Решение от 04.05.2023 по делу № 22-214/2023 от 12.04.2023

Дело № 22-214/2023

Судья Ушакова Л.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

4 мая 2023 года                                                                                      г. Биробиджан

Суд Еврейской автономной области в составе председательствующего судьи Кетовой С.В., судей: Добробабина Д.А., Жукалиной А.И.,

при секретаре Шаховой И.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы и дополнения к ним осуждённых К. и М., апелляционное представление прокурора ЕАО Джанхотова З.М. на приговор Смидовичского районного суда Еврейской автономной области от 23 декабря 2022 года, которым

К., <...> несудимая,

осуждена по ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения К. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу, взята под стражу в зале суда.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. В срок отбытия назначенного наказания зачтено время содержания      К. под стражей с 23 декабря 2022 года по день, предшествующий дню вступления приговора в законную силу, из расчёта один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

М., <...>, несудимый,

осуждён по ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения М. в виде запрета определённых действий изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. В срок отбытия назначенного наказания зачтено время содержания       М. под стражей с 13 марта 2021 года по 9 ноября 2021 года, с 23 декабря 2022 года по день, предшествующий дню вступления приговора суда в законную силу, из расчёта один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств по делу.

Заслушав доклад судьи Кетовой С.В., доводы апелляционных жалоб, апелляционного представления, возражений на жалобы, заслушав пояснения осуждённой К. и её защитника Канаметовой А.Б., осуждённого М. и его защитника Новиковой Л.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Гудовой Е.Г., поддержавшей доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором суда К. и М. признаны виновными и осуждены за покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершённый организованной группой, в крупном размере, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

Преступление совершено на территории ЕАО, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

К. в суде первой инстанции виновной себя по предъявленному обвинению признала полностью, суду показала, что у неё есть ребёнок-инвалид, содержание которого затратное. В ноябре 2020 года ей поступило предложение работать оператором в интернет - магазине по продаже наркотических средств, когда она дала своё согласие на работу, её связали с владельцем - куратором магазина по продаже наркотических средств. Её задача состояла в том, чтобы она вела переписку с клиентами - покупателями наркотических средств этого магазина. Она получала информацию от курьера о местонахождении тех или иных «закладок-тайников» наркотических средств и помещала эту информацию в «бот», а через «бот» клиенты магазина могли осуществлять автоматически самостоятельно покупки. В ноябре 2020 года она познакомилась с М., в январе он захотел работать с ней. Куратор лично М. выслал файл, в котором были прописаны правила работы. Кроме этого, она осуществляла обучение М., он ходил раскладывал закладки, делал координаты, она писала описание. После обучения, М. начал работать. Они поехали в <...>, когда случилось дорожно-транспортное происшествие, чтобы забрать наркотическое средство, то есть закладки в количестве 100 штук по 0,5 граммов. После ДТП она попала в больницу. Эту «сотку» наркотических средств М. раскладывал сам, скидывал по мобильному телефону ей координаты этих «адресов», писал краткое описание, а она уже расписывала полностью «адреса» со всеми координатами. Ответственность за работу М. несла она, поскольку М. не был оформлен. По итогу работы М. образовалась недостача 20 паков (закладок). Она приняла решение эту недостачу покрыть, посоветовавшись с М., решили купить «адрес» (недостающее наркотическое средство) на <...> - международный сайт, на котором осуществляется продажа запрещённых предметов. Через магазин <...> они приобрели 10 граммов наркотического средства «скорости», где был выдан «адрес» нахождения наркотического средства, однако М. не смог найти эту закладку. В этот день было принято решение купить «адрес» (недостающее наркотическое средство) и поехать в <...>. Она позвонила своему знакомому Л., который нашёл автомобиль для поездки в <...>, после чего за ними приехал Т.. Первое место, куда они поехали, это было место аварии, откуда они забрали ранее спрятанные колбы для употребления наркотического средства. Далее поехали в <...> на «адрес». М. сходил, поднял закладку с наркотическим средством, когда вернулся, то принёс свёрток в синей изоленте, вес был нефасованный, предназначался на недостачу в 20 паков по 0,5 граммов, то есть, общей сложностью 10 граммов. М. отдал свёрток К., которая убрала его в сумку. На обратной дороге, проехав мост, забрали «закладку» с магнитами. В <...> их задержали сотрудники полиции, она показала наркотик, сказала, что это «скорость». После чего провели осмотр места происшествия. В содеянном раскаялась.

М. в суде первой инстанции виновным себя по предъявленному обвинению признал частично, указал, что помогал К. приобретать и перевозить наркотические средства, но он обманывал её, поскольку инсценировал раскладку наркотиков, а на самом деле он употреблял их. Данные действия совершал, поскольку сам является потребителем наркотических средств, его действия позволяли бесплатно приобретать наркотическое средство, изображая его распространение. Всё изъятое в квартире по месту жительства при обыске, ему не принадлежало. 24.11.2020 в <...> в мессенджере «телеграмм» открылся магазин <...> М. в данном интернет-магазине приобрёл наркотическое вещество через «бот», начал общаться с оператором этого магазина, К. Через месяц решили жить вместе. Сняли квартиру в <...>, на третью ночь К. сказала, что им нужно съездить в                 <...>. Они поехали в <...>, на обратном пути произошла авария. К. попала в больницу, где пробыла две недели, он её навещал. После выписки он забрал её на <...>, где снимали квартиру. 12.03.2021 позвонила К., сказала, что необходимо ехать в <...> за наркотиками. Когда ехали в <...>, на месте аварии он забрал колбы курительные, которые они везли, когда попали в аварию. Приехали в <...>. «Адрес» закладки с наркотическим средством, которую приобрела К., был у неё, она говорила, куда ехать водителю. Доехали до места, М. сходил за закладкой, вернулся в автомобиль. Когда возвращались из <...>, переехав мост, он «поднял» ещё пакет с магнитами. Доехав до <...>, их остановили сотрудники полиции, после чего отвезли в отдел полиции.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённая К. просит изменить приговор суда в части назначенного наказания, определив ей наказание, не связанное с лишением свободы.

В жалобе выражает несогласие с выводами суда о непризнании в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, совершение преступления в силу стечения тяжёлых жизненных обстоятельств, и отклонении её доводов о совершении преступления в силу необходимости реабилитации ребёнка.

Указывает, что её сын Е. имеет статус ребёнок-инвалид детства, нуждается в постоянной реабилитации, стоимость которой составляет 800 000 рублей. В ноябре 2020 года ей предложили работу оператора в интернет-магазине, она согласилась с целью заработать денежные средства на курс реабилитации для ребёнка или на инвентарь для занятий с ним.

Имея стабильный источник дохода в виде заработной платы и пособия по инвалидности ребёнка, семье самостоятельно никогда не удавалось собрать денежные средства на лечение ребёнка без дополнительного заработка. Её муж А. осуществляет уход за ребёнком с 01.07.2019 и получает зарплату 12 000 рублей, пенсия по инвалидности ребёнка составляет 19 943,28 рублей, её заработная плата 35 000 рублей, а расходы на жизнеобеспечение ребёнка превышают сумму пенсии по инвалидности и ежемесячной денежной выплаты, с учётом покупки расходных материалов, лекарств, и различных исследований.

Полагает, что вывод суда о том, что Е. не имел показаний к оказанию медицинской помощи ошибочен, в связи с чем она предоставляла медицинские документы на ребёнка.

Полагает, что вывод суда о невозможности ей отсрочить реальное отбывание наказания до достижения её сына Е. четырнадцатилетнего возраста, ошибочен.

Учитывая характер и степень тяжести совершённого преступления, применение судом отсрочки реального отбывания наказания, не противоречит действующему законодательству. Кроме того, она не судима, органами внутренних дел и администрацией характеризуется удовлетворительно, по месту работы и жительства - положительно.

Указание в приговоре, что она не проживала с ребёнком в период совершения преступления, является неверным. После рождения ребёнка было принято решение, что уход за ним будет осуществлять муж, поскольку у неё имелся постоянный заработок. Именно она первый год жизни была рядом с ребёнком, пока он находился в больнице, навещала, ухаживала за ним. Когда ребёнок находился на лечении в стационаре в <...> и летал на реабилитацию в Словакию, с ним была она и именно она решала все финансовые вопросы. Указывает, что ради здоровья ребёнка совершила преступление.

Сын временно не проживал с ней из-за полученной тяжелой травмы в результате ДТП, поскольку ей самой требовался уход. Отмечает, что после выписки из больницы старший сын проживал с ней. В марте 2021 года была задержана сотрудниками полиции, после освобождения, вернулась домой, где проживала до взятия её под стражу.

Отмечает, что в случае освобождения её из-под стражи, руководитель ООО «<...> восстановит её в должности с прежним окладом.

Отмечает, что во время задержания у неё имелась травма: <...>. Согласно Постановлению Правительства РФ № 3 от 21.01.2011 «О медицинском освидетельствовании осуждённых, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью» данное заболевание по коду <...> не входит в перечень.

Осложнения по травме получила в ноябре 2021 года, когда не вела преступную деятельность, что подтверждается выписным эпикризом ФГБУ «НМИЦ ТО имени академика Г.А. Илизарова» от 13.12.2021, согласно которому она находилась на лечении с диагнозом <...>. Данные заболевания входят в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, и подпадают под пункт «Болезни костно-мышечной системы».

На сегодняшний день состояние её здоровья значительно ухудшилось, согласно выписке от 14.02.2023 имеется заболевание тяжелой степени тяжести, диагноз: <...>. Данные заболевания также входят в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, и подпадают под пункт «Болезни костно-мышечной системы» <...>. Более того ей показано оперативное лечение по профилю ортопедия и проведение высокотехнологичного многоэтапного хирургического лечения на базе клиник г. Курган и г. Новосибирск.

В июле 2022 года получен вызов из ФГБУ «НМИИ ТО имени академика Г.А. Илизарова» на лечение, но в связи с большим листом ожидания госпитализация назначена на 01.03.2023. В связи с её содержанием в СИЗО, А.. решает вопрос о переносе даты госпитализации. В условиях заключения, заболевание приведёт к обострению процесса остеомиелита. Если вовремя не провести высокотехнологическую медицинскую помощь, то она утратит возможность передвигаться.

Полагает, что имеются основания для применения ч. 2 ст. 81 УК РФ, поскольку тяжёлой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, она заболела после совершения преступления.

В апелляционной жалобе и в дополнениях к ней осуждённый М. просит отменить приговор и постановить новый приговор, которым переквалифицировать статью на ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, которая соответствует его вине, снизить срок наказания.

В обоснование жалобы указывает, что решение продиктовано весьма слабой доказательной базой и как следствие отсутствием правовых оснований для привлечения его к уголовной ответственности по вменяемой статье. Полагает, что в основу приговора легли несостоятельные доказательства, состоящие в подавляющем большинстве из показаний К. и нескольких косвенных эпизодов на которые он дал пояснения, но они были отвергнуты судом первой инстанции.

В жалобе приводит показания ряда свидетелей и акцентирует внимание, что ни один из допрошенных свидетелей не свидетельствует против него в его причастности к распространению наркотических средств, кроме свидетеля Л. который в свою очередь ссылается на информацию, услышанную от К..

Полагает, что в показаниях К. имеются противоречия, а именно она умышленно в разных пояснениях называет разные магазины, чтобы в случае проверки электронной страницы магазина, не нашлось бы такого магазина, а соответственно и страниц работников и владельцев. Также К. давала разные пояснения относительно того, кто увёз наркотическое средство в количестве 50 граммов с места дорожно-транспортного происшествия в ночь с 27.01.2021 на 28.01.2021. Имеются несоответствия в её пояснениях касаемо работы в интернет магазине, а именно, она поясняла, что работала в качестве администратора-координатора, при этом осуществляла его обучение по работе в качестве курьера, при этом указывает, что куратор лично высылал ему файл с описанием правил и порядком работы, при этом выезжала на локации осуществляла обучение и контролировала работу только она. Не ясно кем на самом деле работала К., если лично участвовала в раскладывании наркотиков. Суд проигнорировал эти сведения и продолжил утверждать, что непосредственно с наркотиками работал он. К. утверждает, что он работал курьером вплоть до 09.03.2021 и выполняя свою работу отправлял ей фотографии с описанием закладок в количестве 97 эпизодов, однако документально эти сведения не подтверждены. Также не подтверждены пояснения К. по причине недостачи в размере 10 граммов. Отмечает, что представленная К. переписка с неустановленным лицом, якобы с куратором, не может быть принята доказательством по делу, поскольку может быть создана одним человеком, то есть К., которая не была взята под стражу и во время следствия пользовалась телефоном.

Обращает внимание, что не была проведена дактилоскопическая экспертиза вещей, изъятых по адресу: <...>, следовательно не установлена личность, которая их использовала. Во время проведения обыска по указанному адресу свидетель Б. заявил, что на кухне была обнаружена тарелка с неким веществом, однако данная находка не отражена в показаниях сотрудников и отсутствует в числе конфискованных вещей. Указывает, что данный предмет подтверждает наличие у него зависимости на момент совершения преступлений от синтетических наркотиков. Отсутствие данных сведений в отчётах сотрудников указывает либо на не профессионализм либо о предвзятом отношении к исходу дела и к нему лично.

Не исследован его телефон, изъятый при задержании, хотя он сообщал сотруднику полиции цифровой код для включения телефона. Обращает внимание, что справка о результатах исследования анализа его крови на предмет содержания в ней наркотических веществ была приобщена к делу только лишь после заявления им ходатайства во время проведения судебного процесса, через почти два года после взятия проб. Полагает, что данная попытка не приобщения выглядит намеренной, а представленный результат сомнителен.

Показания свидетеля Л., сделаны со слов подозреваемой К., следовательно являются несостоятельными. К. своими показаниями оговаривает его с целью смягчения наказания для себя.

Обращает внимание, что сбыт наркотических средств, подразумевает под собой наличие (получение) мотива получения финансовой выгоды, наличие которого в его действиях не найдено и не подтверждено. Следовательно, формулировки следствия о том, что его действия направлены на получение материальной выгоды не имеют под собой никаких оснований, являются домыслом.

В материалах дела нет доказательств о наличии в его действиях состава преступления по ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, за исключением одного телефонного разговора с К., который является косвенным доказательством и строить на нём доказательную базу невозможно.

В апелляционном представлении прокурор ЕАО Джанхотов не оспаривая выводов суда о виновности К. и М. в совершении преступления, квалификации их действий, полагает, что приговор подлежит изменению в связи с неправильным применением уголовного закона при назначении осуждённым наказания, а также несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания. Просит изменить приговор, исключить ссылку о применении ст. 64 УК РФ при назначении наказания К., усилить назначенное ей наказание до 6 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима; исключить ссылку о применении ч. 1 ст. 62 УК РФ при назначении наказания М., усилить назначенное ему наказание до 12 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В обоснование представления указывает, что суд незаконно применил положения ст. 64 УК РФ, при отсутствии к тому правовых оснований (применительно к виду и размеру наказания), наказание в виде 4 лет лишения свободы не отвечает требованиям справедливости.

Санкция ч. 4 ст. 228.1 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 10 до 20 лет. С учётом положений ч. 3 ст. 66 УК РФ (3/4 от 20 лет, снижающей санкцию статьи до 15 лет) и ч. 1 ст. 62 УК РФ (2/3 от 15 лет), максимальное наказание, которое может быть назначено К. составляет 10 лет лишения свободы, и оно совпадает с низшим пределом наказания, предусмотренного санкцией данной статьи. В связи с чем в соответствии с п. 34 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», при назначении К. наказания по ч. 3 ст. 30,        п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, в виде лишения свободы сроком 4 года, применение ст. 64 УК РФ не требовалось. В случае применения положений ст. 64 УК РФ при назначении К. наказания суду надлежало назначить ей более мягкий вид наказаний, чем лишение свободы.

На момент постановления приговора суд располагал сведениями, необходимыми для назначения справедливого наказания, с учётом степени повышенной общественной опасности совершённого преступления, отнесённого к категории особо тяжких, а также активной роли К. в совершении преступления, обусловленной использованием мобильных телефонов с доступом к сети «Интернет», даже в условиях медицинского стационара, при серьёзных ранениях в результате ДТП, а также при наличии детей на иждивении, которые в недостаточной степени учтены судом при определении размера наказания, в связи с чем оно подлежит усилению.

Отмечает, что при назначении наказания М. судом в качестве смягчающих наказание обстоятельств установлены и учтены частичное признание вины, раскаяние в содеянном, состояние здоровья самого М. и его родителей. Обстоятельств, смягчающих наказание, предусмотренных     п.п. «и», «к» ч. 1 ст. 62 УК РФ, в отношении М. не имелось, в связи с чем правовых оснований для применения при назначении М. наказания с учётом положений ч. 1 ст. 62 УК РФ не было, ссылка на указанную норму подлежит исключению, а назначенное наказание усилению, поскольку им совершены действия, аналогичные действиям К. в составе организованной группы, которые имеют повышенную степень общественной опасности, обусловленную вышеуказанными обстоятельствами.

В возражениях на апелляционные жалобы осуждённых К. и М. государственный обвинитель Тайоров указывает на несостоятельность доводов осуждённых, которые просит оставить без удовлетворения.

Выслушав мнение участников процесса, изучив доводы апелляционных жалоб осуждённых, апелляционного представления, возражений на апелляционные жалобы осуждённых, проверив производство по уголовному делу в полном объёме, суд апелляционной инстанции приходит к нижеследующему.

В соответствии с требованиями ст. 389.19 УПК РФ, п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.11.2012 № 26 «О применении норм УПК РФ, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке суд не связан доводами апелляционных жалоб, представления и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объёме.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признаётся таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Несоответствие судебного решения вышеперечисленным требованиям закона влечёт его отмену, в том числе на основании ст. 389.16 УПК РФ, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учёл обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

В подтверждение доказательств виновности К. и М. в совершении преступления предусмотренного ч. 3 ст. 30 п.п. «а», «г» ч. 4           ст. 228.1 УК РФ суд привёл вышеизложенные показания К., где она признавала факт осуществления ею деятельности по сбыту наркотических средств с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», в составе организованной группы, пояснившей когда, в каком объёме она стала осуществлять инкриминируемые ей в обвинении действия и вовлекла в них М., а также показания последнего отрицающего, обвинение, связанное с незаконным оборотом наркотических средств, передаваемых ему К., пояснившего о намерении употреблять их лично.

В приговоре приведены показания свидетеля Л. об осуществлении К. действий, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. С его слов К., работая оператором в интернет-магазине, трижды скидывала ему по телефону закладки, которые он находил, с её же слов ему известно о работе К. и М. по незаконному обороту наркотических средств в интернет-магазине. От Л. о работе К. в интернет-магазине по распространению наркотических средств узнал свидетель А.

В приговоре подробно изложены показания свидетеля М., присутствовавшего в качестве понятого при проверке показаний К. на месте, пояснившего об обстоятельствах дела с её слов.

Свидетели Б., оперуполномоченный Л., М., М. пояснили о производстве обыска по месту проживания К. и М. в результате которого были изъяты: три сотовых телефона марки «Samsung», две пластиковые банковские карты <...> сим-карты сети <...> и флэш-накопители, бесцветный полимерный пакет с находящимися внутри: фасовочными пакетиками типа «ZipLock», электронными весами, металлическим приспособлением в виде ложки, фольга, два мотка изоленты, лезвие «Gillette», две пары резиновых перчаток синего цвета, что наряду с показаниями данных свидетелей подтверждается протоколом обыска по месту жительства К. и М. (т. 4 л.д. 100-104, т. 2 л.д. 74-80).

В заключении эксперта № 141 от 30.04.2021, указано, что на поверхности весов, изъятых 14.03.2021 в ходе производства обыска по месту жительства К. и М. по адресу: <...>, обнаружены следы наркотического средства PVP - (пирролидиновалерофенон), являющегося производным N - метилэфедрона (диметилпропиона) у которого три атома водорода заменены на -CH2CH3 и -CH2CH2- группы (т. 3 л.д. 202-204).

Из показаний свидетеля Д. - <...>, свидетелей К. и Н., участвовавших в качестве понятых 13.03.2021 при осмотре автомобиля марки «<...> государственный регистрационный знак <...>, на котором из <...> следовали К. и М., известно, что при осмотре названного автомобиля изъято наркотическое средство, принадлежащее, со слов последней, К..

Об обстоятельствах поездки К. и М. в <...>, изъятии наркотических средств, обнаруженных в автомобиле при следовании обратно из <...> в <...> пояснил свидетель Т., управлявший автомобилем марки <...>», государственный регистрационный знак № <...>.

Согласно приговору, протоколом осмотра предметов (документов) от 11.10.2021 осмотрен CD-диск с детализацией соединений по абонентскому номеру № <...> принадлежащего М.. Пользователь абонентского номера находился в <...>, 12.03.2021 в 19:51:54 (т. 2 л.д. 246-249).

Из протокола осмотра предметов (документов) от 19.10.2021, следует, что абонентский № <...> зарегистрирован на М., пользователь 12.03.2021 в 20:46:22 и 20:49:21 находился в <...> (т. 3 л.д. 1-3).

Изъятие наркотических средств из автомобиля марки <...> государственный регистрационный знак № <...> зафиксировано протоколом осмотра места происшествия от 13.03.2021 (т. 1 л.д. 9-14).

Согласно заключению эксперта № 90 от 13.03.2021 вещество, обнаруженное и изъятое 13.03.2021 в ходе осмотра места происшествия по адресу: <...> массой 9,87 гр, содержит в своём составе пирролидиновалерофенон (PVP) (производное N - метилэфедрона), которое является наркотическим средством (т. 3 л.д. 185-187).

В протоколе осмотра места происшествия от 15.04.2022 отражено, что при использовании координат <...>, полученных как следует из протокола следственного действия от К. при покупке наркотического средства синтетической группы «скорость», следователь прибыл на участок местности в районе <...> в <...> в юго-западном направлении в лесополосе (т. 1 л.д. 240-246).

В качестве доказательств в приговоре также приведены:

- заключение эксперта № 147 от 08.06.2021 о том, что в памяти мобильных телефонов, изъятых 14.03.2021 в ходе обыска по месту жительства К. и М., по адресу: <...>, обнаружены файлы, содержащие графическую информацию. На рабочем столе мобильного телефона <...> в приложении <...> обнаружена переписка в чатах: <...> которых имеется информация с географическими координатами. Также имеется переписка в чатах <...> и <...> содержащая ключевые слова <...> (Приложение 1) (т. 3 л.д. 212-217).

- заключение эксперта № 148 от 22.06.2021 о том, что в памяти мобильного телефона марки <...> изъятого 13.03.2021 в ходе производства осмотра места происшествия имеется приложение «<...> В чатах данного приложения содержится переписка (т. 3 л.д. 227-232).

- протокол осмотра предметов (документов) от 30.09.2021 - выписки о движении денежных средств по счёту № <...> <...> принадлежащего К., за период времени с 01.01.2020 по 15.03.2021. В ходе осмотра установлены как внешние переводы, так и пополнения карты на разные денежные суммы (т. 2 л.д. 213-242).

- протокол осмотра предметов (документов) от 20.09.2021 - выписки по движению денежных средств по электронному средству платежа (ЭСП) № <...> платежного сервиса <...> принадлежащего К., за период времени с 01.01.2020 по 15.03.2021 (т. 2 л.д. 169-177).

- протокол осмотра предметов (документов) от 24.09.2021 о том, что осмотрен CD-R диск, поступивший из <...>», с выпиской о движении денежных средств за период с 01.01.2020 по 15.03.2021 по счетам №№ <...> и № <...>, принадлежащим К., и выписка о движении денежных средств за период с 01.01.2020 по 15.03.2021 по счёту № <...>, принадлежащему М. (т. 2 л.д. 181-209).

- материалы ОРМ «Наблюдение» и «ПТП» в отношении К. и М., поступившие из <...> осмотренные в протоколе осмотра предметов (документов) от 26.08.2021 (т. 1 л.д. 187-211, т. 2 л.д. 130-136, 137-139).

- протокол осмотра предметов (документов) от 04.09.2021 о том, что на диске с результатами ОРМ «Наблюдение» и «ПТП», проведённых в отношении К. и М., отражены их разговоры в ходе поездки 12.03.2021 (т. 2 л.д. 143-154, 155).

Оценивая совокупность доказательств, суд первой инстанции ссылается на показания свидетеля К., пояснившей о совершении преступления с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, показания свидетеля Л., осведомлённого о незаконной деятельности К., М. присутствовавшего при проверке показаний К. на месте, показания свидетеля Т. который лично присутствовал при поездке К. и М. 12.03.2021 и при их задержании.

В приговоре судом приведены показания свидетелей Л.В.К. - сотрудников полиции о том, что о деятельности К. и М., связанной с незаконным оборотом наркотических средств стало известно по оперативной информации, на основании которой было принято решение о проведении ОРМ прослушивание телефонных переговоров, «Наблюдение».

Установленную причастность М. к преступлению в составе организованной группы суд, в том числе, мотивирует результатами оперативно-розыскных мероприятий, согласно которым, как указано в приговоре, М. активно осуществлял функции курьера по раскладке тайников-закладок с наркотическими средствами, что отражено в его разговорах с К., а также в переписке с ней и с другими лицами организованной преступной группы.

Суд, наряду с иными протоколами следственных действий, перечисленных в приговоре признал допустимыми доказательствами протоколы осмотров результатов ОРМ, как полученных в строгом соответствии с требованиями главы 10 УПК РФ.

Однако содержание материалов ОРМ (вышеуказанных протоколов осмотров) судом в приговоре не раскрыто, как и отсутствуют данные о том, за какой период осуществлялись ОРМ прослушивание телефонных переговоров, в каком объёме они предоставлены органу предварительного расследования и в какой части подтверждают установленные судом фактические обстоятельства дела, с учётом инкриминируемого К. и М. периода преступной деятельности в составе организованной группы.

Аналогичным образом в приговоре приведена информация о наличии у К. денежных средств и счетов в <...> по которым осуществлялось движение денежных средств, в том числе по электронному средству платежа (ЭСП) № <...> платёжного сервиса <...> принадлежащего К..

При этом в приговоре не отображены ни пояснения К. относительно движения данных денежных средств, какие суммы и когда были перечислены и за осуществление каких действий К. в составе организованной группы по сбыту наркотических средств, ни проведён анализ иных доказательств, которые бы в совокупности давали представление о том, в какой части указанные сведения относимы к предъявленному обвинению, равно как переписка в приложении <...> с графической информацией и в «<...>

Согласно п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», с учётом положений ст. 74 и ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ, суд в описательно-мотивировочной части приговора не вправе ограничиться перечислением доказательств или указанием на протоколы процессуальных действий и иные документы, в которых они отражены, а должен раскрыть их основное содержание.

Не приведение в приговоре содержания перечисленных процессуальных документов не отвечает требованиям уголовно-процессуального закона и исключает возможность оценки доказательств в соответствии со ст. 88 УПК РФ с позиции относимости, достоверности, допустимости.

Вместе с тем М. вину признал частично, указал, что всё обвинение, касающееся действий в составе организованной преступной группы, построено на показаниях К. и свидетелей, которым об этом известно с её слов.

Опровергая показания М. об отсутствии умысла на сбыт наркотических средств, использование наркотических средств для личного употребления, суд в приговоре констатирует, что в период нахождения К. в больнице, М. должен был разложить 100 тайников - закладок, количество «ненаходов» из которых составило только 20 тайников-закладок, что свидетельствует о не менее 80 тайников-закладок которые были сделаны М.. Однако в совершении таких действий М. обвинение не выдвигалось. Некорректные выводы суда являются нарушением требований уголовно-процессуального закона и противоречат положениям      ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства.

Согласно требованиям ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

В описании преступного деяния, установленного судом в обжалуемом приговоре, приведены действия осуждённого, которые не были предметом обсуждения в приговоре в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, а именно:

«…М., выполняя роль «курьера», в период времени с 29.01.2021 по 12.03.2021 неоднократно оборудовал «тайники-закладки» в различных районах <...>, в которые помещал полученные расфасованные неустановленными участниками организованной преступной группы в полимерные свёртки с разовыми дозами наркотические средства, известные М. под общим наименованием «Скорость», в том числе пирролидиновалерофенон (PVP), которое является производным N-Метилэфедрона, всего не менее 97 свертков состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий весом не менее 48,5 грамм), являющегося наркотическими средствами, в том числе:

- 01.02.2021 всего 20 свертков состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий вес 10 грамм);

- 05.02.2021 всего 2 свертка состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий вес 1 грамм);

- 08.02.2021 всего 21 сверток состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий вес 10,5 грамм);

- 09.02.2021 всего 13 свертков состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий вес 6,5 грамм);

- 12.02.2021 всего 5 свертков состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий вес 2,5 грамм);

- 13.02.2021 всего 3 свертка состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий вес 1,5 грамма);

- 16.02.2021 всего 22 свертка состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий вес 11 грамм);

- 09.03.2021 всего 11 свертков состоящих из разовых доз весом 0,5 грамма каждый (общий вес 5,5 грамм), информацию о местонахождении которых, включая фотографии и ссылки на их географические координаты, М. посредством переписки, используя в сети «Интернет» в программе для обмена сообщениями <...> направлял К., осуществляющей роль «оператора-координатора»…»

В приговоре отсутствуют какие-либо выводы о доказанности обвинения в вышеуказанной части, не приведены доказательства, подтверждающие его обоснованность.

Кроме того из показаний К., исследованных в судебном заседании судом первой инстанции, следует, что всю ответственность за работу М., связанную с реализацией наркотических средств несла она. Куратор вёл с ней работу оператора и курьера, поскольку М. не был оформлен в этом магазине. Показания К. в данной части, на что указывает М. в апелляционной жалобе, остались без должной проверки и оценки, что не позволяет их рассмотреть с позиции значимости для разрешения дела и влияния на определённую судом первой инстанции квалификацию содеянного.

В соответствии с ч. 5 ст. 35 УК РФ участники организованной группы несут уголовную ответственность лишь за те преступления, в подготовке и совершении которых они участвовали, ответственность за все преступления, совершённые организованной группой несёт лицо создавшее группу и руководившее ею, если они охватывались его умыслом.

Согласно показаниям К. и описанию преступного деяния в приговоре руководитель организованной преступной группы, в составе которой осуждённым инкриминируется совершение преступления, не был осведомлён о действиях осуждённых, связанных с приобретением наркотических средств, изъятых 13.03.2021 в ходе осмотра автомобиля марки <...> государственный регистрационный знак <...>, и о дальнейших намерениях по их реализации посредствам магазина <...>».

Между тем суд, признал установленным фактом наличие у осуждённых умысла на сбыт, приобретённого ими 13.03.2021 наркотического средства в составе организованной преступной группы, действующей под видом интернет магазина <...> с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет». При этом способ реализации их преступных намерений по сбыту наркотических средств в составе ранее организованной преступной группы, действующей, согласно предъявленному обвинению в определённой иерархии, с распределением ролей, участникам которой наркотическое средство предоставлялось из определённого куратором источника, судом не указан и как следует из показаний осуждённых у последних не выяснялся, в приговоре какие-либо суждения в данной части отсутствуют. Таким образом, при постановлении приговора судом нарушены требования ст. 297 УПК РФ, предъявляемые к судебному решению, выводы суда изложенные в приговоре не подтверждаются исследованными доказательствами, что является основанием для отмены судебного решения. Учитывая содержание апелляционного представления, в котором ставится вопрос, связанный с ухудшением положения осуждённых, вышеуказанные нарушения требований уголовно-процессуального закона должны быть устранены при новом рассмотрении уголовного дела.

Следует отметить, что доводы апелляционного представления о неправильном применении уголовного закона заслуживают внимания.

Так, в приговоре суд пришёл к выводу о необходимости назначения К. наказания в виде лишения свободы, максимальный размер которого с учётом положений ч. 3 ст. 66 и ч. 1 ст. 62 УК РФ соответствует нижнему пределу наказания, предусмотренного ч. 4 ст. 228. 1 УК РФ, поэтому указание и ссылка на применение ст. 64 УК РФ при назначении К. наказания является излишней, что обоснованно отмечено автором апелляционного представления.

Кроме того, не усмотрев оснований для признания смягчающими наказание обстоятельствами, указанных в перечне ч. 1 ст. 61 УК РФ, суд незаконно применил при назначении наказания М. ч. 1 ст. 62 УК РФ. Указанные доводы апелляционного представления и иные, связанные с мягкостью назначенного наказания, а также доводы апелляционных жалоб осуждённых К. и М. подлежат рассмотрению судом первой инстанции в ходе судебного разбирательства при оценке установленных судом первой инстанции обстоятельств.

Разрешая вопрос, связанный с мерой пресечения в отношении К. и М. суд апелляционной инстанции принимает во внимание, что мера пресечения в виде содержания под стражей была избрана судом первой инстанции при постановлении приговора, поэтому при отмене состоявшегося судебного решения, мера пресечения подлежит изменению на ранее избранную в отношении К. - в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, М. - в виде запрета определённых действий (с учётом установленных раннее запретов), которые сохраняют своё значение и действие при отмене судебного решения.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции,

ОПРЕДЕЛИЛ:

░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░ ░░ 23 ░░░░░░░ 2022 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░. ░ ░. ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░. ░ ░., ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░. ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ - ░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ (░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░: ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░: <...> ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░; ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░; ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░-░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░-░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░; ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ «░░░░░░░░», ░░ ░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░-░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░ ░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░, ░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░; ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░░░ ░░░░, ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░, ░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░).

░., ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ - ░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░. ░ ░. ░░░░░░░░░░ ░░-░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ - ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░. ░░░░░░░░░░░, ░░. ░░░░░░░░░░░, ░. 54, ░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ 47.1 ░░░ ░░, ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░.

░., ░. ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:             ░.░. ░░░░░░

░░░░░:                ░.░. ░░░░░░░░░░

      ░.░. ░░░░░░░░