Решение по делу № 33-5487/2021 от 15.11.2021

Судья Лебедева Н.Н. Дело № 2-756/2021

     35RS0010-01-2020-016673-52

ВОЛОГОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 01 декабря 2021 года № 33-5487/2021

г. Вологда

Судебная коллегия по гражданским делам Вологодского областного суда в составе:

председательствующего Вахониной А.М.,

судей Белозеровой Л.В., Махиной Е.С.,

при секретаре Рябининой А.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам Фалалеевой С. А., Фалалеева В. В., бюджетного учреждения здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная детская клиническая больница» и апелляционному представлению прокуратуры города Вологды на решение Вологодского городского суда Вологодской области от 19 июля 2021 года по иску Фалалеевой С. А., Фалалеева В. В. к бюджетному учреждению здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная детская клиническая больница», Департаменту здравоохранения Вологодской области, Департаменту имущественных отношений Вологодской области, Департаменту финансов Вологодской области о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Вологодского областного суда Вахониной А.М., объяснения истцов Фалалеевой С.А. и Фалалеева В.В., представителя ответчика бюджетного учреждения здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная детская клиническая больница» Ериной О.А., заключение прокурора прокуратуры Вологодской области Рогозина А.Н., судебная коллегия

установила:

ссылаясь на причинение нравственных страданий, вызванных утратой дочери, Фалалеева С.А. и Фалалеев В.В. обратились в суд с иском к бюджетному учреждению здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная детская клиническая больница» (далее - БУЗ ВО «Вологодская областная детская клиническая больница», БУЗ ВО «ВОДКБ»), Департаменту здравоохранения Вологодской области, Департаменту имущественных отношений Вологодской области, Департаменту финансов Вологодской области, в котором с учетом уточнения исковых требований просили взыскать компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 рублей в пользу каждого из них, а при недостаточности находящихся в распоряжении БУЗ ВО «ВОДКБ» денежных средств применить субсидиарную ответственность.

В обоснование иска указали, что 25 сентября 2019 года их дочь Фалалеева С.В., 27 сентября 2009 года рождения была госпитализирована в БУЗ ВО «Вологодская областная детская клиническая больница» с жалобами на головную боль и рвоту. При госпитализации был установлен диагноз «Гидроцефалия в стадии клинической субкомпенсации. Динамическая дисфункция шунта?» С 25 по 27 сентября 2019 года состояние ребенка оценивалось как средней степени тяжести, проводилась консервативная терапия, которая не привела к улучшению состояния. 28 сентября 2019 года были проведены две операции, но 01 октября 2019 года девочка умерла. Истцы полагали, что указанные в экспертном заключении государственного бюджетного учреждения здравоохранения Архангельской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 25 февраля 2020 года, дефекты оказания медицинской помощи стали условиями, которые не позволили изменить негативный характер течения патологического процесса. До начала осложнения 27 сентября 2019 года им не сообщали диагноз ребенка, в связи с чем они не могли повлиять на ход лечения, в том числе транспортировать дочь в учреждение, где бы ей могли оказать более квалифицированную помощь. Указали, что на протяжении всего процесса лечения ребенку не было назначено эффективное обезболивание и она мучилась от сильнейших головных болей.

Смерть дочери стала глубоким потрясением для истцов, тяжелейшим событием в их жизни, вызвало состояние стресса, в период с 01 октября 2019 года им пришлось обращаться за медицинской помощью по поводу ухудшения состояния здоровья, потери сна.

Решением Вологодского городского суда Вологодской области от 19 июля 2021 года исковые требования Фалалеевой С.А., Фалалеева В.В. к БУЗ ВО «ВОДКБ», Департаменту здравоохранения Вологодской области, Департаменту финансов Вологодской области, Департаменту имущественных отношений Вологодской области о взыскании компенсации морального вреда удовлетворены частично.

Взыскана с БУЗ ВО «ВОДКБ» в пользу Фалалеевой С.А. компенсация морального вреда в размере 250 000 рублей.

Взыскана с БУЗ ВО «ВОДКБ» в пользу Фалалеева В.В. компенсация морального вреда в размере 250 000 рублей.

При недостаточности находящихся в распоряжении БУЗ ВО «ВОДКБ» денежных средств субсидиарная ответственность возложена на Департамент здравоохранения Вологодской области.

В удовлетворении исковых требований в остальной части отказано.

Взысканы с БУЗ ВО «ВОДКБ» в пользу Кировского областного государственного бюджетного судебно-экспертного учреждения здравоохранения «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» расходы на проведение экспертизы в размере 34 600 рублей.

Взысканы с БУЗ ВО «ВОДКБ» расходы на привлечение специалистов к проведению судебно-медицинской экспертизы: в пользу врача-специалиста ФИО1 8 301 рубль 40 копеек, в пользу врача-специалиста ФИО2 8 301 рубль 40 копеек.

Взыскана с БУЗ ВО «ВОДКБ» в доход местного бюджета государственная пошлина в размере 300 рублей.

В апелляционных жалобах Фалалеева С.А. и Фалалеев В.В. просят решение суда в части взыскания в пользу каждого из них компенсации морального вреда изменить, увеличив размер компенсации морального вреда с 250 000 рублей до 3 000 000 рублей. Полагают определенный судом размер морального вреда заниженным, не соответствующим степени и характеру причиненных им нравственных страданий.

В апелляционной жалобе БУЗ ВО «ВОКДБ» просит решение суда отменить и принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении исковых требований, поскольку согласно заключению экспертов недостатки оказания медицинской помощи какого-либо влияния на наступление неблагоприятного исхода в виде смерти дочери истцов не оказали, причинно-следственной связи между недостатками в оказании медицинской помощи Фалалеевой С.В. в БУЗ «ВОКДБ» и её смертью не установлено.

В апелляционном представлении помощник прокурора г. Вологды Оленева А.Н. просит решение суда изменить, увеличив размер компенсации морального вреда в пользу истцов, полагая его необоснованно заниженным, не соответствующим требованиям разумности и справедливости, характеру причиненных им нравственных страданий в связи с утратой дочери.

В возражениях на апелляционные жалобы Фалалеевых Департамент имущественных отношений Вологодской области оставляет разрешение вопроса об удовлетворении или отказе в удовлетворении апелляционных жалоб на усмотрение суда.

В возражениях на апелляционные жалобы Фалалеевых и апелляционное представление БУЗ ВО «ВОДКБ» просит оставить апелляционные жалобы и апелляционное представление без удовлетворения.

В возражениях на апелляционные жалобы и апелляционное представление Департамент финансов Вологодской области полагает, что основания для возложения на БУЗ «ВОКДБ» обязанности по компенсации морального вреда отсутствуют.

Судебная коллегия, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах, апелляционном представлении, обсудив доводы возражений на них, не находит оснований для его изменения или отмены.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон № 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Закона № 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Закона № 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Закона № 323-ФЗ к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Закона № 323-ФЗ).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Закона № 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Закона № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Закона № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Закона № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Закона № 323-ФЗ).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Таким образом, законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 25 сентября 2019 года несовершеннолетняя дочь Фалалеевой С.А. и Фалалеева В.В. – ФИО14, <ДАТА> года рождения, бригадой скорой медицинской помощи транспортирована в БУЗ ВО «ВОДКБ» и госпитализирована в травматологическое отделение с жалобами на головную боль и рвоту.

При госпитализации ФИО14 установлен диагноз «Гидроцефалия в стадии клинической субкомпенсации. Динамическая дисфункция шунта?».

В период с 25 сентября 2019 года по 27 сентября 2019 года состояние ФИО14 оценивалось как средней степени тяжести, проводилась консервативная терапия.

27 сентября 2019 года в 18 часов 20 минут в тяжелом состоянии ФИО14 переведена в отделение анестезиологии и реанимации № 1 БУЗ ВО «ВОКДБ».

28 сентября 2019 года в период с 00 часов 40 минут до 01 часа 55 минут ФИО14 выполнена операция по жизненным показаниям: наружное дренирование переднего рога правого бокового желудочка. В тот же день в период с 13 часов 30 минут до 13 часов 40 минут выполнена повторная операция: дренирование левого бокового желудочка. В послеоперационном периоде состояние ФИО14 оценивалось как очень тяжелое (глубокая кома).

01 октября 2019 года с 08 часов 50 минут отмечалось угнетение сердечной деятельности ФИО14, проводимые реанимационные мероприятия без положительной динамики, и в 10 часов констатирована её смерть.

07 октября 2019 года следственным отделом по г. Вологда следственного управления Следственного комитета России по Вологодской области было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту причинения смерти по неосторожности малолетней ФИО14, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей медицинскими работниками.

В рамках расследования уголовного дела на основании постановления старшего следователя следственного отдела по г. Вологда Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Вологодской области от 06 декабря 2020 года экспертами государственного бюджетного учреждения здравоохранения Архангельской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

В соответствии с заключением данной экспертизы от 10 июня 2020 года № 146-02/20 план обследования ребенка при поступлении 25 сентября 2019 года в 21 час 30 минут в записях нейрохирурга не указан. Объем обследования девочки при поступлении состоял из мультиспиральной компьютерной томографии головы. Экспертная комиссия выделяет необходимость обязательного проведения ультразвукового исследования брюшной полости при наличии вентрикулоперитонеального шунта и подозрении на его дисфункцию, которые определяет нейрохирург. Данное исследование при поступлении девочки 25 сентября 2019 года проведено не было, а осуществлено 27 сентября 2019 года при ухудшении состояния.

С учетом определенного как средне-тяжелое состояние и объективного отсутствия признаков нарушения витальных функций (нарушение сознания, дыхания, сердцебиения), ребенок нуждался в госпитализации на профильную нейрохирургическую койку, в данном случае, организованную в травматолого-ортопедическом отделении.

До момента госпитализации, у ребенка в течение трех дней (с 23 сентября 2019 года) была головная боль и многократная рвота, что предполагает сокращение объема принимаемой жидкости. С момента госпитализации 25 сентября 2019 года в травмотолого -ортопедическое отделение у девочки сохранялась головная боль и эпизодическая рвота. При поступлении врачом назначено лечение – раствор «сульфат магнезии» 25% внутримышечно однократно в сутки и введение растворов «церукал» и «лазикс» однократно. Обезболивающий препарат – «ибупрофен» был назначен через 11-12 часов с момента госпитализации, а инфузионная терапия в объеме 200 мл/сутки (что являлось минимальным объёмом), назначена и начата только через 15 часов от поступления ребенка в стационар.

По мнению экспертной комиссии, с учетом сроков развития заболевания и состояния на момент поступления, ребенок нуждался в более раннем назначении обезболивания и инфузионной терапии, которые должны были проводится с определенной регулярностью в течении суток («ибупрофен» 3 раза в сутки, инфузионная терапия не менее половины физиологической потребности жидкости в течении суток), оценке эффективности назначенной терапии и её коррекции.

Исходя из записей дежурного травмотолога от 27 сентября 2019 года в 17 часов 30 минут отмечено ухудшение состояния ребенка: выраженная сонливость, отсутствие реакции на раздражители, снижение мышечного тонуса, нарушение речи и глотания. 27 сентября 2019 года в 18 часов 20 минут ребенок осмотрен анестезиологом-реанимотологом и в 18 часов 30 минут ребенок обоснованно и своевременно переведен в отделение реанимации и интенсивной терапии.

Таким образом, по мнению экспертной комиссии, консервативная терапия была назначена не в полном объеме, по характеру, данная терапия не способствовала ухудшению состояния ребенка, равно как и его улучшению.

Назначенное врачом-нейрохирургом консервативное лечение не соответствовало установленному врачом диагнозу – «дисфункция шунта, гипердренаж» ввиду недостаточности и несвоевременности, но, по мнению экспертной комиссии, не оказала какого-либо влияния (ни положительного, ни отрицательного) на состояние больной. До момента перевода в отделение реанимации, изменений и добавлений лечащим врачом-нейрохирургом в терапии не проводилось.

По мнению экспертной комиссии, врачом-нейрохирургом Васильевой А.А. в лечении ребенка в период с 25 сентября по 27 сентября 2019 года были допущены следующие недостатки: при поступлении и в дальнейшем не выяснена информация о наличии паспорта шунтирующей системы, в связи с чем, оценка при поступлении и в дальнейшем «прокачивания помпы» и «залипание» последней невозможно интерпретировать, в связи с наличием у производителя разных по характеристикам клапанов Codman. Некоторые из них имеют резервуар (помпа) лишь для проведения диагностических манипуляций (взятие ликвора на анализ), поэтому снизить внутричерепное давление при «прокачивании помпы» невозможно. При отсутствии паспорта необходимо было сделать отметку в истории болезни о его отсутствии и принять меры по выяснению характеристик клапана, в том числе и через телемедицинскую консультацию в РНХИ им. Профессора А.Л. Поленова, где ребенку была установлена шунтирующая система.

При сохраняющейся общемозговой симптоматике и подозрении на субдуральную гематому малых размеров в правой теменной области от 25 сентября 2019 года не была назначена и проведена компьютерная томография головного мозга в динамике в более ранние сроки, а не 27 сентября 2019 года, а не 27 сентября 2019 года в 17:30 при ухудшении.

Однако, по мнению экспертной комиссии, в данном случае, основным в причине смерти явилось тяжелое заболевание, остро возникшие и прогрессировавшие осложнения которого привели к смерти ребенка. В связи с чем, в рассматриваемом случае, исход для ребенка после формирования комплекса осложнений был предрешен.

Причиной смерти ребенка ФИО14 явились вторичные изменения головного мозга в виде деструктивного отека мозга, развившиеся вследствие декомпенсации внутренней гидроцефалии, ввиду дисфункции шунтирующей системы.

Недостатки, допущенные врачом-нейрохирургом Васильевой А.А., в причинно-следственной связи с ухудшением состояния ребенка 27 сентября 2019 года и наступлением неблагоприятного исхода в последующем не состоят.

Экспертная комиссия пришла к выводу о том, что при отсутствии причинной (прямой) связи недостатков оказания медицинской помощи с наступившим неблагоприятным исходом, степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека действием (бездействием) медицинского работника, не устанавливается.

По мнению экспертной комиссии, учитывая особенности патологии, достаточно быстрое формирование комплекса осложнений 27 сентября 2019 года – декомпенсации внутренней гидроцефалии, отека головного мозга и вклинения, неблагоприятный исход для ребенка был предрешен.

Постановлением старшего следователя первого отдела по расследованию особо важных дел о преступлениях против личности и общественной безопасности следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Вологодской области ФИО17 от 31 августа 2020 года уголовное дело №..., возбужденное по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении медицинских работников БУЗ ВО «ВОДКБ», оказывавших ФИО14 медицинскую помощь, в том числе Васильевой А.А., прекращено по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть в связи с отсутствием состава преступления.

Ввиду необходимости разъяснения вопросов, требующих специальных познаний, для более полного и всестороннего рассмотрения дела, установления обстоятельств, имеющих значение для дела, с учетом положений статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по ходатайству прокурора г. Вологды определением суда от 03 февраля 2021 года по делу назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам Кировского областного государственного бюджетного судебно-экспертного учреждения здравоохранения «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

Из выводов заключения судебно-медицинской экспертной комиссии Кировского областного государственного бюджетного судебно-экспертного учреждения здравоохранения «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 05 мая 2021 года № 81 следует, что при оказании медицинской помощи ФИО14 в БУЗ ВО «ВОДКБ» установлены следующие недостатки:

- при поступлении в травматолого-ортопедическое отделение 25 сентября 2019 года отсутствует план обследования пациентки, отсутствует информация о наличии паспорта шунтирующей системы;

- при наличии вентрикулоперитонеального шунта и подозрении на его дисфункцию при поступлении в стационар 25 сентября 2019 года не было своевременно выполнено ультразвуковое исследование органов брюшной полости (было проведено при ухудшении состояния - 27 сентября 2019 года);

- учитывая жалобы (головная боль, неоднократная рвота), анамнез заболевания и данные объективного осмотра при поступлении 25 сентября 2019 года имело место несвоевременное (через 15 часов от поступления) и недостаточное назначение инфузионной терапии (был назначен минимальный объем - 200 мл/сутки), а также несвоевременное применение обезболивающих препаратов (лекарственный препарат «Ибупрофен» назначен через 12 часов с момента госпитализации). Согласно клиническим рекомендациям по лечению Мигрени у детей от 2016 года для приступов умеренной и высокой интенсивности боли рекомендуется использовать «Ибупрофен» в разовой дозе 5-10 мг/кВ через 6-8 часов;

- при наличии вентрикулоперитонеального шунта не была проведена шунтография;

- оценка интенсивности головной боли у ребенка не проводилась.

Таким образом, следует считать, что медицинская помощь ФИО14 была оказана не в полном объёме. Вместе с тем, какого-либо влияния на наступление неблагоприятного исхода в виде смерти ребенка данные недостатки не оказали. Причинно-следственной связи между недостатками в оказании медицинской помощи ФИО14 в БУЗ ВО «ВОДКБ» и её смертью нет.

При оказании медицинской помощи ФИО14 на всех этапах лечения дефектов не установлено.

В данном случае смерть ФИО14 наступила в результате прогрессирования тяжелого хронического заболевания головного мозга: гидроцефалии в стадии декомпенсации, отека набухания головного мозга, запредельной комы, диэнцефального синдрома.

Для лечения развивавшегося отека головного мозга от 27 сентября 2019 года вследствие декомпенсации внутренней гидроцефалии в БУЗ ВО «ВОДКБ» были выполнены все необходимые мероприятия.

Лечение, назначенное врачом 25 сентября 2019 года «Лазикс» и «Сульфат магния», также смена терапии в течение суток не могли усугубить течение основного заболевания.

При поступлении пациентки в БУЗ ВО «ВОДКБ», тяжесть её состояния была обусловлена гипердренажем ликвора, затем к 17 часам 30 минутам 27 сентября 2019 года у пациентки развилось критическое нарушение оттока ликвора с развитием декомпенсации внутричерепной гипертензии. Данные осложнения развились на фоне многолетнего анамнеза носительства шунта с осложненным течением: инфекционные осложнения, гипердренаж шунтирующей системы с формированием хронических субдуральных гематом от 16 ноября 2011 года и др. Назначения лечащего врача соответствовали клиническому течению основного заболевания до 27 сентября 2019 года. Каких-либо противопоказаний для назначения лекарственного препарата «Ибупрофен» у ФИО14 не имелось.

С момента поступления в стационар и до момента перевода в реанимационное отделение состояние ребенка расценивалось как средней степени тяжести, поэтому в круглосуточном наблюдении врачами нейрохирургом и неврологом не нуждалась.

Проведение ФИО14 27 сентября 2019 года инфузионной терапии было необходимо. Каких-либо негативных последствий, связанных с применением данной терапии, не установлено.

Данные осмотра врача-невролога свидетельствуют о наличии общемозговой симптоматики, что может быть расценено о состоянии как гиподренажа, так и гипердренажа.

Учитывая тяжелое течение основного заболевания, быстрое прогрессирование осложнений в виде дисфункции шунта с остро возникшей декомпенсацией и дислокацией головного мозга, наступление смерти ребенка было не предотвратимо.

Проанализировав экспертные заключения от 10 июня 2020 года № 146-02/20 и от 05 мая 2021 года № 81, судебная коллегия приходит к выводу о том, что данные заключения экспертов соответствуют требованиям статей 83, 84, 85, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, порядок проведения экспертиз соблюден, эксперты предупреждены об ответственности, предусмотренной Уголовным кодексом Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения, заключения содержат подробное описание проведенного исследования, а также сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные вопросы, которые не противоречивы, не двусмысленны, а напротив, научно и фактически обоснованы.

При таких обстоятельствах, оценивая представленные в материалы дела доказательства в их совокупности с учётом положений статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия соглашается с выводом суда о том, что отсутствие прямой причинно-следственной связи между смертью ФИО14 и выявленными недостатками оказания ей в БУЗ ВО «ВОКДБ медицинской помощи не опровергает факт причинения морального вреда истцам, которые вправе были рассчитывать на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь для своей дочери, в связи с чем имеются основания для взыскания с БУЗ ВО «ВОДКБ» в их пользу компенсации морального вреда.

При этом тот факт, что отсутствует прямая причинно-следственная связь между смертью ФИО14 и выявленными недостатками оказания ей в БУЗ ВО «ВОКДБ» медицинской помощи, не влияет на право истцов на получение компенсации морального вреда, так как, отношения в сфере охраны здоровья, независимо от того, возникают ли они на возмездной или безвозмездной основе, затрагивают нематериальные блага, принадлежащие гражданину, поскольку здоровье - это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, и, как следствие, влечет за собой нарушение неимущественного права, следовательно, недостатки при оказании медицинской помощи могут быть основанием для компенсации морального вреда.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами главы 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина»).

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума от 20 декабря 1994 года № 10).

Определяя размер компенсации морального вреда в сумме 250 000 рублей в пользу каждого из истцов, суд исходил из установленных по делу обстоятельств, малолетний возраст ФИО14, семейные отношения с каждым из истцов, несвоевременное назначение обезболивающего препарата, что повлекло дополнительные страдания как ФИО14, так и её родителям, которые осознавали тяжесть физических страданий дочери, степень нравственных страданий, которые истцы испытали и продолжают испытывать, выводы двух экспертиз, которые установили, что медицинская помощь ФИО14 была оказана не в полном объёме, отсутствие причинно-следственной связи между недостатками медицинской помощи и смертью ФИО14

Следует отметить, что компенсация морального вреда не поддается точному денежному подсчету, она не может в полной мере возместить причиненные физическому лицу нравственные и (или) физические страдания, а призвана лишь в максимально возможной мере компенсировать последствия, понесенных данным лицом нравственных и (или) физических страданий.

Смерть дочери для родителей является необратимым обстоятельством, нарушающим их психическое благополучие, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, и, безусловно, является тяжелейшим событием в их жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания, и должно рассматриваться в качестве переживания, влекущего состояние стресса и эмоционального расстройства.

При этом судебная коллегия принимает во внимание отсутствие доказательств вины врачей БУЗ ВО «ВОДКБ» в смерти пациента, вина врачей состоит в наличии дефектов оказания медицинской помощи, которые не явились причиной смерти ФИО14

В совокупности оценивая конкретные действия причинителя вреда, соотнося их с тяжестью причиненных истцам физических и нравственных страданий, учитывая заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон, судебная коллегия полагает, что определенный судом размер компенсации морального вреда в полной мере отвечает требованиям разумности и справедливости. Оснований для увеличения суммы компенсации морального вреда судебная коллегия не усматривает.

На основании изложенного решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены или изменения судебная коллегия по доводам апелляционных жалоб и апелляционного представления не усматривает.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Вологодского городского суда Вологодской области от 19 июля 2021 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Фалалеевой С. А., Фалалеева В. В., бюджетного учреждения здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная детская клиническая больница» и апелляционное представление прокуратуры города Вологды - без удовлетворения.

Председательствующий:    

Судьи:

Мотивировочная часть апелляционного определения изготовлена 06 декабря 2021 года.