Решение по делу № 2-2335/2018 от 03.04.2018

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

18 декабря 2018 года      г.Ангарск

Ангарский городской суд Иркутской области в составе председательствующего судьи Шишпор Н.Н., при секретаре Ескиной Л.В., с участием представителя истца Уфимцева Д.В., ответчика Комоновой В.М., представителя ответчика Горяиновой Т.Е., представителей ответчика Шлегер И.В. – Соколовой М.Е., Репиной Е.Ф., рассмотрев в открытом судебном заседании материалы гражданского дела № 2-2335/2018 по иску Языкова Сергея Олеговича к Комоновой Вере Максимовне о расторжении договора купли-продажи, признании договора купли-продажи недействительной сделкой, к Шлегер Ирине Валерьевне об истребовании имущества,

У С Т А Н О В И Л:

В обоснование заявленных требований с учетом их уточнения в порядке ст. 39 ГПК РФ истец указал, что на основании договора купли-продажи от 24.08.2005 он являлся собственником квартиры по адресу: ....

Согласно договору купли-продажи от 26.11.2015 он продал Комоновой В.М. указанную квартиру за 1 000 000 рублей. О том, что такой договор заключен, понял после того, как Комонова В.М. в начале июля 2017 выгнала его из квартиры. Однако намерений продать квартиру у него не было, квартира является его единственным местом жительства; деньги от Комоновой В.М. он не получал, из квартиры не выезжал, договор не был исполнен сторонами. Указание в тексте договора и передаточном акте о получении денежной суммы, не является подтверждением исполнения обязательств по передаче денежных средств, расписка о передаче денежных средств не составлялась.

Считает, что договор является мнимой сделкой, совершая сделку, стороны не имели намерений ее исполнять.

Кроме того, совершая договор купли-продажи, он находился в болезненном состоянии и заблуждался относительно природы сделки и мотивов ее совершения, полагая, что он дает Комоновой полномочия на продажу квартиры от его имени, так как она говорила, что квартиру можно продать и купить дом. Он подписал договор, не читая; со слов Комоновой понял, что подписывает доверенность для продажи его квартиры.

Намерений отчуждать квартиру у него не было; в течение длительного времени перед сделкой он сильно болел, его беспокоили постоянные головные боли, головокружения, при таких обстоятельствах он не понимал значения своих действий, не мог ими руководить.

20.06.2017 он направил требование о расторжении договора, которое оставлено без ответа.

24.07.2017 Комонова В.М. продала квартиру Шлегер И.В. Шлегер И.В. не стала добросовестным приобретателем, так как квартира выбыла из его обладания помимо его воли. На основании изложенного, просит расторгнуть договор купли-продажи от 26.11.2015, заключенный между Языковым С.О. и Комоновой В.М.; признать договор купли-продажи квартиры по адресу: ..., заключенный между Языковым С.О. и Комоновой В.М. недействительной сделкой; истребовать из собственности Шлегер И.В. в пользу Языкова С.О. квартиру по адресу: ....

В судебное заседание Языков С.О. не явился, о его времени и месте извещен надлежаще. Ранее в судебных заседаниях Языков С.О. исковые требования поддержал, суду пояснил, что три года назад познакомился с Комоновой В.М., стали вместе жить, строили планы, хотели купить дом в деревне. Комонова В.М. продала свою 3-х комнатную квартиру в 73 квартале, сама зарегистрировалась в его квартире, где они и проживали совместно. Она предложила продать его квартиру, чтобы купить дом в деревне, предложила оформить на нее доверенность на продажу квартиры. В ноябре 2015 они пошли в МФЦ, где он подписал документы, не читая их содержания, так как доверял Комоновой В.М., считал, что подписывает доверенность на продажу квартиры. В 2017 году выяснилось, что квартира продана. В период подписания договора купли-продажи он плохо себя чувствовал, беспокоили сильные головные боли, ранее – лет 10-15 назад, была травма головы; инвалидность установлена не была, после травмы бывают провалы в памяти. В 2015 году неоднократно лежал в стационаре, считает, что это тоже могло повлиять на его состояние.

Считает, что сделка являлась мнимой; после подписания документов он остался проживать в квартире, до июня 2017 с Комоновой В.М. жили одной семьей. Летом 2017 года он стал устраиваться на работу, ухаживал за матерью. Чтобы не ездить лишний раз от матери к себе в 177 квартал, хотел забрать вещи, но ответчик вещи не дала, сказала, что это квартира ее, что она купила ее у него. Считает, что он заблуждался при подписании документов на продажу квартиры, думал, что подписывает доверенность.

Представитель истца – Уфимцев Д.В., действующий на основании доверенности, исковые требования поддержал в полном объеме по доводам, изложенным в иске, дополнив, что заключение повторной судебной экспертизы имеет противоречия, экспертами не дана оценка тому обстоятельству, что накануне сделки истец находился на излечении и ему был назначен амитриптилин, который оказывает влияние на психику, необоснованно сделана ссылка на то, что истец работал водителем в ООО «Капитан»; эксперты, как при проведении первой экспертизы, так и при проведении повторной описывают сходное состояние подэкспертного, однако выводы сделаны разные.

Ответчик Комонова В.М. иск не признала, поддержала ранее данные пояснения, из которых следует, что осенью 2014 познакомилась с истцом, с декабря 2014 стали проживать вместе. Языков работал дальнобойщиком. Осенью 2014 она продала свою квартиру в 73 квартале, чтобы купить жилье детям, кроме того, у нее еще оставались деньги от продажи квартиры.

В 2015 году она оплатила задолженность по квартире истца, а в сентябре 2015 дала ему 450 000 рублей для приобретения автомобиля. У нее еще оставался 1 000 000 рулей.

Языков высказывал намерения продать свою квартиру и прописаться в квартире своей матери, так как имелась перспектива получения жилья. Она предложила продать квартиру ей, он согласился, вместе с ним они ездили в агентство «Доброе», где им подготовили договор, затем поехали в МФЦ. Деньги в сумме 1000000 рублей она передавала Языкову накануне сделки в присутствии своих знакомых.

В момент заключения договора Языков себя хорошо чувствовал, он человек разумный, к документам относится очень внимательно, у него всегда документы в порядке, копия договора купли-продажи у него была. Впоследующем Языков снялся с регистрационного учета и зарегистрировался в квартире матери. С января 2017года они вместе не жили, у ответчика появилась другая женщина, он жил у своей матери.

Ответчик Шлегер И.В. в судебное заседание не явилась, направила заявление о рассмотрении дела в ее отсутствие.

Представители Шлегер И.В. – Соколова М.Е., Репина Е.Ф., действующие на основании доверенности, иск не признали, поддержав доводы письменных возражений, которые приобщены к материалам дела.

Представитель третьего лица ПАО Сбербанк в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела третье лицо извещено надлежаще, представлены письменные возражения, которые приобщены к материалам дела.

Выслушав объяснения участников процесса, изучив материалы дела, оценив представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении иска. Выводы суда основаны на следующем.

В соответствии со ст. 153 Гражданского кодекса РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Согласно п.3 ст. 154 Гражданского кодекса РФ для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех или более сторон (многосторонняя сделка).

В соответствии со ст.166 Гражданского кодекса РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Согласно ст.167 Гражданского кодекса РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Понятие ничтожной сделки содержит ст.168 Гражданского кодекса, в соответствии с которой за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки ( п. 1).

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки ( п.2).

Согласно положениям п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерений создать соответствующий ей правовые последствия, ничтожна.

В силу п.1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии с положениями ст. 178 Гражданского кодекса РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел ( п.1).

При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:

1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;

2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;

3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;

4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;

5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку( п.2).

Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной ( п.3).

В судебном заседании установлено и материалами дела подтверждается, что на основании договора купли-продажи от 24.08.2005года Языков С.О. являлся собственником двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: ..., ..., ....

Установлено также, что с 2014года Языков С.О. и Комонова В.М. стали проживать единой семьей в принадлежащей Языкове С.О. квартире, брак зарегистрирован не был. В 2015году, реализуя права собственника, Языков С.О. продал квартиру Комоновой В.М., заключив с последней договор купли-продажи 26.11.2015года. В соответствии с условиями договора квартира продана по цене 1 000 000 рублей, указанная сумма передана до подписания договора. Аналогичные сведения содержатся и в подписанном сторонами передаточном акте. Государственная регистрация права собственности произведена 9.12.2015года; экземпляр договора купли-продажи и передаточного акта от 26.11.2015года получены Языковым С.О. лично 11.12.2015года, что подтверждается его подписью в деле правоустанавливающих документов.

Установлено также, что с января 2017года Языков С.О. и Комонова В.М. прекратили совместное проживание, Языков С.О. проживает в квартире своей матери по адресу: ..., ..., ..., где и состоит на регистрационном учете.

24.07.2017года Комонова В.М. продала спорную квартиру Шлегер И.В.; право собственности Шлегер И.В. зарегистрировано 27.07.2018, одновременно зарегистрирована ипотека в пользу ПАО Сбербанк.

В качестве правовых оснований признания сделки недействительной истец ссылается на положения п. 1 ст. 170, п. 1 ст. 178, п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса РФ, указывая, что сделка является мнимой, поскольку стороны не имели намерений ее исполнять, деньги не были переданы, истец остался проживать в квартире до тех пор, пока между ним и Комоновой В.М. не произошла ссора; указывает также на то, что в силу психического состояния он заблуждался относительно природы сделки и в момент ее заключения находился в таком состоянии, когда не был способен отдавать отчет своим действиям и руководить ими, полагал, что подписывает доверенность на право распоряжения квартирой.

Оценивая представленные доказательства, суд полагает, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих указанные им основания для признания сделки недействительной.

Так, что касается утверждений истца о мнимости сделки.

В силу ст. 170 Гражданского кодекса РФ, мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

По смыслу приведенной правовой нормы стороны мнимой сделки при ее заключении не имеют намерения устанавливать, изменять либо прекращать права и обязанности ввиду ее заключения, то есть стороны не имеют намерений ее исполнять, либо требовать ее исполнения.

При этом следует учитывать, что стороны такой сделки могут придать ей требуемую законом форму и произвести для вида соответствующие регистрационные действия, что само по себе не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В гражданском законодательстве мнимые и притворные сделки выделяются в качестве особой разновидности недействительных сделок.

Признание мнимой и притворной сделок ничтожными основывается на том, что у таких сделок отсутствует основание, поскольку стороны вовсе не стремятся к достижению того правового результата, который должен возникнуть из данной сделки. Совершая мнимую или притворную сделку, стороны хотят лишь создать видимость возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, которые вытекают из этой сделки. Мнимые сделки заключаются лишь для того, чтобы обмануть определенных лиц, не участвующих в сделке, создав у них ложное представление о намерениях участников сделки.

Таким образом, юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении требования о признании той или иной сделки мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерение реально совершить и исполнить соответствующую сделку.

В соответствии со статьями 12, 56 Гражданского процессуального кодекса РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, каждая из которых должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Проверяя доводы истца о том, что договор является мнимой сделкой, суд полагает, что надлежащих доказательств указанным обстоятельствам не представлено, более того, указанное истцом основание противоречит иной его позиции о том, что подписывая договор он полагал, что подписывает доверенность на имя Комоновой В.М. на право распоряжения от его имени квартирой, что он заблуждался относительно правовой природы сделки. То обстоятельство, что после отчуждения квартиры истец остался проживать в ней не свидетельствует о мнимости договора, поскольку как не отрицает и сам истец он сожительствовал с Комоновой В.М., фактически они жили одной семьей, строили планы на будущее, имели намерения приобрести дом.

В силу статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных познаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

На основании определения суда от 26.09.2017 по делу была назначена комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам ОГУЗ «Ангарская областная психиатрическая больница».

Изучив поступившее в суд заключение комиссии экспертов № 1300, заслушав объяснения судебного эксперта ФИО12, суд пришел к выводу о необходимости назначения повторной судебной экспертизы в связи с возникшими сомнениями в правильности и обоснованности выводов экспертизы.

В частности, как следует из указанного заключения, эксперты пришли к выводу о том, что в настоящее время Языков С.О. обнаруживает признаки органического расстройства личности в связи с органическим заболеванием головного мозга сочетанного генеза с когнитивными нарушениями. При этом обосновывая вывод о наличии такого диагноза, эксперты сослались на материалы гражданского дела, в том числе патологически протекавшую беременность у матери и роды с явлениями асфиксии ( л. 24 заключения), при этом на листе 5 заключения указано, что сведения о наследственности, протекании беременности у матери, об обстоятельствах рождения, о раннем развитии подэкспертного, о перенесенных в раннем детстве заболеваниях в медицинской документации нет.

Объяснения эксперта ФИО12, данные им в судебном заседании 3.04.2018 не устранили недостаточную ясность в заключении в части выводов, основанных лишь на пояснениях стороны по делу о протекании беременности у матери, об обстоятельствах рождения Языкова; при этом указанные пояснения, не подтвержденные объективными данными медицинской документации, использованы экспертами при подготовке заключения, что вызывает сомнения в его правильности и обоснованности.

При таких данных суд не может принять в качестве допустимого доказательства заключение комиссии экспертов № 1300 ОГБУЗ «Ангарская областная психиатрическая больница».

Производство повторной судебной экспертизы определением суда от 3.04.2018года было поручено ОГБУЗ «Иркутский областной психоневрологический диспансер».

Определением суда от 5.09.2018года, учитывая рекомендацию экспертов, полагавших необходимым проведение по делу судебной экспертизы в условиях стационара и с письменного согласия истца, назначена стационарная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

Как следует из поступившего заключения № 757 от 19.11.2018года, анализируя представленные судом исходные данные, в том числе, материалы дела, медицинскую документацию истца, показания свидетелей, используя методы клинического психологического исследования, комиссия экспертов описывая психический статус подэкспертного указала: сознание сохранено, контакту доступен, ориентирован верно во всех сферах. Поза во время беседы закрытая, напряжен, постоянно смотрит за реакцией врача, ищет сочувствия и поддержки в его правоте.

Намеренно, считая, что ему это поможет в решении судебной ситуации, путает хронологию, участников событий, бывает, что на один и тот же вопрос может давать разные ответы, но в целом сведения о себе дает последовательно. При расспросе по существу судебной ситуации оживляется, становится многоречивым, напористым. В беседе: пытается предстать менее психически полноценным, чем есть на самом деле. Мышление последовательное, конкретно-ситуационное, с эгоцентричными суждениями, снижено по продуктивности, со склонностью к обстоятельному. Внимание, память, интеллект – несколько снижены; бредовых идей, обманов восприятия не выявляет. По данным экспериментально-психологического исследования подэкспертный контакту доступен, на вопросы отвечает в плане заданного, очень подробно. Основные индивидуально-психологические особенности подэкспертного характеризуются неустойчивой самооценкой, стремлением представить себя в наиболее невыгодном свете.

На основании изложенного, комиссия пришла к выводу о том, что Языков С.О. выявляет расстройство личности органической этиологии в связи со смешанными заболеваниями. При этом анализируя данные медицинской документации, материалы дела, указывающие на то, что Языков работал водителем до февраля 2015года, в мае 2015года успешно прошел проверку знаний правил безопасного обращения с оружием, с июля 2017года работал охранником ведомственной охраны, эксперты пришли к выводу о том, что имеющееся у подэкспертного расстройство личности органической этиологии не сопровождается грубыми интеллектуально-мнестическими и эмоционально-волевыми нарушениями, в ситуации заключения сделки не оказали влияния на способность подэкспертного к осознанию и регуляции юридически-значимого поведения, поэтому в момент подписания договора купли-продажи квартиры от 26.11.2015года Языков С.О. мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Анализ и обобщение материалов дела, медицинской документации, данных экспериментально-психологического исследования позволил экспертам сделать вывод о том, что в момент совершения Языковым С.О. сделки купли-продажи его индивидуально-психологические особенности не оказали существенного влияния на его сознание и деятельность и не могли существенно препятствовать способности понимать характер и значение совершаемой им сделки.

Заключение судебной экспертизы исследовано в судебном заседании, суд полагает, что данное заключение является допустимым доказательством, так как оно выполнено экспертами, которые имеют соответствующую квалификацию и образование, значительный стаж экспертной работы; эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Выводы экспертов подробно мотивированы, с указанием методов исследования.

При этом стоит отметить и то обстоятельство, что проведенное экспертами исследование основано на медицинском наблюдении в условиях стационара и полном изучении представленных материалов в их совокупности, выводы экспертов являются убедительными, согласуются с письменными материалами дела и установленными обстоятельствами.

Доводы представителя истца о том, что в заключении экспертов имеется необоснованная ссылка на работу Языкова в ООО «Капитан» водителем, суд отклоняет, поскольку указанные сведения взяты экспертами из объяснений Языкова С.О., данных им в судебном заседании 26.09.2017года ( Т. 1 л.д. 130).

Иные доводы представителя истца, выразившего сомнения в правильности представленного заключения, основаны на собственном толковании представителем исходных данных, которые были проанализированы экспертами.

Оценивая в соответствии с правилами ст. 67 ГПК РФ имеющиеся в материалах дела доказательства – объяснения сторон, показания свидетелей, медицинские документы Языкова С.О., суд приходит к выводу о том, что в нарушение ст. 56 ГПК РФ истцом не представлено доказательств с достоверностью подтверждающих, что в момент оформления оспариваемой сделки он находился в таком состоянии, когда не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, равно как не представлено никаких доказательств, свидетельствующих о том, что истец заблуждался относительно природы сделки.

В обоснование доводов о состоянии Языкова С.О., в котором он находился в юридически значимый период времени, в судебных заседаниях по ходатайству сторон были допрошены свидетели: ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19 ( протокол от ** – л.д. 127-142 Т.1); ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО27 (протокол от ** – л.д. 174-184 Т.1), ФИО28 ( протокол от ** – л.д. 32-38 Т.2).

Не имея оснований не доверять показаниям свидетелей, суд учитывает, что показания свидетелей ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24 о том, что последние три года поведение истца изменилось, что он стал менее общительным, мог пройти мимо, не поздоровавшись, что у него плохая память, не могут являться достаточными доказательствами, подтверждающими доводы истца, более того ни один из указанных свидетелей не указал, на наличие неадекватного поведения истца.

Свидетели ФИО16, ФИО17, показали суду, что в поведении истца никаких странностей не было, он постоянно управлял машиной.

Свидетели ФИО18 и ФИО19 суду показали, что 25.11.2015года приходили в гости к Языкову и Комоновой, хотели пригласить их на свадьбу к дочери. Комонова сказала, что у них есть повод отметить и в их присутствии вручила Языкову деньги за квартиру, деньги были завернуты в газету, истец их пересчитал, говорил, что планирует купить на эти деньги дом и грузовик.

Свидетель ФИО20 суду показала, что с 2015года знала Языкова, он проживал с Комоновой, она приглашала его работать на свое предприятие водителем, так как знала, что он хороший водитель.

Свидетель ФИО25 суду показала, что Языков рассказывал ей о проблемах с долгами, что на него давят коллекторы, хотел продавать квартиру, интересовался ценами на квартиры; Языков подрабатывал – таксовал, странностей в его поведении не было.

Свидетели ФИО26, ФИО27 суду показали, что знают Языкова с положительной стороны, странностей в поведении у него не было.

Оценивая показания указанных свидетелей, суд не находит оснований им не доверять.

Таким образом, совокупность собранных по делу доказательств не позволяет суду прийти к выводу о том, что в период оформления договора 26.11.2015 Языков С.О. находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, что он заблуждался относительно правовой природы сделки. Наличие диагностированного у истца при проведении экспертизы расстройства личности органической этиологии само по себе, на что указано в заключении судебной экспертизы, не оказало влияния на способность Языкова С.О. к осознанию и регуляции юридически значимого поведения.

При таких обстоятельствах, суд полагает, что истец не представил доказательств, подтверждающих наличие правовых оснований для признания сделки недействительной, поэтому в удовлетворении требований о признании договора купли-продажи от 26.11.2015года недействительной сделкой следует отказать.

Равно как не имеется оснований для удовлетворения требований о расторжении договора купли-продажи, поскольку из содержания договора, передаточного акта, а также последующих действий Языкова С.О. следует, что договор был исполнен сторонами, денежные средства, как на то указано в тексте договора и передаточном акте получены Языковым до подписания договора. Договор купли-продажи и передаточный акт подписаны Языковым, их экземпляр в последующем был получен им. Отсутствие отдельной расписки о передаче денежных средств при наличии указания на получение их в договоре и передаточном акте, не свидетельствует о том, что денежные средства в реальности не были получены. Из объяснений истца следует, что отношения между ним и Комоновой испортились, он ушел жить к матери, до этого снялся с регистрационного учета в спорной квартире.

При таких данных оснований для расторжения договора купли-продажи, признании его недействительной сделкой не имеется, а следовательно, не имеется оснований для истребования квартиры из владения нынешнего собственника Шлегер И.В., которая приобрела спорную квартиру у правомочного лица – Комоновой В.М.

Ответчиком Шлегер И.В. заявлено ходатайство о возмещении судебных издержек, связанных с рассмотрением дела – расходов на оплату услуг представителей 30 000 руб. и расходов на оформление двух нотариальных доверенностей в сумме 2 500 рублей. Разрешая указанные требования, суд руководствуется следующим.

В соответствии со ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

    Согласно ч.1 ст. 88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

    В силу положений ст. 94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в том числе, суммы, подлежащие выплате экспертам, специалистам, расходы на оплату услуг представителей, другие, признанные судом необходимыми расходы.

Возмещение расходов на оплату услуг представителя регулируется специальной нормой, а именно статьей 100 ГПК РФ, в соответствии с которой стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по её письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Возмещение судебных расходов, в том числе связанных с оплатой услуг представителя, на основании приведенных норм осуществляется тем самым только той стороне, в пользу которой вынесено решение суда, в силу того судебного постановления, которым спор разрешен по существу.

Гражданское процессуальное законодательство при этом исходит из того, что критерием присуждения расходов на оплату услуг представителя является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом требования, в связи с чем, управомоченной на возмещение таких расходов будет являться сторона, в пользу которой состоялось решение суда: истец – при удовлетворении иска, ответчик – при отказе в удовлетворении исковых требований.

Поскольку решением суда в иске Языкову С.О. отказано, следовательно, ответчик Шлегер И.В. вправе претендовать на возмещение судебных расходов.

Тот факт, что Шлегер И.В. понесла расходы на оплату услуг представителя, подтвержден в судебном заседании надлежащими письменными доказательствами: договором об оказании юридических услуг от 30.08.2017, распиской исполнителей от 30.08.2017 на сумму 30 000 руб.

Вместе с тем, определяя размер взыскиваемой в пользу истца суммы, суд учитывает, что размер оплаты юридической помощи устанавливается соглашением сторон и, следовательно, зависит от усмотрения представляемого и представителя, понесенные расходы должны быть подтверждены доказательствами и подлежат возмещению в полном объеме, если не являются чрезмерными.

    Как следует из материалов дела, в рамках договора представители ответчика подготовили возражения на исковое заявление, принимали участие в судебных заседаниях 26.09.2017, 28.12.2017, 3.04.2018, 5.09.2018, 18.12.2018.

    В соответствии со ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации расходы на оплату услуг представителя должны отвечать критерию разумности. Поэтому при определении размера взыскиваемых расходов на оплату услуг представителя суд учитывает объем оказанной юридической помощи, объем представленных доказательств, продолжительность процесса, объем документов, сложность дела, а также значимость для ответчика Шлегер И.В. защищаемого блага. С учетом указанных критериев суд полагает возможным и разумным взыскать в пользу ответчика Шлегер И.В. расходы на оплату услуг представителя в сумме 15 000 рублей, полагая, что указанная сумма отвечает требованиям разумности и объему выполненной представителями работы.

Между тем, требования Шлегер И.В. о взыскании расходов на оформление нотариальных доверенностей в общем размере 2 500 рублей не подлежат удовлетворению в силу следующего.

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» разъяснено, что расходы на оформление доверенности представителя могут быть признаны судебными расходами, если такая доверенность выдана для участия представителя в конкретном деле или конкретном судебном заседании.

Представленные суду доверенности от 30.08.2017, от 5.09.2018 такому признаку не отвечают, так как предполагают представление интересов Шлегер И.В. во всех судебных органах, административных и правоохранительных органах.

В соответствии с ч. 3 ст. 144 ГПК РФ принятые в соответствии с определением суда от 25.07.2017года меры по обеспечению иска, подлежат отмене по вступлению настоящего решения в законную силу.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-199 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении иска Языкова Сергея Олеговича к Комоновой Вере Максимовне о расторжении договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: ..., ..., ..., заключенного между Языковым Сергеем Олеговичем и Комоновой Верой Максимовной **, о признании указанного договора купли-продажи недействительной сделкой, к Шлегер Ирине Валерьевне об истребовании в пользу Языкова Сергея Олеговича квартиры по адресу: ..., ... - отказать.

Взыскать с Языкова Сергея Олеговича в пользу Шлегер Ирины Валерьевны расходы на оплату услуг представителей в размере 15 000 рублей. В удовлетворении этих требований в большем размере, а также требований о взыскании расходов на оформление нотариальной доверенности - отказать.

Принятые в соответствии с определением Ангарского городского суда от 25.07.2017года меры по обеспечению иска в виде запрета ответчику Комоновой Вере Максимовне совершать какие-либо действия, связанные с отчуждением жилого помещения, расположенного по адресу: ..., ..., ..., отменить по вступлению настоящего решения в законную силу.

    Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Иркутский областной суд через Ангарский городской суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Мотивированное решение будет изготовлено 25.12.2018 года.

Судья Шишпор Н.Н.