Решение по делу № 33-527/2021 от 17.12.2020

Судья – Делидова П.О.

Дело № 33-527/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Лапухиной Е.А.,

судей Крюгер М.В., Лобанова В.В.,

при секретаре Мусулевой Н.А.,

рассмотрела 18 января 2021 года в открытом судебном заседании в г.Перми гражданское дело по апелляционной жалобе прокуратуры Пермского края на решение Ленинского районного суда г.Перми от 23 октября 2020 года, которым постановлено:

«в удовлетворении исковых требований Прокуратуры Пермского края к Петрик Виктору Гавриловичу о взыскании неосновательного обогащения отказать в полном объеме».

Заслушав доклад судьи Крюгер М.В., пояснения прокурора Пермской краевой прокуратуры Кузнецовой С.Н., настаивавшей на доводах жалобы, представителя ответчика Петрик В.Г. - Мокрецовой Е.О., возражавшей относительно доводов жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Прокуратура Пермского края обратилась в суд с иском к Петрик В.Г. о взыскании денежных средств в размере 907710,69 руб.

В обоснование требований указано, что Петрик В.Г. приказом прокурора Пермского края от 27.12.2011 №** назначен с 01.01.2012 на должность помощника Ныробского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Пермского края. С 01.08.2013 у Петрик В.Г. возникло право на получение пенсионной надбавки в соответствии с п. 2 ст. 44 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации» (далее – Закон о прокуратуре РФ), в связи с чем с учетом предоставленной ответчиком справки из Военного комиссариата Пермского края от 22.07.2013 о прекращении выплаты пенсии по линии Министерства обороны РФ с 01.08.2013, начиная с 01.08.2013 ему ежемесячно выплачивалась установленная надбавка. Вместе с тем в период с 05.07.2014 по 15.05.2019 на основании его заявления от 18.06.2014 Петрику В.Г. установлена и выплачивалась страховая пенсия по старости в соответствии с Федеральным законом от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях». Таким образом, поскольку исходя из положений п. 2 ст. 44 Закона о прокуратуре РФ получение страховой пенсии по старости исключает возможность получения пенсионной надбавки к денежному содержанию в размере 50 % пенсии, соответственно на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение, которое за период с июля 2014 года по май 2019 года составило 907710,69 руб.

Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого в апелляционной жалобе и принятии нового решения об удовлетворении требований просит истец. В жалобе указывает, что обязательным условием назначения ежемесячной надбавки к денежному содержанию в размере 50 % пенсии является не реализация работником права на получение пенсии за выслугу лет, а продолжение службы в органах прокуратуры, в связи с чем данная выплата не относится ни к одному из перечисленных в п.п. 3 ст.1109 ГК РФ видов платежей. Получение Петриком В.Г. одновременно государственной (страховой) пенсии по старости и пенсионной надбавки противоречит п.2 ст.44 Закона о прокуратуре РФ. В действиях ответчика усматривается недобросовестность в получении с июля 2014 года по май 2019 года 50 % пенсионной надбавки, чему в обжалуемом решении надлежащей оценки судом первой инстанции не дано. С заявлением (рапортом) о прекращении выплаты 50 % пенсионной надбавки, будучи осведомленным о необходимости уведомления пенсионной службы прокуратуры Пермского края об утрате оснований для получения данной надбавки, Петрик В.Г. не обращался. Указание Петриком В.Г. на факт получения пенсии по старости в справках о доходах за 2014 – 2018 года не свидетельствует о выполнении ответчиком обязанности по отказу от получения ежемесячной пенсионной надбавки при получении пенсии по старости и указанные действия (документы) не могут и не могли быть приняты судом в качестве относимых и допустимых доказательств надлежащего уведомления о наличии препятствий к выплате надбавки к денежному содержанию, поскольку отдел кадров не является уполномоченным подразделением прокуратуры Пермского края, осуществляющем пенсионное обеспечение прокурорских работников.

В возражениях на доводы жалобы ответчик просит решение оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.

Ответчик Петрик В.Г. в суд апелляционной инстанции не явился, извещен надлежащим образом о месте и времени рассмотрения апелляционной жалобы, ходатайств об отложении дела не подавал, направил в суд своего представителя Мокрецову Е.О.

На основании ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

Проверив законность и обоснованность решения суда по правилам части 1 статьи 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Петрик В.Г. принят на службу в прокуратуру Пермского края с 01.01.2012 на должность помощника Ныробского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Пермского края.

На основании приказа от 31.07.2013 Петрику В.Г. в соответствии с п. 2 ст. 44 Закона о прокуратуре РФ с 01.08.2013 установлена ежемесячная пенсионная надбавка к денежному содержанию в размере 50% от предполагаемого размера пенсии.

На основании приказа от 28.03.2019 Петрик В.Г. принят на федеральную государственную службу в прокуратуру Пермского края и назначен с 02.04.2019 на должность помощника прокурора Ленинского района г. Перми.

15.05.2019 Петрик В.Г. освобожден от занимаемой должности и уволен из органов прокуратуры с 15.05.2019 по инициативе работника, выслуга лет на день увольнения составила 39 лет 04 месяца 13 дней.

16.05.2019 Петрик В.Г. обратился с заявлением в прокуратуру Пермского края с заявлением о назначении пенсии по выслуге лет.

Согласно сведениям, представленным УПФР в Ленинском районе г. Перми (межрайонное) Петрику В.Г. в период с 05.07.2014 по 01.06.2019 выплачивалась страховая пенсия по старости в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 28.12.2013 № 400-ФЗ «О страховых пенсиях».

Предъявляя требования о взыскании неосновательного обогащения, истец ссылался на то, что получение страховой пенсии по старости исключает возможность получения пенсионной надбавки к денежному содержанию в размере 50% пенсии, в связи с чем на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение за период с июля 2014 года по май 2019 года.

Нормы, регулирующие обязательства вследствие неосновательного обогащения, установлены главой 60 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актам или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 кодекса.

Согласно ст. 1103 ГК РФ поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям: о возврате исполненного по недействительной сделке; об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения; одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством; о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.

Из содержания указанных норм следует, что обязательство вследствие неосновательного обогащения возникает, если будут доказаны в совокупности 3 условия: факт получения (сбережения) имущества ответчиком; отсутствие для этого должного основания; а также то, что неосновательное обогащение произошло за счет истца.

Согласно пункту 3 статьи 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки.

Из изложенного следует, что неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения или сбережения имущества в отсутствие на то правовых оснований, то есть неосновательным обогащением является чужое имущество, включая денежные средства, которые лицо приобрело (сберегло) за счет другого лица (потерпевшего) без оснований, предусмотренных законом, иным правовым актом или сделкой. Неосновательное обогащение возникает при наличии одновременно следующих условий: имело место приобретение или сбережение имущества; приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого лица произведено в отсутствие правовых оснований, то есть не основано ни на законе, ни на иных правовых актах, ни на сделке.

По общему правилу лицо, получившее имущество в качестве неосновательного обогащения, обязано вернуть это имущество потерпевшему. Вместе с тем законом (статьей 1109 ГК РФ) определен перечень имущества, которое не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения. К такому имуществу помимо прочего относится заработная плата и приравненные к ней платежи, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки.

При этом добросовестность гражданина (получателя спорных денежных средств) презюмируется, следовательно, бремя доказывания недобросовестности гражданина, получившего названные в данной норме денежные суммы, лежит на стороне, требующей возврата таких денежных сумм.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 26.02.2018 № 10-П, содержащееся в главе 60 ГК РФ правовое регулирование обязательств вследствие неосновательного обогащения, представляет собой по существу конкретизированное нормативное выражение лежащих в основе российского конституционного правопорядка общеправовых принципов равенства и справедливости в их взаимосвязи с получившим закрепление в Конституции Российской Федерации требованием о недопустимости осуществления прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц (статья 17, часть 3); соответственно, данное правовое регулирование, как оно осуществлено федеральным законодателем, не исключает использование института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы и обеспечение с его помощью баланса публичных и частных интересов, отвечающего конституционным требованиям.

В соответствии с ч. 2 ст. 44 Закона о прокуратуре РФ пенсионное обеспечение прокуроров, научных и педагогических работников и членов их семей осуществляется применительно к условиям, нормам и порядку, которые установлены законодательством Российской Федерации для лиц, проходивших службу в органах внутренних дел, и членов их семей (за исключением положений части второй статьи 43 Закона Российской Федерации от 12.02.1993 №4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, войсках национальной гвардии Российской Федерации, органах принудительного исполнения Российской Федерации, и их семей»), с особенностями, предусмотренными настоящим Федеральным законом.

Прокурорам, научным и педагогическим работникам и членам их семей, пенсионное обеспечение которых осуществляется в соответствии с настоящим пунктом, выплачивается ежемесячная надбавка к пенсии в размере, соответствующем размеру доплаты за классный чин, установленному пунктом 1 настоящей статьи, с применением коэффициентов, установленных указом Президента Российской Федерации. Указанная ежемесячная надбавка к пенсии учитывается в составе пенсии. Прокурорам, научным и педагогическим работникам и членам их семей, пенсии которых исчислены с применением районных коэффициентов, ежемесячная надбавка к пенсии исчисляется с применением этих коэффициентов

Прокурорам, научным и педагогическим работникам, имеющим право на пенсионное обеспечение, предусмотренное настоящим пунктом, выслугу не менее 20 лет и не получающим какую-либо пенсию, выплачивается ежемесячная надбавка к денежному содержанию в размере 50 процентов пенсии, которая могла быть им назначена.

Проанализировав вышеуказанные нормы права, судебная коллегия приходит к выводу, что вопреки доводам истца при разрешении требования о взыскании неосновательного обогащения в виде выплаченной ответчику пенсионной надбавки суд первой инстанции обоснованно применил нормы п. 3 ст.1109 ГК РФ.

Прокуратура Пермского края, обращаясь в суд с иском о взыскании с Петрика В.Г. излишне полученной им пенсионной надбавки к денежному содержанию в размере 50% пенсии за период с июля 2014 года по май 2019 года, ссылалась в обоснование своих требований на то, что указанные денежные средства являются неосновательным обогащением Петрика В.Г. и подлежат возврату, указывая что данные выплаты получены им в результате его недобросовестных действий, выразившихся в неисполнении им обязательства по сообщению о факте получения пенсии по старости.

В силу ст. 56 ГПК РФ каждая сторона обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований либо возражений.

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56 ГПК РФ).

По данному делу юридически значимым с учетом исковых требований о возврате излишне выплаченной пенсионной надбавки к денежному содержанию исходя из приведенных правовых норм ч.2 ст.44 Закона о прокуратуре РФ и положений пункта 1 статьи 1102 и подпункта 3 статьи 1109 ГК РФ, возражений ответчика относительно иска и регулирующих спорные отношения норм материального права являлось установление следующего обстоятельства: имела ли место со стороны Петрика В.Г., получавшего пенсию по старости в заявленный период, недобросовестность в получении пенсионной надбавки к денежному содержанию в размере 50%.

Отказывая в удовлетворении иска о взыскании неосновательного обогащения, суд первой инстанции правильно распределил бремя доказывания и пришел к выводу о том, что истец не представил доказательств заведомой недобросовестности ответчика.

С данными выводами судебная коллегия согласна, поскольку они подтверждаются имеющимися в деле доказательствами, которым суд дал надлежащую оценку. При этом судебная коллегия принимает во внимание, что исключительное право оценки доказательств принадлежит суду первой инстанции и производится им по правилам ст. 67 ГПК РФ. Несогласие с оценкой добытых по делу доказательств основанием для отмены состоявшегося решения суда не является.

Так суд первой инстанции правомерно принял в качестве доказательства, представленные ответчиком в подтверждение своей добросовестности в спорных отношениях, справки о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера за отчетные периоды 2014, 2015, 2016, 2017, 2018 года, которые Петрик В.Г. ежегодно заполнял как федеральный государственный служащий, где указывал все источники дохода, включая и получение пенсии по старости, и передавал их в кадровую службу прокуратуры Пермского края, то есть действовал добросовестно, истец же в свою очередь каких-либо мер по выяснению указанных обстоятельств не предпринимал и продолжал производить начисления в виде надбавки 50% пенсии за выслугу лет.

Судебная коллегия решение суда по существу считает правильным, поскольку истец не представил суду доказательств, подтверждающих факт недобросовестности получателя неосновательного обогащения, а также наличия счетной ошибки, которые в силу ст. ст. 1102, 1009 ГК РФ давали бы основание для взыскания выплаченной ответчику пенсионной надбавки. Иных оснований для удовлетворения исковых требований действующим законодательством не предусмотрено.

В связи с изложенным судебная коллегия не принимает во внимание как необоснованные доводы апелляционной жалобы, направленные на оспаривание решения суда, поскольку они основаны на несогласии с оценкой судом доказательств по делу, не опровергают выводов суда и не могут являться основанием для отмены решения. Обстоятельства дела судом исследованы с достаточной полнотой, выводы суда первой инстанции, изложенные в решении, не противоречат фактическим обстоятельствам дела. Материальный закон применен судом правильно, нарушений норм гражданского процессуального права, которые могли бы явиться основанием для отмены решения, судом не допущено.

Доводы апелляционной жалобы не могут быть положены в основу для отмены состоявшегося решения, поскольку повторяют позицию истца, изложенную в суде первой инстанции и сводятся к выражению несогласия с выводами суда относительно существа спора, постановленными в результате оценки добытых по делу доказательств.

Таким образом, правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 ГПК РФ, подробно изложена в мотивировочной части решения, в связи с чем доводы апелляционной жалобы по существу рассмотренного спора, не могут повлиять на правильность определения прав и обязанностей сторон в рамках спорных правоотношений, не свидетельствуют о наличии оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, к отмене состоявшегося судебного решения.

Руководствуясь ст.ст.199, 328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Ленинского районного суда г.Перми от 23 октября 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу прокуратуры Пермского края – без удовлетворения.

Председательствующий: подпись

Судьи: подписи