Решение по делу № 8Г-20188/2022 [88-21183/2022] от 31.08.2022

03RS0002-01-2021-007342-88

ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № 88-21183/2022

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

кассационного суда общей юрисдикции

9 ноября 2022 г.                                                                                 г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Мирсаяпова А.И.,

судей Семёнцева С.А., Романова М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи гражданское дело № 25722/2021 по иску                           страхового публичного акционерного общества «Ингосстрах» к Шайхинуровой Зилиде Рафилевне о признании договора страхования недействительным по встречному иску Шайхинуровой З.Р. к СПАО «Ингосстрах» о признании события страховым случаем, взыскании страхового возмещения, компенсации морального вреда по кассационной жалобе СПАО «Ингосстрах» на решение Калининского районного суда                  г. Уфы от 7 октября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 июля 2022 г.

Заслушав доклад судьи Шестого кассационного суда общей юрисдикции Мирсаяпова А.И., объяснения представителя СПАО «Ингосстрах» Ардашировой Л.В. по доверенности, поддержавшей доводы кассационной жалобы, представителя Шайхинуровой З.Р. - Гареевой Э.М. по доверенности, возражавшей против удовлетворения жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

СПАО «Ингосстрах» обратилось в суд с иском к Шайхинуровой З.Р. о признании договора страхования недействительным, применении последствий недействительности сделки, взыскании расходов по уплате государственной пошлины.

В обоснование требований указано, что 21 февраля 2020 г. в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору между СПАО «Ингосстрах» и Ш.Л.М. был заключен договор страхования от несчастных случаев и болезней № MRG-SO1364821/20, срок договора с                  26 февраля 2020 г. по 25 февраля 2021 г.

При заключении договора в пункте 6.6 заявления-вопросника страхователь не отразил факт наличия заболевания <данные изъяты>.

Однако из медицинской документации следует, что Ш.Л.М. до заключения договора страхования, а именно 26 сентября 2019 г. был установлен диагноз <данные изъяты>.

Ш.Л.М, умер, его смерть наступила от <данные изъяты>, острой <данные изъяты>.

Страховая компания полагала, что страхователь на стадии заключения договора страхования сообщил заведомо ложные сведения о состоянии своего здоровья, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового события и последствий от его наступления.

Шайхинурова З.Р. обратилась в суд со встречным иском к СПАО «Ингосстрах» о признании события - смерти Ш.Л.М, страховым случаем, взыскании в пользу кредитора публичного акционерного общества «Сбербанк России» суммы страхового возмещения в размере 2 591 854,67 руб., в пользу Шайхинуровой З.Р. - неустойки за несоблюдение сроков осуществления страховой выплаты за период с 2 февраля по ДД.ММ.ГГГГ (за 131 день) в размере 23 733,27 руб., компенсации морального вреда в размере 50 000 руб., расходов по оплате услуг представителя в размере                40 000 руб. и штрафа.

Встречные требования мотивированы тем, что в нарушение положений закона страховщиком отказано в признании смерти ее супруга страховым случаем и выплате страхового возмещения. Шайхинурова З.Р. считала, что страховщик в соответствии со статьей 945 Гражданского кодекса Российской Федерации вправе был провести обследование страхуемого лица для оценки фактического состояния здоровья, однако, этим правом не воспользовался, сознательно приняв на себя риск отсутствия необходимой для заключения договора информации.

Решением Калининского районного суда г. Уфы от 7 октября 2021 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 июля 2022 г., в удовлетворении исковых требований СПАО «Ингосстрах» к Шайхинуровой З.Р. о признании договора страхования от 21 февраля 2020 г. № недействительным отказано.

Встречный иск Шайхинуровой З.Р. удовлетворен частично.

Постановлено признать смерть Ш.Л.М,, наступившую                    11 ноября 2020 г., страховым случаем по договору страхования от                          21 февраля 2020 г. №.

Взыскать со СПАО «Ингосстрах» в пользу ПАО Сбербанк денежные средства в размере 2 591 854 руб. 67 коп.

Взыскать с СПАО «Ингосстрах» в пользу Шайхинуровой З.Р. неустойку 23 000 руб., компенсацию морального вреда 3 000 руб., штраф 1 308 927 руб. 33 коп., расходы по оплате услуг представителя 15 000 руб.

В кассационной жалобе заявителем ставится вопрос об отмене постановлений судов первой и апелляционной инстанций, как незаконных.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит ее не подлежащей удовлетворению.

В силу положений статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим кодексом (часть 1).

Согласно части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Подобных нарушений по доводам кассационной жалобы не выявлено.

Судами установлено, что 21 февраля 2020 г. в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору между СПАО «Ингосстрах» и Ш.Л.М, был заключен договор добровольного страхования жизни № на срок с 26 февраля 2020 г. по 25 февраля 2021 г.

Согласно условиям договора страховыми рисками являются: «смерть в результате несчастного случая и/или болезни», «инвалидность 1 или 2 группы в результате несчастного случая или болезни», страховая сумма составляет 2 591 854,67 руб.

При заключении договора страхования в заявлении-вопроснике по комплексному ипотечному страхованию от 21 февраля 2020 г. в разделе «данные о застрахованном лице», а именно в пункте 6.6 на вопрос «были ли у Вас когда-либо выявлены заболевания <данные изъяты>» Ш.Л.М, ответил «нет».

11 ноября 2020 г. Ш.Л.М, умер.

Согласно заключению эксперта государственного бюджетного учреждения здравоохранения Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Башкортостан № причиной смерти Ш.Л.М, явились: <данные изъяты>.

Из поступивших по запросу суда первой инстанции медицинских документов следует, что 26 сентября 2019 г. участковым врачом-терапевтом ГБУЗ РБ Поликлиника № 32 г. Уфы Ш.Л.М, поставлен диагноз: «<данные изъяты>», дано направление на обследование в Республиканский кардиологический центр.

26 сентября 2019 г. после проведенного обследования <данные изъяты> врачом-кардиологом Республиканского кардиологического центра Ш.Л.М, поставлен диагноз: <данные изъяты>

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался статьями 934, 943, 944, 945 Гражданского кодекса Российской Федерации, положениями Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. № 4015-1                                 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» и пришел к выводу об отказе в удовлетворении иска СПАО «Ингосстрах».

При этом исходил из того, что после проведенного дополнительного обширного обследования состояния здоровья Ш.Л.М, выставленный врачом-терапевтом 26 сентября 2019 г. диагноз не подтвердился. Страховая компания, в свою очередь, не представила доказательств наличия на момент заключения договора страхования у Ш.Л.М, заболеваний, по поводу которых он ранее обращался в медицинские учреждения, либо что данные заболевания носят хронический характер.

Встречные исковые требования Шайхинуровой З.Р. были удовлетворены, смерть Ш.Л.М, признана страховым случаем, поскольку она являлась страховым риском согласно договору страхования. Со СПАО «Ингосстрах» в пользу кредитора взыскана страховая сумма, в пользу Шайхинуровой З.Р. взысканы неустойка в размере страховой премии, компенсация морального вреда и штраф.

В качестве доводов для отмены решения суда СПАО «Ингосстрах» указало на то, что суд первой инстанции, не имея специальных познаний, самостоятельно сделал вывод об отсутствии причинно-следственной связи между установленным Ш.Л.М, до заключения договора страхования диагнозом и причиной смерти. Вопрос о назначении по делу судебной экспертизы перед участниками процесса не ставился.

Учитывая изложенное, судебная коллегия суда апелляционной инстанции пришла к выводу о необходимости назначения по делу комплексной судебно-медицинской экспертизы.

Согласно заключению государственного бюджетного учреждения здравоохранения Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Башкортостан № от 14 июня 2022 г. по первому вопросу: имеется ли причинно-следственная связь между установленными до заключения договора страхования (в 2019 г.) заболеваниями: <данные изъяты> и причиной смерти Ш.Л.М,, 2 августа 1988 г.р., «<данные изъяты>»?

Ответ: по имеющимся судебно-медицинским данным ответить на указанный вопрос не представляется возможным ввиду недостаточности судебно-медицинских данных (отсутствия производства гистологического исследования кусочков органов и тканей от трупа Ш.Л.М,).

По второму вопросу о том, является ли установленная у Ш.Л.М, <данные изъяты><данные изъяты> болезнь с преимущественным поражением <данные изъяты> - хроническим или сопутствующим заболеваниями, которые сопряжены с повышенным риском или достоверным прогнозом летального исхода, в порядке дачи ответа приведены установленные Ш.Л.М, при жизни различные группы риска <данные изъяты> болезни согласно представленной медицинской документации.

Для дачи пояснений по заключению в судебное заседание апелляционной инстанции 12 июля 2022 г. были приглашены проводившие экспертизу эксперты государственного бюджетного учреждения здравоохранения Бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Башкортостан С.А.А. и Б.О.В.

По показаниям экспертов, дать точный ответ о том, что <данные изъяты> явилась причиной <данные изъяты> у Ш.Л.М, не представилось возможным ввиду отсутствия гистологического исследования. Не всегда <данные изъяты> является причиной <данные изъяты>. Из амбулаторной карты                    № Ш.Л.М, следует, что последний обращался в поликлинику с жалобами на <данные изъяты>. Врач поставил диагноз - <данные изъяты>, <данные изъяты>тест был отрицательный, однако это не означает, что данного заболевания у него не было. Эксперт Б.О.В. (врач-кардиолог высшей квалификационной категории ООО ММЦ «Профилактическая медицина») пояснила, что у Ш.Л.М, был какой-либо воспалительный процесс, который и явился причиной <данные изъяты> либо <данные изъяты>. За два месяца до смерти, а именно 18 сентября 2020 г., Ш.Л.М, был осмотрен врачом-кардиологом кардиоцентра, который выставил ему диагноз: <данные изъяты>.

Согласно медицинским рекомендациям 1 степень - это низкий риск, высокого риска у Ш.Л.М, не было.

Кроме того, в судебном заседании эксперты указали, что установленная Ш.Л.М, в сентябре 2019 г. <данные изъяты> болезнь, не свидетельствует о том, что именно это заболевание явилось причиной смерти, поскольку данный вид заболевания по медицинским показаниям сам по себе не является предпосылкой возникновения <данные изъяты>, а лишь является фактором риска, наряду с прочими.

Суд апелляционной инстанции принял заключение экспертизы в качестве надлежащего доказательства, поскольку оно соответствует требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ                                     «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»; содержит подробное описание проведенного исследования; эксперты, проводившие экспертизу, имеют специальное образование, предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Учитывая сделанные экспертами выводы, а также пояснения экспертов, данные в судебном заседании, судебная коллегия верховного суда республики согласилась с выводами суда первой инстанции.

Суд апелляционной инстанции отметил, что сам факт диагностирования у Ш.Л.М, заболевания в сентябре 2019 г. не является достаточным основанием для вывода о сообщении Ш.Л.М, заведомо ложных сведений в содержании листа вопросника о его здоровье. Факт того, что выявленное у Ш.Л.М, заболевание стало причиной его смерти, исходя из установленных обстоятельств и изученных материалов дела, не является доказанным, то есть не находится в прямой причинной связи со страховым случаем.

Пунктом 2 статьи 9 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» определено, что страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам.

В силу пункта 1 статьи 9 указанного Закона, событие, рассматриваемое в качестве страхового риска, должно обладать признаками вероятности и случайности его наступления.

По условиям заключенного между сторонами 21 февраля 2020 г. договора страхования страховым случаем признается смерть в результате несчастного случая и/или болезни. Таким образом, по смыслу приведенных выше правовых норм, а также буквального толкования условия заключенного между сторонами договора добровольного страхования, событие (в данном случае - смерть страхователя, на случай которого осуществляется страхование, должно обусловливаться независимостью его наступления от воли участников страхового правоотношения, вероятностью и случайностью его наступления после вступления в силу договора страхования.

Из анализа правовых положений, изложенных в статьях 179, 420, 421, 432, 934, 943, 944 Гражданского кодекса Российской Федерации, следует, что страхователь должен сообщить известные ему на момент заключения договора сведения, а страховщик может довериться сообщенным страхователем сведениям или проверить их на основании статьи 945 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно пункту 2 которой при заключении договора личного страхования страховщик вправе провести обследование страхуемого лица для оценки фактического состояния его здоровья.

Таким образом, основанием для признания договора страхования недействительным является сообщение страхователем заведомо ложных сведений, причем эти действия страхователя должны быть умышленными, направленными на введение страховщика в заблуждение с целью добиться заключения договора страхования.

Обязательным условием для применения нормы о недействительности сделки (статья 179 Гражданского кодекса Российской Федерации) является именно наличие умысла страхователя.

Доказательства, подтверждающие наличие заведомо ложной информации, представленной страхователем при заключении договора страхования, должен представлять страховщик.

Если при заключении договора страхования страхователь умолчал об известных ему обстоятельствах, имеющих существенное значение для определения степени риска, которые не были и не должны были быть известны страховщику и которые не были оговорены страховщиком в стандартной форме договора страхования или в его письменном запросе, то основания для признания договора страхования недействительным отсутствуют.

Страховщик, являясь лицом, осуществляющим профессиональную деятельность на рынке страховых услуг и вследствие этого более сведущим в определении факторов риска, не выяснил обстоятельства, влияющие на степень риска, а страхователь не сообщил страховщику заведомо ложные сведения о застрахованном имуществе (в данном случае - застрахованном лице), то страховщик согласно пункту 2 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации не может требовать признания недействительным договора страхования как сделки, совершенной под влиянием обмана.

Если при заключении договора страхования отсутствуют ответы страхователя на какие-либо вопросы страховщика, то страховщик не может впоследствии требовать расторжения договора либо признания eгo недействительным на том основании, что соответствующие обстоятельства не были сообщены страхователем (пункт 2 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Доказательства, свидетельствующие, что наличие у страхователя указанного заболевания несомненно влекло за собой смерть в период действия договора страхования (и страхователь был осведомлен об этом), что исключало вероятностный характер наступления страхового случая, материалы дела не содержат, следовательно, не доказан умысел страхователя на заключение сделки под влиянием обмана. Доказательства тому, что решение о заключении договора страхования принято СПАО «Ингосстрах» вследствие предоставления страхователем сведений об отсутствии у него заболеваний, перечисленных в анкете, а также тому, что при наличии у страхователя данных заболеваний в заключении договора страхования было бы отказано, либо договор страхования был бы заключен на иных (не выгодных для страхователя) условиях, о чем страхователь знал, не представлены.

При наличии таких данных в настоящем случае суд апелляционной инстанции не усмотрел умышленных противоправных действий со стороны Ш.Л.М.., направленных на введение страховщика в заблуждение при оформлении страхового полиса, учитывая отсутствие доказательств того, что эти симптомы существовали на момент заключения договора страхования.

С учетом установленного договором страхования обязательства СПАО «Ингосстрах» при наступлении страхового случая произвести выплату остатка задолженности по кредиту в адрес кредитора апелляционная инстанция признала обоснованным вывод суда об удовлетворении требований истца по встречному иску и взыскании с ответчика в пользу банка в качестве страхового возмещения денежных средств в размере 2 591 854,67 руб.

Применение к страховщику ответственности, предусмотренной пунктом 5 статьи 28, пунктом 6 статьи 13 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-I «О защите прав потребителей», в виде штрафа и неустойки при доказанности необоснованного уклонения страховщика от выплаты страхового возмещения также признано правомерным.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции полагает возможным согласиться с данными выводами с учетом доводов жалобы.

Обоснование принятых судебными инстанциями постановлений подробно изложено в мотивировочной части судебных актов.

Доводы кассационной жалобы о неправильном применении судами норм права заявлены в силу их ошибочного толкования кассатором.

Выводы судов нижестоящих инстанций не противоречат указанным выше нормам права и фактическим обстоятельствам дела.

Приведенные кассатором доводы по существу были предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции, им дана надлежащая правовая оценка, оснований не согласиться с которой не имеется.

Доводы заявителя кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств, а также установленных по делу обстоятельств, что в силу положений статьи 379.6 и части 3 статьи 390части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Выраженное в кассационной жалобе несогласие с действиями судов нижестоящих инстанций по оценке доказательств, не свидетельствует о нарушении судами норм процессуального права, так как согласно положениям статей 56, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд самостоятельно определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

В силу статьи 5, части 1 статьи 67, части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации только суду принадлежит право оценки доказательств при принятии решения. Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Вопросы сбора доказательств по конкретному делу разрешаются судом.

При этом никакой орган не вправе давать суду указания относительно объема доказательств, необходимых по этому делу.

Таким образом, в силу закона право определения обстоятельств, имеющих значение для дела, и оценки представленных доказательств принадлежит суду, рассматривающему спор по существу.

    С учетом изложенного возражения подателя жалобы относительно позиции суда апелляционной инстанции по вопросу об объеме подлежащих собиранию доказательств (притом что этот вопрос относится к исключительной компетенции судов первой и второй инстанций) для разрешения спора по существу, не подтверждают допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

    Оснований для вывода о нарушении предусмотренных статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правил оценки доказательств содержание оспариваемых судебных постановлений и доводы кассационной жалобы не дают.

    При этом, рассматривая дело, суд второй инстанции правомерно учел, что по сообщению врача-судмедэксперта от 6 июля 2022 г. гистоархив был уничтожен по истечении срока хранения.

    Следует отметить также, что в гражданско-правовых отношениях с организациями и индивидуальными предпринимателями граждане (потребители) являются экономически более слабой и зависимой стороной, а потому нуждаются в предоставлении дополнительных преимуществ и защиты.

Согласно пункту 4 статьи 13 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-I «О защите прав потребителей» изготовитель (исполнитель, продавец, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер) освобождается от ответственности за неисполнение обязательств или за ненадлежащее исполнение обязательств, если докажет, что неисполнение обязательств или их ненадлежащее исполнение произошло вследствие непреодолимой силы, а также по иным основаниям, предусмотренным законом.

Как разъяснено в абзаце первом пункта 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17                           «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», при разрешении требований потребителей необходимо учитывать, что бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе и за причинение вреда, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе, уполномоченной организации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере).

Следовательно, обязанность доказать наличие оснований освобождения от ответственности должна быть возложена в том числе на исполнителя услуги.

Соответственно, на нем лежит и риск недоказанности обстоятельств, освобождающих его от ответственности перед потребителем.

Принимая во внимание, что нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судами первой и апелляционной инстанций при вынесении обжалуемых судебных актов и влекущих их отмену, судом кассационной инстанции не установлено, а обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, являлись предметом исследования судов, кассационная жалоба подлежит отклонению.

Руководствуясь статьями 379.5, 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Калининского районного суда г. Уфы от 7 октября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 июля 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу СПАО «Ингосстрах» – без удовлетворения.

Приостановление исполнения решения Калининского районного суда                  г. Уфы от 7 октября 2021 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 12 июля 2022 г. отменить.

Председательствующий

Судьи