Решение по делу № 7У-10877/2023 [77-4857/2023] от 13.11.2023

Дело № 77-4857/2023

КАССАЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Челябинск                                        19 декабря 2023 года

Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе председательствующего судьи Башкова А.В.,

при секретаре Меньшиковой С.А.,

с участием прокурора Маньковой Я.С.,

осуждённой Голубевой С.Н., её защитника – адвоката       Гимадетдинова Н.Г.

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по кассационной жалобе осуждённой Голубевой С.Н. о пересмотре апелляционного постановления суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 18 августа 2023 года и приговора Няганского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 15 мая 2023 года, которым

Голубева Светлана Николаевна, родившаяся <данные изъяты>, несудимая,

признана виновной и осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ, к 2 годам лишения свободы с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, на срок 3 года.

Постановлено назначенное Голубевой С.Н. наказание в соответствии со ст. 73 УК РФ считать условным с испытательным сроком 1 год 6 месяцев.

    Постановлением Няганского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 19 мая 2023 года удовлетворено заявление адвоката Николаева В.А., постановлено выплатить адвокату Николаеву В.А. вознаграждение за участие в уголовном судопроизводстве по назначению суда за осуществление в течение 8 дней защиты осуждённой Голубевой С.Н. при рассмотрении уголовного дела по существу из средств федерального бюджета (Управление Судебного департамента в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре) в сумме 32 128 рублей. Данные процессуальные издержки взысканы с осуждённой Голубевой С.Н.

Разрешён вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Апелляционным постановлением суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 18 августа 2023 года приговор суда оставлен без изменения. Постановление суда первой инстанции от 19 мая 2023 года о выплате вознаграждения защитнику отменено в части взыскания                     с Голубевой С.Н. процессуальных издержек.

Заслушав доклад судьи Башкова А.В., выслушав выступления осуждённой Голубевой С.Н., адвоката Гимадетдинова Н.Г., мнение прокурора Маньковой Я.С., суд

установил:

вышеуказанным приговором Голубева С.Н. признана виновной в том, что, будучи дознавателем отдела дознания <данные изъяты>, в период с 3 по                              22 августа 2017 года, более точно дата и время следствием не установлены, совершила фальсификацию доказательств по уголовному делу                                <данные изъяты>, возбуждённому ДД.ММ.ГГГГ в отношении несовершеннолетней <данные изъяты> по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 161 УК РФ.

Преступление совершено ею в г. Нягани Ханты-Мансийского автономного округа – Югры при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осуждённая Голубева С.Н. заявляет о невыполнении судами требований ч. 6 ст. 40116 УПК РФ при повторном рассмотрении уголовного дела. Указывает, что ДД.ММ.ГГГГ утверждено обвинительное заключение, уголовное дело направлено в Няганский городской суд для рассмотрения по существу, 21 января 2019 года суд удалился в совещательную комнату для постановления приговора, однако 23 января 2019 года в нарушение ст.ст. 294-295 УПК РФ возобновил судебное следствие, а после постановлением от 5 февраля 2019 года уголовное дело возвратил прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом. Считает, что целью возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ явилась не необходимость проведения дополнительных следственных действий, а именно пересоставления обвинительного заключения для восполнения неполноты предварительного расследования. Отмечает, что до удаления суда в совещательную комнату государственный обвинитель дал заключение о законности и обоснованности предъявленного ей обвинения и допустимости доказательств.

Обращает внимание, что производство предварительного расследования по делу проведено неуполномоченным лицом, что влечёт незаконность произведённых им следственных и процессуальных действий. В обоснование указывает, что возбуждённое старшим следователем <данные изъяты> <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ в отношении неё уголовное дело по ч. 2 ст. 303 УК РФ она к своему производству не принимала, поскольку постановление о возбуждении дела и материалы уголовного дела такое решение не содержат. При этом следователь <данные изъяты> с момента возбуждения дела до передачи его ДД.ММ.ГГГГ в производство заместителю руководителя <данные изъяты> <данные изъяты> выполнила ряд процессуальных и следственных действий. Приходит к выводу о том, что органы предварительного следствия после возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ фактически восполнили предварительное следствие.

Считает, что суды первой и апелляционной инстанций необоснованно оставили без удовлетворения её ходатайство о признании недопустимыми доказательств. Отмечает, что судом кассационной инстанции в определении от 12 августа 2022 года при отмене решений нижестоящих судов указано на данное нарушение закона, однако в приговоре от 15 мая 2023 года суд вновь сослался на доказательства, полученные с нарушением закона (протоколы судебных заседаний от 25 и 29 сентября, 1 и 31 октября, 22 ноября, 3, 10 и 24 декабря 2019 года, 16 января и 18 марта 2020 года). Так, суд первой инстанции указал, что об исключении данных доказательств сторона защиты заявила лишь в прениях. Ссылаясь на признание судом кассационной инстанции 12 октября 2022 года протоколов допроса несовершеннолетних свидетелей <данные изъяты> (т. 2 л.д. 16-22, л.д. 60-65, л.д. 167-172), а также постановлений о допуске законных представителей <данные изъяты> недопустимыми, суд апелляционной инстанции, тем не менее, сослался на них, указав на достижение несовершеннолетними свидетелями на момент допроса 17-летнего возраста, однако не учёл, что следователь <данные изъяты> при их допросах ссылался на постановления о допуске законных представителей, которые также были признаны недопустимыми доказательствами. Отмечает, что суд апелляционной инстанции сослался на ответы из медицинских учреждений (т. 4 л.д. 41,43), которые были запрошены следователем <данные изъяты> Считает, что суды первой и апелляционной инстанций проигноривали указания вышестоящих судов и её ходатайство в последнем слове, не дали оценку указанным обстоятельствам на предмет недопустимости.

Просит признать недопустимыми заключения экспертов № от 30 ноября 2021 года по следующим основаниям. Настаивает, что оснований для назначения 22 сентября 2021 года дополнительной почерковедческой экспертизы не имелось, ввиду отсутствия противоречий в первоначальных экспертизах. Ссылаясь на несвоевременное ознакомление с постановлением о назначении экспертизы, заявляет, что она сформулировала письменные вопросы для эксперта и представила их суду в форме ходатайства после судебного заседания, однако до настоящего времени ответ на него не получила.

Находит, что судом не установлены умысел, мотив, цель и способ совершения ею инкриминируемого преступления, в частности, в приговоре описание данных обстоятельств отсутствует. По мнению осуждённой, суд, мотивируя выводы о её виновности в преступлении, не указал о том, что проверка показаний на месте фактически не проводилась, как установлено при описании преступного деяния, признанного следствием доказанным. Кроме того, не установлено место совершения преступления                              (кабинет № №), поскольку протокол осмотра места преступления признан недопустимым, компьютерная техника, на которой, по версии следствия, были изготовлены протоколы следственных действий, должным образом не изъята, не осмотрена и не приобщена в качестве доказательства, не установлены фактические даты печати вышеуказанных протоколов и принадлежность подписей в них. Обращает внимание, что в качестве доказательств её вины приведены протоколы допросов свидетелей – сотрудников отдела дознания, характеризующих её как человека, неспособного на совершение инкриминируемого преступления, а также протоколы очных ставок свидетелей, которые равнозначно поддерживают стороны, в связи с чем просит исключить их из числа доказательств.

Считает, что из приговора не ясно, какие конкретно внесённые в протокол сведения относительно фактических обстоятельств уголовного дела в отношении <данные изъяты> являлись заведомо ложными и                           не соответствовали действительности.

Мотивируя выводы о фальсификации протоколов допросов свидетелей <данные изъяты> и их законных представителей <данные изъяты> суд сослался на заключения экспертов № от 30 ноября 2021 года, согласно которым подписи вышеуказанных лиц сделаны не ими. При этом суд пришёл к выводу о том, что фальсификация подписей несовершеннолетних свидетелей и их законных представителей могла быть выполнена лишь ею, ввиду наличия доступа к уголовному делу в связи с проведением следственных действий и направлением его прокурору в порядке ст. 221 УПК РФ. Однако судом проигнорированы другие выводы экспертов, о том, что подписи несовершеннолетних свидетелей, их законных представителей выполнены не ею. В этой связи считает вывод суда о том, что фальсификацию подписей несовершеннолетних свидетелей, их законных представителей могла выполнить лишь она, основан на предположении, что также относится к оценке обвинения в фальсификации подписей понятых <данные изъяты> и <данные изъяты> в протоколе проверки показаний на месте с участием подозреваемой <данные изъяты> Заключает, что выводы экспертных исследований противоречат выводам суда о наличии в её действиях фальсификации доказательств.

    Отмечает, что результатом фальсификации является принятие решений, основанных на ложной информации, однако показания <данные изъяты> в ходе проверки показаний не противоречат её показаниям в качестве подозреваемой и обвиняемой, а показания <данные изъяты>            не являются ложными, в них содержится подробное описание обстоятельств совершённого <данные изъяты> преступления.

    Считает, что в судебных решениях объективная сторона инкриминируемого ей преступления не описана, поскольку, по мнению автора жалобы, само по себе получение доказательства с нарушением требований уголовно-процессуального закона без подмены не образует состава данного преступления.

Полагает, что при рассмотрении уголовного дела допущена волокита и, как следствие, нарушение разумного срока судопроизводства, что выразилось в неоднократном отложении судами первой и апелляционной инстанции судебных заседаний по надуманным основаниям с целью истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности. Ссылаясь на положения ч. 3 ст. 61 УПК РФ, считает, что уголовное дело в отношении неё ни правовой, ни фактической сложности не представляет. Указывает, что срок давности привлечения её к уголовной ответственности по инкриминируемому преступлению истёк 22 августа 2023 года, однако органами предварительного следствия не добыто достаточных для постановления обвинительного приговора доказательств, а доводы защиты о её невиновности оставлены без должной оценки.

Ссылаясь на идентичность содержания постановленных в отношении неё приговоров в части, отражающей позицию государственных обвинителей, полагает, что тем самым нарушен принцип состязательности сторон.

Просит отменить судебные решения и оправдать её в связи с непричастностью к совершению данного преступления, признав за ней право на реабилитацию.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель Зиганьшин А.А., полагая состоявшиеся судебные решения законными и обоснованными, а назначенное Голубевой С.Н. наказание – справедливым, просит оставить их без изменения, кассационную жалобу осуждённой –     без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и выступлений сторон, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Вывод о виновности Голубевой С.Н. основан на достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств, оценённых судом с соблюдением требований ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ.

Суд в соответствии с п. 2 ст. 307 УПК РФ привёл мотивы, по которым принял одни доказательства и отверг другие.

В целом следует признать необоснованными доводы осуждённой о том, что суд в основу приговора положил недопустимые доказательства, не выполнив тем самым указания вышестоящих судов. Сравнительный анализ текста приговора свидетельствует о том, что суд обосновал свои выводы иной совокупностью достаточных, допустимых и относимых доказательств.

Представление осуждённой о ничтожности показаний свидетелей, допрошенных в судебных заседаниях до отмены в последующем приговоров, основано на неправильном понимании уголовно-процессуального закона, по смыслу которого, доказательствами являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ст. 73 УПК РФ). Вопреки мнению осуждённой, сведения, полученные в ходе допроса свидетелей на иных судебных стадиях, никогда не признавались недопустимыми, порочными. Отмена предыдущих приговоров по иным основаниям, вследствие нарушений, допущенных на досудебных стадиях производства по уголовному делу, не свидетельствует о том, что в этой связи все последующие действия по собиранию, проверке доказательств в ходе судебного производства автоматически являются ничтожными.

Таким образом, в основу доказательств вины Голубевой С.Н. суд первой инстанции правильно положил показания свидетелей <данные изъяты> согласно которым в отделе полиции они находились единожды – в понедельник 21 августа 2017 года, <данные изъяты> о том, что 10 августа 2017 года они в отдел полиции не вызывались и их не допрашивали, протокол допроса не подписывали,               31 августа 2017 года по просьбе приехавшей к ним домой Голубевой С.Н. они подписали напечатанный документ, <данные изъяты> в которых она сообщила, что 8 августа 2017 года она находилась на рабочем месте, в отдел полиции её не вызывали, никакие протоколы она не подписывала, и <данные изъяты> категорически заявившей о нахождении <данные изъяты> 8 августа 2017 года в течение дня на рабочем месте, а также <данные изъяты> которые отвергли факт выезда 19 августа 2017 года на место происшествия с дознавателем Голубевой С.Н., <данные изъяты> и другими лицами, с использованием находившихся в их распоряжении служебных транспортных средств <данные изъяты>.

Из показаний свидетеля <данные изъяты> следует, что, являясь помощником прокурора, он по поручению заместителя прокурора <данные изъяты> <данные изъяты> у которого в ходе изучения поступившего с обвинительным актом уголовного дела возникли сомнения в действительности производства следственных действий с участием несовершеннолетних свидетелей и их законных представителей, опрашивал свидетелей и их законных представителей, которые категорически отрицали факт допроса, участия в следственных и процессуальных действиях, принадлежности подписей в представленных документах. При этом уголовное дело хранилось у заместителя прокурора <данные изъяты>

Показания вышеуказанных свидетелей по справедливому выводу судов первой и апелляционной инстанций являются последовательными, логичными, согласуются между собой и с иными материалами уголовного дела. Оснований не доверять полученным сведениям у суда не имелось, причин для оговора осуждённой не установлено. Более того, показания <данные изъяты> в силу возможной заинтересованности, проверены путём сопоставления с другими сведениями, полученными в ходе рассмотрения уголовного дела судом.

Суд, рассматривая дело в кассационном порядке, также отмечает, что в приговоре приведены мотивы, по которым отвергнуты показания свидетеля <данные изъяты> В частности, суд первой инстанции правильно указал на противоречия показаний вышеуказанного свидетеля выводам почерковедческой экспертизы. Кроме того, как следует из материалов уголовного дела, показания данного свидетеля противоречат информации, сообщённой <данные изъяты>

Вопреки доводам Голубевой С.Н., основания для назначения дополнительной почерковедческой экспертизы у суда имелись. Так, ходатайство государственного обвинителя о проведении дополнительной почерковедческой экспертизы в соответствии со ст. 207 УПК РФ мотивировано неполнотой заключений эксперта № в связи с невозможностью ответить на поставленные перед экспертом вопросы по представленным копиям документов. В заключении эксперт указал на невозможность установления способа выполнения рукописных реквизитов и материал письма по электрофотографической копии исследуемого документа.

Согласно протоколу судебного заседания (т. 12 л.д. 129, 130), Голубевой С.Н. и её защитнику была предоставлена возможность выступить по заявленному государственным обвинителем ходатайству, сформулировать вопросы суду. Постановлением суда с учётом мнения сторон была назначена дополнительная экспертиза (т. 12 л.д. 132-136). Объём вопросов и конкретное их содержание определяются судом. То, что конкретные вопросы, представленные стороной защиты, не включены в вопросы, поставленные перед экспертом, не свидетельствует о том, что судом нарушена процедура назначения экспертизы, в том числе вследствие неразрешения её ходатайства, поскольку оно рассмотрено по существу. Более того, Голубева С.Н. не лишена возможности оспаривать результаты проведённого исследования, чем она активно пользуется в ходе всех стадий судебного производства.

Судом первой инстанции детально проанализированы с точки зрения относимости, допустимости, а также на предмет достоверности, то есть с позиции соответствия показаниям вышеуказанных лиц, письменные материалы дела: протокол осмотра места происшествия, в ходе которого в прокуратуре <данные изъяты> из материалов уголовного дела в отношении <данные изъяты> изъяты протоколы допросов несовершеннолетних свидетелей <данные изъяты> от 8 августа 2017 года, <данные изъяты> от 10 августа 2017 года и протокол проверки показаний <данные изъяты> на месте                   от 19 августа 2017 года (т. 1 л.д. 62-70), протокол выемки детализации телефонных соединений абонентского номера, находящегося в пользовании <данные изъяты> со сведениями об осуществлении звонков Голубевой С.Н.                31 августа 2017 года на вышеуказанный номер (т. 2 л.д. 39-42), протокол выемки уголовного дела в отношении <данные изъяты> (т. 3 л.д. 3-6), протокол осмотра изъятых предметов и документов (т. 3 л.д. 7-188), протоколы очных ставок (т. 1 л.д. 202-204, 205-207, 225-227, 228-230), выписка из приказа о назначении Голубевой С.Н. на должность дознавателя <данные изъяты> (т. 4 л.д. 48), должностная инструкция Голубевой С.Н. (т. 4 л.д. 49-63), сведения из <данные изъяты>», согласно которым <данные изъяты> работала ежедневно в период с 1 по 22 августа 2017 года с 07:00 до 13:00 (т. 2 л.д. 78-79), копия Журнала выезда на линию и возвращения служебного автотранспорта, в котором отсутствуют сведения об использовании Голубевой С.Н. служебного автотранспорта 19 августа 2017 года для выезда на проверку показаний <данные изъяты> на месте (т. 5 л.д. 12-13), сведения из Железнодорожного агентства Уральского филиала АО «ФПК» об оформлении <данные изъяты> электронного билета по маршрутам Нягань - г. Екатеринбург и обратно отправлениями 6 и 23 августа 2017 года, соответственно (т. 5 л.д. 177-184), заключения эксперта № от 30 августа 2021 года с выводами о том, что подписи от имени понятых <данные изъяты> в протоколе проверки показаний подозреваемой    <данные изъяты> на месте от 19 августа 2017 года выполнены одним лицом, но не самими <данные изъяты> а кем-то другим со стремлением к подражанию подлинным подписям <данные изъяты> <данные изъяты> подписи от имени законного представителя <данные изъяты> в протоколе допроса свидетеля <данные изъяты> от 8 августа 2017 года выполнены не <данные изъяты><данные изъяты><данные изъяты> подписи от имени законного представителя <данные изъяты> в протоколе допроса свидетеля <данные изъяты> от 10 августа 2017 года выполнены не <данные изъяты> (т. 12 л.д. 153-167).

Несмотря на голословные утверждения стороны защиты, заключения эксперта № от 30 августа 2021 года отвечают требованиям ст. 204 УПК РФ.

При этом аргументы осуждённой об обратном, основанные на переоценке фактических обстоятельств дела, судебной коллегией отклоняются, как противоречащие требованиям уголовно-процессуального закона, закреплённым в ст. 4011 УПК РФ, о пределах обжалования состоявшихся судебных решений в кассационном порядке.

Довод жалобы осуждённой о том, что вывод суда о её причастности к преступлению основан на предположении, очевидно голословен. Искажение осуждённой в своей жалобе истинных целей допросов свидетелей-сослуживцев, а также акцентирование внимания на иную информативную составляющую содержания сообщённых ими сведений: исключительно положительные характеристики осуждённой являются лишь попыткой завуалировать истинный смысл доведённых до суда сведений; они в своём множестве, но единогласно исключили возможность доступа к делу <данные изъяты> иных лиц.

Таким образом, судом проверена и мотивированно отвергнута версия Голубевой С.Н. о допустимости внесения в процессуальные документы искажённых сведений иными лицами. В этой связи в приговоре также приведены показания свидетелей об обстоятельствах нахождения дела в прокуратуре, исключающих вмешательство посторонних лиц.

Напротив, суждения суда о причастности единственного участника уголовного судопроизводства – дознавателя Голубевой С.Н. является категоричным, в свете установленных данных, исключающих возможность доступа к делу иных лиц.

Следовательно, доводы жалобы осуждённой о непричастности к преступлению, возможности причастности иных лиц суд кассационной инстанции признаёт не соответствующими действительности.

Несостоятельны аргументы Голубевой С.Н. о том, что судом не установлены место и время совершения преступления.

Из приговора суда с очевидностью следует, что преступление совершено на территории г. Нягани, более детальное определение признаков места совершения преступления не влияет на квалификацию содеянного, учитывая, что состав преступления является формальным. Определение кабинета, рабочего места и рабочей техники, на которой выполнены подложные документы, в силу требований ст. 73 УПК РФ, также не относятся к предмету доказывания, в том числе по иным обстоятельствам дела.

Указание времени совершения преступления как некоторого периода,          не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона.

Однако, состоявшиеся судебные решения подлежат изменению ввиду нарушений уголовно-процессуального законодательства, в частности, о пределах судебного разбирательства, императивно определённых требованиями ст. 252 УПК РФ, в силу которых судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Следовательно, в приговоре суда не может содержаться каких-либо суждений и выводов о виновности иного лица, не привлечённого к участию в деле, а также о квалификации содеянного им.

Между тем в описательно-мотивировочной части приговора суд допустил высказывания о том, что совершённое <данные изъяты> преступление подлежало квалификации по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Таким образом, суд первой инстанции существенно нарушил требования уголовно-процессуального закона о пределах судебного разбирательства, допустив суждения о виновности лица, не участвующего в настоящем деле, и о квалификации его действий, что, безусловно, влияет на исход дела. Это нарушение закона не было устранено и при апелляционном рассмотрении уголовного дела.

В этой связи вышеуказанные суждения суда первой инстанции, не влияющие на общий вывод о виновности Голубевой С.Н., подлежат исключению из судебного решения по основаниям, предусмотренным ст. 40115 УПК РФ.

Орудия и средства совершения инкриминируемого Голубевой С.Н. (компьютер, бумага и т.д.) преступления юридического значения не имеют, равно как и не влияют на доказанность её виновности в фальсификации доказательств по уголовному делу.

Принимая во внимание всё вышеизложенное, суд кассационной инстанции приходит к выводу, что обстоятельства по делу установлены правильно, так как они в своей совокупности подтверждают как причастность Голубевой С.Н. к инкриминируемому ей преступлению, так и вину в нём.

При таких данных суд, проверяя дело в кассационном порядке, отвергая аргументы жалобы осуждённой, приходит к убеждению, что фактические обстоятельства дела установлены нижестоящими судами правильно, подтверждаются доказательствами, приведёнными в судебных решениях, а юридическая оценка действиям Голубевой С.Н. по ч. 2 ст. 303 УК РФ соответствует им и требованиям уголовного закона. Основания для изменения юридической оценки, а также для оправдания Голубевой С.Н., как об этом просит осуждённая в своей кассационной жалобе, отсутствуют.

По смыслу закона, в случае фальсификации доказательств лицом, производящим дознание, объективная сторона преступления, предусмотренного чч. 1, 2 ст. 303 УК РФ, состоит, в частности, в умышленном приобщении им к уголовному делу в качестве доказательств заведомо поддельных предметов и документов; внесении им в процессуальные акты, являющиеся источниками доказательств по таким делам, заведомо ложных сведений; подделке ранее приобщенных к делу вещественных доказательств и документов (п. 12 постановления пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2022 года № 20 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против правосудия»).

Инкриминируемое Голубевой С.Н. преступление окончено в момент совершения умышленных действий по представлению должностному лицу, органу, осуществляющему производство, либо суду в качестве доказательств заведомо поддельных предметов и документов (п. 13 вышеуказанного постановления).

Мотивы и цели совершения преступления, вопреки мнению осуждённой, на квалификацию содеянного не влияют.

Утверждения Голубевой С.Н. о том, что собранные ею в дефектном порядке «доказательства», не подрывают интересы правосудия, сомнительны. В силу требований ст. 75 УПК РФ, согласно которым любые доказательства, полученные с нарушением закона, как то: допрос несовершеннолетнего ребёнка в отсутствие законного представителя, составление процессуальных документов от имени лиц, не участвовавших при совершении процессуального действия, являются недопустимыми, и их использование в процессе доказывания незаконно.

Такие действия специального субъекта со стороны обвинения – дознавателя, очевидно, явно подрывают основы правосудия.

Отклоняя несогласие Голубевой С.Н. относительно решений судов нижестоящих инстанций применительно к установлению фактических обстоятельств содеянного ею и юридической оценке, суд кассационной инстанции считает необходимым отметить, что, назначая наказание осуждённому, суд первой инстанции выполнил требования ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ.

Определяя вид и размер наказания, суд первой инстанции учёл характер и степень общественной опасности преступления, совершённого виновной, принял во внимание смягчающие обстоятельства, личность подсудимой, влияние назначенного наказания на исправление осуждённой и условия жизни её семьи.

В качестве данных о личности Голубевой С.Н., судом первой инстанции принято то, что она не работает, имеет на иждивении малолетнего и несовершеннолетнего детей, на учётах у врачей нарколога и психиатра        не состоит, по прежнему месту работы характеризуется положительно.

Обстоятельствами, смягчающими наказание осуждённой, судом первой инстанции в соответствии с чч. 1 и 2 ст. 61 УК РФ обоснованно признаны и учтены: наличие малолетнего ребёнка у виновной, наличие на иждивении несовершеннолетнего ребёнка, отсутствие учёта у нарколога и психиатра, наличие устойчивых социальных связей.

Отягчающих обстоятельств суд не установил.

Вид назначенного осуждённой основного наказания мотивирован в приговоре со ссылкой на характер и степень общественной опасности содеянного.

Согласно ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определённые должности или заниматься определенной деятельностью состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью.

Однако судами не учтено, что, по смыслу закона, лишение права занимать определённые должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления. При этом в приговоре необходимо указывать определенный конкретными признаками круг должностей, на который распространяется запрещение (п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»).

Между тем суд первой инстанции, назначив Голубевой С.Н. дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, не указал в приговоре круг должностей, на который распространяется запрещение, что свидетельствует о существенном нарушении уголовного закона при назначении виновной наказания. В этой связи на основании ч. 1 ст. 40115 УПК РФ приговор и апелляционное определение подлежат изменению: в них следует уточнить, что Голубевой С.Н. запрещено занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти на государственной службе и (или) на службе в органах местного самоуправления, на срок 3 года.

Несмотря на вышеизложенное, суд кассационной инстанции считает необходимым отметить, что в приговоре приведены мотивы о невозможности применения к осуждённой положений ст. 64 УК РФ, с учётом критериев, установленных данной нормой, а также её позиции по делу. Фактические обстоятельства совершённого деяния, посягающего на интересы правосудия, в отношении несовершеннолетнего лица, международных принципов уголовного судопроизводства в отношении указанных лиц, обоснованно повлияли на вывод суда об отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ,

В то же время суд первой инстанции привёл убедительные доводы о том, что наказание осуждённой должно быть назначено в виде лишения свободы, но условно, принимая во внимание личность виновной.

Однако, при рассмотрении дела в апелляционном порядке не учтено следующее.

В силу положений п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления средней тяжести истек срок в шесть лет.

Согласно ч. 2 ст. 78 УК РФ, сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу.

Учитывая, что Голубева С.Н. осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ, отнесённого в соответствии с ч. 3      ст. 15 УК РФ к категории преступлений средней тяжести, в точно                              не установленное время, но в период с 3 по 22 августа 2017 года, на момент принятия решения судом апелляционной инстанции 18 августа 2023 года предусмотренный п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ, с учётом положений ст. 14 УПК РФ, срок давности привлечения к уголовной ответственности истёк.

В этой связи осуждённая Голубева С.Н. на основании п. «б» ч. 1           ст. 78 УК РФ, ч. 8 ст. 302 УПК РФ подлежит освобождению от наказания, назначенного ей по ч. 2 ст. 303 УК РФ, в виде лишения свободы на срок         2 года лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти на государственной службе и (или) на службе в органах местного самоуправления, на срок 3 года в связи с истечением сроков давности.

Руководствуясь ст.ст. 40114, 40115 УПК РФ, суд

    постановил:

приговор Няганского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 15 мая 2023 года и апелляционное постановление суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 18 августа 2023 года в отношении Голубевой Светланы Николаевны изменить.

Исключить из приговора суждение суда о том, что совершённое <данные изъяты> преступление подлежало квалификации по п. «г» ч. 2          ст. 161 УК РФ и о виновности <данные изъяты> в нём.

Уточнить, что Голубевой С.Н. запрещено занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти на государственной службе и (или) на службе в органах местного самоуправления, на срок 3 года.

В соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ, ч. 8 ст. 302 УПК РФ Голубеву С.Н. освободить от наказания, назначенного по ч. 2 ст. 303 УК РФ, в виде лишения свободы на срок 2 года условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти на государственной службе и (или) на службе в органах местного самоуправления, на срок 3 года в связи с истечением сроков давности.

В остальном судебные решения оставить без изменения.

Кассационное постановление может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 471 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ.

Председательствующий                                                              Башков А.В.