Решение по делу № 8Г-24795/2024 [88-25044/2024] от 05.11.2024

           ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                           № 88-25044/2024

    О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                                 12 декабря 2024 г.

    Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда

    общей юрисдикции в составе

    председательствующего Лавник М.В.,

    судей Кожевниковой Л.П., Андугановой О.С.

    с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Самойлова А.А.

    рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №54GV0008-01-2023-000329-23 (2-59/2024) по иску Белова Алексея Николаевича, третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, Беловой Ирины Владимировны, Белова Данилы Алексеевича к Федеральному государственному унитарному предприятию «Главное военно - строительное управление № 14», Федеральному государственному унитарному предприятию «Главное военно - строительное управление № 9», Федеральному казенному предприятию «Управление заказчика капитального строительства Министерства обороны Российской Федерации», Министерству обороны Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда,

    по кассационной жалобе представителя Белова Алексея Николаевича, Беловой Ирины Владимировны - Пестова Дмитрия Валерьевича, действующего на основании доверенностей, на решение Ленинского районного суда г. Омска от 12 февраля 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 31 июля 2024г.

        Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П., прокурора Самойлова А.А., полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

Белов А.Н., третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, Беловой И.В., Белов Д.А. к Федеральному государственному унитарному предприятию «Главное военно – строительное управление № 14» (далее - ФГУП «ГВСУ № 14»), Федеральному государственному унитарному предприятию «Главное военно – строительное управление № 9» (далее - ФГУП «ГВСУ № 9»), Федеральному казенному предприятию «Управление заказчика капитального строительства Министерства обороны Российской Федерации», Министерству обороны Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указано, что ФИО32 (сын истцов Белова А.Н. и Беловой И.В., брат Белова Д.А.) был призван на военную службу по призыву и зачислен рядов: войсковую часть 64712, дислоцирующуюся в поселке Светлый г. Омска, 12 июля 2015 г. произошло обрушение казармы № 226 (инв. № 35/ войсковой части 64712, в результате которого ФИО11 скончался. Причиной обрушения казармы явились дефекты, допущенные при строительстве данного объекта.

Просил с учетом уточнений исковых требований взыскать с ответчиков солидарно в его пользу компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб.

Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, Белова И.В., Белов Д.А. обратились в суд с самостоятельными требованиями к ответчикам о компенсации морального вреда, в обосновании заявленных требований указав, что ФИО11 приходился Беловой И.В. сыном, Белову Д.А. - братом. Ссылаясь на тяжелую утрату в связи со смертью близкого родственника, просили взыскать с ответчиков солидарно компенсацию морального вреда в пользу Беловой И.В. в размере 5 000 000 руб., в пользу Белова Д.А. 500 000 руб.

Определением Ленинского районного суда г. Омска от 12 февраля 2024 г. требования истца, третьих лиц, заявляющих самостоятельные требований относительно предмета спора к ФГУП «ГВСУ № 9» оставлены рассмотрения.

Решением Ленинского районного суда г. Омска от 12 февраля 2024 г. исковые требования удовлетворены частично. Суд взыскал с Министерства обороны Российской Федерации за счет казны Российской Федерации, ФГУП «ГВСУ № 14», ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России» солидарно в пользу Белова А.Н., Беловой И.В. компенсацию морального вреда в размере по 500 000 руб. в пользу каждого, в пользу Белова Д.А. - компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 31 июля 2024 г. решение Ленинского районного суда г. Омска от 12 февраля 2024 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, представителем Белова А.Н., Беловой О.В. – Пестова Д.В., ставится вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права, поскольку, по мнению кассатора, сумма компенсации морального вреда занижена, не компенсирует перенесенные истцами физические и нравственные страдания в связи с гибелью ФИО11

Военной прокуратурой Омского гарнизона относительно доводов кассационной жалобы представлены письменные возражения.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, что Белов А.Н. и Белова И.В. являются родителями, а Белов Д.А. братом ФИО11

ДД.ММ.ГГГГ в результате обрушения казармы № 226 рядовой ФИО11 погиб.

Из заключения эксперта (экспертиза трупа) от 13 июля 2015 г. №, следует, что причиной смерти ФИО11 явилась <данные изъяты>. Все обнаруженные повреждения у ФИО33 то есть <данные изъяты> разрушенными частями здания. Все повреждения образовались в комплексе, едином механизме, отдельной квалификации не подлежат.

По факту обрушения казармы возбуждено уголовное дело, в рамках которого в том числе Белов А.Н., Белова И.В. признаны потерпевшими. ФИО2 предъявлен гражданский иск о компенсации морального вреда.

Приговором Омского гарнизонного военного суда от 16 августа 2022 г. по делу № 1-1/2022 Баязов Д.В., Годнюк Г.Н. признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), Гашенко Н.П. признан виновным за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 216 УК РФ, Дорофеев А.Ю. - по ч. 3 ст. 216 УК РФ и по ч. 4 ст. 159 УК РФ, Дубинин А.М. - по ч. 3 ст. 216 УК РФ и по ч. 4 ст. 159 УК РФ, Криворучко Е.А. - по ч. 3 ст. 216 УК РФ, Пархоменко В.В. - по ч. 3 ст. 293 УК РФ, по ч. 3 ст. 293 УК РФ, по подп. «б» и подп. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ, Савустьян А.А. - по ч. 3 ст. ст. 216 УК РФ, по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ, Титарев И.В. - по ч. 3 ст. 216 УК РФ, по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Постановлениями Омского гарнизонного военного суда от 20 и 21 июня 2022 года уголовное дело в отношении Годнюка Г.Н. и Баязова Д.В. в части обвинения их в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 216 УК РФ, прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Постановлением Омского гарнизонного военного суда от 16 августа 2022 г. уголовное дело в отношении Пономарева О.Ю., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст.293 УК РФ, прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

С Гашенко Н.И., Дубинина А.М., Криворучко Е.А., Пархоменко В.В., Савустьяна А.А. и Титарева И.В. в пользу Белова А.Н. взыскана компенсация морального вреда по 100 000 руб. с каждого.

Гражданский иск Белова А.Н., заявленный к Баязову Д.В., Годнюку Г.Н., Пономареву О.Ю. и Дорофееву А.Ю. (последний решением Арбитражного суда Нижегородской области от 3 августа 2020 г. №А43-54738/2019 признан несостоятельным (банкротом)), оставлены без рассмотрения с сохранением за ним право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.

Апелляционным определением 2-го Восточного окружного военного суда от 2 июня 2023 года вышеуказанный приговор в части был изменен: исключено указание об ответственности Пархоменко В.В. за механическую безопасность и эксплуатационный контроль, а также нарушение ряда требований действующего законодательства; действия Годнюка Г.Н. переквалифицированы с ч. 4 ст. 159 на ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ со снижением наказания.

Приговор в части принятого решения по гражданским искам о взыскании с осужденных в пользу потерпевших (в том числе и Белова А.Н.) компенсации морального вреда отменен и дело в указанной части направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции в порядке гражданского судопроизводства.

Основанием для отмены приговора в части разрешения гражданских исков явилось не применение судом положений ст. ст. 1068 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым стороной в обязательствах по возмещению вреда, причиненного воинским должностным лицом, является государство, а моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем.

1 августа 2023 г. Омским гарнизонным военным судом гражданский иск Белова А.Н. направлен для рассмотрения по подсудности в Ленинский районный суд г. Омска.

В ходе рассмотрения дела в Ленинском районном суде г. Омска Беловой И.В., Беловым Д.А. заявлены самостоятельные исковые требования о солидарном взыскании с ФГУП «ГВСУ № 14», ФГУП «ГВСУ № 9», ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России», Министерства обороны Российской Федерации компенсации морального вреда.

Судебными актами военных судов по уголовному делу установлено следующее.

26 декабря 2012 г. между Министерством обороны Российской Федерации и ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» (правопреемник ФГУП «ГВСУ № 14») заключен государственный контракт на выполнение работ по капитальному ремонту базовых военных городков, в том числе военного городка № 35, в составе объектов которого указана казарма № 226.

В соответствии с указанным государственным контрактом, а также государственным контрактом от 26 декабря 2012 г. ФКП «Управление заказчика КС Минобороны России» являлось техническим заказчиком при выполнении работ в 35 военном городке.

В рамках исполнения государственного контракта от 26 декабря 2012 г. ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России» заключило с федеральным государственным унитарным предприятием «Главное управление специального строительства по территории Сибири при Федеральном агентстве специального строительства» (правопреемник ФГУП «ГВСУ № 9») договор субподряда от 31 января 2013 г. на выполнение работ по капитальному ремонту базовых военных городков, в том числе казармы № 226.

7 июня 2013 г. между ФГУП «ГВСУ № 9» и ООО «РемЭксСтрой» заключен договор субподряда на выполнение комплекса строительномонтажных работ в отношении объектов военного городка № 35, в том числе в отношении казармы № 226.

Во исполнение указанного договора казарма № 226 была передана из ФГУП «ГВСУ № 9» в ООО «РемЭксСтрой» для производства работ по капитальному ремонту объекта 21 июня 2013 г. по акту №.

13 ноября 2013 г. между Министерством обороны Российской Федерации и ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое Россию) заключен новый государственный контракт на выполнение работ по капитальному ремонту объектов базового военного городка № 35, в том числе казармы № 226. При этом, дополнительным соглашением № от 13 ноября 2013 г. из условий государственного контракта 26 декабря 2012 г. указанный военный городок исключен.

10 декабря 2013 г. на техническом совещании по вопросам приемки объектов капитального ремонта войсковой части 64712 в эксплуатацию Титарев И.В., Пархоменко В.В., Криворучко Е.А. высказали мнение о возможности 17 декабря 2013 г. заселения казармы № 226 и подписали составленный по итогам совещания протокол.

Судом установлено и отражено в приговоре, что капитальный ремонт здания казармы № 226 проведен в отсутствие проектной документации с проведением строительных работ, повлекших ухудшение ее технического состояния.

Были выполнены строительные работы в виде удаления штукатурного слоя, в том числе с оконных откосов, демонтаж железобетонных подоконных плит, демонтаж старого и монтаж нового заполнения оконных проемов, что привело к механическим повреждениям кладки и снижению несущей способности простенков ввиду применения инструмента ударного и ударновращательного действия. Деревянные полы 2-го, 3-го и 4-го этажа были заменены на бетонные, потолки и стены обшиты гипсокартонными листами, оборудована навесная фасадная система, что привело к увеличению нагрузки на простенки 1 -го этажа казармы

При этом, с декабря 2013 года, в отсутствие акта приемки, законченного капитальным ремонтом объекта по форме КС-14, была допущена эксплуатация здания, которая проводилась без проведения противоаварийных работ, при том, что наблюдалась деформация ПВХ-откосов и подоконников оконных проемов, указывающая на происходящие изменения состояния кладки перегруженных простенков.

После чего, в 22 часа 36 минут 12 июля 2015 г. наступил их отказ, повлекший обрушение казармы.

Согласно выводам, содержащимся в заключении экспертов от 19 декабря 2016 г. по результатам проведенной по уголовному делу дополнительной комплексной строительно-технической экспертизы, в процессе возведения здания казармы № 226 был допущен ряд дефектов, которые повлекли снижение предусмотренной проектом несущей способности наружных стен (низкое качество примененных материалов и кирпичной кладки). В процессе эксплуатации старения и износа материалов кладки стен имело место ухудшение состояния здания, снижение несущей способности конструкций.

Проведенные в рамках капитального ремонта строительные работы привели к ухудшению состояния простенков, развитию повреждений и деформаций, накопленных за период эксплуатации, а механические повреждения кладки - к ослаблению поперечного сечения и, как следствие, увеличению напряжений и деформаций в простенках. Помимо этого, в ходе капитального ремонта здания проведены строительные работы, которые привели к увеличению нагрузки на поврежденные простенки на 4,6% - устройство бетонных полов (взамен деревянных); устройство навесной фасадной системы и обшивки гипсокартонными листами. При этом усиления простенков не производилось.

С возобновлением эксплуатации здания казармы под действием возросших постоянных нагрузок при ослабленном поперечном сечении происходил рост напряжений, развитие и дальнейшее накопление повреждений и деформаций, интенсивное ухудшение технического состояния указанных конструкций. Перечисленные обстоятельства явились факторами произошедшей 12 июля 2015 г. аварии.

Причиной обрушения здания казармы № 226 в осях А-Б/4-6 явилось разрушение несущих строительных конструкций - оконных простенков 1 этажа вследствие их перегрузки более чем на 31%. При производстве работ допущены отступления от требований специальных правил в виде: производства работ по капитальному ремонту и реконструкции казармы без архитектурно-строительного проектирования; неразрешенной эксплуатации здания в опасных условиях; ненадлежащего строительного контроля; отсутствия эксплуатационного контроля.

Допущенные нарушения общеобязательных требований, как по отдельности, так и в их совокупности, состоят в прямой причинно- следственной связи с произошедшим 12 июля 2015 г. обрушением здания казармы № 226, приведшем к гибели и травмированию военнослужащих.

Лицами, допустившими перечисленные выше нарушения признаны Баязов Д.В., Дорофеев А.Ю., Годнюк Г.Н., Дубинин А.М., Титарев И.В., Гашенко Н.И., Савустьян А.А., Криворучко Е.А., Пархоменко В.В.

Из судебных актов военных судов также следует, что Баязов Д.В. (руководитель проекта ООО «РемЭксСтрой»), а также Дорофеев А.Ю. (с мая по 12 июля 2015 г. единственный учредитель ООО «РемЭксСтрой», а с 22 июля 2013 г. его генеральный директор) несли ответственность за механическую безопасность казармы № 226 и ее надлежащий капитальный ремонт, обладали полномочиями по управлению ходом работ по капитальному ремонту казармы и по осуществлению от имени ООО «РемЭксСтрой» деятельности по документальной фиксации результатов работ.

Годнюк Г.Н. (работник Новосибирского филиала ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России»), Дубинин А.М. (начальник производственно-технического отдела и заместитель начальника по производству ФГУП «ГУССТ № 9 при Спецстрое России»), Титарев И.В. (начальник филиала «СМУ № 916» ФГУП «ГУССТ № 9 при Спецстрое России»), Гашенко Н.И. (инженер технического надзора проектного офиса и инженер категории отдела технического надзора проектного офиса филиала СМУ № 916 ФГУП «ГУССТ № 9 при Спецстрое России»), Савустьян А.А. (заместитель руководителя филиала ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России» - Регионального управление заказчика капитального строительства Центрального военного округа (далее также - РУЗКС ЦВО)), Криворучко Е.А. (старший инженер инспектор инспекции технического надзора (за капитальным строительством и капитальным ремонтом) РУЗКС ЦВО) являлись лицами, на которых в силу должностных обязанностей, положений договоров подряда (субподряда), действующего законодательства возлагались обязанности по организации надлежащего капитального ремонта казармы № 226 и ответственность за ее механическую безопасность.

На полковника Пархоменко В.В., проходившего военную службу в войсковой части 64712 на различных должностях, как на должностное лицо в период с начала февраля 2013 года по 12 июля 2015 г. возлагались обязанности по организации надлежащего капитального ремонта и эксплуатации казармы № 226.

Между тем, вышеуказанные лица в период капитального ремонта казармы правила безопасности, установленные обязательными требованиями федерального законодательства, игнорировали, и в течение длительного времени не выполняли.

Так, указанные лица не приняли мер, направленных на подготовку и получение надлежащей проектной документации и на выяснение действительного технического состояния, подлежащего ремонту здания казармы №    226, на проведение противоаварийных мероприятий, обусловленных недопустимым техническим состоянием несущих строительных конструкций объекта.

В отношении казармы № 226 вопреки требованиям безопасности произведен комплекс строительных работ, повлекших ухудшение ее технического состояния; нарушение установленного обязательными требованиями федерального законодательства технологического процесса капитального ремонта и не проведение противоаварийных мероприятий в сочетании с последующими действиями сделало, в конечном итоге, неизбежным наступление общественно-опасных последствий.

В дальнейшем была допущена неразрешенная эксплуатация в опасных условиях казармы, несмотря на отсутствие документации, подтверждающей возможность обеспечения безопасности в ходе эксплуатации, ранее переданной в капитальный ремонт, и документации, подтверждающей окончание капитального ремонта.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениями ст.ст. 151, 1001, 1064, 1079, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих», разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», исходил из того, что приговором Омского гарнизонного военного суда от 16 августа 2022 г. и апелляционным определением 2-го Восточного окружного военного суда от 2 июня 2023 г., имеющих преюдициальное значение для рассмотрения настоящего спора, установлено, что смерть военнослужащего Белова Е.А. наступила вследствие ненадлежащего исполнения перечисленными выше должностными лицами возложенных на них обязанностей, в связи с чем пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований о компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда суд первой инстанции исходил из того, что смерть ФИО11 причинила его родителям и брату сильнейшие глубокие психологические переживания, чувства потери и горя, при этом, оценивая представленные доказательства, принимая во внимание обстоятельства, при которых причинена смерть, степень родства, возраст лиц, которым причинен вред, обстоятельства их совместного проживания, соотнося их с тяжестью причиненных физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями их личности, поведением ответчиков, выразившееся в халатном отношении должностных лиц и работников к исполнению своих должностных обязанностей, а также исходя из требований разумности и справедливости, пришел к выводу о взыскании с Министерства обороны Российской Федерации за счет казны Российской Федерации, ФГУП «ГВСУ № 14», ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России» солидарно в пользу Белова А.Н., Беловой И.В. компенсации морального вреда в размере по 500 000 руб. каждому, в пользу Белова Д.А. в размере 300 000 руб.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнительно указав следующее.

В настоящее время ФГУП «ГВСУ № 9» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, в связи с чем исковые требования к указанному ответчику оставлены судом без рассмотрения.

ООО «РемЭксСтрой» 31 марта 2021 г. прекратило свою деятельность в связи с ликвидацией на основании определения арбитражного суда о завершении конкурсного производства, к указанному лицу и непосредственно к его работникам Дорофееву А.Ю., Баязову Д.В. истцом исковые требования предъявлены не были.

Таким образом, на момент рассмотрения дела действующими работодателями являются ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России» (Савустьян А.А., Криворучко Е.А.), ФГУП «ГВСУ №14» (Годнюк Г.Н.), а применительно к должностным лицам войсковой части № (Пономарев О.Ю., Пархоменко В.В.) ответственным лицом является Министерство обороны Российской Федерации.

Отклоняя доводы представителя Министерства обороны Российской Федерации о том, что Министерство не является непосредственным причинителем вреда, приговором от 16 августа 2022 г. оно не было признано виновным в совершении преступления, повлекшего смерть военнослужащего, поэтому исковые требования должны быть предъявлены к осужденным лицам, суд апелляционной инстанции исходил из того, что эти доводы основаны на неверном применении норм действующего законодательства об обязательствах по возмещению вреда. Должностными лицами войсковой части 64712 - Пономаревым О.Ю. и Пархоменко В.В., в ходе исполнения обязанностей военной службы совершены преступления. Гражданский иск о компенсации морального вреда, предъявленный в уголовном или административном деле, разрешается судом на основании положений гражданского законодательства (п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33).

Как разъяснено в п. 19 вышеуказанного постановления по общему правилу, ответственность за причинение морального вреда возлагается на лицо, причинившее вред (п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В случаях, предусмотренных законом, обязанность компенсировать моральный вред может быть возложена судом на лиц, не являющихся причинителями вреда (например, на Российскую Федерацию, субъект Российской Федерации, муниципальное образование - за моральный вред, причиненный в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов (ст.ст. 1069, 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации)

В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2020 г. № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» указано, что по смыслу положений п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный преступлением, подлежит возмещению в полном объеме лицом, виновным в его совершении, поэтому, по общему правилу, в качестве гражданского ответчика привлекается обвиняемый. Вместе с тем в случаях, когда законом обязанность возмещения вреда возлагается на лицо, не являющееся причинителем вреда, в качестве гражданского ответчика привлекается такое лицо, в том числе юридическое лицо.

В частности, при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, связанных с причинением вреда работником организации (юридического лица) при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей (например, о преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 109, ст.ст. 143, 238 УК РФ), к участию в деле в качестве гражданского ответчика привлекается юридическое лицо (ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Поскольку вред, причиненный в результате незаконных действий (бездействия) должностных лиц государственных органов, органов местного самоуправления, возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования (ст.ст. 1069, 1070, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации), то по уголовным делам (например, о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 285, 286 УК РФ) к участию в судебном разбирательстве привлекаются представители финансового органа, выступающего от имени казны, либо главные распорядители бюджетных средств по ведомственной принадлежности (ст. 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как предусмотрено в ст.1071 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с п. 3 ст. 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

Согласно п. 3 ст. 125 Бюджетного кодекса Российской Федерации в случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации, нормативными актами субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, по их специальному поручению от их имени могут выступать государственные органы, органы местного самоуправления, а также юридические лица и граждане.

Главный распорядитель средств федерального бюджета (государственного внебюджетного фонда Российской Федерации), бюджета субъекта Российской Федерации (территориального государственного внебюджетного фонда), бюджета муниципального образования выступает в суде соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию о возмещении вреда, причиненного физическому лицу или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, по ведомственной принадлежности, в том числе в результате издания актов органов государственной власти, органов местного самоуправления, не соответствующих закону или иному правовому акту (подп. 1 п. 3 ст. 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации).

Как указано в п.14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 г. № 13 «О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации» субъектом, обязанным возместить вред по правилам ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, и, соответственно, ответчиком по указанным искам является Российская Федерация, от имени которой в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности тех государственных органов (должностных лиц), в результате незаконных действий (бездействия) которых физическому или юридическому лицу причинен вред (п. 3 ст. 125 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 6, подп. 1 п. 3 ст. 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации).

Суд апелляционной инстанции на основании изложенного пришел к выводу о том, что лицом, ответственным за вред, причиненный в результате преступных действий должностных лиц при исполнении им обязанностей военной службы, является Министерство обороны Российской Федерации, как федеральный орган государственной власти, наделенным полномочиями выступать от имени Российской Федерации в суде, и главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности (Положение о Министерстве обороны Российской Федерации, утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 16 августа 2004 г. № 1082).

Ошибочное указание суда первой инстанции в мотивировочной части решения на возложение ответственности на Министерство обороны Российской Федерации в настоящем деле в порядке ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, по мнению суда апелляционной инстанции, к принятию неверного решения не привело. При этом отсутствие в резолютивной части решения указания на взыскание вреда с Российской Федерации в лице главного распорядителя бюджетных средств за счет казны Российской Федерации, не свидетельствует о судебной ошибке, которая является основанием для изменения решения, поскольку данный пробел может быть устранен путем разъяснения решения по правилам ст. 202 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Ссылка на ч. 2 ст. 60 Градостроительного кодекса Российской Федерации, по мнению суда апелляционной инстанции, правового значения в рассматриваемом случае не имеет, поскольку предусматривает ответственность концессионера за разрушение, повреждение здания, сооружения либо части здания или сооружения, нарушение требований к обеспечению безопасной эксплуатации здания, сооружения. Однако, в рассматриваемом случае истцом заявлены требования о компенсации морального вреда, причиненного в результате преступных действий должностных лиц при исполнении им обязанностей военной службы.

По этим же основаниям суд апелляционной инстанции отклонил довод жалобы о прекращении производства по делу, в связи с наличием вступившего в законную силу решения суда от 16 декабря 2022 г., которым с Министерства обороны Российской Федерации в пользу Белова А.Н., Беловой И.В., Рудомановой Н.В. уже была взыскана компенсация морального вреда, в связи со смертью ФИО15, поскольку, вопреки суждений апеллянта, в рамках указанного дела с ответчика взыскивалась компенсация морального вреда, как с собственника, не обеспечившего безопасную эксплуатацию здания казармы. Таким образом, в связи с тем, что основания для предъявления иска в рассматриваемых случаях не являются тождественными, суд первой инстанции обоснованно рассмотрел заявленные требования по существу, не найдя оснований для прекращения производства по делу.

Поскольку на момент обрушения здания казармы в нем находилось имущество войсковой части 64712, а также были размещены военнослужащие проходящие военную службу по призыву, что само по себе свидетельствует, что здание казармы по состоянию на 12 июля 2015 г. находилось во владении и пользовании войсковой части 64712, которое является структурным подразделением Министерства обороны Российской Федерации, постольку суд апелляционной инстанции отклонил доводы Министерства обороны о том, что по состоянию на 12 июля 2015 г. указанный объект был передан ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России».

Доводы Министерства обороны о том, что, предъявляя требования о компенсации морального вреда к Министерству обороны Российской Федерации, истец претендует на двойное возмещение вреда, поскольку компенсация морального вреда, в отсутствие правовых оснований для взыскания ее в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, входит в состав страховой выплаты и единовременного пособия, суд апелляционной инстанции признал основанными на неправильном толковании норм материального права, поскольку страховые выплаты имеют иную правовую природу и взаимоисключающими компенсацию морального вреда не являются.

Отклоняя доводы представителя ответчика ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России» о том, что Управление не является ответчиком по предъявленным требованиям, суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Как разъяснено в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения обязательствам вследствие причинения вреда жизни, здоровью гражданина», ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная п. 1 ст.1068 Гражданского кодекса Российской Федераций, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Из содержания п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 следует, что моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзц. 1 п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Осуждение или привлечение к административной ответственности работника как непосредственного причинителя вреда, прекращение в отношении его уголовного дела и (или) уголовного преследования, производства по делу об административном правонарушении не освобождают работодателя от обязанности компенсировать моральный вред, причиненный таким работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Обязанность компенсировать моральный вред, причиненный гражданином, выполняющим работу на основании гражданско-правового договора, может быть возложена на юридическое лицо или гражданина, которыми с причинителем вреда был заключен такой договор, при условии, что причинитель вреда действовал или должен был действовать по заданию данного юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ (абзц. 2 п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что данное предприятие обоснованно привлечено к ответственности, поскольку моральный вред причинен истцу в результате преступных действий его работников - Савустьяна А.А. и Криворучко Е.А., совершенных при исполнении ими должностных обязанностей, вина которых в нарушении правил безопасности при ведении строительных работ, повлекших смерть военнослужащих, установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Отклоняя доводы о том, что в соответствии с заключенными между Министерством обороны Российской Федерации и федеральным казенным предприятием государственными контрактами ответственность за действия работников последнего должно нести Министерство, суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Как предусмотрено условиями государственных контрактов от 26 декабря 2012 г. и от 13 ноября 2013 г., заказчиком на выполнение работ по капитальному ремонту базовых военных городков, в том числе военного городка № 35 в г. Омске, пос. Светлый является Министерство обороны Российской Федерации, а генподрядчиком - ФГУП «Спецстройинжиниринг при Спецстрое России».

В соответствии с п. 2.1 государственного контракта № ДГЗ-КР- 6/2012 от 26 декабря 2012 г. государственный заказчик осуществляет финансирование, обеспечение выполнения и контроль за выполнением работ, а генподрядчик осуществляет капитальный ремонт и работы (услуги), необходимые для приведения объекта до состояния полной готовности к эксплуатации в соответствии с условиями контракта.

В силу п. 2.5 указанного государственного контракта государственный заказчик в целях обеспечения выполнения работ, осуществления контроля и надзора за производством ремонтных работ и принятия от его имени решений во взаимоотношениях с генподрядчиком, передал исполнение части своих функций, определенных в разделе 7 настоящего контракта ФКП «Управление заказчика КС Минобороны России». При осуществлении прав и обязанностей по настоящему контракту, за исключением обязанности по финансированию и оплате работ, заказчик действует от имени государственного заказчика. Ответственность за действия и/или бездействия заказчика при осуществлении им функций Государственного заказчика несет государственный заказчик.

В правоотношениях, связанных с исполнением договорных обязательств, вытекающих из государственного контракта, ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России», действительно, в отношениях с третьими лицами выступает как представитель государственного заказчика и самостоятельной ответственности не несет.

В то же время исковые требования вытекают не из правоотношений по гражданско-правовому договору, а из обязательства вследствие причинения вреда совершенным преступлением, поэтому суждение представителя ответчика о том, что положения п. 2.5 государственного контракта перекладывают ответственность за вред, причиненный преступлениями, совершенными в ходе исполнения государственного контракта работниками ФКП «Управление Заказчика КС Минобороны России», на Министерство обороны Российской Федерации, на нормах действующего законодательства не основаны.

Ссылка в данной части на решение Ленинского районного суда г. Омска от 27 июля 2023 г. № 2-184/2023, в соответствии с которым с Министерства обороны Российской Федерации, как с лица, осуществляющего полномочия собственника казармы и не обеспечившего ее безопасную эксплуатацию, в пользу Белова А.Н., Беловой И.В., Рудомановой Н.В. была взыскана компенсация морального вреда, к иным выводам не ведет, поскольку вопреки утверждению представителя ответчика никаких установленных обстоятельств, имеющих преюдициальное значение для рассмотрения настоящего спора и позволяющих исключить ответственность подателя апелляционной жалобы, не содержит.

Отклоняя доводы истца о заниженном размере компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции отметил, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания в разумных размерах. Данная категория дел носит оценочный характер, и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы материального права, с учетом степени вины причинителя вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В связи с чем иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истцов, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы суда первой инстанций являются ошибочными.

Кроме того, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что в качестве иных обстоятельств дела, заслуживающих внимания и не позволяющих удовлетворить иск в заявленном размере, необходимо также учитывать наличие у погибшего иных близких родственников (бабушки), которые имеют право на компенсацию морального вреда, а также вступившие в законную силу решения Ленинского районного суда г. Омска от 16 декабря 2022 г. и от 27 июля 2023 г., в соответствии с которыми в пользу Белова А.Н., Беловой И.В., Рудомановой Н.В., Белова Д.А. с Министерства обороны Российской Федерации взыскана компенсация морального вреда, причиненная гибелью ФИО11, по иным правовым основаниям (том 2 л.д. 69-74, 111-116).

Суд апелляционной инстанции также отметил, что ФИО11 погиб в период прохождения, военной службы, являлся лицом, обладающим специальным статусом, наличие которого гарантирует в случае его гибели получение близкими родственниками предусмотренных законом страховых и социальных выплат.

В п.п. 25 и 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований, а страховые выплаты не учитываются при определении размера компенсации морального вреда, взыскиваемой в пользу потерпевшего.

Несмотря на то, что страховое возмещение и единовременное пособие хотя не включают в себя денежную компенсацию морального вреда, и их получение не может являться основанием для отказа в настоящем иске, однако, по мнению суда апелляционной инстанции, в настоящем споре они могут быть расценены как меры, направленные на сглаживание вреда, причиненного смертью военнослужащего.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судами нормы материального права применены правильно.

В соответствии со ст. 59 Конституции Российской Федерации защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации несет военную службу в соответствии с федеральным законом.

Права, свободы, обязанности и ответственность военнослужащих, а также основы государственной политики в области правовой и социальной защиты военнослужащих, граждан Российской Федерации, уволенных с военной службы, и членов их семей определены Федеральным законом от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (далее - Федеральный закон от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ).

На основании ч. 1 ст. 16 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ охрана здоровья военнослужащих обеспечивается созданием благоприятных условий военной службы, быта и системой мер по ограничению опасных факторов военной службы, проводимой командирами во взаимодействии с органами государственной власти. Забота о сохранении и об укреплении здоровья военнослужащих - обязанность командиров.

Командиры являются единоначальниками и отвечают в мирное и военное время за постоянную боевую и мобилизационную готовность, успешное выполнение боевых задач, боевую подготовку, воспитание, воинскую дисциплину, правопорядок, морально-психологическое состояние подчиненного личного состава и безопасность военной службы, состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества, материальное, техническое, финансовое, бытовое обеспечение и медицинское обслуживание (ч. 2 ст. 27 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ).

Возмещение морального вреда и убытков, причиненных военнослужащим государственными органами и органами местного самоуправления, производится в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации согласно ч. 5 ст. 18 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ осуществляется по правилам гражданского законодательства.

В силу ст. 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении обязанностей военной службы, службы в полиции и других соответствующих обязанностей возмещается по правилам, предусмотренным главой 59 (ст.ст. 1064 - 1101) данного Кодекса, если законом не предусмотрен более высокий размер ответственности.

Статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии со ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

При этом под незаконными действиями (бездействием) следует понимать деяния, противоречащие законам и другим правовым актам.

Незаконными являются действия, выходящие за пределы компетенции или должностных полномочий органов и должностных лиц, или же бездействие в случаях, когда соответствующие органы либо лица отказываются от выполнения своих обязанностей.

Из приведенных законоположений следует, что по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причинение вреда являются: наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 20 октября 2010 г. № 18-П, нормы ст.1084 Гражданского кодекса Российской Федерации в системной взаимосвязи с нормами ст.ст. 1064 и 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации означают, что обязанность по возмещению вреда жизни или здоровью военнослужащих и приравненных к ним лиц в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации за счет соответствующей казны возникает в случаях установления вины государственных органов и их должностных лиц в причинении данного вреда. Следовательно, ст. 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации позволяет использовать дополнительно к публично-правовым средствам социальной защиты военнослужащих и членов их семей меры гражданско-правовой ответственности в тех случаях, когда вина органов и должностных лиц государства в причинении вреда жизни или здоровью гражданина при исполнении им обязанностей военной службы установлена. В данной статье реализуется конституционный принцип равенства, поскольку все военнослужащие (и члены их семей) имеют равную с другими гражданами возможность использования гражданско-правовых механизмов возмещения вреда с соблюдением принципов и условий такого возмещения.

Гражданский иск о компенсации морального вреда, предъявленный в уголовном или административном деле, разрешается судом на основании положений гражданского законодательства (п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33).

Как разъяснено в п. 19 вышеуказанного постановления по общему правилу, ответственность за причинение морального вреда возлагается на лицо, причинившее вред (п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В случаях, предусмотренных законом, обязанность компенсировать моральный вред может быть возложена судом на лиц, не являющихся причинителями вреда (например, на Российскую Федерацию, субъект Российской Федерации, муниципальное образование - за моральный вред, причиненный в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов (ст.ст. 1069, 1070 Гражданского кодекса д Российской Федерации).

Из приведенных нормативных положений гражданского законодательства и правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации следует, что обязанность по компенсации морального вреда за счет соответствующей казны может быть возложена на государственные органы или должностных лиц этих органов при наличии противоправности деяния и вины указанных органов и лиц в причинении вреда жизни и здоровью военнослужащего. Если в действиях государственных органов, а также их должностных лиц не установлено противоправности и вины в причинении военнослужащему вреда, то основания для компенсации морального вреда по нормам главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствуют.

При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине (ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 11 Постановления от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснил, что предусмотренная ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия своей вины должен представить сам ответчик.

Компенсация морального вреда является одним из видов гражданско-правовой ответственности.

На основании ч. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу ч. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее по тексту - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33) под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 предусмотрено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (ст.ст. 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (п. 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Факт причинения морального вреда потерпевшему от преступления, в том числе преступления против собственности, не нуждается в доказывании, если судом на основе исследования фактических обстоятельств дела установлено, что это преступление нарушает личные неимущественные права потерпевшего либо посягает на принадлежащие ему нематериальные блага (п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда».

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

В силу ч. 4 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Установив, что факт совершения работниками ответчиков противоправных действий, повлекших причинение вреда здоровью и гибели военнослужащих, в том числе и ФИО11, приходящегося Белову А.Н., Беловой И.В. сыном, Белову Д.А. братом, суды пришли к мотивированному выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований о компенсации морального вреда.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных актах, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиям ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Вопреки доводам кассационной жалобы суды в совокупности оценили конкретные незаконные действия причинителей вреда, соотнесли их с тяжестью причиненных потерпевшим физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями личности истцов, учли все заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда приведены в обжалуемых судебных постановлениях.

Определенный судом размер денежной компенсации морального вреда, с которым не согласен кассатор, соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени нравственных и физических страданий, требованиям разумности и справедливости, при этом судами правильно учтено, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Суды правильно исходили из характера нравственных страданий истцов, невосполнимости понесенной ими утраты, тесной родственной связи с погибшим, учли конкретные обстоятельства дела, в том числе и произведенные истцам страховые выплаты, а также взысканные суммы компенсации морального вреда по вышеуказанным судебным актам.

Данная категория дел носит оценочный характер, и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы материального права, с учетом степени вины причинителя вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В связи с чем иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы судов первой и апелляционной инстанций являются ошибочными.

Приведенные в кассационной жалобе доводы, по сути, выражают несогласие с выводами судов, повторяют позицию заявителей кассационной жалобы, изложенную судам первой и апелляционной инстанций, однако им дана надлежащая правовая оценка, доводы направлены на переоценку установленных судами фактических обстоятельств дела и принятых ими доказательств, что в силу ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

решение Ленинского районного суда г. Омска от 12 февраля 2024 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 31 июля 2024 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя Белова Алексея Николаевича, Беловой Ирины Владимировны – Пестова Дмитрия Валерьевича,- без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное определение изготовлено 19 декабря 2024 г.