Решение по делу № 33-2058/2024 от 15.10.2024

УИД 13RS0017-01-2023-001164-52

Судья Аверина Т.В.                                                     № 2-65/2024

Докладчик Верюлин А.В.                                                      Дело № 33-2058/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия в составе:

председательствующего Верюлина А.В.

судей Ганченковой В.А., Солдатова М.О.

при секретаре                  Бурлаковой С.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 14 ноября 2024 г. в г. Саранске гражданское дело по иску Байбикова Раиля Хусяиновича к Артюшевой Альбине Зякарьевне о расторжении договора дарения, признании недействительными договоров дарения жилого дома и земельного участка, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности на жилой дом и земельный участок и по иску третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, Байбикова Рената Раилевича к Артюшевой Альбине Зякарьевне о расторжении договора дарения, признании недействительными договоров дарения жилого дома земельного участка, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности на долю в праве общей долевой собственности на недвижимое имущество по апелляционной жалобе истца Байбикова Раиля Хусяиновича и апелляционному представлению прокурора Лямбирского района Республики Мордовия Фролова А.А. на решение Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 15 июля 2024 г.

Заслушав доклад председательствующего, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия

установила:

Байбиков Р.Х. обратился в суд с исковыми требованиями к Артюшевой А.З. о расторжении договора дарения жилого дома, признании недействительным договора дарения жилого дома и земельного участка, применении последствий недействительности сделки.

В обоснование предъявленных требований Байбиков Р.Х. указал на то, что 19 декабря 2020 г. между ним и Артюшевой А.З. заключен договор дарения земельного участка площадью 965 кв.м с кадастровым номером <№> и жилого дома площадью 111,9 кв.м с кадастровым номером <№>, расположенных по адресу: <адрес>

Право собственности ответчика зарегистрировано 28 декабря 2020 г.

До отчуждения недвижимого имущества указанный земельный участок и жилой дом принадлежали ему на праве собственности на основании договора дарения жилого дома и земельного участка от 30 ноября 2016 г.

В конце осени 2020 году он почувствовал сильное ухудшение своего здоровья, которое постоянно усугублялось, в 2021 году ему была сделана операция.

Он является инвалидом 2 группы по общему заболеванию с первой степенью ограничения к трудовой деятельности, не может осуществлять трудовую деятельность, официальный доход составляет государственная пенсия, большая часть которой расходуется на лекарства и процедуры, вследствие чего не имеет возможности приобрести себе другое жилье либо снимать жилье. В связи с указанными обстоятельствами его состояние здоровья и имущественное положение изменилось настолько, что исполнение договора привело к существенному снижению уровня жизни.

Изменение имущественного положения связано с существенным снижением уровня дохода, потерей заработка. Изменение состояния здоровья вызвано наступлением инвалидности.

В настоящее время ему стало известно, что ответчик намерена совершить сделку по отчуждению подаренного им имущества, в связи с чем он останется без единственного жилья. Перед сделкой ответчик уверяла его, что данная сделка ничего не значит, что он все равно остается собственником своего дома, что подписание неких готовых бумаг является формальностью, которая защищает его же интересы. Кроме того, ответчик обещала навещать его, помогать по хозяйству, осуществлять необходимый ремонт дома, обрабатывать земельный участок, однако этого не произошло.

Считает, что сделка была совершена путем злоупотребления доверием и обмана, так как он испытывал родственные чувства уважения и любви к своей племяннице и не предполагал умысла в ее словах и действиях.

Ссылаясь на положения статьей 166, 167, 178, 179, 451, 577 Гражданского кодекса Российской Федерации просил суд расторгнуть договор дарения земельного участка площадью 965 кв.м. с кадастровым номером <№> и расположенного на нем жилого дома общей площадью 111,9 кв.м. с кадастровым номером <№>; признать сделку по договору дарения жилого дома и земельного участка недействительной; аннулировать запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним о государственной регистрации прав Артюшевой А.З. на земельный участок и жилой дом; возложить на Управление Росреестра по Республике Мордовия обязанность по регистрации права собственности истца на жилой дом и земельный участок.

При рассмотрении дела истец изменил исковые требования, просил суд расторгнуть договор дарения от 19 декабря 2020 г. земельного участка площадью 965 кв.м. с кадастровым номером <№> и расположенного на нем жилого дома площадью 111,9 кв.м. с кадастровым номером <№>; признать сделку по договору дарения жилого дома и земельного участка от 19 декабря 2020 г. недействительной по основанию ее мнимости; применить последствия недействительности сделки; прекратить право собственности Артюшевой А.З. на земельный участок и расположенный на нем жилой дом; аннулировать запись регистрации в Едином государственном реестре недвижимости о государственной регистрации прав Артюшевой А.З. на жилой дом и земельный участок; признать за ним право собственности на земельный участок и расположенный на нем жилой дом; признать сделку по заключению договора дарения от 30 ноября 2016 г., земельного участка площадью 965 кв.м. с кадастровым номером <№> и жилого дома площадью 111,9 кв.м. с кадастровым номером <№>, расположенных по адресу: <адрес>, недействительной в части дарения жилого дома; применить последствия недействительности сделки в части дарения жилого дома.

В обоснование измененного иска указал, что до заключения договора дарения между ним и ответчиком указанные земельный участок и жилой принадлежали ему на основании договора дарения жилого дома и земельного участка, заключенного с Я.Г.Х. 30 ноября 2016 г.

В свою очередь жилой дом и участок принадлежали Я.Г.Х. на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию выданного нотариусом Лямбирского нотариального округа Республики Мордовия Крымовой 22 марта 2011 г. за №3-2203 после смерти Б.Х.З., умершего <дата>

Вместе с тем Я.Г.Х. унаследовала другой объект недвижимости, а именно жилой дом площадью 74 кв.м., расположенный по адресу: <адрес>

На момент получения Я.Г.Х. свидетельства о праве на наследство, спорного жилого дома, расположенного по адресу: <адрес> не существовало, этот дом был построен Байбиковым Р.Х.

Считает, что Я.Г.Х. не имела права дарить Байбикову Р.Х. построенный им же самим жилой дом.

Кроме того, указывает, что сделка была совершена при отсутствии нотариального заверенного согласия его супруги Байбиковой Г.Х., чем нарушены ее права на спорное имущество.

Также считает, что сделка была совершена путем злоупотребления доверием и обмана, так как перед проведением сделки ответчик попросила его помочь по-родственному, сказала, что собирается купить дачу в с.Кривозерье, для этого ей нужна подпись на каких-то документах, что так он ее очень выручит, что данные документы ничего не значат, что подписание неких готовых бумаг является лишь формальностью, которая защищает его интересы. Считает, что сделка являлась мнимой, поскольку реальные правовые последствия для сторон, предусмотренные договором дарения, не наступили, единственным человеком, зарегистрированным и пользующемся спорным жилым помещением является истец, он же оплачивает коммунальные услуги за жилое помещение.

Кроме того, указывает, что после заключения договора дарения им проводились работы по возведению на спорном участке других объектов недвижимости, а именно гаража и бани. Также дом, баня и гараж были обложены металлическим сайдингом снаружи вместе с крышей, залиты дорожки, примыкающие к дому, покрыты плиткой, в доме были установлены новые пластиковые окна, котел, улучшена система водоснабжения и отопления, произведен косметический ремонт, что свидетельствует о том, что он не знал о сущности и природе совершенной им сделки.

После совершения сделки каких-либо распорядительных действий в отношении спорных объектов недвижимости ответчиком совершено не было. Бремя содержания и улучшения спорного имущества несет на себе истец, ответчик в жилой дом не вселялась, не пользуется спорным домом.

Кроме того, считает сделку недействительной, поскольку истец, заключая сделку, был убежден в том, что оказывает ответчику некую услугу взамен на выполнение ею обязательств по осуществлению ухода за ним и его содержанию. Сделка не носила безвозмездный характер.

На момент заключения сделки ему было 72 года, он страдал рядом заболеваний, является инвалидом 2 группы, имеет проблемы со слухом, что свидетельствует о недействительности сделки как притворной, прикрывающей договор пожизненного содержания с иждивением.

Третье лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, Байбиков Р.Р. также обратился в суд с иском к Артюшевой А.З.

В обоснование самостоятельного иска Байбиков Р.Р. указал, что его отец Байбиков Р.Х. подарил земельный участок и жилой дом Артюшевой А.З. без его ведома. Считает, что ему должна принадлежать доля в праве собственности на спорные объекты недвижимости, поскольку Байбиков Р.Х. является его отцом и обещал спорное имущество подарить ему.

Также он принимал непосредственное участие в строительстве и благоустройстве дома, на спорном участке были построены гараж, баня.

Считает, что сделка между Байбиковым Р.Х. и Я.Г.Х. является мнимой, поскольку она покрывает другую сделку в связи с тем, что земельный участок с кадастровым номером <№> был передан в обмен на отказ от наследственного имущества, открывшегося после смерти Б.Х.З. При этом Я.Г.Х. знала о наличии права пользования спорным имуществом женой, дочерью и сыном Байбикова Р.Х., и, поскольку стороны договора дарения от 30 ноября 2016 г. являются родственниками, их действия не могут быть признаны добросовестными.

На основании изложенного Байбиков Р.Р. просил суд расторгнуть договор дарения земельного участка площадью 965 кв.м с кадастровым номером <№> и жилого дома площадью 111,9 кв.м с кадастровым номером <№>, расположенных по адресу: <адрес> от 19 декабря 2020 г.; признать сделку по договору дарения жилого дома и земельного участка от 19 декабря 2020 г. недействительной по основанию мнимости; применить последствия недействительности сделки; признать сделку по заключению договора дарения от 30 ноября 2016 г. земельного участка и жилого дома недействительной в части дарения жилого дома; применить последствия недействительности сделки в части дарения жилого дома, признать за ним право собственности на 1/10 долю спорного имущества.

Решением Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 15 июля 2024 г. в удовлетворении исковых требований Байбикова Р.Х. и Байбикова Р.Р. отказано.

В апелляционной жалобе истец Байбиков Р.Х. просил решение суда отменить, принять по делу новое решение, которым предъявленные им исковые требования удовлетворить в полном объеме. В обоснование жалобы ссылается на следующее: суд неверно применил положения статьи 170 ГК РФ; сделка дарения носила формальный характер, распорядительных действий в отношении спорных объектов недвижимости ответчиком после сделки не совершено, истец по-прежнему владеет и пользуется жилым домом и земельным участком, несет бремя их содержания, жилой дом является его единственным жильем; показаниями свидетелей подтверждается, что ответчик с момента заключения договора дарения в спорном жилом доме не появлялась, в строительстве дома, бани и хозяйственных построек не участвовала; на момент заключения договора дарения ответчику было известно о сохранении права пользования жилым домом за истцом и его сыном Байбиковым Р.Р., однако это не отражено в договоре; с момента дарения жилой дом и земельный участок подвергнуты значительным улучшениям за счет истца и его сына Байбикова Р.Р., что также свидетельствует о том, что истец не знал о сущности и природе совершенной сделки; судом не учтено указание в исковом заявлении на то, что истец заблуждался относительно природы сделки (пункт 1 статьи 178 ГК РФ), поскольку истец, заключая договор дарения, рассчитывал получить уход и обеспечение от племянницы, на момент заключения сделки истцу было 72 года, он страдал рядом заболеваний, являлся инвалидом второй группы, имеет проблемы со слухом и <данные изъяты>, при волнении и повышении артериального давления проблемы со слухом у истца усиливаются, истец юридически неграмотен; сделка совершена под влиянием обмана, перед сделкой ответчик попросила его помочь ей по-родственному, сказала, что собирается купить дачу в с.Кривозерье и для этого ей нужна его подпись, уверяла, что документы ничего не значат, в этом время состояние его здоровья ухудшилось, при подписании бумаг он не знал, что в них, просто поставил подписи, экземпляра договора дарения у него не имеется; решением суда нарушены права и интересы третьего лица Байбикова Р.Р., являющегося наследником истца и принимавшего участие в строительстве дома и хозяйственных построек; из материалов дела можно сделать вывод о том, что Ямбушева Г.Х. унаследовала другой объект недвижимости, а именно старый родительский дом 1962 года постройки площадью 74 кв.м, расположенный по адресу: <адрес>, истец Байбиков Р.Х. сам построил свой дом, начав строительство в 2011-2012 годах, договор дарения, заключенный между Байбиковым Р.Х. и Я.Г.Х., является недействительным, поскольку последняя не имела права отчуждать не принадлежащее ей имущество.

В апелляционном представлении прокурор Лямбирского района Республики Мордовия Фролов А.А. просил решение суда отменить, ссылаясь на ненадлежащую оценку судом первой инстанции доводов истца о недействительности сделки по основанию мнимости и по основанию совершения под влиянием существенного заблуждения.

В ходе судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции до вынесения судом апелляционного определения от прокурора Лямирского района Республики Мордовия Фролова А.А. поступил отказ от апелляционного представления.

Как разъяснено судам в пункте 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» лицо, подавшее апелляционную жалобу, а также прокурор, принесший апелляционное представление, вправе отказаться как в целом, так и в части от апелляционных жалобы, представления в любое время до вынесения судом апелляционной инстанции апелляционного определения. Заявление об отказе от апелляционных жалобы, представления должно быть подано в суд апелляционной инстанции в письменной форме (статья 326 ГПК РФ).

Вопрос о принятии отказа от апелляционных жалобы, представления решается судом апелляционной инстанции в судебном заседании, назначенном для рассмотрения апелляционных жалобы, представления, в котором необходимо проверить полномочия лица на отказ от апелляционных жалобы, представления.

Суд апелляционной инстанции принимает отказ от апелляционных жалобы, представления, если установит, что такой отказ носит добровольный и осознанный характер.

Суд апелляционной инстанции на основании части 3 статьи 326 ГПК РФ выносит определение о принятии отказа от апелляционных жалобы, представления, которым прекращается апелляционное производство по соответствующим апелляционным жалобе, представлению.

Судебная коллегия считает возможным принять отказ от апелляционного представления, апелляционное производство по представлению прокурора прекратить.

В судебное заседание истец Байбиков Р.Х., третье лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, Байбиков Р.Р., ответчик Артюшева А.З., представитель третьего лица Управления Росреестра по Республике Мордовия, третье лицо Байбикова Р.И. не явились, о времени и месте судебного заседания надлежаще извещены, сведений о причинах неявки не представили, отложить разбирательство дела не просили.

На основании части третьей статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия пришла к выводу о возможности рассмотрения дела в отсутствие указанных лиц.

В судебном заседании представитель истца, являющийся также представителем третьего лица Байбикова Р.Р. - Биккиняева А.Х. поддержала доводы апелляционной жалобы, представитель ответчика Корякин А.Н. возражал относительно апелляционной жалобы, прокурор Немудрякин И.Б. поддержал отказ прокурора Лямирского района Республики Мордовия Фролова А.А. от апелляционного представления, просил решение суда оставить без изменения.

Рассмотрев дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В силу статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (пункт 1 статьи 167 ГК РФ).

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (пункт 2 статьи 167 ГК РФ).

Как установлено судом, 22 марта 2011 г. нотариусом Лямбирского нотариального округа Республики Мордовия Крымовой Н.А. Я.Г.Х. выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на земельный участок площадью 4500 кв.м., с кадастровым номером <№>, расположенный по адресу: <адрес>

Право собственности Я.Р.Х. зарегистрировано 15 февраля 2012 г.

В результате раздела земельного участка с кадастровым номером <№> образованы земельные участки площадью 3535 кв.м. и 965 кв.м.

На основании постановления Главы администрации Кривозерьевского сельского поселения Лямбирского муниципального района Республики Мордовия от 19 июня 2015 г. земельным участкам, образованным в результате раздела земельного участка с кадастровым номером <№> общей площадью 4500 кв.м., расположенного по адресу: <адрес>, присвоены адреса: земельному участку №1 с уточненной площадью 3535 кв.м.: <адрес>; земельному участку №2 с уточненной площадью 965 кв.м.: <адрес> «а».

На основании постановления Главы администрации Кривозерьевского сельского поселения Лямбирскому муниципального района Республики Мордовия от 3 сентября 2015 г. жилому дому с кадастровым номером <№>, расположенному на земельном участке с кадастровым номером <№> площадью 965 кв.м., принадлежащему на праве собственности Я.Р.Х., присвоен адрес: <адрес>.

Право собственности Я.Г.Х. на жилой дом площадью 111,9 кв.м с кадастровым номером <№> зарегистрировано 29 декабря 2015 г.

30 ноября 2016 г. между Я.Г.Х. и ее братом Байбиковым Р.Х. заключен договор дарения жилого дома и земельного участка, по условиям которого даритель безвозмездно передал, а одаряемый принял в собственность жилой дом площадью 111,9 кв.м и земельный участок общей площадью 965 кв.м. с кадастровым номером <№>, находящиеся по адресу: <адрес>, о чем свидетельствуют подписи сторон.

На основании договора дарения недвижимости от 30 ноября 2016 г. за Байбиковым Р.Х. зарегистрировано право собственности на жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>А.

В связи с заключением договора дарения от 30 ноября 2016 г. право собственности Я.Г.Х. на указанные объекты недвижимости прекращено 9 декабря 2016 г.

<дата> Я.Г.Х. умерла.

19 декабря 2020 г. между Байбиковым Р.Х. (даритель) и его племянницей Артюшевой А.З. (одариваемый) заключен договор дарения недвижимости, по условиям которого даритель безвозмездно передал, а одаряемая приняла в собственность жилой дом и земельный участок, находящиеся по адресу: <адрес>, о чем свидетельствуют подписи сторон.

Из пункта 1.5 договора следует, что содержание статей 131, 167, 209, 210, 223, 574, 578, 580 ГК РФ, 17, 18, 30, 31 Жилищного кодекса Российской Федерации сторонам известно.

19 декабря 2020 г. сторонами подписан акт приема-передачи жилого дома и земельного участка, согласно которому даритель передал, а одаряемая приняла жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>А. Претензий друг к другу стороны не имеют. Договор и акт подписаны добровольно.

Согласно выписке из Единого государственного реестра недвижимости от 19 марта 2024 г., копии реестрового дела, на основании договора дарения жилого дома и земельного участка от 19 декабря 2020 г. и совместных заявлений Байбикова Р.Х. и Артюшевой А.З., поданных через многофункциональный центр, за Артюшевой А.З. 28 декабря 2020 г. зарегистрировано право собственности на жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>.

С 28 декабря 2020 г. по настоящее время собственником спорных жилого дома и земельного участка является Артюшева А.З., право собственности Байбикова Р.Х. на данные объекты недвижимости прекращено 28 декабря 2020 г.

Судом также установлено, что согласно свидетельству о расторжении брака серии III-ЖК <№> брак между Байбиковым Р.Х. и Байбиковой Р.И. прекращен <дата>

    В письменных пояснениях Байбикова Р.И. указала, что фактически брачно-семейные отношения между ней и Байбиковым Р.Х. прекращены с июня 2010 года. С этого времени отношений с Байбиковым Р.Х. не поддерживает, совместное хозяйство не ведется, совместного имущества не имеется. В строительстве спорного жилого дома участия не принимала, о его строительстве ей известно не было, данное имущество не может являться совместным имуществом супругов ввиду того, что финансово участие в его строительстве не принимала.

    Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции верно отказал в признании недействительным договора дарения от 30 ноября 2016 г. по основанию неполучения согласия Байбиковой Р.И., с которой истец в момент заключения договора состоял в зарегистрированном браке.

    Данный вывод суда основан на правильном применении пункта 1 статьи 36 СК РФ в разъяснении постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» согласно которым, не является общим совместным имущество, полученное в дар. В связи с чем, для совершения сделки договоров дарения от 30 ноября 2016 г. и 19 декабря 2020 г. нотариального согласия супруги Байбикова Р.Х. - Байбиковой Р.И. (пункт 2 статьи 35 СК РФ) не требовалось.

Установив, что за Я.Р.Х. 29 декабря 2015 г. в установленном законом порядке зарегистрировано право собственности на жилой дом площадью 111,9 кв.м с кадастровым номером <№>, расположенный по адресу: <адрес>, суд первой инстанции верно указал, что последняя могла распоряжаться данным объектом недвижимости, в том числе производить его отчуждение по договору дарения.

Более того, судом первой инстанции верно со ссылкой на положения статьи 181 ГК РФ применены последствия истечения срока исковой давности по требованию о признании недействительным договора дарения от 30 ноября 2016 г., о применении которых заявлено ответчиком.

На основании изложенного, доводы апелляционной жалобы истца о том, что Я.Г.Х. унаследовала другой объект недвижимости, а именно старый родительский дом 1962 года постройки площадью 74 кв.м, расположенный по адресу: <адрес>, а также о том, что он сам построил свой дом, начав строительство в 2011-2012 годах, отмену правильного по существу решения не влекут.

В обоснование взаимоисключающих требований о признании недействительным договора дарения жилого дома и земельного участка от 19 декабря 2020 г. по четырем основаниям (в соответствии с положениями статьи 178 ГК РФ и пунктов 1, 2 статьи 170 ГК РФ, пункт 2 статьи 179 ГК РФ) истец и его представитель указывали на то, что племянница Артюшева А.З. предложила истцу заключить договор на время, сказав, что позже все вернет, обещала оказывать помощь, так как по состоянию здоровья ему предстояла операция. После подписания спорного договора он остался проживать в спорном жилище, так как другого жилья не имеет, в настоящее время находится в престарелом возрасте, имеет ряд заболеваний и нуждается в постороннем уходе, на момент подписания договора дарения находился в заблуждении относительно условий и последствий сделки, заключил договор дарения ввиду стечения тяжелых жизненных обстоятельств, а именно имея необходимость в постоянном постороннем уходе по состоянию здоровья, также указывал, что рассчитывал на материальную помощь и уход со стороны ответчицы и не предполагал, что последняя может распорядиться его имуществом, что является существенным для него, как пожилого человека, нуждающегося в уходе и не имеющего другого жилья.

Также Байбиков Р.Х. ссылался на то, что он заблуждался относительно природы подписываемого договора дарения жилого дома и земельного участка, полагая, что заключает с Артюшевой А.З. договор пожизненного содержания, в связи с чем он был лишен возможности осознавать условия и последствия передачи жилого помещения в собственность последней, а также обстоятельства, влекущие нарушение его прав.

Согласно пункту 1 статьи 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Заблуждение предполагается достаточно существенным, в случаях, предусмотренных пунктом 2 статьи 178 ГК РФ.

Заблуждение может проявляться в том числе в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; в отношении обстоятельств, влияющих на решение того или иного лица совершить сделку.

В подобных случаях воля стороны, направленная на совершение сделки, формируется на основании неправильных представлений о тех или иных обстоятельствах, а заблуждение может выражаться в незнании каких-либо обстоятельств или обладании недостоверной информацией о таких обстоятельствах.

Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьей 167 настоящего Кодекса (пункт 6 статьи 178 ГК РФ).

Таким образом, при решении вопроса о существенности заблуждения по поводу обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 178 ГК РФ, необходимо исходить из существенности данного обстоятельства для конкретного лица с учетом особенностей его положения, состояния здоровья, характера деятельности, значения оспариваемой сделки.

В этой связи, по смыслу приведенной нормы права, сделка признается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался, заблуждение предполагает, что при совершении сделки лицо исходило из неправильных, не соответствующих действительности представлений о каких-то обстоятельствах, относящихся к данной сделке. Так, существенным является заблуждение относительно природы сделки, то есть совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность.

Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, должен решаться судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела исходя из того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного участника сделки.

Однако судом первой инстанции установлено, что при заключении оспариваемого договора воля истца была направлена на совершение договора дарения, то есть на передачу безвозмездно в собственность Артюшевой А.З. принадлежащих истцу на праве собственности жилого дома и земельного участка. Данные действия истца не были обусловлены наличием недостоверной информации об обстоятельствах, которые могли бы повлечь отказ в совершении оспариваемой сделки со стороны дарителя.

Так, договор дарения заключен в надлежащей письменной форме, содержит все существенные условия, не противоречащие действующему законодательству, подписан собственноручно истцом. Намерения сторон выражены в договоре ясно, однозначно, каких-либо иных условий, оговорок последний не содержит, равно как и толкований, позволяющих истолковать его смысл и содержание в форме договора ренты. Волеизъявление Байбикова Р.Х. на заключение именно договора дарения было выражено непосредственно при его подписании, а также при подаче заявления о государственной регистрации сделки и перехода к ответчику Артюшевой А.З. права собственности на жилой дом и земельный участок.

Допрошенная в судебном заседании суда первой инстанции свидетель Т.Р.Х. пояснила, что после заключения договора дарения истец в личной беседе сказал ей, что подарил дом Артюшевой А.З., так как не хотел, чтобы в дальнейшем дом был продан и полагал, что Артюшева А.З. не будет его продавать. На ее вопросы, почему не составил завещание на детей, сказал, что с детьми не общается, а также полагал, что сын может продать дом.

Медицинское обследование и установление инвалидности состоялось через полтора года после заключения сделки, представленные истцом медицинские документы не содержат объективного подтверждения наличия у истца заболеваний и их степени, безусловно препятствующих осознанному восприятию событий при заключении оспариваемой сделки.

Сам по себе престарелый возраст истца, при отсутствии иных объективных доказательств, не может служить безусловным основанием для признания оспариваемой сделки недействительной.

Как верно указал суд первой инстанции, ожидание благодарности от одаряемого за совершенный дар и обязательство пожизненного содержания с иждивением являются нетождественными.

В силу пункта 2 статьи 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Как разъяснено судам в пункте 99 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Из текста оспариваемого договора следует, что он не предусматривает выполнение каких-либо обязательств в пользу дарителя со стороны одаряемого.

Даже при установлении факта нарушения одаряемым обещания о сохранении за собой спорного недвижимого имущества с правом истца на пожизненное проживание в доме, на что истец ссылалась в обоснование своего иска, при установленных по делу обстоятельствах, в соответствие с положениями вышеуказанных норм, не является основанием для признания договора дарения недействительным.

Так, учитывая отсутствие доказательств, свидетельствующих об умысле ответчика на обман при совершении сделки договора дарения с истцом, принимая во внимание, что сторонами был подписан договор, который условий о сохранении за истцом права пожизненного пользования жилым домом не содержал, при том, что истец не был лишен возможности заключить иной договор, в том числе предусматривающий соответствующее обязательство одаряемого, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что в рассматриваемом случае оснований для признания договора дарения сделкой, совершенной под влиянием обмана, не имеется.

На основании изложенного отклоняется довод апелляционной жалобы истца о том, что на момент заключения договора дарения ответчику было известно о сохранении права пользования жилым домом за истцом и его сыном Байбиковым Р.Р., однако это не отражено в договоре.

Как следует из пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В соответствии с пунктом 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 ГК РФ).

Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Исходя из правового смысла пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, юридический состав притворной сделки включает в себя отсутствие волеизъявления на исполнение заключенной сделки у обеих ее сторон. При этом на сторону, заявляющую о мнимости сделки, возлагается обязанность по доказыванию того, что действия сторон сделки привели к фактическому возникновению какого-либо иного обязательства, не предусмотренного ее условиями.

Однако таких доказательств в материалы дела не представлено.

Судом установлено, что истец был намерен подарить принадлежащие ему дом и земельный участок своей племяннице, его действия при подписании договора и последующие действия после подписания договора свидетельствуют о наличии воли истца на совершение сделки.

То обстоятельство, что Байбиков Р.Х. после регистрации перехода права собственности на спорный жилой дом остался в нем проживать, не свидетельствует о мнимости договора дарения жилого дома, так как Байбиков Р.Х. вправе с согласия собственника Артюшевой А.З. проживать в подаренном доме.

Также о мнимости сделки не может свидетельствовать факт оплаты Байбиковым Р.Х. коммунальных услуг за спорное жилое помещение после регистрации перехода права собственности на спорный жилой дом, поскольку, в силу статьи 292 ГК РФ, оплата коммунальных услуг их фактическими потребителями, а не собственником жилого помещения, который в нем не проживает, не нарушает требований действующего законодательства.

Кроме того, из возражений на исковое заявление, поданных Артюшевой А.З., следует, что ею оплачивались коммунальные услуги до того момента, пока истец не отказался от оплаты и уверил, что будет оплачивать самостоятельно, так как он платежеспособен.

Данные обстоятельства подтверждаются чеками по операции по оплате счетов за обращение с ТКО по частному сектору от 04.04.2022, 15.05.2023, 20.05.2022, 05.04.2023 г., чеками по операции об оплате счетов за электроэнергию от 15.05.2023 г., 20.11.2022 г., 20.05.2022 г., 10.08.2022 г., 02.11.2022 г., 30.06.2022 г., 04.04.2022 г., 25.03.2022 г., чеками по операции об оплате счетов за газ от 17.02.2023 г., 15.05.2023 г., 05.04.2023 г., 13.04.2022 г.

Таким образом, указанная сделка не содержит признаков мнимой сделки, воля сторон была направлена на переход права собственности на спорное имущество, сделка по форме и содержанию соответствует закону, доказательств недействительности договора стороной истца не представлено. Ответчиком по настоящему делу были совершены необходимые действия, направленные на создание соответствующих правовых последствий, связанных с переходом права собственности на спорное имущество. Право собственности на спорное жилое помещение зарегистрировано за Артюшевой А.З. в установленном законом порядке, ею производилась оплата коммунальных платежей, что свидетельствует о реальности исполнения спорной сделки.

В связи с этим отклоняются доводы апелляционной жалобы истца о том, что сделка дарения носила формальный характер, распорядительных действий в отношении спорных объектов недвижимости ответчиком после сделки не совершено, истец по-прежнему владеет и пользуется жилым домом и земельным участком, несет бремя их содержания, жилой дом является его единственным жильем.

Как следует из пункта 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» судам разъяснено, что согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила.

Прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Истец указал, что в данном случае имела место притворная сделка, связанная с договором дарения жилого дома. Данная сделка фактически прикрывала собой договор пожизненного содержания с иждивением.

Анализируя вышеприведенные нормы права и обстоятельства дела, учитывая, что в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие намерение Байбикова Р.Х. и Артюшевой А.З. заключить договор пожизненного содержания с иждивением, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания договора дарения, заключенного между сторонами, недействительным.

На основании изложенного доводы апелляционной жалобы истца о том, что суд неверно применил положения статьи 170 ГК РФ, отклоняются, как не нашедшие подтверждения.

Обращаясь в суд с исковыми требованиями о расторжении договора дарения жилого дома земельного участка, истец сослался на то, что существенно изменилось его имущественное положение, снизился доход.

Также истец указал, что жилой дом является его единственным местом жительства, совершив сделку, он существенно снизил уровень своей жизни, не работает, не имеет возможности приобрести либо снять другое жилье, а также единолично несет расходы по оплате коммунальных платежей, и в случае отчуждения останется без жилья, у истца существенно изменились обстоятельства, из которых истец и ответчик исходили при заключении названного договора, изменилось имущественное положение истца, состояние его здоровья, истцу установлена вторая группа инвалидности.

При этом правовым обоснованием предъявления указанного требования истец привел положения пункта 1 статьи 577 ГК РФ, согласно которому даритель вправе отказаться от исполнения договора, содержащего обещание передать в будущем одаряемому вещь или право либо освободить одаряемого от имущественной обязанности, если после заключения договора имущественное или семейное положение либо состояние здоровья дарителя изменилось настолько, что исполнение договора в новых условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни.

Однако учитывая, что оспариваемый договор дарения не содержит обещание передать в будущем одаряемому вещь или право либо освободить одаряемого от имущественной обязанности, положения указанной статьи к возникшим правоотношениям неприменимы.

Как следует из пункта 1 статьи 451 ГК РФ, существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа. Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

Вместе с тем, перечисленные в исковом заявлении обстоятельства не относятся к числу тех, возникновение которых нельзя было предвидеть, изменение состояния здоровья истца и связанное с ним ухудшение материального положения истца, не является существенным изменением обстоятельств, наступление которых истец не мог предвидеть, при которых могло последовать расторжение договора дарения жилого дома и земельного участка, соотношение имущественного положения с учетом существа сделки (безвозмездное отчуждение) не указывают на наличие обстоятельств для расторжения договора дарения жилого дома по основанию статьи 451 ГК РФ.

Суд первой инстанции также обоснованно учел, что Байбиков Р.Х., как на момент заключения оспариваемой сделки, так и до настоящего времени является получателем пенсии, в связи с чем его материальное положение после заключения договора дарения не изменилось.

Судебная коллегия также отмечает непоследовательную противоречивую позицию истца, обратившегося в суд со взаимоисключающими требованиями о признании договора недействительным по нескольким основаниям, предусмотренным законом, так и с требованием о расторжении указанного договора, что при недействительности сделки исключено.

Таким образом, отказывая в удовлетворении исковых требований Байбикова Р.Х., суд первой инстанции правильно применил нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, приведя в мотивировочной части решения обоснование своим выводам и дав оценку представленным доказательствам.

Ссылка истца в обоснование доводов апелляционной жалобы на юридическую неграмотность судебной коллегией отклоняется, поскольку дарение является распространенной, часто встречающейся в быту сделкой, правовая природа и юридические последствия которой, заключающиеся в передаче вещи без встречного предоставления, не могли вызвать у истца в силу возраста, жизненного опыта какого-либо недопонимания, для уяснения содержания и правовых последствий указанного договора дарения не требуется специального образования.

Иные доводы, содержащиеся в апелляционной жалобе, повторяют позицию истца, изложенную в суде первой инстанции, основаны на неверном толковании норм права, не содержат обстоятельств, которые не проверены и не учтены судом при рассмотрении дела, следовательно, не могут являться основанием для отмены или изменения обжалуемого решения.

Нарушения судом норм процессуального права, являющегося в соответствии с положениями части четвертой статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены решения суда первой инстанции вне зависимости от доводов апелляционной жалобы, не установлено.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия

определила:

принять отказ прокурора Лямбирского района Республики Мордовия Фролова А.А. от апелляционного представления на решение Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 15 июля 2024 г., апелляционное производство по апелляционному представлению прокурора прекратить.

решение Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 15 июля 2024 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Байбикова Раиля Хусяиновича - без удовлетворения.

Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Первый кассационный суд общей юрисдикции (г. Саратов) через суд первой инстанции по правилам, установленным главой 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в течение трех месяцев.

Председательствующий                                      А.В. Верюлин

Судьи                                          В.А. Ганченкова

                                              М.О. Солдатов

Мотивированное апелляционное определение составлено 14 ноября 2024 г.

Судья Верховного Суда

Республики Мордовия                                           А.В. Верюлин