого ей преступления нашла свое подтверждение в исследованных в судебном заседании доказательствах, квалификация ее действиям судом была дана верная.

Обстоятельства совершения преступления, которые согласно ст. 73 УПК РФ подлежат доказыванию, судом установлены правильно. Выводы суда мотивированы, основаны на глубоком анализе, проверке и оценке представленных доказательств, оснований не согласиться с ними у суда апелляционной инстанции не имеется.

Доводы о непричастности Поповой к преступлению, наличии законных оснований получения ей всех сумм денежных средств помимо документально подтвержденной начисленной и выплаченной заработной платы в инкриминируемый период времени, а также о неполноте предварительного и судебного следствия, приводимые осужденной и защитником в апелляционных жалобах, по существу аналогичны их доводам в суде первой инстанции, и уже получили надлежащую оценку в приговоре.

Причастность Поповой к преступлению подтверждается в достаточной степени приведенными в приговоре показаниями подсудимой Коротких В.А., КЕВ ранее осужденной за данное преступление отдельным приговором в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, представителя потерпевшего, свидетелей и эксперта, в том числе и тех, на которые ссылаются авторы апелляционных жалоб.

Несогласие стороны защиты с оценкой, данной этим показаниям судом, основанием к отмене или изменению приговора не является, более того, оценив и сопоставив эти показания с совокупностью других исследованных доказательств, судебная коллегия с ней соглашается. Показания указанных лиц объективно подтверждаются выписками с банковских счетов Поповой, КЕВ и Коротких, платежными ведомостями, реестрами, расчетными листками, сведениями из ФНС и ПФР и другими доказательствами.

Так, и Коротких В.А., и КЕВ со стадии предварительного следствия уличали Попову в том, что именно она, работая с ними в одном коллективе бухгалтерии ГУЗ «<адрес>», в январе 2016 года предложила им совершать хищение денежных средств, на что они согласились, разработали план и распределили роли исходя из своих функциональных обязанностей. В частности, Коротких, занимая должность бухгалтера расчетной группы, загружала в программу «Сбербанк Бизнес Онлайн» составленные ей на основании расчетных листков платежные ведомости на выплату зарплаты сотрудникам учреждения, в том числе себе, КЕВ и Поповой. КЕВ будучи главным бухгалтером, согласовывала данные ведомости, используя свое право подписи финансовых документов, передавала Коротких приходящие на ее мобильный телефон и мобильный телефон главного врача ЛИМ одноразовые пароли, необходимые для их подписания электронно-цифровым способом. После этого Коротких в ручном режиме вносила в составленные на основании ведомостей электронные реестры сведения о необходимости перечисления ей, Поповой и КЕВ сумм под видом заработной платы, которые не предусматривались им для выплаты и не были учтены при составлении расчетных листков и платежных ведомостей, также используя при этом одноразовые пароли, приходившие на мобильные телефоны КЕВ и введенного в заблуждение ЛИМ Изготовленные реестры с внесенными ложными сведениями о подлежащих излишней выплате суммах денежных средств Коротких передавала для утверждения КЕВ, а после утверждения – бухгалтеру по финансовому учету Поповой, которая на основании этих реестров составляла заявки на кассовый расход о перечислении для исполнения в ПАО «Сбербанк» денежных средств сотрудникам ГУЗ «Кыринская ЦРБ», в том числе им, и которые направляла в УФК, где формировались платежные поручения. После этого с лицевого счета учреждения, открытого в отделе УФК, на банковские счета КЕВ, Поповой и Коротких перечислялись денежные средства, которые ими расходовались по своему усмотрению. Всего за период с <Дата> по <Дата> таким образом на их счета было необоснованно переведено 1875042,70 рублей, что составляет особо крупный размер ущерба.

