Решение по делу № 2-37/2024 (2-1457/2023;) от 09.01.2023

Дело № 2-37/2024 (2-1457/2023;)

УИД 39RS0001-01-2023-000027-72

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

19 апреля 2024 года

Ленинградский районный суд г. Калининграда в составе: председательствующего судьи Нартя Е.А.,

при секретаре Керимовой С.Д.к.,

с участием помощника прокурора Третьяковой Н.В.,

истца, представителя ответчика Загартдиновой О.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Власовой (Пыкиной) Татьяны Владимировны к ООО «МЦ-Медэксперт-4» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного здоровью,

УСТАНОВИЛ:

Пыкина Т.В. (далее – истец) (ДД.ММ.ГГГГ Пыкина сменила фамилию на «Власова») обратилась в суд с исковым заявлением к ООО «МЦ-Медэксперт-4» (далее – ответчик), в котором просит (как указано) взыскать с ответчика в свою пользу 200 000 рублей в качестве компенсации причиненного некачественно оказанной истцу медицинской стоматологической помощью вреда здоровью и морального вреда, в обоснование которого указала, что в 2012 году между ней и ответчиком был заключен договор оказания платных медицинских услуг, в рамках которого ДД.ММ.ГГГГ ответчиком ей была оказана платная медицинская услуга – удаление 46 зуба. Считает, что вышеуказанными действиями ей был причинен вред здоровью, поскольку после удаления 46 зуба у нее образовалась вторичная адентия, кроме того, данный зуб не нуждался в удалении, то есть она потеряла здоровый зуб, который можно было сохранить и обойтись консервативным лечением.

В результате ненадлежащего оказания медицинской помощи у нее появилось заболевание – частичная вторичная адентия в части 46 зуба, ей требуется протезирование отсутствующего 46 зуба, что влечет за собой убытки. Кроме этого, из-за отсутствия зуба она испытывает трудности в жевании, повышенную нагрузку на другие зубы, что причиняет ей постоянные неудобства.

ДД.ММ.ГГГГ она обратилась к ответчику с претензией и предложением урегулировать спор в досудебном порядке, выплатив компенсацию в размере 50000 рублей, однако ответчик отказался возместить ей в добровольном порядке причиненный вред, что послужило основанием для обращения в суд с настоящим иском.

В ходе рассмотрения дела истец уточнила исковые требования, указывая, что действиями ответчика ей был причинен вред здоровью 46 зуба, поскольку данный зуб на момент обращения к ответчику не нуждался в удалении, мог быть вылечен терапевтически и сохранен, вариант лечения зуба, предложенный ответчиком, был неоптимальный, в результате чего она утратила орган. Если бы 46 зуб не был удален ответчиком, возможно, было бы сохранить и другие зубы, которые вследствие удаления 46 зуба приняли на себя жевательную функцию и стали испытывать повышенную нагрузку, что привело к проблемам в ротовой полости, в частности к дисфункции височно-нижнечелюстного сустава.

Также полагает, что действия ответчика ей причинен вред здоровью 37 зуба, так как в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела она узнала, что после медицинского вмешательства ответчика ДД.ММ.ГГГГ в 37-й зуб у нее появилось осложнение состояния данного зуба в виде хронического пульпита. В этой связи спустя 6 лет ей пришлось обратиться за медицинской помощью в СПБ ГБУЗ поликлиника Стоматологическая, 16, где ей был депульпирован данный зуб, что в дальнейшем привело к его разрушению и необходимости протезирования.

Полагает (в отношении 37 зуба), что если бы лечение 37-го было выполнено ответчиком качественно, то диагноз "хронический пульпит", который является осложнением проведенного ответчиком лечения, не был бы ей установлен, в том числе потому, что до обращения к ответчику зуб был просто запломбирован и был витальным, то есть полноценным и нуждался только в качественном терапевтическом лечении в объеме пломбирования, которое не было проведено ответчиком качественно, что привело к ухудшению состоянию данного зуба.

Также полагает, что ответчиком были нарушены ее права на получение информации о здоровье, не соблюдено право пациента на получение информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи и праве на отказ от медицинского вмешательства, право на охрану здоровья и получение безопасной медицинской помощи. Информированное добровольное согласие на хирургическое стоматологическое лечение она ответчику не давала.

Таким образом, в результате некачественного оказания медицинских услуг работником организации ответчика, ее здоровью был причинен значительный вред, так как удаление 46-го зуба – это необратимый процесс, а некачественное лечение 37-го зуба привело к его последующему разрушению, также мешает нормальному пережевыванию пищи, вызывает постоянный стресс и переживания.

