Решение по делу № 2-466/2021 от 12.01.2021

Дело № 2-466/2021

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

23 апреля 2021 года                          г. Челябинск

Металлургический районный суд г. Челябинска в составе:

председательствующего судьи Соха Т.М.,

при секретаре Хилажевой И.А.,

с участием помощника прокурора Сычевой Ю.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Гаврилов ВА к публичному акционерному обществу «Сбербанк России» о признании недействительным соглашения о расторжении трудового договора, приказа о прекращении трудового договора и увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Гаврилов В.А. обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу «Сбербанк России» (далее – ПАО Сбербанк) и с учетом последнего уточнения требований (т. 2 л.д. 151), просит признать недействительным дополнительное соглашение к трудовому договору № б/н от 02 сентября 2003 года от 24 ноября 2020 года, признать незаконным и отменить приказ № 39717/К/УБ от 25.11.2020 о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении) с инкассатором 6-А-О1Т2 разряда Отдела инкассации и перевозки ценностей Операционного офиса – кассово-инкассаторского центра № 8597/0290 (г. Челябинск) Уральского банка ПАО Сбербанк по соглашению сторон по пункту 1 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, восстановить в должности инкассатора 6-А-О1Т2 разряда Отдела инкассации и перевозки ценностей Операционного офиса – кассово-инкассаторского центра № 8597/0290 (г. Челябинск) с 04 декабря 2020 года, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула с 04 декабря 2020 года по день вынесения решения суда, компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб., судебные расходы в размере 6 000 руб.

В обоснование исковых требований указал, что со 02 сентября 2003 года работал в должностях охранника, инкассатора, с 01 марта 2019 года в должности инкассатора 6-А-О1Т2 разряда Отдела инкассации и перевозки ценностей Операционного офиса – кассово-инкассаторского центра № 8597/0290 (г. Челябинск). В период временной нетрудоспособности приказом № 39717/К/УБ от 25 ноября 2020 года был уволен по соглашению сторон п. 1 ч. 1 статьи 77 Трудового кодекса РФ 03 декабря 2020 года. Находясь на приеме у врача 03 декабря 2020 года, получил на банковскую карту заработную плату примерно за 4 месяца, по телефону из управления кадрового администрирования ему сообщили о необходимости представить листок нетрудоспособности и срочно подойти в Управление, где ему объяснили, что 25 ноября 2020 года он подписал дополнительное соглашение к трудовому договору, дав добровольное согласие на прекращение действия трудового договора. Пытался объяснить, что физически в указанный день не находился на работе, болел и подписать ничего не мог. Ему вручили документ – проверка подписи на дату 26 ноября 2020 года к приказу об увольнении от 25.11.2020 г., из которого следует, что дополнительное соглашение подписано его электронной подписью 25 ноября 2020 года. Добровольного волеизъявления на заключение соглашения о расторжении трудового договора он не давал. Собственноручно вариант соглашения, изготовленного работодателем, не подписывал, с его содержанием не знакомился. С 24 ноября 2020 года по 03 декабря 2020 года находился на больничном листе. Его электронная подпись в виде таблетки – ключа находилась всё время в подразделении инкассации в индивидуальном средстве хранения, ни одному сотруднику банка по акту приема-передачи он её не передавал. Никаких действий, направленных на подписание соглашения о прекращении трудовых отношений, не совершал, денежные суммы при увольнении поступили ему на карту до того, как он узнал об увольнении, а копию приказа получил с целью обращения в суд.

В судебном заседании Гаврилов В.А. исковые требования, с учетом последнего уточнения, поддержал в полном объеме, настаивал на их удовлетворении. Дополнительно пояснил, что в период нахождения в отпуске или временной нетрудоспособности ключ электронной подписи хранится в отделе инкассации в индивидуальном средстве хранения, ключ от которого всегда находился в шкафу раздевалки для инкассаторов, в котором он также хранил бронежилет. Шкаф всегда был открыт для проветривания. 25 ноября 2020 года с 08 час. 30 мин. до 15 час. 00 мин находился на собеседовании в ООО «... по адресу ...А, в связи с чем, ключом электронной подписи воспользоваться не мог, сервисные карты в этот день не сдавал. Полагает, что соглашение о прекращении трудового договора было подписано кем-то из сотрудников банка. 19 ноября 2020 года руководитель ЧСВ уведомил его о сокращении должности инкассатора, предложил ему увольнение по сокращению штата или по соглашению сторон. 23 ноября 2020 года, находясь в отделении инкассации, он ознакомился с проектом приказа о сокращении штата сотрудников, а 25 ноября 2020 года позвонил руководитель, сообщил ему о необходимости подписать документы об увольнении, на что последнему был дан ответ об ознакомлении с документами после окончания периода временной нетрудоспособности. После того, как он узнал, что его должность сокращается, вынужден искать работу. С 07 декабря 2020 года работает в ООО «...» в должности водителя. В обоснование требований о взыскании компенсации морального вреда пояснил, что на его иждивении находятся несовершеннолетние дети, имеет кредитные обязательства по ипотечному договору с ЗАО «..., по которому вносит ежемесячные платежи в размере 20 000 руб.

В судебном заседании представители ответчика ПАО Сбербанк Дрогушева Ю.А., Журавлева И.В., Елисеева Е.В., действующие на основании доверенностей (т. 1 л.д. 28-31, 179-180, т. 3 л.д. 47-73) возражали против удовлетворения исковых требований по основаниям, изложенным в письменном отзыве и дополнений к нему (т. 1 л.д. 32-36, т.2 л.д. 89-92, т. 3 л.д. 41-42, л.д. 215-222). Представитель ответчика Дрогушева Ю.А. дополнительно пояснила, при расторжении трудового договора по соглашению сторон не требуется оформление такого соглашения в виде отдельного документа, оформление прекращения трудового договора осуществляется в общем порядке. Запрос на увольнение 23 ноября 2020 года создан начальником Отдела инкассации и перевозки ценностей ЧСВ в программном обеспечении Банка – SAP HR, был последовательно согласован, после чего направлен Гаврилову В.А., согласован последним 23 ноября 2020 года в 12:04 (время московское). К запросу прилагались электронные файлы: соглашение о расторжении трудового договора, приказ об увольнении и записка-расчет, указана дата увольнения 03.12.2020 г., компенсация при увольнении, сведения о сохранении квартальной и годовой премий, дополнительного медицинского страхования до 31.12.2020 г. Стороны согласовали срок и основание увольнения, доказательств того, что Гаврилов В.А. с предложенными условиями согласился под принуждением, в материалы дела не представлены. За период с 03.11.2016 по 25.11.2020 истец являлся активным пользователем программного обеспечения Банка – SAP HR. Подписав 23.11.2020 г. предложение работодателя о расторжении трудового договора, выразив собственное встречное волеизъявление на прекращение трудового договора, и в последующем подтвердил свою волю подписанием приказа об увольнении 03.12.2020 без каких-либо примечаний о несогласии, сдачей пропуска, невыходом на работу согласно графику работы на декабрь 2020 года. Все юридические последствия за использование электронной подписи третьими лицами отнесены на Гаврилова В.А., как владельца электронной подписи. Работодатель создал истцу средства хранения ключевого носителя электронной подписи, ТМ-идентификатора для входа в учетную запись в виде индивидуального средства хранения, однако ключ он хранил в не запираемом шкафу в раздевалке, в которой не предусмотрено хранение ключей, денежных средств, кредитных карт. Факт причинения Гаврилову В.А. морального вреда, а также наличие причинно-следственной связи между причиненным вредом и действиями работодателя, не подтвержден. Семья не является многодетной, а наличие у истца алиментных обязательств свидетельствует о принудительном содержании детей. Представленный в материалы дела кредитный договор не свидетельствует о нарушении работодателем неимущественных прав или нематериальных благ. Обязательства по кредитному договору могли быть исполнены за счет полученных при увольнении денежных средств, что повлекло бы существенное сокращение срока договора. Истец на протяжении судебного разбирательства постоянно менял свои показания, от предложения подтвердить свои показания на полиграфе отказался. Воля Гаврилова В.А. не была направлена на продолжение трудовых отношений, после закрытия листка нетрудоспособности мог бы выйти на работу 04.12.2020 согласно графику.

Выслушав истца, представителей ответчика, заключение прокурора, полагавшего увольнение незаконным, в виду отсутствия воли истца на увольнение, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В силу части 1 статьи 46 Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности статьи 8 Всеобщей декларации прав человека, пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

В силу ч. 1 ст. 37 Конституции Российской Федерации труд свободен; каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду и выбирать род деятельности и профессию. Как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлениях от 27 декабря 1999 г. № 19-П и от 15 марта 2005 г. № 3-П, положения статьи 37 Конституции Российской Федерации, обусловливая свободу трудового договора, право работника и работодателя по соглашению решать вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений, предопределяют вместе с тем обязанность государства обеспечивать справедливые условия найма и увольнения, в том числе надлежащую защиту прав и законных интересов работника, как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, при расторжении трудового договора по инициативе работодателя, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве (часть 1 статьи 1, статьи 2 и 7 Конституции Российской Федерации).

Исходя из п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, основанием прекращения трудового договора, в том числе является соглашение сторон.

В соответствии со ст. 78 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть в любое время расторгнут по соглашению сторон трудового договора.

Действительно, согласно разъяснениям, содержащимся в п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 года № 2, при рассмотрении споров, связанных с прекращением трудового договора по соглашению сторон (пункт 1 части первой статьи 77, статья 78 ТК РФ), судам следует учитывать, что в соответствии со статьей 78 Кодекса при достижении договоренности между работником и работодателем трудовой договор, заключенный на неопределенный срок, или срочный трудовой договор может быть расторгнут в любое время в срок, определенный сторонами. Аннулирование договоренности относительно срока и основания увольнения возможно лишь при взаимном согласии работодателя и работника.

Между тем, в пункте 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 г. № 2 даны разъяснения о том, что расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Данное разъяснение справедливо и при рассмотрении споров о расторжении трудового договора по соглашению сторон (п. 1 ч. 1 ст. 77, ст. 78 ТК РФ), поскольку и в этом случае необходимо добровольное волеизъявление работника на прекращение трудовых отношений с работодателем.

Возможность прекращения трудового договора по соглашению его сторон как форма реализации свободы труда обусловлена необходимостью достижения такого соглашения на основе добровольного и согласованного волеизъявления работника и работодателя, без принуждения кого-либо к подписанию данного соглашения без возможности его дальнейшего аннулирования в дальнейшем в силу закона. Именно такое понимание процедуры увольнения работника по соглашению сторон закреплено в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.10.2019 № 1091-О-О.

Таким образом, увольнение по п. 1 ч. 1 ст. 77 и ст. 78 Трудового кодекса Российской Федерации возможно лишь при взаимном согласии и договоренности работодателя и работника на прекращение трудовых отношений, основанных на добровольном соглашении сторон трудовых отношений. При этом аннулирование такой договоренности исключительно посредством согласованного волеизъявления работника и работодателя возможно только при достижении изначальной договоренности о прекращении трудового договора на основе добровольного соглашения его сторон. Иное бы противоречило принципам трудовых отношений, лишало бы работника, действовавшего под давлением при подписании соглашения, возможности защиты в дальнейшем нарушенного права.

В силу части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 ГПК РФ).

По данному делу юридически значимыми и подлежащими определению и установлению с учетом исковых требований и доводов Гаврилова В.А., возражений ответчика относительно иска и особенностей регулирующих спорные отношения норм материального права, являлись следующие обстоятельства: имелось ли взаимное добровольное согласие сторон трудового договора на его прекращение при подписании соглашения и не оказывалось ли со стороны работодателя давление на работника, принуждение его к увольнению с формулировкой основания увольнения «по соглашению сторон» без возможности его дальнейшей отмены, а также факт самостоятельного подписания Гавриловым В.А. дополнительного соглашения к трудовому договору своей электронной подписью.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Гаврилов В.А. со 02 сентября 2003 года принят на работу на должность охранника в отдел охраны и технических средств защиты Управления безопасности и защиты информации в филиал Акционерного коммерческого Сберегательного банка Российской Федерации (открытое акционерное общество) – Челябинское отделение № 8597 Сбербанка России, с ним заключен трудовой договор от 02 сентября 2003 года на неопределенный срок, установлена нормальная продолжительность рабочего времени (40 часов в неделю), что также подтверждается приказом о приеме на работу (т. 1 л.д. 37-39, 41, 55).

08 декабря 2009 года между Акционерным коммерческим Сберегательным банком Российской Федерации (открытое акционерное общество) в лице управляющего Челябинским отделением № 8597 Сбербанка России и Гавриловым В.А. заключено дополнительное соглашение о внесении изменений в трудовой договор, согласно которому работник с 08 декабря 2009 года переводится на должность инкассатора в Отдел инкассации (т. 1 л.д. 42).

С 27 сентября 2010 года Гаврилов В.А. переведен в Сектор инкассации и перевозки Отдела инкассации на должность инкассатора, что подтверждается дополнительным соглашением к трудовому договору от 27 сентября 2010 года (т. 1 л.д. 44-45).

С 01 апреля 2012 года дополнительным соглашением к трудовому договору работнику установлен 6 разряд по разрядной системе оплаты труда с должностным окладом (ставка) в размере 17 480 руб. в месяц (т. 1 л.д. 46).

Дополнительным соглашением об изменении условий трудового договора от 26 октября 2012 года, Гаврилов В.А. переведен на должность инкассатора (6 разряда) в Сектор инкассации и перевозки № 1 (г. Челябинск) Отдел инкассации с 14 октября 2012 года, установлен должностной оклад (ставка) в размере 21 760 руб. в месяц с 01 октября 2012 года (т. 1 л.д. 47).

С 18 августа 2014 года был переведен на должность старшего инкассатора (6 разряд) сектора инкассации и перевозки № 1 (г. Челябинск) Отдела инкассации Челябинского отделения № 8597, установлен должностной оклад 26 200 руб. Оплата производится пропорционально отработанному времени (т. 1 л.д. 48).

С 01 октября 2014 года работник переведен на должность инкассатора (6 разряд) Сектора инкассации и перевозки № 1 (г. Челябинск) Отдела инкассации и перевозки Управления инкассации Челябинского отделения № 8597, установлен должностной оклад 29 660 руб. (т. 1 л.д. 49).

Дополнительным соглашением к трудовому договору от 02 июля 2015 года, Гаврилов В.А. переведен на должность инкассатора сектора инкассации и перевозки ценностей № 2 Отдела инкассации и перевозки ценностей операционного офиса – кассово-инкассаторский центр № 8597/0290 (г. Челябинск) операционного офиса – кассового-инкассаторского центра Челябинского отделения № 8597 с 02 июля 2015 года (т. 1 л.д. 50).

С 01 октября 2014 года по 30 сентября 2015 года Гаврилову В.А. установлена ежемесячная персональная надбавка за классность без учета коэффициентов районного регулирования в размере 2 530 руб. Оплата производится пропорционально отработанному времени, что подтверждается дополнительным соглашением о внесении изменений в трудовой договор от 19 ноября 2014 года (т. 1 л.д. 51).

С 01 апреля 2016 года работнику установлен должностной оклад до удержания налогов 32 080 руб., с учетом районного коэффициента (15 %) – 36 892 руб. (т. 1 л.д. 52).

С 01 марта 2019 года Гаврилов В.А. переведен в Отдел инкассации и перевозки ценностей Операционного офиса – кассово-инкассаторский центр № 8597/0290 (г. Челябинск) Уральского банка ПАО Сбербанк на должность инкассатора (т. 1 л.д. 54).

Указанные обстоятельства также подтверждаются личной карточкой работника (т. 3 л.д. 97-103).

Приказом Уральского банка ПАО Сбербанк от 11.03.2020 № УБ/85-О с 01 апреля 2020 года инкассаторам установлен гибкий режим рабочего времени с использованием суммированного учета рабочего времени с учетным периодом в 12 месяцев. Ранее такой же учет рабочего времени был установлен инкассаторам с 01.01.2019 г. (т. 3 л.д. 21-30).

Как следует из Положения о филиале ПАО Сбербанк – Уральском банке, филиал не является юридическим лицом, действует на основании Положения, является обособленным подразделением Банка, расположенным вне места его нахождения. Руководитель филиала в пределах своих полномочий, предоставленных ему доверенностью, выданной Банком, наделяется правом от имени Банка заключать договоры и участвовать в судебных процессах (т. 3 л.д. 104-107).

Челябинское отделение № 8597 ПАО Сбербанк является филиалом ПАО Сбербанк, не является юридическим лицом, действует на основании Положения о филиале Публичного акционерного общества «Сбербанк России» - Челябинском отделении № 8597. Руководитель филиала в пределах своих полномочий, предоставленных ему доверенностью, выданной Банком, наделяется правом от имени Банка заключать договоры и участвовать в судебных процессах (т. 3 л.д. 108-112).

Согласно п. 1.3 Правил внутреннего трудового распорядка ПАО Сбербанк, указанные Правила регламентируют деятельность подразделений, должностных лиц и работников Банка, распространяются на всех работников Банка, состоящих с Банком в трудовых отношениях и являются обязательными к исполнению (т. 1 л.д. 77-103).

Обмен документами в системе внутреннего документооборота между Работником и Работодателем при реализации прав и обязанностей в рамках трудовых отношений осуществляется также в электронном виде с применением электронной подписи, принадлежащей каждому из участников электронного документооборота (ЭДО) – уполномоченному лицу Работодателя или Работнику. В целях предоставления Работникам возможности перехода на обмен документами в электронном виде Работодатель организует сервисы самообслуживания, которые позволяют Работнику, в том числе, но, не ограничиваясь, подписывать документы, связанные с трудовыми отношениями, осуществлять подачу заявлений и ознакомление с документами, формировать запросы на получение документов, связанных с работой, в системе ЭДО с использованием своей электронной подписи.

Порядок ЭДО в части реализации прав и обязанностей в трудовых отношениях Работодатель определяет внутренним нормативным документом.

В ПАО Сбербанк действует Внутренний стандарт электронного кадрового документооборота от 16.03.2016 № 4026, который разработан в целях определения основных принципов электронного кадрового документооборота в Банке в условиях функционирования АС SAP HR (Система кадрового электронного документооборота) и устанавливает процедуры взаимодействия участников электронного документооборота в рамках оформления и регулирования трудовых отношений в электронном виде с применением электронной подписи. Стандарт регламентирует процедуру формирования кадровых документов в электронном виде с использованием электронной подписи, ознакомления и/или обмена электронными документами в АС SAP HR, распространяет своё действие на всех работников Банка, состоящих с Банком в трудовых отношениях, и является обязательным к исполнению (т. 1 л.д. 105-115).

Под кадровым документом в электронном виде в Стандарте понимается структурированная совокупность данных, относящаяся к кадровому документообороту, обрабатываемая с использованием информационных технологий, включающая установленный набор реквизитов, в том числе реквизиты, содержащие регистрационные данные документа и усиленную неквалифицированную электронную подпись (п.п. 2.1.2 Стандарта).

При необходимости подписания электронного документа работником, последнему в личный кабинет в SAP и в Outlook приходит сообщение о необходимости подписания соответствующего документа (п.п. 2.1.3. Стандарта).

Согласно п.п. 2.1.4 Стандарта к электронным кадровым документам, оформляемым в рамках трудовых отношений, относятся кадровые приказы (распоряжения), подписываемые электронной подписью представителя работодателя и создаваемые автоматически электронные документы об ознакомлении с ними, подписанные электронной подписью работника, в том числе приказы об увольнении. К электронным кадровым документам также относятся дополнительные соглашения к Трудовым договорам, подписываемые электронной подписью руководителя и автоматически создаваемые электронные документы об ознакомлении с ними, подписанные электронной подписью работника.

Для создания электронной подписи (ЭП) используется уникальная последовательность символов – ключ ЭП. С ним связан ключ проверки ЭП. Его выдает Удостоверяющий центр в виде электронного документа и, при необходимости, в виде документа на бумажном носителе. Под Удостоверяющим центром понимается АС удостоверяющего центра Банка, с помощью сервисов самообслуживания которой осуществляется создание и выдача работникам Банка сертификатов ключей проверки ЭП в соответствии с законодательством Российской Федерации (п.п. 3.1.3. Стандарта).

Усиленная электронная подпись (УЭП) признается аналогом собственноручной подписи после заключения Соглашения между участниками электронного взаимодействия, устанавливающего условия признания электронного документа с УЭП равнозначным собственноручно подписанному бумажному документу. Каждый работник должен лично подписать Соглашение о присоединении к условиям электронного взаимодействия в ПАО Сбербанк (п.п. 3.2.1 Стандарта).

Между ПАО Сбербанк и Гавриловым В.А. заключено соглашение о присоединении к условиям электронного взаимодействия в ПАО Сбербанк от 18 мая 2016 года (т. 1 л.д. 127-129).

Гаврилов В.А. 22 июня 2018 года ознакомлен с Правилами внутреннего трудового распорядка и Внутренним стандартом электронного кадрового документооборота от 16.03.2016 № 4026, что подтверждается его подписью (т. 1 л.д. 104).

При использовании УЭП в рамках трудовых отношений работники Банка обязаны: не допускать использование принадлежащих им личных (недоверяемых) ключей ЭП другими лицами, незамедлительно уведомлять Службу информационной безопасности Банка и непосредственного руководителя о нарушении конфиденциальности ключа ЭП, не использовать ключ ЭП при наличии оснований полагать, что конфиденциальность данного ключа нарушена, подписывать все указанные в настоящем Стандарте кадровые электронные документы своей ЭП (п.п. 4.1. Стандарта).

Руководители обеспечивают сейфами либо шкафами индивидуальных сейфовых ячеек работников своего подразделения для хранения ключей ЭП (п.п. 4.2 Стандарта).

В ПАО Сбербанк действует Внутренний стандарт организации работы подразделений инкассации от 22.05.2017 № 4547 (далее – Стандарт № 4547), согласно которому инкассаторские работники для совершения операций инкассации должны быть: экипированы в специальную одежду с нагрудными знаками и индивидуальные средства защиты (бронежилеты) (т. 1 л.д. 132-166).

В соответствии с п.п. 7.1.7 Стандарта № 4547 бригада инкассаторов получает у дежурного инкассатора на маршрут имущество, необходимое для работы на маршруте. Выдача (обратный прием) имущества (за исключением оружия и патронов к нему), осуществляется по «журналу учета выдачи и приема явочных карточек, печатей (штампов), ключей и доверенностей».

Подразделения инкассации и перевозки ценностей операционных офисов кассово-инкассаторских центров филиала Банка (далее – ПИ ОО КИЦ) обеспечиваются служебными помещениями и рабочими местами, в том числе комнатой предвыездной подготовки инкассаторов, комнатой-раздевалкой (место) (п.п. 10.1 Стандарта № 4547).

Комната предвыездной подготовки инкассаторов (учебный класс) оборудуется рабочими местами для подготовки бригад инкассаторов к выезду на маршрут; компьютером (ми) с выходами на сетевые ресурсы для осуществления дистанционного обучения инкассаторских работников и выхода на корпоративный ресурс (п.п. 10.9 Стандарта № 4547).

Комната-раздевалка (место) оборудуется индивидуальными запирающимися на ключи шкафами или шкафчиками для хранения спецодежды и бронежилетов во внерабочее время и хранения личной одежды в рабочее время, стульями и банкетками (п.п. 10.10 Стандарта № 4547).

В соответствии с п.п. 10.16 Стандарта № 4547 место для индивидуальных средств хранения (далее – ИСХ) оборудуются металлическими шкафами (сейфами) с одноключевыми ячейками, которые закрепляются за каждым инкассаторским работником и предназначены для хранения личных печатей (штампов), пломбиров, другого имущества и документов. Дубликаты ключей от ИСХ упаковываются в отдельный мешок, который опечатывается (пломбируется) руководителем ПИ ОО КИЦ и снабжается ярлыком с указанием количества ключей, даты упаковки и подписью руководителя ПИ ОО КИЦ с расшифровкой. Указанный мешок помещается на хранение в сейф дежурного инкассатора и учитывается в журнале ф. 267. О каждом факте выдаче руководителю ПО ОО КИЦ мешка, в журнале ф. 267 делается соответствующая запись.

Как следует из пояснений истца и показаний свидетеля ЧСВ из Уральского банка ПАО Сбербанк поступило уведомление о сокращении должностей инкассаторов, в связи с чем, 19 ноября 2020 года непосредственным руководителем ЧСВ по телефону были предложены истцу условия увольнения: либо увольнение по соглашению сторон с выплатой компенсации, либо увольнение по сокращению штата. Последний согласия не дал, попросил предоставить ему время подумать.

23 ноября 2020 года начальником Отдела инкассации и перевозки ценностей ЧСВ после телефонного разговора с Гавриловым В.А., который ему высказывал о нежелании прекращать трудовые отношения, в программном обеспечении SAP HR был создан запрос на увольнение Гаврилова В.А. по соглашению сторон, согласно которому дата последнего рабочего дня – 03 декабря 2020 года, компенсация 188 260 руб., сохранение квартальных премий за 3 и 4 кварталы 2020 года, сохранение годовой премии за 2020 год, сохранение ДМС до 31.12.2020 г.

Указанный запрос с проектами приказа о расторжении трудового договора, соглашения о расторжении трудового договора направлен Гаврилову В.А. в личный кабинет в SAP. Согласование запроса выполнено истцом 23 ноября 2020 года в 12:04 (время московское) (т. 1 л.д. 58).

Как следует из пояснений истца, его руководитель ЧСВ ему сообщил, что направил запрос на увольнение в связи с сокращением его должности. Выполняя согласование с проектами документов, истец предполагал, что указанные документы относятся именно к увольнению по сокращению его должности, а не увольнению по соглашению сторон.

23 ноября 2020 года являлся для Гаврилова В.А. рабочим днем, что подтверждается графиком работы инкассаторских работников за ноябрь 2020 года и не оспаривается сторонами (т. 1 л.д. 56).

Как следует из листка нетрудоспособности с 24 ноября 2020 года по 03 декабря 2020 года истец был временно нетрудоспособен, к работе обязан был приступить 04 декабря 2020 года (т. 1 л.д. 59-64, т. 2 л.д. 38).

Факт временной нетрудоспособности истца представителями ответчика в судебном заседании не оспаривался.

03 декабря 2020 года трудовые отношения с Гавриловым В.А. прекращены на основании дополнительного соглашения к трудовому договору № б/н от 02.09.2003 г. от 24 ноября 2020 года (т. 1 л.д. 76).

Дополнительным соглашением от 24 ноября 2020 года, подписанным электронными подписями со стороны представителя работодателя Храпко Е.Н., действующей на основании доверенности (т. 3 л.д. 39-40), и со стороны работника Гаврилова В.А., предусмотрено расторжение трудового договора по п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ. При расторжении договора по соглашению сторон Работодатель выплачивает Работнику выходное пособие в размере 188 260 руб., а также указано на то, что стороны пришли к взаимному согласию о расторжении договора 03 декабря 2020 года (т. 1 л.д. 65-67).

Приказом ПАО Сбербанк № 39717/К/УБ от 25.11.2020 трудовой договор с инкассатором Гавриловым В.А. расторгнут по соглашению сторон по пункту 1 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации (т. 1 л.д. 76).

С приказом Гаврилов В.А. ознакомился 04 декабря 2020 года после окончания временной нетрудоспособности, что сторонами не оспаривается и подтверждается пояснениями истца и представителей ответчика.

Сертификат ключа проверки электронной подписи выдан Гаврилову В.А. 13 октября 2020 года Удостоверяющим центром ПАО Сбербанк, идентификатор ключа 16ТВ2FH6uГаврилов ВА Инк КИЦ290 (т. 1 л.д. 67).

Дополнительное соглашение о расторжении трудового договора от 24 ноября 2020 года пописано электронной подписью Гаврилова В.А. 25 ноября 2020 года в 06:51 (время московское).

Как следует из справки ПАО Сбербанк от 10.02.2021 г., согласно схеме расположения автоматических рабочих мест, персональный компьютер с IP адресом 10.202.106.252, с которого происходило подписание дополнительного соглашения, установлен по адресу г. Челябинск, пр. Ленина, д. 26 «Г» в подразделении инкассации КИЦ 8597/0290, помещение «Учебный класс». Вход в учетную запись Гаврилова В.А. с персонального компьютера с IP адресом 10.202.106.252 был зафиксирован 25 ноября 2020 года в период времени с 6:43:17 до 6:53:18 (время московское), что подтверждается журналом выгрузки IP адресов учетной записи за 25.11.2020 (т. 2 л.д. 35, 46).

Актом проведения технической экспертизы спорной ситуации, связанной с определением целостности и авторства документов в электронном виде от 02 марта 2021 года, составленным комиссией ПАО Сбербанк, по результатам сверки логина пользователя, создавшего ключи ЭП в АС МегаЦУКС и сертификата ключа ЭП, с 25 ноября 2020 года по 26 ноября 2020 года установлена принадлежность ключа ЭП Гаврилову В.А. Из журнала жизненного цикла ключа ЭП Гаврилова В.А. следует, что ключ выдан 13.10.2020 г., заблокирован 04.12.2020 г. (т. 2 л.д. 95-101).

Факт подписания дополнительного соглашения от 24 ноября 2020 года ключом электронной подписи Гаврилова В.А. подтвержден в судебном заседании, однако доводы Гаврилова В.А. о том, что 25 ноября 2020 года он лично своей электронной подписью не подписывал соглашение об увольнении, заслуживают внимания.

Согласно справке ООО «Аскалон», 25 ноября 2020 года с 08.30 до 15.10 Гаврилов В.А. находился на собеседовании, которое проводила директор по развитию ЛНЮ Гаврилов В.А. принят в ООО «Аскалон» 07 декабря 2020 года на должность водителя (т. 1 л.д. 181, т. 2 л.д. 63).

В судебном заседании от 05 марта 2021 года Лукьянова Н.Ю. была допрошена судом в качестве свидетеля, и показала, что 25 ноября 2020 года в 08:30 Гаврилову В.А. было назначено собеседование на вакансию водителя. Она ему рассказывала о спецификах работы, знакомила его с ассортиментом компании, общались с логистами, менеджерами. Находился на собеседовании по адресу: ... до 15:10 час. В 15:30 у неё было назначено собеседование с другим кандидатом. В первые полтора часа собеседования кандидатура Гаврилова В.А. их устроила, поэтому он остался на более длительное время. Причины поиска работы он ей озвучил, пояснил, что его должность подпадает под сокращение. Юридический адрес ООО «...» ..., оф. 3, склад и основной офис находится по адресу: .... Ранее в трудовых или гражданско-правовых отношениях Гаврилов В.А. с компанией не состоял. Собеседование с Гавриловым В.А. также проводил генеральный директор ХИВ, который показывал ему продукцию, рассказывал, как загружать товар.

В показаниях свидетеля ЛНЮ у суда нет оснований сомневаться, она предупреждена об уголовной ответственности, о чем свидетельствует подписка.

Обстоятельства нахождения Гаврилова В.А. в ООО «...» по адресу ... проспект во время подписания соглашения о расторжении трудового договора, также подтверждаются детализацией абонента Гаврилова В.А. абонентского номера №, представленной ООО «Т2 Мобайл» на запрос суда, согласно которой 25 ноября 2020 в момент поступления входящего СМС в 08:00:54, а также исходящего звонка в 08:10:21, истец находился по адресу: ... (т. 2 л.д. 164-165).

Также в судебном заседании истец пояснял, что 25 ноября 2020 года он стажировался, вместе с генеральным директором ООО «...» ХИВ он направлялся по заданному маршруту по адресам Областной больницы и Детской городской поликлиники. Автомобилем управлял ХИВ Указанные пояснения также подтверждаются детализацией абонента №, из которой следует, что 25 ноября 2020 года в 10:07:14 в момент несостоявшегося вызова Гаврилов В.А. находился по адресу: г. Челябинск, ул. Чайковского, д. 183А (Детская городская поликлиника № 4), в 10:21:28 находился по адресу: г. Челябинск, ул. Блюхера, д. 45 (Челябинская областная детская клиническая больница). 25 ноября 2020 года в 13:53:10 входящий звонок на телефон Гаврилова В.А. вновь зафиксирован по ....

Указанные обстоятельства также подтверждаются путевым листом автомобиля МБ № 199 от 25 ноября 2020 года, согласно которому автомобиль ООО «...» под управлением водителя ХИВ выехал из гаража в 08.30 час.

Представленные суду доказательства свидетельствуют о том, что в период времени с 08:00 час. до 08:51 час. (время подписания дополнительного соглашения) Гаврилов В.А. находился в ООО «Аскалон» на собеседовании.

Доводы представителей ответчика, о том, что истец после состоявшегося собеседования с представителем ООО «...» до 08:51 (время подписания соглашения) мог приехать по адресу КИЦ пр. Ленина и подписать соглашение, судом не принимаются во внимание и опровергаются следующими доказательствами.

Судом в качестве свидетелей были допрошены руководитель КИЦ ЧСВ, старший специалист отдела инкассации ЛСЮ, НКН, которые показали, что 25 ноября 2020 года в отделе инкассации и перевозки ценностей Гаврилова В.А. не видели. ЛСЮ также показала, что шкафы в раздевалке инкассаторов бывают открытыми из-за того, что бронежилеты в них не помещаются.

Для ЛСЮ и НКН 25 ноября 2020 года был рабочим днем, что подтверждается графиками (т. 2 л.д. 36-37).

Кроме того, из журналов «Приема и сдачи ключей от ячеек индивидуальных средств хранения (ИСХ) сотрудников отдела инкассации», «Приема сдачи ключей от раздевальных шкафов, средств индивидуальной защиты (бронежилетов), плечиков для бронежилетов сотрудников отдела инкассации» следует, что 25 ноября 2020 года Гаврилов В.А. свой ключ от ИСХ, а также ключ от раздевального шкафа, бронежилет не сдавал, поскольку его подписи о сдаче указанного имущества в журналах отсутствуют (т. 1 л.д. 68-71).

Из журнала «Учета сервисных карт в Отделе инкассации и перевозки ценностей ОО-КИЦ № (г. Челябинск) следует, что 30 апреля 2020 года истцу выдана сервисная карта №, 20 июля 2017 года – сервисная карта №, что не оспаривается истцом и подтверждается его подписями в получении карт (т. 1 л.д. 71-72).

В судебном заседании от 31 марта 2020 года было установлено, что 25 ноября 2020 года вышеуказанные карты Гаврилов В.А. не сдавал ЛСЮ, подписи в графе «Карту сдал» ему не принадлежат, что не оспаривалось представителями ответчика и подтверждаются их пояснениями.

Допрошенная в качестве свидетеля ЛСЮ не смогла подтвердить факт сдачи сервисных карт Гавриловым В.А. лично. Сервисные карты истца, действительно, были сданы 25 ноября 2020 года. Кто сдавал карты Гаврилова В.А., она не помнит. В этот же день ею была подана заявка на блокировку карт. 30 ноября 2020 года карты были уничтожены (т. 2 л.д. 40).

Письменные пояснения ЛСЮ, НКН, ШПВ, представленные представителями ответчика в материалы дела, о том, что 25 ноября 2020 года они находились на рабочем месте и в первой половине дня видели инкассатора Гаврилова В.А. в подразделении КИЦ, во внимание судом не принимаются, поскольку опровергаются их показаниями, данными в судебном заседании. Ходатайство о допросе в качестве свидетеля старшего инкассатора ШПВ отозвано представителями ответчика (т. 1 л.д. 73-75, 193).

Свидетель ЧСВ в судебном заседании от 05 марта 2021 года показал, что поступил приказ о сокращении штата инкассаторов, после чего он всем инкассаторам звонил лично и приглашал на прием. Руководителем проверяются все сотрудники и определяется преимущественное право на оставление на работе. Гаврилов В.А. подпадал под сокращение. По телефону 19 ноября 2020 года он ему сообщил, что должность, которую он занимает, должна быть сокращена. Предложил условия увольнения, либо по сокращению штата, либо по соглашению сторон. 23 ноября 2020 года сформировал заявку на согласование с документами об увольнении, документы были сформированы автоматически.

В показаниях свидетелей ЧСВ у суда нет оснований сомневаться, он предупрежден об уголовной ответственности, о чем свидетельствует подписка, согласуются с пояснениями истца о том, что 19 ноября 2020 года между ними действительно состоялся разговор о сокращение должности Гаврилова В.А.

Однако, показания ЧСВ в части того, что Гаврилов В.А. выразил согласие на увольнение по соглашению сторон с пояснениями истца не согласуются и другими доказательствами не подтверждаются.

Более того, работодателем истец был поставлен в известность о том, что он в любом случае будет уволен.

Данные обстоятельства подтверждаются показаниями свидетеля АРВ, который 23 ноября 2020 года слышал разговор между Гавриловым В.А. и другим инкассатором (фамилию не помнит). Гаврилов В.А. высказывался о том, что его хотят уволить по соглашению сторон, либо по сокращению штата, либо по другому основанию. Дату разговора помнит, поскольку интересовался у руководителя, смотрел табель рабочего времени. Людям предлагали увольнение по сокращению штата или по соглашению сторон. Подписывал ли Гаврилов В.А. предложенные документы, ему не известно. Дистанционно подписать какие-либо документы электронной подписью невозможно. Его электронная подпись (ТМ) всегда хранится в ИСХ, ключ от которого находится при нём. Свой шкафчик в раздевалке он закрывает, но некоторые инкассаторы оставляют их открытыми.

Однако, вопреки доводам представителей ответчика, показания свидетеля АРВ наличие воли истца на прекращение трудовых отношений, и был ли он инициатором прекращения трудовых отношений, не подтверждают, поскольку подписывал ли Гаврилов В.А. документы на увольнение по соглашению сторон, ему не известно.

Также судом установлено, в ПАО Сбербанк, в том числе Отделе инкассации и перевозки ценностей, введена система контроля и управления доступом (далее – СКУД), которая может состоять из устройств преграждающих управляемых (УПУ) в составе преграждающих конструкций и исполнительных устройств, устройств ввода идентификационных признаков в составе считывателей и идентификаторов.

Допуск на охраняемый объект территории КИЦ (въезд/выезд) автотранспорта должен осуществляться через шлагбаум с использованием СКУД «на въезд» и «на выезд». Проход на охраняемый объект (с объекта) помещений КИЦ должен осуществляться через турникеты с использованием СКУД «на вход» и «на выход» (т. 1 л.д. 239-248, т. 2 л.д. 1-8, Часть 2 Стандарта «Требования по обеспечению комплексной безопасности помещений кассово-инкассаторских центров ПАО Сбербанк» Сборника стандартов по комплексной безопасности и оснащению подразделений ПАО Сбербанк техническим средствами охраны).

Категорически запрещается передача личных карточек СКУД другим сотрудникам КИЦ, Банка и посетителям. Сотрудникам запрещается, используя свою личную карточку, проводить через турникет/шлюз другого работника (посетителя) «вплотную к впереди идущему». Контроль за проходом через турникеты/АШК (автоматические шлюзовые кабины) должен осуществляться с поста охраны главного входа (при наличии) и/или Центрального поста безопасности (ЦПБ) с использованием видеокамер телевизионной системы видеоконтроля (п.п. 3.3.3 Сборника стандартов по комплексной безопасности и оснащению подразделений ПАО Сбербанк техническим средствами охраны).

Подпунктом 3.3.5 этого же Сборника предусмотрено, что двери основных входов в КП и ПИ КИЦ должны быть металлическими. Указанные двери должны оснащаться СКУД на «вход» и «выход».

Карточки СКУД должны быть защищены от подделки и персонифицированы с нанесением ФИО и фотографии владельца (пп. 4.7.1 Сборника стандартов по комплексной безопасности и оснащению подразделений ПАО Сбербанк техническим средствами охраны).

В ПИ КИЦ ведется журнал отработанного времени, фиксируется вход инкассаторов в подразделение КИЦ и, соответственно, выход из него. В период с 06.07.2020 г. по 23.11.2020 г. были зафиксированы входы и выходы Гаврилова В.А. в Отделение инкассации. Вход и/или выход инкассатора в ОО КИЦ Гаврилова В.А. 25 ноября 2020 года не зафиксирован (т. 2 л.д. 110-127).

Все КИЦ в обязательном порядке оборудуются телевизионными системами видеоконтроля (ТСВ). ТСВ КИЦ должна обеспечить формирование архива видеозаписей событий со всех установленных видеокамер за период времени не менее 30 дней, с частотой кадров не менее 6 кадров/секунду (п.п. 4.1.1., 4.6.1.4. Сборника стандартов по комплексной безопасности и оснащению подразделений ПАО Сбербанк техническим средствами охраны).

Представителями ответчика не представлены видеозаписи событий всех установленных ТСВ КИЦ видеокамер за 25 ноября 2020 года. Согласно их пояснениям, видеозаписи событий не сохранены в связи со сроком, их предоставление суду невозможно.

В период трудовых отношений с 02 сентября 2003 года по 03 декабря 2020 года доказательств того, что истец выражал волеизъявление работодателю о своем намерении прекратить трудовые отношения по любому основанию не представлено, напротив, узнав о сокращении его должности, о том, что он в любом случае подлежит увольнению, Гаврилов В.А. совместно с супругой писали обращения в адрес ПАО Сбербанк, Администрации Президента России о желании продолжить трудовые отношения с ПАО Сбербанк (т. 1 л.д. 186, 188-189).

Доводы представителей ответчика о законности увольнения по соглашению сторон, поскольку Гаврилов В.А. хранил ТМ - идентификатор (Touch Memory) ненадлежащим образом, соответственно, должен нести за это ответственность, судом не принимаются во внимание.

Действительно, как следует из раздела 7 Сборника стандартов развития киберкультуры от 09.02.2018 г. № 4727 (далее – Сборник стандартов) (1 л.д. 194-222), устанавливающего правила и требования кибербезопасности, пользователь может получать доступ к АС, ФИР в объёме, необходимом для выполнения своих служебных обязанностей. Учетная запись (далее – УЗ) включает в себя идентификатор – уникальное имя (логин), аутентификационную информацию (пароль, сертификат, биометрические данные и т.п.) и некоторые сведения о её владельце: ФИО, адрес электронной почты, рабочий телефон, должность и наименование структурного подразделения. Компрометация УЗ может позволить злоумышленнику выполнить действия от имени легального пользователя. При этом ответственность за действия, совершенные злоумышленником от имени легального пользователя, возлагается на пользователя, УЗ которого скомпрометирована по причине несоблюдения требований кибербезопасности.

Touch Memory – идентификатор (далее – ТМ - идентификатор) – это устройство, которое содержит пароль для аутентификации в домене АС, и (или) ключ электронной подписи, который должен храниться только у его владельца. Работник обязан принять все меры для того, чтобы исключить возможность компрометации ТМ-идентификатора с паролями и (или) ключами ЭП (раздел 8 Сборника стандартов).

Пользователю запрещается оставлять ТМ-идентификатор без присмотра, хранить в не запираемом ящике рабочего стола и других легкодоступных местах, передавать его кому бы то ни было. Исключение составляет передача ТМ-идентификатора с доверяемым ключом ЭП уполномоченному (доверенному для подписания лицу) или передача руководителю в случае увольнения (п. 8.4 Сборника стандартов).

К пользователям, нарушающим требования по обеспечению кибербезопасности, в том числе определенные настоящим документом, и к руководителям подразделений, не обеспечивающим их выполнение, Банк вправе применить меры дисциплинарной ответственности.

Дубликаты ключей от ячеек ИСХ из сейфа дежурного инкассатора за период с 23 ноября 2020 года по 28 ноября 2020 года никому не выдавались, что подтверждается копией журнала имущества ОО-КИЦ (т. 1 л.д. 167).

Как следует из пояснений истца, ТМ-идентификатор (таблетка) он хранил в индивидуальном средстве хранения, специально отведенном для хранения ТМ. Ключ от ИСХ он оставлял в своём шкафу раздевалки, в котором также хранил бронежилет. Его шкаф не закрывался, поскольку это было необходимо для проветривания бронежилета.

О том, что шкафы раздевалки у инкассаторов не закрывались, знали и сотрудники подразделения КИЦ.

Как следует из показаний свидетеля ЛСЮ и НКН, им известно, что у некоторых инкассаторов, не только у Гаврилова В.А., шкафы в раздевалке были открыты. Шкафы узкие и в закрытом виде хранение в них бронежилета, невозможно.

Кроме того, доказательств того, что Гаврилов В.А. был привлечен работодателем к дисциплинарной ответственности за нарушение режима хранения ТМ-идентификатора, суду не представлено. Тогда как, ТМ-идентификатор Гаврилова В.А. хранился в специально оборудованном для этого месте в ИСХ, которое было всегда закрыто на ключ.

Из анализа фактических действий сторон следует, что инициатором прекращения трудовых отношений и подписания соответствующего дополнительного соглашения к трудовому договору являлся работодатель.

Вместе с тем, суд отмечает, что при отсутствии воли одной стороны договора на его расторжение соглашение о расторжении договора не может быть признано законным, такая договоренность должна быть достигнута между работником и работодателем, желание расторгнуть трудовой договор должно быть обоюдным, не допускающим двусмысленности, особенно со стороны работника как экономически слабой стороны.

Работодатель, как более сильная сторона, имел правовую и фактическую возможность осуществить действия по выяснению позиции работника, его истинной воли на прекращение трудового договора. Кроме того, Гаврилов В.А. высказывал своему непосредственному руководителю ЧСВ о своём желании продолжить трудовые отношения в ПАО Сбербанк в другой должности, работодатель мог начать процедуру увольнения истца по сокращению его должности, предложив ему другие должности.

В данном же случае истец был лишен не только возможности оценить правовые последствия предложенного 23 ноября 2020 года работодателем увольнения по соглашению сторон, но и возможности сделать осознанный выбор основания увольнения.

Таким образом, в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательств, отвечающих требованиям относимости, допустимости и достоверности, которые бы с бесспорностью подтверждали доводы ответчика о подписания дополнительного соглашения к трудовому договору самим истцом с использование электронной подписи, либо подписание дополнительного соглашением иным лицом, но с ведома и по указанию Гаврилова В.А., работодателем суду не представлено.

Доводы истца о том, что об увольнении ему стало известно 03 декабря 2020 года, иными доказательствами не опровергаются. Стороной ответчика не оспаривается, что денежные средства в размере 188 260 руб. ему были перечислены 03 декабря 2020 года. С приказом о прекращении трудового договора он был ознакомлен 04 декабря 2020 года, несмотря на то, что поставил подпись об ознакомлении 03 декабря 2020 года, в этот же день 04 декабря 2020 сдал электронный пропуск, следовательно, выразить своё несогласие с увольнением и указать об этом в приказе об увольнении 03 декабря 2020 года он не мог.

В связи с указанным, принимая во внимание установленные по делу юридически значимые обстоятельства, суд полагает, что в рамках настоящего спора истцом представлены достаточные доказательства отсутствия у него намерения и воли на прекращение трудовых отношений, а также собраны достаточные доказательства, подтверждающие отсутствие Гаврилова В.А. в подразделении КИЦ в момент подписания соглашения к трудовому договору от 24 ноября 2020 года, а именно 25 ноября 2020 года.

Доводы представителей ответчика о том, что в период работы в ПАО Сбербанк у Гаврилова В.А. могли быть трудовые или гражданско-правовые отношения с ООО «Аскалон», в связи с чем, показания свидетеля ЛНЮ могут быть ложными, судом не принимаются во внимание, поскольку наличие или отсутствие трудовых или гражданско-правовых отношений между истцом и другим работодателем юридического значения при рассмотрении трудового спора о восстановлении на работе, возникшего между Гавриловым В.А. и ПАО Сбербанк, не имеет. Доказательства того, что показания свидетеля ЛНЮ являются ложными, представителями ответчика не представлены, тогда как свидетель была предупреждена судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

При указанных обстоятельствах, руководствуясь приведенными выше нормами закона, регулирующими спорные правоотношения, исследовав и оценив в совокупности по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представленные доказательства, суд приходит к выводу, что стороны 25 ноября 2020 года не достигли соглашения об увольнении истца с 03 декабря 2020 года, что свидетельствует о недействительности дополнительного соглашения к трудовому договору от 24 ноября 2020 года и незаконности увольнения истца на основании приказа № 3917/К/УБ от 25 ноября 2020 года по п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с чем, исковые требования Гаврилова В.А. о признании соглашения к трудовому договору недействительным, приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе в должности инкассатора 6-А-О1Т2 разряда Отдела инкассации и перевозки ценностей Операционного офиса – кассово-инкассаторского центра № 8597/0290 (г. Челябинск) Уральского банка публичного акционерного общества «Сбербанк России», с 04 декабря 2020 года, подлежат удовлетворению.

В соответствии со ст. 211 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение в части восстановления Гаврилова В.А. на работе подлежит немедленному исполнению.

Разрешая исковые требования о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула за период с 04 декабря 2020 года по день вынесения судом решения, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации, в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Поскольку, Гаврилов В.А. был уволен незаконно, его требования о взыскании с ответчика среднего заработка за время вынужденного прогула подлежат удовлетворению.

В соответствии с абз. 1, 2, 3 ст. 139 Трудового кодекса РФ следует, что для всех случаев определения размера средней заработной платы (среднего заработка), предусмотренных настоящим Кодексом, устанавливается единый порядок ее исчисления. Для расчета средней заработной платы учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у соответствующего работодателя независимо от источников этих выплат. При любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. При этом календарным месяцем считается период с 1-го по 30-е (31-е) число соответствующего месяца включительно (в феврале - по 28-е (29-е) число включительно).

Особенности порядка исчисления средней заработной платы, установленного статьей 139 Трудового кодекса Российской Федерации, определяются Правительством Российской Федерации с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений (часть 7 статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации).

Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 г. № 922 утверждено Положение об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, которым в том числе определены виды выплат, применяемых у работодателя, которые учитываются для расчета среднего заработка, порядок и механизм расчета среднего заработка, включая порядок расчета этого заработка для оплаты отпусков и выплаты компенсации за неиспользованные отпуска.

Как следует из разъяснений, указанных в п. 62 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, или в случае признания его увольнения незаконным выплаченное ему выходное пособие подлежит зачету. Однако при определении размера оплаты времени вынужденного прогула средний заработок, взыскиваемый в пользу работника за это время, не подлежит уменьшению на суммы заработной платы, полученной у другого работодателя, независимо от того, работал у него работник на день увольнения или нет, пособия по временной нетрудоспособности, выплаченные истцу в пределах срока оплачиваемого прогула, а также пособия по безработице, которое он получал в период вынужденного прогула, поскольку указанные выплаты действующим законодательством не отнесены к числу выплат, подлежащих зачету при определении размера оплаты времени вынужденного прогула.

Как следует из трудового договора, работнику установлена 40 часовая рабочая неделя. Установлен гибкий режим рабочего времени с суммированным учетом рабочего времени с учетным периодом в 12 месяцев.

Положением об оплате труда работников ПАО Сбербанк утверждена система оплаты труда работников, которая включает в себя: должностной оклад, доплаты и надбавки, ежемесячные /или ежеквартальные премии (текущее премирование), вознаграждение по итогам работы за год, единовременные премии, долгосрочное/отложное вознаграждение работников, выплата которого осуществляется на основании отдельных ВНД, утверждаемых Наблюдательным советом/Правлением банка (т. 2 л.д. 68-77).

По запросу суда работодателем представлены: расчетные листки с ноября 2019 года по ноябрь 2020 года, справка о среднечасовом заработке Гаврилова В.А. за 12 месяцев, предшествовавших месяцу увольнения, за период с декабря 2019 года по ноябрь 2020 года, подписанная начальником отдела расчетом с персоналом и заверена печатью ПАО Сбербанк. Среднечасовой заработок Гаврилова В.А. составил 341 руб. 92 коп. (т. 2 л.д. 218, 238-250, т. 3 л.д. 31-38).

Суд принимает во внимание в расчет среднечасовой заработной платы истца в размере 341 руб. 92 коп., согласно представленной справке работодателя, установленную трудовым договором 40-часовую рабочую неделю с суммированным учетом рабочего времени, соответственно за период с 04.12.2020 по 23.04.2021, согласно производственному календарю при 40-часовой рабочей неделе рабочее время составляет 742 часа, соответственно, заработок за время вынужденного прогула составит 73 444 руб. 64 коп. из расчета: 742 часа х 341 руб. 92 коп. = 253 704 руб. 64 коп. – 180 260 руб. (выходное пособие, выплаченное истцу при увольнении).

Таким образом, заработная плата за время вынужденного прогула за период с 04 декабря 2020 года по 23 апреля 2021 года, подлежащая взысканию с ответчика в пользу истца, составит 73 444 руб. 64 коп.

Разрешая исковые требования истца о взыскании компенсации морального вреда в размере 20 000 руб., суд приходит к следующему выводу.

Согласно ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации, моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случаях возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Как разъяснено в п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» в соответствии с частью четвертой статьи 3 и частью девятой статьи 394 Кодекса суд вправе удовлетворить требование лица, подвергшегося дискриминации в сфере труда, а также требование работника, уволенного без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения либо незаконно переведенного на другую работу, о компенсации морального вреда.

Учитывая, что Трудовой кодекс Российской Федерации не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, суд в силу статей 21 (абзац четырнадцатый части первой) и 237 Трудового кодекса Российской Федерации вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы).

Как следует из пояснений истца, свои требования о взыскании денежной компенсации морального вреда Гаврилов В.А. основывал на нарушении его трудовых прав незаконным увольнением, тем, что он вынужден был искать работу для того, что содержать семью с двумя несовершеннолетними детьми и оплачивать ипотечные обязательства в размере 20 000 руб.

Поскольку факт нарушения работодателем права Гаврилова В.А. на труд с достойной заработной платой, с социальным пакетом, с 04 декабря 2020 года нашел своё подтверждение, приказ о прекращении трудового договора признан судом незаконным и отменен, а дополнительное соглашение от 24 ноября 2020 года – недействительным, на ответчика следует возложить обязанность по компенсации причиненного истцу морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, суд учитывает, что ответчиком было нарушено право истца на труд, которое относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека и с реализацией которого связана возможность использования работником ряда социально-трудовых прав. Указанное нарушение прав истца безусловно причинило ему нравственные страдания.

Учитывая нарушение конституционного права истца на труд, длительность такого нарушения, наличие у него кредитного обязательства, связанного с покупкой жилья, наличие на иждивении у Гаврилова В.А. двух несовершеннолетних детей, необходимость в судебном порядке отстаивать нарушенное работодателем право, степень вины работодателя, его конкретные незаконные действия, их соотношение с объемом и характером причиненных истцу нравственных страданий, суд полагает возможным взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб., поскольку указанная сумма отвечает принципу разумности и соразмерности перенесенных нравственных страданий.

Истцом также заявлены требования о взыскании судебных расходов на оплату юридических услуг в размере 6 000 руб.

В силу ч. 1 ст. 88 Гражданского процессуального кодекса РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Статья 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации относит к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам, а также расходы на оплату услуг представителей.

Согласно ч. 1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу расходы, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 96 данного Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в данной статье расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных требований, а ответчику - пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В соответствии с частью 1 ст. 100 Гражданского процессуального кодекса РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Из представленных квитанций № 206438 от 05.02.20.2021 г., № 206440 от 05.03.2021 г., следует, что Гаврилов В.А. оплатил оказанные Коллегией адвокатов «Право» юридические услуги за составление искового заявления в суд о восстановлении на работе по делу 2-466/2021, рассматриваемому Металлургическим районным судом г. Челябинска, в размере 3 000 руб., за составление уточнения иска и ходатайства о назначении экспертизы в размере 3 000 руб. (т. 2 л.д. 154-155).

Как следует из разъяснений, содержащихся в пунктах 11, 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов (часть 4 статьи 1 ГПК РФ).

Вместе с тем в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (статьи 2, 35 ГПК РФ) суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах (часть 1 статьи 100 ГПК РФ).

При этом разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства (п. 13 Пленума).

С учетом того, что ПАО Сбербанк, в силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ, не представило доказательств чрезмерности судебных расходов в обоснование своих возражений, суд полагает расходы в размере 6 000 руб. разумными.

Учитывая, что исковые требования Гаврилова В.А. удовлетворены в полном объёме, расходы на оказание юридических услуг в размере 6 000 руб. подлежат взысканию с ответчика.

В соответствии со ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, государственная пошлина, от уплаты которой истец был освобожден, взыскивается с ответчика пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

Руководствуясь п. 3 ч. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ и ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд считает возможным взыскать с ответчика госпошлину в доход местного бюджета в размере 2 703 руб. 34 коп. (2 403,34 руб. за требование имущественного характера + 300 руб. за требование неимущественного характера).

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194 - 199 Гражданского процессуального кодекса РФ,

РЕШИЛ:

Исковые требования Гаврилов ВА удовлетворить.

Признать недействительным дополнительное соглашение к трудовому договору № б/н от 02 сентября 2003 года от 24 ноября 2020 года, заключенному между публичным акционерным обществом «Сбербанк России» и Гаврилов ВА.

Признать незаконным и отменить приказ публичного акционерного общества «Сбербанк России» № 39717/К/УБ от 25.11.2020 о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении) с инкассатором 6-А-О1Т2 разряда Отдела инкассации и перевозки ценностей Операционного офиса – кассово-инкассаторского центра № 8597/0290 (г. Челябинск) Уральского банка публичного акционерного общества «Сбербанк России» Гаврилов ВА по соглашению сторон по пункту 1 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Восстановить Гаврилов ВА в должности инкассатора 6-А-О1Т2 разряда Отдела инкассации и перевозки ценностей Операционного офиса – кассово-инкассаторского центра № 8597/0290 (г. Челябинск) Уральского банка публичного акционерного общества «Сбербанк России», с 04 декабря 2020 года.

Решение в части восстановления на работе подлежит немедленному исполнению.

Взыскать с публичного акционерного общества «Сбербанк России» (ИНН: 7707083893, ОГРН: 1027700132195, дата регистрации 20.06.1991 г.) в пользу Гаврилов ВА (хх.хх.хх года рождения, уроженца ...) заработную плату за дни вынужденного прогула за период с 04 декабря 2020 года по 23 апреля 2021 года в размере 73 444 руб. 64 коп., компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб., судебные расходы на оплату юридических услуг в размере 6 000 руб., а всего взыскать 99 444 (девяносто девять тысяч четыреста сорок четыре) руб. 64 коп.

Взыскать с публичного акционерного общества «Сбербанк России» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 2703 (две тысячи семьсот три) руб. 34 коп.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Челябинского областного суда в течение одного месяца со дня изготовления решения в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы через Металлургический районный суд г. Челябинска.

Председательствующий               Т.М. Соха

Мотивированное решение изготовлено 30 апреля 2021 года.

Председательствующий               Т.М. Соха