Решение по делу № 8Г-14104/2021 [88-14513/2021] от 17.08.2021

УИД:59RS0002-01-2019-002719-12

Дело№ 88-14513/2021

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Челябинск                                                                        28 сентября 2021 года

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего        Давыдовой Т.И.,

судей                        Карповой О.Н., Зеленовой Е.Ф.,

с участием прокурора            Кустикова А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2601/2019 по иску Нижегородовой Елены Владимировны к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница им. М.А. Тверье», государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда, расходов на лечение, судебных расходов,

по кассационной жалобе Нижегородовой Елены Владимировны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 12 мая 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Давыдовой Т.И. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, выслушав заключение прокурора Кустикова А.Г., полагавшего жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Нижегородова Е.В. обратилась в суд к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница им. М.А. Тверье» (далее по тексту - ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. М.А. Тверье»), государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» (далее по тексту - ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер») о взыскании солидарно компенсации морального вреда в размере 2 000 000 руб., материального вреда в размере 201 734 руб., судебных расходов.

В обоснование заявленных требований Нижегородова Е.В. сослалась на то, что в результате проведенного 29 февраля 2016 года ее матери <данные изъяты> диагностического соскоба из полости матки поставлен диагноз «<данные изъяты>», 09 июня 2016 года назначена плановая операция в Пермском краевом онкологическом диспансере. Во время ожидания плановой операции <данные изъяты> дважды – 07 апреля 2016 года и 14 мая 2016 года вызывали скорую помощь по причине <данные изъяты>. Никакого лечения <данные изъяты> не было назначено по онкопрофилю и не проводилась диагностика на раннее выявление <данные изъяты>. В конце мая 2016 года <данные изъяты> проведена экстренная операция в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» по удалению <данные изъяты>. В августе 2016 года проведено радиологическое лечение. 12 сентября 2016 года в поликлинике № 3 ГКП № 4 г. Перми проведено электромиографическое исследование и исследование по нервам нижних конечностей, по результатам которых у <данные изъяты> выявлены признаки <данные изъяты> Поводом для обращения были боли в ногах, стопах, <данные изъяты> начала замечать в апреле 2016 года, что предполагает появление <данные изъяты> задолго до проведения операции по <данные изъяты> раннее проведение лучевой терапии при необходимости. 30 октября 2016 года проведена магнитно-резонансная томография в ООО «Классик Мед», получено заключение: <данные изъяты> Проведенное лечение с 24 октября 2016 года по 14 ноября 2016 года результатов не принесло, на лечение потрачено 13 980 руб. 26 ноября 2016 года <данные изъяты> вызвала скорую помощь в надежде на помощь, диагностику ее состояния, так как имелись <данные изъяты> и дополнительно появились боли в <данные изъяты>. В результате диагностики состояния <данные изъяты> выявлены <данные изъяты> По результатам проведенной <данные изъяты> в ноябре 2016 года у <данные изъяты> выявлена <данные изъяты>, врачом онкологом она направлена на консультацию в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер», рекомендована химиотерапия. На конец декабря была назначена проверка <данные изъяты>. 26 января 2017 года неврологом «Клиники неврологии» <данные изъяты> поставлен диагноз: «<данные изъяты>», назначено лечение. По совету врача куплен аппарат ДЭНАС, который противопоказан онкобольным. С января 2017 года <данные изъяты> уже не вставала, была общая слабость. В конце января 2017 года <данные изъяты> встала, и в бедре у нее щелкнуло, она упала. 02 февраля 2017 года <данные изъяты> госпитализирована в травматологическое отделение в ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9» в связи с <данные изъяты>, поставлен диагноз: «<данные изъяты> в связи с чем ее мать переведена в отделение экстренной хирургии. 23 февраля 2017 года <данные изъяты> умерла. Считает, что одним из факторов наступления смерти ее матери явилось недостаточное лечение, невнимательность медицинского персонала больницы, медицинская помощь в медсанчасти № 9 оказана ненадлежащим образом. Кроме того, дефектом в лечении <данные изъяты> явилось нарушение медицинской этики и деонтологии по отношении к ней и ее родственникам. По заключению ООО «Страховая медицинская компания «Ресо-Мед» выявлены дефекты лечебно-диагностического процесса. По заключению экспертов показаний для перевода в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» не имелось.

Решением Индустриального районного суда г. Перми от 05 декабря 2019 года Нижегородовой Е.В. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 12 мая 2021 года решение Индустриального районного суда г. Перми от 05 декабря 2019 года отменено, по делу принято новое решение, которым с ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. М.А. Тверье» в пользу Нижегородовой Е.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб., судебные расходы в размере 195 703,50 руб.; с ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» в пользу Нижегородовой Е.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб., судебные расходы в размере 195 703,50 руб., в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В кассационной жалобе Нижегородова Е.В. ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 12 мая 2021 года, как незаконного, принятого с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Стороны в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что такого рода оснований для отмены или изменения апелляционного определения не имеется.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что <данные изъяты> с 29 февраля 2016 года по 02 марта 2016 года находилась в гинекологическом отделении государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница им. Ф.Х. Граля» (далее по тексту ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. Ф.Х. Граля») - с диагнозом <данные изъяты>.

07 апреля 2016 года в приемное отделение ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. Ф.Х. Граля» поступила <данные изъяты> с жалобами на <данные изъяты>. Осмотрена врачом, взяты анализы, назначено лечение этамзилат натрия 250 мг в/м. Выписана в удовлетворительном состоянии, показаний к госпитализации нет, уехала домой самостоятельно.

14 мая 2016 года в приемное отделение ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. Ф.Х. Граля» поступила <данные изъяты> с жалобами на кровянистые выделения из половых путей в течение месяца. Осмотрена врачом, взяты анализы, назначено лечение этамзилат натрия 250 мг в/м. Выписана в удовлетворительном состоянии, показаний к госпитализации нет, уехала домой самостоятельно.

В период с 31 мая 2016 года по 10 июня 2016 года <данные изъяты> находилась в гинекологическом отделении ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» с основным диагнозом: <данные изъяты>

Согласно выписному эпикризу из истории болезни 7822/459 ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» <данные изъяты> находилась на лечении с 20 июня 2016 года по 20 июля 2016 года с диагнозом <данные изъяты>. Выписана домой в удовлетворительном состоянии.

В соответствии с выписным эпикризом, <данные изъяты> находилась на лечении в ОРО ДС ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» с 27 июля 2016 года по 10 августа 2016 года с диагнозом: <данные изъяты> Лечение без осложнений. Выписана домой в удовлетворительном состоянии.

12 сентября 2016 года ГБУЗ Пермская края «Городская клиническая поликлиника № 4» поликлиника № 3 проведено ЭМГ обследование <данные изъяты> Исследованы <данные изъяты>. Выявлены признаки <данные изъяты>

26 ноября 2016 года в приемное отделение ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. Ф.Х. Граля» поступила <данные изъяты> с жалобами на <данные изъяты> Выписана в удовлетворительном состоянии, показаний к госпитализации нет, уехала домой в сопровождении родственников.

26 декабря 2016 года <данные изъяты> в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» проведена <данные изъяты>.

24 октября 2016 года <данные изъяты> получено консультативное заключение невролога ООО «Клиника Мед», поставлен <данные изъяты>. Назначено лечение. 07 ноября 2016 года <данные изъяты> явилась вторично к неврологу.

Согласно заключению магнитно-резонансной томографии ООО «КлиникойЭкспертПермь» от 30 октября 2016 года, проведенной <данные изъяты>, имеется <данные изъяты> дисков формированием относительного <данные изъяты>. Рекомендована консультация невролога.

26 января 2017 года <данные изъяты> получено консультативное заключение невролога ООО «Клиника неврологии» на дому, <данные изъяты> поставлен диагноз: <данные изъяты>.

Согласно выписному эпикризу ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9 им. М. А. Тверье» <данные изъяты> находилась в отделении экстренной травматологии с диагнозом – <данные изъяты> После выписки из хирургического отделения вызов травматолога, терапевта на дом.

16 февраля 2017 года Нижегородов В.И. обратился с заявлением к главному врачу ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9 им. М. А. Тверье» и заведующему отделения экстренной хирургии Чарушину О.В. о переводе <данные изъяты> в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер».

17 февраля 2017 года <данные изъяты> дано направление в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» в рентгендиагностическое отделение.

21 февраля 2017 года Нижегородов В.И. обратился в ООО «Страховая медицинская компания «Ресо-Мед» о переводе <данные изъяты> из отделения экстренной хирургии ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9 им. М. А. Тверье» в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер».

23 февраля 2017 года <данные изъяты> умерла, причиной ее смерти согласно свидетельству о смерти явилось <данные изъяты>

25 февраля 2017 года произведено патологоанатомическое вскрытие для установления причины смерти <данные изъяты> Согласно протоколу причиной смерти <данные изъяты> являлась <данные изъяты>. Основное заболевание: <данные изъяты>.

Разрешая возникший спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1064, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», оценив доказательства, в том числе в виде отказного материала КУСП № 10697 от 25 марта 2017 года по факту смерти <данные изъяты>, медицинской карты амбулаторного больного <данные изъяты> № 167271, медицинской карты ГБУЗ Пермского края «Государственная клинической поликлиники № 4» поликлиника № 3 <данные изъяты>, медицинской карты амбулаторного больного ГБУЗ Пермского края «Государственная клинической поликлиники № 4» женская консультация № 1, медицинской карты стационарного больного № 771/208 ГБУЗ Пермского края «Мединская-санитарная часть № 9 им. М.А. Тверье» <данные изъяты>, медицинской карты стационарного больного № 6830/437 ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер», карты стационарного больного <данные изъяты> № 9905/580 ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер», медицинской карты амбулаторного больного <данные изъяты> № 1106 ООО «Пермский Медицинский Центр», экспертного заключения филиала ООО «Ресо-Мед» от 29 мая 2017 года и 21 июня 2017 года, протоколов оценки качества медицинской помощи, составленных ООО «Ресо-Мед» и ООО «СМК Ресо-Мед», заключения комплексной судебно-медицинской экспертизы, проведенной Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» № 144 вр/компл/ин - О, в соответствии с которой установлено, что оказание медицинской помощи <данные изъяты> в ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. М.А. Тверье» проведено в полном объеме, являлось обоснованным и своевременным, соответствовало современной общепринятой тактике ведения пациентов с подобными патологиями, а также требованиям «Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю «Травматология и ортопедия», утвержденного приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 12 ноября 2012 года № 901 н, исходил из того, что дефектов в оказании медицинской помощи <данные изъяты> не выявлено, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований.

Суд апелляционной инстанции с указанными выводами не согласился, сославшись на то, что данные выводы суда основаны судом первой инстанции, в том числе на заключении комплексной судебно-медицинской экспертизы, проведенной Санкт-Петербургским государственным бюджетным учреждением здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» № 144 вр/компл/ин – О, которое не может быть признано допустимым доказательством по делу. Признав необходимым проведение по делу повторной судебно-медицинской экспертизы, суд апелляционной инстанции поручил ее проведение федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации».

Заключением повторной судебно-медицинской экспертизы № 428/20 от 25 марта 2021 года установлены следующие недостатки оказания медицинской помощи <данные изъяты> в период с 12 апреля 2016 года до 23 февраля 2017 года

в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер»: проведен неполный объем обследования перед оперативным лечением; не выполнены магнитно-резонансная или компьютерная томография, ультразвуковые исследования <данные изъяты>;

в ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9 имени М.А. Тверье»: неправильно установлен основной диагноз <данные изъяты>

Также из заключения следует, что при разрешении вопроса о наличии причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи и наступлением неблагоприятного исхода необходимо учитывать, что наиболее вероятным является наличие у <данные изъяты> распространенной стадии <данные изъяты>

В то же время, недостатки оказания медицинской помощи, допущенные в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер», могли дополнительно способствовать прогрессированию <данные изъяты>, поскольку выразились в затягивании сроков выполнения оперативного вмешательства, неполном предоперационном и интраоперационном обследовании, что, при вероятном наличии у <данные изъяты> распространенной <данные изъяты>, могло обусловить ее дальнейшее прогрессирование ввиду отсутствия лечения, предусмотренного для распространенных <данные изъяты>

В свою очередь, недостатки оказания медицинской помощи, допущенные в ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9 имени М.А. Тверье», дополнительно усугубляли тяжесть состояния <данные изъяты>, поскольку выразились в недостаточном послеоперационном наблюдении и обследовании, неправильной лечебной тактике послеоперационного ведения, что привело к патологическому течению послеоперационного периода, обострению имевшихся хронических заболеваний и, как следствие, к невозможности начала специализированного противоопухолевого лечения.

С учетом того, что смерть <данные изъяты> последовала от имевшегося у нее прогрессирующего злокачественного новообразования - аденокарциномы эндометрия с метастатическим поражением легких, печени, брюшины, левой бедренной кости и кишечного кровотечения вследствие обострения имевшихся заболеваний желудочно-кишечного тракта, следует считать, что только между недостатками оказания медицинской помощи, допущенными в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер», ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9 имени М.А. Тверье», и наступлением неблагоприятного исхода (смерти <данные изъяты>) прямая причинно-следственная связь отсутствует. Однако, с высокой долей вероятности, недостатки оказания медицинской помощи, допущенные в ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер», ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9 имени М.А. Тверье», являлись дополнительным фактором, способствовавшим прогрессированию злокачественного новообразования и наступлению смерти <данные изъяты>

Отменяя решение суда первой инстанции и частично удовлетворяя исковые требования, суд апелляционной инстанции исходил из оказания <данные изъяты> медицинской помощи с дефектами, как со стороны ГБУЗ Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер», так и ГБУЗ Пермского края «Медико-санитарная часть № 9 имени М.А. Тверье», с дефектами, соответственно, действия работников ответчиков причиняли истцу Нижегородовой Е.В. моральные страдания, денежная компенсация которых должна быть возложена на ответчиков, при этом суд апелляционной инстанции руководствовался положениями Конвенции о защите прав человека от 04 ноября 1950 года, статей 150, 1064, 1068, 1099, 1101, разъяснениями, содержащимися в пунктах 1, 11, 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» от 26 января 2010 года № 1.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции учел объем допущенных ответчиками дефектов оказания медицинской помощи, глубину нравственных страданий истца, отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями ответчиков и смертью <данные изъяты>, в связи с чем пришел к выводу, что компенсация в размере 500 000 руб. с каждого из ответчиков отвечает требованиям разумности и справедливости.

Разрешая требования в части взыскания расходов, понесенных истцом <данные изъяты>, на приобретение лекарственных средств и оплаты медицинских услуг, суд апелляционной инстанции исходил из того, что доказательства причинения ответчиками вреда здоровью <данные изъяты> в материалы дела не представлены, в связи с чем пришел к выводу об отказе в удовлетворении данных требований.

Отказывая истцу в удовлетворении требований о взыскании расходов на приобретение и установку памятника, суд апелляционной инстанции исходил из отсутствия доказательств несения истцом таких расходов.

Разрешая вопрос о распределении судебных расходов, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, абзаца 2 пункта 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», исходил из того, что Нижегородовой Е.В. были понесены расходы по оплате экспертиз в размере 366 107 руб., ее требования о компенсации морального вреда отнесены к требованиям неимущественного характера, к которым правила пропорциональности удовлетворенным требованиям не применяются; иск Нижегородовой Е.В. признан судом обоснованным, в связи с чем пришел к выводу о возложении на ответчиков обязанности по возмещению истцу указанных расходов в равных долях.

Определяя размер подлежащих возмещению истцу судебных расходов по оплате услуг представителя, суд апелляционной инстанции принял во внимание продолжительность рассмотрения дела, его сложность, участие представителя истца Захарова А.С. в судебных заседаниях, подготовку процессуальных документов, факт подтверждения несения расходов на сумму 50 000 руб., пришел к выводу о взыскании данных расходов в размере 12 500 руб. с каждого из ответчиков, а также расходов по оплате истцом государственной пошлины по 150 руб. с каждого из ответчиков. Расходы на оказание юридических услуг по договору № МНВ-170, заключенному с Тиуновой Е.В., в размере 70 000 руб. судом признаны не подлежащими взысканию, поскольку предмет договора не относится к рассматриваемому делу, Тиунова Е.В. в суде апелляционной инстанции участие не принимала.

Изучение материалов дела показало, что вывод суда апелляционной инстанции о наличии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда, а также размере данной компенсации основаны на правильно установленных фактических обстоятельствах дела и приведенном правовом регулировании спорных правоотношений и доводами кассационной жалобы не опровергается.

Доводы кассационной жалобы Нижегородовой Е.В. о том, что судом в нарушение статьи 67, части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принято во внимание только заключение повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной 25 марта 2021 года, в которой указано на наличие косвенной, а не прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания ее матери медицинской помощи и ее смертью, не в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами, не могут являться основанием для отмены, поскольку положенное в основу состоявшегося судебного акта заключение экспертизы № 428/20, проведенной федеральным государственным бюджетным учреждением «Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Российской Федерации» от 25 марта 2021 года, правомерно принято в качестве надлежащего доказательства, исследовано судом апелляционной инстанции в совокупности с иными доказательствами.

В соответствии со статьей 67, частью 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проанализировал все выводы экспертов по поставленным вопросам, дал оценку указанному заключению экспертизы в совокупности с иными имеющимися по делу доказательствами. Нарушений правил оценки, являющихся основанием для отмены судебного постановления, судом кассационной инстанции не установлено, соответствующий довод кассационной жалобы отклоняется судебной коллегией.

Довод заявителя о том, что судом апелляционной инстанции оставлено без удовлетворения ходатайство о назначении повторной экспертизы, не является основанием для отмены состоявшегося судебного постановления. Ходатайство истца в соответствии со статьей 166статьей 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации разрешено судом апелляционной инстанции, результаты разрешения ходатайства занесены в протокол судебного заседания от 12 мая 2021 года, поскольку экспертами исследованы, подробно изучены и проанализированные представленные на экспертизу документы, полученные сведения сопоставлены с данными специальной медицинской литературы, экспертами даны развернутые ответы на поставленные судом вопросы, суд не нашел оснований для назначения повторной экспертизы.

Доводы кассационной жалобы о том, что экспертиза проведена недостаточно ясно, имеются противоречия, двусмысленные и неоднозначные заключения, не отражена степень причинения тяжести вреда, не исследована прямая причинно-следственная связь с летальным исходом, в связи с чем она не отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку проведена специалистами, не обладающими познаниями в области гастроэнтерологии и клинической фармокологии; в экспертном заключении № 428/20 содержатся сведения о том, что врачи, оказывающие медицинскую помощь матери <данные изъяты> и <данные изъяты> имеют специализированное образование по программе «онкология», однако <данные изъяты> не является работником указанной организации, он не принимал участие в оказании медицинской помощи и не давал рекомендации, а <данные изъяты> получил сертификат по профилю «онкология» 27 марта 2017 года, однако пациентка умерла 27 февраля 2017 года; эксперты отмечают, что у ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. М.А. Тверье» имелась лицензия на оказание специализированной медицинской помощи в стационарных условиях по онкологии, однако определить, имелась ли лицензия в 2017 году на оказание высокотехнологичной помощи по онкологии, невозможно; указывают на две причины смерти – смерть последовала от <данные изъяты> однако причина смерти может быть только одна, кроме того, на многих страницах заключения опровергается смерть от <данные изъяты>, так как отмечается удовлетворительное состояние больной; указывают на причину кровотечения – обострение имевшихся заболеваний <данные изъяты>, однако данного обострения не было, <данные изъяты> образовались в результате приема кеторолака и антикоагулянта фрагмина, которые противопоказаны при таком заболевании; фактором, способствующим смерти, определили нарушение системы, которая сохраняет жидкое состояние крови (гемостаз), которое выразилось в изменении показателей коагулограммы от 22 февраля 2017 года, однако эксперты не провели сравнение с коагулограммой от 03 февраля 2017 года; не рассмотрены вопросы фармакотерапии, хотя это важное звено в лечении коморбидных пациентов, особенно с конкурирующими <данные изъяты> в стадии обострения; применение фентанила усугубило состояние ее матери и повлияло на дыхательную систему в виде угнетения дыхательного центра; эксперты не определяют степень тяжести вреда здоровью, так как ятрогенные и конкурирующие заболевания внесли в категорию сопутствующих заболеваний; эксперты не проводят связь между действиями <данные изъяты>., появлением видимого <данные изъяты> и ухудшением состояния; эксперты не запросили ультразвуковое исследование брюшной полости от 07 февраля 2017 года, которое указывает, что патологических изменений нет; не дана оценка влияния двух наркотических анальгетиков на развитие <данные изъяты>, которые могли явиться причиной ухудшения состояния и смерти; не выявлено ни одного дефекта лечения, все обнаруженные нарушения называют недостатками оказания медицинской помощи, считает, что имеются факты неоказания медицинской помощи; эксперты не комментируют происхождение <данные изъяты>, не могут быть признаны основанием для отмены либо изменения в кассационном порядке судебного постановления.

Заключение экспертов в силу статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является доказательством по делу, получило правовую оценку в совокупности с другими письменными доказательствами, в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, о чем указано в оспариваемом судебном постановлении. Нарушений порядка оценки доказательств судом кассационной инстанции не установлено.

Давая правовую оценку повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, суд апелляционной инстанции указал, что экспертиза проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства, компетентными лицами, имеющими высшее медицинское образование, высшую квалификационную категорию и стаж работы по специальности, содержит подробное описание проведенного исследования и сделанные в результате него выводы, однозначные ответы на поставленные судом вопросы.

Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения; исследование проведено на основании материалов проверки из отдела полиции № 2 Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Перми, медицинской документации (медицинских карт стационарного и амбулаторного больного <данные изъяты>, выписных эпикризов, записей осмотров, ренгенографий <данные изъяты>, протокола патологоанатомического вскрытия), гистологического материала <данные изъяты>

Данное заключение экспертов иными допустимыми и достоверными доказательствами не опровергнуто. Несогласие истца с выводами экспертов, само по себе, не является основанием для исключения судебной экспертизы из числа допустимых доказательств.

Доводы кассационной жалобы о том, что судом апелляционной инстанции не учтены ее аргументы о том, что таких пациентов, как ее мать, научились лечить только в октябре 2019 года, что подтверждается репортажами и статьями о спасении онкопациента, получившего перелом бедренной кости из-за <данные изъяты>; о том, что <данные изъяты> не оказана медицинская помощь; о несогласии с отказом в удовлетворении ее требований о взыскании расходов на ее (истца) лечение по причине отсутствия доказательств ухудшения состояния ее здоровья по вине ответчиков, однако, согласно амбулаторной карте, она находилась на лечении в психотерапевтическом стационаре с 06 февраля по 26 февраля 2019 года, а потом еще полтора года лечилась амбулаторно в связи со смертью матери; об отказе во взыскании расходов на представителя Тиунову Е.В. в размере 70 000 руб., не могут быть признаны основанием для отмены либо изменения в кассационном порядке судебного постановления, поскольку направлены на переоценку исследованных судом доказательств и обстоятельств, установленных на основании данной оценки. Между тем, в силу положений части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по непосредственному исследованию вопросов факта и переоценке доказательств.

Несогласие заявителя с данной судами оценкой доказательств фактически является субъективным мнением истца о том, как должно быть рассмотрено дело, оценены имеющиеся в деле доказательства и каков должен быть его результат. Вместе с тем иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены законно принятого судебного постановления.

Вынесенное судом апелляционное определение соответствует собранным по делу доказательствам и требованиям закона. При рассмотрении дела судом не допущено неправильного применения норм материального или нарушения норм процессуального права, повлекших вынесение незаконных решений.

В кассационной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судом обстоятельства и его выводы, как и не приведено оснований, которые в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могли бы явиться безусловным основанием для отмены судебного постановления.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 12 мая 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу Нижегородовой Елены Владимировны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи