Решение по делу № 33-2939/2022 от 22.06.2022

КАЛИНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

Судья: Седова Е.А.                                         УИД 39RS0001-01-2021-009800-15

                                                                                                   Дело №2-1094/2022

                                                                                                               33-2939/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

13 июля 2022 года                                                                            г. Калининград

Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:

председательствующего: Михальчик С.А.,

судей: Чашиной Е.В., Шкуратовой А.В.,

при секретаре: Худоба О.В.,

с участием прокурора: Чернышовой К.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Петровой Галины Викторовны к Федеральному государственному бюджетному учреждению «1409 военно-морской клинический госпиталь» Министерства обороны Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда,

с апелляционной жалобой истца Петровой Галины Викторовны в лице представителя по доверенности Платоновой Валерии Евгеньевны на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 15 марта 2022 г.,

заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения истца Петровой Г.В. и ее представителя Церетлишвили В.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика Удодовой Г.В., возражавшей против доводов апелляционной жалобы, объяснения представителя третьего лица Федосцова И.В., оставившего разрешение апелляционной жалобы на усмотрение суда, заключение прокурора Чернышовой К.И., полагавшей решение законным и обоснованным,

УСТАНОВИЛА:

    Петрова Г.В. обратилась в суд с исковым заявлением к ФГБУ «1409 ВМКГ» Минобороны России о взыскании компенсации морального вреда, указав в обоснование заявленных требований, что она состоит с ответчиком в трудовых отношениях с 6 апреля 2011 г., работает в должности <данные изъяты>. Во время исполнения служебных обязанностей в период с 31 марта 2020 г. по 8 апреля 2020 г. она имела контакт с подтвержденным Covid-19 пациентом. Согласно выписному эпикризу от 1 мая 2020 г. ей установлен диагноз основной – <данные изъяты>. <данные изъяты> По данному факту на основании приказа начальника ФГКУ «1409 ВМКГ» от 28 июля 2020 г. №165 создана комиссия по расследованию профессионального заболевания, однако фактически оно не было проведено, в связи с чем военным прокурором внесено представление от 14 июля 2021 г. об устранении нарушений закона. При этом полагала, что случаи заражения медицинских работников коронавирусной инфекцией при исполнении ими трудовых обязанностей подлежат расследованию в соответствии с требованиями Положения №967 органами Роспотребнадзора как профессиональные заболевания с оформлением соответствующего акта о случае профессионального заболевания и направлении экземпляра акта с материалами расследования в территориальный орган Фонда социального страхования. Кроме того, полагала, что вышеназванное заболевание получено ею по причине бездействия должностных лиц работодателя, не обеспечивших соблюдение требований безопасности при организации работы по диагностике новой коронавирусной инфекции, а именно она не была обеспечена средствами индивидуальной защиты с учетом степени возможного инфицирования Covid-19. Работодателем вместо предусмотренных правовыми нормами средств индивидуальной защиты был выдан кусок марли и предложено сшить себе маску. Ссылаясь на положения трудового законодательства, Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», просила взыскать с компенсацию морального вреда в размере 1 500 000 рублей.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 15 марта 2022 г. заявленные исковые требования были оставлены без удовлетворения.

В апелляционной жалобе истец Петрова Г.В. в лице представителя по доверенности Платоновой В.Е. выражает несогласие с вынесенным решением, приводит фактические обстоятельства, в результате которых она заразилась коронавирусной инфекцией при выполнении трудовых обязанностей; указывает, что поскольку анализ на ковид сдавался ею в госпитале, то ответчик не мог не знать о том, что у нее он положительный. Суд указал, что она была обеспечена средствами индивидуальной защиты, однако не дал оценку тому, что медицинские работники, имеющие непосредственный контакт с больными коронавирусной инфекцией, относятся к работникам чрезвычайно высокого профессионального риска, поэтому они обеспечиваются дополнительными средствами индивидуальной защиты. В данном случае факт причинения вреда ее здоровью доказан, в связи с чем причинение морального вреда ей предполагается, подлежит лишь установлению размер соответствующей компенсации. Причиной получения ею заболевания от пациента явилось именно не соответствие средств индивидуальной защиты от коронавирусной инфекции. Ее случай был не единичным, другие медицинские работники и официантка (раздатчица), которые контактировали с больным, также заразились.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Петрова Галина Викторовна с 6 апреля 2011 г. работает в ФГБУ «1409 ВМКГ» Минобороны России в должности <данные изъяты>.

    Выполняя свои должностные обязанности с 31 марта 2020 г. по 8 апреля 2020 г. Петрова Г.В. была в контакте с пациентом ФИО1 у которого подтвердился диагноз: <данные изъяты>

    В период с 11 апреля 2020 г. по 1 мая 2020 г. она находилась на стационарном обследовании и лечении в ГБУЗ «Инфекционная больница Калининградской области». Диагноз <данные изъяты>.

Врачебной комиссией, созданной работодателем, было проведено расследование случая заражения медицинской сестры палатной Петровой Г.В. коронавирусной инфекцией и согласно протоколу заседания комиссии от 2 сентября 2020 г. данный случай заражения был признан подпадающим по действие подп.«б» п.2 Указа Президента РФ от 6 мая 2020 г. №313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников».

    По результатам расследования ФГБУ «1409 ВМКГ» направило справку в региональное отделение Фонда социального страхования, на основании которой 3 сентября 2020 г. истцу назначена и выплачена единовременная страховая выплата в связи с временной нетрудоспособностью в размере 68 811 рублей.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции пришел к выводу, что временная нетрудоспособность истца была вызвана заражением коронавирусной инфекций, работодателем при этом были выполнены необходимые действия для выплаты работнику дополнительной единовременной страховой выплаты; правовых оснований для расследования данного случая как профессионального заболевания не имелось ввиду не поступления ответчику соответствующего сообщения из учреждения здравоохранения и центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора; работодателем работники обеспечивались средствами индивидуальной защиты, проводился соответствующий инструктаж по технике безопасности; при таких обстоятельствах правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда не имеется.

Судебная коллегия находит такие выводы правильными.

Указом Президента РФ от 6 мая 2020 г. №313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников» установлено предоставление врачам, среднему и младшему медицинскому персоналу медицинских организаций, водителям автомобилей скорой медицинской помощи, непосредственно работающим с пациентами, у которых подтверждено наличие новой коронавирусной инфекции (COVID-19), и пациентами с подозрением на эту инфекцию, дополнительных страховых гарантий в виде единовременной страховой выплаты.

Пунктом 2 данного Указа установлено, что страховыми случаями, при наступлении которых производится единовременная страховая выплата, являются, в частности: б) причинение вреда здоровью медицинского работника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, вызванных новой коронавирусной инфекцией (COVID-19), подтвержденной лабораторными методами исследования (а при отсутствии возможности проведения лабораторных исследований - решением врачебной комиссии, принятым на основании результатов компьютерной томографии легких), и повлекших за собой временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности. Перечень таких заболеваний (синдромов) и осложнений утверждается Правительством Российской Федерации.

В целях организации расследования страховых случаев, указанных в приведенном пункте Указа Правительство РФ постановлением от 16 мая 2020 г. №695 (действовало в спорный период времени) утвердило Временное положение о расследовании страховых случаев причинения вреда здоровью медицинского работника в связи с развитием у него полученных при исполнении трудовых обязанностей заболевания (синдрома) или осложнения, повлекших за собой временную нетрудоспособность, но не приведших к инвалидности, вызванных новой коронавирусной инфекцией, подтвержденной лабораторными методами исследования, а при невозможности их проведения - решением врачебной комиссии, принятым на основании результатов компьютерной томографии легких.

В соответствии с данным положением начальником ФГБУ «1409 ВМКГ» Минобороны России при получении уведомления об установлении факта заболевания работником новой коронавирусной инфекцией (COVID-19) был издан приказ №187 от 26.08.2020 о создании комиссии по расследованию данного случая заражения; проведено 2 сентября 2020 г. соответствующее заседание комиссии, по результатам которого случая истца был признан страховым; 3 сентября 2020 г. работодатель направил необходимые документы в Фонд социального страхования для выплаты Петровой Г.В. единовременной страховой выплаты в связи с временной нетрудоспособностью в размере 68 811 рублей в этот же день денежные средства были перечислены на лицевой счет истца.

Таким образом, в указанной части права истца как работника работодателем нарушены не были. Выплату компенсации морального вреда в связи с фактом заражения коронавирусной инфекцией при исполнении трудовых обязанностей вышеназванный Указ Президента РФ от 6 мая 2020 г. №313 «О предоставлении дополнительных страховых гарантий отдельным категориям медицинских работников» не предусматривает.

Действительно, в Письме Роструда от 10.04.2020 №550-ПР «Об отнесении случаев заражения медицинских работников коронавирусной инфекцией к профессиональным заболеваниям» разъясняется, что случаи заражения медицинских работников коронавирусной инфекцией при исполнении ими трудовых обязанностей подлежат расследованию в соответствии с требованиями Положения №967 органами Роспотребнадзора как профессиональные заболевания с оформлением соответствующего акта о случае профессионального заболевания и направлении экземпляра акта с материалами расследования в территориальный орган Фонда социального страхования.

Вместе с тем, данным Положением о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденным постановлением Правительства РФ от 15 декабря 2000 г. №967, предусмотрен определенный порядок установления наличия профессионального заболевания, в частности, при установлении предварительного диагноза - острое профессиональное заболевание (отравление) учреждение здравоохранения обязано в течение суток направить экстренное извещение о профессиональном заболевании работника в центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора, осуществляющий надзор за объектом, на котором возникло профессиональное заболевание, и сообщение работодателю по форме, установленной Министерством здравоохранения Российской Федерации (пункт 7).

Центр государственного санитарно-эпидемиологического надзора, получивший экстренное извещение, в течение суток со дня его получения приступает к выяснению обстоятельств и причин возникновения заболевания, по выяснении которых составляет санитарно-гигиеническую характеристику условий труда работника и направляет ее в государственное или муниципальное учреждение здравоохранения по месту жительства или по месту прикрепления работника (пункт 8).

В случае несогласия работодателя (его представителя) с содержанием санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника он вправе, письменно изложив свои возражения, приложить их к характеристике (пункт 9).

Учреждение здравоохранения на основании клинических данных состояния здоровья работника и санитарно-гигиенической характеристики условий его труда устанавливает заключительный диагноз - острое профессиональное заболевание (отравление) и составляет медицинское заключение (пункт 10).

Таким образом, функции работодателя сводятся только к предоставлению документов для составления санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника, также работодатель вправе изложить свои возражения относительно содержания такой характеристики. Сами же документы составляются центром государственного санитарно-эпидемиологического надзора, а окончательный диагноз о наличии профессионального заболевания выставляется учреждением здравоохранения на этих документов, а также клинических данных состояния здоровья работника.

Вместе с тем, в ФГБУ «1409 ВМКГ» Минобороны России никаких документов об установлении истцу предварительного диагноза – острое профессиональное заболевание не поступало, соответственно, сведения об условиях труда работника им не направлялись, равно как и не высказывалось никаких возражений относительно санитарно-гигиенической характеристики условий труда, в связи с чем правовых оснований считать права работника нарушенными работодателем в указанной части не имеется, поэтому отсутствуют и основания для взыскания компенсации морального вреда.

Исходя из положений ст.ст. 21, 22, 210, 212, 219, 237 Трудового кодекса Российской Федерации (далее ТК РФ), работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья, исходя из положений трудового законодательства, предусматривающих обязанности работодателя обеспечить работнику безопасные условия труда и возместить причиненный по вине работодателя вред, в том числе моральный, а также норм гражданского законодательства о праве на компенсацию морального вреда, работник имеет право на возмещение работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного в результате повреждения здоровья работника.

    Вместе с тем, проверяя доводы истца в указанной части, суд первой инстанции установил на основании представленных документов, что в период осуществления работы в 28 инфекционном отделении Петрова Г.В. обеспечивалась средствами индивидуальной защиты. В целях недопущения возникновения и распространения случаев заболевания новой короновирусной инфекцией среди личного состава военно-медицинских организаций западного военного округа был организован пошив ватно-марлевых повязок для применения медицинским персоналом госпиталя на основании распоряжения начальника медицинской службы Западного военного округа от 23 марта 2020 г. Также аптека ФГБУ «1409 ВМКГ» Минобороны России по требованиям обеспечивала 28 инфекционное отделение медицинскими перчатками, масками, шапочками и бахилами. Сами сотрудники, в том числе Петрова Г.В., были проинструктированы по вопросам охраны труда, техники безопасности на рабочем месте, а также о средствах индивидуальной защиты и правилах их использования. Без применения средств индивидуальной защиты работники к исполнению должностных обязанностей не допускались.

Ссылки истца в апелляционной жалобе на Рекомендации по применению средств индивидуальной защиты для различных категорий граждан при рисках инфицирования (COVID-19) не могут быть приняты судебной коллегией, поскольку истец не являлась работником скорой медицинской помощи, приемного отделения, диагностической лаборатории, инфекционной больницы и др., то есть не относилась к категории работников высокого и чрезвычайно высокого профессионального риска, для которых предусматривались иные средства индивидуальной защиты (комбинезон, противочумной халат, носки, резиновые сапоги, очки, клеенчатый фартук, нарукавники и др.). В судебном заседании Петрова Г.В. поясняла, что работала в инфекционном отделении, куда поступали больные с иными инфекционными заболеваниями, но у которых впоследствии могла быть выявлена коронавирусная инфекция (как и произошло в случае с пациентом ФИО1

Таким образом, объективных данных, указывающих на невыполнение работодателем обязанности по обеспечению безопасных условий труда работника, равно как и о том, что заражение истца стала следствием именно не обеспечения ее средствами индивидуальной защиты при исполнении трудовых обязанностей, в ходе рассмотрения дела установлено не было, поэтому оснований для взыскания компенсации морального вреда не имеется.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, изложенными в обжалуемом решении, поскольку они подробно мотивированы, основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, которым суд дал оценку на предмет их относимости, допустимости, достоверности, достаточности и взаимной связи, при разрешении спора судом применены нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 15 марта 2022 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 20 июля 2022 г.

Председательствующий:

Судьи: