Решение по делу № 2-267/2023 от 07.06.2023

Дело № 2-267/2023

(43RS0035-01-2023-000319-10)

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

по гражданскому делу № 2-267/2023

30 октября 2023 года город Советск

Советский районный суд Кировской области в составе:

председательствующего судьи Николиной Н.С.,

при ведении протоколов судебных заседаний секретарями судебного заседания Голомидовой Е.В., Одинцовой Н.М.,

с участием помощника прокурора Советского района Кировской области Измайлова И.А., заместителя прокурора Советского района Кировской области Залешина С.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО3 к ФИО4 о взыскании ущерба, причиненного имуществу в результате дорожно-транспортного происшествия, компенсации морального вреда, убытков,

У С Т А Н О В И Л :

ФИО3 обратилась в суд с иском к ФИО4 о взыскании ущерба, причиненного имуществу в результате дорожно-транспортного происшествия, компенсации морального вреда, убытков,

В обоснование иска указала, что ДД.ММ.ГГГГ в 19 час. 55 мин. по адресу: <адрес> произошло дорожно-транспортное происшествие с участием следующих транспортных средств – автомобиля «Форд Мондео» (гос. рег. знак №), принадлежащего на праве собственности ФИО3, находившегося под управлением ФИО2 Д.Н., ДД.ММ.ГГГГ года рождения; автомобиля Ауди 100 (гос. рег. знак №), принадлежащего на праве собственности ФИО4, находившегося под управлением ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. На момент ДТП автогражданская ответственность ответчика не была застрахована по ОСАГО.

Она (истец), будучи пассажиром автомобиля «Форд Мондео», пострадала в названном ДТП, а указанному автомобилю были причинены следующие механические повреждения: повреждены крыша багажника, задние левая и правая фары, задний бампер, задние левое и правое крылья, стойка, сработали подушки безопасности.

ДТП произошло в связи с нарушением ответчиком правил обгона: водитель автомобиля «Форд Мондео» совершал поворот налево – на территорию коттеджного поселка, притормозив, включив сигнал поворота и убедившись в безопасности манёвра. За автомобилем истца двигались ещё автомобили, которые также притормозили. Перед манёвром ответчика, повлекшим ДТП, между её (истца) автомобилем и автомобилем ответчика находились ещё два автомобиля. Ответчик, управляя автомобилем «Ауди 100», решил совершить запрещенный обгон нескольких впереди идущих автомобилей, несмотря на изгиб дороги и ограниченную видимость, в результате чего врезался в её (ФИО3) автомобиль, завершающий поворот. В результате удара её автомобиль улетел в канаву. Обстоятельства ДТП подтверждаются материалами административного расследования, а также характером повреждений транспортных средств.

Для определения размера ущерба, причиненного транспортному средству «Форд Мондео» (гос. рег. знак №), она (истец) обратилась в ООО «Федеральный экспертный центр ЛАТ». В соответствии с отчетом об оценке № от ДД.ММ.ГГГГ (дата оценки ДД.ММ.ГГГГ), рыночная стоимость указанного автомобиля составила 616 700 руб. На оплату услуг эксперта она (ФИО3) понесла расходы в общей сумме 6 900 руб.

Она (истец) пострадала в вышеуказанном ДТП, во время которого она находилась на переднем пассажирском сидении. Так, она получила закрытую черепно-мозговую травму, ушиб грудной клетки, сотрясение головного мозга. Компенсацию морального вреда, а также вреда своему здоровью она (ФИО3) оценивает в 100 000 руб.

С учетом вышеизложенного истец ФИО3 просит взыскать в её пользу с ФИО4 стоимость восстановительного ремонта автомобиля в размере 616 700 руб., расходы на оплату услуг эксперта в размере 6 900 руб., компенсацию морального вреда и вреда здоровью в размере 100 000 руб., а также 9 736 руб. – в возмещение расходов, понесенных на оплату госпошлины.

Истец ФИО3, участвующая в судебном заседании посредством видеоконференц-связи, исковые требования поддержала, дополнительно пояснила, что виновным в ДТП считает ответчика ФИО4, с экспертным заключением в части установления в ДТП частичной вины ФИО2 Д.Н. не согласна. Ответчик ФИО4 при выборе скоростного режима не учёл погодные условия – в момент ДТП шёл дождь, был вечер, дорога имела небольшие изгибы и перепады высот, что ограничивало видимость. В момент ДТП скорость ответчика значительно превышала заявленные им 75 км/час. и составляла примерно 90-100 км/час, при этом манёвр поворота автомобиля ФИО2 был начат до его обгона. Нарушения правил дорожного движения при повороте ФИО2 Д.Н. допущены не были. Таким образом, существуют две версии происшедшего ДТП: версия истца, согласно которой ответчик является виновником ДТП, и версия ответчика, согласно которой имеет место обоюдная вина ответчика и третьего лица, без установления степени вины каждого. При этом, оценка версии третьего лица (ФИО2 Д.Н.) экспертом дана не была. В основу заключения экспертом положено заявление ответчика о том, что он начал обгон до того, как ФИО2 Д.Н. приступил к повороту. Кроме того, экспертом не было проведено обследование местности с целью определения её рельефа – сделан безапелляционный вывод о том, что проезжая часть прямая горизонтального профиля, что не соответствует действительности. Полагает, что из представленных в деле доказательств, включая заключение экспертизы, виновность водителей – ответчика и третьего лица ФИО2 Д.Н. в столкновении транспортных средств нельзя признать равной. Основным виновником в происшедшем ДТП необходимо признать ответчика с распределением степени вины 80 % (ответчик ФИО4) и 20 % (третье лицо ФИО2 Д.Н.), поскольку: ответчик двигался сзади, с превышением скоростного режима; ответчик обгонял несколько транспортных средств в условиях плохой видимости из-за погодных условий (шёл дождь, был вечер), рельефа местности (перепады высот, изгиб дороги), растительности вдоль дороги; ФИО2 Д.Н. перед поворотом убедился в безопасности поворота – отсутствии автомобилей на встречной полосе (посмотрел вперёд в зеркало заднего вида), включил знак поворота, начал притормаживать. За ним следовали ещё два автомобиля, которые, увидев, что ФИО2 Д.Н. начал манёвр, также начали тормозить. Поворот совершался на скорости – 3-5 км/час; ответчик, видя, что автомобили, находящиеся впереди, начали притормаживать и снизили скорость, в нарушение ПДД РФ не остановился, а начал манёвр, что привело к столкновению. Согласно заключению эксперта: «Водитель автомобиля Ауди 100 (ответчик), располагая технической возможностью предотвратить столкновение путём торможения при скорости 75 км/час, при условии выполнения водителем автомобиля ФИО2 манёвра левого поворота со скоростью 35 км/час… В действиях водителя Ауди 100 (ответчика) усматривается несоответствие требованиям п. 10.1 (абзац 2) правил дорожного движения, в части несвоевременного принятия мер торможения… Если бы ответчик своевременно принял меры торможения, столкновения бы не произошло». Также пояснила, что водитель ФИО2 Д.Н. приходится и на момент ДТП приходился ей супругом, транспортное средство – «Форд Мондео», гос. рег. знак № приобретено ими в браке, является их общей совместной собственностью. Просила исковые требования удовлетворить в полном объёме.

Ответчик ФИО4 и его представитель – адвокат ФИО11 выразили несогласие с исковыми требованиями ФИО3, указав, что ДТП произошло по вине водителя автомобиля Форд Мондео – ФИО2 Д.Н., который при повороте налево, не включил указатель поворота, чем создал аварийную ситуацию. Управляя автомобилем Ауди 100, он (ФИО4) начал совершать обгон двух транспортных средств на дороге с разрешённой разметкой, двигался со скоростью 75 км/час. После того, как он обогнал один автомобиль, автомобиль истца Форд Мондео начал совершать маневр поворота налево, без указания сигнала поворота. Затормозить он не успел и совершил столкновение с принадлежащим истцу автомобилем. На место ДТП были вызваны сотрудники полиции, однако, виновник в ДТП установлен не был, к административной ответственности его не привлекали. Считает, что основания для взыскания с него возмещения вреда в пользу истца отсутствуют, так как ПДД РФ он не нарушал, виновным в ДТП является водитель автомобиля Форд Мондео – ФИО2 Д.Н.

Третье лицо – ФИО2 Д.Н., участвующий в судебном заседании посредством видеоконференц-связи, требования истца поддержал, пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ он управлял автомобилем ФИО2, зарегистрированным на праве собственности за ФИО3 При подъезде к повороту на коттеджный поселок, он включил указатель левого поворота, снизил скорость, убедился, что две автомашины, ехавшие сзади него, притормозили, практически остановившись, стал выполнять маневр поворота налево и тут же почувствовал удар. Машину развернуло и выбросило в кювет, сработали подушки безопасности. Они с ФИО3 выбрались из машины через заднее окно, вызвали машину ДПС и «скорую помощь», так как ФИО3 жаловалась на боль в груди и головную боль. Сотрудники «скорой помощи», осмотрев ФИО3, увезли её в больницу. ФИО3 в момент ДТП и в настоящее время приходится ему супругой, автомобиль ФИО2 является их с ФИО3 совместной собственностью, так как был приобретен в период брака. Он не возражает, чтобы материальный ущерб, в связи с повреждением указанного автомобиля, был взыскан в пользу его супруги.

Выслушав участвующих в деле лиц, исследовав письменные доказательства, имеющиеся в материалах гражданского дела, заслушав заключение заместителя прокурора, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (п. 1). Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (п. 2).

Согласно ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (п. 1). Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (п. 2).

В силу п. 3 ст. 1079 ГК РФ, вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (статья 1064).

Таким образом, при решении вопроса об имущественной ответственности владельцев автомобилей, участвовавших в дорожно-транспортном происшествии, следует исходить из общих оснований ответственности за причиненный вред, установленных п. 1 ст. 1064 ГК РФ, в силу которой вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Из изложенного следует, что лицо, требующее возмещения вреда, должно доказать факт причинения вреда, противоправность действий ответчика, наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и возникшим вредом, вину причинителя вреда.

Из материалов дела следует и установлено судом, что ДД.ММ.ГГГГ в 19 час. 55 мин. по адресу: <адрес>, на 3 км + 500 м автодороги Лехтуси-Лесколово произошло дорожно-транспортное происшествие с участием принадлежащего истцу ФИО3 на праве собственности автомобиля «Форд Мондео», государственный регистрационный знак № находившегося под управлением водителя ФИО2 Д.Н., и автомобиля «Ауди 100», государственный регистрационный знак №, принадлежащего на праве собственности ФИО4 и находившегося под его управлением.

В результате указанного дорожно-транспортного происшествия выше обозначенные транспортные средства получили механические повреждения.

Как следует из материалов дела, гражданская ответственность ФИО4 при управлении им автомобилем «Ауди 100», государственный регистрационный знак №, на ДД.ММ.ГГГГ, т.е. на дату дорожно-транспортного происшествия, застрахована не была.

Согласно ст. 4 Федерального закона от 25.04.2002 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», владельцы транспортных средств обязаны на условиях и в порядке, которые установлены названным Федеральным законом и в соответствии с ним, страховать риск своей гражданской ответственности, которая может наступить вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц при использовании транспортных средств. Обязанность по страхованию гражданской ответственности распространяется на владельцев всех используемых на территории Российской Федерации транспортных средств, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 3 и 4 указанной статьи (п. 1). Владельцы транспортных средств, риск ответственности которых не застрахован в форме обязательного и (или) добровольного страхования, возмещают вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потерпевших, в соответствии с гражданским законодательством (п. 6).

Поскольку судом установлено, что ФИО4 не исполнил обязанность по страхованию риска своей гражданской ответственности при использовании выше обозначенного транспортного средства, то положения Федерального закона от 25.04.2002 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» в данном случае не применимы, к спорным правоотношениям необходимо применять общие нормы гражданского законодательства об обязательствах, возникших вследствие причинения вреда.

В связи с этим факт наличия или отсутствия вины каждой из сторон в совершении указанного дорожно-транспортного происшествия является обстоятельством, имеющим юридическое значение для правильного разрешения настоящего дела.

Вина в дорожно-транспортном происшествии обусловлена нарушением его участниками Правил дорожного движения Российской Федерации, утвержденных Постановлением Совета Министров – Правительства Российской Федерации от 23.10.1993 № 1090 (далее по тексту также – Правила дорожного движения либо ПДД РФ).

Судом истребован материал проверки № по факту рассматриваемого ДТП, проведенной ОГИБДД УМВД России по Всеволожскому району Ленинградской области.

Из постановления о прекращении производства по делу об административном правонарушении <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, принятого заместителем начальника ОГИБДД УМВД России по Всеволожскому району Ленинградской области ФИО9 по результатам проверки по факту ДТП от ДД.ММ.ГГГГ, следует, что в ходе такой проверки, проведенной сотрудниками ГИБДД, вина конкретного водителя в произошедшем ДТП не установлена, нарушений ПДД РФ в их действиях не выявлено. В связи с противоречивыми версиями водителей о развитии дорожно-транспортной ситуации, отсутствием трасологических признаков места начала контактно-следового взаимодействия транспортных средств, производство по делу об административном правонарушении прекращено, ввиду отсутствия состава административного правонарушения (л.д. 121122).

Из материалов проверки следует, что водители ФИО4 и ФИО2 Д.Н. в своих объяснениях выдвинули противоречивые версии развития дорожно-транспортной ситуации.

Так, из объяснений ФИО4, данных непосредственно после случившегося ДТП, следует, что ДД.ММ.ГГГГ в 19 час. 55 мин. он управлял автомобилем Ауди 100 (гос. рег. знак № следовал по дороге из д. Лесколово в д. Лехтуси со скоростью 75 км/час, пошёл на обгон двух транспортных средств. После того, как он (ФИО4) обогнал первый автомобиль, автомобиль «Форд», гос. рег. знак №, начал поворачивать налево без указания поворота. В связи с погодными условиями (дождь) он (ФИО4) не успел затормозить, в результате чего произошло столкновение.

Опрошенный по обстоятельствам дела второй участник ДТП ФИО2 Д.Н. пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ он, управляя автомобилем «Форд Мондео», гос. рег. знак №, следовал по автодороге от населённого пункта <адрес> в сторону <адрес> со скоростью около 60 км/час.
При подъезде к левому повороту в <адрес> он сбросил скорость, включил сигнал левого поворота, посмотрел в зеркало заднего вида, и, убедившись, что машина сзади также затормозила, начал выполнять манёвр поворота налево. В ту же секунду он почувствовал сильный удар в заднюю часть управляемого им автомобиля.

За время проведения административного расследования устранить противоречивость показаний водителей транспортных средств, являющихся участниками ДТП, не представилось возможным. Трасологические признаки, возникающие на месте ДТП, и позволяющие установить основные стадии механизма столкновения автомобилей, в частности, направление и характер их перемещения до момента контакта, после контакта и к моменту занятия ими конечного положения после ДТП, а также их взаиморасположение и расположение относительно границ проезжей части дороги в момент удара, в материале проверки не зафиксированы.

Материал проверки № по факту ДТП от ДД.ММ.ГГГГ содержит процессуальный документ – постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении, принятое в соответствии с положениями ст. 1.5, п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ, а потому суд на основании положений ст. 71 ГПК РФ принимает данный документ, а также иные имеющиеся в рассматриваемом материале проверки документы в качестве надлежащих письменных доказательств по делу.

Опрошенные в судебном заседании по факту ДТП ФИО4 и ФИО2 Д.Н. подтвердили объяснения, данные ими сотрудникам ГИБДД.

Поскольку в ходе рассмотрения дела каждый из водителей (участников ДТП) оспаривал свою вину в совершении ДТП, суд с целью определения механизма ДТП назначил автотехническую экспертизу, производство которой поручил экспертам ФБУ «Кировская ЛСЭ Минюста России».

Как следует из заключения № от ДД.ММ.ГГГГ, подготовленного экспертом ФБУ «Кировская ЛСЭ Минюста России», к моменту, когда водитель автомобиля Форд Мондео приступил к выполнению манёвра левого поворота, автомобиль Ауди 100 уже находился в процессе выполнения манёвра обгона попутных автомобилей.

В рассматриваемой ситуации водителю автомобиля Ауди 100 для обеспечения безопасности дорожного движения следовало руководствоваться требованиями п. 8.1 (абзац 1), п. 8.2 (абзац 2) и п. 10.1 (абзац 2) Правил дорожного движения, то есть перед началом выполнения манёвра обгона он должен был заблаговременно подать сигнал левого поворота, и принять меры к остановке своего автомобиля в момент возникновения опасности для движения.

В этой же ситуации водителю автомобиля Форд Мондео для обеспечения безопасности дорожного движения следовало руководствоваться требованиями п. 8.1 (абзац 1), п. 8.2 (абзац 2) и п. 11.3 Правил дорожного движения, то есть перед началом выполнения манёвра левого поворота он должен был заблаговременно подать сигнал левого поворота, убедиться, что он не создаст опасность для движения, а также помехи другим участникам движения, так как подача сигнала поворота не предоставляет водителю преимущества для движения, пропустить автомобиль Ауди 100, совершающий обгон, чтобы не препятствовать обгону своими действиями и только после этого приступить к выполнению манёвра левого поворота.

Экспертным путем установлено, что водитель автомобиля Ауди 100 располагал технической возможностью предотвратить столкновение путём торможения при скорости 75 км/час, при условии выполнения водителем автомобиля Форд Мондео манёвра левого поворота со скоростью 3-5 км/час, то есть в действиях водителя автомобиля Ауди 100 усматривается несоответствие требованиям п. 10.1 (абзац 2) Правил дорожного движения, в части несвоевременного принятия мер торможения.

Поскольку к моменту, когда водитель автомобиля Форд Мондео приступил к выполнению манёвра левого поворота, автомобиль Ауди 100 уже находился в процессе выполнения манёвра обгона попутных автомобилей, то в действиях водителя автомобиля Форд Мондео усматривается несоответствие требованиям п. 11.3 Правил дорожного движения, в части непредоставления водителю автомобиля Ауди 100, совершающему его обгон, преимущества для движения.

В рассматриваемой ситуации наличие технической возможности избежать происшествия у водителя автомобиля Ауди 100 зависело от выполнения им требований п. 10.1 (абзац 2) Правил дорожного движения, то есть если бы водитель автомобиля Ауди 100 своевременно принял меры торможения в момент, когда водитель автомобиля Форд Мондео приступил к выполнению манёвра левого поворота, то столкновения не произошло бы.

В свою очередь, наличие технической возможности избежать происшествия у водителя автомобиля Форд Мондео зависело от выполнения им требований п. 11.3 Правил дорожного движения, то есть если бы водитель автомобиля Форд Мондео пропустил автомобиль Ауди 100, совершающий его обгон, то столкновения не произошло бы.

В рассматриваемом случае, с технической точки зрения причиной происшествия стали действия водителя автомобиля Форд Мондео, не соответствующие требованиям п. 11.3 Правил дорожного движения, и действия водителя автомобиля Ауди 100, не соответствующие требованиям п. 10.1 (абзац 2) Правил дорожного движения, в своей совокупности.

Установление степени влияния на возникновение рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия каждого из причинно-действующих факторов не входит в компетенцию эксперта-автотехника (т. 1 л.д. 206-213).

Заключение № от ДД.ММ.ГГГГ, подготовленное экспертом ФБУ «Кировская ЛСЭ Минюста России», соответствует положениям ст. 86 ГПК РФ, выполнено имеющим соответствующее образование и квалификацию экспертом, предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ.

Выводы эксперта основаны на изучении материалов гражданского дела, материала проверки по факту ДТП, представленных фотоматериалов; ответы на вопросы мотивированы, научно обоснованы, соответствуют обстоятельствам дела.

При этом, доводы истца ФИО3, заявившей о несогласии с выводами эксперта о наличии в действиях водителя ФИО2 Д.Н. нарушений ПДД РФ, отклоняются судом, поскольку выводы эксперта о механизме развития ДТП, скорости автомобилей и технической возможности предотвращения столкновения подтверждены математическими вычислениями, основаны на материале проверки по факту ДТП и пояснениях участвующих в деле лиц.

Никаких иных доказательств, отвечающих требованиям относимости, допустимости и достоверности, опровергающих выводы эксперта, истец ФИО3 в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ не представила.

Поскольку у суда не имеется оснований не доверять заключению эксперта, сомневаться в его обоснованности, данное заключение принимается судом в качестве допустимого доказательства.

Судом установлено, что ответчик ФИО4, управляя принадлежащим ему автомобилем Ауди 100, в момент столкновения с автомобилем истца Форд Мондео находился на встречной для него полосе движения в стадии выполнения маневра – обгон, тогда как третье лицо ФИО2 Д.Н., управляющий автомобилем Форд Мондео, совершал маневр поворота налево.

В силу п. 1.5 ПДД РФ, участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

Согласно п. 11.1 ПДД РФ, прежде чем начать обгон, водитель обязан убедиться в том, что полоса движения, на которую он собирается выехать, свободна на достаточном для обгона расстоянии и в процессе обгона он не создаст опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения.

В соответствии с п. 11.2 ПДД РФ, водителю запрещается выполнять обгон в случаях, если: транспортное средство, движущееся впереди, производит обгон или объезд препятствия; транспортное средство, движущееся впереди по той же полосе, подало сигнал поворота налево; следующее за ним транспортное средство начало обгон; по завершении обгона он не сможет, не создавая опасности для движения и помех обгоняемому транспортному средству, вернуться на ранее занимаемую полосу.

Как установлено п. 11.3 ПДД РФ, водителю обгоняемого транспортного средства запрещается препятствовать обгону посредством повышения скорости движения или иными действиями.

В силу п. 8.1 ПДД РФ, перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления, а если они отсутствуют или неисправны – рукой. При выполнении маневра не должны создаваться опасность для движения, а также помехи другим участникам дорожного движения.

Согласно п. 8.2. ПДД РФ, подача сигнала указателями поворота или рукой должна производиться заблаговременно до начала выполнения маневра и прекращаться немедленно после его завершения (подача сигнала рукой может быть закончена непосредственно перед выполнением маневра). При этом сигнал не должен вводить в заблуждение других участников движения. Подача сигнала не дает водителю преимущества и не освобождает его от принятия мер предосторожности.

В соответствии с абз. 2 п. 10.1 ПДД РФ, при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства.

Таким образом, действующим законодательством, регламентирующим поведение участников дорожного движения, установлены корреспондирующие друг другу обязанности водителей по совершению соответствующих действий по обеспечению безопасности такого движения.

Между тем, по настоящему делу судом установлено, что в рассматриваемой дорожной обстановке действия водителя Форд Мондео ФИО12 Д.Н., выполняющего маневр поворота налево, не соответствовали требованиям п. 8.1, п. 8.2 и п. 11.3 ПДД РФ, а действия водителя Ауди 100 ФИО4 при выполнении манёвра обгона – требованиям п. 8.1, п. 8.2 и п. 10.1 ПДД РФ, и находились в причинной связи с возникновением ДТП.

В данной ситуации соблюдение водителем автомобиля Форд Мондео ФИО12 Д.Н. требований п. 11.3 ПДД РФ, а именно: предоставление автомобилю Ауди 100, совершающему обгон, преимущества движения, позволило бы предотвратить данное дорожно-транспортное происшествие.

В свою очередь, правильный выбор скорости движения позволил бы водителю автомобиля Ауди 100 ФИО4 контролировать движение своего автомобиля, своевременно принять меры к торможению, не создавая опасной ситуации на дороге. То есть, при выполнении требований безопасности дорожного движения, изложенных в пункте 10.1 ПДД РФ, водитель автомобиля Ауди 100 также располагал возможностью предотвратить ДТП.

Таким образом, исходя из пояснений сторон, материала проверки по факту ДТП и заключения судебной автотехнической экспертизы, суд приходит к выводу о том, что причиной данного ДТП явились противоправные действия обоих водителей (участников ДТП), выразившиеся в нарушении Правил дорожного движения Российской Федерации как водителем ФИО2 Д.Н., управлявшим автомашиной Форд Мондео, государственный регистрационный знак №, нарушившим требования п. 8.1, п. 8.2 и п. 11.3 ПДД РФ, который при совершении манёвра поворота не убедился в том, что он не создает опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения, так и водителем ФИО4, управлявшим автомашиной Ауди 100, государственный регистрационный знак №, который, в нарушение п. 8.1, п. 8.2 и п. 10.1 ПДД РФ, осуществляя манёвр обгона впереди идущих транспортных средств, не смог завершить данный маневр при соблюдении Правил дорожного движения, а именно: выехав на встречную для него полосу движения, при наличии к тому возможности несвоевременно принял меры торможения при возникновении опасности.

Анализируя установленные по делу обстоятельства и имеющиеся доказательства, принимая во внимание степень опасности действий каждого из участников дорожного движения и их влияние на развитие дорожной ситуации, суд приходит к выводу о том, что нарушение каждым из водителей названных выше пунктов Правил дорожного движения РФ относится к непосредственным причинам возникновения дорожно-транспортного происшествия, то есть вина водителей в совершении данного ДТП является равнозначно обоюдной, в связи с чем суд полагает необходимым установить степень вины в произошедшем ДТП как для водителя ФИО2 Д.Н., так и для водителя ФИО4, – 50 % (для каждого из них).

По смыслу п. 3 ст. 1079 и ст. 1064 ГК РФ, при наличии вины обоих водителей в произошедшем ДТП суд определяет размер возмещения, подлежащего взысканию с ФИО4 в пользу истца, соразмерно степени его вины в случившемся, т.е. в размере 50 %.

Из имеющегося в материале проверки протокола осмотра места совершения административного правонарушения <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ следует, что в результате ДТП, происшедшего ДД.ММ.ГГГГ, транспортное средство Форд Мондео, государственный регистрационный знак Т 135 РО 178, принадлежащее ФИО3, получило механические повреждения заднего бампера, заднего левого фонаря, заднего левого крыла, крышки багажника.

Для определения рыночной стоимости восстановительного ремонта поврежденного в ДТП транспортного средства ФИО3 обратилась к эксперту-оценщику с целью проведения осмотра поврежденного автомобиля и оценки причиненного ей ущерба.

Согласно отчёту об оценке ООО «Федеральный экспертный центр ЛАТ» № от ДД.ММ.ГГГГ, рыночная стоимость восстановительного ремонта транспортного средства ФИО2, государственный регистрационный знак №, составила 616 700 руб. (т. 1 л.д. 22-60).

Представленный истцом отчет не оспорен, каких-либо доказательств, свидетельствующих о неправильности определения размера ущерба, в материалах дела не имеется, стороной ответчика суду не представлено.

Согласно разъяснениями, данным в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при разрешении споров, связанных с возмещением убытков, необходимо иметь в виду, что в состав реального ущерба входят не только фактически понесенные соответствующим лицом расходы, но и расходы, которые это лицо должно будет произвести для восстановления нарушенного права (пункт 2 статьи 15 ГК РФ). Если для устранения повреждений имущества истца использовались или будут использованы новые материалы, то за исключением случаев, установленных законом или договором, расходы на такое устранение включаются в состав реального ущерба истца полностью, несмотря на то, что стоимость имущества увеличилась или может увеличиться по сравнению с его стоимостью до повреждения. Размер подлежащего выплате возмещения может быть уменьшен, если ответчиком будет доказано или из обстоятельств дела следует с очевидностью, что существует иной более разумный и распространенный в обороте способ исправления таких повреждений подобного имущества.

С учетом указанных разъяснений и взаимосвязанных положений ст. 15, п. 1 ст. 1064 и п. 1 ст. 1079 ГК РФ требования ФИО3 о возмещении ей материального ущерба в размере рыночной стоимости восстановительного ремонта (без учета износа) являются обоснованными и подлежат частичному удовлетворению (с учетом степени вины ответчика в возникновении ДТП).

Таким образом, с ФИО4 с учетом степени его вины в возникновении дорожно-транспортного происшествия, произошедшего ДД.ММ.ГГГГ, подлежит взысканию 50 % стоимости восстановительного ремонта транспортного средства Форд Мондео, государственный регистрационный знак Т 135 РО 178, т.е. сумма в размере 308 350 руб. (616 700 руб. * 50 %).

Разрешая требование истца о компенсации морального вреда, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу ст. 1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Согласно ст. 1101 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (п. 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2).

Из разъяснений, приведенных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», следует, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ) (п. 12). Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями – страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции). Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (п. 14). Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда. Привлечение лица, причинившего вред здоровью потерпевшего, к уголовной или административной ответственности не является обязательным условием для удовлетворения иска (п. 15). Моральный вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности (столкновения транспортных средств и т.п.) третьему лицу, например пассажиру, пешеходу, в силу пункта 3 статьи 1079 ГК РФ компенсируется солидарно владельцами источников повышенной опасности по основаниям, предусмотренным пунктом 1 статьи 1079 ГК РФ (п. 21).

Судом установлено, что в результате взаимодействия источников повышенной опасности – автомобиля «Форд Мондео», государственный регистрационный знак №, находящегося под управлением ФИО2 Д.Н., и автомобиля «Ауди 100», государственный регистрационный знак №, находящегося под управлением ФИО4, пострадала пассажир автомобиля «Форд Мондео» – истец ФИО3

Представленной в материалы дела медицинской документацией подтверждается, что ДД.ММ.ГГГГ в 21 час. 27 мин. ФИО3 обратилась за медицинской помощью в ГБУЗ Ленинградской области «Токсовская межрайонная больница». По итогам приема ФИО3 был установлен диагноз: закрытая черепно-мозговая травма (ЗЧМТ); ушиб грудной клетки.
В указанный день ФИО3 провели рентгенографию, а также компьютерную томографию головного мозга (л.д. 17).

Впоследствии (ДД.ММ.ГГГГ) ФИО3 обращалась к врачу-неврологу по поводу травмы головы, полученной в произошедшем ДД.ММ.ГГГГ ДТП, что подтверждается записями в медицинской карте амбулаторного больного, выписка из которой представлена истцом суду.

Согласно отражённым в медицинской документации сведениям, состояние пациента на момент осмотра врачом-неврологом удовлетворительное, трудоспособность сохранена, нарушений неврологического статуса не выявлено, пациент активно жалоб не предъявляет, по результатам осмотра выставлен диагноз: S06.0 ЗЧМТ. Сотрясение головного мозга легкой степени. Рекомендовано восстановление физической активности; отмена назначенного препарата. Явка: по состоянию.

По заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, выполненного в рамках материала проверки по факту ДТП, объективных данных, свидетельствующих о наличии у ФИО3 телесных повреждений, в представленном медицинском документе не имеется.

Учитывая то, что обращение истца в ГБУЗ Ленинградской области «Токсовская межрайонная больница» имело место спустя несколько часов после ДТП, а также принимая во внимание установленный механизм ДТП, характер и локализацию повреждений, указанных в медицинской документации, суд полагает установленным и доказанным, что данное обращение ФИО3 в медицинскую организацию было связано именно с последствиями произошедшего ДТП.

Достоверность указанной медицинской документации участвующими в деле лицами не оспаривалась.

С учетом изложенного у суда не имеется оснований сомневаться в том, что указанные травматические воздействия получены ФИО3 при обстоятельствах рассматриваемого ДТП.

Учитывая фактические обстоятельства дела, суд считает установленным и доказанным, что в результате виновных действий ответчика, приведших к возникновению ДТП, ФИО3 в результате полученной травмы была причинена физическая боль и нравственные страдания (в связи с пережитым чувством испуга, состоянием стресса, наличием физической боли), чем были нарушены её неимущественные права.

Доказательств того, что участие в ДТП вызвало какие-либо тяжелые и длительные последствиям для здоровья истца, в материалах дела не имеется и ФИО3 суду не представлено.

Принимая во внимание, что вред здоровью истца ФИО3 причинён источником повышенной опасности в результате, в том числе, виновных действий ответчика ФИО4, суд приходит к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

С учетом характера причиненных ФИО3 физических и нравственных страданий, с учётом определённой судом степени вины ответчика (50 %), суд находит заявленный истцом размер компенсации морального вреда, оцененный ей в сумму 100 000 руб., завышенным, ввиду чего определяет размер такой компенсации, подлежащей взысканию с ответчика в пользу истца, в сумме 15 000 руб.

Согласно ст. ст. 88, 94, 98 ГПК РФ, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, в число которых включаются, в том числе расходы по производству экспертизы, а также расходы по оплате госпошлины. В случае, если иск удовлетворен частично, судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований.

Из материалов дела следует, что для определения размера ущерба ФИО3 с ООО «Федеральный экспертный центр ЛАТ» был заключен договор на проведение оценки стоимости восстановительного ремонта транспортного средства Форд Мондео № от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 6165).

Представленными суду кассовыми чеками № от ДД.ММ.ГГГГ (на сумму 2 000 руб.) и № от ДД.ММ.ГГГГ (на сумму 4 900 руб.) подтверждается факт оплаты ФИО3 ООО «Федеральный экспертный центр ЛАТ» экспертных услуг в размере 6 900 рублей (л.д. 66, 67).

Следовательно, с учётом частичного (в размере 50 %) удовлетворения заявленных истцом требований, взысканию с ответчика в пользу истца также подлежит сумма в размере 3 450 руб. (6 900 руб. * 50 %) – в возмещение расходов, связанных с оплатой оценочных услуг.

Согласно чеку-ордеру № от ДД.ММ.ГГГГ, при подаче искового заявления ФИО3 уплачена государственная пошлина в размере 9 736 руб. (т. 1 л.д. 7).

Соответственно, взысканию с ФИО4 в пользу ФИО3 в возмещение расходов, понесенных на уплату госпошлины, подлежит сумма в размере 4 868 руб. (9 736 руб. * 50 %).

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд,

Р Е Ш И Л :

Исковые требования ФИО3 удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (паспорт серии № №) в пользу ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (паспорт серии № №) сумму в размере 308 350 руб. – в возмещение причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия ущерба, сумму в размере 3 450 руб. – в возмещение убытков, связанных с проведением оценки ущерба, компенсацию морального вреда в размере 15 000 руб., а также сумму в размере 4 868 руб. – в возмещение расходов, понесенных на уплату госпошлины.

Решение может быть обжаловано сторонами в Кировский областной суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме путём подачи апелляционной жалобы через Советский районный суд Кировской области.

Судья    Н.С. Николина

Решение в окончательной

форме принято 07.11.2023.