Решение по делу № 33-3653/2024 от 29.03.2024

    Судья Жильчинская Л.В.                               УИД 38RS0036-01-2023-000307-21

    Судья-докладчик Коваленко В.В.                 № 33-3653/2024

    АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

    22 апреля 2024 года                                                                                 г. Иркутск

    Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Коваленко В.В.,

судей Алферьевской С.А., Черемных Н.К.,

при помощнике судьи Рябцевой Н.С.,

с участием прокурора Нарижняк О.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело                           № 2-1364/2023 по иску Азимовой Любови Евгеньевны, Смирновой Ларисы Ивановны, Спициной Галины Ивановны к областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Усольская городская больница» о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Усольская городская больница»

на решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 7 декабря 2023 года с учетом дополнительного решения Свердловского районного суда               г. Иркутска от 20 декабря 2023 года,

    установила:

Азимова Л.Е., Смирнова Л.И., Спицина Г.И. обратились в суд с иском к областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Усольская городская больница» (далее ОГБУЗ «Усольская городская больница») указав в обоснование требований, что являются близкими родственниками С.: Смирнова Л.И. и Спицина Г.И. - дочери, Азимова Л. Е.- внучка.

С. умерла Дата изъята , причинами смерти стали (данные изъяты). С Дата изъята у С. появились первые симптомы (данные изъяты), с Дата изъята наблюдение за течением заболевания осуществлялось фельдшером ФАП д. Кочериково (врачебная амбулатория п. Новомальтинск) ОГБУЗ «Усольская городская больница» Т. Дата изъята получен положительный результат (ПЦР) на (данные изъяты) Дата изъята по направлению фельдшера С. поступила в инфекционное отделение учреждения по экстренным показаниям в состоянии средней степени тяжести. Дата изъята в связи с ухудшением состояния на фоне проводимого лечения С. переведена в палату интенсивной терапии и реанимации.

Согласно записи дежурного врача П. в стационарной карте от Дата изъята пациентка С. стала недоступна контакту, перестала (данные изъяты) Однако 27, Дата изъята из записей врачей А.B., Б., Ю. следовало, что у пациентки было (данные изъяты). Согласно записи от Дата изъята (10:00 часов местного времени), оформленной заведующей отделения К., состояние С. было тяжелым, по её утверждению, пациентка находилась в сознании. Дата изъята в 00 часов 55 минут местного времени реаниматологом ОГБУЗ «Усольская городская больница» констатирована биологическая смерть С.

Истцы полагают, что данные факты неверной оценки сознания, свидетельствуют о недобросовестном выполнении трудовых обязанностей врачами, и о неполноценном осуществлении наблюдения за пациенткой.

По мнению истцов, потеря их близкого родственника произошла вследствие лечения, несоответствующего её состоянию.

Для подтверждения своих доводов, Азимова J1.E. обратилась в Управление Президента Российской Федерации, Федеральную службу по надзору в сфере здравоохранения с заявлением о проведении проверки качества оказания медицинской помощи С. в ОГБУЗ «Усольская городская больница». Министерством здравоохранения Иркутской области проведен ведомственный контроль качества и безопасности медицинской деятельности ОГБУЗ «Усольская городская больница» по госпитализации медицинской помощи С.

В ходе проверки был выявлен ряд нарушений положений нормативно-правовых актов: ст. 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан» в части отсутствия протокола врачебной комиссии на проведение неотложного медицинского вмешательства без согласия больного по тяжести состояния; п. 2.2. пп. «а» Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 г. №203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» в части ведения медицинской документации; временных методических рекомендаций «Профилактика», диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции COVID-19» версия 14 от 27 декабря 2021 г. в части формулировки диагноза, проведения терапии, отсутствия интерпретации результатов исследования мокроты.

По результатам проверки главному врачу ОГБУЗ «Усольская городская больница» вынесено предписание об устранении выявленных нарушений и применении мер дисциплинарного взыскания лицам, их допустивших.

Вместе с тем, согласно акту проверки министерства здравоохранения Иркутской области от 5 мая 2022 г. № Номер изъят в деятельности ОГБУЗ «Усольская городская больница» при оказании медицинской помощи С. были выявлены существенные недостатки - невыполнение рекомендаций врача-пульмонолога и необоснованное проведение повторной биологической терапии (стр. 3 указанного акта проверки).

Истцы полагают, что вышеназванные факты критически повлияли на ухудшение состояния С. после Дата изъята и повлекли ее смерть.

В связи с чем, уточнив исковые требования в порядке ст. 39 ГПК РФ, истцы просили суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере по 1 000 000 руб. в пользу каждого.

Решением Свердловского районного суда г. Иркутска                                         от 7 декабря 2023 г. с учетом дополнительного решения Свердловского районного суда г. Иркутска от 20 декабря 2023 г. исковые требования удовлетворены. С ОГБУЗ «Усольская городская больница» в пользу Азимовой Л.Е., Смирновой Л.И., Спициной Г.И. взыскана компенсация морального вреда по 150 000 руб. каждому. Кроме того, с ответчика в доход местного бюджета муниципального образования «Город Иркутск» взыскана государственная пошлина в размере 900 руб.

В апелляционной жалобе представитель ОГБУЗ «Усольская городская больница» Быстрова Е.Н. просит решение суда изменить в части размера взыскания компенсации морального вреда. В обоснование доводов жалобы, не оспаривая право истцов на компенсацию морального вреда, считает, что размер компенсации морального вреда в пользу истца Азимовой Л.Е. является завышенным и не соответствует требованиям разумности и справедливости, поскольку она являлась внучкой пациентки С. и безусловно понесла нравственные страдания в виде беспокойства за здоровье бабушки и утрату близкого родственника, но моральные страдания дочерей – истцов Смирновой Л.И. и Спициной Г.И., не сравнятся со страданиями внучки.

Считает, что документов, подтверждающих психологические страдания, Азимовой Л.Е. в суд не представлено, в связи с чем размер взыскиваемой компенсации морального вреда в пользу Азимовой Л.Е. не может превышать 20 000 руб.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу прокурор, участвующий в деле, Четверикова Ю.С., истец Азимова Л.Е., представитель истцов Смирновой Л.И., Спициной Г.И. – Морозова С.П., просят решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

На основании ч.3 ст.167 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда рассмотрела дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле, признав их извещение о времени и месте рассмотрения дела надлежащим.

Заслушав доклад судьи Коваленко В.В., объяснения представителя истцов Морозовой С.П., представителя ответчика ОГБУЗ «Усольская городская больница» Быстровой Е.Н., заключение прокурора Нарижняк О.Н., полагавшей решение суда законным и обоснованным, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия оснований для отмены решения суда не находит.

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г.                         № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В соответствии со ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г.          № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (п. 2). Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленном законодательством Российской Федерации (п. 3).

Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.). Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий.

При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Из п. 12 указанного пленума следует, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В случаях, предусмотренных законом, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, статьи 1095 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. №1).

Как установлено судом и следует из материалов дела, С., Дата изъята года рождения, в период с 9 по Дата изъята находилась на амбулаторном лечении, в связи с появлением признака вирусной инфекции наблюдалась фельдшером ФАП ОГБУЗ «Усольская ГБ» Т.

Дата изъята получен положительный результат (ПЦР) на (данные изъяты) и в период с 17 февраля по Дата изъята С. находилась на стационарном лечении в ОГБУЗ «Усольская ГБ».

Дата изъята по направлению фельдшера С. поступила в инфекционное отделение ОГБУЗ «Усольская ГБ» по экстренным показаниям в состоянии средней степени тяжести.

Дата изъята в связи с ухудшением состояния на фоне проводимого лечения С. переведена в палату интенсивной терапии и реанимации.

Дата изъята С. умерла, согласно справке о смерти                 Номер изъят от Дата изъята , выданной Отделом по Усольскому району и                      г. Усолье-Сибирское службы ЗАГС Иркутской области, причинами смерти С. стали (данные изъяты)

Из ответа министерства здравоохранения Иркутской области от 1 июня 2022 г. № 03-54-13430/22 на обращение Азимовой Л.Е. указало, что в ходе проверки выявлены нарушения: ст. 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323 «Об основах охраны здоровья граждан» в части отсутствия протокола врачебной комиссии на проведения неотложного медицинского вмешательства без согласия больного по тяжести состояния»; пункта 2.2. подпункта «а» Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 г. № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» в части ведения медицинской документации; временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции COVID-19» версия 14 от 27 декабря 2021 г. в части формулировки диагнозов, проведения терапии, отсутствия интерпретации результатов исследования мокроты.

По результатам проверки главному врачу ОГБУЗ «Усольская городская больница» вынесено предписание об устранении выявленных нарушений и применении мер дисциплинарного взыскания к лицам их допустившим.

В соответствии с заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы от Дата изъята Номер изъят, проведенной КГБУЗ ККБСМЭ», на момент обращения за медицинской помощью в ОГБУЗ «Усольская городская больница» Дата изъята С. страдала заболеваниями: (данные изъяты)

В материалах дела имеется Акт проверки от Дата изъята Номер изъят, проведенной на основании распоряжения министерства здравоохранения Иркутской области от 5 апреля 2022 г. № 908-мр, в рамках ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности в отношении ОГБУЗ «Усольская городская больница» в отношении пациента С.

По результатам проверки качества оказания медицинской помощи С. выявлены следующие недостатки (дефекты): невыполнение рекомендаций врача-пульмонолога (ТМК 22.02.2022); необоснованное проведение биологической терапии повторно, нарушения Приказа Министерства здравоохранения РФ от 10 мая 2017 г. № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи», п. 2.2. подпункт «а»; Приказа Министерства здравоохранения РФ от 31 июля 2020 г. № 785н «Об утверждении требований и организации проведению внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности»; Временных методических рекомендаций версия 14 от 27 декабря 2021 г. «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции раздел 3 «Классификация covid-19 по степени тяжести» и раздел 10 - «примеры формулировки диагнозов, раздел 5.2., 5.4., приложения 6; ст.20 ФЗ № 323 «Об основах охраны здоровья граждан» при проведении неотложного медицинского вмешательства без согласия больного по тяжести состояния.

В качестве пояснения к установленным дефектам, экспертная комиссия в заключении комиссионной судебно-медицинской экспертизы указала, что на амбулаторном этапе с 9 по Дата изъята согласно Временным методическим рекомендациям «Профилактика, диагностика лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19), Версия 14 от Дата изъята , диагноз поставлен правильно, лечение назначено верно (в доступных на тот период времени, клинических рекомендациях указано, что применение РГ, КТ и УЗИ для скрининга (выявления патологии при отсутствии клинических симптомов) внебольничных пневмоний в целом, и при COVID-19 в частности, не целесообразно); на стационарном этапе с 17 февраля по Дата изъята диагноз выставлен верно, отсутствуют записи о назначении противовирусных препаратов и антибактериальной терапии; терапия на этапе стационарного лечения не полностью соответствовала действующим на тот период времени Временным методическим рекомендациям по лечению новой коронавирусной инфекции Covid 19 (согласно 14 версии в разделе применения этиотропной терапии п. 5.1. указано, что «Применение препаратов, рекомендованных для этиотропной терапии целесообразно назначать в ранние сроки, не позднее 7-8 дня от начала болезни (первых симптомов заболевания)», что позволяло назначить противовирусную терапию при поступлении на этап стационарного лечения); при наличии вирусовыделения (положительные результаты ПЦР от 10, 23, Дата изъята ) на этапе стационарного лечения не проводилась этиотропная противовирусная терапия; наличие признаков присоединения вторичной бактериальной микрофлоры (в общеклинических исследованиях мокроты - гнойная мокрота с бактериями, в гемограмме наличие лейкоцитоза с нейтрофиллезом, уровень прокальцитонина при наличии двухсторонней полисегментарной пневмонии с поражением легочной ткани 40 % (результат МРТ от Дата изъята ) и отсутствии клинической и рентгенологической динамики в течении заболевания (рентгенография органов грудной клетки от Дата изъята ), являлись показанием для назначения антибактериальной терапии, однако антибактериальная терапия не проводилась; наличие у пациентки С. острого почечного повреждения (ОПП), как обоснование противопоказаний к назначению этиотропной терапии со стороны врачей, не являлось абсолютным противопоказанием для применения препаратов, обладающих противовирусным или антибактериальным действием; достаточный выбор лекарственных средств, обладающих противовирусным и антибактериальным действием, позволял подобрать этиотропную как противовирусную, так и антибактериальную терапию, с учетом имевшегося поражения почек; замечаний по оказанию медицинской помощи С. анестезиологами-реаниматологами ОГБУЗ «Усольская городская больница» не обнаружено, помощь оказывалась согласно Приказу от Дата изъята Номер изъятн «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «Анестезиология и реаниматология».

Смерть С. наступила в результате закономерного течения заболевания «Новая коронавирусная инфекция COVID-19» тяжелой степени тяжести, которое осложнилось двусторонней, тотальной вирусной пневмонией, присоединением бактериальной инфекции, обструктивным синдромом, острым респираторным дистресс-синдромом (ОРДС), дыхательной недостаточностью. Вывод о причине смерти подтверждается сведениями амбулаторной карты (Дата изъята - появились боль в горле, озноб повышение температуры; Дата изъята - получен положительный результат мазка на SARSCoV; отсутствие вакцинации от ковида), клиническими проявления заболевания, отраженными в карте стационарного больного (снижение сатурации; рентгенологические признаки вирусной пневмонии; нарастание дыхательной недостаточности), результатами патологоанатомического исследования (кожные покровы бледные; масса легких: левое - 650гр, правое - 750гр; воздушность тотально снижена; на разрезе легкие серовато-синюшные по всем полям; в просветах бронхов серая слизь); результатами судебно-гистологического исследования (в лёгком микроскопическая картина серозно-продуктивной пневмонии (сливной), интерстициальной пневмонии; пролиферативной фазы диффузного альвеолярного повреждения: катарально-продуктивного бронхита, бронхиолита, гиалиновые мембраны в альвеолярных полостях, разрастания грануляционной ткани в просветах альвеолярных полостей в виде полиповидных структур, выстланных метаплазированным плоским эпителием; в части фрагментов лёгкого (6 срезах) микрокартина гнойной пневмония (сливной), гнойно-катарального бронхита; отёк лёгких, острые инфильтрирующие стромальные кровоизлияния; острые микроциркуляторные (гемореологические) расстройства).

Выявленные дефекты (недостатки) оказания медицинской помощи С., в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти С. не состоят, наличие у С. хронических заболеваний могло оказать негативное влияние на течение болезни (данные изъяты) и способствовать скорейшему наступлению смерти.

Разрешая спор, суд первой инстанции, оценив представленные доказательства, установив фактические обстоятельства, исходил из того, что в ходе оказания С. медицинской помощи врачами ОГБУЗ «Усольская ГБ» на стационарном этапе не выполнены (данные изъяты), в связи с чем пришел к выводу, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи, хоть и не состоящие в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти С., являются основанием к удовлетворению требований о взыскании компенсации морального вреда истцов Смирновой Л.И., Спициной Г.И., являющихся дочерями С., а также требований истца Азимовой Л.Е., являющейся внучкой С.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принял во внимание установленный и не оспариваемый факт некачественно оказанной медицинской помощи, степень вины ответчика, характер и объем допущенных нарушений, степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, в связи с чем взыскал компенсацию морального вреда по 150 000 руб. каждому истцу.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку суд, руководствуясь нормами действующего законодательства, правильно определил юридически значимые обстоятельства; данные обстоятельства подтверждены материалами дела и исследованными доказательствами; выводы суда соответствуют установленным обстоятельствам; нормы материального права при разрешении данного спора судом применены верно.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Из норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Оценив доводы жалобы о наличии оснований к снижению взысканного в пользу Азимовой Л.Е. размера компенсации морального вреда судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований к изменению решения суда, поскольку определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию, суд первой инстанции принял во внимание все обстоятельства дела, имеющие юридическое значение для его разрешения по существу, в том числе то обстоятельство, что ответчик оказывает медицинские услуги, характеризующиеся особой значимостью, поскольку некачественное оказание таких услуг посягает на неотчуждаемое благо человека, его здоровье, а также учел требования разумности и справедливости.

По существу, необходимость снижения взысканного размера компенсации морального вреда ответчик поставил в зависимость от степени родства и возникающих сомнений о характере нравственных страданий истца Азимовой Л.Е. в зависимости от взаимоотношений с бабушкой.

Вместе с тем, судом первой инстанции установлено и представленными доказательствами подтверждено, что Азимова Л.Е. находилась в тесных родственных отношениях со своей бабушкой, проживала с ней с 4-летнего возраста до 22 лет. Характер сложившихся родственных взаимоотношений между Азимовой Л.Е. и С. безусловно подтверждает, что факт ненадлежащего оказания медицинских услуг вызвал и причинил нравственные страдания истцу Азимовой Л.Е., которые подлежат заглаживанию компенсацией причиненного морального вреда.

По существу доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о наличии правовых оснований для отмены обжалуемого решения суда, поскольку фактически повторяют правовую позицию, выраженную в суде первой инстанции, сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда, не опровергают правильности выводов суда первой инстанции, с которыми согласилась судебная коллегия, а лишь выражают несогласие с оценкой судом исследованных по делу доказательств, которым судом дан надлежащий анализ и правильная оценка по правилам ст. 67 ГПК РФ.

Поскольку обстоятельства по делу судом установлены правильно, представленным доказательствам дана надлежащая правовая оценка, применен закон, подлежащий применению, решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам, изложенным в апелляционной жалобе, не имеется.

Нарушений судом первой инстанции норм процессуального права, которые, по смыслу ст. 330 ГПК РФ, могли бы служить основанием для отмены обжалуемого решения, не установлено.

Апелляционная жалоба не содержит иных доводов, влекущих отмену судебного постановления, в связи с чем решение суда, проверенное в силу ч.1 ст.327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, является законным, обоснованным и отмене не подлежит.

руководствуясь ст.ст. 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 7 декабря 2023 года с учетом дополнительного решения Свердловского районного суда                    г. Иркутска от 20 декабря 2023 года по данному гражданскому делу оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Судья-председательствующий                                          В.В. Коваленко

Судьи                                                      С.А. Алферьевская

                                              Н.К. Черемных

Мотивированное апелляционное определение составлено 24 апреля 2024 г.