Между ней и ответчиком заключен договор оказания платных медицинских услуг, копия и оригинал данного договора в материалы дела ответчикам не представлены, у нее как у потребителя отсутствуют. Следовательно, ответчиком нарушено право пациента на ознакомление с медицинской документацией, допущены дефекты ведения медицинской документации.

Ответчиком ей были оказаны платные медицинские стоматологические услуги по удалению 46-го зуба, бесплатные медицинские стоматологические услуги в рамках ОМС по лечению 37-го зуба. Считает, что вышеуказанными действиями ответчика был причинен вред ее здоровью, так как после удаления 46-го зуба образовалось заболевание – частичная вторичная адентия, которое привело к ухудшению состояния полости рта.

Дополнительно указала, что в 2017 году у нее было диагностировано заболевание – частичная вторичная адентия в части 46 зуба, которое образовалось, по ее мнению, в виду удаления ответчиком 46-го здорового зуба в августе 2012г. О том, что ей удалили здоровый зуб и что необходимости в его удалении не имелось, она узнала из заключения экспертизы, проведенной в рамках иного гражданского дела № 2-111/2021 по иску Пыкиной Т.В. к ООО «Конфиденция» о защите прав потребителей, копия которой приобщена к делу.

В судебном заседании истец уточненные требования поддержала, просила их удовлетворить. По ходатайству ответчика о применении срока исковой давности просила данное ходатайство оставить без удовлетворения, полагая, что срок давности не пропущен, поскольку о нарушении ее права со стороны ответчика она узнала после ознакомления с заключением экспертов в рамках иного гражданского дела 2-1/2022, рассматриваемого Полесским районным судом Калининградской области. Утрата медицинской карты ответчиком является нарушением ее права на получение качественной медицинской помощи и о нарушении ее прав потребителя она узнала в ходе рассмотрения настоящего дела. Настаивала, что информированное согласие на оказание медицинской помощи у нее не отбиралось, медицинская карта ответчиком в материалы дела не представлена, у нее также отсутствует.

В судебном заседании представитель ответчика ООО «МЦ-Медэксперт-4» по доверенности Загартдинова О.Е. с иском не согласилась, представила письменные возражения на иск с учетом дополнений, в которых указала, что в соответствии с записями в медкарте истец действительно обратилась в Медцентр ДД.ММ.ГГГГ с целью санации, т.е. для выполнения комплекса лечебно-профилактических мероприятий по оздоровлению полости рта, включая выявления и устранение патологических изменений и функциональных нарушений в полости рта.

На момент осмотра, как следует из записей в медкарте, у нее на месте 46-го зуба имелся только корень, без коронки: «R 46, т.е. Radix (радикс) 46-го зуба». Далее согласно записям в медкарте, врач поставил истцу диагноз: хронический периодонтит – хроническое воспаление периодонта, т.е. тканей, примыкающих к корню зуба, основная причина возникновения этой патологии – проникновение инфекции из канала зуба через отверстие в области верхушки корня при запущенном кариозном процессе или при не леченном остром пульпите.

Далее, согласно записям в медкарте, следует описание проведенного лечения: под мандибулярной анестезией с помощью раствора препарата убестезин истцу по частям был удален корень 46-го зуба. После удаления корня врач зашил оставшуюся лунку с помощью кентуга – специального рассасывающегося шовного материала, применяемого в том числе в стоматологии.

Врач принял решение об удалении корня, оставшегося от зуба, с учетом состояния полости рта и наличия воспалительного процесса, который он оценивал на момент приема пациента. При том, что нелечение хронических воспалительных процессов в полости рта может нанести вред здоровью пациенту, т.к. наличие воспалительного процесса негативно действует и на другие органы пациента, в том числе сердце, суставы, ЛОР-органы.

Представленное истцом описание исследования конусно-лучевой томографии челюстно-лицевой области от ДД.ММ.ГГГГ, выполненное Независимым центром «Пикассо», не содержит никаких данных относительно 46-го зуба, а также подтверждения довода истца о том, что 46-ой зуб был здоровым на момент его удаления врачом Медцентра.

Обращает внимание суда на то, что адентией называется отсутствие в ротовой полости нескольких зубов; вторичная частичная адентия – нарушение непрерывности зубного ряда с отсутствием от 1 до 15 единиц зубов, которая не является врожденной, а, как правило, следствием удаления или зубов врачом из-за их плохого состояния.

В связи с вторичной адентией истец ссылается на повышенную нагрузку на другие зубы. Действительно, после удаления зуба, неминуемо возникает вторичная адентия. При том, что на момент визита в Медцентр у истца от 46-го зуба остался только корень без коронки и тот не был здоровым, что подтверждается также показаниями свидетеля-врача, т.е. повышенная нагрузка на другие зубы уже имела место ввиду отсутствия у 46-го зубы коронки.

Постоянные неприятные ощущения и боли в височно-нижнечелюстном составе, хруст в челюсти, сложность в открывании и закрывании рта – эти состояния в принципе не могут быть связаны с отсутствием зуба, учитывая, что у истицы также симметрично отсутствует и 36-ой зуб, а вызваны дисфункцией височно-нижнечелюстного сустава (ВНЧС), которая имеется у истицы и которую она лечила в другой медицинской организации – ООО «Конфиденция» на протяжении, по крайней мере в течение 2017-2019 гг., при том, что сустав истицы был в плохом состоянии еще до её обращения в ООО «Конфиденция», что следует из решения Полесского районного суда Калининградской области, вынесенного 15.09.2022 г. по делу № 2-1/2022 (№ 2-111/2021), в этом решении суда отмечено, что неявки истицы могли негативно повлиять в худшую сторону на дегенеративные изменения ВНЧС.

Также обращает внимание суда на то, что у истицы имеются многочисленные проблемы в полости рта, лечение которых производят разные медицинские организации, с которыми Пыкина Т.В. ведет многочисленные судебные споры. Истица обратилась с иском к ООО «МЦ-Медэксперт-4» по прошествии 10-ти лет и не представила никаких доказательств причиненного вреда её здоровью, в связи с чем, полагает, что истица злоупотребила своим правом.

    В части довод истца в отношении некачественного лечения 37-го зуба, указала, что на 37-м зубе у истицы была заменена пломба в рамках ОМС, причем на более современную. Неосновательна ссылка истицы на возникновение из-за лечения в Медцентре данного зуба в последующем хронического пульпита и обращение в связи с этим за медицинской помощью в декабре 2018 года, так как на момент замены пломбы у ответчика каналы зуба не подвергались лечению, в противном случае об этом была бы запись в медкарте.

    Ссылки на выводы экспертного заключения в отношении 22-го зуба, которые истица распространяет и на 46-ой зуб, являются некорректными в силу того, что стоматология постоянно развивается, совершенствуются методы лечения, виды исследований и используемые материалы, поэтому то, как лечили тот или иной зуб в 2012 году будет отличаться от того, как его лечили в 2018 году, при том, что 22-ой это другой зуб с другим корнем, причем на верхней челюсти, поэтому уверена, что невозможно приравнять состояние 22-го зуба в 2018 году к состоянию 46-го зуба в 2012 году.

У истицы нет никаких доказательств того, что по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ 46-ой зуб, а вернее оставшийся от него корень не нуждался в удалении и мог быть сохранен и ее ссылка на рентгеновский снимок 2011 года также является некорректной, поскольку, во-первых, с момента выполнения снимка до обращения истицы в Медцентр прошло более года, во-вторых, как отметил свидетель – хирург-стоматолог ФИО8 даже на снимке 2011 года видна патология и плохое состояние зуба.

Давая пояснения в суде, истица ссылается на то, что она ничего не знала о том, что отсутствующий 46-ой зуб требуется протезировать. В уточненном исковом заявлении истица указала, что невозможно выполнить протезирование в настоящее время, возникает закономерный вопрос, почему зуб доведен до состояния, когда от него остался только корень и почему не выполнено протезирование зуба раньше, в частности до 2017 года, с которого истица, как она утверждает, стала осуществлять подготовку к ортодонтическому лечению.

Истица ссылается на необходимость протезирования, но ведь если бы корень не был удален, всё равно требовалось проводить протезирование зуба, т.к. нагрузка на другие зубы при отсутствующей на 46-м зубе коронке и наличии в этом месте только корня, также требовало проведение протезирования зуба. Все негативные последствия она связывает исключительно с 46-м зубом, при том, что на её нижней челюсти отсутствует еще два зуба, в том числе симметрично - 36-ой зуб и 48-ой, причем на протяжении длительного времени она не протезировала как отсутствующий 46-ой зуб, так и другие отсутствующие у неё зубы. Учитывая то, что корень 46-го зуба был удален истцу более чем десять лет назад, по мнению ответчика, по прошествии столь значительного времени, не представляется возможным определить состояние ни удаленного корня, ни тканей, примыкающих к корню зуба, с тем, чтобы установить требовалось ли удаление истцу 46-го зуба, а точнее оставшегося от зуба корня по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ. По имеющимся медицинским документам следует, что истец крайне небрежно относилась к состоянию зубов и ротовой полости в целом, и не обращалась своевременно за оказанием ей необходимой стоматологической помощи.

Действительно, в заключении экспертные признали недостатки в ведении медицинской документации, но данные недостатки относятся к качеству услуг и не могли повлиять на состояние здоровья истца. Поскольку в действиях ответчика имеются недостатки, связанные только с ведением медицинской документации, необходимо признать, что исковые требования истцом предъявлены за пределами срока исковой давности.

Просила в иске отказать в полном объеме.

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля врач ФИО9 пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ он проводил удаление истцу корня 46-го зуба по частям, на дату приема указанный зуб был полностью разрушен, корень зуба также находился в неудовлетворительном состоянии, имелся периодонтит тканей, примыкающих к корню зуба, показаний к протезированию или сохранению данного зуба (его корня) не имелось.

Заслушав пояснения сторон, показания свидетеля ФИО9, эксперта ФИО11, заключение прокурора, полагавшей, что имеются основания для удовлетворения заявленных требований в части взыскания компенсации морального вреда с учетом требований разумности и справедливости, исследовав письменные материалы дела, оценив представленные по делу доказательства в соответствии сто ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ в их совокупности, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Правовое регулирование медицинской деятельности осуществляется на основании приведенных норм Конституции Российской Федерации, а также Гражданским кодексом Российской Федерации, Федеральным законом от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Законом Российской Федерации «О защите прав потребителей».

Согласно ст. 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ основными принципами охраны здоровья являются: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; доступность и качество медицинской помощи.

В статье 19 Закона перечислены права пациента, включая право на диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям (подпункт 2); облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами (подпункт 4); возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи (подпункт 9).

В числе обязанностей медицинских организаций, предусмотренных ст. 79 Закона, указаны: обязанность оказывать гражданам медицинскую помощь в экстренной форме; организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи; вести медицинскую документацию в установленном порядке и представлять отчетность по видам, формам, в сроки и в объеме, которые установлены уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения.

Некачественное оказание медицинской помощи - оказание медицинской помощи с нарушениями медицинских технологий и правильности их проведения.

Одним из видов оказания медицинской помощи ненадлежащего качества является невыполнение, несвоевременное или некачественное выполнение необходимых пациенту диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий (исследования, консультации, операции, процедуры, манипуляции, трансфузии, медикаментозные назначения и т.д.).

Согласно ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» указано, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, право на охрану здоровья и медицинскую помощь и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Вместе с тем, в соответствии с положениями ст.1064 ГК РФ, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, в том числе морального вреда, вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред; обязанность возмещения вреда может быть возложена законом на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В п. 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 разъяснено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ). Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (п.2 ст.1064 ГК РФ).

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека.

В п. 48 постановления указано, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи.

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья. При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Учитывая заявленные истцом требования и общий смысл ст. ст. 15, 1064 ГК РФ в совокупности с вышеуказанными разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, для возложения на ответчика ответственности за причиненный истцу моральный вред необходимо установить наличие вреда, его размер, противоправность действий причинителя вреда, наличие его вины, а также причинно-следственную связь между действиями причинителя вреда и наступившим вредом.

В соответствии со ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие в Российской Федерации по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом в соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Из материалов дела следует, что ООО «МЦ-Медэксперт-4» является действующим юридическим лицом (ОГРН <данные изъяты>). Основной вид деятельности юридического лица – деятельность в области здравоохранения.

Из содержания представленной в материалы дела копии медицинской карты на имя истица № усматривается, что истец обратилась в ООО «МЦ-Медэксперт-4» 28 августа с целью санации (л.д.6-7). По записям в карте: Объективно: R46 перкуссия безболезненная. Диагноз: хронический периодонтит 46. Под мандибулярной анестезией раствором убестезина.. . по частями удален 46. Лунка ушита кетгутом. Гемостаз. Совет.

37-глубокий кариес. Жалобы: боль от холодного в зубе в нижней челюсти слева. Объективно: глубокая кариозная полость в 37 зубе, частично сохранена пломба из композита. Размягченный пигментированный дентин. Дно и стенки плотные. Зондирование болезненное, перкуссия безболезненная на температуру реакция положительная. Лечение: под проводниковой анестезией лидокаином.. . снятие пломбы, Dycal; пл\св. Prime dent Полировка. Другие записи в карте отсутствуют.

ДД.ММ.ГГГГ истцом оплачено ответчику 2520 рублей, что подтверждается чеком об оплате от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.16).

Согласно пояснениям ответчика, оригинал медицинской карты в ООО «МЦ-Медэксперт-4» отсутствует, равно как и договор об оказании медицинских услуг. Как указал представитель ответчика, по всей видимости, карта была получена истцом на руки и находится у нее, однако, подтверждающих доказательств ответчиком не представлено.

В свою очередь истец оспаривала получение медицинской карты на руки.

ДД.ММ.ГГГГ истец обратилась к ответчику с претензией, в которой указала, что ДД.ММ.ГГГГ ей оказаны платные медицинские услуги в виде удаления 46 зуба. Поскольку действиями ответчика ей был причинен вред здоровью, так как после удаления 46 у нее образовалась вторичная адентия, кроме того, данный зуб не нуждался в удалении, то есть она потеряла здоровый зуб, истец предложила ответчику урегулировать спор в досудебном порядке, выплатив ей компенсацию в размере 50 000 рублей, однако ответчик отказался возместить ей в добровольном порядке причиненный вред, что послужило основанием для обращения в суд с настоящим иском.

Для установления обстоятельств качества оказания медицинских стоматологических услуг по ходатайству истца по делу была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза. Производство экспертизы поручено ГБУ РО «Бюро СМЭ имени Д.И.Мастбаума» (390047 <адрес>).

Как указано экспертами в заключении комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, по записям, содержащимся в копии медицинской карты стоматологического больного из ООО «МЦ-Медэксперт-4»:

- отдельный план лечения не составлялся;

- описанное на 11.07.2012г. состояние зуба 3.7 «...Объективно: глубокая кариозная полость в 37 зубе, частично сохранена пломба из композита. Размягченный пигментированный дентин. Дно и стенки плотные. Зондирование болезненное, перкуссия безболезненная на температуру реакция положительная», требовало терапевтического лечения в форме установки лечащей прокладки и заполнения оставшегося объема пломбировочным материалом с последующей обработкой пломбы в виде шлифовки, полировки, что и было выполнено;

-    описанное на 28.08.2012г. состояние 4.6 зуба - «R46», которое означает наличие корня без коронковой части, отсутствие другого описания не позволяет в полной мере оценить состояние корня зуба 4.6.

Наличие корня зуба без его коронковой части является показанием для удаления корня зуба (что и было выполнено).

Исходя из данных имеющейся медицинской документации из ООО «МЦ-Медэксперт-4» по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ установлены следующие дефекты оказания стоматологической помощи, а именно дефекты оформления медицинской документации:

-    записи врача-стоматолога от ДД.ММ.ГГГГ малоинформативны в отношении описания объективного статуса;

-    не полностью указана дата оказания стоматологической помощи - «28.08.» - не указан год;

-    нет информированного добровольного согласия (отказа) пациента на стоматологическое терапевтическое лечение;

-    нет информированного добровольного согласия (отказа) пациента на стоматологическое хирургическое лечение.

В то же время экспертами отмечено, что вышеуказанные дефекты оформления медицинской документации никоим образом не повлияли на качество оказанных пациенту медицинских услуг ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ по своему определению.

При оказании стоматологической помощи Пыкиной (Власовой) Т. В. были допущены дефекты оказания медицинской помощи в виде дефекта оформления медицинской документации:

-    записи врача-стоматолога от ДД.ММ.ГГГГ малоинформативны в отношении описания объективного статуса;

-    не полностью указана дата оказания стоматологической помощи - «28.08.» - не указан год;

-    нет информированного добровольного согласия (отказа) пациента на стоматологическое терапевтическое лечение;

-    нет информированного добровольного согласия (отказа) пациента на стоматологическое хирургическое лечение.

Между вышеуказанными дефектами оформления медицинской документации ООО «МЦ-Медэксперт- 4» ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ с одной стороны и «изменениями состояния здоровья других зубов пациента», «возникших у пациента заболеваний», заявленных Пыкиной (Власовой) Т.В. в исковом заявлении (лист дела № том №) - «из-за отсутствия зуба, я испытываю трудности в жевании, повышенную нагрузку на другие зубы», «постоянные неприятные ощущения и боли в височно-нижнечелюстном суставе хруст в челюсти, сложность в открывании и закрывании рта» с другой какой-либо (прямой, косвенной) причинно-следственной связи не имеется.

Согласно исковому заявлению Пыкиной (Власовой) Т. В. (лист дела № том №) у нее имелись «негативные» последствия оказанной ООО «МЦ-Медэксперт-4» медицинской помощи (услуг) ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ в виде:

-    вторичная адентия (отсутствие) 46 зуба,

-    «трудности в жевании, повышенную нагрузку на другие зубы» вследствие отсутствия 46 зуба,

-    «постоянные неприятные ощущения и боли в височно-нижнечелюстном суставе хруст в челюсти, сложность в открывании и закрывании рта».

Согласно имеющимся медицинским данным, ДД.ММ.ГГГГ была произведена хирургическая стоматологическая манипуляция - удаление корня 4.6 зуба. Между отсутствием корня 4.6 зуба и произведенным медицинским удалением его имеется прямая причинно-следственная связь. Таким образом, отсутствие корня 4.6 зуба не может являться «негативным последствием» медицинской стоматологической манипуляции, а является закономерным результатом стоматологического вмешательства.

«Трудности в жевании, повышенная нагрузка на другие зубы» не может быть обусловлена только отсутствием корня 4.6 зуба по следующим основаниям:

-    имеющаяся корневая часть 4.6 зуба без ее коронковой части не принимает полноценного участия в жевании (по сравнению с полноценным зубом).

При этом, экспертами указано, что оценить степень значимости участия отсутствующего корня 4.6 зуба (по сравнению с его присутствием) на «нарушение жевания, повышенную нагрузку на другие зубы», по имеющимся данным, не представляется возможным, в связи с отсутствием сведений об объеме имевшегося корня 4.6 зуба (находился ли он над, на уровне или ниже уровня жевательной поверхности десны);

- у пациентки на момент обращения в ООО «Медэксперт-4» ДД.ММ.ГГГГ отсутствовал зуб 3.6, что, в соответствии с материалами дела, она не отрицает, что, в свою очередь, не могло не оказать влияния на «нарушение жевания, повышенную нагрузку на другие зубы».

По состоянию на ДД.ММ.ГГГГ у Пыкиной Т.В. по результатам электромиографии жевательных мышц в ЗАО «МЕДИ» был диагностирован нейро-мышечный дисбаланс височно-нижнечелюстных суставов. В последующем по результатам магнитно-резонансной томографии от ДД.ММ.ГГГГ в условиях «Медицина северной столицы» дисфункция обоих височно-нижнечелюстных суставов по типу гипермобильности. При этом, по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ у Пыкиной Т. В. регистрировалось, помимо 4.6 зуба, отсутствие 1.8, 1.6, 2.4, 2.8, 3.8, 3.6, 4.6, 4.8 зубов. Отсутствие множества зубов (8-ми) на обеих челюстях с обеих сторон могло повлечь за собой прогрессирование нейро-мышечного дисбаланса до состояния дисфункции височно-нижнечелюстных суставов, обуславливающей наличие у истицы жалоб на «постоянные неприятные ощущения и боли в височно-нижнечелюстном суставе, хруст в челюсти, сложность в открывании и закрывании рта».

Таким образом, определить наличие либо отсутствие причинно-следственной связи, как прямой, так и косвенной, между удалением корня 4.6 зуба и развитием у Пыкиной Т.В. дисфункции височно-нижнечелюстных суставов, не представляется возможным в связи с отсутствием на момент установления состояния «дисфункции височно-нижнечелюстных суставов» множества зубов, помимо отсутствия корня 4.6 зуба.

Согласно исковому заявлению, уточненному в порядке ст. 39 ГПК от ДД.ММ.ГГГГ (том дела № № страницы №) Пыкина (Власова) Т.В. считает «действиями ответчика был причинен вред здоровью 37 зуба, так как после медицинского вмешательства ответчика ДД.ММ.ГГГГ, у нее появилось осложнение состояния данного зуба в виде хронического пульпита.. .».

На момент обращения Пыкиной (Власовой) Т.В. в ООО «МЦ-Медэксперт-4» по поводу заболевания ранее леченного зуба 3.7 у нее было диагностировано состояние - «Глубокий кариес 3.7 II класс по Блеку», в связи с чем ей была оказана стоматологическая помощь, а именно удалены остатки пломбы, наложена лечебная прокладка «Dycal», установлена свето-отвердевающая пломба с последующей полировкой. В дальнейшем, при оказании Пыкиной (Власовой) Т.В. стоматологической помощи ДД.ММ.ГГГГ у нее было диагностировано заболевание «Хронический пульпит». Сведения о состоянии зубо-челюстной системы Пыкиной (Власовой) Т. В. за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ год отсутствуют, что лишает экспертную комиссию оценить характер изменений зуба 3.7 за указанный период, и, соответственно, определить наличие либо отсутствие причинно-следственной связи, как прямой, так и косвенной, между лечением глубокого кариеса зуба 3.7 ДД.ММ.ГГГГ и развитием хронического пульпита зуба 3.7. Невозможность установления причинно-следственной связи между оказанием стоматологической помощи (услуг) Пыкиной (Власовой) Т.В. сотрудниками ООО «МЦ-Медэксперт-4» ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и наличием у нее «трудностей в жевании, повышенной нагрузки на другие зубы», «постоянных неприятных ощущений и болей в височно-нижнечелюстном суставе, хруста в челюсти, сложности в открывании и закрывании рта», лишает логических оснований определение степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, рассматриваемыми состояниями.

Оценивая вышеуказанное заключение экспертов, суд признает его относимым, допустимым и убедительным доказательством, которое в совокупности с материалами дела и данными медицинской документации подтверждает отсутствие какой-либо причинно-следственной связи между оказанным ООО «МЦ-Медэксперт-4» истцу стоматологическим лечением и наступившими негативными последствиями у Пыкиной Т.В., в том числе в виде развития дисфункции височно-нижнечелюстных суставов, наличия у нее трудностей в жевании, повышенной нагрузки на другие зубы, постоянных неприятных ощущений и болей в височно-нижнечелюстном суставе, хруста в челюсти, сложности в открывании и закрывании рта.

Не доверять заключению экспертов у суда оснований не имеется, т.к. заключение соответствует требованиям ч. 2 ст. 86 ГПК РФ и ст. 8 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", является ясным, никаких противоречий оно не содержит, эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, комиссия экспертов состояла из квалифицированных экспертов, имеющих длительный стаж работы.

При таких обстоятельствах оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда в связи с причинением истцу вреда здоровью суд не усматривает.

Однако, следует учесть, что в ходе рассмотрения дела истец настаивала, что 4.6 зуб не нуждался в удалении, то есть она потеряла здоровый зуб, который можно было сохранить и обойтись консервативным лечением. Также полагает, что ответчиком были нарушены ее права на получение информации о здоровье, не соблюдено право пациента на получение информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи и праве на отказ от медицинского вмешательства, право на охрану здоровья и получение безопасной медицинской помощи. Информированное добровольное согласие на хирургическое стоматологическое лечение она ответчику не давала.

Как указано экспертами в заключении, оценить степень значимости участия отсутствующего корня 4.6 зуба (по сравнению с его присутствием) на «нарушение жевания, повышенную нагрузку на другие зубы», по имеющимся данным, не представляется возможным, в связи с отсутствием сведений об объеме имевшегося корня 4.6 зуба (находился ли он над, на уровне или ниже уровня жевательной поверхности десны).

Как пояснил допрошенный в судебном заседании посредством видео-конференцсвязи эксперт ФИО11, поскольку записи врача в медицинской карте малоинформативные в отношении описания объективного статуса 4.6 зуба, информированное согласие пациента отсутствует, возможно только предположить, что это был корень 4.6 зуба, поскольку его удаление, согласно записям в копии медкарты, происходило по частям.

В представленной копии медкарты сведений о последовательности лечения, возможных исходах и прогнозах не имеется. При этом следует учитывать, что оказание медицинских услуг является особым видом предоставления услуг, должно учитывать установленные законодателем принципы охраны здоровья, такие как доступность и качество медицинской помощи, предоставление медицинской помощи пациентам подлежит обязательному документированию, поскольку предполагает возможность использования пациентом данных документов при последующем лечении, в том числе в другой организации.

Таким образом, несмотря на то, что действительно заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы не была установлена причинно-следственная связь между оказанными ООО «МЦ-Медэксперт-4» истцу стоматологическим услугами и наступившими негативными последствиями у Пыкиной Т.В., суд учитывает, что прийти к выводу о наличии или об отсутствии таких дефектов экспертам не позволили, в том числе малоинформативные записи врача-стоматолога от ДД.ММ.ГГГГ в отношении описания объективного статуса, а также отсутствие оригинала медицинской карты пациента, информированного добровольного согласия (отказа) пациента на стоматологическое терапевтическое лечение и на стоматологическое хирургическое лечение.

Как указано выше, по результатам судебной экспертизы были в установлены следующие дефекты оказания стоматологической помощи, а именно дефекты оформления медицинской документации:

- записи врача-стоматолога от ДД.ММ.ГГГГ малоинформативны в отношении описания объективного статуса;

- не полностью указана дата оказания стоматологической помощи «28.08.» - не указан год;

- нет информированного добровольного согласия (отказа) пациента на стоматологическое терапевтическое лечение;     

- нет информированного добровольного согласия (отказа) пациента на стоматологическое хирургическое лечение).

Выявленные комиссией экспертов дефекты оказания стоматологической помощи в виде дефектов оформления медицинской документации ответчиком не опровергнуты.

В связи с чем, в ходе рассмотрения дела установлено, что ответчиком были допущены дефекты оказания истцу стоматологической помощи в виде дефекта оформления медицинской документации.

Вышеприведенные обстоятельства, безусловно, нарушают права истца как потребителя на качественное оказание медицинской помощи, в связи с чем, истец имеет право на взыскание в его пользу с ответчика компенсации морального вреда в соответствии с правилами статьи 15 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей".

Доводы стороны ответчика о пропуске истцом срока исковой давности по требованиям о компенсации морального вреда относительно оказанных в 2012г. медицинских услуг, основаны на неверном толковании норм материального права, поскольку в силу абз. 2 статьи 208 ГК РФ исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, в связи с чем срок исковой давности к требованиям о компенсации морального вреда не применим.

Суд также учитывает, что согласно абзацу 2 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", если иное не установлено законом, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Учитывая, что обстоятельства, послужившие основанием для взыскания компенсации морального вреда в связи с дефектом оказания медицинской стоматологической помощи, выразившимся в неправильном оформлении медицинской документации, установлены в ходе рассмотрения настоящего дела, сведений об ознакомлении истца с медицинской картой материалы дела не содержат (оригинал медицинской документации, план лечения, информированное добровольное согласие у ответчика вовсе отсутствуют), суд отклоняет довод ответчика о том, что истец обратился в суд с иском по истечении срока исковой давности.

Статьей 15 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» предусмотрено взыскание компенсации морального вреда, причиненного потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами РФ, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, при наличии его вины.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

Руководствуясь положениями статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", Законом Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей", разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда", суд, оценивая представленные по делу доказательства в их совокупности, включая заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно которым выявлен дефект оформления ответчиком медицинской документации, с учетом нарушения прав истца как потребителя, степени вины ответчика, являющегося специализированным медицинским учреждением, которое оказывает особые и специфичные медицинские услуги, существа допущенных нарушений, принимая во внимание характер сложившихся между сторонами правоотношений, а также учитывая фактические обстоятельства данного дела, отсутствие причинения вреда здоровью истца, характер и степень причиненного морального вреда, полагает возможным взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей.

Учитывая положения части 6 статьи 13 Закона "О защите прав потребителей", суд приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца штрафа в размере 10 000 руб. в связи с неисполнением ответчиком в добровольном порядке требований потребителя, заявленного до обращения в суд в связи с нарушением его прав.

При разрешении вопроса о порядке распределения судебных расходов по делу, суд руководствуется следующим.

В силу ч. 3 ст. 95 Гражданского процессуального кодекса РФ эксперты, специалисты и переводчики получают вознаграждение за выполненную ими по поручению суда работу, если эта работа не входит в круг их служебных обязанностей в качестве работников государственного учреждения. Размер вознаграждения экспертам, специалистам определяется судом по согласованию со сторонами и по соглашению с экспертами, специалистами.

Как следует из материалов дела, определением Ленинградского районного суда г. Калининграда от ДД.ММ.ГГГГ по ходатайству истца назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, расходы на производство экспертизы возложены судом по ходатайству истца на Управление судебного департамента Калининградской области с последующим распределением в порядке ст.98 ГПК РФ.

Согласно счету об оплате № от ДД.ММ.ГГГГ стоимость проведения судебной экспертизы составила 86 365 рублей. Указанная сумма оплачена экспертному учреждению из средств федерального бюджета Управлением судебного департамента в Калининградской области на основании определения Ленинградского районного суда г. Калининграда от ДД.ММ.ГГГГ и, с учетом положения ч. 2 ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, подлежит возмещению за счет ответчика как с проигравшей стороны.

Также на основании ст. 98 ГПК РФ с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 300 руб. по неимущественным требованиям.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Иск Власовой (Пыкиной) Татьяны Владимировны – удовлетворить частично.

Взыскать с ООО «МЦ-Медэксперт-4» (ОГРН <данные изъяты>) в пользу Власовой (Пыкиной) Татьяны Владимировны (паспорт №) компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб., штраф по Закону о защите прав потребителей 10 000 рублей.

В остальной части иска – отказать.

Взыскать с ООО «МЦ-Медэксперт-4» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 300 руб.

Взыскать с ООО «МЦ-Медэксперт-4» в доход федерального бюджета расходы на оплату комиссионной судебно-медицинской экспертизы в размере 86 365,00 рублей.

Решение может быть обжаловано в Калининградский областной суд, через Ленинградский районный суд в течение одного месяца со дня изготовления решения в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено 26 апреля 2024 года.

Судья Е.А. Нартя