Решение по делу № 22-801/2024 от 21.05.2024

Судья Л. №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

<адрес> ДД.ММ.ГГГГ

    Калининградский областной суд в составе председательствующего                                              судьи Гаренко С.В.,

при секретарях судебного заседания Дмитриевой Е.Н. и Щеголевой А.А., помощнике судьи Тарановой И.И.,

с участием прокуроров Бубенова М.Г. и Бочковой А.А.,

потерпевших С. и К. ,

осужденного Куприянова А.В.,

его защитника - адвоката Лисеенко П.Г.,

           рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Куприянова А.В. и адвоката Лисеенко П.Г. в его защиту на приговор <адрес> городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

Куприянов Александр Валерьевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ года рождения в <адрес>, судимый:

                                         - ДД.ММ.ГГГГ <адрес> судом по ст.116, п. «б» ч.2 ст.132, п.п. «а», «е», «к» ч.2 ст.105, ч.2 ст.167 УК РФ на основании ч.3 ст.69 УК РФ к 15 годам лишения свободы; освобожден по отбытию наказания ДД.ММ.ГГГГ;

                                   -ДД.ММ.ГГГГ Черняховским городским судом <адрес> по ч.1 ст.158, п. «б» ч.2 ст.158, ч.3 ст.30 п. «б» ч.2 ст.158 УК РФ на основании ч.2 ст.69 УК РФ к 4 годам лишения свободы;

                                   - ДД.ММ.ГГГГ мировым судьей 2-го судебного участка <адрес> (с учетом изменений, внесенных апелляционным постановлением <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ) по ст.319 УК РФ на основании ст.70, п. «в» ч.1 ст.71 УК РФ путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору от ДД.ММ.ГГГГ к 3 годам 10 месяцам лишения свободы; освобожден по отбытию наказания ДД.ММ.ГГГГ,

осужден:

- по ч.1 ст.119 УК РФ к 1 году лишения свободы;

- по п. «з» ч.2 ст.112 УК РФ к 2 годам лишения свободы;

- по п. «б» ч.2 ст.158 УК РФ к 1 году 10 месяцам лишения свободы;

- на основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

- с Куприянова А.В. в доход федерального бюджета взысканы процессуальные издержки, связанные с выплатой вознаграждения защитнику, в размере 10 000 рублей;

- разрешена судьба вещественных доказательств,

                                   УСТАНОВИЛ:

     Куприянов А.В. признан виновным в следующих преступлениях:

     - в угрозе убийством С. , совершенной в состоянии алкогольного опьянения в ходе ссоры с последним ДД.ММ.ГГГГ около 15.00 часов на участке местности вблизи <адрес> в <адрес>;

    - в умышленном причинении С. обухом топора, то есть предметом, используемым в качестве оружия, средней тяжести вреда здоровью по признаку длительного расстройства здоровья на срок свыше 21 дня, совершенном в состоянии алкогольного опьянения в 15 часов 10 минут ДД.ММ.ГГГГ во дворе <адрес> в <адрес>;

    - в краже имущества К. сумму 11 776 рублей 11 копеек, совершенной в состоянии алкогольного опьянения ДД.ММ.ГГГГ в период с 13.45 до 15.00 часов, с незаконным проникновением в хозяйственную постройку, расположенную на территории бывшего зернотока <данные изъяты>» по <адрес> в <адрес>.

Преступления совершены при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Осужденный Куприянов А.В. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней ссылается на незаконность и необоснованность приговора ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Указывает, что не мог нанести удар топором потерпевшему, так как является <данные изъяты>, у него повреждена правая рука, в связи с чем он не может держать крупные предметы. Свидетель Д. из трех представленных ей топоров ни один не опознала, а исследованный в судебном заседании топор никакого отношения к данному делу не имеет. Указанные в материалах дела даты изъятия топора не соответствуют фактическим обстоятельствам, в протоколе его осмотра дата исправлена, фактически осмотр в его присутствии не проводился, он расписался в пустом бланке протокола в отсутствие защитника. Его мать Куприянова сообщила ему, что топор был изъят спустя неделю после указанных событий. Судом не дана оценка показаниям свидетеля Д. на предварительном следствии о том, что топор он держал в правой руке, а в судебном заседании она не допрашивалась. Неверно установлен механизм получения травмы потерпевшим С. . Полагает, что потерпевший мог получить травму во время драки, в процессе которой потерпевший повалил его на землю и правой рукой стал наносить удары по голове. Не учтено, что потерпевший вышел на работу на следующий день. Кроме показаний потерпевшего и свидетелей Д. иных доказательств его виновности по данному эпизоду не имеется, а свидетели находятся в близком родстве с потерпевшим и в силу этого заинтересованы в исходе дела. Следствие неверно оценило его позицию по делу в части обвинения по п. «з» ч.2 ст.112 УК РФ, поскольку он воспользовался ст.51 Конституции РФ только относительно обвинения по ст.119 УК РФ.

По эпизоду кражи К. неверно признан потерпевшим, поскольку ущерб от уничтоженного имущества причинен не ему, а <данные изъяты>, доказательств, что именно он приобрел уничтоженное оборудование и является его собственником, не имеется. Стоимость похищенного имущества завышена, так как все предметы приобретены в 2019 году, на момент преступления износ составлял 35%. Считает, что уголовное дело подлежало возвращению прокурору для установления надлежащего потерпевшего.

Выражает несогласие с решением относительно судьбы вещественных доказательств. Указывает, что пистолет, документы на который находятся в его личном деле, принадлежит не ему, а его брату. Полагает, что пистолет и топор подлежат передаче собственникам.

Просит приговор отменить, уголовное дело вернуть прокурору для производства дополнительного расследования для исключения из обвинения п.«з» ч.2 ст.112 УК РФ, установления надлежащего потерпевшего по п. «б» ч.2 ст.158 УК РФ и возвращения вещественных доказательств их владельцам.

Адвокат Л. в апелляционной жалобе в защиту интересов осужденного Куприянова находит приговор незаконным. Полагает, что суд первой инстанции не учел существенные обстоятельства уголовного дела, дал неверную оценку исследованным судом доказательствам, неправильно применил уголовный закон.

Считает, что выводы суда первой инстанции относительно наличия доказательств вины Куприянова в причинении средней тяжести вреда здоровью С. , а также в краже имущества К. не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Указывает, что не исключается получение потерпевшим травмы во время драки, а не при обстоятельствах, указанных в приговоре. Не принято во внимание, что Куприянов в силу своих физических недостатков не мог удерживать в своей правой руке топор и размахивать им, как на то указала Д., и не мог нанести им удар по руке С. . Достоверность показаний Д. о том, что С. пытался забрать топор у Куприянова, вызывает сомнение. Потерпевший и его супруга Д. заинтересованы в исходе дела. Его ходатайство о вызове в суд Д. необоснованно оставлено без удовлетворения. В заключении судебной медицинской экспертизы отсутствует описание механизма образования телесного повреждения у С. . Ввиду наличия существенных противоречий в исследованных судом доказательствах по данному эпизоду, которые не были устранены в ходе судебного следствия, считает, что вина Куприянова в совершении преступления, предусмотренного п.«з» ч.2 ст.112 УК РФ, не доказана.

В части осуждения Куприянова по п. «б» ч.2 ст.158 УК РФ не подтверждено наличие у осужденного корыстного мотива, поскольку он преследовал цель не материального обогащения, а уничтожения указанного имущества, о чем свидетельствует выведение из строя камер видеонаблюдения. Его показания об этом не опровергнуты. Видеорегистратор он унес с собой, поскольку не смог извлечь из него жесткий диск. Вопрос о материальной ценности данного имущества исследован не был.

Просит приговор изменить: прекратить в отношении Куприянова уголовное преследование по п. «з» ч.2 ст.112 и по п. «б» ч.2 ст.158 УК РФ в связи с отсутствием в его действиях составов преступлений, а по ч.1 ст.119 УК РФ применить ст.73 УК РФ.

Государственный обвинитель Ю. в возражениях на апелляционную жалобу защитника указывает, что оснований для ее удовлетворения не имеется, приговор является законным и обоснованным.

Потерпевшим К. также принесены возражения на апелляционную жалобу осужденного, в которых он указывает, что обоснованно признан потерпевшим, поскольку похищенное оборудование принадлежало лично ему, а не <адрес> Просит апелляционную жалобу осужденного оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, заслушав стороны, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Выводы суда о виновности Куприянова в совершении преступлений, за которые он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, подробно изложенных в приговоре.

Признавая Куприянова виновным в угрозе убийством С. , суд обоснованно сослался на показания потерпевшего, в том числе на предварительном следствии, оглашенные и исследованные в соответствии с ч.3 ст.281 УПК РФ, правильность которых потерпевший подтвердил в суде, пояснившего, что ДД.ММ.ГГГГ Куприянов, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, устроил скандал со своей матерью. Он, С. , заступаясь за нее, стал оттаскивать осужденного, просил его успокоиться, между ними произошла потасовка. Чтобы не продолжать конфликт, он, С. , ушел к себе во двор. Через некоторое время, выходя со двора, увидел Куприянова, который шел ему навстречу, направив ему в голову ствол пистолета, похожего на пистолет <данные изъяты>, говоря: «<данные изъяты>». Он в тот момент был уверен, что пистолет боевой, так как Куприянов точно дал понять, что хочет его убить и сможет выстрелить в него. Он закрыл лицо руками, а, когда Куприянов подошел ближе, ударил осужденного, повалил на землю, чтобы обезоружить, и выбил из руки пистолет. К ним подбежал его сын А., поднял пистолет и унес во двор их дома, спрятав от осужденного.

Их оглашенных с согласия сторон показаний Д. на предварительном следствии следует, что около 15 часов ДД.ММ.ГГГГ она, выглянув в окно, увидела, как в направлении <данные изъяты> С. идет Куприянов, направляя в лицо <данные изъяты> предмет, похожий на пистолет, говоря, что пристрелит его. Она кричала, чтобы Куприянов бросил пистолет, но тот не реагировал. На помощь супругу выбежал их сын А.. Супруг сумел выбить пистолет из рук Куприянова, а сын поднял его и спрятал. Куприянов просил ее вернуть пистолет, но она сказала, что вернет оружие, когда тот протрезвеет.

Д. в ходе следствия пояснял, что, услышав крик матери: «<данные изъяты>!», выбежал на улицу и увидел, как Куприянов стоит возле его <данные изъяты> С. и направляет в его сторону предмет, похожий на пистолет. Когда <данные изъяты> выбил пистолет из рук Куприянова, он, Д., поднял пистолет и спрятал его во дворе под бочкой возле теплицы.

Сам осужденный в судебном заседании также пояснил, что в этот день после употребления спиртного в ходе ссоры с матерью ударил ее. С. стал заступаться за мать, между ними произошла драка. После того, как С. ушел, он взял пневматический пистолет, пошел к С. , направил пистолет в его сторону, говоря, что будет стрелять. Однако потерпевший повалил его на землю и выбил из рук пистолет.

Пистолет был изъят ДД.ММ.ГГГГ в ходе осмотра места происшествия с участием С. . В ходе его осмотра ДД.ММ.ГГГГ Куприянов в присутствии защитника К. пояснил, что этим пистолетом он угрожал убийством С. . Поскольку указанный протокол подписан осужденным и защитником без замечаний, оснований считать, что они не участвовали в этом следственном действии, не имеется.

Согласно заключению судебной баллистической экспертизы изъятый пистолет относится к пневматическому оружию и огнестрельным не является.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд надлежащим образом проверил и обоснованно отверг доводы Куприянова о том, что удар топором С. он не наносил, а травма, повлекшая причинение средней тяжести вреда здоровью, получена потерпевшим при иных обстоятельствах.

При этом суд обоснованно сослался на показания потерпевшего, пояснившего, что минут через 5-10 после инцидента с пистолетом Куприянов пришел к нему во двор с топором, стал требовать вернуть пистолет, а, когда он попытался отобрать у него топор, нанес ему удар обухом топора по правой руке, отчего он сразу же почувствовал сильную боль.

Из оглашенных с согласия сторон показаний Д. следует, что после того, как сын сообщил ей о том, что к ним идет Куприянов с топором, она вышла во двор, где увидела Куприянова с топором в правой руке возле ее <данные изъяты> С. , который, пытаясь забрать у осужденного топор, закричал от боли, показав на руку, а затем сообщил, что Куприянов ударил его обухом топора по руке, после чего она сообщила об этом в полицию.

Д., чьи показания на предварительном следствии были оглашены с согласия сторон, пояснял, что видел, как к ним во двор зашел Куприянов с топором в руке, слышал, как он кричал: «<данные изъяты>». Видел, как Куприянов направился в сторону отчима С. .

Как следует из протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д.49-54), топор, которым был нанесен удар по руке потерпевшему, был изъят в квартире с участием Куприянова, о чем свидетельствует его подпись в протоколе. При этом исправление даты в протоколе (с 02.09. на 04.09) и отсутствие его фотографии не свидетельствуют о фальсификации доказательства, на что ссылается защитник, и не влекут признание указанного доказательства недопустимым. Каких-либо замечаний от Куприянова по ходу следственного действия не поступило.

Указанный топор ДД.ММ.ГГГГ был осмотрен с участием Куприянова и его защитника, при этом осужденный подтвердил, что этим топором он нанес удар по руке С. (т.2 т.9-14), что опровергает его довод о том, что он шел к потерпевшему с палкой. Довод Куприянова о том, что ни он, ни защитник при осмотре топора не присутствовали, опровергается их подписями в протоколе.

Таким образом, изъятый топор был обоснованно признан вещественным доказательством, а довод осужденного о том, что Д. в ходе осмотра не опознала топор, опровергается как показаниями данного свидетеля, данными в суде апелляционной инстанции, о том, что в ее присутствии топор не изымался и не осматривался, так и материалами дела, в которых такой документ отсутствует. При этом неточное описание потерпевшим и свидетелем топора в суде апелляционной инстанции связано с давностью событий и не ставит под сомнение выводы суда о причинении потерпевшему травмы руки изъятым топором.

Наличие у Куприянова <данные изъяты> не свидетельствует о его невиновности, а его довод том, что он не мог держать топор в правой руке, опровергается показаниями потерпевшего и Д. именно об этом обстоятельстве. При этом потерпевший в суде апелляционной инстанции пояснил, что Куприянов выполняет хозяйственные работы, построил матери сарай, что не оспаривал и сам осужденный. С учетом показаний потерпевшего и свидетеля оснований для назначения судебно-медицинской экспертизы для установления возможности осужденного держать топор в правой руке не требовалось.

Сам факт <данные изъяты> Д. не свидетельствует о недостоверности их показаний и о их заинтересованности в исходе дела, на что ссылается осужденный, поскольку показания данных лиц относительно действий осужденного согласуются между собой, при этом ни потерпевший, ни свидетель не указывали на наличие неприязненных отношений с Куприяновым, живущим с ними по-соседству.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, механизм причинения С. травмы руки, повлекшей причинение средней тяжести вреда здоровью, судом установлен верно.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> был обнаружен у С. в момент обращения за медицинской помощью ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждено и справкой ГБУЗ КО «Черняховская ЦРБ», квалифицируется как повлекший причинение средней тяжести вреда здоровью по признаку длительного расстройства здоровья на срок свыше 21 дня, и мог образоваться в срок и при обстоятельствах, указанных в постановлении о назначении экспертизы от не менее чем одного травматического воздействия каким-либо твердым тупым предметом.

Довод осужденного о том, что потерпевший вышел на работу раньше, не опровергает выводы эксперта о степени тяжести причиненного вреда здоровью.

Несмотря на то, что эксперт указал на возможность образования травмы руки как от удара твердым тупым предметом, так и при ударе о таковой, суд с учетом совокупности исследованных доказательств правильно указал, что травма руки образовалась от умышленных действий Куприянова, нанесшего обухом топора удар по руке С. .

Так, из показаний потерпевшего, в том числе в суде апелляционной инстанции, следует, что резкую боль в руке он почувствовал после нанесения Куприяновым удара обухом топора, что согласуется с показаниями Д. о том, что С. , указывая на руку, закричал от боли. При этом потерпевший в заседании суда апелляционной инстанции категорически опроверг предположение Д. о возможном неосторожном характере травмы, а также доводы Куприянова о том, что травма им получена при падении либо во время борьбы, когда потерпевший бил его правой рукой по голове, забирая у осужденного пистолет.

Довод Куприянова об отсутствии в материалах дела справки о его телесных повреждениях также не влияет на вывод суда об умышленном характере его действий и основанием для его оправдания не является, как и то, что с ним не проводилась проверка показаний на месте.

Как следует из протокола и аудиозаписи судебного заседания, сторона защиты не возражала против оглашения в судебном заседании показаний свидетеля Д. на предварительном следствии, в связи с чем суд вправе был ссылаться на ее показания в приговоре.

Последующий отказ суда в удовлетворении ходатайства защиты о допросе свидетеля Д. не повлек нарушение права Куприянова на защиту, поскольку все юридически значимые для дела обстоятельства были выяснены у потерпевшей следователем. Кроме того, по ходатайству Куприянова Д. была допрошена в заседании суда апелляционной инстанции, где стороне защиты было предоставлено право задать ей вопросы, чем они и воспользовались.

Судом также был проверен и обоснованно признан несостоятельным довод осужденного об отсутствии у него умысла на кражу имущества К.

При этом суд обоснованно сослался на показания Куприянова в качестве подозреваемого и обвиняемого, оглашенные в связи с наличием существенных противоречий с показаниями в суде, в которых он указывал, что он залез на крышу строения, расположенного на территории бывшего зернотока, вырвал две видеокамеры с проводами, затем спустился, разбил стекло на окне с решеткой, запустил руку в окно, дотянулся до проводов к видеорегистратору, стоящему на столе, вытащил видеорегистратор с проводами, сорвал со строения электрический плафон. По дороге две видеокамеры выбросил, чтобы они не были опознаны хозяином, остальное имущество решил оставить себе, а впоследствии видеорегистратор продать. Провод и эелектрический плафон оставил в коридоре квартиры своей сожительницы С. , видеорегистратор пробовал разобрать, а затем оставил на шкафу.

Принадлежность Куприянову следа пальца руки на прожекторе (плафоне) подтверждается заключением дактилоскопической экспертизы № от 29-ДД.ММ.ГГГГ.

О том, что ДД.ММ.ГГГГ Куприянов, вернувшись домой в нетрезвом состоянии, принес электрический плафон и какое-то оборудование, сообщив, что сорвал камеры видеонаблюдения и аппаратуру, свидетельствуют показания свидетеля С. , оглашенные и исследованные с согласия сторон, подтвердившей также факт добровольной выдачи ею указанных предметов ДД.ММ.ГГГГ сотрудникам полиции, что следует из протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ.

В ходе осмотра места на кладбище ДД.ММ.ГГГГ с участием Куприянова были обнаружены и изъяты две камеры видеонаблюдения, похищенные осужденным.

Таким образом, учитывая, что Куприянов часть похищенного принес домой, часть спрятал, намереваясь впоследствии продать, суд обоснованно не согласился с доводом осужденного об отсутствии у него умысла на хищение.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, потерпевшим правильно признан К. , который приобрел похищенное имущество на свои денежные средства, о чем пояснил на предварительном следствии, подтвердив свои показания в суде апелляционной инстанции, представив в обоснование соответствующие товарные чеки, которые были исследованы судом апелляционной инстанции. При этом потерпевший пояснил, что похищенное имущество никогда на балансе <данные изъяты>» не находилось, а после покупки было им установлено по своей инициативе в помещениях Общества, директором которого он являлся. Оснований не доверять показаниям потерпевшего не имеется.

Таким образом, довод стороны защиты о принадлежности имущества юридическому лицу – <данные изъяты> и наличии в связи с этим оснований для возвращения уголовного дела прокурору для установления надлежащего потерпевшего является необоснованным.

Доводы Куприянова о неверном определении судом стоимости похищенного имущества являются необоснованными.

Оснований сомневаться в компетентности экспертов <данные изъяты>», проводивших оценку похищенного, имеющих соответствующие познания в области товароведения и достаточный стаж работы экспертами, суд апелляционной инстанции также не усматривает.

При определении рыночной стоимости эксперты располагали сведениями о датах приобретения оцениваемого имущества, их стоимости на момент покупки; эти сведения были представлены экспертам следователем на основании показаний потерпевшего. Кроме того, экспертам были предоставлены объекты оценки - видеорегистратор с жестким диском и кабелями, две видеокамеры уличные, два светодиодных прожектора.

Рыночная стоимость похищенного имущества экспертами определена на день совершения кражи с учетом износа путем сравнения цен на аналогичные товары в торговых сетях <адрес> и других областях Российской Федерации, что соответствует требованиям закона. При этом, как следует из экспертного заключения, экспертами изучался рынок продаж на аналогичные товары, в том числе на интернет-сайтах торговых организаций. Экспертное заключение о средней рыночной стоимости похищенного имущества с учетом его износа составлено в соответствии с Федеральными законами от ДД.ММ.ГГГГ «О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации», от ДД.ММ.ГГГГ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации», «Методикой определения рыночной стоимости товаров при производстве товароведческих экспертиз в экспертно-криминалистических службах, рекомендованных НМС РФЦСЭ при Минюсте России протоколом от ДД.ММ.ГГГГ.

Таким образом, стоимость похищенного имущества судом определена верно.

Поскольку часть имущества была похищена путем его изъятия из помещения через предварительно разбитое окно, суд обоснованно квалифицировал действия Куприянова по признаку незаконного проникновения в помещение.

          Все доказательства по делу правильно оценены судом с точки зрения допустимости, относимости, достоверности, а в совокупности и достаточности для вывода о виновности Куприянова и постановления в отношении него обвинительного приговора.

           Действия осужденного по ч.1 ст.119, п. «з» ч.2 ст.112 и п. «б» ч.2 ст.158 УК РФ квалифицированы верно.

               Судом исследовалось психическое состояние осужденного и с учетом выводов судебно-психиатрических экспертиз о его возможности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими как в момент совершения преступлений, так и в настоящее время, он обоснованно признан вменяемым.

               При назначении Куприянову наказания суд в полной мере учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности осужденного, влияние назначенного наказания на его исправление, смягчающие наказание обстоятельства, указанные в приговоре, и отягчающие наказание обстоятельства.

                Поскольку состояние здоровья осужденного признано обстоятельством, смягчающим наказание, довод осужденного о выявлении у него заболевания в СИЗО не влечет смягчения наказания.

                С учетом пояснений потерпевшего С. в суде первой инстанции суд признал смягчающим наказание обстоятельством возмещение потерпевшему морального вреда в сумме 4000 рублей. В заседании суда апелляционной инстанции осужденный Куприянов это обстоятельство отрицал, указывая, что ни он сам, ни его родственники вред потерпевшему не возмещали. Потерпевший С. в суде апелляционной инстанции также подтвердил, что не получал от осужденного или его родственников денежных сумм в возмещение морального вреда.

               Вместе с тем, в отсутствие апелляционного представления либо апелляционной жалобы потерпевшего суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для исключения из приговора указанного смягчающего обстоятельства по доводам осужденного Куприянова.

              Отягчающими наказание обстоятельствами судом обоснованно признаны совершение преступлений в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, мотивы которого в приговоре приведены и являются правильными, а также рецидив преступлений, который повлек назначение Куприянову наказания за каждое преступление в соответствии с положениями ч.2 ст.68 УК РФ.

              Наказание, назначенное как за каждое преступление, так и по их совокупности, соответствует требованиям ст.ст.6, 60 УК РФ. Оснований считать его чрезмерно суровым суд апелляционной инстанции не находит.

               Процессуальных нарушений, влекущих отмену приговора, судом не допущено.

               Уголовное дело рассмотрено полно, всесторонне и объективно. Все ходатайства, в том числе заявленные стороной защиты, судом разрешены, и по ним приняты правильные решения. Оснований ставить под сомнение беспристрастность судьи, рассмотревшего дело, не имеется.

               Режим исправительного учреждения, в котором осужденному надлежит отбывать лишение свободы, в соответствии с п. «в» ч.1 ст.58 УК РФ определен верно.

               Вопрос о процессуальных издержках, связанных с выплатой вознаграждения защитнику, обсуждался в судебном заседании. При этом, учитывая наличие у Куприянова <данные изъяты>, суд счел возможным уменьшить размер взыскиваемой с него в доход федерального бюджета суммы до 10000 рублей. С учетом возраста осужденного, его трудоспособности, отсутствия иждивенцев и размера взыскиваемой суммы оснований для полного освобождения Куприянова от уплаты процессуальных издержек не имеется.

               Вместе с тем, приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

               Определяя судьбу вещественных доказательств, суд принял правильное решение о передаче потерпевшему К. находящегося у него на ответственном хранении имущества, а также об уничтожении топора, являющегося орудием преступления.

                Вместе с тем, с решением об уничтожении вещественного доказательства, указанного на листе дела 7 в томе 2 – пневматического пистолета согласиться нельзя.

                Согласно п.2 ч.3 ст.81 УПК РФ, ФЗ «Об оружии», п.п. 2, 58 Инструкции от ДД.ММ.ГГГГ «О порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами» оружие, признанное вещественным доказательством, должно направляться в распоряжение соответствующего органа внутренних дел, который в установленном законом порядке принимает решение об их уничтожении или реализации, либо использовании в надлежащем порядке.

      С учетом этого суд считает необходимым исключить из резолютивной части приговора указание на уничтожение вещественного доказательства, указанного на листе дела 7 в томе 2 – пневматического пистолета, и передать его в распоряжение Управления Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации по <адрес> для определения его дальнейшей судьбы в установленном законом порядке.

             На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389-20, 389-28, 389-33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

    Приговор <адрес> городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Куприянова Александра Валерьевича в части решения судьбы вещественных доказательств изменить:

    - исключить из резолютивной части приговора указание на уничтожение вещественного доказательства, указанного на листе дела 7 в томе 2 – пневматического пистолета, передать его в распоряжение Управления Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации по <адрес> для определения его дальнейшей судьбы в установленном законом порядке.

      В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного и его защитника оставить без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47-1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня его вынесения, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения копий вступившего в законную силу приговора и апелляционного постановления.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

                  Судья: