Решение по делу № 2-87/2022 (2-3132/2021;) от 23.07.2021

Дело № 2-87/2022

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

27 января 2022 года

Свердловский районный суд г.Костромы в составе:

председательствующего судьи Морева Е.А.,

с участием прокурора Матасовой М.С.,

при секретаре Столбушкиной И.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Чистякова Андрея Николаевича, Чистякова Юрия Николаевича к ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2», ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.», ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Истцы обратились с иском к ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2», ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.», ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» о взыскании компенсации морального вреда, свои требования мотивировали тем, что 29.06.2020 года в ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа № 2» скончалась мать истцов — ФИО3, <дата> года рождения, смерть которой для истцов является невосполнимой потерей, причинила и причиняет ежедневно огромные моральные страдания. Истцы считают, что смерть матери ФИО3 произошла в результате оказания некачественной медицинской помощи врачами и медицинским персоналом ответчиков, поскольку со <дата> по день смерти она находилась на лечении, но должной медицинской помощи не получила. В Шарьинском межрайонном следственном отделе следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по <адрес> в рамках уголовного дела № расследовались причины смерти ФИО3 В ходе расследования были проведены две судебно-медицинские экспертизы. Врачами - экспертами ГУЗ <адрес> «Бюро судебно-медицинской экспертизы» подготовлено заключение СМЭ № от 19 октября - <дата>. Врачами - экспертами ОГБУЗ «Костромское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» по результатам экспертизы подготовлено заключение СМЭ №/ОСЭ (повторная комплексная судебно - медицинская экспертиза). Согласно заключению СМЭ № смерть ФИО3 наступила от двусторонней пневмонии (воспаление легочной ткани, обычно инфекционной природы), вызванной микробной ассоциацией (сообществом/сочетанием различных микроорганизмов), в том числе и коронавирусом, осложнившейся дыхательной недостаточностью и нарушением свойств крови (склонность к образованию тромбов), что подтверждается данными гистологического и молекулярно-биологического исследований, на фоне имеющегося фиброзирующего альвеолита (заболевание легких, характеризующееся диффузным поражением лёгочной ткани с последующим патологическим замещением легочной ткани соединительной). По заключению повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы №/ОСЭ причиной смерти ФИО3 явилось заболевание - новая коронавирусная инфекция СОVID-19, подтвержденная ПЦР тестом (верификация от <дата>). В соответствии с медицинским свидетельством о смерти серии 34 № от <дата> причинами смерти ФИО3 явились: острая респираторная недостаточность; вирусная пневмония; СОVID - 19, вирус идентифицирован. Истцы полагают, что начало болезни ФИО3 в период ее обращения за медицинской помощью <дата> к ответчику в лице ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» не было связано с заражением ФИО3 новой коронавирусной инфекции СОVID-19, а было вызвано обострением имевшихся у нее хронических заболеваний: фиброзирующего альвеолита на фоне ишемической болезни сердца, стенокардии напряжения, гипертензивной (гипертонической) болезни. Вероятное присоединение какой-либо вирусной инфекции в этот период времени не подтверждается никакими подлинными обследованиями. Вместе с тем, адекватного лечения начавшегося обострения хронического заболевания ФИО3 назначено не было. В амбулаторную карту ФИО3 были уже после ее смерти внесены дополнения о назначенном лечении, которые не соответствовали листу назначения медицинских препаратов, которые были выданы ФИО3 на руки для приобретения этих лекарственных препаратов в аптечной сети. В результате неадекватного и не правильного лечения, а фактически в отсутствии необходимого лечения, состояние ФИО3 значительно ухудшилось. <дата> медицинским персоналом ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» вместо корректировки лечения было принято неправильное, но судьбоносное решение. Без наличия результатов на наличие у нее вируса СОVID-19 ФИО3 была госпитализирована в так называемую «красную зону» ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница имени ФИО9», где произошло ее заражение новой коронавирусной инфекцией СОVID - 19, а вследствие этого и развитие двухсторонней пневмонии на фоне имеющихся выше тяжелых хронических заболеваний, уже сопровождавшихся тяжелой легочной недостаточностью. Однако, согласно действовавшим в указанный период Временным методическим рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции СОVID – 19» (версия 6 от <дата> и версия 7 от <дата>) подлежит госпитализации только: «... Пациент с положительным результатом теста на СОVID-19». В Шарьинской больнице медицинская помощь ФИО3 была оказана не в полном объеме. Так, в ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница имени ФИО9» ФИО3 был поставлен основной диагноз: «вирусная пневмония». Однако объективных обследований, подтверждающих данный диагноз, проведено не было. Тогда как основная терапия проводилась для лечения этого основного заболевания. Вместе с тем, у матери истцов продолжалось обострение ее основного хронического заболевания: фиброзирующего альвеолита на фоне ишемической болезни сердца, стенокардии напряжения, гипертензивной (гипертонической) болезни. Никакого специфического лечения этого заболевания по-прежнему не проводилось. Ввиду ослабленного состояния и нахождения в «красной зоне» с увеличенной вирусной нагрузкой произошло заражение матери истцов новой коронавирусной инфекцией СОVID-19. Более того, <дата>, ожидая перевода в «красную зону» ОГБУЗ «Окружная больница <адрес> №» ФИО3 практически целый день просидела на койке в одетом виде, без еды и питья. Ей не оказывалось никакого медицинского лечения. И, наконец, при поступлении ФИО3 в «красную зону» к ответчику в лице ОГБУЗ «Окружная больница <адрес> №» вновь не было проведено полного и надлежащего обследования больной, и как следствие, ей не было назначено полное и адекватное лечение. Из выводов, сделанных в заключении повторной комплексной судебно – медицинской экспертизы №/ОСЭ, были выявлены многочисленные дефекты оказания медицинской помощи ФИО3 на всех этапах ее лечения со дня обращения за медицинской помощью - <дата> по день ее смерти - <дата>. Полагают, что смерть ФИО3 стала результатом оказания некачественной медицинской помощи врачами и медицинским персоналом всех ответчиков, выразившейся в следующем: проведение недостаточного осмотра и обследования больного, повлекшее установление не правильного первичного и последующего диагноза, недооценка данных анамнеза и тяжести заболевания, нарушение общепринятой методики обследования, несвоевременное оказание медицинской помощи, нарушение ведомственных нормативных актов в части преемственности в деятельности медицинских учреждений; отсутствие надлежащего контроля со стороны должностных лиц за соблюдением норм, небрежность, невнимательность, недобросовестное отношение медицинского персонала к своим обязанностям, не правильный выбор медицинского учреждения для лечения больного. Считают, что между оказанием некачественной медицинской помощи врачами и медицинским персоналом ответчиков ФИО3 и наступлением её смерти имеется причинно-следственная связь. Поскольку как видно из обеих проведенных по уголовному делу экспертиз, смерть больной не была абсолютно закономерна. Следовательно, при соблюдении правил оказания медицинской помощи, выборе правильной и адекватной тактики лечения, своевременности оказания медицинской помощи, ФИО3 имела шанс выжить и выздороветь. На основании изложенного просят взыскать в счет компенсации морального вреда, причиненного оказанием врачами и медицинским персоналом некачественной медицинской помощи ФИО3 в пользу Шестакова Андрея Николаевича 3 000 000 рублей, в том числе: с ОГБУЗ «Окружная больница <адрес> №» - 1 000 000 рублей, с ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» - 1 000 000 рублей, с ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница имени ФИО9» - 1 000 000 рублей; в пользу ФИО5 3 000 000 рублей, в том числе: с ОГБУЗ «Окружная больница <адрес> №» - 1 000 000 рублей, с ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» - 1 000 000 рублей, с ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница имени ФИО9» - 1 000 000 рублей.

В судебном заседании истец Шестаков А.Н., действующий одновременно как представитель истца Шестакова Ю.Н., его представитель Стефанишина С.В. исковые требования поддержали по изложенным в заявлении основаниям.

В судебном заседании истец Шестаков Ю.Н. не присутствует, о дате и времени судебного заседания извещен надлежащим образом, направил ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие.

Представители ответчика ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» по доверенности Томилова Е.Н. и главный врач Неганова В.Г. исковые требования не признали, показали, что вины медицинского персонала больницы не имеется, медицинская помощь Шестаковой Л.В. была оказана в соответствии с требованиями действующих стандартов и правил, а также медицинскими показаниями.

Представитель ответчика ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа № 2» по доверенности Мешковец М.Н. в судебном заседании исковые требования не признала, пояснила, что нарушений тактики лечения Шестаковой Л.В. допущено не было. Шестакова Л.В. была помещена в медицинское учреждение для больных СОVID-19 в соответствии с медицинскими показаниями. В частности в соответствии с подтвержденным по результатам анализов диагнозом.

Представитель ответчика ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница имени Каверина В.Ф.» в судебном заседании не присутствует, извещены надлежащим образом. В отзыве представитель ответчика указал, что в соответствии с Временным порядком организации работы медицинских организаций на территории Костромской области в целях реализации мер по профилактике и снижению рисков распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19, утвержденным приказом Департамента здравоохранения Костромской области от 01.04.2020 № 169 и аналогичным Порядком, утвержденным приказом Департамента здравоохранения Костромской области от 30.03.2020 № 166 в медицинском учреждении был организован на базе инфекционного отделения стационар для лечения жителей ряда районов (в том числе Вохомского района) с диагнозами: ОРВИ и грипп (в том числе лиц с подозрением на новую коронавирусную инфекцию COVID-19), а также внебольничная пневмония. У Шестаковой Л.В. по результатам исследования проб взятых 07.06.2020 и 08.06.2020 был подтвержден диагноз COVID-19. В связи с чем имелись все основания для ее помещения в вышеуказанное отделение для последующего стационарного лечения. Со ссылкой на экспертные заключения, имеющиеся в материалах вышеуказанного уголовного дела полагали, что между действиями сотрудников больницы и смертью Шестаковой Л.В. отсутствует причинно – следственная связь, что исключает удовлетворение заявленных требований.

Третьи лица медицинские работники ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» Коржева Е.А., Татаринов И.А., Решетникова Е.В., Плюснина И.В. в судебном заседании полагали исковые требования не подлежащими удовлетворению по вышеуказанным основаниям.

Третьи лица врач ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница имени Каверина В.Ф.» Павлова М.В. и медицинские работники ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа № 2» Чураков О.Ю., Побединцева Ю.А. в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела уведомлены.

Выслушав стороны, заключение прокурора, полагавшего исковые требования подлежащими удовлетворению частично, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В силу статьи 41 Конституции Российской Федерации каждому гарантировано право на охрану здоровья и бесплатную медицинскую помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения.

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

В соответствии с пунктами 3, 4, 5 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь является комплексом медицинских услуг, включающих в себя предоставление медицинских услуг.

Медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Диагностика - комплекс медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патолого-анатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий.

Статья 4 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» к основным принципами охраны здоровья относит: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий (пункт 1); приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи (пункт 2); доступность и качество медицинской помощи (пункт 6); недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункт 7).

Частью 1 ст. 37 данного Закона предусмотрено, что медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи. Порядки оказания медицинской помощи и стандарты медицинской помощи утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

На основании п. 2 ст. 79 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи.

В соответствии с п. п. 2, 3 ст. 98 Федерального закона № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

При этом согласно разъяснениям, данным в абз. 2 п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», установленная ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По правилам ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

В силу п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со статьей 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье относятся к нематериальным благам, принадлежащим человеку от рождения.

В силу статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства компенсации морального вреда», учитывая, что вопросы компенсации морального вреда регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, суду в целях обеспечения правильного и своевременного разрешения возникшего спора необходимо по каждому делу выяснять характер взаимоотношений сторон и какими правовыми нормами они регулируются, допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений и, если такая ответственность установлена, когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях, а также когда были совершены действия, повлекшие причинение морального вреда.

Суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Шестакова Л.В., <дата> года рождения, умершая <дата>, приходилась матерью истцам.

В период со <дата> по <дата> Шестакова Л.В. проходила амбулаторное лечение по месту своего жительства в ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница».

<дата> в вечернее время Шестакова Л.В. была доставлена на скорой медицинской помощи в ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница», где проходила лечение по <дата>. С указанной даты в связи с ухудшением состояния здоровья ФИО3 была переведена для продолжения стационарного лечения в ОГБУЗ «Костромская окружная больница Костромского округа № 2», где проходила лечение по день смерти – <дата>.

Согласно карте вызова скорой медицинской помощи ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» № в 10 ч. 02 мин. <дата> был осуществлен выезд бригады СМП к ФИО3 По результатам осмотра установлен диагноз: ОРВИ, температура 38,9°С. ФИО3 доставлена в больницу для рентгенографии легких и консультации терапевта.

Из представленной карты вызова скорой медицинской помощи № следует, что <дата> в 21 ч. 30 мин. ФИО3 по направлению врача ФИО18 на скорой медицинской помощи была доставлена в ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница».

Из медицинской карты амбулаторного больного ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» следует, что <дата> сделана рентгенограмма легких. По результатам осмотра терапевта поставлен диагноз: острый бронхит. Острый ларингит. Сопутствующий: Фиброзирующий альвеолит. Назначено медимекаментозное лечение.

<дата> по результатам осмотра пациента ранее поставленный диагноз подтвержден. Продолжено медимекаментозное лечение.

<дата> фельдшером по месту жительства Шестаковой Л.В. взят мазок из носоглотки и ротоглотки на коронавирусную инфекцию.

<дата> Шестаковой Л.В. в связи с ухудшением состояния здоровья на скорой медицинской помощи направлена на госпитализацию в инфекционное отделение ОГБУЗ «Шарьнская окружная больница».

Из медицинской карты стационарного больного ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.» следует, что Шестакова Л.В. находилась на стационарном лечении в инфекционном отделении с <дата> по <дата>. Диагноз при поступлении: внебольничная двусторонняя пневмония средней степени тяжести, фиброзирующий альвеолит, ИБС: стенокардия. Диагноз заключительный клинический: основной - внебольничная двусторонняя пневмония средней степени тяжести. Сопутствующий: Фиброзирующий альвеолит, ИБС: стенокардия.

<дата> пациенту сделана рентгенограмма органов грудной клетки. Заключение: Признаки двухсторонней пневмонии. <дата> произведена КТ грудной клетки. Заключение: КТ картина соответствует вирусной пневмонии на фоне лёгочного фиброза (суммарный объём поражения до 65%). Кроме того, в ходе стационарного лечения пациенту были назначены ЭКГ, различные анализы, в том числе <дата> мазок на соvid-19, производился осмотр врачом. Проведено медикаментозное лечение.

Выписана с сохранением выраженной одышки, слабостью, сатурация без кислорода 74%. В связи с ухудшением состояния здоровья переведена в ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2».

Из медицинской карты стационарного больного ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2» следует, что Шестакова Л.В. находилась на лечении в инфекционном отделении с 21 час. 30 мин. <дата> по <дата>, в 22 час. 00 мин. констатирована смерть. Доставлена в стационар экстренно из ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница». Клинический диагноз: новая коронавирусная инфекция СОVID-19, тяжёлое течение. Внебольничная двухсторонняя пневмония. Дыхательная недостаточность 3 типа. ИБC: стенокардия напряжения 2ФК. ХСН2Б. ФКЗ. ГБ 3cт., риск4. Дата установления: 12.06.2020г. Диагноз заключительный клинический: основной - новая коронавирусная инфекция (СОVID-19 ПЦР+ от 12.06.20г.), тяжёлое течение; осложнение основного:    Внебольничная двухсторонняя пневмония. ДН3ст. Острая сердечно-сосудистая недостаточность; сопутствующий: Фибринозирующий альвеолит, ИБС: стенокардия напряжения ФК2. ХСН2Б. ФК 3. Гипертоническая болезнь 3ст., риск 4. ХБПС 4ст. Ожирение 2ст. Анемия лёгкой степени.

В период нахождения в стационаре проводилось медикаментозное лечение, респираторная поддержка, инфузионная терапия. Вместе с тем наблюдалось ухудшение состояния пациента. 22 часа <дата> в связи с неэффективностью самостоятельного дыхания проведена интубация трахеи, <дата> трахеостомия.

Кроме того, стационарная карта содержит ежедневные результаты лаборторных исследований крови.

<дата> следователем Шарьинского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Костромской области было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи Шестаковой Л.В.

По результатам предварительного расследования <дата> следователем было вынесено постановление о прекращении уголовного дела по основанию, предусмотренному ч. 2 ст. 109 УК РФ – в связи с отсутствием в действиях врачей состава преступления.

В рамках уголовного дела было проведено две комплексных судебно – медицинских экспертизы.

Согласно заключению повторной комплексной судебно-медицинской экспертизы от <дата> №/ОСЭ, проведенной ОГБУЗ «Костромское областное бюро СМЭ», причиной смерти Шестаковой Людмилы Вениаминовны, № г.р. явилось заболевание - новая коронавирусная инфекция СОVID-19, подтвержденная ПЦР тестом (верификация от <дата>). Данное заболевание протекало в тяжелой форме, осложнилось развитием внебольничной двусторонней тотальной пневмонии и острого респираторного дистресс-синдрома, не смотря на проводимую необходимую интенсивную терапию в условиях отделения реанимации, привело к развитию острой дыхательной недостаточности (3 степени) и наступлению смерти. В упрощенном варианте танатогенез (механизм смерти) выглядит следующим образом: за счет развития пневмонии происходит критическое уменьшение объема функционирующей лёгочной ткани, не поддающееся существенной коррекции даже на фоне искусственной вентиляции лёгких, в результате чего существенно снижается обеспечение органов и тканей кислородом (гипоксемия). В свою очередь недостаток кислорода в крови приводит к переходу клеток на неэффективный анаэробный тип метаболизма и развитию метаболического ацидоза. Метаболический ацидоз в совокупности с другими патологическими изменениями тканевого метаболизма приводит к необратимому прогрессированию полиорганной недостаточности, остановке сердечной деятельности и неэффективности реанимационных мероприятий. В данном случае указанный механизм наступления смерти полностью подтверждается зафиксированной в предоставленных медицинских документах клинической картиной, динамикой развития симптомов, а также макроскопическими и гистологическими морфологическими признаками, установленными в ходе патологоанатомического исследования трупа. У Шестаковой Л.В. ещё до момента госпитализации имелись следующие хронические заболевания: фибронирующий альвеолит, ишемическая болезнь сердца, стенокардия напряжения, гипертензивная (гипертоническая) болезнь. Данные сопутствующие заболевания этиологически не связаны с развитием основного заболевания - новой коронавирусной инфекции СОVID-19, при этом закономерно включаясь в общий патогенез, отягощали течение и могли способствовать более быстрому развитию и декомпенсации смертельных осложнений, приведших к летальному исходу.

При ответе на поставленные вопросы эксперты указали, что в целом лечение Шестаковой Л.В. в ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница», ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.», ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2» соответствовало поставленному диагнозу, и не было ей противопоказано.

Вместе с тем были выявлены ряд дефектов (недостатков) в оказании медицинской помощи, вызванные нарушением стандартов и порядка оказания медицинской помощи.

Так при организации медицинской помощи в ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница», с учетом характера зафиксированных у ФИО3 клинических симптомов было необходимо более ранее (при первичном обращении <дата>) назначение анализа на наличие новой коронавирусной инфекции СОVID-19, что в свою очередь при более ранней верификации вирусной инфекции СОVID-19, в совокупности с возрастом старше 65 лет и наличием хронических сопутствующих заболеваний (фиброзирутощий альвеолит) могло послужить показанием для решения вопроса о более ранней госпитализации. Отсутствуют данные о проведении ежедневного дистанционного контроля за состоянием пациента при амбулаторном лечении в период между <дата> и <дата> не находит патогенетического обоснования назначение диазолина. В записях терапевта отсутствуют данные эпидемиологического анамнеза (сведения о контактах с больными инфекционными заболеваниями, предшествующих госпитализациях, специфических эпидемиологических признаках СОVID-19). Анамнез заболевания отражен в записях терапевта крайне скудно. При установлении диагноза из группы респираторных инфекций (острый бронхит, острый ларингит) в записях терапевта не указана тяжесть течения заболевания.

При организации стационарного лечения в ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница имени Каверина В.Ф.» были допущены следующие нарушения проведении диагностических, лечебных и профилактических мероприятий: осмотр врачом-реаниматологом с учетом полученных данных о сатурации кислорода не назначался; в плане обследования пациентки отсутствуют такие назначения, как бактериоскопия и культуральное исследование мокроты с определением чувствительности микрофлоры к антибактериальным препаратам, культуральное исследование крови; согласно дневниковым записям частота осмотра пациентки врачом - 1 раз в сутки, в листе сестринского наблюдения витальные показатели отмечаются с частотой 1-2 р/сутки, тогда как в данном случае оценка состояния пациента должна проводится: в 1-е сутки каждые 3 часа, далее - 2 раза в день; время проведения врачебных осмотров не указано; время проведения сестринского контроля витальных показателей (показателей жизненно важных функций) в ряде случаев не указано; при назначении преднизолона не указана форма выпуска, способ и кратность введения; описание рентгенограмм органов грудной клетки от <дата> не соответствует правилам описания, утвержденным Временными рекомендациями (не указаны локализация и объем патологических изменений); противовирусная терапия (арбидол) назначена только с <дата>; в дневниковых записях от <дата> и <дата> не указана динамика жалоб пациента; не указаны показания для назначения коргликарда; нарушение инструкции по применению - одновременно назначены два лекарственных препарата оказывающих влияние на интервал QТ (временный отрезок электрокардиограммы) (левофлоксацин и азитромицин); при наличии в анализах повышенного уровня калия в крови продолжено внутривенное введение калия хлорида; не проводился ряд диагностических мероприятий (УЗИ почек, УЗИ сердца -ЭХО-КГ) и не назначалась терапия (дезагрегантов, статинов, бета-блокаторов) для лечения и профилактики имевшихся сопутствующих заболеваний; при поступлении в стационар не проводилось КТ исследование легких (данный вид исследования является наиболее информативным методом выявления и визуализации патологических изменений при коронавирусной инфекции СОVID-19).

При организации медицинской помощи Шестаковой Л.В. в ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа» были допущены следующие нарушения: при определении неврологического статуса при поступлении в стационар в медицинской карте не указан уровень сознания; при поступлении в стационар не проведено исследование: на D-димер, ферритин, натрийуретический пептид, прокальцитонин; не продолжена терапия умифеновиром; при первичном выявлении гипергликемин (повышенного уровня глюкозы в крови) не выполнено исследование уровня гликемии в динамике и не проведена коррекция терапии; не выполнены контрольные анализы на наличие новой коронавирусной инфекции СОVID-19; описание рентгенограмм органов грудной клетки от <дата> не соответствует правилам описания, утвержденным Временными рекомендациями (не указаны локализация и объем патологических изменений); в плане обследования пациентки отсутствуют такие назначения, как бактериоскопия и культуральное исследование мокроты с определением чувствительности микрофлоры к антибактериальным препаратам, культуральное исследование крови; не выполнены рекомендации ФДКЦ по повторному изучению дисков с КТ-исследованием; при назначении преднизолона не указана форма выпуска, способ и кратность введения; повторно назначен азитромицин, не показавший достаточной эффективности на предыдущем этапе; в карте динамического наблюдения пациента в реанимационном отделении отсутствуют указания о проведение адекватной нутритивной поддержки сбалансированными смесями с суточной потребностью около 1500-1800 ккал, отсутствует ежедневный подсчет водного баланса с учетом питания, инфузионной терапии, невидимых потерь (перспирация 15 мл\кг + потери с ИВЛ + потери с температурой) и выводимой жидкости; назначение лекарственного препарата - галоперидола в данном случае не находит патогенетического обоснования (ясное сознание, адекватное поведение).

Анализируя вышеуказанные обстоятельства, эксперты пришли к выводу, что все имевшиеся нарушения тактики лечения и ведения медицинской документации, обусловленные как действиями, так и бездействием медицинских работников при оказания медицинской помощи Шестаковой Л.В. на всех этапах оказания медицинской помощи, с учетом характера имевшихся заболеваний, вида и объёма, фактически выполненных диагностических и лечебных мероприятий, как по отдельности так и в совокупности не имеют определяющего значения и не повлияли на развитие неблагоприятного исхода имевшегося у Шестаковой Л.В. заболевания - новой коронавирусной инфекции СОVID-19, в прямой причинно-следственной связи с наступлением неблагоприятного исхода (смерти пациента) не состоят.

Проводимый Шестаковой Л.В. комплекс диагностических и лечебных мероприятий при оказании ей медицинской помощи (на всех этапах) был направлен на стабилизацию или улучшение состояния пациента, в целом соответствовал установленному диагнозу основного заболевания и большинству базовых положений действующих порядков, стандартов и клинических рекомендаций по оказанию медицинской помощи пациентам с новой коронавирусной инфекцией СОVID-19. Указанные выше нарушения тактики лечения и ведения медицинской документации (на всех этапах оказании медицинской помощи), с учетом характера имевшихся заболеваний, вида и объёма, фактически выполненных диагностических и лечебных мероприятий, как по отдельности так и в совокупности не имеют определяющего значения и не повлияли на развитие неблагоприятного исхода имевшегося у Шестаковой Л.В. заболевания - новой коронавирусной инфекции СОVID-19, в прямой причинно-следственной связи с наступлением неблагоприятного исхода не состоят. В данном случае развитие тяжелых осложнений и смерть пациента являются результатом непрогнозируемого взаимодействия множества факторов, в том числе индивидуальных особенностей организма конкретного пациента (возраст, состояние иммунной системы, реактивность, наличие сопутствующих заболеваний и т.д.) вследствие чего возможность развития неблагоприятного исхода не может быть полностью исключена даже в случае проведения всех диагностических и лечебных мероприятий без установленных выше нарушений.

Согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Вышеназванное письменное заключение экспертов является одними из доказательств по делу, которое подлежит оценке наряду с другими, имеющимися в деле доказательствами.

Оснований не доверять заключению комплексной медицинской экспертизы, проведенной на стадии предварительного расследования в рамках уголовного дела, у суда не имеется, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и заключения по ст. 307 УК РФ. Заключение подготовлено экспертами, имеющими значительный стаж экспертной работы и обладающими достаточной компетенцией для дачи ответа на поставленные вопросы. Выводы комиссии экспертов основаны на анализе состояния здоровья пациента, полученных на основании записей, содержащихся в медицинских документах, материалах уголовного дела.

Данное заключение согласуется с представленными в материалы дела медицинскими документами, объяснениями третьих лиц – медицинских работников ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница», а также представителей ответчиков.

Таким образом, суд считает, установленным, что в ходе рассмотрения дела наличия прямой причинно-следственной связи между действиями работников медицинских учреждений и ухудшением состояния здоровья, приведшим к смерти матери истцов не установлено.

От проведения судебной медицинской экспертизы на предмет установления вышеуказанных обстоятельств стороны отказались. Иных достоверных и допустимых доказательств свидетельствующих о своевременности и качестве оказанной Шестаковой Л.В. медицинской помощи, наличии причинно – следственной связи между ее смертью и нарушения при проведении диагностических, лечебных и профилактических мероприятий суду не представлено.

Между тем отсутствие прямой причинно – следственной связи между смертью пациента Шестаковой Л.В. и действиями (бездействием) медицинских работников не исключает наличия оснований для удовлетворения заявленных требований.

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относятся жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными статьями 1064 - 1101 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина»).

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинная связь между наступившим вредом и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде физических и нравственных страданий потерпевшего. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим моральным вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить моральный вред только прямую причинную связь.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага (в настоящем случае - право на родственные и семейные связи), при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В рассматриваемом случае имеет значение не только прямая причинно – следственная связь между действиями ответчиков, но и косвенная (опосредованная) причинная связь при условии, что выявленные дефекты (недостатки) оказания медицинской помощи могли способствовать ухудшению состояния здоровья пациента Шестаковой Л.В. и (или) ее смерти.

При этом системное толкование вышеуказанных положений закона и разъяснений, содержащихся в постановлении пленума ВС РФ позволяет сделать вывод о том, что ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (постановка неправильного диагноза и, как следствие, неправильное лечение пациента, непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом и т.п.) причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Суд полагает, что сотрудниками вышеуказанных медицинских учреждений не были приняты либо приняты не своевременно все предусмотренные действующими стандартами и правилами оказания медицинской помощи меры для квалифицированного лечения Шестаковой Л.В., что косвенно повило на ухудшение состояния ее здоровья.

Доказательств свидетельствующих об отсутствии вины медицинских учреждений в указанной части суду представлено не было, тогда, как эксперты полностью не исключали возможность благоприятного исхода для пациента при своевременном проведении всех предусмотренных стандартами оказания медицинской помощи лечебных и диагностических мероприятий.

Суд учитывает, что весь комплекс лечебных и диагностических мероприятий направлен на достижение цели лечения – выздоровления пациента. Соответственно не проведение какого – либо из них либо несвоевременное проведение, несомненно, влечет негативные последствия в виде необоснованных физических страданий, более длительный период выздоровления, ухудшения состояния пациента, а возможно и летальный исход.

Ответчики не представили доказательств свидетельствующих об отсутствии между действиями (бездействиями) медицинских работников и ухудшением состояния здоровья Шестаковой Л.В. и последовавшим за этим летальным исходом косвенной (опосредованной) связи.

При таких обстоятельствах суд считает установленным, что истцам как близким родственниками (детям) Шестаковой Л.В. были причинен моральный вред вызванный некачественным оказанием медицинской помощи матери.

В связи с чем, суд приходит к выводу, что на ответчиков ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2», ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.», ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» должна быть возложена обязанность по компенсации, причиненного истцам морального вреда по основаниям, предусмотренным ст. 151, 1101 ГК РФ.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает отсутствие доказательств того, что допущенные ответчиками дефекты (недостатки) оказания медицинской помощи состоят в прямой причинно – следственной связи со смертью Шестаковой Л.В.

Однако отсутствие прямой причинно – следственной связи между смертью Шестаковой Л.В. и действиями (бездействием) медицинских работников не опровергает обстоятельств, свидетельствующих о наличии приведенных в экспертном заключении нарушений, при оказании медицинской помощи. Эти нарушения несомненно причиняли нравственные страдания истцам, которые рассчитывали на квалифицированную и своевременную помощь близкому родственнику – матери.

Согласно абзацу первому статьи 1080 Гражданского кодекса лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

По смыслу данной нормы юридически значимым обстоятельством для возложения солидарной ответственности является совместное причинение вреда, то есть совместное участие (совместные действия) в причинении вреда.

О совместном характере таких действий могут свидетельствовать их согласованность, скоординированность и направленность на реализацию общего для всех действующих лиц намерения. При отсутствии такого характера поведения причинителей вреда каждый из нарушителей несет самостоятельную ответственность. Если несколько лиц действовали независимо друг от друга и действия каждого из них привели к причинению вреда, по общему правилу, такие лица несут долевую ответственность.

По настоящему делу обстоятельств совместного причинения вреда, позволяющих на основании статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации, возложить солидарную ответственность на ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2», ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.», ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» судом не установлено.

ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2», ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.», ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» оказывали медицинскую помощь Шестаковой Л.В. в различный период времени независимо друг от друга.

При разрешении исковых требований суд не учитывает дефекты (недостатки), которые носят формальный характер и не связаны непосредственно с оказанием медицинской помощи, а указывают лишь исключительно на ненадлежащее оформление документации и на качество оказанной Шестаковой Л.В. медицинской помощи, очевидно, влиять не могут.

Суд не принимает во внимание доводы истцов о неправильно поставленном Шестаковой Л.В. диагнозе, полагая отсутствующим у нее на момент поступления в ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.» заболевания – новая коронавирусная инфекция СОVID-19, ее последующем заражении данным вирусом уже в период стационарного лечения. Как следует из материалов дела первоначально данный диагноз (неоднократно, подтвержденный в дальнейшем) был поставлен на основе анализа, отобранного у пациента <дата>, т.е. до поступления Шестаковой Л.В. в стационар ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.».

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает характер и длительность лечения в каждом из указанных медицинских организаций, характер нарушений правил и стандартов оказания медицинской помощи, допущенных ответчиками, степень их влияния на состояние пациента, индивидуальный характер нравственных страданий истцов, вызванных некачественных оказанием медицинской помощи их родственнику, степень родства истцов относительно умершей, степень их взаимной привязанности, а также требования разумности и справедливости, и находит возможным определить компенсацию морального вреда, подлежащего взысканию в пользу каждого из истцов: с ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» по 10 000 руб.; с ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.» по 15 000 руб.; с ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2» по 25 000 руб.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Чистякова Андрея Николаевича, Чистякова Юрия Николаевича к ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2», ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.», ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с ОГБУЗ «Окружная больница Костромского округа №2» в пользу каждого из истцов Чистякова Андрея Николаевича, Чистякова Юрия Николаевича компенсацию морального вреда по 25 000 руб.

Взыскать с ОГБУЗ «Шарьинская окружная больница им. Каверина В.Ф.» в пользу каждого из истцов Чистякова Андрея Николаевича, Чистякова Юрия Николаевича компенсацию морального вреда по 15 000 руб.

Взыскать с ОГБУЗ «Вохомская межрайонная больница» в пользу каждого из истцов Чистякова Андрея Николаевича, Чистякова Юрия Николаевича компенсацию морального вреда по 10 000 руб.

Решение может быть обжаловано в Костромской областной суд через Свердловский районный суд г. Костромы в течение месяца со дня вынесения судом решения в окончательной форме.

Судья Е.А. Морев