Решение по делу № 33-4089/2021 от 28.07.2021

КАЛИНИНГРАДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

Судья: Семёркина А.А.                                 УИД 39RS0001-01-2020-006832-76

                                                                 Дело №2-1019/2021

33-4089/2021

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

17 августа 2021 года                                                                        г. Калининград

Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда в составе:

председательствующего: Коноваленко А.Б.,

судей: Чашиной Е.В., Никифоровой Ю.С.,

при секретаре: Шавровой О.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Бланка Николая Викторовича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Областная клиническая больница Калининградской области» об отмене приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности, взыскании задолженности по заработной плате,

с апелляционной жалобой истца Бланка Николая Викторовича на решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 12 мая 2021 г.,

заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения представителя истца Сень О.Ю., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика Гриня В.И., возражавшего против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Бланк Н.В. обратился в суд с исковым заявлением (с учетом последующих уточнений) к ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» об отмене приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности, взыскании задолженности по заработной плате, указав в обоснование заявленных требований, что он работает у ответчика с 1 июля 2013 г. в должности санитара-водителя, а с 1 августа 2019 г. – в должности водителя-экспедитора гаража. За весь период работы никаких претензий к его работе не было. Однако приказом № от 8 октября 2020 г. он был привлечен к дисциплинарной ответственности в виде выговора за внесение недостоверных сведений в путевые листы. С наложенным на него взысканием он не согласен, поскольку приказ был вынесен с нарушением установленной процедуры, он не был ознакомлен с документами, которые послужили основанием для его издания, проверка проводилась неуполномоченными лицами, объяснения у него не истребовались, при наложении взыскания не учитывалась тяжесть проступка, предшествующее поведение работника, его отношение к труду. Кроме того, за период с 1 января 2020 г. по 31 октября 2020 г. ему не в полном объеме выплачивалась заработная плата. Так, оплата за работу в ночное время производилась в размере 50%, тогда как трудовым договором № от 28 июня 2013 г. с учетом дополнительных соглашений к нему была установлена оплата за работу в ночное время в размере 100%. Задолженность по указанной выплате составила 21 307,75 рублей. Начисление стимулирующих выплат при 10-бальной системе ему производилось в меньшем размере, но ни с одним приказом о снижении баллов к начислению он ознакомлен не был, за сентябрь вовсе не были начислены стимулирующие выплаты, хотя максимальный размер снижения 4 балла. Задолженность по этой выплате составила 94 287,70 рублей. Работодатель не оплачивал в установленном порядке работу сверхурочно. По путевым листам факт привлечения к такой работе очевиден. Кроме того, начисление оплаты за работу сверхурочно должно производиться с учетом выводов, изложенных в постановлении Конституционного Суда РФ от 28 июня 2018 г. №26-П. Задолженность по оплате за работу сверхурочно составляет 28 942,18 рублей. На количество часов, отработанных сверхурочно, подлежала также начислению надбавка за работу с вредными и опасными условиями труда на общую сумму 1897,70 рублей и надбавка за выслугу лет в общем размере 9488,54 рублей. Просил в судебном порядке отменить приказ о привлечении к дисциплинарной ответственности, взыскать вышеуказанные суммы задолженности по заработной плате, а также компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей.

Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 12 мая 2021 г. исковые требования Бланка Н.В. были удовлетворены частично: в его пользу с ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» взыскана задолженность по заработной плате в виде стимулирующих выплат за период с 1 апреля по 30 сентября 2020 г. в размере 44 979 рублей, а также компенсация морального вреда в сумме 1000 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. С ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 1549,37 рублей.

В апелляционной жалобе истец Бланк Н.В. выражает несогласие с вынесенным решением в той части требований, в удовлетворении которых ему было отказано, полагает необоснованными выводы суда в части признания законным приказа о привлечении его к дисциплинарной ответственности; указывает на отсутствие четкой формулировки вменяемого ему проступка; не исследовании обстоятельств, при которых он был совершен, при этом суд необоснованно согласился с доводами ответчика об отсутствии письменных распоряжений о возможности находиться дома во время ночных дежурств, не приняв во внимание устное распоряжение бывшего руководителя об этом, что было подтверждено свидетельскими показаниями; сами свидетельские показания отражены не полностью, в связи с чем искажен их смысл в целом; также не был учтен тот факт, что никаких негативных последствий для работодателя не последовало; не учтено такое обстоятельство как степень тяжести проступка. Необоснованно суд отказал во взыскании доплаты за работу в ночное время, которая была предусмотрена условиями трудового договора и дополнительных соглашений к нему, изменения в этой части в данные документы не вносились; при этом ссылки ответчика на допущенные технические ошибки несостоятельны и не могли быть приняты во внимание. В части взыскания стимулирующих выплат суд необоснованно принял расчет ответчика, который был произведен по заниженной стоимости 1 балла за тот или иной расчетный период. Ошибочным является вывод суда о том, что выплаты стимулирующего характера не являются гарантированной частью его заработной платы. Неправомерно судом было отказано во взыскании оплаты за работу сверхурочно, поскольку факт такой работы нашел свое подтверждение по представленным путевым листам. В этой связи на такие часы переработки подлежали начислению и процентные надбавки – за выслугу лет и за работу с вредными условиями труда.

От ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» поступили письменные возражения на апелляционную жалобу, в которых ответчик просит решение оставить без изменения.

В судебное заседание истец Бланк Н.В. не явился, о месте и времени рассмотрения дела извещен надлежащим образом. С учетом положений ст.ст. 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Бланк Николай Викторович был принят на работу в ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» с 1 июля 2013 г. на должность санитара – водителя территориального центра медицины катастроф и экстренной консультативной медицинской помощи; с 24 ноября 2014 г. был переведен на должность водителя автомобиля отделения экстренной консультативной медицинской помощи территориального центра медицины; с 1 августа 2019 г. по настоящее время он работает в должности водителя-экспедитора гаража.

Приказом № от 8 октября 2020 г. Бланк Н.В. был привлечен к дисциплинарной ответственности в виде выговора за нарушения пункта 8 должностной инструкции водителя-экспедитора гаража, выразившиеся во внесении недостоверных сведений о маршрутах следования в путевые листы №1111 от 6 сентября 2020 г. и №1138 от 10 сентября 2020 г.

Разрешая спор в этой части и отказывая в удовлетворении исковых требований о признании указанного приказа незаконным, суд первой инстанции обоснованно руководствовался соответствующими положениями трудового законодательства (ст.ст. 192 и 193 ТК РФ) и пришел к правильным выводам о неисполнении истцом возложенных на него должностных обязанностей и, как следствие, о правомерности привлечения его к дисциплинарной ответственности в виде выговора, не усмотрев при этом нарушения процедуры привлечения к такой ответственности.

Судебная коллегия в полной мере соглашается с приведенными выводами суда первой инстанции в этой части и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном установлении обстоятельств, имеющих значение для дела.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, оспариваемый приказ содержит формулировку совершенного дисциплинарного проступка, а именно нарушение пункта 8 должностной инструкции; также приказ содержит описание того, в чем именно выразилось это нарушение – внесение недостоверных сведений в путевые листы.

При этом в пункте 8 должностной инструкции водителя-экспедитора гаража, с которой истец был ознакомлен, указано, что водитель отмечает каждую поездку в путевом листе, заверяя своей подписью либо подписью лица, пользующегося автомобилем, а по окончанию работы сдает путевой лист начальнику гаража.

Путевые листы №1111 от 6 сентября 2020 г. и №1138 от 10 сентября 2020 г. заполнялись Бланком Н.В., что не оспаривалось им в ходе рассмотрения дела.

В путевом листе №1111 от 6 сентября 2020 г. им отмечены следующие поездки: 20:30 – 21:00 (пройдено 5/5 км.); 21:00 – 21:20 (4/3 км.); 21:30 – 22:00 (6/6 км.); 23:10 – 23:40 (6/6 км.); 00:30 – 00:50 (6/5 км.); при этом во всех поездках в качестве места назначения указано ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» (КОБ).

Вместе с тем, по результатам проведенной проверки, в том числе с использованием данных камер видеонаблюдения, было установлено, что 6 сентября 2020 г. в период времени с 20:13 до 00:09 часов автомобиль, которым управлял Бланк Н.В. на территории ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» не находился (хотя по путевым листам отражено 4 поездки), а в период с 00:09 до 01:54 часов автомобиль находился на территории больницы (хотя в путевом листе истцом отражена поездка с 00:30 до 00:50 часов, протяженностью 11 км.).

В путевом листе №1138 от 10 сентября 2020 г. Бланком Н.В. отмечены следующие поездки: 20:30 – 21:00 (пройдено 4/4 км.); 21:10 – 22:00 (3/3 км.); 07:45 – 08:18 (3/4 км.); при этом во всех поездках в качестве места назначения указано ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» (КОБ).

Вместе с тем, по результатам проведенной проверки, в том числе с использованием данных камер видеонаблюдения, было установлено, что 10 сентября 2020 г. истец выехал за пределы больницы в 20:12 часов и вернулся только 11 сентября 2020 г. в 08:12 часов (хотя по путевым листам отражено 3 поездки).

Доводы апелляционной жалобы о том, что не исследовались обстоятельства, при которых был совершен дисциплинарный проступок, опровергаются материалами проведенной проверки. В заключении по результатам комиссионной проверки подробно приведены все установленные обстоятельства, а также дан анализ объяснениям истца, как первоначально поданным работодателю, так и представленным в последующем после отказа от своих первых объяснений. При этом из данных Бланком Н.В. объяснений следовало, что сведения в путевых листах им действительно отражены не верно. С его доводами о возможности нахождения во время дежурной смены дома до поступления вызова, работодатель не согласился, указав на отсутствие соответствующего письменного распоряжения об этом; также ответчик счел необоснованными ссылки на отсутствие условий для питания, указав на наличие в больнице отдельной комнаты отдыха водителей, оборудованной диваном, креслами, стульями, столом для приема пищи, телевизором и чайником. При этом работодатель по итогам проведенной проверки пришел к выводу, что Бланк Н.В. самовольно покидал территорию больницы на служебном автомобиле дважды и более четырех часов подряд, внося в путевые листы заведомо ложные данные о поездках по маршрутам или вообще не отражая это в путевых листах. Эксплуатация служебного автомобиля в личных целях наносит материальный ущерб работодателю.

Ссылки подателя жалобы на то, что нахождение водителей дома на рабочем телефоне в период ночной смены было правомерным и подтверждается свидетельскими показаниями, судебной коллегией отклоняются, поскольку сами по себе эти доводы истца не могут опровергнуть того факта, за который он был привлечен к дисциплинарной ответственности, а именно – внесение в путевые листы несоответствующих действительности сведений.

Кроме того, проверяя указанные доводы, суд первой инстанции установил, что никаких письменных распоряжений о возможности нахождения водителей во время ночной смены по своему месту жительства в ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» не издавалось, до сведения сотрудников под роспись подобное решение не доводилось. Действительно, опрошенный в качестве свидетеля ФИО1 занимающий должность начальника гаража, давал пояснения о том, что ранее принималось такое решение о возможности водителей гаража в ночное время находиться дома и выезжать по вызову, но письменного распоряжения об этом не издавалось. О наличии такого устного распоряжения говорили и опрошенные в качестве свидетелей другие водители. Однако опрошенный в качестве свидетеля ФИО2, занимающий с июня 2020 г. должность заместителя главного врача по хозяйственным вопросам, указал, что до него информация о таком решении его предшественником не доводилась, о том, что водители гаража покидают территорию больницы в ночное время ему стало известно после проведенной проверки, после чего он дал распоряжение не допускать подобных действий.

Суд первой инстанции достаточно подробно в оспариваемом решении дал оценку всем доводам истца, касающимся незаконности приказа о привлечении его к дисциплинарной ответственности, в том числе и относительно учета тяжести совершенного проступка, обстоятельств, при которых он был совершен, поведения работника и его отношения к труду. Судебная коллегия с данными выводами соглашается, а доводы апелляционной жалобы об обратном, принимая во внимание специфику деятельности ответчика, находит безосновательными и не влекущими отмену оспариваемого решения.

Обоснованными являются и выводы суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании доплаты за работу в ночное время.

В ходе рассмотрения дела было установлено и сторонами не оспаривалось, что Бланк Н.В. работал в ночные часы и заработная плата ему за работу в такое время ответчиком начислялась и выплачивалась. Однако истец полагал, что она должна была осуществляться в размере не 50%, а 100% часовой тарифной ставки в соответствии с трудовым договором и дополнительными соглашениями к нему, при этом ссылался на положения ст. 72 ТК РФ о том, что изменение определенных сторонами условий трудового договора допускается только по соглашению между ними, которое заключается в письменной форме.

Согласно разделу 3 заключенного между сторонами трудового договора № от 28 июня 2013 г. «за каждый час работы в ночное время работнику производится доплата в размере … за каждый час работы в ночное время – приложение №7». В дополнительных соглашениях № от 30 июня 2014 г., № от 24 ноября 2014 г., № от 19 ноября 2015 г., № от 21 декабря 2017 г. к трудовому договору было указано, что «за каждый час работы в ночное время работнику производится доплата в размере 100% за каждый час работы в ночное время (приложение №7)».

При этом «Приложение №7» это приложение к Положению об оплате труда работников ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области», содержащее перечень подразделений и должностей, в которых производится дополнительная оплата за работу в ночное время в размере 100% часовой тарифной ставки за каждый час работы в ночное время.

Между тем, с 1 августа 2019 г. Бланк Н.В. был переведен на новую должность – водитель-экспедитор гаража. Действующее у работодателя с 3 июня 2019 г. Положение об оплате труда работников ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» (согласованное с председателем профсоюзной организации больницы), в частности, его приложение №7, не содержит ни наименования подразделения, ни наименование должности, которую стал занимать истец с указанного времени (в перечне указаны должности врачей, среднего и младшего медицинского персонала). В этой связи правовых оснований для начисления ему работодателем в 2020 г. оплаты за работу в ночное время в размере 100% часовой тарифной ставки не имелось.

Ссылку подателя жалобы на то, что после 1 августа 2019 г. с ним не заключалось дополнительных соглашений к трудовому договору, которые бы предусматривали иные условия оплаты за работу в ночное время, следовательно, действуют ранее согласованные условия об оплате в размере 100%, судебная коллегия находит неосновательной, поскольку и трудовой договор, и все последующие дополнительные соглашения к нему в части установления размера оплаты за работу в ночное время содержали прямое указание на приложение №7 к Положению об оплате труда работников учреждения. Действующее же в спорный период времени (2020 г.) Положение об оплате труда работников ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» не предусматривает оплаты водителям работы в ночное время в размере 100% тарифной ставки.

Кроме того, судебная коллегия полагает необходимым обратить внимание и на то, что водители вовсе не поименованы в действующем списке приложения №7, поэтому никому из них не производится работодателем оплата за работу в ночное время в размере 100% часовой тарифной ставки, а осуществляется оплата в размере 50%, как и всем остальным работникам, не поименованным в списке. Взыскание истцу выплаты за работу в ночное время в размере 100%, как им заявлено, поставило бы его в неравное положение с другими работниками, занимающими должности водителей и также работающими в ночное время, но получающими оплату в размере 50%.

Таким образом, решение суда в этой части является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований о взыскании оплаты за сверхурочную работу, суд первой инстанции согласился с доводами ответчика о том, что в повышенном размере оплачивается работа, продолжаемая по истечении часов переработки в течение рабочего дня (смены), а не учетного периода. Поскольку при суммированном учете рабочего времени невозможно соблюсти продолжительность рабочего времени в течение дня (смены) или недели, то, соответственно, и невозможно установить продолжительность ежедневной переработки и определить количество часов, из которых два часа подлежат оплате в полуторном размере, а остальные часы - в двойном размере. Более того, исходя из представленных расчетных листков, работа, которая выполнялась Бланком Н.В. за пределами ежемесячной нормы рабочего времени, оплачивалась работодателем, в том числе как за работу в ночное время. Кроме этого, при начислении стимулирующей выплаты также учитывались часы дополнительной работы истца.

Однако судебная коллегия с такими выводами согласиться не может, а соответствующие доводы апелляционной жалобы находит заслуживающими внимание.

Согласно ст. 21 ТК РФ работник имеет право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, количеством и качеством выполненной работы.

Заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда. Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права (ст. 135 ТК РФ).

Нормальная продолжительность рабочего времени не может превышать 40 часов в неделю. Работодатель обязан вести учет времени, фактически отработанного каждым работником (ст. 91 ТК РФ).

Положениями ст. 99 ТК РФ определено, что сверхурочной является работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени: ежедневной работы (смены), а при суммированном учете рабочего времени - сверх нормального числа рабочих часов за учетный период. При этом на работодателя возложена обязанность обеспечить точный учет продолжительности сверхурочной работы каждого работника.

Правила оплаты сверхурочной работы установлены в ст. 152 ТК РФ.

Сверхурочная работа оплачивается за первые два часа работы не менее чем в полуторном размере, за последующие часы - не менее чем в двойном размере. Конкретные размеры оплаты за сверхурочную работу могут определяться коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. По желанию работника сверхурочная работа вместо повышенной оплаты может компенсироваться предоставлением дополнительного времени отдыха, но не менее времени, отработанного сверхурочно.

Из приведенных норм Трудового кодекса Российской Федерации следует, что сверхурочной является работа, выполняемая работником в пределах его трудовой функции по инициативе (распоряжению, предложению или с ведома) работодателя сверх нормы рабочего времени, установленной для него законодательством о труде, локальными нормативными правовыми актами по месту его основной работы. На работодателя законом возложена обязанность вести точный учет продолжительности сверхурочной работы работника и оплачивать такую работу в повышенном размере.

В соответствии с условиями трудового договора, заключенного между сторонами, положениями коллективного договора, правилами внутреннего трудового распорядка и др. документами, а также не оспаривалось сторонами в ходе рассмотрения дела, по должности истца была установлена нормальная продолжительность рабочего времени – 40 часов в неделю; режим работы сменный согласно графику сменности; продолжительность рабочей смены в основном составляла 12 часов, в некоторые периоды – 24 часа.

При сменной работе каждая группа работников должна производить работу в течение установленной продолжительности рабочего времени в соответствии с графиком сменности (ч.2 ст.103 ТК РФ).

Согласно статье 104 ТК РФ если в отношении отдельных категорий работников в силу специфики работы не может быть соблюдена установленная ежедневная или еженедельная продолжительность рабочего времени, допускается введение суммированного учета рабочего времени. При этом продолжительность рабочего времени за учетный период (месяц, квартал и другие периоды) не должна превышать нормального числа рабочих часов за этот период. Нормальное число рабочих часов за учетный период определяется исходя из установленной для данной категории работников еженедельной продолжительности рабочего времени. Порядок введения суммированного учета рабочего времени устанавливается правилами внутреннего трудового распорядка.

В ходе рассмотрения дела стороной ответчика указывалось на то, что суммированный учет рабочего времени в учреждении не установлен, а истец работал только в пределах установленной продолжительности смены – 12 часов, работы за пределами такой смены у него не было, тем самым, не имеет место привлечение работника к сверхурочной работе.

С такими доводами согласился и суд первой инстанции, однако судебная коллегия находит их ошибочными, поскольку в данном случае работодателем была установлена нормальная продолжительность рабочего времени для данной категории сотрудников – 40 часов в неделю, соответственно, давать оценку тому, имела ли место сверхурочная работа у истца, необходимо было путем сравнения количества отработанных им в каждом конкретном месяце часов с количеством рабочих часов, установленных по производственному календарю по пятидневной рабочей неделе (40 часов в неделю).

Так, согласно представленным в материалы дела путевым листам истец:

- в январе 2020 г. отработал 15 полных рабочих смен по 12 часов + 31 января он заступил в ночную смену, следовательно, учитываются первые 3,5 часа (начало смены в 20:30), таким образом, отработано в этом месяце 183,5 часа; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе составляет 136 часов; сверх установленной нормы отработано 47,5 часов;

- в феврале 2020 г. отработал 13 полных рабочих смен по 12 часов + 1 февраля он был на смене, которая началась 31 января, следовательно, учитываются 8,5 часов (с 00:00 часов до 08:30), также 28 февраля он заступил в ночную смену, следовательно, учитываются первые 3,5 часа (начало смены в 20:30), таким образом, отработано в этом месяце 168 часов; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе составляет 152 часа; сверх установленной нормы отработано 16 часов;

- в марте 2020 г. отработал 11 рабочих смен по 12 часов и 2 рабочих смены по 24 часа + 1 марта он был на смене, которая началась 28 февраля, следовательно, учитываются 8,5 часов (с 00:00 часов до 08:30), также 31 марта он заступил в ночную смену, следовательно, учитываются первые 3,5 часа (начало смены в 20:30), таким образом, отработано в этом месяце 192 часа; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе составляет 168 часов; сверх установленной нормы отработано 24 часа;

- в апреле 2020 г. отработал 10 рабочих смен по 24 часа + 1 апреля он был на смене, которая началась 31 марта, следовательно, учитываются 8,5 часов (с 00:00 часов до 08:30), таким образом, отработано в этом месяце 248,5 часов; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе составляет 176 часов; сверх установленной нормы отработано 72,5 часа;

- в мае 2020 г. отработал 8 рабочих смен по 12 часов и 5 рабочих смен по 24 часа + 31 мая он заступил в ночную смену, следовательно, учитываются первые 3,5 часа (начало смены в 20:30), таким образом, отработано в этом месяце 219,5 часов; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе составляет 136 часов; сверх установленной нормы отработано 83,5 часа;

- в июне 2020 г. отработал 14 рабочих смен по 12 часов + 1 июня он был на смене, которая началась 31 мая, следовательно, учитываются 8,5 часов (с 00:00 часов до 08:30), таким образом, отработано в этом месяце 176,5 часов; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе составляет 168 часов; сверх установленной нормы отработано 8,5 часов;

- в июле 2020 г. истец находился в отпуске со 2 по 14 число, отработал 5 рабочих смен по 24 часа, таким образом, отработано в этом месяце 120 часов; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе (исключая период нахождения в отпуске) составляет 112 часов; сверх установленной нормы отработано 8 часов;

- в августе 2020 г. истец находился в отпуске с 15 по 28 число, отработал 9 рабочих смен по 12 часов, таким образом, отработано в этом месяце 108 часов; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе (исключая период нахождения в отпуске) составляет 88 часов; сверх установленной нормы отработано 20 часов;

- в сентябре 2020 г. отработал 13 рабочих смен по 12 часов и 1 смену 24 часа + 30 сентября он заступил в ночную смену, следовательно, учитываются первые 3,5 часа (начало смены в 20:30), таким образом, отработано в этом месяце 183,5 часа; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе составляет 176 часов; сверх установленной нормы отработано 7,5 часов;

- в октябре 2020 г. отработал 9 рабочих смен по 12 часов и 4 рабочих смены по 24 часа + 1 октября он был на смене, которая началась 30 сентября, следовательно, учитываются 8,5 часов (с 00:00 часов до 08:30), таким образом, отработано в этом месяце 212,5 часов; при этом нормальная продолжительность рабочего времени по производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе составляет 176 часов; сверх установленной нормы отработано 36,5 часов.

Таким образом, факт выполнения Бланком Н.В. работы сверхурочно в спорный период времени (с января по октябрь 2020 г.) нашел свое подтверждение.

При этом из представленных расчетных листков и сводной таблицы по выплатам истцу (том 3 л.д. 8) следует, что работодателем велся учет фактически отработанных часов, начислялась оплата за них, но не как за работу сверхурочно, а как «совместительство» и «излишне отработанные часы». Вместе с тем, письменного согласия истца на работу по совместительству ответчиком получено не было, трудовые договоры о такой работе не заключались, приказы о работе истца по совместительству с его согласия, с определением периода такой работы и размера оплаты, не издавались. В этой связи судебная коллегия приходит к выводу, что работодателем таким образом производилась оплата за работу сверхурочно, однако в меньшем размере, чем полагалось.

Согласно представленным расчетным листкам за январь 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 21 655,45 рублей (11 845 рублей оклад + 4180,59 рублей оплата за работу в праздничные и выходные дни + 2787,06 рублей доплата за работу в ночное время + 473,80 рублей доплата за вредность + 2369 рублей доплата за выслугу лет; то есть без учета стимулирующих выплат, которые не входят в систему оплаты труда, и оплаты за «совместительство/излишне отработанные часы»); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 136 часов. Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 159,23 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 47,5 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 159,23 рублей * 1,5 = 477,69 рублей, 45,5 часов * 159,23 рублей * 2 = 14 490,04 рублей, всего 14 967,74 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 3832,21 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 11 135,53 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за февраль 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 17 493,19 рублей (в таком же порядке как указано выше); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 152 часа. Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 115,09 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 16 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 115,09 рублей * 1,5 = 345,26 рублей, 14 часов * 115,09 рублей * 2 = 3222,43 рублей, всего 3567,69 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 2269,25 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 1298,44 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за март 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 18 142,60 рублей (в таком же порядке как указано выше); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 168 часов. Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 107,99 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 24 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 107,99 рублей * 1,5 = 323,98 рублей, 22 часа * 107,99 рублей * 2 = 4751,63 рублей, всего 5075,61 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 2905,97 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 2169,64 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за апрель 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 17 395,23 рублей (в таком же порядке как указано выше); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 176 часов. Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 98,84 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 72,5 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 98,84 рублей * 1,5 = 296,51 рублей, 70,5 часов * 98,84 рублей * 2 = 13 935,95 рублей, всего 14 232,46 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 4575,55 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 9656,91 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за май 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 17 934,21 рублей (в таком же порядке как указано выше); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 136 часов. Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 131,87 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 83,5 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 131,87 рублей * 1,5 = 395,61 рублей, 81,5 часов * 131,87 рублей * 2 = 21 494,68 рублей, всего 21 890,29 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 7756,28 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 14 134,01 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за июнь 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 16 673,79 рублей (в таком же порядке как указано выше); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 168 часов. Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 99,25 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 8,5 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 99,25 рублей * 1,5 = 297,75 рублей, 6,5 часов * 99,25 рублей * 2 = 1290,23 рублей, всего 1587,98 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 73,77 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 1514,21 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за июль 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 9647,82 рублей (в таком же порядке как указано выше, а также без учета отпускных); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 112 часов (также без учета периода нахождения в отпуске). Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 86,14 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 8 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 86,14 рублей * 1,5 = 258,42 рублей, 6 часов * 86,14 рублей * 2 = 1033,70 рублей, всего 1292,12 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 1760,60 рублей; таким образом, имеет место переплата на сумму 468,48 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за август 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 8892,20 рублей (в таком же порядке как указано выше, а также без учета отпускных); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 88 часов (также без учета периода нахождения в отпуске). Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 101,05 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 20 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 101,05 рублей * 1,5 = 303,14 рублей, 18 часов * 101,05 рублей * 2 = 3637,72 рублей, всего 3940,86 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 1466,52 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 2474,34 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за сентябрь 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 16 639,53 рублей (в таком же порядке как указано выше); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 176 часов. Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 94,54 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 7,5 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 94,54 рублей * 1,5 = 283,63 рублей, 5,5 часов * 94,54 рублей * 2 = 1039,97 рублей, всего 1323,60 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 559,95 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 763,65 рублей.

Согласно представленным расчетным листкам за октябрь 2020 г. истцу была начислена заработная плата в размере 16 841,44 рублей (в таком же порядке как указано выше); начисление указанной заработной платы было произведено за отработанное время в количестве 176 часов. Таким образом, средний заработок истца в этот период составил 95,69 рублей в час. В этом месяце имела место переработка в количестве 36,5 часов, первые два из которых оплачиваются в полуторном размере, а все последующие – в двойном: 2 часа * 95,69 рублей * 1,5 = 287,07 рублей, 34,5 часов * 95,69 рублей * 2 = 6602,61 рублей, всего 6889,68 рублей; при этом работодателем произведена оплата за «совместительство/излишне отработанные часы» в размере 1959,81 рублей; таким образом, имеет место недоплата на сумму 4929,87 рублей.

Таким образом, общая сумма задолженности ответчика по оплате истцу сверхурочной работы составляет 47 608,11 рублей.

В исковом заявлении Бланком Н.В. были заявлены отдельные требования о взыскании оплаты за сверхурочную работу, а также надбавки за вредные условия труда (1897,70 рублей) и надбавки за выслугу лет (9488,54 рублей) за часы, начисленные на суммы оплаты сверхурочной работы. Вместе с тем, поскольку судебной коллегией производился расчет оплаты за работу сверхурочно исходя из среднечасового заработка, определенного уже с учетом данных надбавок, то отдельного доначисления и взыскания этих сумм не требуется.

Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные исковые требования о взыскании стимулирующих выплат, суд первой инстанции пришел к выводу что работодатель, начисляя в спорный период времени Бланку Н.В. по 7 баллов вместо максимально возможных 10 баллов, не предоставил доказательств, подтверждающих, что в это время истец не выполнил какие-либо показатели, в связи с чем указал, что такое произвольное уменьшение баллов в отсутствие доказательств для их снижения и начисления в указанном размере, является незаконным и нарушающим права работника. При этом, определяя подлежащую взысканию сумму, не согласился с расчетом истца, а принял расчет ответчика и взыскал задолженность по заработной плате в виде стимулирующих выплат за период с 1 апреля по 30 сентября 2020 г. в размере 44 979 рублей.

В апелляционной жалобе истец указывает на необоснованное принятие судом расчета ответчика, который был произведен по заниженной стоимости 1 балла. Судебная коллегия находит данные доводы заслуживающими внимание.

Так, из представленных ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» расчетов стимулирующих выплат за спорный период времени (сотрудникам отдела «Гараж») следует, что стоимость 1 балла за работу в апреле 2020 г. составила 23,09 рублей, в мае 26,02 рублей, в июне 26,41 рублей, в июле 22,00 рублей, в августе 27,61 рублей, в сентябре 19,21 рублей.

Вместе с тем, в представленном в дополнении №2 к возражениям на иск ответчика расчете (на общую сумму 44 979 рублей, которую взыскал суд) следует, что стоимость 1 балла за работу в апреле 2020 г. указана в размере 18,1 рублей, в мае 21,0 рублей, в июне 20,79 рублей, в июле 17,04 рублей, в августе 21,08 рублей, в сентябре 14,70 рублей.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика указал, что данный расчет был сделан на случай, если суд удовлетворит требования истца в этой части и будет исходить из максимально возможного количества баллов – 10.

Однако из приведенной в дополнении №2 к возражениям на иск формулы следует, что стоимость 1 балла в конкретном месяце определяется как частное, полученное в результате деления общего фонда денежных средств, выделенных на эту выплату, на общее количество отработанных водителями-экспедиторами часов в этом месяце.

Таким образом, применительно к стоимости 1 балла за отчетный период, применяемого по отношению ко всем водителям-экспедиторам, количество баллов истца 7 или 10 значения не имеет, в связи с чем расчет стимулирующих выплат Бланка Н.В. должен был производиться по такой же стоимости 1 балла, как и у других водителей-экспедиторов.

Вместе с тем, несмотря на то, что апелляционная жалоба стороной ответчика на решение суда не подавалась, тем не менее, судебная коллегия, руководствуясь положениями ст. 327.1 ГПК РФ, в интересах законности полагает необходимым проверить обоснованность решения суда в части взыскания с ответчика в пользу истца стимулирующих выплат в полном объеме; при этом исходит также из того, что формула для расчета стимулирующих выплат одна и проверить законность начисленной ко взысканию суммы только по доводам жалобы одной стороны и только в части одной из составляющих формулы, не будет отвечать интересам законности, в таком случае проверке подлежат и иные составляющие формулы начисления этой выплаты.

Свои исковые требования в части взыскания доплаты по стимулирующим выплатам истец основывал именно на количестве баллов, которые были определены конкретно ему в спорные периоды – 7 баллов, тогда как он настаивал на их начислении в максимальном объеме – 10 баллов. Суд первой инстанции посчитал данные требования обоснованными, указав на отсутствие у работодателя документального подтверждения тем фактам, которые послужили основанием для снижения количества начисленных баллов. Однако судебная коллегия с такими выводами согласиться не может.

В материалы дела было представлено дополнительное соглашение № от 1 августа 2019 г. к трудовому договору, заключенное между истцом и ответчиком, основанное на Положении о стимулирующих выплатах за качество выполняемых работ сотрудниками гаража, где приведены критерии начисления спорной выплаты, в частности: соблюдение правил внутреннего распорядка, противопожарной безопасности и техники безопасности (0 отсутствие, +1 наличие); соблюдение ежедневного прохождения медицинского осмотра, обеспечение технически исправного состояния закрепленного автомобиля (0 отсутствие, +1 наличие); качественное и своевременное выполнение всех служебных обязанностей (0 отсутствие, +2 наличие); содержание двигателя, кузова и салона автомобиля в чистоте (0 отсутствие, +2 наличие); отсутствие замечаний со стороны администрации учреждения (0 отсутствие, +2 наличие).

При этом, вопреки выводам суда, в материалы дела были представлены протоколы определения баллов и начисления сумм стимулирующих выплат, из которых, в частности, следует, что не только истцу, но и всем другим водителям в спорный период не начислялось максимальное количество баллов – 10 (в основном от 7 до 9 баллов).

Суд первой инстанции правильно указал, что спорные стимулирующие выплаты имеют характер дополнительного материального стимулирования и не являются гарантированными выплатами обязательного характера, предусмотренными системой оплаты труда данного работодателя, не носят систематический и регулярный характер, а их размер определяется решением соответствующей комиссии, однако, не учел, что размер стимулирующих выплат определяется работодателем с учетом его (работодателя) оценки выполненных работником трудовых обязанностей, объема работы, личного вклада работника в результаты деятельности организации и других обстоятельств, и издания работодателем дополнительного приказа, акта и т.д. о том, в связи с чем им не начисляется работнику максимальное количество баллов в отчетном периоде, в таком случае не требуется.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 28 сентября 2017 г. №2053-О, премия в соответствии с буквальным смыслом ч.1 ст. 191 ТК РФ является одним из видов поощрения, применение которого относится к дискреции работодателя. Указанная норма предоставляет работодателю право использовать поощрение работников за добросовестное исполнение трудовых обязанностей, направлена на обеспечение эффективного управления трудовой деятельностью и не может расцениваться как нарушающая права работников.

Данные разъяснения в равной степени применимы и к вышеуказанной спорной выплате.

Таким образом, из представленных локальных нормативных актов ответчика, равно как и из условий заключенного сторонами трудового договора, с однозначностью следует, что выплата работнику надбавок стимулирующего характера (за качество выполняемых работ) по результатам его труда есть право, а не обязанность работодателя, и зависит, в частности, от наличия свободных средств, количественных и качественных показателей работы каждого работника, основанных на учете конечных результатов, определяемых с учетом балльной оценки.

Учитывая изложенное, а также установленные работодателем критерии начисления стимулирующих выплат, которые при обычно осуществляемой работодателем кадровой политики и не предполагают постоянного письменного фиксирования их соблюдения или не соблюдения (в частности, содержание автомобиля в чистоте и т.д.), принимая во внимание, что в спорный период времени стимулирующие выплаты начислялись всем работникам в пределах от 7 до 9 баллов, как и истцу, то у суда первой инстанции не было правовых оснований для принятия решения о взыскании Бланку Н.В. данной выплаты исходя из максимально возможной суммы баллов 10 только лишь со ссылкой на отсутствие письменных документов, подтверждающих обоснованность их не начисления в максимальном размере.

Также судебная коллегия отмечает, что разница между суммой стимулирующих выплат, рассчитанной истцом и выплаченной ответчиком, складывается еще и из количества фактически отработанных часов в месяц. Эти доводы Бланка Н.В. заслуживают внимание, учитывая вышеприведенные данные о наличии у него сверхурочной работы.

Кроме того, в ходе рассмотрения было установлено, что за сентябрь 2020 г. истцу вовсе не были начислены стимулирующие выплаты со ссылкой на наличие у него дисциплинарного взыскания. Однако приказ об объявлении Бланку Н.В. выговора был издан только 8 октября 2020 г., следовательно, привлечение его к дисциплинарной ответственности имело место в октябре 2020 г., поэтому стимулирующие выплаты за сентябрь подлежали начислению. Также из представленного протокола начисления этой выплаты следует, что всем водителям в этом месяце было начислено максимальное количество баллов 10.

Таким образом, расчет стимулирующих выплат, будет следующим.

месяц	ставка	баллы	часы	с*б*ф (ставка умноженная на баллы, умноженная на часы	стоимость балла	сумма	фактически выплачено	разница
апрель	1,00	7	248,5	1739,5	23,09	40165,06	38791	1374,06
май	1,00	7	219,5	1536,5	26,02	39979,73	45310	-5330,27
июнь	1,00	7	176,5	1235,5	26,41	32629,56	30875	1754,56
июль	1,00	7	120	840	22,00	18480,00	19866	-1386,00
август	1,00	7	108	756	27,61	20873,16	20871	2,16
сентябрь	1,00	10	183,5	1835	19,21	35250,35	0	35250,35
31664,86

При этом судебная коллегия исходит из количества баллов, определенных работодателем по итогам оценки качества выполнения истцом своих обязанностей в соответствии с установленными критериями, а также стоимости одного балла, рассчитанного ответчиком по отношению ко всем водителям гаража. Однако не соглашается с количеством фактически отработанного истцом времени в спорный период, принимая во внимание факт установления работы истца сверхурочно.

Сам по себе факт предоставления работодателем в ходе рассмотрения дела расчета на сумму 44 979 рублей и предложение истцу заключить мировое соглашение на указанную сумму, не свидетельствует о признании ответчиком иска на данную сумму; более того, предоставляя расчет в возражениях на иск, ответчик прямо указывал, что осуществляет его в целях, если суд посчитает действия работодателя по начислению стимулирующих выплат не из максимальной суммы баллов 10 необоснованными.

Таким образом, с ответчика в пользу истца подлежит взысканию задолженность по стимулирующим выплатам в размере 31 664,86 рублей.

Согласно ст. 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» Трудовой кодекс Российской Федерации не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, в связи с чем суд в силу статей 21 и 237 ТК РФ вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав, в частности, при задержке выплаты заработной платы). Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Учитывая факт удовлетворения в части исковых требований Бланка Н.В. судом апелляционной инстанции, подлежит увеличению и размер подлежащей взысканию в его пользу с ответчика компенсации морального вреда до 5000 рублей. При этом правовых оснований для взыскания такой компенсации в размере 100 000 рублей, как заявлено в иске, не имеется, принимая во внимание факт частичного удовлетворения заявленных требований, принцип разумности и справедливости, степень вины работодателя, характер причиненных истцу нравственных страданий вследствие нарушения его трудовых прав.

    В связи с увеличением суммы денежных средств, подлежащих взысканию с ответчика в пользу истца, на основании ст. 103 ГПК РФ и ст.ст. 333.19-333.20 НК РФ подлежит увеличению и размер государственной пошлины, подлежащий взысканию с ГБУЗ «Областная клиническая больница Калининградской области» в доход местного бюджета до 2878,19 рублей (800 рублей + 3% от суммы, превышающей 20 000 рублей, + 300 рублей по требованиям неимущественного характера (моральный вред)).

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинградского районного суда г. Калининграда от 12 мая 2021 г. в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании оплаты за сверхурочную работу отменить, вынести в этой части новое решение, которым данных исковые требования удовлетворить; это же решение в части взыскания стимулирующих выплат, компенсации морального вреда и государственной пошлины, подлежащей взысканию в доход местного бюджета, изменить, изложив резолютивную часть решения следующим образом:

«Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Областная клиническая больница Калининградской области» в пользу Бланка Николая Викторовича задолженность по оплате за сверхурочную работу в сумме 47 608,11 рублей, стимулирующие выплаты в размере 31 664,86 рублей, компенсацию морального вреда в сумме 5000 рублей, а всего 84 272,97 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Областная клиническая больница Калининградской области» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 2878,19 рублей.».

В остальной части решение оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 24 августа 2021 г.

Председательствующий:

Судьи: