Решение по делу № 55-760/2024 от 15.05.2024

№ 55-760/2024

Судья Ковалевская А.Б.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

24 июля 2024 г.                                                                                              г. Москва

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Рогова В.В.,

судей Беседина А.В., Селиверстовой И.В.,

при секретаре судебного заседания Семеновой А.М.,

с участием:

прокурора Генеральной прокуратуры РФ Шубенкова П.А.,

осужденных Кузьменко И.В., Чабанова В.В., Мосояна А.В.,

защитников – адвокатов Зибровой О.А., Орлова И.А., Блиновой Н.А., Хырхырьяна М.А., Горемычкиной О.И., Богданович Э.Б.,

а также потерпевшего Потерпевший №4,

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Горемычкиной О.И. в защиту интересов осужденного Мосояна А.В. на постановление Московского городского суда от 13 марта 2024 г. о взыскании процессуальных издержек, апелляционным жалобам осужденного       Кузьменко И.В. и адвоката Зибровой О.А. в его защиту, апелляционным жалобам адвоката Хырхырьяна М.А. в защиту осужденного Чабанова В.В., адвоката Горемычкиной О.И. в защиту осужденного Мосояна А.В. совместной апелляционной жалобе осужденного Селина С.С. и адвоката Богданович Э.Б. на приговор Московского городского суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

Кузьменко Игорь Владимирович, <данные изъяты> судимый 3 февраля 2003 г. <данные изъяты> по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы (наказание не отбыто),

осужден:

- по ч. 2 ст. 209 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) – к 11 годам лишения свободы,

- по ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) – к 8 годам лишения свободы,

- по п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ) – к пожизненному лишению свободы,

- по ч. 3 ст. 30, п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ) – к 11 годам лишения свободы,

- по п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ) – к 10 годам лишения свободы,

- по п. «а», «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) – к 12 годам лишения свободы,

- по п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) – к 10 годам лишения свободы,

- по ч. 3 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 25 июня     1998 г. № 92-ФЗ) – к 6 годам лишения свободы.

По совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем присоединения неотбытой части наказания по приговору <данные изъяты> от 3 февраля 2003 г. окончательное наказание назначено в виде пожизненного лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Чабанов Валерий Владимирович, <данные изъяты>, судимый 21 апреля 2017 г. <данные изъяты> по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении, постановлением <данные изъяты> от 2 ноября 2018 г. освобожденный от наказания вследствие издания закона, имеющего обратную силу,

осужден:

- по ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) – к 8 годам лишения свободы. На основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ от назначенного наказания освобожден в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности,

- по п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ) – к 16 годам лишения свободы,

- по п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ) – к 10 годам лишения свободы,

- по ч. 3 ст. 30, п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ) – к 7 годам лишения свободы.

По совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ назначено наказание путем частичного сложения в виде лишения свободы на срок 18 лет.

Окончательное наказание по совокупности преступлений по правилам      ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний, назначенных по настоящему приговору и приговору <данные изъяты> от 21 апреля 2017 г. назначено в виде лишения свободы на срок 20 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Мосоян Ашот Викторович, <данные изъяты>, судимый 21 июня 2001 г. <данные изъяты> по совокупности преступлений, предусмотренных п. «а», «б» ч. 2 ст. 131, п. «а», «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, освобожденный 19 августа 2003 г. условно-досрочно по постановлению <данные изъяты> от 8 августа 2003 г.,

осужден по п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ) – к 10 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Селин Сергей Сергеевич, <данные изъяты>,

осужден:

- по ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ) – к 7 годам лишения свободы. На основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ от назначенного наказания освобожден в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности,

- по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ) – к 8 годам лишения свободы. На основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ от назначенного наказания освобожден в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Заслушав доклад судьи Рогова В.В., выступления осужденных и их защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб, потерпевшего, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, мнение прокурора, полагавшего апелляционные жалобы не подлежащими удовлетворению, приговор – подлежащим изменению, судебная коллегия

установила:

по приговору суда, постановленному на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, признаны виновными:

- Кузьменко И.В. – в участии в банде и совершаемых ею нападениях; участии в преступном сообществе; убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку, семи лиц, организованной группой, из корыстных побуждений, по найму, сопряженном с бандитизмом; покушении на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, восьми лиц, совершенное организованной группой, из корыстных побуждений, по найму, сопряженное с бандитизмом; умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, организованной группой, в отношении двоих лиц; в разбое, то есть нападении в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, организованной группой, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (в отношении потерпевшего Потерпевший №17); в разбое, то есть нападении в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, организованной группой (в отношении потерпевшего Потерпевший №18); в незаконных хранении, перевозке, ношении огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, организованной группой;

- Чабанов В.В. – в участии в преступном сообществе; в убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку, организованной группой, из корыстных побуждений; умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, организованной группой, в отношении двоих    лиц; покушении на умышленное причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, по найму, организованной группой, в отношении троих лиц;

- Мосоян А.В. – в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, организованной группой, в отношении двоих лиц;

- Селин С.С. – в участии в преступном сообществе; умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, организованной группой.

Преступления совершены ими при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Постановлением Московского городского суда от 13 марта 2024 г. с осужденного Мосояна А.В. взысканы процессуальные издержки, состоящие из сумм, выплаченных свидетелю ФИО5 из средств федерального бюджета на покрытие расходов по его явке в судебное заседание, в размере 8614 руб.

В апелляционной жалобе осужденный Кузьменко И.В. считает приговор подлежащим отмене ввиду несправедливости назначенного ему наказания. В обоснование указывает, что при назначении наказания судом фактически не были учтены установленные в ходе судебного разбирательства смягчающие обстоятельства – наличие троих малолетних детей и частичное признание вины. Считает также не учтенной судом его роль в совершении преступлений, которая не заключалась в совершении непосредственных насильственных действий, направленных на причинение смерти потерпевшим, а сводилась к выполнению второстепенных функций вспомогательного характера. Ссылается на заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ анализируя которое, считает недоказанным указание в приговоре о том, что им была произведена пластическая операция по изменению внешности, а выводы суда в этой части считает ошибочными, свидетельствующими об обвинительном уклоне и необъективности суда. Выражает несогласие с указанием суда в приговоре о том, что он удалил папиллярные узоры с пальцев рук для невозможности идентификации личности, поскольку представленный государственным обвинителем присяжным заседателям протокол освидетельствования от ДД.ММ.ГГГГ в томе <данные изъяты> содержит предположения эксперта о наличии следов пластических операций на дистальных фалангах пальцев и следов отопластики. Отмечает, что судом было отказано его защитнику в удовлетворении ходатайства о запросе сведений из федеральной базы <данные изъяты> на анкетные данные ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, под которыми он жил в период 2004-2009 гг. и добровольно признал в суде данный факт. Указывает, что в материалах уголовного дела не содержится данных о невозможности идентификации личности при отсутствии папиллярных узоров пальцев рук, кроме того, государственным обвинителем не представлены факты наличия в уголовном деле не идентифицированных отпечатков пальцев рук, перед коллегией присяжных заседателей не ставился вопрос о доказанности удаления им папиллярных узоров пальцев рук с целью невозможности идентификации личности. Ссылается на показания ФИО12, заключившего досудебное соглашение, согласно которым в период с 2003 г. по 2009 г. у него не было каких-либо изменений на пальцах рук. Указывает, что в судебном заседании исследовались ответы из информационных центров <данные изъяты> об отсутствии информации на анкетные данные гражданина Украины ФИО7, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, под которыми он жил в период с 2009 г. по 2020 г., с момента прекращения существования банды, с 19 июня 2009 г., он не совершал преступлений, каких-либо противоправных действий, создал семью, работал, растил дочерей, родившихся в 2011 г., 2014 г. и в 2020 <адрес> указанные обстоятельства свидетельством его раскаяния. Считает в этой связи необоснованным вывод суда о том, что он имеет стойкие антиобщественные установки и представляет исключительную опасность для общества. Полагает не принятым судом во внимание, что он в полном объеме признал гражданские иски ФИО45, ФИО46 ФИО47. Считает, что суд не учел его гражданскую позицию, направленную на восстановление социальной справедливости путем непосредственного участия в специальной военной операции, готовность искупить свою вину перед потерпевшими и обществом ценой жизни. Считает, что при рассмотрении уголовного дела имели место существенные нарушения уголовно-процессуального закона, лишившие сторону защиты права на представление доказательств, влекущие отмену приговора. Просит смягчить приговор, заменить пожизненное лишение свободы на более мягкое наказание с учетом желания участвовать в специальной военной операции, либо отменить приговор и передать дело на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе со стадии судебного разбирательства.

В дополнительных апелляционных жалобах осужденный     Кузьменко И.В., оспаривая, обоснованность и справедливость приговора, указывает, что вопросный лист для присяжных заседателей был сформулирован с грубым нарушением его права на защиту, в частности, формулировка вопроса № содержит информацию о фактических действиях лиц, непосредственно участвующих в убийстве ФИО8 и других участников - лидеров <данные изъяты> группировки – ФИО48, ФИО49, ФИО50, что не соответствует требованиям действующего законодательства о суде присяжных, кроме того, убийства указанных лиц обвинением ему не вменялись, и он не имеет к ним никакого отношения. Считает, что данная формулировка вопроса могла вызвать предубеждение присяжных в его отношении, поскольку гособвинитель и основные свидетели обвинения целенаправленно и систематически доводили данную информацию до сведения присяжных заседателей, а председательствующий судья в нарушение требований законодательства не реагировал на неправомерные действия прокурора. Считает, что на объективность присяжных при вынесении вердикта повлияли высказывания судьи в напутственном слове о том, что по месту его жительства было обнаружено взрывное самодельное устройство на магнитах (<данные изъяты>), но таких обстоятельств в уголовном деле установлено не было. Полагает, что председательствующий встал на сторону обвинения в ходе допросов свидетелей обвинения, которые сообщали перед присяжными заседателями сведения о покушении на Потерпевший №6 <данные изъяты>), т.е. о преступлении, которое ему не вменялось. Указывает, что судья не реагировала на факт доведения до присяжных заседателей информации о преступлениях, которые ему и другим участникам не вменялись, не разъяснял присяжным не принимать эту информацию во внимание при вынесении вердикта. Считает, что свидетель ФИО51 сознательно давал о себе противоречивую информацию, чтобы его показания казались правдивыми для присяжных. Указывает, что все свидетели обвинения, ранее заключившие досудебное соглашение о сотрудничестве со следствием – ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, давали показания без разъяснений им председательствующим положений статьи 56.1 УПК РФ (<данные изъяты>) в связи с чем считает их показания недопустимыми доказательствами. Указывает, что в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей были исследованы доказательства по эпизодам, которые ему не вменялись, против чего возражал его защитник, однако, судья намеренно исказил заявленное адвокатом Зибровой О.И. ходатайство, представил его как ходатайство о признании доказательств недопустимыми и отказал в его удовлетворении, тем самым проявил очевидную заинтересованность в исходе дела, нарушив основополагающий принцип объективности и беспристрастности. Считает, что в ответах присяжных заседателей на вопросы <данные изъяты> имеются неясности, однако, председательствующий судья, в нарушение требований ч. 2 ст. 345 УПК РФ, не возвратил коллегию присяжных совещательную комнату для их устранения. Полагает обвинительное заключение не конкретным, составленным с нарушением закона. Считает, что допущенные при его составлении нарушения возможно исправить только путем возвращения дела прокурору в порядке       ст. 237 УПК РФ с целью его пересоставления, в строгом соответствии с требованием УПК РФ. Указывает, что суд первой инстанции ограничивал сторону защиты в представлении доказательств перед коллегий присяжных заседателей, в частности, суд отказал стороне защиты в оглашении перед присяжными заседателями противоречивых показаний потерпевшего ФИО46 посчитал преждевременным, а затем отказал в исследовании судебного решения <данные изъяты> в контексте противоречивых показаний потерпевшего ФИО46, отказал адвокату Зибровой О.И. в допросе перед присяжными отца Кузьменко И.В., кроме того, присяжным заседателям не предоставлялась исследовательская часть экспертных заключений. Указывает, что, таким образом, председательствующий судья сначала запретил стороне защиты представлять доказательства для исследования перед присяжными заседателями, сославшись на то, что адвокаты и подсудимые смогут это сделать позже, после окончания предоставления доказательств стороной обвинения, а потом запретил это делать, потому что они уже были исследованы стороной обвинения, тем самым нарушив право подсудимых на защиту. Считает, что государственным обвинителем в ходе судебного разбирательства систематически умышленно допускались нарушения закона, на которые председательствующий не реагировал, так, государственный обвинитель без заявления ходатайства, без удаления присяжных в совещательную комнату и без удовлетворения его судом, то есть самовольно, в нарушение закона огласил перед присяжными фототаблицу в томе 100 на листах дела 85-94, анкету абонента ФИО14 в томе 38 на листе дела 184, аналогичные нарушение допущены государственным обвинителем при оглашении документов: <данные изъяты> оглашены незаконно, также гособвинителем произвольно оглашены документы в <данные изъяты>. Считает, что суд незаконно удовлетворил ходатайство гособвинителя об оглашении приговора <данные изъяты> в отношении ФИО52. Указывает, что в присутствии присяжных заседателей, несмотря на возражения его защитника, были исследованы: протокол освидетельствования (т. 159 л.д. 49-53), протокол его задержания (т. 167 л.д. 25-31), а также сообщение и справка пограничного Управления ФСБ России по <данные изъяты> на имя ФИО7, также перед присяжными были исследованы справки и сообщения от пограничников ФСБ, не имеющие никакого отношения к установлению фактических обстоятельств дела (<данные изъяты>). Считает, что до сведения присяжных заседателей была доведена информация, которая не должна была до них доводиться и могла вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении него, в частности, информация о паспортах на имя ФИО6 и ФИО7, в связи с чем выяснились обстоятельства, которые не имеют отношения к делу. Считает противоречащим установленным присяжными заседателями обстоятельствам указание в приговоре о том, что он совершил покушение на лишение жизни 8 лиц. Полагает нарушенными председательствующим требования ч. 2 и 3 ст. 348, п. 3 ст. 351 УПК РФ, поскольку в описательно-мотивировочной части приговора указаны данные, которые не устанавливались коллегией присяжных заседателей в вердикте, а были взяты из обвинительного заключения, кроме того, присяжные заседатели не устанавливали фактов использования им при нападениях предметов, обладающих повышенной поражающей способностью, как об этом необоснованно указано в приговоре. Считает противоречащей закону ссылку суда в приговоре на постановление о привлечении его в качестве обвиняемого от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку указанный документ не исследовался в судебном заседании. Указывает, что согласно материалам уголовного дела он объявлялся в розыск трижды: 3 февраля 2003 г. <данные изъяты> (по другому уголовному делу); 29 января 2003 г. по уголовному делу № по факту убийства ФИО8, по которому позднее ему позднее было заочно предъявлено обвинение, и он объявлен в розыск в статусе обвиняемого 9 мая 2004 г.; 25 августа 2009 г. по уголовному делу №, возбужденному по анкетным данным ФИО6, по которому он был отождествлен как Кузьменко И.В. 29 октября 2010 г. Утверждает, что не знал и не мог знать о нахождении в розыске за совершение иных преступлений, а также не был осведомлен о вынесении 27 марта 2015 г. постановления о привлечении его в качестве обвиняемого по иным эпизодам преступлений. Указывает на несоответствия, имеющиеся в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 25 августа 2009 г. и постановление об объявлении ФИО6 в розыск от 25 августа 2009 г., заключающиеся в том, что обвинение предъявлено в совершении четырех преступлений, а в розыск ФИО6 объявлен по обвинению в пяти преступлениях, считает указанное постановление об объявлении в розыск вынесенным с нарушением норм УПК РФ, незаконным. Утверждает, что на момент предъявления ему обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 209 УК РФ и объявления в розыск 25 августа 2009 г., уголовное дело по указанному составу преступления возбуждено не было, также не было возбуждено уголовное дело по ч. 1 и 2 ст. 210 УК РФ, а возбуждение уголовного дела по ч. 2 ст. 210 УК РФ 22 декабря 2021 г., спустя 2 года после истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности, является противозаконным. Заявляет, что по ряду инкриминируемых ему преступлений: в отношении ФИО15, имевшему место 20 мая 2005 г., в отношении Потерпевший №17, имевшему место 19 октября 2006 г., в отношении Потерпевший №6 и ФИО16, имевшему место 14 ноября 2006 г., в отношении Потерпевший №18, имевшему место 5 апреля 2007 г., в отношении ФИО17, имевшему место 7 февраля 2008 г., в отношении ФИО18, имевшему место 24 октября 2008 г., в отношении       ФИО32, имевшему место 21 марта 2009 г., в отношении Потерпевший №14, имевшему место 19 июня 2009 г., за совершение которых он не находился в розыске, истекли предусмотренные ст. 78 УК РФ сроки давности привлечения к уголовной ответственности. Считает не соответствующим материалам дела, положениям ч. 4 ст. 7 и ст. 305 УПК РФ вывод суда в приговоре о нахождении его в розыск по всему объему обвинения с 25 августа 2004 г. По указанным выше преступлениям, а также по убийству ФИО19 и покушению на убийство ФИО20 просит рассмотреть вопрос об освобождении его от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, либо привести наказание в соответствие с требованиями ч. 4 ст. 78 УК РФ, заменив наказание в виде пожизненного лишения свободы на более мягкое. Также просит приговор отменить, уголовное дело передать на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе судей.

В апелляционных жалобах (основной и дополнительных), поданных в защиту осужденного Кузьменко И.В., адвокат Зиброва О.И. считает приговор не отвечающим критериям законности, обоснованности и справедливости ввиду чрезмерной суровости наказания, назначенного Кузьменко И.В., подлежащим в связи с этим отмене. Указывает, что в судебном заседании 26 сентября 2023 г. на стадии формирования коллегии присяжных заседателей, принимал участие секретарь судебного заседания ФИО21, а не секретарь судебного заседания ФИО22, как указано в протоколе судебного заседания., при этом председательствующим не выяснялся факт знакомства кого-либо из кандидатов в присяжные заседатели с секретарем судебного заседания ФИО22, поскольку последняя начала вести протокол судебного заседания позже, со 2 или 3 октября 2023 г. Считает нарушенным право осужденного Кузьменко И.В. на защиту в связи с тем, что председательствующим было запрещено ей делать письменные пометки с указанием порядковых номеров и анкетных данных явившихся кандидатов в присяжные заседатели в целях последующего сопоставления этих анкетных данных с общим и запасным списком кандидатов, составленным в соответствии со ст. 4 Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 113-ФЗ, при этом председательствующим был осмотрен ее конспект судебного заседания, записи были отобраны, она была предупреждена о неправомерности действий, что не нашло своего отражения в протоколе судебного заседания. Полагает, что сторона защиты была лишена возможности проверить объективность и законность отбора кандидатов в присяжные заседатели на предмет соответствия требованиям ст. 326 УПК РФ, равно как и наличие явившихся в данное судебное заседание кандидатов в присяжные заседатели в общем и запасном списках кандидатов, а при наличии к тому оснований – заявить отвод кандидатам. Считает также не основанным на законе запрет председательствующего задавать общие вопросы всем 25 кандидатам, мотивированный тем, что предложенные стороной защиты вопросы не направлены на выяснение обстоятельств, препятствующих участию в рассмотрении уголовного дела; в частности, была запрещена постановка вопросов о знакомстве кандидатов с лицами, производящими предварительные следствие и оперативное сопровождение по уголовному делу, запрещен вопрос относительно наличия среди кандидатов в присяжные заседатели лиц и родственников или близких лиц работающих в суде, прокуратуре, следователем, дознавателем, адвокатом, а также в службе судебных приставов или частным детективом, в органах внутренних дел, органах Следственного комитета РФ, ФСБ, ФАС, уголовно-исполнительной системы, в экспертных подразделениях СК России и Министерства юстиции РФ. Отмечает, что эти обстоятельства не нашли отражения в протоколе судебного заседания. Указывает, что Кузьменко И.В. был фактически лишен права самостоятельно задавать вопросы кандидатам в присяжные заседатели, поскольку находился в помещении для лиц, содержащихся под стражей, не мог слышать процесс опроса сторонами явившихся лиц, председательствующим не было предоставлено время для доведения ею сути ответов на вопросы сторон и выяснения у Кузьменко И.В. наличия каких-либо вопросов к каждому из кандидатов. Указывает, что в материалах уголовного дела отсутствуют сведения о соблюдении правил формирования предварительного списка кандидатов в присяжные заседатели, регламентируемые ст. 326 УПК РФ, считает нарушенной процедуру случайной выборки кандидатов. Указывает, что в нарушение ч. 1 ст. 338 УПК РФ вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, председательствующим были сформулированы без учета результатов судебного следствия и прений сторон, носили формальный характер, содержали в основном выдержки из обвинительного заключения, в нарушении ч 2 ст. 338 УПК РФ председательствующим было отказано стороне защиты в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянные или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление, в нарушение ч. 1 и 2 ст. 339 УПК РФ в предложенном председательствующим варианте вопросного листа три основных вопроса по каждому из инкриминируемых Кузьменко И.В. деяний сформулированы таким образом, что в основном вопросе № (о наличии деяния) присутствуют элементы основных вопросов №, характеризующих субъективную сторону состава преступления, что является предметом исследования в указанных вопросах, в то же время во втором вопросе о доказанности совершения деяний подсудимым не описаны фактические обстоятельства, которые дают основание для установления мотива преступления. Считает, что в нарушение ч. 6 ст. 339 УПК РФ формулировки ряда вопросов допускают при ответе на них признание подсудимого виновным в совершении деяния, по которому государственный обвинитель не предъявлял ему обвинения, формулировки вопросов выходят за пределы предъявленного Кузьменко И.В. объема обвинения. Ссылаясь на хронологию обвинения, в соответствии с которой первым преступлением является создание не позднее 1999 г. банды, которая в дальнейшем, не позднее 29 ноября 2001 г., вошла в состав преступного сообщества, а квалифицирующим признаком всех остальных обвинений является совершение деяний из корыстных побуждений, сопряженных с бандитизмом, указывает, что при составлении вопросного листа вопросы о создании и участии        Кузьменко И.В. в банде и преступном сообществе были отнесены в конец вопросного листа (<данные изъяты>), тогда как в каждом из вопросов, поставленных коллеги по конкретным эпизодам, присутствует одна и та же формулировка, отражающая совершение преступлений в составе организованной группы или банды. В связи с этим считает, что ответы на вопросы об участии Кузьменко И.В. в банде и преступном сообществе стали для присяжных формальными, по сути решенными, подобная постановка вопросов вызвала предубеждение присяжных заседателей и повлияла на решение вопроса о виновности Кузьменко И.В. В дополнение к доводам о нарушении норм УПК РФ при формировании вопросного листа указывает, что при постановке вопросов по факту лишения жизни ФИО8 не была принята во внимание позиция Кузьменко И.В., согласно которой он, приобретая автомобиль <данные изъяты>, не был осведомлен о цели его использования для убийства кого бы то ни было, при этом стороне защиты председательствующим было отказано в постановке соответствующих вопросов равно как и в изменении формулировок поставленных вопросов по результатам судебного следствия и прений сторон. Отмечает, что из блока вопросов по убийству ФИО8 не усматривается мотив участия Кузьменко И.В. в инкриминируемых ему действиях в рамках данного эпизода, как и по убийству ФИО15 Указывает, что формулировка вопроса № содержит обстоятельства, подлежащие исследованию в основном вопросе №, так как характеризует цель приобретения автомобиля, а соответственно речь идет о причастности и виновности лица, при этом формулировка «для выполнения задуманного» не конкретизирована, не понятно намерение кого именно из лиц, участвующих в подготовке к преступлению, она характеризует, подсудимого Кузьменко И.В. или иных лиц, принявших решение о совершении преступления в отношении ФИО8; по эпизоду убийства ФИО15 <данные изъяты>), председательствующим было отказано в постановке вопроса относительно роли Кузьменко И.В. в участии в данном эпизоде, что могло повлиять на позицию коллегии присяжных относительно возможного снисхождения по данному эпизоду, поскольку Кузьменко И.В. не совершал непосредственных насильственных действий, направленных на причинение смерти потерпевшему; по эпизоду причинения смерти ФИО17 были отвергнуты вопросы стороны защиты относительно целей нападения на ФИО17, доведенных до Кузьменко И.В., а также о фактической роли последнего в свершении данного преступления, председательствующим было нарушено право стороны защиты установить фактические обстоятельства, влекущие ответственность за менее тяжкое преступление; относительно эпизода убийства ФИО18 вопросы председательствующим были поставлены без учета результатов судебного следствия, согласно которому ни подсудимый Кузьменко И.В., ни свидетель ФИО12 не указывали на то обстоятельство, что убийство ФИО53 было согласовано с руководителями некой группы. Считает необоснованным включение председательствующим в текст вопросов № и № формулировки «с согласия и по договоренности с руководителями группы», поскольку по результатам судебного следствия таких сведений ни от кого из допрошенных в суде лиц не получено, кроме того такая формулировка выходит за рамки предъявленного Кузьменко И.В. обвинения, помимо этого, мотив свершения данного преступления Кузьменко И.В., приведенный в указанных вопросах – «за денежное вознаграждение», также не следует из результатов судебного следствия, был внесен в текст вопросов необоснованно; формируя вопросный лист, председательствующий исходил не из данных, полученных в ходе предварительного следствия, а из сведений, содержащихся в приговоре <данные изъяты> от 16 июня 2021 г., по которому за совершение данного преступления были осуждены ФИО23 и ФИО24, однако данный приговор не был предметом исследования в судебном заседании с участием коллегии присяжных заседателей; по эпизоду убийства          ФИО19 и покушения на убийство Потерпевший №11 по результатам судебного следствия усматривается, что согласно позиции Кузьменко И.В., речь об убийстве водителя ФИО19 – Потерпевший №11 не шла, роль Кузьменко И В. в этом преступлении обуславливалась только подготовкой к убийству ФИО19 Полагает, что поставленные по данному эпизоду вопросы (покушение на убийство Потерпевший №11), не отражают сведения, полученные в рамках судебного следствия, поскольку из материалов дела не следует, что прямой умысел на убийство Потерпевший №11 был общим для всех лиц, принимавших участие в убийстве ФИО19, следовательно рассматривать действия ФИО23 и ФИО12, как идеальную совокупность преступлений неправомерно, вследствие чего объединение вопросов относительно убийства ФИО19 и покушения на убийство Потерпевший №11 в один общий, считает недопустимым, действия ФИО54 при наличии у него прямого умысла на причинение смерти Потерпевший №11 могут быть рассмотрены только как эксцесс исполнителя. Указывает, что в вопросе № ставится вопрос о доказанности как события убийства ФИО19, так и события покушения на убийство Потерпевший №11, при этом в тексте самого вопроса содержится описание мотива и умысла на причинении смерти ФИО19, но не содержится описание мотива и умысла на совершение преступления в отношении Потерпевший №11, не описан умысел лица, произведшего выстрелы, один из которых попал в заднюю часть автомобиля Потерпевший №11 Находит такой подход к постановке вопросов по данному уголовному делу недопустимым, поскольку в постановлении о привлечении Кузьменко И.В. в качестве обвиняемого, убийство ФИО19 и покушение на убийство Потерпевший №11 сформулированы как два самостоятельных преступления. Ссылаясь на ст. 299, 334, 339 УПК РФ Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23, ст. 334 УПК РФ, указывает, что объединение вопросов о событии преступления в отношении ФИО19 и Потерпевший №11 в один вопрос равно как и объединение вопросов относительно причастности Кузьменко И.В. к совершению двух приведенных преступлений в один вопрос неправомерно, поскольку выстрелы в ФИО19 и выстрелы в заднюю часть автомобиля Потерпевший №11 нельзя признать одним действием, так называемой идеальной совокупностью преступлений, так как данные действия совершены разными лицами, из разного оружия и, согласно сведениям, полученным в рамках судебного следствия, с разными целями. Полагает, что в вопрос № необоснованно включена формулировка «а второй участник из автомата АКМ калибра 7,62 мм произвел не менее 3 выстрелов на поражение в ФИО19 и находящегося за рулем автомобиля Потерпевший №11», поскольку такие сведения не были получены в рамках судебного следствия, свидетель ФИО12 давал иные показания. Указывает, что в вопросном листе, предложенном председательствующим, вопрос о причинах, якобы, лишивших возможности довести преступный замысел на причинение смерти Потерпевший №11 до конца, включен в основной вопрос о деянии, объединяющий как событие причинения смерти ФИО19, так и покушение на     Потерпевший №11, что по сути лишает коллегию присяжных возможности ответить на данный вопрос отрицательно, ибо событие убийства          ФИО25, очевидно, имело место быть. Отмечает, что по данным эпизодам стороне защиты было не только отказано в постановке дополнительных вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное, но также сторона защиты была ограничена в количестве вопросов, предложенных к постановке, однако, постановка предложенных стороной защиты вопросов было необходимой, поскольку Кузьменко И.В. вменяется покушение на убийство, которое возможно только с прямым умыслом, а осужденный данные обстоятельства оспаривал. Отмечает, что в судебном заседании 20 февраля 2024 г. председательствующий в нарушение разъяснений п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 22 ноября 2005 г., ч. 7 ст. 335 УПК РФ, допустил оценку доводов стороны защиты в присутствии коллегии присяжных заседателей. Считает, что аналогичные нарушения допущены при постановке вопросов относительно действий Кузьменко И.В. по эпизодам в отношении         Потерпевший №17 и Потерпевший №18, председательствующим не учтены результаты судебного следствия и не персонализированы вопросы относительно изъятия имущества потерпевших, отвергнуты вопросы, предложенные стороной защиты, направленные на возможное изменение квалификации действий Кузьменко И.В. по данным преступлениям. Отмечает, что в постановке вопроса № по факту незаконного оборота оружия, председательствующий вышел за рамки предъявленного Кузьменко И.В. обвинения, поскольку формулировка поставленного вопроса предполагает, что Кузьменко И.В. совместно с участниками группы приобрел огнестрельное оружие, боеприпасы и хранил их в гаражном боксе №Г, расположенном по адресу: г<данные изъяты>, тогда как согласно фабуле предъявленного подсудимому обвинения, Кузьменко И.В. был лишь осведомлен о наличии и назначении незаконно приобретенных участниками банды огнестрельного оружия и боеприпасов, однако факты приобретения и хранения оружия, обнаруженного в названном гараже, непосредственно Кузьменко И.В. не инкриминируются. Кроме того, полагает, что в поставленных перед присяжными заседателями вопросах, касающихся фактов лишения жизни лиц, не раскрыты мотив и факты какой-либо выгоды именно для Кузьменко И.В., соответственно перед присяжными не раскрыта тема о целях и мотивах участия Кузьменко И.В. в совершении вменяемых ему преступлений, в приговоре по эпизоду убийства ФИО8 и ФИО15 не приведен мотив совершения данных преступлений, которым руководствовался как непосредственно            Кузьменко И.В., так и иные участники; по эпизоду убийства ФИО15 цель убийства – завладение территорией автостоянки, примыкающей к Пушкинскому оптово-розничному рынку, не соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом; цель преступления в отношении ФИО17, приведенная в приговоре, не нашла своего подтверждения рассмотренными в судебном заседании доказательствами; цель совершения преступления в отношении ФИО19, приведенная в приговоре, также не нашла своего подтверждения по результатам судебного следствия; мотив покушения на убийство Потерпевший №11 в приговоре не приведен, как и мотив участия Кузьменко И.В. в совершении данных преступлений; не приведены мотивы, исходя из которых были отвергнуты показания подсудимого Кузьменко И.В. в части отсутствия у него, как и у других лиц, принимавших участие в убийстве и подготовке к убийству ФИО19, намерения причинить смерть водителю ФИО19 – Потерпевший №11, не дана оценка показаниям подсудимого Кузьменко И.В. относительно его неосведомленности об использовании автомобиля, приобретенного им в <данные изъяты> 14 октября 2003 г. для использования при совершении убийства, кроме того, не дана оценка показаниям свидетеля ФИО12, согласно которым, выстрелы в автомобиль Потерпевший №11, произведенные вторым соучастником этого преступления – ФИО23, не были предусмотрены предварительно оговоренным планом преступления. Считает, что судом при вынесении приговора в нарушение требований ч. 2 ст. 252 УПК РФ изменен объем обвинения в сторону ухудшения положения Кузьменко И.В., так,         Кузьменко И.В. признан виновным в приобретении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов к нему, а также по эпизоду убийства ФИО18 указано, что он действовал по договоренности с руководителями группы. Указывает, что согласно приговору настоящее уголовное дело рассмотрено в открытом судебном заседании, тогда как в указанные в апелляционной жалобе даты судебное разбирательство проходило в закрытом судебном заседании. Отмечает, что по приговору Кузьменко И.В. признан виновным в свершении покушения на лишение жизни восьми лиц, включая Потерпевший №11, что не следует из вердикта коллегии присяжных заседателей. Считает, что у суда имелись препятствия для рассмотрения уголовного дела, выразившиеся в том, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, о чем стороной защиты заявлялось на стадии предварительного слушания, в частности, в нарушение ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении не раскрыто существо обвинения, предъявленного Кузьменко И.В. по ч. 2 ст. 209, ч. 2 ст. 210, п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 30, п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, кроме того, в изложенной в обвинительном заключении фабуле предъявленного Кузьменко И.В. обвинения, приведены события, имевшие место задолго до 2003 г., в связи с чем в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ уголовное дело подлежало возврату прокурору. Указывает, что вердикт присяжных заседателей был вынесен, в том числе, с учетом доказательств, не исследованных в судебном заседании: в судебном заседании 13 ноября 2023 г. председательствующим была допущена реплика: «вопрос о том, ножевые это ранения были или нет, вам зачитывалось заключение экспертизы, эксперты достоверно установили, что это были ножевые ранения», тогда как из заключения судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшего Потерпевший №1, вопрос о травматическом орудии не ставился; в судебном заседании 24 января 2024 г. при представлении доказательств – детализаций телефонных соединений абонентских номеров, государственный обвинитель привел сведения, не вытекающие из представляемых им доказательств, а именно, сообщил предполагаемые им цели тех или иных звонков; в судебном заседании 30 января 2024 г. председательствующий в присутствии коллегии присяжных допустил некорректные высказывания, искажающие ранее данные показания Кузьменко И.В., а также высказывания, которые могли вызвать предубеждение коллегии присяжных заседателей; в судебном заседании 31 января 2024 г. председательствующий допускал высказывания, которые противоречат и искажают доказательства, рассмотрены в судебном заседании, и могли вызвать предвзятое отношение к подсудимым присяжных заседателей; высказывания, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, допускались председательствующим также в судебном заседании 12, 13 февраля 2024 г.; в судебном заседании 19 февраля 2024 г. в прениях сторон государственный обвинитель неоднократно ссылался на показания лиц, заключивших досудебное соглашение, приводя хронологию данных ими в ходе предварительного следствия показаний, а также ссылаясь на время заключения досудебных соглашений, тогда как данные обстоятельства, как и показания лиц в рамках предварительного следствия, не были предметом исследования в судебном заседании; аналогичные нарушения допускались в прениях сторон потерпевшим Потерпевший №4; в напутственном слове председательствующего систематически звучали ссылки на несуществующие и соответственно не исследованные в судебном заседании доказательства, так, в нарушение требований ст. 340 УПК РФ, председательствующий неоднократно приводил содержание показаний лиц, которые они не давали в судебном заседании, а также значительно искажал показания, прозвучавшие в рамках судебного следствия, в частности показания подсудимого Кузьменко И.В., свидетеля ФИО12, потерпевшего Потерпевший №4, показания ФИО5, ФИО13, что подтверждается протоколом судебного заседания; председательствующим не приведена резолютивная часть заключения судебно-медицинской экспертизы в отношении Потерпевший №11, а также существо оглашенных показаний последнего; приведены показания потерпевшего Потерпевший №17, который тот не давал. Указывает, что в нарушение ст. 340 УПК РФ, стороне защиты фактически было отказано в заявлении возражений относительно напутственного слова председательствующего в присутствии присяжных заседателей, в судебном заседании 27 февраля 2024 г. председательствующий запретил сторонам высказывать сущность своих возражений. Указывает, что в присутствии присяжных заседателей исследовались вещественные доказательства, содержащие материалы ОРД, а именно <данные изъяты> переданные в следственный орган постановлением о предоставлении результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору, в суд от 26 декабря 2009 г., оптический диск <данные изъяты>, представленный постановлением о предоставлении результатов ОРД от 15 декабря 2009 г., оптический диск №, представленный постановлением о предоставлении результатов ОРД от ДД.ММ.ГГГГ, которые получены и переданы с нарушением требований Инструкции о порядке предоставления материалов ОРД органу дознания, следователю или в суд, утвержденной совместным межведомственным приказом от 17 апреля 2007 г. №, стороной защиты заявлялось ходатайство об исключении упомянутых доказательств по мотиву их недопустимости, однако председательствующий необоснованно отказал в его удовлетворении, что повлекло демонстрацию данных доказательств коллегии присяжных заседателей, а соответственно и вынесение вердикта, основанного на недопустимых доказательствах; в приговоре присутствуют ссылки на неисследованные в судебном заседании доказательства, в частности, о нахождении Кузьменко И.В. с 25 августа 2009 г. в розыске по предъявленному ему всему объему обвинения, тогда как в соответствии с постановлением о розыске обвиняемого от указанной даты        <данные изъяты> ФИО6 объявлен в розыск по ч. 2 ст. 209, п. «ж», «з»     ч. 2 ст. 105, п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п. «а», «ж», «з» ч 2 ст. 105,     ч. 3 ст. 222 УК РФ, при этом постановление о привлечении в качестве обвиняемого от 27 марта 2015 г. (<данные изъяты>) в судебном заседании не исследовалось. Полагает изложенные обстоятельства свидетельством допущенных судом нарушений требований закона, ст. 240, 292, 336, 340, 307 УПК РФ, которые носили систематический характер, существенным образом нарушили права Кузьменко И.В. на защиту и на справедливое судебное разбирательство. Указывает, что в судебном заседании имели место нарушения права на защиту, выразившиеся в воспрепятствовании стороне защиты в предоставлении доказательств, так, стороной защиты была организована явка свидетеля ФИО26 в <данные изъяты> для допроса в присутствии коллеги присяжных заседателей 12 февраля 2024 г., однако, в удовлетворении ходатайства председательствующим было необоснованно отказано по мотиву несоответствия показаний данного свидетеля требованиям ст. 252, 335 УПК РФ. Считает данный отказ противоречащим ч. 4 ст. 271 УПК РФ, поскольку в круг обстоятельств, подлежащих установлению коллегией присяжных, входили вопросы получения Кузьменко И.В. денежных средств за участие в банде и преступном сообществе (<данные изъяты>), а предложенный стороной защиты свидетель давал показания о передаче им крупной суммы денежных средств подсудимому; кроме того, стороной защиты 29 января     2024 г. было заявлено ходатайство о допросе в судебном заседании экспертов, производивших судебно-медицинские экспертизы, а именно ФИО1, ФИО2, ФИО3, однако председательствующим было отказано в удовлетворении заявленного ходатайства, чем ущемлено право защиты на представление доказательств, нарушены требования ст. 15 УПК РФ. Указывает, что председательствующий не разъяснил свидетелям, заключившим досудебное соглашение о сотрудничестве, их право на участие в их допросе адвоката, в протоколе судебного заседания частично не отражены действия суда в том порядке, в котором они имели место быть, сведения приведены с существенными искажениями. Утверждает, что в ходе судебного разбирательства имели место отдельные высказывания участников процесса, которые несвоевременно пресекались председательствующим, что не могло не вызвать предубеждения в виновности подсудимых у коллеги присяжных заседателей, повлияло на объективность и беспристрастность коллегии; в ходе судебного следствия и прений сторон представителем государственного обвинения, а также председательствующим неоднократно допускались высказывания, дискредитирующие позицию защиты и показания подсудимых, что выражалось как в конкретных высказываниях, так и в не разъяснении присяжным заседателем правовых позиций оценки показаний свидетелей, заключивших досудебное соглашение, так, в выступлении в прениях стороны обвинения прозвучала утвердительная позиция о том, что подсудимые не предупреждаются о даче заведомо ложных показаний в судебном заседании, ввиду чего могут давать любые удобные им показания безнаказанно, в то же время до присяжных заседателей не было доведено то обстоятельство, что свидетели, заключившие досудебное соглашение, также являлись обвиняемыми и подсудимыми, в настоящее время – осужденными, и также не предупреждаются о даче заведомо ложных показаний, в связи с чем ими также могут быть даны любые удобные показания. Указывает, что государственный обвинитель в своем выступлении ссылался на приоритет показаний лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве, перед другими доказательствами, председательствующий не прерывал представителей государственного обвинения и не разъяснял присяжным заседателем правовой статус данных лиц, в выступлении в прениях государственного обвинителя прозвучала ссылка на доказательства, не исследованные в судебном заседании, однако председательствующим не были сделаны соответствующие разъяснения присяжным заседателям; в ходе выступления в прениях стороной защиты Кузьменко И.В. было поставлено под сомнение событие одного из инкриминируемых ему преступлений – покушение на убийство Потерпевший №11, однако председательствующим защита была остановлена репликой о том, что такие суждения являются недопустимыми, поскольку ФИО23 осужден за совершение данного преступления, вместе с тем, обстоятельства осуждения за данные преступление ФИО23 не были предметом исследования в рамках судебного следствия, в связи с чем, действия председательствующего не могли не вызвать предубеждение о наличии события данного преступления у присяжных заседателей; в напутственном слове председательствующего были допущены высказывания, дискредитирующие показания подсудимых, такие как напутствие по-разному подходить к оценке показаний подсудимых и свидетелей, отдавая предпочтение именно показанием свидетелей, как правдивым, оценивать показания подсудимых с точки зрения их согласованности с показаниями именно свидетелей, что нарушает ч. 2 ст. 17 УПК РФ, также допускались иные высказывания, которые могли вызвать предубеждение у присяжных заседателей; в напутственном слове председательствующий изложил показания свидетелей, заключивших досудебное соглашение, только в уличающем подсудимых ключе, тогда как в рамках судебного следствия звучали и противоречащие друг другу показания данных лиц, не были в напутственном слове приведены показания лиц, заключивших досудебное соглашение, которые опровергали причастность и виновность подсудимых в ряде инкриминируемых им эпизодов, не приведены взаимопротиворечащие показания одних и тех же свидетелей, которые в ходе судебного следствия давали существенно разные показания, были приведены только показания, усугубляющее положение подсудимых; ссылаясь в напутственном слове на произведения Конан Дойля, Агаты Кристи и других авторов, председательствующий создал предубеждение у коллеги присяжных заседателей относительно безусловной достоверности доказательств, собранных органами предварительного расследования. Указывает, что все вышеприведенные нарушения привели к вынесению единогласного вердикта о виновности Кузьменко И.В. и иных подсудимых, в короткое для такого объема вопросов и исследованных в судебном заседании доказательств время, согласно протоколу судебного заседания коллегия присяжных заседателей находилась в совещательной комнате 1 час 50 минут, однако фактически секретарь судебного заседания уведомила участников процесса о готовности коллегии присяжных заседателей выйти из совещательной комнаты спустя 1 час 30 минут, тогда как только провозглашение вынесенного вердикта заняло 1 час 30 минут. Считает, что указанные обстоятельства вызывают обоснованные сомнения в объективности, беспристрастности и предвзятости коллеги присяжных, вынесшей провозглашенный 27 февраля 2024 г. вердикт. Считает, что в приговоре не приведены мотивы, исходя из которых были отвергнуты показания подсудимого Кузьменко И.В. относительно его участия в ряде эпизодов, не в полной мере описаны преступные деяния, признанные судом доказанными, не в каждом установлены форма вины, мотивы и цели участия Кузьменко И.В. в совершении преступлений. Полагает, что в процессе судебного следствия и прений сторон, представителем государственного обвинения, а также председательствующим, неоднократно допускались высказывания, дискредитирующие позицию защиты и показания подсудимых, что выражалось как в конкретных высказываниях, так и в не разъяснении присяжным заседателям правовых позиций, оценки показаний свидетелей, заключивших досудебное соглашение, что не могло не вызвать предубеждений у коллеги присяжных относительно виновности подсудимых. Полагает, что председательствующим было допущено нарушение принципа объективности и беспристрастности, о чем было сделано соответствующее заявление стороной защиты. Находит приговор несправедливым ввиду чрезмерный суровости назначенного Кузьменко И.В. наказания, поскольку несмотря на наличие ряда смягчающих наказание Кузьменко И.В. обстоятельств, а именно, наличие троих несовершеннолетних детей, частичное признание вины, судом за совершение преступления, предусмотренного п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ было назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы, мотивированное тем, что обстоятельства, характер и способ совершения инкриминируемых Кузьменко И.В. преступлений, а также его поведение до и после содеянного, свидетельствуют о крайней безжалостности подсудимого и позволяют суду сделать вывод о том, что Кузьменко И.В. как личность, имеет стойкие антиобщественные установки и представляет исключительную опасность для общества, в связи с чем с учетом указанных обстоятельств, в целях восстановления социальной справедливости и предупреждения совершения новых преступлений, суд приходит к выводу о невозможности достижения целей наказания путем назначения Кузьменко Т.В. такого предусмотренного санкцией ч. 2 ст. 105 УК РФ наказания, как лишение свободы на определенный срок. Полагает, что данный вывод суда опровергается рассмотренными в судебном заседании материалами уголовного дела, ввиду чего выводы суда о невозможности исправления Кузьменко И.В. при применении к нему наказания в виде лишения свободы на определенный срок не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Указывает, что Кузьменко И.В. единственный из подсудимых и ранее осужденных по данному уголовному делу, кем была частично (в большей части) признана вина в совершении трех преступлений, однако в приговоре суда данное смягчающее обстоятельство учтено не было. Полагает, что не установление Кузьменко И.В. правоохранительными органами с момента свершения последнего инкриминируемого ему преступления в течение длительного времени, более 11 лет, свидетельствует о том, что за этот период личность Кузьменко И.В. в значительной степени перестала представлять какую-либо опасность для общества, поскольку им не было совершено противоправных действий, у осужденного появилась семья, родились дети, но судом не дана оценка этому обстоятельству. Полагает выводы суда о том, что Кузьменко И.В. длительное время скрывался от органов предварительного следствия и суда, и в указанный период времени использовал удостоверяющие личность документы с чужими анкетными данными, произвел пластическую операцию, удалил папиллярные узоры с пальцев рук для невозможности идентификации личности, не свидетельствующими о какой-либо опасности Кузьменко И.В. для общества, кроме того, эти выводы не подтверждаются исследованными материалами уголовного дела, поскольку дактилоскопическая карта, как на имя       Кузьменко И.В., так и на имя ФИО6, в базах данных правоохранительных органов отсутствует, самому Кузьменко И.В. было известно, что папиллярные узоры пальцев рук у него никогда не отбирались, в связи с чем удаление их в целях воспрепятствования идентификации нецелесообразно. Считает, что утверждение о производстве пластической операции носит предположительный характер и не установлено судебно-медицинской экспертизой. Указывает, что сокрытие от органов предварительного следствия не указано законодателем в качестве отягчающего наказания обстоятельства, однако судом данные обстоятельства фактически интерпретированы, как отягчающие вину Кузьменко И.В. Полагает, что в большей части эпизодов по обвинению, предъявленному Кузьменко И.В., по п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, его роль нельзя признать активной, поскольку в эпизоде по убийству ФИО8 роль Кузьменко И.В. ограничилась только покупкой автомобиля, причем ни приговором, ни вердиктом не опровергается его неосведомленность о последующем использовании данного автомобиля, в эпизоде по убийствам Потерпевший №6, ФИО16, ФИО19, ФИО18, роль Кузьменко И.В. не связана с причинением непосредственно смерти потерпевшим, в эпизоде по убийствам ФИО15 и ФИО17 удары, которые причинили смерть потерпевшим, были причинены действиями ФИО12, а не Кузьменко И.В., при этом материалами дела опровергается вообще нанесение какого-либо удара ломом помимо тех, которые приведены в заключении судебно-медицинской экспертизы, и которые были произведены ФИО12, со слов последнего. Полагает, что при таких обстоятельствах роль Кузьменко И.В. в совершении указанных преступлений нельзя признать особо активной, позволяющей назначить ему максимальное из предусмотренных санкцией статьи наказание. Указывает, что после совершения инкриминируемых ему преступлений Кузьменко И.В. способствовал судебному следствию, что выразилось в иллюстрации им своих показаний, представлении в судебное заседание схем, позволяющих более подробно описать все обстоятельства расследуемых событий, помимо этого, Кузьменко И.В. до внесения изменений в УК РФ и УПК РФ, согласно которым некоторые преступления, в которых он обвинен, включены в перечень составов преступлений, не позволяющих привлечь его к военной службе по контракту, изъявил активное желание принять участие в СВО, полагая, что может быть там полезен и частично искупить свою вину в содеянном. Считает, что судом необоснованно проигнорированы основания для прекращения уголовного преследования Кузьменко И.В., предусмотренные ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, поскольку, как следует из исследованных в судебным заседанием материалов уголовного дела, по ряду инкриминируемых Кузьменко И.В. эпизодов истекли предусмотренные ст. 78 УК РФ сроки давности привлечения к уголовной ответственности, а именно по преступлениям: в отношении Потерпевший №17, имевшему место 19 октября 2006 г., в отношении Потерпевший №18, имевшему место 5 апреля 2007 г., в отношении ФИО32, имевшему место 21 марта 2009 г., в отношении Потерпевший №14, имевшему место 17 апреля 2009 г., а также по преступлению, предусмотренному ч. 2 ст. 210 УК РФ, оконченному 19 июня 2009 г. Указывает, что за совершение данных преступлений Кузьменко И.В. в розыске не находился, и это следует из исследованных в судебном заседании сведений, предоставленных <данные изъяты>, при этом согласно постановлениям об объявлении в розыск Кузьменко И.В., в том числе и под анкетными данными ФИО6, объявлялся в розыск трижды: 3 февраля 2003 г. <данные изъяты>; 29 января 2003 г. по факту убийства ФИО8; 25 августа 2009 г. по уголовному делу №, возбужденному 7 февраля      2009 г., основанием для объявления ФИО6 (Кузьменко И.В.) в розыск 25 августа 2009 г. явился факт предъявления ему заочного обвинения в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209, п. «ж», «з» ч. 2 ст.105 (убийство ФИО19), ч. 3 ст. 30 п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство Потерпевший №11), ч. 3 ст. 222 УК РФ. Ссылаясь на Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля     2011 г. № 964-O-O, от 21 декабря 2006 г. № 533-O, Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2000 г. № 1-П, от 23 марта 199 г. № 5-П, от 27 июня 2000 г. № 11-П, находит постановление об объявлении ФИО6 в розыск от 25 августа 2009 г. незаконным, вынесенным с нарушением норм УПК РФ, поскольку имеются несоответствия между постановлением о привлечении в качестве обвиняемого от 25 августа 2009 г., согласно которому предъявлено обвинение в совершении четырех преступлений, тогда как в розыск Кузьменко И.В. объявлен по обвинению в совершении пяти преступлений (<данные изъяты>), при этом уголовные дела, возбужденные по эпизодам, в которых Кузьменко И.В., по мнению органов предварительного расследования, принимал участие, объединялись в одно производство с уголовным делом № после 25 августа 2009 г., все указанные дела, кроме уголовного дела № (ранее – №), возбужденного 22 октября 2003 г. прокуратурой <адрес> края по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ, по факту обнаружения трупа ФИО8, до момента их соединения, были приостановлены в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ ввиду неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Утверждает, что на момент предъявления Кузьменко И.В. обвинения в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 209 УК РФ и объявления его в розыск по настоящему уголовному делу 25 августа 2009 г., уголовное дело по указанному составу возбуждено не было, аналогичная ситуация с уголовным делом №, возбужденным 22 декабря 2021 г. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 и 2 ст. 210 УК РФ. Указывает, что из текста указанного постановления об объявлении в розыск обвиняемого следует, что местонахождение ФИО6 не установлено, в том числе и в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, однако, из материалов уголовного дела не следует, что в отношении ФИО6 проводились какие-либо оперативно-розыскные мероприятия, помимо прослушивания телефонных переговоров и снятия информации с технических каналов связи, исходя из сведений, содержащихся в материалах уголовного дела, Кузьменко И.В. скрылся от суда в 2003 г., обусловлено это было иными причинами, не связанными с обвинением в рамках настоящего уголовного дела, в рамках которого Кузьменко И.В. не знал и не мог знать об обвинении его в свершении еще ряда преступлений, причастность его к которым предполагалась правоохранительными органами. Указывает, что Кузьменко И.В. первый раз был объявлен в розыск задолго до свершения преступлений, являющихся предметом рассмотрения по данному уголовному делу, из материалов уголовного дела следует то, что Кузьменко И.В. поменял анкетные данные на ФИО14, а затем на ФИО6, поскольку был объявлен в розыск в         <адрес>, до совершения инкриминируемых ему по настоящему уголовному делу деяний, соответственно это обстоятельство не может быть расценено судом как уклонение от следствия по настоящему уголовному делу. Указывает на отсутствие в деле сведений о том, что Кузьменко И.В. знал и понимал, что он подозревается в совершении иных преступлений, помимо эпизода в отношении ФИО55, явившихся предметом рассмотрения в рамках настоящего уголовного дела, из материалов следует, что личность ФИО6 следственные органы отождествили с Кузьменко И.В. только в 2010 г., то есть после объявления в розыск, задержанный ФИО12 не знал настоящие анкетные данные Кузьменко И.В., в связи с чем Кузьменко И.В. не мог понимать и осознавать, что его личность будет установлена, предпринятые им меры, то есть замена паспорта и переезд были обусловлены его нахождением в розыске с 2003 г., то есть до момента совершения преступлений по настоящему уголовному делу. Утверждает, что достоверных данных об имевших место пластических операциях в материалах уголовного дела не содержится, вместе с тем данные портретных экспертиз отождествляют фотографии Кузьменко И.В. с фотографиями ФИО6 и ФИО7, таким образом является необъективным утверждение о преднамеренном изменении осужденным своей внешности. Считает, что поскольку сведений о нахождении Кузьменко И.В. в розыске по инкриминированным ему преступлениям, помимо эпизода в отношении ФИО55, не представлено, постановление об объявлении       Кузьменко И.В. в розыск от 25 августа 2009 г. вынесено с нарушением норм УПК РФ и подлежит признанию незаконным. В связи с изложенным находит правомерным применение сроков давности привлечения к уголовной ответственности в отношении следующих преступлений: эпизод в отношении ФИО15 от 20 мая 2005 г.; эпизод в отношении Потерпевший №6 и ФИО16 от 14 ноября 2006 г.; эпизод в отношении ФИО17 от 7 февраля 2008 г.; эпизод в отношении ФИО4 от 24 октября 2008 г.; эпизоды в отношении ФИО19 и Потерпевший №11 от 6 февраля 2009 г. Просит приговор в отношении Кузьменко И.В. отменить, передать дело на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе, либо изменить приговор, прекратить в отношении Кузьменко И.В. в части уголовное преследование, заменить пожизненное лишение свободы на более мягкое наказание.

В апелляционной жалобе адвокат Хырхырьян М.А. в защиту осужденного Чабанова В.В. полагает приговор незаконным и необоснованным, подлежащим отмене ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения и ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства, повлияли на вынесение законного судебного решения, также вследствие его несправедливости. Указывает, что в ходе формирования коллегии присяжных заседателей вопреки требованиям     ст. 61, ч. 2 ст. 64 УПК РФ, п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23 председательствующим необоснованно были отклонены мотивированные отводы защиты, что повлекло за собой формирование, а впоследствии – вынесение решения незаконным составом коллегии присяжных заседателей, в ходе судебного разбирательства была существенно нарушена предусмотренная ч. 4 ст. 335 УПК РФ процедура постановки присяжными заседателями вопросов допрашиваемым лицам, а также не соблюден порядок ознакомления подсудимого и его защитника с указанными вопросами, изложенными в письменном виде, что противоречит общеобязательной правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженные в Определении от 23 июня 2009 г. № 883-О-О. Считает, что при разъяснении по просьбе присяжных заседателей неясных для них вопросов в порядке, предусмотренном п. 2 ч. 1 ст. 333 УПК РФ, председательствующим была дана оценка исследованному стороной обвинения доказательству с точки зрения его достоверности, что относится к исключительной компетенции присяжных заседателей, кроме того, вопреки разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23, в присутствии присяжных заседателей было исследовано содержание процессуальных решений по делу в отношении соучастников преступления, исследованы процессуальные документы, содержащие сведения, находящиеся за пределами компетенции присяжных заседателей; в нарушение требований    ч. 1 ст. 252, ч. 8 ст. 335 УПК РФ в ходе допросов потерпевших и свидетелей неоднократно и системно исследовались данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении подсудимых, а также обстоятельства, выходящие за пределы предъявленного обвинения; при предъявлении доказательств и в прениях сторона обвинения неоднократно ссылалась на доказательства, которые не были исследованы в ходе судебного следствия, что является существенным нарушением процедуры, установленной ч. 1 ст. 240, ч. 4 ст. 292 и ч. 3 ст. 336 УПК РФ; в ходе представления доказательств обвинения государственным обвинителем последовательно и системно производилась оценка доказательств, а также их сопоставление с другими доказательствами, ранее исследованными в судебном заседании, при этом председательствующим до присяжных заседателей доводилась позитивная оценка работы органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, органа предварительного следствия и государственных обвинителей. Считает приговор несправедливым, поскольку наказание, назначенное Чабанову В.В., хотя и не выходит за пределы, предусмотренные Особенной частью УК РФ, но по своему размеру является несправедливым вследствие чрезмерной суровости. Просит приговор отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд со стадии подготовки к судебному заседанию.

В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Хырхырьян М.А., обосновывая доводы о незаконности приговора, указывает, что в нарушение требований ст. 334-335 УПК РФ в присутствии присяжных заседателей были исследованы документы, носящие процедурный характер – справка <данные изъяты>            (<данные изъяты> и сообщение <данные изъяты> вследствие чего до присяжных заседателей, помимо сведений о периоде нахождения Потерпевший №18 на стационарном лечении, была доведена информация, выходящая за пределы их компетенции. Считает, что при производстве по уголовному делу не были выполнены требования ч. 2 ст. 196 УПК РФ, а именно, судебная экспертиза в отношении потерпевшего ФИО56 не назначалось и не проводилась, характер и степень вреда, причиненного здоровью последнего не установлены, что исключало возможность вынесения обвинительного приговора по данному эпизоду; в ходе судебного следствия председательствующему многократно передавали записки присяжных заседателей, при этом сторона защиты была лишена права на ознакомление с содержанием вопросов как во время судебного разбирательства, так и после его завершения, постановлением от 4 октября 2023 г. ходатайство защиты об ознакомлении с содержанием вопросов было отклонено. Считает указанное постановление не соответствующим правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Определении от 23 июня 2009 г. № 833-О-О. Указывает, что в протоколе судебного заседания отсутствуют сведения о поступивших, но отведенных вопросах, сами записки к протоколу судебного заседания не приобщены, информация об их местонахождении отсутствует. Считает, что указанные вопросы могут выявить факты высказывания кем-либо из присяжных заседателей мнения по рассматриваемую уголовному делу, общения с лицами, не входящими в состав суда по поводу обстоятельств рассматриваемого уголовного дела, собирания сведений по уголовному делу вне судебного заседания, то есть выявить обстоятельства, которые могут послужить основанием для отстранения присяжного заседателя от дальнейшего участия в рассмотрении уголовного дела, существо вопросов может также явиться основанием для возражений против действий председательствующего ввиду необоснованного отведения того или иного вопроса. Полагает, что в результате сторона защиты была ограничена в праве на обжалование принятых председательствующим решений. Заявляет, что потерпевшими и свидетелями при отсутствии надлежащей процессуальной реакции со стороны председательствующего, в нарушение требований ст. 335 УПК РФ до сведения присяжных заседателей на протяжении всего судебного разбирательства многократно доводилось информация, способная вызвать предубеждение в отношении подсудимых, а также сведения, выходящие за пределы, установленные ч. 1 ст. 252 УПК РФ, такие нарушения допускались, в частности, потерпевшими Потерпевший №4, Потерпевший №3,         Потерпевший №15, Потерпевший №2, свидетелем ФИО27, председательствующим вопросы, не имеющие отношения к фактическим обстоятельствам, подлежащим установлению присяжными заседателями, не снимались, соответствующие разъяснения присяжным заседателям не давались, помимо этого, самим председательствующим в присутствии присяжных заседателей на протяжении судебного разбирательства последовательно высказывалось расположение к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения, систематически допускались высказывания и комментарии, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении подсудимых и их защитников, кроме того, в нарушение требований ст. 334-335 УПК РФ до сведения присяжных заседателей неоднократно доводилось информация об обвинительных приговорах в отношении предполагаемых соучастников, обстоятельствах, установленных этими приговорами, видах и размерах назначенного наказания, об объявлении обвиняемых в международной розыск, о нахождении их в розыске, предъявлении заочного обвинения, датах и местах задержания; государственный обвинитель и председательствующий в ходе прений сторон последовательно, во взаимодополняющим ключе сообщали присяжным заседателем информацию о наличии процессуальных решений, не исследованных с их участием, об установлении этими решениями ряда имеющих значение для уголовного дела обстоятельств, фактически утверждали о невозможности их иной оценки при разрешении настоящего уголовного дела, чем оказали на коллегию присяжных заседателей незаконное воздействие, поскольку установление фактических обстоятельств, включая событие преступления и круг соучастников, относится к исключительной компетенции присяжных заседателей, и принятые ранее процессуальные решения для них преюдициальной силы не имеют. Ссылаясь на протокол судебного заседания, указывают на наличие в нем обращения председательствующего к присяжным заседателям с разъяснением, что сведения, упомянутые в судебных прениях потерпевшим, стороной обвинения, о розыске, семейных обстоятельствах подсудимых, процессуальных вопросах, о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности, доводы потерпевшего ФИО46 относительно финансовой пирамиды, обстоятельств осуществляемой <данные изъяты>» строительной деятельности на территории <адрес> нельзя учитывать при вынесении вердикта, вместе с тем согласно аудиозаписи судебного заседания разъяснений относительно вопроса о прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности от председательствующего не последовало. Указывает, что юридически значимым является то, что несмотря на многократное доведение до сведения присяжных заседателей информации процессуального характера, не исследованной в ходе судебного следствия и способной вызвать предубеждение присяжных, председательствующий государственного обвинителя не прерывал, а после окончания его выступления присяжным заседателям не были даны разъяснения о необходимости не принимать во внимание при вынесении вердикта сведения об обвинительных приговорах в отношении предполагаемых соучастников, об обстоятельствах, установленных этими приговорами, размерах назначенного наказания, о предъявлении заочного обвинения, датах и местах задержании подсудимых. Утверждает, что в нарушение требований ч. 4 ст. 292, ч. 3 ст. 336 УПК РФ государственный обвинитель в прениях неоднократно ссылался на доказательства, которые не исследовались судебным заседанием, в частности, показания на предварительном следствии ФИО13 по эпизоду ФИО8, показания ФИО12, ФИО5, ФИО9, данные ими, в том числе в 2012 г., при этом ходатайство об оглашении показаний ФИО5 сторонами не заявлялась, а в отношении показаний ФИО9, в том числе данных в 2012 г. по эпизоду в отношении Потерпевший №15 и     ФИО28, на которые сослался государственный обвинитель в прениях, защитнику Зибровой О.А. было отказано в ходатайстве об их оглашении в порядке, предусмотренном ст. 281, 281.1 УПК РФ; несмотря на допущенные государственным обвинителем многократные нарушения закона, председательствующий, вопреки императивным требованиям ч. 3 ст. 336 УПК РФ, не прерывал его выступление и не разъяснял присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта. Заявляет, что в напутственном слове председательствующим в ряде случаев вместо напоминания в порядке, предусмотренном п. 3 ч. 3 ст. 340 УПК РФ, об исследованных в суде доказательствах, произведен системный анализ доказательств, представленных стороной обвинения, до присяжных заседателей доведена искаженная информация относительно содержания протокола осмотра места происшествия от 8 февраля 2008 г., заявление защитника по приведенному и иным сходным нарушениям не повлекло за собой надлежащей процессуальной реакции, присяжным соответствующие разъяснение даны не были. Считает, что в нарушение установленного ст. 334, 335 УПК РФ разграничения полномочий председательствующего и присяжных заседателей, в напутственном слове председательствующим при разъяснении присяжным основных правил оценки доказательств, произведена подмена определений «достоверности» и «допустимости». Полагает, что допущенные нарушения уголовно-процессуального закона в силу их многократности, систематичности и целенаправленности существенным образом повлияли на формирование коллегии, а также на содержание ответов присяжных заседателей при вынесении вердикта. Находит приговор несправедливым, поскольку наказание, назначенное Чабанову В.В., хотя и не выходит за пределы, предусмотренные особенной частью УК РФ, но по-своему размеру является несправедливым вследствие чрезмерной суровости. Ссылаясь на имеющееся в материалах уголовного дела и исследованное в суде медицинское заключение от ДД.ММ.ГГГГ № о наличии у Чабанова В.В. тяжелого заболевания, указывает, что, суд в описательно-мотивировочной части обжалуемого приговорам указал об учете, в числе иного, пожилого возраста и состояния здоровья Чабанова В.В. в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признал наличие у     Чабанова В.В. ряда заболеваний. Считает, что указание в приговоре на учет возраста Чабанова В.В. и состояние здоровья осужденного не согласуется с назначенным наказанием в виде 20 лет лишения свободы. Просит приговор отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд со стадии подготовки к судебному заседанию.

В апелляционной жалобе адвокат Горемычкина О.И. и защиту интересов осужденного Мосояна А.В. считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым вследствие чрезмерной суровости наказания, подлежащим в связи этим отмене. В обоснование указывает на то, что председательствующим были грубо нарушены нормы действующего уголовно-процессуального закона, а именно, защитниками на стадии судебного следствия при представлении доказательств стороной защиты были приглашены свидетели ФИО29 и ФИО30, которые были допущены председательствующим к допросу с участием присяжных заседателей, вопрос о допустимости сведений, полученных в ходе допроса свидетелей защиты, председательствующим не был поставлен, однако, в стадии прений при выступлении с речью защитника Горемычкина И.Е. последний был остановлен председательствующим в связи с тем, что защитник приводит недостоверные факты и доказательства, которые председательствующий просил присяжных не учитывать. Считает, что председательствующим нарушены положения ч. 3      ст. 336 УПК РФ, поскольку показания указанных свидетелей защиты не были признаны недопустимыми доказательствами, исследовались с участием присяжных заседателей, и сторона защиты имела право ссылаться на них. Считает, что при произнесении речи в прениях, а также ранее при допросе свидетеля обвинения ФИО57 государственным обвинителем было допущено нарушение ст. 252 УПК РФ, а именно были озвучены обстоятельства, выходящие за рамки обвинения Мосаяна А.В., также упомянут не исследованный и не подлежащий исследованию процессуальный документ –постановление о прекращении уголовного дела (преследования) в отношении Мосояна А.В. по обвинению по ст. 210 УК РФ, при этом председательствующим государственный обвинитель не был остановлен ни при допросе свидетеля ФИО57, ни в прениях, на обоснованные возражения защиты председательствующим было заявлено при присяжных заседателях, что упоминание данного процессуального документа не является нарушением, не относится к исследованию процессуальных решений. Указывает, что в зал судебного заседания, как стороне защиты стало известно впоследствии, был допущен негласно, без объявления участникам процесса, сотрудник СМИ, после чего была опубликована статья в открытых источниках сети «Интернет», осмотр которой по инициативе защиты произведен нотариусом <адрес> ФИО31, составлен протокол осмотра письменных доказательств от 28 февраля 2024 г. Считает, что указанная статья, опубликованная в сети «Интернет» до вынесения коллегией присяжных заседателей вердикта, не только могла сформировать предубеждение коллегии присяжных, но и ее опубликование с попущения суда грубо нарушило права подсудимого Мосояна А.В., предусмотренные ст. 14 УК РФ. Находит приговор несправедливым ввиду чрезмерной суровости назначенного Мосояну А.В. наказания. Указывает, что ни в предъявленном обвинении, ни в вопросном листе, ни в вердикте присяжных, ни в самом приговоре не содержится указания на то, что Мосоян А.В. участвовал в организации слежки, в самой слежке и нападении на ФИО32, а также на Потерпевший №14, причинении им телесных повреждений. В связи с этим считает, что судом в нарушение положений ст. 67 УК РФ не учтены характер и степень фактического участия Мосояна А.В. в инкриминируемом ему деянии. Полагает, что судом первой инстанции не учтены личности потерпевших, так, в прениях государственным обвинителем была озвучена позиция, согласно которой, ФИО32 являлся членом группировки ФИО58, мотив совершения преступления в отношении ФИО32 и Потерпевший №14 государственное обвинение связывает с разборкой преступных группировок между собой, личной заинтересованностью лидера группировки ФИО23 Считает, что данные обстоятельства существенно снижают общественную опасность деяний, вменяемых Мосояну А.В. Полагает, что при назначении наказания судом первый инстанции не учтены все смягчающие наказание Мосояна А.В.      обстоятельства – наличие двоих несовершеннолетних детей, имеющееся у подсудимого и членов его семьи генетическое заболевание, не учтен факт нахождения на его иждивении нетрудоспособной матери ФИО33, документально подтвержденный стороной защиты при обсуждении последствий вердикта, кроме того, судом были исследованы и приобщены к материалам дела сведения об образовании супруги подсудимого Мосояна А.В., которая давала показания о том, что подрабатывает репетитором по английскому языку, официально трудоустроиться не имеет возможности, так как одна воспитывает двоих несовершеннолетних детей. Полагает изложенные обстоятельства свидетельством нахождения семьи Мосояна А.В. в трудном финансовом положении, что не учтено судом при назначении наказания. Оспаривая изложенные в приговоре выводы о нахождении Мосояна А.В. в розыске по постановлению следователя от 21 ноября 2013 г., указывает, что судом проигнорирована справка от 14 февраля 2014 г., выданная отделом полиции <данные изъяты> из которой следует, что Мосоян А.В. находился в розыске за совершение преступления, предусмотренного п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ, розыскное дело                        № от ДД.ММ.ГГГГ, кроме того, в материалах дела имеются справки из <данные изъяты>, в которых отсутствуют данные о розыске Мосояна А.В. Указывает на отсутствие в уголовном деле каких-либо данных о том, что Мосоян А.В. изменял место жительства, нарушал избранную меру пресечения или иным способом уклонялся от следствия, напротив, из материалов уголовного дела следует, что Мосоян А.В. регулярно участвовал в допросах, очных ставках и иных следственных действиях, являясь на них по вызову следователя, 27 января     2014 г., в период, который суд первой инстанции считает периодом нахождения Мосояна А.В. в розыске, последний обращался отдел полиции <данные изъяты> с заявлением о хищении дверей с принадлежащего ему автомобиля. В связи с этим считает выводы суда о нахождении Мосояна А.В. в розыске с 21 ноября 2013 г. по 3 февраля 2014 г. голословными, противоречащими документально подтвержденным фактическим обстоятельством уголовного дела. Просит приговор в отношении Мосояна А.В. отменить и передать уголовное дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, либо освободить Мосаяна А.В. от уголовной ответственности и отбывания наказания в связи с истечением сроков давности, прекратить уголовное преследование на основании п. 3 ч 1 ст. 24 УПК РФ.

В апелляционной жалобе на постановление Московского городского суда от 13 марта 2024 г. о взыскании процессуальных издержек адвокат Горемычкина О.И. в защиту интересов осужденного Мосояна А.В. считает, что при рассмотрении вопроса о взыскании процессуальных издержек с Мосояна А.В. судом не учтено финансовое положение и состояние здоровья осужденного. Указывает, что в судебном заседании были исследованы и приобщены к материалам дела сведения о наличии у Мосояна А.В. двоих несовершеннолетних детей, наличии у осужденного и членов его семьи генетического заболевания, нахождении на его иждивении нетрудоспособной матери – ФИО33, ФИО29 – супруга осужденного, давала показания о том, что подрабатывает репетитором, официально трудоустроиться не имеет возможности, так как одна воспитывает детей. Считает, что указанные обстоятельства, свидетельствующие о трудном финансовом положении семьи Мосояна А.В., не были учтены судом при принятии решения. Просит постановление в отношении Мосояна А.В. отменить, освободить осужденного от уплаты процессуальных издержек.

В совместной апелляционной жалобе осужденный Селин С.С. и его защитник адвокат Богданович Э.Б. считают приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, выводы суда, изложенные в приговоре – не соответствующими фактическим обстоятельством уголовного дела, установленным судом первой инстанции. В обоснование указывают на то, что в ходе предварительного слушания по делу стороной защиты заявлены ходатайства о нарушении ст. 220 УПК РФ, признании ряда доказательств недопустимыми, процессуальных и следственных документов не соответствующими материалам уголовного дела и обвинительному заключению, а также о фальсификации материалов уголовного дела по обвинению по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ, в удовлетворении которых судом первый инстанции постановлением от 20 февраля 2023 г., вынесенным по результатам предварительного слушания, отказано по формальным основаниям, при этом судом не рассмотрены и не отражены указанные в ходатайстве доводы о фальсификации, об отсутствии дат. Приводя основания для возвращения уголовного дела прокурору, к которым относят незаконное возобновление руководителем следственного органа предварительного следствия по уголовному делу по факту причинения тяжкого вреда здоровью Потерпевший №1 постановлением от 30 октября 2012 г., ссылаясь на протоколы адвокатских опросов, результаты почерковедческого исследования документов с подписями бывшего следователя ФИО36, указывают, что в подготовительной части судебного разбирательства защитой вновь заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в порядке 237 УПК РФ, прекращении в части уголовного дела в отношении Селина С.С. Полагают, что следственный орган провел предварительные следствие формально, поверхностно, не объективно, предвзято и с явным обвинительным уклоном, материалы дела сфальсифицированы, поскольку фактически уголовное дело расследовано и все процессуальные документы составлены неизвестным автором, по делу отсутствует потерпевший, не установлен вред, причиненный его здоровью, нарушены права Потерпевший №1 и осужденного Селина С.С. Считают, что допущенные по делу нарушения уголовного, уголовно-процессуального законодательства не могут быть устранены в ходе судебного разбирательства, свидетельствуют о несоответствии обвинительного заключения требованиям 220 УПК РФ, исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям законности и справедливости, в связи с чем у суда первой инстанции имелись основания для возвращения уголовного дела прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ. Полагают, что уголовное дело №, возбужденное 22 декабря 2021 г. в отношении       Селина С.С. по ч. 2 ст. 210 УК РФ, подлежало прекращению в соответствии с ч. 2.2 ст. 27 УПК РФ на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, так как не только не было направлено в суд для рассмотрения по существу по истечении 12 месяцев с момента истечения сроков давности уголовного преследования, но и возбуждено через 3 года 11 месяцев 21 день с момента истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, однако соответствующее ходатайство судом первый инстанции рассмотрено в нарушение ст. 256 УПК РФ без удаления в совещательную комнату, не в полном объеме, необоснованно вынесено решение об отказе в удовлетворении ходатайства. Указывают, что при отборе коллегии присяжных и опросе стороной защиты, государственные обвинители неоднократно прерывали защиту своими вопросами, не выдерживая порядка очередности, при этом председательствующим на это не реагировал; 2 октября 2023 г. председательствующим отказано в ходатайствах о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении Селина С.С., возвращении уголовного дела прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ, после чего 9 октября 2023 г. председательствующим возвращены направленные 3 октября 2023 г. через экспедицию Московского городского суда ходатайства и приложения к ходатайству от 26 сентября 2023 г.; 2 октября 2023 г. зашитой был заявлен отвод председательствующему, в удовлетворении которого отказано, однако процессуальный документ защитником не получен; 3 октября 2023 г. председательствующим предоставлено право защите допросить потерпевшего Потерпевший №4, который неоднократно нарушал правила поведения в суде, при допросе его адвокатом Хырхырьяном М.А., при этом ни одного замечания от судьи не получил; при допросе свидетеля ФИО59 по видео-конференц-связи 9 октября 2023 г., потерпевшая Потерпевший №3, находясь в зале судебного заседания <данные изъяты>, подсказывала и корректировала показания указанного свидетеля, при этом также не получила никаких замечаний от председательствующего, при допросе потерпевшей Потерпевший №3 адвокатом Зибровой О.А., потерпевшая устроила истерику, оскорбляя адвоката и других участников процесса, оказывая давление на коллегию присяжных, однако председательствующий не прервал ее, не представил стороне защиты возможность задать ей вопросы, при допросе потерпевшей судом снят вопрос со ссылкой на ст. 252 УПК РФ, так как по эпизоду в отношении Потерпевший №4 Селин С.С. не обвиняется, однако последнему предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 210 УПК РФ; при допросе лица, с которым заключено досудебное соглашение, ФИО9, стороне защиты и подсудимым было выделено 2 часа для допроса свидетеля, при этом практически все вопросы председательствующим снимались, при наличии значительных противоречий свидетель ФИО9 был отпущен судом без возможности заявить ходатайство об оглашении показаний, данных на предварительном следствии, такие же нарушения допущены при допросе другого лица, заключившего досудебное соглашение, ФИО5 Указывают, что 17 октября 2023 г. защитой через суд подано адвокатское сообщение о преступлениях, предусмотренных ст. 286, 292, 303 УК РФ, совершенных неустановленными лицами при расследовании уголовного дела по факту причинения тяжких телесных повреждений Потерпевший №1, председательствующим оглашено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое основано на предположениях, где указано о допросе свидетеля ФИО36, однако в ознакомлении лично и устном ходатайстве о запросе протокола допроса ФИО36 председательствующим немотивированно отказано, не проведена почерковедческая экспертиза по оригиналам процессуальных документов, находящихся в уголовном деле, не допрошен Потерпевший №1 Считают, что судом нарушены требования ст. 243 УПК РФ, председательствующим отклонены возражения стороны защиты в связи с предъявлением ряда доказательств стороной обвинения, в частности, протокола осмотра места происшествия и фототаблицы к нему от ДД.ММ.ГГГГ, заключения <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ № в отношении Потерпевший №1 Указывают, что участникам данного преступления, заключившим досудебное соглашение, ФИО60, ФИО61, ФИО62, предъявлено обвинение в совершении преступления в отношении Потерпевший №1 по адресу: <адрес> тогда как Селину С.С. предъявлено обвинение в совершении этого преступления по адресу: <адрес>, в вердикте коллегии присяжных в вопросе № по факту нападения на Потерпевший №1 о доказанности преступления указан адрес согласно обвинению, предъявленному указанным выше лицам, и как место совершения преступления указан адрес: <адрес>, хотя таких данных в ходе судебного разбирательства не устанавливалось, тот же адрес указан и в приговоре. Просят отменить приговор и вынести новое судебное решение.

В дополнительной апелляционной жалобе осужденный Селин С.С. и его защитник Богданович Э.Б. указывают на несоответствие протокола судебного заседания требованиям ст. 259 УПК РФ, излагают многочисленные замечания на него, аналогичные замечаниям, поданным отдельным процессуальным документом, которые председательствующим рассмотрены в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ с вынесением соответствующего постановления. Кроме того, указывают, что в ходе прений сторон государственный обвинитель самостоятельно изменил место совершения преступления с <адрес>, поддерживая обвинение о совершении преступления в <адрес>, что противоречит обвинительному заключению и вердикту присяжных заседателей. Отмечают, что согласно предъявленному обвинению и обвинительному заключению местом совершения преступления указан адрес: <адрес>, однако в вердикте местом свершения преступления указан несуществующий адрес: <адрес>, что также указано в протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ Заявляют, что ни следствием, ни судом не установлена организация, с которой был заключен договор поставки топлива, поскольку Потерпевший №1 являлся директором <данные изъяты> обвинительное заключение содержит название несуществующие организации <данные изъяты>», как и вердикт, и приговор. Считают, что передача уголовного дела о совершении преступления в отношении Потерпевший №1 из <адрес> произведена с нарушением УПК РФ. Указывают, что в нарушение ч. 2 ст. 331, ст. 342, 343 УПК РФ вердикт присяжных заседателей оформлен не установленным лицом, почерк старшины не соответствует его почерку в имеющимся в материалах уголовного дела заявлению, защитнику и осужденному Селину вручена копия вердикта, подписанного старшиной присяжных с фамилией «ФИО34» вместо «ФИО35», в протоколе судебного заседания указано об окончании обсуждения вердикта коллегии присяжных заседателей в 13.30, однако участники процесса приглашены были в зал для обсуждения вердикта в 13.15, кроме того, на обсуждение вердикта из <данные изъяты> вопросов поставленных в нем, у коллеги присяжных заседателей ушло 1 час 35 минут, при этом старшиной присяжных вердикт оглашался в течение 2 часов, полагают, что за указанное время старшина присяжных не мог последовательно оглашать вопросы и соответственно обсудить их с коллегией присяжных заседателей с последующей записью ответов в вопросный лист. Полагают, что председательствующим допущено нарушение требований ч. 1 ст. 339 УПК РФ о содержании вопросов, поставленных перед присяжными заседателями, что повлияло на содержание их ответов и квалификацию действий Селина С.С. Указывают, что, как усматривается из текста вопросного листа, вопросы в нем были сформулированы таким образом, что при ответе на один вопрос отрицательно присяжные заседатели не имели возможности ответить положительно на другой вопрос в целом, кроме того, вопрос № противоречит вопросам №, № в части указания о совершении преступления Чабановым В.В. в отношении Потерпевший №1 и в части выплат вознаграждения за участие в преступном сообществе в интересах руководителя <данные изъяты>» Чабанова В.В., а также совершении преступления в отношении Потерпевший №1, поскольку вопрос № содержит ответ: «нет, не доказано, единодушно», вопрос № содержит ответ: «да, доказано, единодушно, за исключением Потерпевший №1», вопрос № поставлен так, что Селин получал денежное вознаграждение не только за участие в преступлении в отношении Потерпевший №1, но также за участие в организованном преступном сообществе, однако данные факты в суде не подтверждены доказательствами, представленными стороной государственного обвинения, исследованными в судебном заседании. Указывают, что в нарушение требований закона председательствующий в вопросах № и № прямо указал о целях совершенного преступления, то есть элементе субъективной стороны преступления, таким образом, при постановке перед присяжными заседателями вопросов суд допустил формулировки, требующие от них собственный юридической оценки при вынесении вердикта, а также изложил юридические термины, что противоречит прямому указанию закона; <данные изъяты> содержится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту фальсификации при расследовании уголовного дела в отношении Потерпевший №1, в котором следователем прямо указано, что в ходе допроса ФИО36 сообщил о том, что подписи в постановлении о принятии уголовного дела к производству от ДД.ММ.ГГГГ и в постановлении о продлении срока следствия выполнены иным лицом. Считают данные обстоятельства подтверждением того, что следователь ФИО36 уголовное дело в отношении Потерпевший №1 к производству не принимал и не расследовал, и данные доказательства не могли быть положены в основу обвинения, однако ходатайства стороны защиты о признании недопустимыми доказательств, полученных после ДД.ММ.ГГГГ, были отклонены. Считают нарушенным предусмотренный ст. 15 УПК РФ принцип состязательности сторон, право стороны защиты на представление доказательств, поскольку, в частности, председательствующим не рассмотрено и не внесено в протокол судебного заседания ходатайство адвоката Зибровой О.А. об оглашении показаний свидетеля ФИО9, данных в Московском областном суде, в связи с существенными противоречиями, исследовании заключения <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ № и медицинской документации в части обстоятельств поступления Потерпевший №1 в травматологическое отделение больницы 26 января 2009 г., протокола осмотра места происшествия и фототаблицы к нему в <данные изъяты> в части времени составления данного протокола, документов о получении Селиным профессионального и высшего образования по специальности строительство, поскольку ему вменяется трудоустройство в <данные изъяты>» с целью скрыть участие в преступном сообществе, также отказано в исследовании и сравнении на предмет достоверности в соответствии со ст. 87 УПК РФ в процессуальной части судебного заседания копии договора аренды квартиры ФИО37 с оригиналом, приобщенным к материалам уголовного дела по ходатайству государственного обвинителя, отказано в исследовании и приобщении к материалам уголовного дела адвокатского запроса в <данные изъяты> производящего бумагу «<данные изъяты> и ответа на запрос, согласно которому достоверно определить время изготовления бумаги возможно только при использовании кода (маркировки), указанной на пачке, также отказано в исследовании акта исследования подписей ФИО38, работодателя Селина С.С. с 12 января по 12 апреля 2009 г. в <данные изъяты> отказано в вызове и допросе в режиме видео-конференц-связи в качестве свидетеля ФИО36 Указывают, что сторона обвинения доводила до присяжных заседателей информацию, не относящуюся к фактическим обстоятельствам, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями и не исследованную в судебном заседании, неоднократно представлялись данные <данные изъяты> и не разъяснялся порядок прочтения этих данных; до допроса Селина, несмотря на возражение защиты, государственным обвинением оглашено заключение технико-криминалистической экспертизы по исследованию трудового договора с <данные изъяты>» от 12 апреля 2009 г. и характеристики, оглашены выводы экспертов о том, что бумага, на которой напечатаны данные документы, не соответствует дате, проставленной в документах; в ходе всего судебного заседания потерпевший Потерпевший №4 нарушал порядок, без разрешения председательствующего задавал вопросы, допускал высказывания в ходе дачи показаний другими участниками процесса; при заявлении ходатайства о допросе свидетеля Тедеева государственным обвинителем сообщена заведомо неверная информация о нахождении последнего под государственной защитой, проведении в связи с этим закрытого судебного заседания, однако таких данных в материалах уголовного дела нет; в прениях государственной обвинитель привел текст из протокола допроса ФИО63 который в судебном заседании не исследовался и не оглашался, также сообщил, что у Селина С.М. после оглашения заключения экспертизы появилась новая версия произошедших событий при даче показаний в суде, однако показания Селина, данные на предварительном следствии, не оглашались, кроме того, обращаясь к коллегии присяжных, государственный обвинитель назвал вступительные речи адвокатов «пафосными», привел недостоверные факты, не исследованные в суде, исказив показания свидетеля Белой, позволил себе оскорбление стороны защиты при выступлении с репликой, при этом председательствующий судья не останавливал государственного обвинителя и потерпевшего, не разъяснил присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта. Считают не рассмотренным судом заявленное стороной защиты ходатайство о вызове и допросе потерпевшего Потерпевший №1, указывают на то, что в деле <данные изъяты> отсутствует подписка о предупреждении потерпевшего Потерпевший №1 по ст. 307 УК РФ, сведения о приложении данного документа отсутствуют в сопроводительном письме из <данные изъяты>, в расписке (подписке) разъяснения потерпевшему прав не в полном объеме отражены права и обязанности. Полагают, что в нарушение требований ст. 340 УПК РФ при произнесении председательствующим напутственного слова был нарушен принцип объективности и беспристрастности, оказано незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей, которое повлияло на содержание данных присяжными заседателями ответов. Протокол судебного заседания (<данные изъяты>) не соответствует аудиозаписи протокола судебного заседания, не разъяснено коллегии присяжных заседателей о том, что они могут дополнительно обратиться к исследованным доказательствам, не разъяснено присяжным примечание к ст. 210 УК РФ и формы соучастия в преступлении, внимание присяжных заседателей акцентировалось на доказательствах государственного обвинения, что могло повлиять на их ответы. Отмечают, что сторона защиты заявила в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего, которые не в полном объеме отражены в протоколе судебного заседания, возражения председательствующим отклонены. Считают, что председательствующим также были допущены следующие нарушения: не выяснено, согласен ли    Селин С.С. на прекращение уголовного дела в связи с истечением сроков давности; отклонялись без рассмотрения ходатайства защиты Селина, при рассмотрении отвода председательствующему защите не вручена копия постановления, снимались вопросы со ссылкой на статью 252 УПК РФ свидетелям ФИО64, ФИО65 позволяющие выяснить невиновность и непричастность Селина, у свидетеля ФИО39 не выяснено, желает ли он воспользоваться услугами переводчика, к материалам уголовного дела и протоколу судебного заседания не приобщены записки присяжных с вопросами, при желании отвечать на вопросы присяжных и подсудимых свидетелем ФИО40, председательствующим от имени присяжных задавались вопросы с обвинительным уклоном, в протоколе судебного заседания отсутствует вопрос защиты Селина ФИО66 и ответ последнего. Указывают, что 7 ноября 2023 г. защитой Селина заявлено ходатайство о выдаче протокола и аудиозаписи судебного заседания, судом указано, что решение о частичном изготовлении протокола не принималось, заявление не приобщено материалом уголовного дела, кроме того, в деле имеется часть протокола судебного заседания с 23 марта по ДД.ММ.ГГГГ, где в качестве секретаря указан ФИО21, однако в тот период протокол судебного заседания велся, в том числе, помощником судьи ФИО22; ДД.ММ.ГГГГ в судебном заседании председательствующим объявлено, что протокол ведет помощник ФИО67 при этом о замене секретаря не указано, право отвода не разъяснено, в тот же день в процесс вступила государственный обвинитель ФИО41, которая в последующем в протоколе судебного заседания не упоминается, так же как и в приговоре, сведения о ее замене участникам процесса не доводились; председательствующим не снимались вопросы государственного обвинителя, не имеющие отношения к событию преступления, либо повторяющиеся, ответы на вопросы в протоколе судебного заседания отражены не в полном объеме, искажены; председательствующим в нарушении уголовно-процессуального закона перебивались подсудимые при произнесении последнего слова, как при присяжных так и после обсуждения вердикта, что также не отражено в протоколе судебного заседания. Просят приговор отменить, вынести новое судебное решение.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы осужденных и их защитников государственный обвинитель ФИО42 полагает апелляционные жалобы не подлежащими удовлетворению, просит оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия полагает, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Кузьменко И.В., Чабанова В.В., Мосояна А.В. и Селина С.С., основанным на всестороннем и полном исследовании всех обстоятельств дела с соблюдением требований главы 42 УПК РФ.

Как следует из материалов дела, ни в процессе расследования, ни в ходе судебного разбирательства нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих в соответствии со ст. 389.15 УПК РФ отмену приговора, органами следствия и судом не допущено.

Общие условия предварительного расследования, правила производства следственных действий и допросов подозреваемых, обвиняемых, потерпевших и свидетелей соблюдены.

Требования ст. 152 УПК РФ о месте производства предварительного следствия, вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного Селина С.С. и адвоката Богданович Э.Б. нарушены не были.

На всех этапах производства по уголовному делу Кузьменко, Чабанов, Мосоян и Селин были обеспечены квалифицированной юридической помощью, в связи с чем оснований полагать, что нарушено их право на защиту не имеется.

Привлечение Кузьменко, Чабанова, Мосояна и Селина в качестве обвиняемых и предъявление им обвинения соответствует положениям главы 23 УПК РФ.

Осужденные и их защитники не были ограничены во времени, необходимом им для ознакомления с материалами уголовного дела. При выполнении требований ст. 217 УПК РФ по окончании ознакомления с материалами дела заявленные ходатайства разрешены следователем мотивированными постановлениями.

Кузьменко, Чабанов, Мосоян и Селин ознакомились с материалами дела в полном объеме и имели достаточное время на подготовку к судебному процессу.

Вопреки доводам, изложенным в жалобах, обвинительное заключение по данному уголовному делу составлено с соблюдением требований ст. 220 УПК РФ, в том числе с указанием существа обвинения, места и времени совершения преступлений, его способов, мотивов, целей и последствий, а также других обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного уголовного дела, оснований для возвращения уголовного дела прокурору в соответствии с положениями ст. 237 УПК РФ не имеется.

Ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору, заявленные в стадии предварительного слушания и в дальнейшем в ходе судебного разбирательства рассмотрены председательствующим в соответствии с требованиями закона.

Уголовное дело рассмотрено судом с участием коллегии присяжных заседателей в связи с волеизъявлением Чабанова В.В., выраженным в порядке, предусмотренном ст. 217, 325 УПК РФ, и волеизъявлением Селина С.С. и Мосояна А.В. при проведении предварительного слушания.

Учитывая невозможность выделения уголовного дела в отношении Кузьменко И.В. в отдельное производство, в вину которому вменялось совершение преступлений в соучастии с Чабановым В.В. и Мосояном А.В., судом в соответствии с ч. 2 ст. 325 УПК РФ принято правильное решение о рассмотрении уголовного дела судьей с участием коллегии присяжных заседателей.

Порядок проведения предварительного слушания и принятые судом решения соответствуют требованиям статей 234, 235 и 236 УПК РФ.

Обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в судебном заседании и принятию итогового решения, нарушений норм уголовно-процессуального закона и ущемление прав осужденных в досудебном производстве по настоящему уголовному делу судом первой инстанции не установлено.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами в апелляционных жалобах о нарушении уголовно-процессуального закона при формировании коллегии присяжных заседателей, незаконности сформированной коллегии присяжных заседателей.

В процессе ее формирования соблюдены положения ст. 328 УПК РФ. После удовлетворения самоотводов кандидатов в присяжные заседатели стороны воспользовались правом на мотивированный отвод.

Перед этим председательствующий выяснял у кандидатов в присяжные заседатели наличие безусловных оснований для их освобождения из процесса.

Как следует из протокола судебного заседания, коллегия присяжных заседателей сформирована в соответствии с требованиями ст. 328-333 УПК РФ. Стороны не были лишены права заявить как мотивированный, так и немотивированный отвод определенным кандидатам в присяжные заседатели и коллегии присяжных в целом.

Заявленные стороной защиты мотивированные отводы кандидатам в присяжные заседатели № и № рассмотрены председательствующим и обоснованно отклонены, поскольку указанные стороной защиты обстоятельства о какой-либо предвзятости, заинтересованности, или тенденциозности в отношении осужденных не свидетельствуют (<данные изъяты>). Работа кандидата под № Лучко, вошедшего в коллегию под №, в системе <данные изъяты> до 2003 г., препятствием для его участия в качестве присяжного заседателя не является, поскольку с момента его увольнения прошло более 5 лет. При предоставлении права на немотивированный отвод, сторона защиты не воспользовалась данным правом в отношении указанных кандидатов, заявленные сторонами немотивированные отводы кандидатам в присяжные заседатели председательствующим были удовлетворены. Ни один из отведенных кандидатов в присяжные заседатели не был включен в состав сформированной коллегии присяжных заседателей. Каких-либо заявлений и замечаний по формированию коллегии присяжных заседателей, как и заявлений о тенденциозности сформированной коллегии присяжных заседателей, от стороны защиты и стороны обвинения не поступало (<данные изъяты>).

Таким образом, приведенные в апелляционных жалобах доводы о нарушении уголовно-процессуального закона при составлении предварительного списка кандидатов в присяжные заседатели путем случайной выборки, порядка отбора и формирования коллегии присяжных заседателей, являются необоснованными.

Судебное следствие по делу проведено с соблюдением положений               ст. 335 УПК РФ. В присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.

Во вступительном слове и в ходе судебного заседания при представлении доказательств присяжным заседателям государственными обвинителями нарушения уголовно-процессуального закона не допускались, до присяжных заседателей доводилась информация, соответствующая объему предъявленного обвинения и фактических обстоятельств уголовного дела, то есть с соблюдением требований ст. 252, 335 УПК РФ, незаконного воздействия государственными обвинителями на присяжных заседателей с целью создания предубеждения у последних, вопреки доводам апелляционных жалоб, не оказывалось.

Во всех необходимых случаях председательствующий останавливал выступающих, говорил им о недопустимости сообщения в присутствии присяжных заседателей сведений, которые не подлежали оглашению в суде с участием присяжных. Присяжных в каждом случае председательствующий просил не принимать во внимание при вынесении вердикта такие высказывания.

В частности, потерпевший Потерпевший №4 во время допроса был прерван председательствующим в момент сообщения сведений о Чабанове В.В., при этом присяжным заседателям даны своевременные разъяснения. Также председательствующий останавливал потерпевшего при ссылках на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании, в момент чрезмерно эмоционального поведения его и потерпевшей Потерпевший №3

Оснований считать, что высказывания и поведение потерпевших в судебном заседании оказали незаконное влияние на присяжных, не имеется.

Лица, заключившие досудебное соглашение о сотрудничестве, допрошены в суде с учетом положений, предусмотренных ст. 56.1 УПК РФ, без предупреждения их об уголовной ответственности, с разъяснением положений ст. 51 Конституции РФ и возможных последствий, предусмотренных главой 40.1 УПК РФ. Доводы апелляционных жалоб осужденного Кузьменко И.В. и адвоката Збировой О.А. о допросе указанных лиц в суде с нарушением требований закона, недопустимости соответствующих показаний, судебная коллегия в связи с этим признает необоснованными.

Отсутствие в материалах дела вопросов присяжных заседателей не может быть признано нарушением закона, влекущим отмену приговора по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 4 ст. 335 УПК РФ присяжные заседатели вправе задать вопросы подсудимому, потерпевшему и свидетелям лишь после их допроса сторонами и только через председательствующего, который не только формулирует эти вопросы, но вправе отвести их, если они не относятся к предъявленному обвинению. Данные ограничения активности присяжных заседателей в собирании доказательств объясняются как ролью суда, предназначением которого является разрешение дела по существу на основе принципа состязательности и равноправия сторон, так и особенностями рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей, выраженными в ограничении их полномочий вопросами, указанными в ч. 1 ст. 334 УПК РФ, и в недопустимости исследования с их участием иных обстоятельств (ч. 2 ст. 334, ч. 6 и 8 ст. 335, ч. 2 и 3 ст. 336 УПК РФ).

Таким образом, на председательствующего уголовно-процессуальным законом возложена обязанность не допустить того, чтобы присяжными заседателями были заданы вопросы, направленные на установление обстоятельств, не относящихся к предъявленному обвинению или отнесенных к исключительной компетенции самого председательствующего.

Сформулированные председательствующим вопросы присяжных заседателей были заданы потерпевшему Потерпевший №4 и отражены в протоколе судебного заседания в силу требований п. 11 ч. 3 ст. 259 УПК РФ.

Оглашение в судебном заседании всех поступивших от присяжных заседателей вопросов в тех формулировках, в которых они были изложены в письменном виде и переданы председательствующему, а также приобщение их к протоколу судебного заседания или материалам дела, законом не предусмотрено.

Таким образом, формулирование вопросов председательствующим, отведение тех из них, которые не имели отношения к обвинению, является выполнением им своих процессуальных обязанностей. Отсутствие в материалах дела вопросов присяжных заседателей не может быть признано нарушением закона, влекущим отмену приговора

В этой связи в удовлетворении ходатайство адвоката Хырхырьяна М.А. об ознакомлении с записками присяжных заседателей председательствующим было обоснованно отказано.

В присутствии присяжных заседателей исследованы только допустимые доказательства. Все ходатайства о невозможности предъявления присяжным заседателей конкретных доказательств разрешены председательствующим в соответствии с требованиями закона.

Приговор <данные изъяты> от 18 мая      2010 г. в отношении ФИО68 исследован в присутствии присяжных заседателей в качестве иного документа в части того, что данное лицо имело криминальный статус «вор в законе». Исходя из предъявленного Кузьменко, Чабанову и Селину обвинения, согласно которому члены банды и преступного сообщества в целях укрепления преступного авторитета и облегчения преступной деятельности, а также для конспирации и создания благоприятных условий деятельности взаимодействовали с «ворами в законе», в том числе с ФИО69, исследование приговора в отношении последнего в указанной части, относящейся к фактическим обстоятельствам дела, нарушением требований закона не является, поскольку касается вопросов, разрешение которых в соответствии со ст. 334, 335 УПК РФ относилось к компетенции присяжных заседателей.

Из предъявленного Кузьменко И.В. обвинения в части убийства ФИО70 следует, что после убийства лидеров <данные изъяты>» преступной группировки, в том числе ФИО71 ФИО72 и ФИО73, ФИО74 и ФИО75, преследуя цель устранения лидеров указанной ОПГ, решили совершить убийство ФИО70, при этом имеется указание на конфликт между ФИО76 и так называемой <данные изъяты> в связи с чем исследование информации как о конфликте с указанными лицами, так и мотивов убийства ФИО70 как члена указанной ОПГ в судебном заседании являлось правомерным, требования ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства нарушены не были.

С учетом того обстоятельства, что в обвинении при описании деятельности банды и преступного сообщества приводились сведения о преступной деятельности на территории <адрес>, несмотря на то, что Кузьменко И.В. совершение преступлений в указанном городе не инкриминировалось, исследование такой информации в контексте общей деятельности банды и преступного сообщества не является нарушением закона, влекущим отмену приговора.

Также не является нарушением закона сообщение свидетелем ФИО12 сведений о розыске Кузьменко И.В., поскольку из предъявленного Кузьменко И.В. обвинения следует, что в целях конспирации и облегчения совершения преступлений им использовались поддельные документы на имя ФИО6, ряду свидетелей по делу Кузьменко И.В. был известен именно под этой фамилией. Кроме того, о своем нахождении в розыске неоднократно сообщал и сам Кузьменко И.В. в ходе даче показаний.

Показания ФИО12 о наличии намерений лишить жизни лицо по прозвищу «<данные изъяты> давались в контексте разговора с ФИО76, относились к общей деятельности банды как единой структуры, при этом личность Кузьменко И.В. в указанной части затронута не была, сведений о намерении последнего, а также других осужденных участвовать в этом преступлении не сообщалось. В связи с этим нет оснований полагать, что указанные сведения не подлежали доведению до присяжных заседателей и могли оказать незаконное влияния на присяжных заседателей.

Ходатайства государственного обвинителя об исследовании в судебном заседании результатов оперативно-розыскного мероприятия «Прослушивание телефонных переговоров», вещественных доказательств, содержащих материалы ОРД, председательствующим удовлетворены обоснованно, поскольку оперативно-розыскные мероприятия по уголовному делу проведены в соответствии с требованиями Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности», их результаты представлены органам следствия в установленном порядке, осмотрены в соответствии с требованиями УПК РФ, в связи с чем оснований для признания полученных доказательств недопустимыми не имелось. Нарушений закона при представлении этих доказательств присяжным заседателям допущено не было.

Необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, имеющих существенное значение для установления фактических обстоятельств дела и повлиявших на вынесение присяжными заседателями объективного вердикта по вопросам, предусмотренным п. 1, 2, 3 ч. 1 ст. 339 УПК РФ, не установлено. При принятии решений об удовлетворении ходатайств либо, напротив, их отклонении председательствующий действовал в интересах полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств, доказанность которых подлежала разрешению присяжными заседателями при вынесении вердикта.

Так, председательствующим удовлетворены ходатайства о допросе в присутствии присяжных заседателей свидетелей ФИО30 и ФИО29 по обстоятельствам, относящимся к фактическим, установление которых отнесено к компетенции присяжных заседателей.

Принятое председательствующим решение об отказе в допросе в присутствии присяжных заседателей свидетеля ФИО26, являющегося отцом осужденного Кузьменко И.В., судебная коллегия признает правильным, поскольку данный свидетель был допрошен в отсутствие присяжных заседателей и, как правильно указано судом при принятии решения, круг вопросов, обозначенных стороной защиты, и сведения, сообщенные свидетелем не имели отношения к установлению фактических обстоятельств, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями.

Суд обоснованно отказал в вызове для допроса судебно-медицинских экспертов ФИО1, ФИО2, ФИО3 ввиду отсутствия оснований, предусмотренных ст. 282 УПК РФ, поскольку необходимости разъяснения и дополнения соответствующих заключений не имелось.

В результате процессуальной проверки, проведенной в порядке ст. 144 УПК РФ по обращению защиты, установлено, что следователь ФИО36 принимал к своему производству уголовное дело по преступлению, совершенному в отношении Потерпевший №1, процессуальные документы выполнены от имени и за подписью следователя ФИО36 Оснований считать материалы дела сфальсифицированными не имеется. Кроме того, судебная коллегия отмечает, что показания потерпевшего Потерпевший №1, данные на предварительном следствии, в присутствии присяжных заседателей не исследовались.

Исследование в присутствии присяжных заседателей по ходатайству государственного обвинителя вводной и резолютивной частей решения <данные изъяты> от 27 февраля 2009 г. является правомерным, поскольку касалось установления фактических обстоятельств дела. В удовлетворении ходатайства стороны защиты об исследовании описательно-мотивировочной части указанного решения в присутствии присяжных заседателей обоснованно отказано со ссылкой на требования ст. 252 и 335 УПК РФ.

Председательствующим также правильно было отказано стороне защиты в удовлетворении ходатайств о вызове и допросе в качестве свидетеля        ФИО36, а также об оглашении показаний потерпевшего Потерпевший №4, свидетелей ФИО9, ФИО13, данных ими в ходе предварительного расследования, поскольку предусмотренных ст. 281 УПК РФ оснований для этого не имелось.

Несогласие стороны защиты с принятыми председательствующим решениями по указанным и другим заявленным ходатайствам не свидетельствуют о предвзятости последнего и его обвинительном уклоне.

Председательствующий судья своевременно и обоснованно снимал отдельные вопросы сторон, не относящиеся к выяснению обстоятельств дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, и давал присяжным соответствующие разъяснения, тем самым пресекал любые попытки нарушения сторонами процессуального порядка, установленного ст. ст. 334, 336, 337 УПК РФ.

Само по себе несогласие с правомерными действиями председательствующего по недопущению нарушений требований ст. 336 УПК РФ не является основанием для признания вердикта присяжных заседателей незаконным и для отмены приговора.

Таким образом, судебная коллегия признает, что в ходе судебного следствия по делу не было допущено нарушений УПК РФ, которые ограничили бы право стороны защиты на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание ими ответов.

Нарушений требований уголовно-процессуального закона при проведении прений сторон допущено не было. Сторона обвинения, как и сторона защиты в прениях давали исследованным в судебном заседании доказательствам свою оценку в соответствии с их процессуальным положением, что не противоречит требованиям закона, при этом государственный обвинитель не оказывал на присяжных заседателей противоправного воздействия, которое могло бы вызвать у членов коллегии предубеждение к подсудимым, и приводил только доказательства, которые исследовались в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Горемычкиной О.И., адвокат ФИО43 был обоснованно остановлен председательствующим во время выступления в прениях сторон по окончании судебного следствия, поскольку ссылался на показания свидетеля, данные при допросе в отсутствие присяжных заседателей и касающиеся данных о личности Мосояна А.В.

Составленный председательствующим вопросный лист отвечает требованиям ст. 338, 339 УПК РФ, он сформулирован в соответствии с предъявленным обвинением, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон, после обсуждения вопросов сторонами. Вопросы процессуального характера, а также вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого или собственно юридической оценки при вынесении ими своего вердикта, на разрешение присяжных заседателей не ставились. Содержание и формулировка вопросов были понятны присяжным заседателям, которые за разъяснениями по данному поводу не обращались, позволяли им полно и всесторонне оценить представленные доказательства по делу и сделать вывод о виновности или невиновности подсудимых в инкриминируемом им преступлении.

При подготовке вопросного листа сторонам, как обвинения, так и защиты, была обеспечена возможность высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов. Поступившие от сторон замечания по формулировке вопросов были обсуждены с участниками судебного разбирательства, в совещательной комнате председательствующий окончательно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, и внес их в вопросный лист. Приведенные в апелляционных жалобах доводы о несогласии с формулировкой отдельных вопросов не свидетельствуют о нарушении судом уголовно-процессуального закона, незаконности вердикта коллегии присяжных заседателей и приговора.

Напутственное слово, с которым председательствующий обратился к присяжным заседателям, соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, при этом какое-либо незаконное воздействие на присяжных заседателей с целью формирования у них определенной позиции по делу не оказывалось. Его содержание было понятно присяжным заседателям, в нем не выражено в какой-либо форме мнение председательствующего по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей.

Председательствующий напомнил присяжным заседателям как уличающие, так и оправдывающие подсудимых доказательства, при этом он избежал высказывания в какой бы то ни было форме своего мнения относительно достоверности исследованных в судебном заседании доказательств и другого проявления незаконного воздействия на присяжных. Принижения значения доказательств, представленных стороной защиты, не допускалось. Судьей были детально и правильно разъяснены основные принципы и иные правила, которыми должны руководствоваться присяжные заседатели, в том числе, касающиеся оценки доказательств и действия принципа презумпции невиновности. Высказанное в заявленных возражениях стороны защиты в связи с содержанием напутственного слова несогласие с содержанием показаний ФИО46, ФИО77, ФИО78, ФИО79 ФИО80, изложенным председательствующим, не свидетельствует о несоответствии его требованиям закона, поскольку председательствующий лишь напомнил присяжным заседателям об исследованных доказательствах, разъяснив, что они не должны исходить только из того содержания, которое им приведено, а оценивать всю полноту полученных во время судебного следствия фактических данных. В напутственном слове председательствующим правильно были приведены все доказательства, которые исследовались в судебном заседании в присутствии коллегии присяжных заседателей.

Данных, свидетельствующих о нарушении председательствующим принципа объективности и беспристрастности, а также об искажении исследованных в судебном заседании доказательств и позиций сторон, из текста напутственного слова не усматривается. Все заявленные стороной защиты возражения были заслушаны, председательствующим по ним даны соответствующие разъяснения.

Действия председательствующего по ведению судебного разбирательства осуществлялись в рамках предоставленных ему законом процессуальных полномочий, были продиктованы необходимостью обеспечить соблюдение требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей.