Показания КЕВ и Коротких являлись стабильными и последовательными в ходе всего предварительного и судебного следствия, в суде апелляционной инстанции Коротких также настаивала на своей позиции и уличала Попову в причастности к совершенному ими преступлению. Изменение Коротких показаний в ходе некоторых допросов на предварительном следствии в части того, единолично или в составе группы лиц с Кузьминой и Поповой ей совершалось преступление, вопреки доводам жалобы не дает оснований уличать ее в конъюнктурности и стремлении отвести подозрения от своего мужа КАА. оговором заведомо невиновного человека. Поскольку на момент дачи таких показаний Коротких уже была осуждена за схожее по способу совершения преступление совместно с КЕВ без участия Поповой, оговор именно последней в причастности к хищению по настоящему уголовному делу с указанной целью лишен логического основания. При наличии достаточных оснований и доказательств причастности к преступлению КАА. он был бы привлечен в качестве подозреваемого (обвиняемого) независимо от того, указывала его супруга на Попову как соучастницу или не указывала.

Дачу ей показаний на предварительном следствии, в которых она указывала о единоличном совершении преступления, без ведома КЕВ и Поповой, Коротких объяснила в судебном заседании желанием исключить из квалификации своих действий квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору», что представляется судебной коллегии вполне убедительным.

Доводы жалоб о наличии у КЕВ и Коротких личной неприязни к Поповой нельзя признать убедительными. Полагать одну только некую неприязнь достаточным основанием для оговора Поповой, и тем более искусственного создания в ряде случаев доказательств ее причастности к хищениям, о чем также заявляется стороной защиты, не имеется.

При этом судебная коллегия отмечает, что свидетели, указывающие о наличии между ними неприязненных отношений, либо продолжают работать с Поповой, занимающей должность главного бухгалтера в ГУЗ «<адрес>», либо находятся с ней в хороших отношениях, что усматривается из материалов дела. Кроме того, как обоснованно обратила внимание защитник осужденной Коротких Иванова Ю.В., некоторые свидетели, изначально поясняя на стадии предварительного следствия об отсутствии между Поповой, КЕВ и Коротких неприязненных отношений и нормальной рабочей обстановке в коллективе, в ходе их повторных допросов по ходатайству стороны защиты Поповой давали противоположные показания, но убедительно объяснить такие противоречия в судебном заседании не могли.

Кроме того, позиция стороны защиты о построении предъявленного Поповой обвинения только на основании показаний КЕВ и Коротких опровергается объективными доказательствами ее причастности к преступлению, которыми бесспорно доказываются суммы и даты зачислений в качестве заработной платы на ее банковский счет в 2016 году денежных средств, сумма дохода и налога на него, учтенные налоговой службой и размер отчислений в пенсионный фонд (выписка по счету, справка 2-НДФЛ, расчет ПФР).

Из указанных документов и платежных ведомостей за 2016 год, которые удалось обнаружить и восстановить в ходе предварительного следствия, следует, что суммы начисленной и подлежащей выплате Поповой заработной платы за 2016 год значительно меньше, чем фактически полученный ей доход по месту работы.

Доводы Поповой о законном получении ей указанной разницы (108354,93 рубля) в доходе от работодателя в связи с выплатами премий и дополнительных средств за работу, не предусмотренную трудовым договором, неубедительны, поскольку указанный доход также является налогооблагаемым, тогда как с указанной разницы в доходах не был исчислен и уплачен налог на доходы, не была она учтена и в пенсионном фонде.

Будучи бухгалтером, пусть даже и не занимающимся начислением зарплаты, Попова не могла не знать о размере своей зарплаты, ее составляющих частях, а также обо всех премиях, других дополнительных суммах и основаниях для их выплаты, о фактически поступающих на ее счет денежных средствах. Эти сведения не могли не быть ей известны в том числе из расчетных листков, которые, вопреки ее доводам, согласно показаниям свидетеля ИМА., выдавались работникам бухгалтерии. Получив в 2017 году справку 2-НДФЛ и сравнив фактически полученную ей в качестве зарплаты за 2016 год сумму с имеющимися в данной справке сведениями, Попова также не могла не увидеть очевидные расхождения.

Таким образом, доводы Поповой о том, что до своего назначения в 2018 году на должность главного бухгалтера, в том числе в 2016 году, она не разбиралась в вопросах начисления и выплаты заработной платы и не знала, какие суммы лично ей начисляют, выплачивают и отражают в отчетах и бухгалтерских документах бухгалтера расчетной группы (супруги Коротких), являются неубедительными.

Занимая в тот период времени должность бухгалтера по финансовому учету, Попова непосредственно составляла заявки на кассовый расход в казначейство, а потому не могла не видеть и не сравнивать с прошлым периодом суммы запрашиваемых ей в УФК денежных средств, даже в том случае, как она утверждает, что КЕВ и Коротких ей передавался только листок с указанием конкретной общей суммы зарплаты, подлежащей перечислению всем работникам ГУЗ «<адрес>».

Вопреки доводам жалоб, в обоснование законности получения суммы, инкриминируемой Поповой как необоснованно полученной и похищенной, не представлено ни одного доказательства. Приобщенные к делу стороной защиты гражданско-правовые договоры между ГУЗ «<адрес>» и другими организациями, предпринимателями, а также акты выполненных работ и калькуляций за 2016 год не свидетельствуют ни о том, что их составлением занималась Попова, ни, тем более, о том, что за это она получала дополнительные выплаты, которые ей вменяются как похищенные.

Показания свидетеля ЛИМ о том, что Поповой выполнялась дополнительная работа, за которую она получала деньги, носят неконкретный характер, а потому, в отсутствие подтверждающих документов, не могут быть расценены как безусловное доказательство ее невиновности и законности получения ей средств при указанных в приговоре обстоятельствах. Показания данного свидетеля и ряда других о том, что Попова не могла быть организатором преступления, не была в тесном контакте с КЕВ и Коротких и не имела доступ к заработной плате, являются лишь их мнениями, которые по изложенным выше причинам также не могут являться основанием оправдания Поповой.

Оценивая доводы защиты об утере указанных первичных документов, подтверждающих законность получения Поповой дополнительных выплат, а также возможную причастность к этому КЕВ Коротких и сотрудников ФСБ, производивших изъятие документации в 2018 году, судебная коллегия обращает внимание на то, что из показаний свидетеля ВНИ. в суде первой инстанции, работавшей начальником отдела кадров <адрес> следует, что на момент ее увольнения в 2018 году все книги приказов о премиях и стимулирующих выплатах были в больнице, их формировала она сама. Свидетель ГЕВ., с 2019 года занимающая должность начальника отдела кадров, в суде пояснила, что, приступив к исполнению своих обязанностей, не обнаружила ни заявлений работников о выплате им дополнительных средств в тарификационную комиссию, ни протоколов ее заседаний, ни книги приказов о произведении дополнительных выплат работникам за 2016 год. При этом ключ от архива, где они должны были храниться, находился в бухгалтерии.

Таким образом, в ходе производства по уголовному делу по месту работы Поповой не были обнаружены как раз те документы, которые позволяли бы проверить ее доводы.

Установлено, что в 2018 году архив ГУЗ «<адрес>» был сохранен, в нем имелась книга приказов, подтверждающих произведение работникам дополнительных выплат, в это же время с небольшим интервалом до и в период проведения Министерством здравоохранения <адрес> ведомственной проверки финансово-хозяйственной деятельности больницы увольняются КЕВ и Коротких.

Вместе с тем, проверяемым периодом являлся 2017-2018 годы, в котором, согласно показаниям Коротких и КЕВ, они совместно с Поповой преступную деятельность уже не осуществляли и совершали хищения вдвоем, соответственно полагать о наличии у них какой-либо заинтересованности в сокрытии документации за 2016 год, тем более подтверждающей законность произведения всем работникам дополнительных выплат, не приходится. По этим же причинам сложно предположить, что они, зная, что проверяющих интересует деятельность бухгалтерии в 2017-2018 годах, спешно вносили изменения в базу данных программного обеспечения «1С», исправляя документацию за 2016 год, тем более не в целях придания законности полученным ими самими в этом году суммам, а в интересах или же, наоборот, против Поповой. Более того, изменение в базе данных сведений о том, что с излишне полученных сумм не был исчислен и уплачен налог на доходы физических лиц, а также уплачены страховые взносы, со стороны КЕВ и Коротких в 2018 году в качестве способа прикрытия противоправной деятельности было лишено смысла, поскольку все сведения о действительно начисленных и выплаченных заработных платах, налогах и взносах работников ГУЗ «<адрес>» за 2016 год уже имелись в распоряжении ФНС и ПФР. Равным образом они не могли изменить в базе данных банка сведения о поступивших в 2016 году на их и Поповой счета суммах денежных средств.

Предположение о том, что КЕВ и Коротких еще в процессе осуществления своей преступной деятельности в 2016 году принимали меры для запутывания ее будущего расследования и создавали предпосылки для подозрения в причастности к ней из личной неприязни конкретно Поповой путем неудержания с законно начисленной последней повышенной заработной платы на основании соответствующих приказов налогов и взносов с сокрытием этих приказов и изменением ведомостей на выплату заработной платы, является еще более неправдоподобным. Тем более что составлением отчетности занималась не Коротких В.А., а ее муж, причастность которого к преступлению доказана не была, а свидетель ВНИ подтверждает сохранность документов, обосновывающих начисление заработной платы в 2016 году, по состоянию на 2018 год.

Убедительного объяснения цели, которую преследовали КЕВ и Коротких, вовлекая Попову в круг будущих соучастников такими действиями, сторона защиты Поповой не представила. Одной лишь личной неприязни для этого объективно недостаточно. Если эти действия были совершены с целью возложения в будущем обязанности по возмещению похищенной суммы денежных средств на троих, то есть для облегчения своего финансового бремени, КЕВ и Коротких могли указать на причастность Поповой к такой схеме хищения и в рамках другого уголовного дела в отношении них, окончившегося приговором от <Дата>, но этого они не делали. Равным образом Коротких, тем более испытывая неприязнь к Поповой, с такой же целью могла оговорить ее и в преступлении, инкриминированном по настоящему делу только ей – ч. 3 ст. 159 УК РФ. Объективных препятствий для этого ни у Коротких, ни у КЕВ не имелось, поскольку схема совершения всех преступлений и функционал каждой из них не менялся, только в одном случае Попова, направляя в казначейство заявки на кассовый расход, осознавала необоснованность некоторых сумм, подлежащих выплате, а в другом нет. Фактически на Попову как на лицо, причастное к хищениям в 2016 году, КЕВ указала только спустя 4 года после прекращения их совместной преступной деятельности.

С учетом налогооблагаемости всего дохода по месту работы, в том числе премиальных и дополнительных выплат, представляется маловероятным, что после удержания с них 13 % работники получали «круглые» суммы, в то время как в большинстве своем КЕВ, Коротких и Попова получали именно такие суммы (5000, 10000, 15000 рублей и так далее). Незаконный характер получения ими других выплат на протяжении 2016 года, не образующих «круглые» суммы, доказывается тем, что в прилагаемых к реестрам об их выплате ведомостях отсутствуют сведения об их начислении. По изложенным выше причинам полагать, что дополнительные выплаты Поповой были специально исключены КЕВ и Коротких из соответствующих ведомостей, в том числе и в базе данных, судебная коллегия оснований не находит. Других лиц, заинтересованных в создании доказательств ее виновности, Попова и защитник не приводят в принципе.

Также судебная коллегия отмечает, что в связи с большой важностью при будущем определении размера пенсии документы, касающиеся размера начисленной работнику зарплаты, подлежат архивному хранению в течение длительного времени, одно из предложенных стороной защиты Поповой объяснений их утраты тем, что их безвозвратно изъяли сотрудники ФСБ в 2018 году, представляется неубедительным. Документ, подтверждающий их изъятие, суду апелляционной инстанции представлен не был. Из объяснения защитника Склема в суде апелляционной инстанции следует, что на направленный ей в УФСБ России по <адрес> адвокатский запрос о подтверждении факта изъятия ей поступил устный ответ о невозможности этого.

Доводы защиты о том, что имеющаяся в деле должностная инструкция финансового бухгалтера подписана не Поповой, а другим лицом, не опровергает того факта, что она занимала указанную должность и исполняла соответствующие обязанности, что не отрицает она сама. Неустановление в ходе предварительного следствия трудового договора с Поповой, действующего в 2016 году, а также подписанной ей соответствующей должностной инструкции, с учетом того, что она подтверждает факт своей работы в указанной должности, также свидетельствует об их сокрытии, в котором КЕВ и Коротких, с учетом занятой ими позиции, заинтересованы не были. Факт продолжения трудовых отношений с ГУЗ «<адрес>», причем с 2018 года – в должности главного бухгалтера, Попова также не отрицает.

Таким образом, вопреки доводам жалоб, анализ указанных обстоятельств в совокупности позволил суду прийти к единственно возможному логическому выводу о том, что именно Попова приняла меры к тому, что имеющий значение большой массив документов за 2016 год не был установлен в ходе расследования, поскольку только у нее, осведомленной о проводимой в 2018 году ведомственной проверке и опасающейся обнаружения фактов преступной деятельности 2016 года, имелась непосредственная заинтересованность, реальная возможность и время как для его сокрытия, так и для изменения в своих интересах базы данных программного обеспечения «1С».

С учетом прошедшего времени, не имея доступ к базам данных ФНС, ПФР и «Сбербанка», по существу только таким способом, выдвигая доводы о законности получения всех завышенных сумм зарплаты в качестве премий, стимулирующих выплат либо оплаты дополнительной работы, одновременно создавая условия невозможности их проверки и корректируя базу данных «1С», Попова и могла защищаться от обвинения в хищении, так как на самом деле среди укрытой документации никаких документов, подтверждающих законность получения ей по месту работы всего дохода за 2016 год, не имелось, в противном случае со всей указанной суммы (даже с учетом налоговых вычетов) был бы удержан и уплачен налог.

В этой связи, оценивая доводы апелляционных жалоб об уклонении следователя и суда от проверки документов и сведений, представляемых и сообщаемых Поповой, судебная коллегия обращает внимание на показания в суде первой инстанции свидетеля ШТА являющейся консультантом отдела бухгалтерского учета и контроля Министерства здравоохранения <адрес>, проводившей указанную проверку, из которых следует, что изменения в базу данных «1С» можно внести в любое время, номера ведомостей и реестров также могут быть изменены в ручном режиме. Все дополнительные выплаты должны быть отражены в карточке-справке работника и расчетных листах. Об этом же говорят и другие свидетели, не оспаривается это и осужденными. Согласно показаниям в судебном заседании свидетеля ЦСЛ, директора ООО «<адрес>», которое как представитель фирмы «1С» обслуживало в 2015-2018 годах ГУЗ «<адрес>», все данные вносятся в эту программу в ручном режиме, они могут вноситься, изменяться, добавляться и корректироваться пользователями, имеющими к ним доступ, и тем более пользователем с полными правами доступа, который может изменять их за любой период. При этом что конкретно изменилось в программе, отследить невозможно, только в части того, каким пользователем и в какое время это было сделано. После такого изменения просмотреть документ в первоначальном виде нельзя. Свидетель СНС (главный бухгалтер в централизованной бухгалтерии Министерства физической культуры и спорта <адрес>) также поясняла суду, что в случае внесения в базу «1С» каких-либо изменений первоначальных данных, это можно увидеть только при условии, что измененная база никуда после такого изменения не перемещалась, но если внести изменения и переместить базу с одного компьютера на другой, то увидеть изменения будет невозможно.

Имея право доступа администратора к операционной системе ЭВМ, на которой установлено программное обеспечение «1С», можно изменить дату и время, что, соответственно, даст возможность внести в базу данных «1С» изменения любой датой и временем и это, исходя из показаний указанных свидетелей, отследить будет уже невозможно.

При таких обстоятельствах все доводы стороны защиты о неполноте предварительного и судебного следствия нельзя признать убедительными, так как в настоящее время возможность проверить доводы Поповой о внесении или невнесении ей или другими лицами изменений в базу данных «1С» и получить результаты, отвечающие требованиям достоверности, объективно утрачена, что, в свою очередь, не порождает у судебной коллегии сомнений в причастности Поповой к преступлению.

Аргумент стороны защиты о том, что Попова была отстранена от должности главного бухгалтера с <Дата> до <Дата>, не опровергает возможность совершения ей указанных действий в другое время.

Более того, наглядным подтверждением указанных выводов служит имеющаяся в деле платежная ведомость № за апрель 2016 года, согласно которой Поповой, стоящей в списке последней, несмотря на наличие в нем фамилий, начинающихся на следующие после «П» буквы алфавита, наряду с другими женщинами выплачено пособие до достижения ребенком возраста 1,5 лет, тогда как ее младшая дочь родилась <Дата>, следовательно, права на него она не имела. Кроме того, только Поповой, согласно этой ведомости, было получено пособие в размере ровно 5000 рублей, а другим его получателям оно выплачивалось в размерах от 3480,34 рублей до 18768,47 рублей.

Изложенное позволяет прийти к однозначному выводу как о том, что пособие, даже в случае его ошибочного кем-то начисления Поповой, не могло быть ей получено именно в таком размере исходя из ее среднемесячного заработка, так и о том, что данная платежная ведомость не является подлинной, а внесение в нее фамилии Поповой и суммы выплаты обусловлено узакониванием уже состоявшегося получения последней.

Таким образом, позиция Коротких о том, что если бы она имела такую возможность, то изменяла бы базу данных 1 «С» в своих интересах, а не в интересах Поповой, является более чем убедительной.

Не может служить доказательством непричастности Поповой к исчезновению нужных документов и представленный в судебном заседании суда апелляционной инстанции комиссионный акт проверки архивных документов ГУЗ «<адрес>» от <Дата>, проведенной, как следует из его содержания, по адвокатскому запросу защитника Склема, изначально сформулированному с позиции причастности к этому КЕВ и Коротких с привязкой к периодам их работы в данном учреждении. Содержание этого акта, согласно которому в архиве бухгалтерии отсутствуют журналы операций №, книги приказов на зарплату, ведомости и реестры, карточки-справки с 2011 по 2017 год, имеются табели учета рабочего времени с 2011 по 2014 год, а также карточки-справки, табели учета рабочего времени, книги приказов на зарплату с 2018 года и по настоящее время, противоречат указанным ранее показаниям свидетеля ВНИ о сохранности всех документов по состоянию на 2018 год. Предположение, высказанное в суде апелляционной инстанции, о причастности к этому Коротких, которая, якобы, занималась перевозкой архива в другое здание, является неубедительным, поскольку эти события были до проведения ведомственной проверки в 2018 году, соответственно необходимости похищать документацию, тем более за такой необоснованно длительный период деятельности, у Коротких не было.

Получение сотрудником бухгалтерии <адрес> ЦРБ СЛМ зарплаты в размере 1027658,78 рублей и непривлечение ее к уголовной ответственности за это, о чем также указывается в апелляционных жалобах, имеет другой характер и не связано с деятельностью КЕВ, Коротких и Поповой, что прямо усматривается из решения <данные изъяты> районного суда по гражданскому делу по иску к ней прокурора о взыскании неосновательного обогащения, и в предмет доказывания это обстоятельство по настоящему делу не входит. Обоснованность размера полученной в 2016 году другими работниками больницы зарплаты также не входит в предмет доказывания по настоящему делу, при этом само по себе получение ими дополнительных выплат не создает неустранимых сомнений в виновности Поповой и не дает оснований полагать, что именно они являлись соучастниками КЕВ и Коротких при указанных последними обстоятельствах. Не создает таких сомнений и то, что Поповой по сравнению с КЕВ и Коротких на свой банковский счет была получена меньшая, чем ими, сумма. Это обстоятельство не противоречит показаниям КЕВ и Коротких о том, что каждый из них сам определял себе размер подлежащей необоснованной выплате суммы, и с учетом совместности и согласованности действий каждого соучастника в составе группы лиц по предварительному сговору действиям каждого из них дается единая квалификация.

Неоднократно представлявшиеся Поповой платежные ведомости и «скриншоты» из базы 1 «С», согласно которым не только ей, но и другим работникам <адрес> ЦРБ иногда выплачивались «круглые» суммы заработной платы, равно как и что не только ее фамилия, но и фамилии других работников указаны в списках ведомостей не в алфавитном порядке, с учетом изложенного выше не свидетельствуют ни о ее невиновности и непричастности к изменению базы данных, ни о внесении таких изменений Коротких либо КЕВ. Не может об этом свидетельствовать и представленная защитником Склема в суде апелляционной инстанции копия объяснительной записки начальника отдела кадров <адрес> ЦРБ ГЯГ на имя министра здравоохранения <адрес> от <Дата> из материалов ведомственной проверки, согласно которой Коротких заставляла ее изменять приказ об увольнении медсестры САЛ, так как удержание с нее компенсации за излишне использованный отпуск повлечет определенные трудности при его отражении в базе данных.

Неполное отражение в приговоре показаний свидетелей, исходя из вышеизложенного, не влияет на его законность и обоснованность.

Доводы жалоб о незаконности возбуждения уголовного дела в отношении Поповой, необоснованности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве с КЕВ и недопустимости доказательств являлись предметом проверки суда первой инстанции, и получили исчерпывающую и правильную оценку в приговоре, оснований не согласиться с которой судебная коллегия не находит оснований. Попова и ее защитник к субъектам обжалования процедуры заключения другим лицом досудебного соглашения о сотрудничестве и соответствующего приговора не относятся. Приговор, постановленный в отношении такого лица и в таком порядке, не имеет преюдициального значения при решении вопроса о виновности соучастников. При этом КЕВ была допрошена в судебном заседании, Попова имела возможность оспаривать ее показания, которые, с учетом оценки всех доказательств в совокупности, оснований подвергать сомнению не имеется. Приведенный представителем потерпевшего ПНА в прениях сторон довод о необходимости отмены приговора и направления уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, не мотивирован, а самостоятельных оснований для данного процессуального дейст░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░.

░░░░░░-░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░. ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░. 4 ░░. 159 ░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░.

░░░░░-░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░.░░. 6, 43 ░ 60 ░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░. «░» ░. 1 ░░. 61 ░░ ░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░ ░░ ░░░░░░░░░ ░. 2 ░░. 61 ░░ ░░ – ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░. 6 ░░. 15 ░░ ░░, ░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░. 64 ░░ ░░, ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░.

░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░. 4 ░░. 159 ░░ ░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░. 73 ░░ ░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░.░░. 6, 43 ░ 60 ░░ ░░. ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░.

░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░. ░░░░░░░░░░ ░░.░░. 1064 ░ 1080 ░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░ ░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ (░░░░░░░ ░░░░░░░), ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░. 115.1 ░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░.

░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ ░░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░.░░. 389.20, 389.28, 389.33 ░░░ ░░, ░░░░░░░░ ░░░░░░░░

░░░░░░░░░░:

░░░░░░░░ <░░░░░░ ░░░░░░> ░░░░░░░░░ ░░░░ <░░░░░> ░░ <░░░░> ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░. ░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░ ░.░. – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ (<░░░░░>) ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 47.1 ░░░ ░░, ░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ (░░░░░░░░░░░░░) ░░░░░ ░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░ ░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ (░░░░░░░░░░░░░) ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

    ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░:

    ░░░░░