Решение по делу № 2-97/2016 от 01.02.2016

Дело № 2-97/2016

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Южа Ивановской области                        13 мая 2016 года

Южский районный суд Ивановской области в составе:

председательствующего судьи Пятых Л.В..

при секретаре Потаповой А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Голиковой Л. Ф. к Кулдышевой Е. В. о признании договора дарения недействительным,

установил:

Голикова Л.Ф. обратилась в суд с иском к Кулдышевой Е.В. о признании недействительным договора дарения жилого помещения – квартиры по адресу: <адрес>, ул. <адрес>, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между З.З.И., умершей ДД.ММ.ГГГГ, и Кулдышевой Е.В., а также применении последствий недействительности сделки.

Как следует из представленного искового заявления ДД.ММ.ГГГГ между матерью истицы - З.З.И., являвшейся собственником жилого помещения по адресу: <адрес>, <адрес>. <адрес>, и ее (З.З.И.) внучкой Кулдышевой Е.В. был заключен договор дарения указанной квартиры. Переход права собственности к Кулдышевой Е.В. на спорный объект недвижимого имущества прошел государственную регистрацию ДД.ММ.ГГГГ. На момент совершения сделки З.З.И. исполнилось 90 лет. На протяжении многих лет она состояла на учете у врача-психиатра, не дееспособной по состоянию психического здоровья не признавалась<данные изъяты> Считает, что Кулдышева Е.В. обманным путем склонила З.З.И. к совершения сделки дарения.

Истец Голикова Л.Ф. исковые требования поддержала по доводам, изложенным в исковом заявлении, а также доводам, изложенным ей и ее представителем Жиляковым А.С. в судебных заседаниях. Как следует из пояснений истца, З.З.И., умершая ДД.ММ.ГГГГ, являлась матерью З.А.В., М.В.Ф., Голиковой Л.Ф. и умершего М.М.Ф., детьми которого являются М.Е.М. и М.С.М.. На день своей смерти З.З.И. была зарегистрирована и проживала в квартире, по адресу: <адрес>, ул. <адрес>, в течение многих лет нуждалась в постороннем уходе. С 2001 года по 2013 год она (Голикова Л.Ф.) ухаживала за матерью, последние 7 лет посещала ее ежедневно, помогала по хозяйству, стирала, мыла, готовила. Последние годы З.З.И. страдала потерей памяти, приступами гнева, плаксивости, могла спрятать в своей квартире документы и деньги и забыть о том, куда их положила, после чего обвиняла близких в их краже, вызывала полицию, что приводило к конфликтам с детьми. Часть документов находилось, другая часть восстанавливались. В 2010 году в связи с ухудшением состояния здоровья она (Голикова Л.Ф.) водила З.З.И. на прием к врачу-психиатру, где ей было назначено лечение. Однако таблеток З.З.И. не принимала, считая, что ее хотят «отравить», скандалила с соседями и близкими, могла устроить драку. С 2013 года с З.З.И. стал проживать ее сын З.А.В.. Голикова Л.Ф. перестала ухаживать за матерью, встречалась с ней редко. Вследствие ухудшения состояния психики З.З.И. часто предлагала свою квартиру завещать многим людям. Последний раз она (Голикова Л.Ф.) встречалась с матерью в октября 2015 года, когда та приходила к ней в гости вместе с З.А.В. При этом З.З.И. говорила, что жить ей осталось не долго, предлагала решить, что делать с квартирой, просила не оставлять без жилья сына З.А.В. С сентября 2015 года за З.З.И. стала ухаживать ее внучка (племянница Голиковой Л.Ф.) - Кулдышева Е.В., с которой З.З.И. в октябре 2015 года заключила договор дарения спорного жилого помещения. Считает, что ответчица склонила З.З.И. к совершению сделки.

Представитель истца Жиляков А.С., извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился, ходатайствовал о рассмотрении дела без его участия. Ранее в судебном заседании исковые требования Голиковой Л.Ф. поддержал в полном объеме, суду пояснил, что на момент заключения договора дарения в 2015 году З.З.И. исполнилось 90 лет, в ее поведении наблюдались частые смены настроения, агрессия, приступы гнева, плаксивости, что свидетельствовало о том, что З.З.И. с учетом ее психического состояния и возраста не могла осознавать характер и последствия совершаемой сделки, в связи с чем, на основании ст. 177 ГК РФ учитывая, что сделка совершена дарителем с пороком воли, просил признать ее недействительной.

Ответчик Кулдышева Е.В. исковые требования не признала в полном объеме. Суду пояснила, что с июля 2015 года она ухаживала за своей бабушкой З.З.И. (по отцу Кулдышевой Е.В. – М.В.Ф.), готовила и носила ей продукты питания, возила в баню к знакомой. В целом З.З.И. была способна самостоятельно себя обслуживать. При этом З.З.И. неоднократно жаловалась ей на свою дочь Голикову Л.Ф., поясняя, что та забрала у не деньги от сделки купли продажи жилого помещения в 2013 году, что не хочет, чтобы принадлежащая ей (З.З.И.) квартира после смерти перешла к Голиковой Л.Ф, а дарение спорного жилого помещения Кулдышевой Е.В. является ее последней волей. Также ей (Кулдышевой Е.В.) известно, что с 2013 года З.З.И. проживала в квартире со своим сыном З.А.В., который употреблял спиртные напитки и неоднократно избивал мать, крал у нее деньги и еду. Вследствие возникавших на этой почве конфликтов З.З.И. неоднократно выгоняла сына из квартиры, однако впоследствии вновь пускала жить. З.З.И. при жизни самостоятельно получала пенсию, совершала покупки. В больницу обращалась редко, однако часто жаловалась на головные боли, в связи с чем просила внучку купить таблетки. Принимала ли З.З.И. другие медицинские препараты, ответчик не знает. Документы и деньги умершая прятала из-за сына. ДД.ММ.ГГГГ З.З.И. пришла к ней (Кулдышевой Е.В.) на работу и пояснила, что хочет «перевести» на нее свою квартиру. В тот же день они пошли в нотариальную контору, что бы заключить договор дарения, где выяснилось, что для заключения указанного договора у З.З.И. не имелось необходимого документа, вследствие чего она (З.З.И.) решила составить завещание в пользу Кулдышевой Е.В. на все свое имущество. ДД.ММ.ГГГГ З.З.И. собрала необходимые документы и в тот же день в нотариальной конторе был оформлен договор дарения. При заключении договора нотариус разъяснила З.З.И. все его последствия, при этом З.З.И. хорошо все поняла и выразила уверенность, что Кулдышева Е.В. ее не бросит и продолжит за ней ухаживать. Считает, что при заключении договора дарения З.З.И. не имела психических отклонений и могла понимать значение своих действий.

Треть лицо нотариус Южского нотариального округа Б.С.Г., извещенная о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явилась, согласно представленного заявления, ходатайствовала о рассмотрении дела без ее участия. Ранее в судебном заседании удовлетворению иска возражала в полном объеме, пояснив, что ДД.ММ.ГГГГ З.З.И. пришла в нотариальную контору, вместе с Кулдышевой Е.В. с целью заключить договор дарения, квартиры. При этом З.З.И. ясно выразила свою волю на дарение жилого помещения, однако вследствие отсутствия у нее правоустанавливающего документа, З.З.И. выразила желание и оформила завещание на Кулдышеву Е.В. Однако от намерения заключить договор дарения З.З.И. не отказалась. ДД.ММ.ГГГГ, после получения ей (Б.С.Г.) необходимых документов З.З.И. и Кулдышева Е.В. вновь пришли в нотариальную контору, где заключили нотариально удостоверенный договор дарения жилого помещения, принадлежащего З.З.И. Она (Б.С.Г.) разъяснила З.З.И. все возможные последствия как при заключении договора дарения жилого помещения, так и завещания. При этом З.З.И. произвела впечатление крепкого человека, держалась бодро, четко формулировала свои мысли, в разговоре жаловалась на свою дочь и сына, на состояние здоровья, не хотела, чтобы после ее смерти квартира перешла Голиковой Л.Ф.. Третье лицо М.В.Ф. в судебном заседании удовлетворению иска возражал, пояснил, что З.З.И. является его матерью, другими ее детьми являются Голикова Л.Ф., З.А.В., а также умерший М.М.Ф. Ему известно, что при жизни З.З.И. передала по договору дарения, принадлежавшую ей квартиру по адресу: <адрес>, ул. <адрес>, его дочери Кулдышевой Е.В. Также пояснил, что за 2-3 года до смерти З.З.И. обвинила его в краже паспорта и денег, вызывала полицию, после чего нашла паспорт и деньги в своей квартире. Он (М.В.Ф.) до смерти матери виделся с ней не часто, помогал в ремонте бытовой техники, за что она давала ему по 100-150 рублей. О состоянии здоровья З.З.И. он не знает. Лекарственных препаратов З.З.И. не принимала, т.к. боялась, что ее могут «отравить», боялась впускать в квартиру знакомых, так как думала, что у нее могут «что-то украсть». Пенсию она получала самостоятельно, могла распоряжаться деньгами, ходила в магазин, совершала покупки, имела ровный почерк. За 3 дня до госпитализации (ДД.ММ.ГГГГ) он посещал мать, которая с ним беседовала, она плакала. ДД.ММ.ГГГГ Кулдышева Е.В., обеспокоенная, тем, что З.З.И. не открывает ей дверь, обратилась к нему и он «вскрыл» дверь в квартиру матери, где обнаружил, З.З.И. лежащей на полу. Прибывший по вызову врач, пояснил, что З.З.И. является «крепкой» женщиной и много лет (с 1968 года) в больницу не обращалась. Считает, что З.З.И. не страдала психическим расстройством.

Третье лицо З.А.В., извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился, о причинах неявки не известил. Ранее в судебном заседании пояснил, что З.З.И. являлась его матерью. Спорное жилое помещение выделено их семье в 1967 году. С 1982 года он стал замечать отклонения в поведении З.З.И., которые проявлялись в забывчивости, вспышках гнева, неадекватном поведении. После этого в течение длительного времени он (З.А.В.) проживал в другой местности, с матерью не виделся. Вернулся жить в <адрес> и стал проживать с З.З.И. в ее квартире с 2013 года. Отмечает, что З.З.И. была своенравным человеком, могла без повода его ударить, в случае возражений вызывала полицию. Неоднократно З.З.И. говорила, что ее квартира после ее смерти достанется ему, затем, когда ее настроение менялось, хотела отдать квартиру государству или продать. В 2015 году З.З.И. купила ему мотоцикл и ружье, пояснив, что на мотоцикле он будет возить ее за пенсией, а из ружья – «стрелять птичек». З.З.И. теряла память, часто теряла деньги и документы, после чего обвиняла его в их краже, затем находила. Он (З.А.В.) осуществлял уход за матерью, убирался, покупал и готовил еду, водил в баню. Затем, когда в силу имеющихся заболеваний его состояние здоровья ухудшилось, с 2014 года за З.З.И. стала ухаживать М.Г.В. В 2015 году он (З.А.В.) стал чувствовать себя лучше, и З.З.И. сообщила М.Г.В., что бы та больше за ней не ходила. В конце лета, сентябре 2015 года З.З.И. позвонила Кулдышевой Е.В и сообщила, что неделю ничего не ела, после чего Кулдышева Е.В., принесла ей еды, они договорилась, что Кулдышева Е.В. станет за ней ухаживать. После этого Кулдышева стала приносила З.З.И.. З.И. еду, при этом в квартиру не заходила. Вместе с тем, продукты питания у З.З.И. имелись. За последний год жизни у З.З.И. значительно ухудшилось психическое состояние, часто менялось настроение, она часто выгоняла его из дома. Он был вынужден жить у знакомой Лобышевой, после чего по истечении времени от 1 дня до 1 месяца З.З.И. приходила и забирала его домой. З.З.И. могла читать газеты, смотрела новости по телевизору. На улицу выходила только с ним, за пенсией и в магазин ходила с ним. Ему известно, что З.З.И. состояла на учете врача психиатра, принимала лекарства.

Третье лицо М.Е.М., извещенный о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился, согласно представленного заявления ходатайствовал о рассмотрении дела без его участия, удовлетворению иска не возражал.

Третье лицо К.С.М., извещенная о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явилась, согласно представленного заявления ходатайствовала о рассмотрении дела без ее участия, удовлетворению иска не возражала.

Заслушав участников, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему:

в силу ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В соответствии с этим гражданские права и обязанности возникают: из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

Согласно ст. 9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Согласно ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам.

В соответствии со ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключение договора.

Согласно ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Согласно ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Как следует из свидетельства о смерти, выданного Южским районным филиалом комитета Ивановской области ЗАГС ДД.ММ.ГГГГ, серии I-ФО №, З.З.И., ДД.ММ.ГГГГ года рождения умерла ДД.ММ.ГГГГ, т.е. в возрасте 90 лет (л.д. 7).

    Суду представлен договор дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенный нотариусом Южского нотариального округа Б.С.Г., из которого следует, что З.З.И. подарила, а Кулдышева Е.В. приняла в дар жилое помещение – квартиру по адресу: <адрес>, ул. <адрес> кадастровым номером №, состоящую из двух комнат, общей площадью <данные изъяты>. Право собственности на указанную квартиру возникает у одаряемого с момента регистрации перехода права собственности в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> (п.7 Договора). Содержания ст.ст. 17, 30 ЖК РФ, 167, 209, 223, 288, 292 и 572 ГК РФ нотариусом сторонам разъяснено (п. 10 Договора). Договор прочитан вслух и содержит весь объем соглашений между сторонами в отношении предмета настоящего договора, отменяет и делает недействительными все другие обязательства или представления, которые могли быть приняты или сделаны сторонами, будь то в устной или письменной форме, до его заключения (п.14 Договора) (л.д. 42-43).

Право собственности З.З.И. на указанный объект недвижимого имущества, на момент заключения договора дарения, подтверждается свидетельством о государственной регистрации права от ДД.ММ.ГГГГ, договором купли-продажи квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, справками о содержании правоустанавливающих документов и выпиской из ЕГРП от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 110,111, 115, 116).

ДД.ММ.ГГГГ З.З.И. подписано заявление нотариусу Б.С.Г. о регистрации перехода права собственности по договору дарения от ДД.ММ.ГГГГ в ЕГРП (л.д. 122).

ДД.ММ.ГГГГ, на основании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ за Кулдышевой Е.В. в ЕГРП зарегистрировано право собственности на указанный спорный объект недвижимого имущества (л.д. 6).

    Таким образом, заключенный договор дарения по своей форме и содержанию соответствует действующему законодательству.

Согласно ч. 1 ст. 3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Согласно п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса (п. 3 ст. 177).

В соответствии с абз.2 ст. 171 ГК РФ каждая из сторон сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость.

Согласно ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно. Если из существа оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время. Суд вправе не применять последствия недействительности сделки (пункт 2 настоящей статьи), если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.

Согласно справке нотариуса Палехского нотариального округа <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, Голикова Л.Ф. является единственным наследником, обратившимся к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти З.З.И., умершей ДД.ММ.ГГГГ.

Указанное обстоятельство свидетельствует о том, что истец, является заинтересованным лицом, обратившимся в суд за защитой своих прав, на наследство, открывшееся со смертью З.З.И.

Настаивая на удовлетворении исковых требований о признании недействительным договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ истец Голикова Л.Ф. и ее представитель Жиляков А.С. полагают, что договор дарения является недействительным по основаниям, предусмотренным ст.177 ГК РФ, в связи с тем, что даритель - З.З.И. при заключении договора дарения не могла понимать значение своих действий и руководить ими в силу возраста (90 лет) и психического состояния, а также, по мнению истца, З.З.И. в момент совершения сделки могла заблуждаться относительно ее характера и последствий.

С целью проверки доводов истца и его представителя, по ходатайству истца, поскольку при рассмотрении настоящего дела возникли вопросы, требующие специальных познаний, определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу была назначена комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза для разрешения вопросов о том:

1) страдала ли З.З.И. в период оформления договора дарения ДД.ММ.ГГГГ психическим расстройством (хроническим, временным), слабоумием или иным болезненным состоянием психики;

2) учитывая индивидуальные и возрастные особенности, конкретные условия, в которых происходило заключение договора дарения жилого помещения ДД.ММ.ГГГГ, могла ли З.З.И. по своему психическому состоянию правильно воспринимать обстоятельства, совершаемых ей действия по заключению сделки дарения, принадлежащего ей жилого помещения и руководить ими;

3) имелись ли у З.З.И. по состоянию на 2015 года признаки повышенной внушаемости, подчиняемости.

Согласно заключению комиссии судебных психолого-психиатрических экспертов Ивановской областной клинической психиатрической больницы «Богородское» № <данные изъяты>

По заключению психолога, с учетом выявленных обстоятельств, внешних условий, в которых происходило заключение договора дарения жилого помещения ДД.ММ.ГГГГ, состояния здоровья, индивидуально-психологических и возрастных особенностей З.З.И., ее способность понимать значения своих действий и руководить ими с высокой степенью вероятности была существенно ограничена <данные изъяты>

Учитывая, что судебная экспертиза проведена в порядке, установленном ст. 84 ГПК РФ, заключение экспертов выполнено в соответствии с требованиями ст. 86 ГПК РФ с учетом фактических обстоятельств по делу, суд не усматривает оснований не доверять результатам экспертного заключения при определении состояния здоровья З.З.И., а также при определении того, могла ли З.З.И. на момент заключения договора дарения понимать значение своих действий и руководить ими, и не усматривает в данном случае оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебной экспертизы, поскольку экспертиза проведена компетентными экспертами, имеющими значительный стаж работы в соответствующих областях экспертизы, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона от 31 мая 2011 года N 73 ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" на основании определения суда о поручении проведения экспертизы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

По смыслу положений ст. 86 Гражданского процессуального кодекса РФ экспертное заключение является одним из важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования, тем не менее, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем законодателем в ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса РФ отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами.

При этом, отсутствие категоричного вывода экспертов в заключении комиссии судебных психолого-психиатрических экспертов, само по себе не свидетельствует об отсутствии порока воли дарителя при совершении сделки.

Заключение судебной экспертизы выполнено с учетом материалов дела, согласуется с объяснениями истца, из которых следует, <данные изъяты>

Ответчик Кулдышева Е.В. в судебном заседании также пояснила, что в 2015 году З.З.И. нуждалась в постороннем уходе, хотя могла обслуживать себя сама. Она (Кулдышева Е.В.) приносила бабушке еду, которую покупала и готовила за свой счет. З.З.И. имела сложный характер, требовала, чтобы немедленно было исполнено все, что она хотела. С 2013 года З.З.И. проживала с сыном З.А.В., который употреблял спиртные напитки, в связи с чем в их семье часто возникали конфликты между матерью и сыном, о чем З.З.И. жаловалась ответчице, могла при этом плакать. З.З.И. жаловалась на головные боли, однако в больницу обращаться отказывалась, принимала препараты, которые ей давала ответчица. Заключая договор дарения, З.З.И. поясняла, что квартира достанется тому, кто за ней будет ухаживать, и выражала уверенность в том, что Кулдышева Е.В. в дальнейшем ее «не бросит»

Из показаний третьего лица М.В.Ф. также следует, что он видел З.З.И. в ноябре 2015 года за 3 дня до её госпитализации в больницу, где та потом скончалась. З.З.И. плакала. Также пояснил, что 2-3 года назад З.З.И. обвинила его в краже документов и денег, вызвала полицию, однако потом и деньги и документы нашла в своей квартире. В последние годы З.З.И. проживала со своим сыном З.А.В., который употреблял спиртное, в связи с чем у них возникали конфликты и З.З.И. периодически то выгоняла сына, то вновь пускала жить в квартиру. З.З.И. боялась, что посторонние люди в ее квартире могут «что-то украсть». Лекарственные препараты не принимала, поясняя, что врачи могут ее «отравить».

Из показаний третьего лица З.А.В. следует, что З.З.И. являлась его матерью, имела 4-х детей. С 1982 года в ее поведении стали проявляться вспышки гнева, забывчивость. С 2013 года, после продолжительного перерыва, он (З.А.В.) стал проживать с матерью в ее квартире. Приступы гнева, забывчивости, плаксивости у нее участились, она могла начать драться. В 2015 году З.З.И. купила ему ружье и мотоцикл, чтобы «стрелять птичек и возить ее за пенсией». З.З.И. часто теряла деньги и документы, вызывала полицию, обвиняла его, затем они находились. Мать часто меняла свое мнение относительно судьбы принадлежащей ей квартиры, хотела передать квартиру ему (З.А.В.) затем, когда ее настроение менялось, хотела передать ее государству, затем продать, затем поделить между всеми детьми. Продукты питания в их семье имелись, однако по непонятным для него (З.А.В.) причинам его мать просила Кулдышеву Е.В. и та приносила ей еду.

Свидетель М.Г.В. показала, что З.З.И. была ее свекровью. В период с апреля 2014 года по май 2015 года она (М.Г.В.) по просьбе З.З.И. ухаживала за ней, стирала, убиралась, приносила продукты питания, за свой счет. Последнее время З.З.И. не находила общий язык и переругалась со своими родными, была «на всех зла». З.З.И. была человеком «жестким, сложным, своенравным, могла обидеть». Прятала в квартире деньги и документы, ключи от шкафов, затем забывала, обвиняла всех в воровстве, а когда находила, в этом не признавалась. З.З.И. могла выходить на улицу, в ларек за покупками, однако гулять не любила, говорила, что «гулять вредно», что воздух там «отравленный». В связи с употреблением З.А.В. спиртного и нецензурными выражениями, З.З.И. выгоняла сына из дома, затем вновь пускала. Таблетки, выписанные врачами, она (З.З.И.) не принимала, боялась, что ее «отравят». У нее часто менялось настроение, за один день могла и плакать и смеяться и ругаться, часть меняла свое мнение относительно принадлежащей ей квартиры: «в один день говорила, что хочет подарить квартиру ей (М.Г.В.) в другой З.А.В., затем, говорила, что квартира будет делиться между всеми детьми поровну».

Свидетель Л.Т.В. показала, что З.А.В. проживал в ее квартире, когда З.З.И. его выгоняла.

Из показаний свидетеля Д.М.В. следует, что она является соседкой З.З.И., с 2013 года, после продолжительного перерыва, проживала с З.З.И. в одном подъезде (этажом выше). Старалась с ней не общаться. З.З.И. многократно приходила к ней (Д.М.В.) домой, высказывая претензии по поводу освещения в подъезде, открытого чердака, уборки в подъезде, высказывала опасения, что на чердак могут забраться террористы, проявляла иные признаки неадекватного поведения. Так в мае 2015 года, после высказанных претензий о том, что в подъезде не убирают, З.З.И. взяла швабру и, делая вид, что убирается, махала ей по воздуху.

Свидетель З.Л.А. показала, что работает продавцом в ларьке около дома, где проживала З.З.И., которая приходила в ларек за покупками примерно 2 раза в неделю, как сама, так и с сыном З.А.В., Она (З.Л.А.) имела с З.З.И. доверительные отношения. З.З.И. была властной, не любила когда ей перечат, имела на все свое мнение, никогда не плакала, говорила, что врачам она «не доверяет» и к ним не обращалась, оценивала свое здоровье как хорошее, «хоть в космос запускай».

Свидетель Ш.Н.В. показала, что знала З.З.И. давно, так как с детства дружила с Голиковой Л.Ф., была вхожа в ее семью, общалась с З.З.И. Примерно в 2011-2012 году видела З.З.И. на рынке в <адрес> и примерно в тот же период посещала ее по месту жительства с Голиковой Л.Ф. При этом, отмечает, что в процессе разговора З.З.И. неоднократно забывала, кто она (Ш.Н.В.), говорила «неразбериху», была уверена, что говорит правильно, проявляла агрессию к окружающим «могла накричать по незначительному поводу на знакомых не незнакомых, проходящих мимо людей». Летом 2015 года она (Ш.Н.В.) видела З.З.И., сидящей на лавочке около своего подъезда, при этом З.З.И. пояснила ей что сидит и «стреляет птичек».

Свидетель К.Г.И. в судебном заседании пояснила, что знакома с М.Г.В., так как является ее одноклассницей, З.З.И. также знает давно, ранее с ней общалась. Последнее время видела З.З.И. в 2015 году 3-4 раза на улице и в магазине. Отмечает, что за последний год состояние ее здоровья ухудшилось, разговаривать с ней было «тяжело». Так З.З.И. говорила, что ее «обворовывают», в разговоре поясняла, что когда «начинает считать свои деньги «пятитысячными» у нее устает рука». В один из дней в 2015 году, сидя на лавочке у своего дома, З.З.И. говорила ей, что купила З.А.В. ружье и они «сейчас будут стрелять птичек». Осенью 2015 года при встрече З.З.И. ее (К.Г.И.) не узнала.

Таким образом, из показаний указанных свидетелей и участников процесса, наблюдавших З.З.И. в период времени близкий к совершению ей сделки дарения отмечаются различные нарушения в поведении З.З.И., а именно: З.З.И. прятала в квартире деньги и документы, при этом забывала куда их спрятала и обвиняла близких в кражах, эпизодически вызывала полицию по этим поводам, «налетала» драться, инициировала скандалы с соседями и близкими, лекарства, назначаемые врачами, не принимала, считая, что ее «могут отравить», в последнее время у З.З.И. участились проявление вспышек гнева, плаксивости, раздражительности, агрессивности, ухудшилась память, была «на всех зла», ей ни кто «был не нужен», гулять не любила, так как считала, что воздух на улице «отравлен», настроение менялось «каждые пять минут»; за день могла «плакать, потом смеяться, потом отругать», в разговоре, высказывала что «будет стрелять птичек», при уборке в подъезде «махала шваброй по воздуху».

Не доверять показаниям указанных свидетелей у суда не имеется оснований, данные свидетели допрошены в судебном заседании, предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, их показания не противоречат выводам комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, взаимно дополняются, а также подтверждаются иными материалами дела.

Так, из имеющихся в материалах дела завещаний от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, а также заявления нотариусу от ДД.ММ.ГГГГ, следует, что З.З.И. ранее неоднократно меняла свое мнение относительно судьбы, принадлежащего ей имущества в случае ее смерти.

ДД.ММ.ГГГГ З.З.И. было выдано временное удостоверение личности в связи с утратой паспорта (л.д. 150).

Согласно справке серии МСЭ-2009 №, ДД.ММ.ГГГГ З.З.И. установлена первая группа инвалидности по общему заболеванию бессрочно. При этом в амбулаторной медицинской карте З.З.И. имеется заключение врача-терапевта, для МСЭ от ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>

Как следует из талона ФБУ МСЭ <адрес> 2010 года, имеющейся в амбулаторной медицинской карте З.З.И., при установлении группы инвалидности ей даны рекомендации о необходимости постоянного ухода и помощи.

Учитывая изложенное, суд критически относится к доводам ответчика Кулдышевой Е.В. о том, что З.З.И. в 2015 года могла ухаживать за собой самостоятельно.

Оценивая показания третьего лица нотариуса Б.С.Г., а также свидетелей М.Т.Ю. и С.О.С., М.М.Г., показавших, о том, что при общении с З.З.И. они не наблюдали у нее признаков психических заболеваний, не замечали в поведении З.З.И. каких либо отклонений, суд приходит к следующему:

характер общения свидетелей и третьего лица с З.З.И. является не постоянным, эпизодическим, указанные лица специальными познаниями в области психиатрии не обладают, не являются специалистами в этой области и не могут в полном объеме оценить психическое состояние З.З.И.. Кроме того, с учетом присущих З.З.И. при ее жизни поведенческих характеристик (властность, жесткость, своенравность, желание выглядеть образованной), а также многократное посещение нотариуса, с целью определения судьбы наследственного имущества после ее смерти и заключения договора купли-продажи квартиры (2013 год) свидетельствует о том, что у З.З.И. имелся значительный опыт общения с нотариусом и стереотип поведения. ДД.ММ.ГГГГ в нотариальной конторе З.З.И. подписала подготовленные нотариусом документы. При этом, сам нотариус, также не обладает специальными познаниями в области психиатрии, а факт оформления им договора дарения не может быть неоспоримым доводом, свидетельствующим о дееспособности З.З.И.

При таких обстоятельствах заключение судебной экспертизы отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, основания сомневаться в его правильности отсутствуют. Кроме того заключение экспертов не противоречит совокупности имеющихся в материалах дела доказательств, научно обосновано, не содержит каких либо противоречий, сделано на основе глубокого, всестороннего, полного исследования и анализа всех материалов дела, в том числе с учетом исследованных в судебном заседании амбулаторных медицинских карт З.З.И., показаний свидетелей и иных материалах гражданского дела.

Оценив представленные сторонами, а также полученные судом доказательства, в том числе показания свидетелей, заключение экспертов, с учетом требований ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд приходит к выводу, что на момент совершения спорной сделки, З.З.И. находилась в таком состоянии, при котором не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Учитывая изложенное, исковые требования Голиковой Л.Ф. о признании договора дарения жилого помещения, заключенного ДД.ММ.ГГГГ между З.З.И. и Кулдышевой Е.В. являются обоснованными и подлежат удовлетворению.

Поскольку суд пришел к выводу о недействительности договора дарения квартиры, право собственности Кулдышевой Е.В. в отношении спорного недвижимого имущества подлежит прекращению, а настоящее решение является основанием для исключения соответствующей записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним о праве собственности Кулдышевой Е.В. и восстановления записи о праве собственности З.З.И. на указанный объект недвижимого имущества.

При таких обстоятельствах суд считает необходимым сохранить принятые по данному делу определением от ДД.ММ.ГГГГ обеспечительные меры в виде запрета на осуществление действий по регистрации перехода права собственности Кулдышевой Е.В. на спорный объект недвижимого имущества до исполнения решения суда.

В соответствие с ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, присуждается возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Истцом произведена оплата судебной экспертизы, проведенной экспертами <адрес> клинической психиатрической больницы «Богородское» в размере <данные изъяты>, о чем представлена квитанция об оплате от ДД.ММ.ГГГГ, и заявлены требования к ответчику о возмещении указанных издержек. С учетом удовлетворения иска с ответчика Кулдышевой Е.В. в пользу истца Голиковой Л.Ф. подлежат взысканию <данные изъяты> в счет возмещения издержек по оплате судебной экспертизы.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194 -198, 199 ГПК РФ, суд

решил:

Исковые требования Голиковой Л. Ф. к Кулдышевой Е. В. о признании недействительным договора дарения недвижимого имущества удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, общей площадью <данные изъяты>., с кадастровым номером №, заключенный ДД.ММ.ГГГГ между З.З.И. и Кулдышевой Е. В..

Применить последствия недействительности договора дарения, прекратить право собственности Кулдышевой Е. В. на жилое помещение по адресу: <адрес>, ул. <адрес>, исключив запись о регистрации права собственности Кулдышевой Е.В. на указанный объект недвижимого имущества № от ДД.ММ.ГГГГ в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Взыскать с Кулдышевой Е. В. в пользу Голиковой Л. Ф. в счет возмещения понесенных истцом расходов по оплате судебной экспертизы <данные изъяты> рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Ивановского областного суда через Южский районный суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Судья                подпись                Подпись

Решение вынесено в окончательной форме 18 мая 2016 года