Заявленный председательствующему адвокатом Богданович Э.Б. отвод рассмотрен в соответствии с требованиями закона, принятое решение мотивировано. Оснований для отвода не имелось, и они были обусловлены несогласием с процессуальными действиями и решениями суда, что не дает оснований полагать наличие какой-либо заинтересованности.

Утверждения авторов апелляционных жалоб о том, что председательствующим по делу судьей нарушены принципы равноправия и состязательности сторон, уголовное дело рассмотрено с обвинительным уклоном, а ходатайства, заявленные стороной защиты, судьей проигнорированы, вследствие чего было ограничено право стороны защиты на представление доказательств, и это повлияло на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы, не соответствуют действительности, поскольку не подтверждаются изученными судебной коллегией протоколом судебного заседания и его аудиозаписью, из которых видно, что стороны не были ограничены в праве представления доказательств, в частности, сторона защиты активно представляла свои доказательства, допрашивала свидетелей.

Вопреки доводам, приведенным в апелляционных жалобах, вердикт вынесен коллегией присяжных заседателей на основании поставленных перед ними вопросов в пределах предъявленного обвинения. Доводы, изложенные в апелляционных жалобах, относительно неясности и противоречивости отдельных вопросов, поставленных перед присяжными, нарушения процедуры вынесения вердикта, являются необоснованными.

Так, как следует из материалов дела, председательствующий по делу судья, как того требует ст. 343 УПК РФ, ознакомившись с вердиктом коллегии присяжных заседателей и найдя его неясным по отдельным вопросам, обратил внимание на это присяжных заседателей и передал старшине вопросный лист для устранения противоречий в ответах. После доработки вопросного листа председательствующий вновь ознакомился с ним и, найдя его не противоречивым и ясным, передал старшине для его оглашения. Как следует из протокола судебного заседания, никаких действий, ограничивающих права присяжных заседателей по обсуждению ими вопросного листа, председательствующим в судебном заседании не совершалось.

Тот факт, что присяжные заседатели находились в совещательной комнате менее трех часов, не противоречит требованиям ч. 1 ст. 343 УПК РФ, поскольку из содержания вердикта следует, что при обсуждении поставленных перед ними вопросов присяжные заседатели приняли единодушные решения.

Согласно протоколу судебного заседания, рассмотрение уголовного дела осуществлялось в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ на основе состязательности сторон, в судебном заседании исследованы все собранные по делу доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, с учетом особенностей судебного следствия в суде с участием коллегии присяжных заседателей.

Судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции были приняты исчерпывающие меры по созданию необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных прав, ограждению присяжных заседателей от какого-либо незаконного воздействия и обеспечению объективности и беспристрастности коллегии присяжных заседателей и вынесенного ими вердикта.

Доводы стороны защиты о влиянии на вердикт присяжных заседателей средств массовой информации в связи с размещением в сети «Интернет» статьи, посвященной настоящему уголовному делу, являются необоснованными. Как следует из протокола судебного заседания, в процессе формирования коллегии присяжных заседателей у кандидатов выяснялось, осведомлен ли кто-либо из них из СМИ об обстоятельствах уголовного дела, никто из кандидатов, в том числе вошедших затем в состав коллегии, о такой осведомленности не сообщил. Перед началом судебного следствия председательствующий разъяснил присяжным заседателям о том, что они не должны учитывать информацию из СМИ и сети «Интернет», а также призвал их не изучать такую информацию. О том, что информация в СМИ и сети «Интернет» не является доказательствами по делу председательствующий сообщил в напутственном слове. Сведений о том, что кто-либо из присяжных заседателей, участвующих в вынесении вердикта, ознакомился с информацией, о которой указывает сторона защиты, не имеется и судебной коллегии не представлено. Таким образом, учитывая, что председательствующим приняты исчерпывающие меры для ограждения влияния СМИ на коллегию присяжных заседателей и им давались неоднократные соответствующие разъяснения, оснований считать, что информация, представленная стороной защиты в суде апелляционной инстанции, оказала незаконное влияние на присяжных заседателей и их ответы на вопросы, у судебной коллегии не имеется.

В силу положений ст. 389.15, 389.27 УПК РФ приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, не может быть обжалован и отменен по основанию несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В связи с изложенным, принимая во внимание, что сторонам запрещается ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями, приеденные в апелляционных жалобах доводы, направленные на оспаривание установленных обстоятельств преступлений, виновности осужденных в их совершении рассмотрению не подлежат.

Ограничения по обжалованию приговора суда, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, осужденным были разъяснены.

В соответствии со ст. 17 УПК РФ присяжные заседатели оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности представленных материалов, руководствуясь при этом законом и совестью. Вердикт коллегии присяжных заседателей является ясным и непротиворечивым, соответствует требованиям ст. 343 УПК РФ и в силу ст. 348 УПК РФ является обязательным для председательствующего.

То обстоятельство, что ответы на вопросы вносились в вопросный лист одним из присяжных заседателей основного состава, после чего вопросный лист был подписан старшиной присяжных ФИО35, о чем последний пояснил в заседании суда апелляционной инстанции, само по себе не свидетельствует о незаконности вердикта и не является существенным нарушением закона, влекущим отмену приговора.

Оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей в соответствии с ч. 5 ст. 348 УПК РФ суд не усмотрел, о чем указал в приговоре. Решение суда в этой части является обоснованным и сомнений у судебной коллегии не вызывает.

То обстоятельство, что присяжные заседатели находились в совещательной комнате менее 3 часов, не является нарушением требований закона, поскольку постановленный ими вердикт является единодушным, голосование по поставленным перед присяжными заседателями вопросам не проводилось.

Постановленный по результатам судебного разбирательства приговор соответствует требованиям ст. 348-351 УПК РФ. Изложенные в нем выводы основаны на обязательном для председательствующего вердикте присяжных заседателей и согласуются с установленными этим вердиктом фактическими обстоятельствами. Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, установлены судом на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, в том числе правильно установлено и указано место совершения преступления в отношении Потерпевший №1 Действия осужденных в соответствии с установленными обстоятельствами судом квалифицированы верно. Неуказание в приговоре государственного обвинителя ФИО41, которая участвовала в судебном заседании 26 сентября 2023 г. при отборе коллегии присяжных заседателей, не является нарушением, влекущим отмену приговора.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259,            353 УПК РФ. Замечания на протокол судебного заседания адвокатов Горемычкиной О.И., Хырхырьяна М.А., Зибровой О.А., Богданович Э.Б., осужденного Кузьменко И.В. рассмотрены председательствующим в соответствии с требованиями ст. 260 УПК РФ, частично признаны обоснованными замечания, поданные адвокатами Горемычкиной О.И. и Хырхырьяном М.А., в остальной части замечания, в том числе о том, что 26 сентября 2023 г. протокол вела не помощник судьи ФИО22, а секретарь ФИО21, отклонены. Оснований считать постановления судьи, вынесенные по итогам рассмотрения поданных замечаний, незаконными, не имеется. Нарушения права осужденных и их защитников на ознакомление с протоколом и аудиозаписью судебного заседания из материалов уголовного дела не усматривается.

С учетом выводов комиссионных судебно-психиатрических экспертиз, проведенных осужденным Кузьменко И.В. и Чабанову В.В. на предварительном следствии, согласно которым осужденные в период инкриминированных им деяний могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, каким-либо хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, иным болезненным состояние психики не страдают, а также с учетом установленных в судебном заседании обстоятельств, суд пришел к обоснованному выводу о том, что осужденные вменяемы и подлежат уголовной ответственности.

При назначении Кузьменко И.В., Чабанову В.В., Мосояну А.В. и      Селину С.С. наказания суд правильно учел характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, их роль в совершении преступлений, данные, характеризующие личность каждого из осужденных, наличие смягчающих обстоятельств, в том числе – ряда заболеваний у    Чабанова В.В., наличие отягчающего обстоятельства у Кузьменко И.В. и Мосояна А.В., и отсутствие таковых у остальных осужденных, а также влияние наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.

Все установленные судом смягчающие наказание обстоятельства учтены судом в полной мере. Наказание всем осужденным назначено в соответствии с требованиями ст. 6, 60 УК РФ, соразмерно содеянному ими, с учетом всех конкретных обстоятельств дела.

Оснований считать назначенное Кузьменко И.В. по п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по совокупности преступлений наказание в виде пожизненного лишения свободы чрезмерно суровым, не имеется. С учетом обстоятельств совершения преступлений, наступивших последствий, данных о личности осужденного, судебная коллегия находит вывод суда об исключительной опасности Кузьменко И.В. для общества правильным.

Является справедливым и соразмерным содеянному наказание, назначенное осужденным Чабанову В.В., Мосояну А.В. и Селину С.С. за конкретные преступления, а Чабанову В.В. и Селину С.С. – также по совокупности преступлений.

Оснований для смягчения назначенного каждому из осужденных наказания, в том числе с учетом приведенных стороной защиты доводов и представленных в заседании суда апелляционной инстанции дополнительных материалов, судебная коллегия не усматривает.

Исковые требования потерпевших Потерпевший №3, Потерпевший №4 ФИО44 о компенсации морального вреда, причиненного преступлением, разрешен судом в соответствии с положениями действующего законодательства. Определяя сумму, подлежащую взысканию в счет компенсации морального вреда, суд в соответствии с требованиями ст. 151, 1101 ГК РФ учел характер и степень причиненных каждому из потерпевших нравственных страданий, степень вины Кузьменко И.В., Чабанова В.В., требования разумности и справедливости.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство, не допущено.

Вместе с тем, судебная коллегия считает необходимым внести изменения в приговор в отношении Чабанова В.В. и Мосояна А.В.

Поскольку на момент рассмотрения судом апелляционной инстанции срок давности в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ, составляющий пятнадцать лет, в части осуждения Чабанова В.В. по эпизоду умышленного причинения потерпевшим ФИО81 и ФИО82 тяжкого вреда здоровью, совершенного 2 апреля 2009 г. и квалифицированного по п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ, истек, то судебная коллегия полагает необходимым освободить Чабанова В.В. от назначенного за данное преступление наказания на основании п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за истечением срока давности уголовного преследования. С учетом этого назначенное Чабанову В.В. по совокупности преступлений на основании ч. 3 и 5 ст. 69 УК РФ наказание подлежит смягчению.

По преступлению, совершенному 21 марта 2009 г. в отношении ФИО83 и 17 апреля 2009 г. в отношении ФИО84, за совершение которого Мосоян А.В. осужден по п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ, согласно материалам уголовного дела Мосоян А.В. находился в розыске с 21 ноября 2013 г. по 3 февраля 2014 г., то есть 2 месяца 13 дней. Приведенные в апелляционной жалобе адвоката Горемычкиной О.И. доводы, о незаконности объявления Мосояна А.В. в розыск не свидетельствуют. С учетом изложенного, учитывая, что последнее тождественное действие совершено Мосояном А.В. 17 апреля 2009 г., срок давности, предусмотренный в п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ, составляющий пятнадцать лет, на момент рассмотрения дела в апелляционном порядке, истек, Мосоян А.В. подлежит освобождению от наказания на основании п. «г» ч. 1    ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за истечением срока давности уголовного преследования.

Доводы осужденного Кузьменко И.В. и адвоката Зибровой О.А. об истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности по ряду инкриминируемых ему преступлений не основаны на материалах дела и требованиях закона.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» под уклонением от следствия и суда следует понимать такие действия подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, которые направлены на то, чтобы избежать задержания и привлечения к уголовной ответственности (например, намеренное изменение места жительства, нарушение подозреваемым, обвиняемым, подсудимым избранной в отношении его меры пресечения, в том числе побег из-под стражи).

Как следует из материалов уголовного дела, Кузьменко И.В. с февраля 2003 г. начал уклоняться от исполнения приговора <данные изъяты> от 3 февраля 2003 г., наказание по которому присоединено к наказанию по настоящему уголовному делу в порядке ст. 70 УК РФ. Постановлением от 25 августа 2009 г. Кузьменко И.В. объявлен в розыск по ч. 2 ст. 209, п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, п. «а», «ж», «з» ч. 2     ст. 105, ч. 3 ст. 222 УК РФ. Последующее предъявление ему заочного обвинения 27 марта 2015 г. по всем инкриминируемым преступлениям действующему уголовно-процессуальному закону не противоречит. Дополнительные преступления, инкриминируемые Кузьменко И.В. связи с новым обвинением, совершены им в составе банды, за участие в который он объявлялся в розыск. Учитывая, что на момент предъявления Кузьменко И.В. заочного обвинения он уже находился в розыске, как скрывшийся от отбывания наказания по приговору и как обвиняемый, то выносить какое-либо уточняющее постановление о розыске не требовалось. С учетом данных обстоятельств суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что сроки давности привлечения Кузьменко И.В. к уголовной ответственности не истекли ни по одному из преступлений, за которые он осужден.

Судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения доводов апелляционной жалобы адвоката Горемычкиной О.И. о незаконности постановления Московского городского суда от 13 марта 2024 г. в части взыскания с осужденного Мосояна А.В. процессуальных издержек, состоящих из сумм, выплаченных свидетелю ФИО5 на покрытие расходов по его явке в судебное заседание, в размере 8614 руб.

В соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ к процессуальным издержкам относятся суммы, выплачиваемые потерпевшему, свидетелю, их законным представителям, эксперту, специалисту, переводчику, понятым, а также адвокату, участвующему в уголовном судопроизводстве по назначению дознавателя, следователя или суда, на покрытие расходов, связанных с явкой к месту производства процессуальных действий и проживанием (расходы на проезд, наем жилого помещения и дополнительные расходы, связанные с проживанием вне места постоянного жительства (суточные).

Из содержания протокола судебного заседания следует, что при рассмотрении вопроса о взыскании процессуальных издержек Мосояну А.В. была предоставлена возможность высказать собственное мнение относительно судьбы процессуальных издержек. Как следует из материалов уголовного дела, предусмотренных положениями ст. 132 УПК РФ обстоятельств, с которыми закон связывает возможность освобождения осужденного от возмещения указанных в п. 1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ расходов, в отношении Мосояна А.В. не имеется. Приведенные в апелляционной жалобе доводы о том, что судом не учтено финансовое положение и состояние здоровья осужденного, о тяжелом материальном положении его семьи, аналогичны позиции стороны защиты в суде первой инстанции, которые учитывались судом при принятии решения, однако суд обоснованно пришел к выводу об отсутствии оснований для освобождения осужденного от взыскания процессуальных издержек, с учетом его возраста, трудоспособности, состояния здоровья, семейного и материального положения. В связи с чем, доводы апелляционной жалобы в данной части являются необоснованными.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

постановление Московского городского суда от 13 марта 2024 г. в отношении Мосояна Ашота Викторовича оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Горемычкиной О.И. – без удовлетворения.

Приговор Московского городского суда от 13 марта 2024 г. в отношении Чабанова Валерия Владимировича и Мосояна Ашота Викторовича изменить.

Чабанова В.В. освободить от наказания, назначенного по п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ), на основании п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ – за истечением срока давности уголовного преследования.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных по п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ) и ч. 3 ст. 30, п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ) путем частичного сложения назначить наказание в виде лишения свободы на с рок 17 (семнадцать) лет.

В соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по настоящему приговору и по приговору <данные изъяты> от 21 апреля 2017 г., окончательно назначить Чабанову В.В. наказание в виде лишения свободы на срок 19 (девятнадцать) лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Мосояна А.В. освободить от наказания, назначенного по п. «а», «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ), на основании п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ – за истечением срока давности уголовного преследования.

Освободить Мосояна А.В. из-под стражи.

В остальном приговор в отношении Чабанова В.В. и Мосояна А.В. и в целом – в отношении Кузьменко И.В. и Селина С.С. оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации путем подачи кассационной жалобы через суд первой инстанции в течение 6 месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а осужденными, содержащимися под стражей, – в тот же срок со дня вручения копии приговора, вступившего в законную силу. Осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи: