Решение по делу № 22-2868/2024 от 23.05.2024

Судья ФИО26                                                            Дело 22-2868/2024

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е      П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

г. Нижний Новгород                                                              18 июня 2024 года

Нижегородский областной суд в составе:

председательствующего судьи ФИО71,

с участием:

прокурора ФИО40,

оправданного ФИО1, его защитника в лице адвоката ФИО35,

представителя потерпевшего ФИО48 – адвоката ФИО49,

при секретаре судебного заседания ФИО27,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело с апелляционным представлением (с дополнениями) государственного обвинителя ФИО29, апелляционной жалобой представителя потерпевшего ФИО48, с возражениями на апелляционные представление и жалобу защитника ФИО35, на приговор Дзержинского городского суда <адрес> и частное постановление того же суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, с высшим образованием, женатый, иждивенцев не имеющий, работающий <данные изъяты> № <адрес>», военнообязанный, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>, не судимый,

в порядке ст.ст.91-92 УПК РФ не задерживался, под стражей, домашним арестом и запретом определенных действий не содержался,

- признан невиновным по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.286 УК РФ и преступления, предусмотренного ч.1 ст.165 УК РФ, и оправдан по предъявленному обвинению на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ ввиду отсутствия в деянии подсудимого состава преступления.

На основании ст.ст.134-135 УПК РФ за ФИО1 признано право на реабилитацию, разъяснено, что право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. С требованием о возмещении имущественного вреда ФИО1 вправе обратиться в Дзержинский городской суд с заявлением в порядке ст.399 УПК РФ для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора. Также ФИО1 вправе обратиться с иском о возмещении морального вреда к казне Российской Федерации в порядке гражданского судопроизводства.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении ФИО1 - отменена.

Заявление ФИО1 о повороте исполнения приговора Дзержинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ удовлетворено. Постановлено взыскать, в порядке поворота исполнения приговора Дзержинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, с <данные изъяты> в пользу ФИО1 денежные средства в размере 548045 рублей 46 копеек.

Судьба вещественных доказательств разрешена в соответствии с требованиями ст. 81 УПК РФ.

Кроме того, совместно с вынесением указанного приговора, судом ДД.ММ.ГГГГ вынесено частное постановление в адрес прокурора <адрес>.

Заслушав доклад судьи ФИО71, мнения сторон защиты и обвинения, суд апелляционной инстанции, -

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного следствия ФИО1 обвинялся в совершении превышения должностных полномочий, то есть совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов организаций (ч. 1 ст. 286 УК РФ); а также в причинении имущественного ущерба собственнику имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения, причинившее особо крупный ущерб (п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ).

Суть предъявленного обвинения сводилась к тому, что ФИО1, являясь заведующим травматологическим отделением ГБУЗ НО «БСМП <адрес>», превысил должностные полномочия, то есть совершил действия, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов организаций, а именно в том, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, вопреки возложенным на него должностным полномочиям, совершил умышленные действия, явно выходящие за пределы его служебных полномочий, предусмотренных пп.1, 4, 9, 11, 21 раздела 2 должностной инструкции, - вместо оформления заявок на поставку из <данные изъяты>» в ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» изделий медицинского назначения (металлоконструкций) для оказания полноценного бесплатного лечения стационарных больных в случае их недостачи, дал незаконные устные распоряжения находящимся в его непосредственном подчинении врачам травматологического отделения ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» Свидетель №10, Свидетель №6, Свидетель №7, Свидетель №12, Свидетель №11, Свидетель №8, Свидетель №9, не подозревающих о преступных намерениях ФИО1, оказывающим лечение пациентам травматологического отделения о сообщении последним заведомо ложной информации об отсутствии на балансе ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» изделий медицинского назначения (металлоконструкции), подходящих для проведения требуемых им хирургических вмешательств, и разъяснении о необходимости приобретения за личный счет изделий медицинского назначения (металлоконструкций), у поставщика металлоконструкций - ИП Свидетель №13, осуществляющего торговую деятельность указанными изделиями непосредственно на территории ГБУЗ НО «БСМП <адрес>». Аналогичные сведения ФИО1 сообщал пациентам самостоятельно при обходах палат, а также в случаях, если он являлся лечащим врачом отдельных пациентов. Превышение должностных полномочий ФИО1 выразилось в том, что он, по сути, создал условия для пациентов, которые под воздействием его самого и подконтрольных ему врачей, были вынуждены приобретать дорогостоящие импланты за свой счет, в то время как ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» было обеспечено металлоконструкциями, поставленными в рамках программы ОМС. Кроме того, ФИО1 был уполномочен готовить заявки на их дополнительную поставку в случае недостачи. Приведенные действия ФИО1 противоречат принципам обязательного медицинского страхования, не входят в круг его должностных полномочий и явно выходят за их пределы. Кроме того, действуя умышленно, желая скрыть факты использования при операциях изделий медицинского назначения (металлоконструкций), приобретенных пациентами за свой счет, при наличии на балансе ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» изделий медицинского назначения (металлоконструкций), а также при возможности своевременной поставки по заявкам указанных изделий, поставляемых в лечебное учреждение в рамках программы государственных гарантий бесплатного оказания населению <адрес> медицинской помощи, ФИО1, а также по его устному распоряжению — находящиеся в его непосредственном подчинении врачи травматологического отделения ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» Свидетель №10, Свидетель №6, Свидетель №7, ФИО3 Е.А., Свидетель №11, Свидетель №8, Свидетель №9, не подозревающие о преступных намерениях ФИО1, в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, вносили в медицинские карты стационарных больных травматологического отделения ГБУЗ НО «БСМП <адрес>», заведомо недостоверные, не соответствующие действительности данные клинико-статистических групп заболеваний, не отражающие фактическую сложность проведенных операций и полноты лечения (путем внесения неверного значения КСГ, обозначающего проведение операции менее значительной категории сложности, либо путем невнесения значения КСГ). После этого ФИО1 (лично либо посредством находящихся в его подчинении врачей Свидетель №7 и Свидетель №6, исполнявших в период его отсутствия обязанности заведующего отделения и не подозревавших о его преступных намерениях) заверял подписью медицинские стационарные карты больных и передавал их в медицинскую часть ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» для расчета суммы оказанных медицинских услуг, подлежащей к уплате страховой организацией. Внесение заведомо недостоверных сведений в медицинские карты стационарных больных, касающихся, по сути, объема оказанной медицинской помощи, удостоверение своей подписью заведомо ложных сведений, противоречат положениям п.4 и 21 должностной инструкции ФИО1, такие действия также являются превышением должностных полномочий, должностное лицо не вправе их совершать ни при каких условиях, тем более что такие действия влекут за собой юридически значимые негативные последствия. В связи с тем, что ФИО1 лично либо посредством находящихся в его подчинении врачей Свидетель №7 и Свидетель №6, исполнявших в период его отсутствия обязанности заведующего отделения и не подозревавших о его преступных намерениях, заверял подписью медицинские стационарные карты больных с недостоверной информацией в части кодов КСГ в отношении 76 законченных случаев лечения и передавал их в медицинскую часть ГБУЗ НО «БСМП <адрес>», впоследствии эти законченные случаи лечения оплачивались в существенно меньшем размере за счет средств медицинских страховых организаций. В результате действий ФИО1 ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» недополучены денежные средства на общую сумму 2 192 181 рубль 74 копейки в счет оплаты оказанной в рамках ОМС медицинской помощи, которые должны были распределяться на выплату заработной платы сотрудникам ГБУЗ НО «БСМП <адрес>», закупку медикаментов и текущее содержание лечебного учреждения. Данные денежные средства были бы получены ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» в случае проведения операций с использованием имплантов, имевшихся на балансе данного учреждения в юридически значимый период.

Кроме того, поскольку в результате превышения должностных полномочий ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» был причинен материальный ущерб, действия ФИО1, органы предварительного расследования действия ФИО1 также квалифицировали и по п. «б» ч.2 ст.165 УК РФ, поскольку ущерб причинен собственнику имущества путем обмана в отсутствие признаков хищения и в особо крупном размере. По мнению органов предварительного расследования, ФИО1 обманывал пациентов, сотрудников медицинской части ГБУЗ НО «БСМП <адрес>», которые не проверяли достоверность кодов КСГ и МКБ в медицинских картах, главного врача ГБУЗ НО «БСМП <адрес>», а также страховые организации, скрывая проведение операций с использованием приобретенных пациентами за личный счет имплантов, таким образом причинив ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» имущественный ущерб в особо крупном размере, на общую сумму 2 192 181 рубль 74 копейки.

Государственным обвинителем поддержано обвинение в части совершении ФИО28 превышения должностных полномочий, то есть совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов организаций; по преступлению, предусмотренному п. «б» ч. 2 ст. 165 УК РФ в соответствии с ч.8 ст.246 УПК РФ, изменил обвинение, исключив квалифицирующий признак «причинение особо крупного ущерба» и просил привлечь ФИО1 к уголовной ответственности по квалифицирующему признаку «причинение ущерба в крупном размере» как преступления, предусмотренного ч.1 ст.165 УК РФ.

В соответствии с приговором Дзержинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 признан невиновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.286, ч.1 ст.165 УК РФ и оправдан на основании п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ – за отсутствием в деянии подсудимого состава преступления.

В апелляционном представлении государственный обвинитель ФИО29 считает, что обжалуемый приговор и вынесенное в адрес прокурора Нижегородской области частное постановление подлежат отмене, в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенных нарушения уголовно-процессуального закона, а также неправильным применением уголовного закона. Полагает, что оценка доказательств по уголовному делу была осуществлена судом задолго до удаления в совещательную комнату, кроме того, суд дал неправильную оценку представленным стороной обвинения доказательствам.

Отмечает, что суд пришел к выводу, что должностной инструкцией заведующего травматологическим отделением не предусмотрена обязанность ФИО1 в своевременной подготовке и сдаче отчетных документов, а также не предусмотрена ответственность за сведения, содержащиеся в отчетных документах. Вместе с тем, судом не конкретизировано, что подразумевается под такими отчетными документами, в связи с чем, не имеется возможности полноценно оценить выводы суда в этой части и дать им суждение.

Обращает внимание, что ФИО1, в соответствии с должностной инструкцией заведующего отделением, с которой он был ознакомлен, в его обязанности, в том числе входит: организация и обеспечение своевременного обследования и лечения больных; осуществление систематического контроля за работой ординаторов отделения, в том числе за правильностью постановленных диагнозов, качества проводимого лечения, ведения историй болезни, проверки и подписанию историй болезни на выписавшихся больных; проведение экспертизы качества лечения и ведения первичной медицинской документации 1 уровня с заполнением протокола; осуществление контроля за качеством ведения всей медицинской документации отделения; контроль правильности и своевременности составления старшей медицинской сестрой требований в аптеку на медикаменты, перевязочный материал, медицинский инвентарь, их заверение своей подписью; своевременное доведение до сведения сотрудников отделения приказов и распоряжений администрации, а также методических рекомендации и других официальных документов.

Кроме того, в силу должностной инструкции ФИО1 несет ответственность за четкое и своевременное выполнение обязанностей, предусмотренных должностной инструкцией и правилами внутреннего распорядка больницы; за бездействие и непринятие решений, входящих в сферу его компетенции; за качественное ведение медицинской документации, своевременную подготовку и сдачу отчетных документов.

По мнению автора представления, это опровергает выводы суда о том, что ФИО30 не нес ответственность за своевременную подготовку и сдачу документов, и не нес ответственности за содержащиеся в отчетных документах сведения.

Также в обоснование доводов указывает, что суд первой инстанции ограничил право стороны обвинения на представление доказательств, чем нарушил принципы состязательности сторон и свободы оценки доказательств. Указывает, что со стороны суда в адрес государственного обвинителя высказывались сомнения об обоснованности представляемых суду доказательств, в том числе в части последовательности их представления, указывалось на некомпетентность государственного обвинителя, качество осуществляемой работы. Отмечает, что в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ судом был задан вопрос о том, что ознакомлена ли государственный обвинитель с постановлением Первого кассационного суда общей юрисдикции от ДД.ММ.ГГГГ, а при отложении рассмотрения уголовного дела указано на необходимость решения вопроса о проведении либо не проведении экспертизы. При этом на ДД.ММ.ГГГГ вопрос о недопустимости заключений экспертиз, полученных на стадии представительного расследования, не обсуждался и не решался. Данные обстоятельства отражены в частном постановлении, при этом указано, что государственный обвинитель на вопрос суда пояснила о том, что она не ознакомилась с постановлением суда кассационной инстанции.

Указывает, что в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ государственным обвинителем было заявлено ходатайство о допросе в качестве специалиста врача-травматолога ФИО31 с целью оценки правильности отражения на медицинских картах информации, касающейся кодов номенклатуры, МКБ-10 КСГ, их соответствии фактически проведенным пациентам операциям. Данное ходатайство было удовлетворено лишь в части допроса ФИО31 относительно выяснения вопроса об определении таких показаний как КСГ и МКБ-10, а в удовлетворении ходатайства в части исследования кода номенклатуры – отказано. По мнению автора представления, в данном случае суд высказал свою позицию относительно оценки представляемых стороной обвинения доказательств. Кроме того, данное решение не отвечает существу предъявленного ФИО1 обвинения, поскольку контроль за качеством ведения всей медицинской документации, в том числе историй болезни, проверка и подписание историй болезни предполагает отражение всей информации, всех составляющих необходимых впоследствии для формирования счетов-реестров, направляемых медицинским учреждением на оплату в страховые организации. К таковым как раз относится показатель «код в соответствии с номенклатурой», исходя из которого определяются остальные показатели, такие как МКБ-10, КСГ, коэффициент затратоемкости (КЗ).

Полагает, что отказ суда в удовлетворении ходатайства в части, предопределил дальнейшую линию постановки вопросов специалисту, что недопустимо, тем самым государственному обвинителю ограничена возможность в представлении доказательств.

Находит незаконным решение суда, принятое ДД.ММ.ГГГГ, об отводе от участия в производстве по делу в качестве специалиста ФИО31, в связи с тем, что в настоящее время ФИО22 С.С. работает <данные изъяты>, где ранее был главным врачом представитель потерпевшего ФИО32, являвшийся непосредственным руководителем ФИО31 Считает, что выводы суда несостоятельны, поскольку ФИО22 С.С. находился в служебной зависимости от ФИО48 задолго до инкриминируемого ФИО1 периода, отношения к вменяемым ФИО1 событиям он не имел, кроме того, ФИО48 был переведен с должности главного врача Володарской ЦРБ на должность главного врача в ЦРБ в <адрес>.

Полагает, что судом допущены нарушения при рассмотрении ходатайства государственного обвинителя о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку суд не вынес отдельный процессуальный документа о результатах рассмотрения заявленного ходатайства, а привел мотивы, по которым ходатайство государственного обвинителя не подлежит удовлетворению, в описательно-мотивировочной части приговора. Однако в резолютивной части приговора суть принятого решения по ходатайству не отражена и указанное решение не было оглашено в судебном заседании, в связи с чем, о том какое в итоге было принято решение по заявленному ходатайству, стороны узнали лишь после получения копии приговора.

Также указывает, что в прениях сторон государственным обвинением изменено обвинение в части исключения квалифицирующего признака «причинение особо крупного ущерба» по преступлению, квалифицированному по ст. 165 УК РФ, которое относится к категории небольшой тяжести. В этой связи суд должен был возобновить судебное следствие для выяснения мнения ФИО1 о возможности прекращения уголовного преследования по указанному инкриминируемому деянию в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, однако этого сделано не было.

На основании изложенного, просит приговор Дзержинского городского суда <адрес> и частное постановление в адрес прокурора <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

В дополнении к апелляционному представлению государственный обвинитель ФИО33 выражает несогласие с выводами суда, изложенными в частном постановлении от ДД.ММ.ГГГГ и приговоре. Указывает, что после возвращения уголовного дела в суд первой инстанции его рассмотрение осуществляется заново в полном объеме. При этом специалисты Свидетель №114 и ФИО34 указаны в обвинительном заключении среди лиц, подлежащих вызову, в связи с чем государственный обвинитель и ходатайствовала об их вызове в суд, в том числе с целью решения вопроса об отводе данных специалистов и о признании их показаний и иных доказательств, полученных с их участием, недопустимыми доказательствами. Также отмечает, что государственный обвинитель поддержал заявленное адвокатом ФИО35 ходатайство об отводе указанных участников уголовного судопроизводства. По мнению автора представления, указанные обстоятельства подтверждают отсутствие каких-либо нарушений со стороны обвинения. Кроме того, в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ после отвода специалиста Свидетель №114, государственный обвинитель просил допросить её в качестве свидетеля, в чем судом было необоснованно отказано. Учитывая отказ суда в допросе Свидетель №114 в качестве свидетеля, государственным обвинением не заявлено ходатайство о вызове и допросе Свидетель №116 в качестве свидетеля. Выражает несогласие с указанием суда на то, что ДД.ММ.ГГГГ государственный обвинитель настаивала на допустимости заключения дополнительной бухгалтерской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ № и считает, что суд пришел к такому выводу в результате неправильного толкования пояснений государственного обвинителя, а последующее заявление государственным обвинением ходатайств о назначении судебных экспертиз с целью установления суммы ущерба, также опровергают указанный вывод суда.

Считает, что ответы экспертных учреждений о невозможности проведения экспертиз являются немотивированными, в связи с чем отсутствует возможность дать оценку их законности и обоснованности. Обращает внимание, что ответ из <адрес> бюро судебно-медицинской экспертизы был дан на следующий день после вынесения постановления суда о назначении судебной экспертизы, в связи с чем, у автора представления возникают сомнения, что уголовное дело направлялось судом в экспертное учреждение и указанное учреждение имело возможность полноценно оценить все обстоятельства дела. Отмечает, что судом приведенные обстоятельства оставлены без внимания, меры реагирования в адрес экспертных учреждений не приняты.

Также просит учесть, что заявленные государственным обвинение ходатайства удовлетворены судом в каждом случае лишь частично, при этом вопросы судом сформулированы самостоятельно, без учета предложения стороны обвинения, судом проигнорирован вопрос о привлечении специалистов, указанных обвинением.

Считает, что указание в частном постановлении как на недостаток в работе того, что от государственных обвинителей не поступало ходатайств об исследовании медицинских карт стационарных больных с участием конкретного специалиста, также свидетельствует о вмешательстве суда в вопросы представления доказательств. При этом уголовное законодательство не ограничивает право суда по своей инициативе запрашивать и исследовать те или иные доказательства. Считает, что позиция государственного обвинителя, который оставил на усмотрение суда вопрос о назначении экспертизы, не свидетельствует о недостатке в работе, поскольку в данном случае государственным обвинителем высказано свое субъективное мнение, поскольку назначение подобной экономической экспертизы с учетом результатов, полученных в ходе исследования медицинских карт с участием специалистов ФИО43 и ФИО44, поставлено государственным обвинителем под сомнение, а для правильного определения размера причиненного ущерба необходимо проведение комплексной медико-экономической судебной экспертизы.

Считает, что действия государственного обвинения в судебных заседаниях, состоявшихся ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, также не подтверждают недостатки в работе, а указывают на реализацию стороной обвинение полномочий, в том числе предусмотренных ч. 5 ст. 246 УПК РФ. Полагает, что указание судом о вступлении государственным обвинителем в полемику с председательствующим, является субъективным мнением суда.          Обращает внимание, что обвинение лишь ходатайствовало о предоставлении времени для подготовки к судебным прениям, поскольку на протяжении длительного времени в судебных заседаниях участвовала другой государственный обвинитель. При этом в отношении данной ситуации поданные автором представления замечания на протокол судебного заседания были удостоверены судом. Кроме того, в замечаниях на протокол судебного заседания обращено внимание на отсутствующие в протоколе высказывания председательствующего об отводе вопросов государственного обвинителя специалистам, при том что, аналогичные вопросы, заданные защитником, не снимались, что, по мнению автора представления, также указывает на предвзятость со стороны суда к стороне обвинению. Указывает, что председательствующим корректировались вопросы относительно вопросов, исследуемых с участием специалистов. Обращает внимание, что изучением протокола судебного заседания и аудиозаписи выявлены многочисленные случае несовпадения озвученных специалистами сведений и отраженной в протоколе информации в виде отсутствия соответствующих сведений либо их неверного указания. В этой связи результаты экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ не могут быть признаны достоверными, поскольку основаны на сведениях, полученных в ходе исследования медицинских карт, отраженных в протоколе судебного заседания.

Находит необоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайства в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ о направлении судебных запросов в Приволжский исследовательский медицинский университет и ТФОМС <адрес> о предоставлении для участия в деле в качестве специалистов врача травматолога-ортопеда и сотрудника фонда обязательного медицинского страхования для повторного анализа медицинских карт больных.

Полагает, что отказ суда в возвращении уголовного дела прокурора с учетом того, что стороной обвинения обращено внимание на неправильность определения потерпевшего, и как следствием размера причиненного ущерба, что в свою очередь ставит под сомнение предъявленное ФИО1 обвинение, исключало постановление приговора как итогового судебного решения.

Также отмечает, что в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ произошла замена секретаря судебного заседания на помощника. При этом данное обстоятельство не было доведено до сведения сторон, и председательствующим не разъяснялось право заявить отвод секретарю судебного заседания.

Просит приговор Дзержинского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ отменить, направить уголовное дело на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда, также просит отменить вынесенное в адрес прокурора <адрес> частное постановление.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего ФИО48 считает, что приговор суда является незаконным и подлежит отмене в связи с существенным нарушением норм материального права. Полагает, что суд не учел, что в результате незаконных действий ФИО1 бюджетному учреждению был причинен материальный ущерб. При шифровании кодов заболевания пациентов, проходивших стационарное лечение, умышленно подменялись шифры КСГ, вследствие чего лечебное учреждение недополучило денежные средства по окоченным случаям лечения пациентов. Полагает, что суд первой инстанции неверно определил юридически значимые обстоятельства, проигнорировал факт причинения ущерба. Просит приговор Дзержинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

В возражениях на апелляционные представление и жалобу защитник ФИО1 – адвокат ФИО35 высказывает мнение о законности, обоснованности и справедливости приговора суда. Считает, что суд первой инстанции надлежащим образом исследовал и проверил в соответствии с положениями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, представленные сторонами доказательства; обоснованно установил отсутствие у ФИО1 должностной обязанности по указанию кода КСГ. В должностной инструкции также отсутствует обязанность по подаче заведующим травматологическим отделением заявок на приобретение металлоконструкций и имплантатов. Кроме того, в уголовном деле отсутствуют иные нормативно-правовые акты, наделяющие заведующего отделением указанными обязанностями. Считает, что доводы государственного обвинителя в указанной части были всесторонне и полно оценены судом. По мнению защитника, судом не допущено нарушения принципа состязательности сторон, а все ходатайства стороны обвинения были разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства. Обращает внимание, что УПК РФ устанавливает прямой запрет на участие в деле специалиста, который находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей. Отмечает, что привлеченные по ходатайству обвинения специалисты ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39, изучив в судебном заседании часть медицинских карт стационарных больных, полностью подтвердили показания специалистов ФИО44 и ФИО43 в части правильности указания кодов КСГ, стоимости проведенных операций. Считает, что суд не нарушил процедуру рассмотрения ходатайства государственного обвинителя о возвращении уголовного дела прокурору, а само ходатайство направлено на затягивание уголовного судопроизводства. По мнению защитника, доводы государственного обвинения о том, что ГБУЗ НО БСМП <адрес> не является потерпевшей стороной, а неустановленные должностные лица из числа сотрудников ГБУЗ БСМП <адрес> обманным путем похитили денежные средства, принадлежащие страховым компаниям либо ТОФМС <адрес>, выходят за пределы предъявленного обвинения. Кроме того, ФИО1 не имел отношения к составлению и подаче счетов-реестров, не мог распоряжаться поступившими денежными средствами.

Указывает, что доводы жалобы в части подмены шифров КСГ и недополучения лечебным учреждением денежных средств были подробно исследованы в ходе судебного следствия и судом в данной части дана оценка в приговоре, в том числе дана оценка показаниями специалистов ФИО44 и ФИО43, а также заключению экономической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ. Доводов, опровергающих указанные доказательства, стороной обвинения не представлено.

Отмечает, что вопреки доводам представления вопрос, связанный с согласием ФИО1 на прекращение уголовного дела, исследовался судом ранее. При этом ФИО1 пояснил, что на прекращение уголовного дела по указанному основанию не согласен.

Просит приговор Дзержинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, апелляционные представление и жалобу оставить без удовлетворения.

Других представлений, жалоб, а также возражений, в суд апелляционной инстанции не поступило.

Участвующий в заседании суда апелляционной инстанции прокурор ФИО40 доводы апелляционного представления (с дополнениями) поддержал в полном объеме. Просил приговор и частное постановление Дзержинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Представитель потерпевшего ФИО49 поддержал полностью доводы апелляционной жалобы представителя потерпевшего ФИО48, просил апелляционные жалобу и представление государственного обвинителя удовлетворить, обжалуемый приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд.

Участвующие в суде апелляционной инстанции оправданный ФИО1 и его защитник – адвокат ФИО35 указали на законность, обоснованность и справедливость обжалуемого судебного решения. Просили приговор Дзержинского городского суда <адрес>, частное постановление от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, апелляционное представление (с дополнением) и апелляционную жалобу представителя потерпевшего ФИО48 – оставить без удовлетворения.

Представитель прокуратуры <адрес>, представитель потерпевшего ФИО48 надлежащим образом извещенные о дате, времени и месте судебного заседания суда апелляционной инстанции, в судебное заседание не явились, ходатайств об участии либо об отложении судебного заседания не заявляли.

Поскольку согласно ч. 3 ст. 389.12 УПК РФ неявка лиц, своевременно извещенных о месте, дате и времени заседания суда апелляционной инстанции, за исключением лиц, участие которых в судебном заседании обязательно, не препятствует рассмотрению материалов дела, уголовное дело рассмотрено в отсутствие указанных лиц.

Проверив уголовное дело с апелляционным представлением (с дополнениями) государственного обвинителя ФИО29, апелляционной жалобой представителя потерпевшего ФИО48, возражениями на апелляционное представление и апелляционную жалобу защитника ФИО35, заслушав мнения сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии с требованиями ст. 302, 305 УПК РФ оправдательный приговор постановляется, если не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к совершению преступления, в деянии подсудимого отсутствует состав преступления. В описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются существо предъявленного обвинения, обстоятельства, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие, мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

По настоящему делу эти требования закона судом соблюдены.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами апелляционного представления и жалобы о незаконности оправдательного приговора в отношении ФИО1, поскольку описательно-мотивировочная часть приговора в полном соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ содержит изложение существа предъявленного ФИО1 обвинения, обстоятельств уголовного дела, установленных судом, содержит изложение мотивов, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения. Кроме этого, в полном соответствии с требованиями закона суд указал основания оправдания ФИО1 и сослался на доказательства, их подтверждающие.

Как следует из представленных материалов уголовного дела, судебное следствие проведено полно, всесторонне и объективно. Все обстоятельства подлежащие доказыванию были подробно в судебном заседании исследованы и оценены в итоговом судебном решении.

В частности, судом были исследованы доказательства обвинения, в том числе и указанные в апелляционном представлении государственным обвинителем, а именно: показания потерпевшего ФИО48, из которых следует, что он работал в должности главного врача с 2016 года. ФИО72 работал до его назначения заведующим травматологического отделения данного учреждения. В обязанности ФИО72 входила организация работы травматологического отделения. В подчинении у ФИО72 находились врачи, медицинские сестры. В обязанности ФИО72 входил контроль качества работы врачей. Про какие-то конкретные функции, которые ФИО72 поручал врачам по поводу установки металлоконструкций и которые устанавливаются гражданам, происходило по согласованию. К нему приходили больные, которые просили подписать справки о платных услугах, чтоб им предоставили льготы. Больница платные услуги не предоставляла. Приходили родственники больных и жаловались о том, что им приходилось платить и брать кредиты. Потом пришлось проводить проверки документации. Справки пациенты брали, чтобы получить налоговую льготу. Когда он приступил к работе, то больница находилась в большой кредиторской задолженности, был долг в размере двадцати миллионов рублей. Он выяснил, что история болезни шифруется не так, как положено, а по низким тарифам. Договоры существуют со страховыми компаниями и фондом обязательного медицинского страхования. Это происходит на основании шифров. Каждый пациент шифруется в соответствии с тем, какой был установлен диагноз. С тарифами больница получает на основании этого, по тарифной комиссии и ОМС. Для региона единый тариф. Нарушения заключались в следующем: за оперативное лечение тариф выше, но было сделано по-другому тарифу, больница недополучала деньги. Карты стационарных больных заполнялись лечащими врачами, далее контролировались и подписывались заведующими отделений. Шифр проставляет лечащий врач и заведующий. Шифр ставится в правом углу ручкой, граф нет, просто в соответствии номенклатуре. Контроль за ведением документации лежит на заведующем, то есть у ФИО72 был контроль за написанием шифра. Неправильный шифр проставляли лечащий врач и заведующий. ФИО72 делал это осознанно. Из-за этого приезжали различные комиссии для проверки. Все это подтвердилось, что действия ФИО72 были недопустимы. ФИО72 был привлечен к дисциплинарной ответственности, но факты продолжались. Металлоконструкции приобретались у частного предпринимателя Свидетель №13. Ларек с металлоконструкциями располагался на первом этаже больницы. Когда он приступил к исполнению своих обязанностей, то отношения с Свидетель №13 были расторгнуты. Все медикаменты и металлоконструкции приобретаются больницей, для больных они должны быть бесплатными. Необходимые металлоконструкции в наличии есть всегда. Делать заявки входило в обязанность заведующего, и это делал заведующий. Лечащий врач определяет, какую нужно устанавливать металлоконструкцию. На складе все лежит, врач может прийти и взять то, что нужно. Но заявки не исполняют в этот же день, потому что это нереально, все согласуется заранее. Методы лечения разнообразны, все взаимозаменяемое. Ущерб причинен около пяти миллионов сначала, потом сумма ущерба скорректирована до 2782294 рублей 50 копеек. Причинение ФИО72 вреда БСМП выразилось в недополученные денег; показания оправданного ФИО1, который свою вину в инкриминируемых ему преступлениях не признал и пояснил, что с момента назначения в 2016 году главным врачем ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» ФИО48, который является представителем потерпевшего, между ними сложились неприязненные – конфликтные отношения. Относительно предъявленного обвинения пояснил, что при осуществлении своих должностных полномочий в должности заведующего травматологического отделения ГБУЗ НО «БСМП <адрес>», свои полномочия не превышал. Поскольку в достаточном количестве медицинского оборудования не имелось в наличии, а сделанные им заявки на их приобретение не выполнялись, он пациентов пытался направить в другие медицинские организации, в больницу <данные изъяты>, сам связывался со специалистами, но пациентов брали на лечение в редких случаях. Все приводило к плохим последствиям. Поэтому пациентам предлагалось купить новые импланты за свой счет. Окончательное решение по лечению принимал пациент. Пациенты сами принимали решение о приобретении имплантов в ИП Свидетель №13, поскольку у того был достаточно большой выбор вместе с инструментами для проведения соответствующей операции и в тот же день. Запрета по поводу приобретения имплантов за счет пациентов нет. Так работали все больницы, поскольку везде были сложные ситуации. Относительно оформления карт пояснил, что при приеме лечащим врачом, заносились жалобы, диагноз заболевания, локальный статус, рентгены, паспортные данные. Код МКБ не первичном этапе не заносится. Когда ставится диагноз, код МКБ вносится лечащим врачом. На титульном листе, на втором листе пишется название операции и код номенклатуры. КСГ – клинико-статистическая группа, выставляется на основании МКБ и номенклатуры. Они пользовались группировщиком в течение года, которые периодически менялись. Выбирали код номенклатуры, а программа сама уже показывала КСГ. Изначально в должностной инструкции не было прописано проставление КСГ лечащим врачом, он данную инструкцию подписывал в 2002 году, в то время данных кодов не было, они появились только в 2015 году, поэтому не было сказано, что их должны писать. В 2016 году была донесена информация, что больница будет подавать реестры, и необходимо отражать свою работу в качестве кодов информационно. Группировщики дали в июле и сказали выставлять коды КСГ. Вмешаться в программу невозможно, если уже отразил данную информацию, изменить ее нельзя. Как оказалось в итоге, что все заносилось в компьютеры, при ошибке им возвращали сведения. Каких-то особенностей при заполнении истории болезни не существовало, когда были документы с имплантами, брали согласие, но в историю не вклеивали, документ, где не регламентировался, если это было нужно страховым компаниям, то им предоставляли данные документы. В ходе своей работы, обучение с программой НИС не проходил, так как это не его компетенция, поскольку по ней происходит обмен данными между больницами и страховыми компаниями. При устройстве на работу его ознакомили с должностной инструкцией. О необходимости написания кодов КСГ там ничего не было. Код номенклатуры – это объем работы. Если кода не было, то в реестр заносится и там машина сама проставляла код КСГ. При неправильном коде КСГ редко приносили на доработку медицинские карты. Чаще всего это было в промежутках, когда им давали новый группировщик, а его еще не принесли и они по-старому группировщику проставляли. В случаях исправления не оговаривались изменения, зачеркивали и писали новые. Согласно допросу ФИО73, были ошибки и были исправления в КСГ, так как она осуществляла за этим контроль, от нее следовали инструкции. Он, как заведующий, не осуществлял контроль и правильность заполнения реестров и направления их на оплату; показания свидетелей, специалистов, протоколы осмотра места происшествия, обысков, выемок, осмотра предметов, документов, медицинских карт стационарных больных товарных накладных, оптического диска с детализацией телефонных соединений абонентского номеров, принадлежащих ФИО1 и свидетеля Свидетель №13, заключения экспертов, заявление главного врача ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» ФИО48 и другие доказательства, представленные стороной обвинения и защиты в полном объеме, подробно изложенных в приговоре и исследованных в судебном заседании.

            С доводами апелляционного представления (с дополнениями) и апелляционной жалобы о ненадлежащей оценке представленных доказательств судом первой инстанции, суд апелляционной инстанции согласиться не может.

Вопреки доводам апелляционного представления (с дополнениями) и апелляционной жалобы, выводы суда об отсутствии в действиях ФИО1 составов преступлений, соответствуют установленным в судебном заседании обстоятельствам дела и основаны на всесторонне, полно и объективно проверенных в судебном заседании доказательствах, представленных стороной обвинения и стороной защиты, надлежащий анализ и оценка которым даны в приговоре в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ.

Сделав вывод об отсутствии доказательств вины ФИО1 в совершении инкриминируемых ему преступлений, состава преступления в действиях последнего, суд обоснованно исходил из того, что стороной обвинения не представлена совокупность неоспоримых и объективных доказательств, достаточных для вывода о наличии в действиях обвиняемого состава уголовно-наказуемого деяния, предусмотренного как ч. 1 ст. 286, п. «б» ч.2 ст.165 УК РФ, так и ч.1 ст. 165 УК РФ, о переквалификации которой просил государственный обвинитель.

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.

В соответствии с ч. 1 ст. 286 УК РФ уголовно-наказуемым является совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Уголовная ответственность по п. «б» ч.2 ст.165 УК РФ наступает при причинении имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, совершенное в особо крупном размере.

Судом первой инстанции бесспорно верно установлено, что согласно трудовому договору и должностной инструкции заведующего травматологическим отделением, обязанность и ответственность ФИО1, как заведующего травматологическим отделением, в своевременной подготовке, составлении, сдаче реестров и других отчетных, для оплаты страховыми компаниями, документов по оконченным случаям, не предусмотрена. Каких-либо обязанностей проверки заведующим отделением на соответствие проставленных клинико-статистических групп заболеваний и международных статистических классификацией болезней и проблем, связанных со здоровьем, десятого пересмотра, с диагнозом и проводимой операцией типовая и должностная инструкция заведующего травматологическим отделением не содержат, и в обязанности ФИО1 не входила проверка правильности указания кодов КСГ, а в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, при занесении данных медицинских карт больных (кода МКБ-10, кода номенклатуры), - программа ставила КСГ автоматически. Выводы суда в данной части мотивированы, оснований не согласиться с ними у суда апелляционной инстанции не имеется.

Вопреки доводам апелляционных представления (дополнениями) государственного обвинителя и жалобы представителя потерпевшего, в ходе судебного следствия не нашло своего объективного подтверждения наличие в ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» изделий медицинского назначения (металлоконструкции), а также отсутствие заявок заведующего отделением главному врачу ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» на получение изделий медицинского назначения (металлоконструкций) от ГП НО «<данные изъяты>» для оказания пациентам лечебного учреждения срочной медицинской помощи, что было установлено в судебном заседании показаниями оправданного ФИО1, показаниями свидетелей Свидетель №107 о том, что в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по март 2017 года в больнице имелись металлоконструкции в достаточном количестве, имелись разнообразные металлоконструкции: спицы, винты, пластины, блокирующие гвозди. Металлоконструкции для эндопротезирования в больнице отсутствовали. Старшей медицинской сестрой для обеспечения достаточного количества металлоконструкций, подается заявка главному врачу в письменном виде на приобретения необходимого оборудования, инструмента. Заведующий травматологическим отделением ФИО1, собирал сведения с врачей отделения, о том какие расходные материалы и металлоконструкции им нужны для операций, после чего в письменном виде предоставлял ей указанные сведения, а она уже подавала заявку главному врачу. В период времени с ДД.ММ.ГГГГ по март 2017 года от ФИО1 поступали заявки, но в каком количестве не помнит, никакой документации по приему-передаче заявок от заведующего к главному врачу, в больнице не ведется, нигде не фиксируется. Заявки на главного врача ею передавались секретарю в административном корпусе, фиксировал ли секретарь данные заявки, ей не известно; свидетеля Свидетель №7 о том, что операция эндопротезирования сустава заключается в замене сустава эндопротезом. Операция остеосинтез заключается в соединении сломанных костей стержнем, пластиной. У ИП Свидетель №13 имелись как эндопротезы, так и стержни с пластинами для остеосинтеза. При установке указанных протезов никаких нареканий к указанному оборудованию не имелось. Из возможных вариантов лечения можно выделить гипсовую иммобилизацию, при этом значительно увеличиваются сроки выздоровления и реабилитации. Кроме того, возможно, установка имплантов. При этом указанные изделия, находящиеся на складе больницы на тот момент, обладали минусами, а именно при их установке выполняется большой разрез, травмируются мягкие ткани, не обеспечивается достаточная стабильность фиксации. Данные имплантаты оплачивались из фонда ОМС, находились данные изделия на складе БСМП <адрес>. В наличии не было необходимых имплантов. Заведующий ФИО1 неоднократно обращался к главному врачу ФИО48 с вопросом о необходимости предоставления и поставки необходимых имплантов, на что ФИО48 говорил, что какие импланты на складе имеются, то те импланты и должны устанавливать больным. ФИО48 отказывался подписывать документы, которые предоставлял ФИО1 для постановки необходимых имплантов. ФИО1 неоднократно подавал заявки главному врачу ФИО48 на приобретение имплантов лучшего качества, на что главный врач не реагировал, а отклонял их и импланты не закупались. Ему это известно, так как он видел сам светокопии указанных выше заявок. Для того, чтобы оказать качественное лечение больным в травматологическом отделении он и другие врачи: ФИО3, Свидетель №6, Свидетель №8, Свидетель №11, ФИО74, Свидетель №10, предлагали больным операции с установлением имплантов хорошего качества и гарантией скорейшего выздоровления; аналогичными показаниями свидетелей Свидетель №8, Свидетель №11, Свидетель №12 и другими.

Кроме того, согласно раздела 2 пункта 1 должностной инструкции и в силу своего должностного положения, ФИО1 обязан организовывать и обеспечивать своевременное обследование и лечение больных в отделении на уровне современных достижений медицинской науки и практики.

Исполнение своих должностных обязанностей в этой части подтверждается многочисленными показаниями не только свидетелей – лечащих врачей отделения, но и пациентов, из которых следует, что пациентам сообщалось об отсутствии на балансе ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» изделий медицинского назначения (металлоконструкции), необходимых им для более качественной медицинской помощи. Лечащими врачами разъяснялась возможность получить медицинскую помощь с использованием импортных имплантов приобретенных за свой счет и проведение бесплатной операции с использованием отечественных.

Судом обоснованно сделан вывод о том, что доказательства, представленные стороной обвинения, не свидетельствуют о наличии на балансе ГБУЗ НО «БСМП <адрес>» изделий медицинского назначения (металлоконструкции), подходящих для проведения требуемых хирургических вмешательств конкретным пациентам, а также наличия нормативных актов, возлагающих обязанность по указанию КСГ на заведующих отделений больницы, судьбы заявок ФИО1 на приобретение требуемых медикаментов.

При рассмотрении уголовного дела, судом обоснованно и мотиврованно удовлетворено ходатайство защитника ФИО35, о признании недопустимыми и исключении из перечня доказательств: протокола допроса в качестве специалиста Свидетель №116 от ДД.ММ.ГГГГ-ДД.ММ.ГГГГ (т.25 л.д.113-141); протокола допроса в качестве специалиста Свидетель №114 от ДД.ММ.ГГГГ (т.25 л.д.146-152); заключения дополнительной бухгалтерской экспертизы №Э от ДД.ММ.ГГГГ (т.25 л.д.166-180).

Вопреки доводам апелляционного представления (с дополнениями) государственного обвинителя, судом дана надлежащая оценка всем собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам, в том числе заключению судебной экономической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ (т. 54 л.д. 169-183).

Экспертные исследования, приведенные в приговоре, были проведены компетентным экспертом ФБУ «<данные изъяты>», имеющим стаж работы и подготовку в соответствии с требованиями Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Выводы эксперта являются научно обоснованными и аргументированными. В заключении подробно описаны исследования, которые проведены и отражены их результаты; выводы эксперта надлежаще оформлены; получены ответы на поставленные вопросы, которые обоснованы и ясны. Заключение эксперта соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, согласуются с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, оснований не доверять изложенным в нем выводам не имеется.

По результатам проведенной экспертизы и исключению судом из общего объема суммы недополученных денежных средств по положительным результатам в отношении пациентов Свидетель №18 в размере 153,55 рублей, Свидетель №76 в размере 3139,44 рублей, Свидетель №98 в размере 1763,09 рублей, ФИО41 в размере 1763,09 рублей, Свидетель №50 в размере 1939,40 рублей, Свидетель №48 в размере 11583,46 рублей, Свидетель №47 32343,83 рублей, Свидетель №59 в размере 11583,46 рублей, Свидетель №84 в размере 10007,06 рублей, Свидетель №103 в размере 10007,06 рублей, Свидетель №55 в размере 10007,06 рублей, а также уменьшению в отношении ФИО42 с 32343,83 рублей до 22009,35 рублей, разница между стоимостью проведенных операций и суммой, перечисленной страховыми компаниями в адрес ГБУЗ НО «БСМП <адрес>», исходя из предъявленного обвинения, с учетом положений ч.1 ст.252 УПК РФ, составила 72108 рублей 02 копейки. Суд апелляционной инстанции соглашается с обоснованностью выводов суда в этой части.

Вопреки доводам апелляционного представления (с дополнениями), суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны обвинения о допросе в качестве специалиста врача-травматолога ФИО31, поскольку он мог быть прямо либо косвенно заинтересован в исходе дела, при этом подтвердить либо опровергнуть какие-либо фактические обстоятельства по предъявленному ФИО1 обвинению, не мог. Суд соглашается с выводами суда, в том числе и в связи с тем, что по делу были допрошены в качестве специалистов ФИО43, ФИО44, а также по ходатайству стороны обвинения – специалисты ФИО39, ФИО38, ФИО37 и ФИО36 При этом, все специалисты осматривали медицинские карты пациентов и, согласно протоколу судебного заседания, расхождений не имели.

Доводы апелляционного представления (с дополнениями) государственного обвинителя ФИО29 о нарушении ее права при назначении экспертизы представить на разрешение экспертом свои вопросы, не нашли свое объективное подтверждение.

Напротив, из протокола судебного заседания следует, что в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ на обсуждение сторон суд вынес вопрос о необходимости назначения экономической экспертизы. Государственный обвинитель ФИО29 оставила этот вопрос «На усмотрение суда», пояснив что «Данные сведения самостоятельно могут быть просчитаны, поэтому не вижу необходимости о назначении экспертизы». При этом имела возможность заявить ходатайство о постановке вопросов перед экспертом, однако не воспользовалась ею. Защитник ФИО35 и оправданный ФИО1 не возражали против назначения экспертизы. Таким образом, стороны имели право и возможность представить председательствующему свои вопросы для разрешения их экспертом. Однако таких предложений от сторон не поступило, суд удалился в совещательную комнату и ДД.ММ.ГГГГ вынес и огласил постановление о назначении судебной экономической экспертизы.

            Кроме того, после проведения экспертизы и поступления ее в распоряжение суда, с ней стороны ознакомились, в том числе, государственный обвинитель ФИО29 (т.54 л.д. 191). Каких-либо замечаний, дополнений не поступило.

            Помимо этого, государственный обвинитель ФИО29 в судебных прениях согласилась с тем, что результаты бухгалтерской судебной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №Э и дополнительной бухгалтерской судебной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №, не могут быть признаны допустимыми доказательствами и положены в основу судебного решения. Также согласилась с результатами назначенной и проведенной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №, опираясь на ее выводы в судебных прениях, просила суд принять во внимание и положить в основу своих выводов при вынесении итогового решения по делу выводы именно этой экспертизы, как допустимой и достоверной и, как следствие, переквалифицировать действия ФИО1 с п. «б» ч.2 ст.165 УК РФ на ч.1 ст.165 УК РФ.

            Кроме того, замечания на протокол судебного заседания рассмотрены судом в соответствии с требованиями ст. 260 УПК РФ и удостоверны, частности, - изложения показаний специалиста ФИО43 при исследовании медицинских карточек, указание ДД.ММ.ГГГГ, при решении вопроса продолжить судебное заседание в отсутствие не явившейся государственного обвинителя ФИО45; ответа государственного обвинителя ФИО45, вместо ФИО29, ДД.ММ.ГГГГ относительно вопроса об отложении судебного заседания, отсутствие информации о том, что государственный обвинитель настаивала на заявленном ходатайстве дать время подготовиться к судебным прениям, и не заявляла ходатайства о возобновлении судебного следствия и об ознакомлении с протоколом судебного заседания. Постановление соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ. Оснований ставить под сомнение объективность принятого решения у суда апелляционной инстанции не имеется.

            Вопреки доводам апелляционного представления (с дополнениями), внесение изменений в показания специалиста ФИО43 в результате удовлетворения замечаний на протокол судебного заседания, в части изложения ее показаний, не влияет на правильность выводов проведенной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ №, верность выводов суда, законность и обоснованность приговора, поскольку в распоряжение эксперта представлялось постановление суда и обвинительное заключение.

            Суд апелляционной инстанции констатирует, что сведения из протокола судебного заседания указывают на то, что показания допрошенных по делу лиц отражены в приговоре верно и с достаточной полнотой для принятия обоснованного и законного решения, нарушений прав участников судебного разбирательства, не допущено.

            Вопреки доводам апелляционного представления (с дополнениями), по ходатайству государственного обвинения, сторонам неоднократно предоставлялось время для подготовки к судебным прениям, времени для этого было достаточно. Согласно протокола судебного заседания, по ходатайству государственного обвинителя время для подготовки к судебным прениям предоставлялось: с 9 по ДД.ММ.ГГГГ, а после возвращения в судебное следствие и повторного его окончания – с ДД.ММ.ГГГГ до 15 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ. Каких-либо ходатайств о недостатке времени для подготовки к судебным прениям, от сторон не поступало.

            Вопреки доводам апелляционного представления государственного обвинителя (с дополнениями), ходатайство о возвращении уголовного дела судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, рассмотрено в соответствии с требованиями ст.271 УПК РФ. После заявления ходатайства государственного обвинителя, суд вынес его на обсуждение сторон, приобщил к материалам уголовного дела, после чего, принял решение вместе с итоговым решением по делу. Принимая решение и вынося оправдательный приговор, суд тем самым отказал в удовлетворении заявленного стороной обвинения ходатайства. Обоснование и мотивы принятого решения подробно изложены в описательно мотивировочной части приговора, с которыми соглашается и суд апелляционной инстанции. При таких обстоятельствах не требуется вынесения отдельного процессуального документа либо указания об этом в резолютивной части приговора, на чем настаивает государственный обвинитель в апелляционном представлении.

            Соглашааясь с принятым решением, суд апелляционной инстанции констатирует, что судом первой инстанции нарушения прав и законных интересов страховых компаний не установлены, а доводы обвинения о нарушении ФИО1 прав еще и страховых компаний, в том числе, на их судебную защиту, признаны необоснованными, так как указанные лица сами за защитой своих прав, в том числе с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении ФИО1 не обращались, и по обстоятельствам дела в ней не нуждались, поскольку имели иные способы разрешения возможного несоответствия оплаты законченных случаев и фактической стоимостью оказанных медицинских услуг.

Доводы апелляционного представления о нарушениях норм процессуального закона при производстве по делу и необъективности судебного следствия, суд находит несостоятельными.

Вопреки указанным доводам, судом первой инстанции, дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих безусловную отмену приговора по делу, допущено не было. Стороны не были ограничены в праве представления доказательств.

Как видно из протокола судебного заседания, все заявленные сторонами ходатайства, были разрешены судом в соответствии с требованиями закона, принятые по ним решения мотивированны и являются правильными.

Таким образом, проанализировав и оценив все доказательства, имеющиеся в материалах уголовного дела с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности их в совокупности для разрешения уголовного дела, суд первой инстанции пришел к правильному и обоснованному выводу о том, что эти доказательства не подтверждают вину ФИО1 в совершении инкриминируемого ему деяния, а напротив указывают на отсутствие в его деянии состава преступления.

Согласно ст. 49 Конституции РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность.

В соответствии со ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого.

По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы, вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих обстоятельств и т.д.

Вопреки доводам апелляционного представления (с дополнениями) и апелляционной жалобы, каких-либо данных, свидетельствующих о том, что дело рассмотрено необъективно без всесторонней оценки представленных стороной обвинения доказательств, как об этом указывается в апелляционном представлении (с дополнениями) государственного обвинителя и апелляционной жалобе представителя потерпевшего, не имеется.

Выводы суда об отсутствии в действиях ФИО1 состава инкриминируемых ему преступлений основаны исключительно на доказательствах, непосредственно исследованных судом в судебном заседании, представленных сторонами в условиях состязательного процесса, подробное изложение которых отражено в приговоре, признанных относимыми и допустимыми к существу рассматриваемого дела. Вопреки доводам апелляционного представления, в ходе судебного заседания, оценка доказательств, до удаления в совещательную комнату не производилась и не высказывалась.

Как следует из представленных материалов уголовного дела, судебное следствие проведено полно, всесторонне и объективно. Все обстоятельства подлежащие доказыванию были подробно в судебном заседании исследованы и оценены в итоговом судебном решении.

Судебное разбирательство проведено судом объективно и всесторонне, с учетом положений ст. 252 УПК РФ, с соблюдением требований закона о состязательности и равноправии сторон и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу. Сторонам были созданы необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, которыми они реально воспользовались.

Данных о том, что судебное разбирательство проводилось предвзято, с оправдательным уклоном, с нарушением прав государственного обвинения и представителя потерпевшего на справедливый и беспристрастный суд, с ущемлением их процессуальных и общегражданских прав и свобод и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, из материалов дела не усматривается.

В ходе судебного разбирательства стороны не были ограничены в праве представления доказательств и в заявлении ходатайств; по всем заявленным ходатайствам судом приняты мотивированные и обоснованные решения, не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции нет оснований.

Решения суда о возобновлении судебного следствия обусловлены необходимостью всестороннего и объективного разрешения уголовного дела, не противоречат положениям ст. 294 УПК РФ.

Вопреки представлению государственного обвинителя (с дополнениями) прения сторон проведены судом в соответствии со ст. 292 УПК РФ. В прениях государственный обвинитель изложил суду, участникам процесса свою позицию по вопросам, указанным в ст. 299 УПК РФ, относительно каждого обстоятельства, являющегося предметом доказывания, в том числе указал: «Вместе с тем, считаю, что по результатам судебного следствия все обстоятельства дела были достаточно полно и объективно исследованы». У суда апелляционной инстанции при таких обстоятельствах не имеется оснований считать, что государственный обвинитель был ущемлен либо уклонился от участия в прениях сторон и лишил суд возможности принять решение с учетом доводов стороны обвинения.

Вопреки доводам апелляционного представления (с дополнениями) о том, что суд вынес оправдательный приговор не выяснив вопрос о согласии подсудимого на прекращение уголовного дела за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, мнение подсудимого ФИО1 данный вопрос судом выяснялся в судебном заседании, что подтверждается протоколом (т.55 л.д. 17).

Несостоятельными являются и доводы государственного обвинителя о нарушении прав участников судебного разбирательства тем, что в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ суд не объявил о замене секретаря судебного заседания, и не разъяснил право заявить отвод данному секретарю.

Из материалов уголовного дела усматривается, что неоднократные судебные заседания по данному делу состоялись начиная с ДД.ММ.ГГГГ с участием секретаря судебного заседания ФИО47 с разъяснением участникам предусмотренных законом прав, включая право на отвод суда и секретаря судебного заседания. Отводов секретарю не поступило.

В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ в дело вступила помощник судьи ФИО46, с разъяснением участникам предусмотренных законом прав, включая право на отвод суда и помощнику судьи, в соответствии с главой 9 УПК РФ. Отводов не поступило.

В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ в дело вновь вступила секретарь судебного заседания ФИО47, о чем стороны были осведомлены, данный факт для участвующих в деле лиц был очевиден. При этом право на отвод повторно не разъяснялось.

Вместе с тем, в судебных заседании ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ участникам процесса положения уголовно-процессуального закона, касающиеся заявления отводов, разъяснены, необходимость в их повторном разъяснении участвующим в деле лицам объективно отсутствовала.

В сложившейся процессуальной ситуации, как она отражена в протоколе судебного заседания, стороны, в том числе и сторона обвинения, реально располагали возможностью в любой момент судебного заседания заявить отвод вступившему в дело секретарю по основаниям, изложенным в гл. 9 УПК РФ. Однако правом отвода не воспользовалась, о наличии оснований для отвода секретаря судебного заседания, не заявляли.

Таким образом, исходя из материалов дела, конкретные действия суда первой инстанции по замене секретаря судебного заседания по своей сути не повлияли на эффективность реализации сторонам своих прав, по своей процессуальной форме не ставят под сомнение объективность суда в целом и объективность отражения в протоколе судебного заседания хода судебного разбирательства по делу.

Довод апелляционного представления (с дополнениями) государственного обвинителя о том, что суд не принял мер реагирования к экспертным учреждениям, которые отказали в проведении судебных экспертиз, не является обоснованным, поскольку отказы в проведении назначенных судом экспертиз мотивированы и суд с ними согласился, не усмотрев нарушений закона со стороны экспертных учреждений, что является прерогативой суда, но не государственного обвинителя.

Иные доводы, изложенные в апелляционных представлении (с дополнениями) государственного обвинителя, жалобе представителя потерпевшего и пояснения защитников в суде апелляционной инстанции, сводятся к собственной версии и оценке доказательств, к несогласию с их оценкой и выводами суда, являются позицией стороны обвинения, не содержат юридически значимых фактов, которые не были проверены и учтены судом первой инстанции при рассмотрении материалов уголовного дела, влияли бы на обоснованность и законность приговора, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены приговора.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, судом первой инстанции не допущено. Вопреки доводам апелляционного представления, в соответствии с требованиями УПК РФ, по итогам судебного разбирательства судом обоснованно был постановлен оправдательный приговор.

В соответствии с ч.4 ст.29 УПК РФ, если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер.

Вместе с тем, изложенные в частном постановлении суда сведения о ходе рассмотрения уголовного дела, не содержат фактических обстоятельств, свидетельствующих о нарушении государственными обвинителями федеральных законов, относятся к качеству поддержания государственного обвинения и их правовых позициях.

Кроме того, адресуя частное постановление прокурору <адрес>, судом не учтено, что организация поддержания государственного обвинения в Дзержинском городском суде <адрес>, возложена непосредственно на прокурора <адрес>, а не на прокурора <адрес>. В этой связи частное постановление суда от ДД.ММ.ГГГГ подлежит отмене, а апелляционное представление в данной части – удовлетворению.

С учетом изложенного доводы апелляционного представления (с дополнениями) государственного обвинителя ФИО29 подлежит частичному удовлетворению, апелляционная жалоба представителя потерпевшего ФИО48 – удовлетворению не подлежит.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции, -

П О С Т А Н О В И Л:

Приговор Дзержинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 – оставить без изменения.

Частное постановление Дзержинского городского суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в адрес прокурора <адрес> – отменить.

Апелляционное представление (с дополнением) государственного обвинителя ФИО29, удовлетворить частично, апелляционную жалобу представителя потерпевшего ФИО48, - оставить без удовлетворения.

Апелляционное постановление вступает в законную с момента оглашения и может быть обжаловано сторонами в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции, в течение шести месяцев со дня вступления судебного решения в законную силу.

Оправданный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья                                             ФИО71