Решение по делу № 33-1517/2023 от 01.03.2023

Судья Думова Е.Н. № 2-5937/2022

УИД 35RS0010-01-2022-007576-21

ВОЛОГОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 22 марта 2023 года № 33-1517/2023

г. Вологда

Судебная коллегия по гражданским делам Вологодского областного суда в составе:

председательствующего Марковой М.В.,

судей Ермалюк А.П., Вершининой О.Ю.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Колесниковым А.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Жениховой И.А. к бюджетному учреждению здравоохранения Вологодской области «Тотемская центральная районная больница», бюджетному учреждению здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная клиническая больница», Департаменту здравоохранения Вологодской области, Департаменту имущественных отношений Вологодской области о взыскании денежных средств

по апелляционной жалобе бюджетного учреждения здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная клиническая больница» на решение Вологодского городского суда Вологодской области от 09 декабря 2022 года.

Заслушав доклад судьи Вологодского областного суда Марковой М.В., объяснения представителя Жениховой И.А. Жабыко Д.А., заключение прокурора прокуратуры Вологодской области Терно Д.А., судебная коллегия

установила:

16 мая 2022 года Женихова И.А. обратилась в суд с иском к бюджетному учреждению здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная клиническая больница» (далее – БУЗ ВО «ВОКБ»), бюджетному учреждению здравоохранения Вологодской области «Тотемская центральная районная больница» (далее – БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ») о взыскании компенсации морального вреда.

Исковые требования мотивированы тем, что 23 декабря 2019 года умерла Д.М.С., <ДАТА> года рождения, являвшаяся матерью Жениховой И.А. По мнению истца, смерть Д.М.С. произошла вследствие ненадлежащего оказания ей медицинской помощи, а именно: в 2014 году Д.М.С. был поставлен неверный диагноз «...», «...», неправильно выбрана тактика ее лечения, в результате чего имеющееся у Д.М.С. онкологическое заболевание прогрессировало и привело к летальному исходу.

Женихова И.А., ссылаясь на то, что в связи со смертью близкого человека, наступившей вследствие некачественно оказанной медицинской помощи, ей причинены нравственные и физические страдания, с учетом уточнения требований просила взыскать с надлежащего ответчика компенсацию морального вреда, причиненного в результате некачественного оказания Д.М.С. медицинской помощи, в размере 1 000 000 рублей, а также компенсацию морального вреда за нравственные страдания, вызванные смертью близкого родственника, в размере 1 000 000 рублей.

Определениями суда к участию в деле в качестве соответчиков привлечены Департамент здравоохранения Вологодской области, Департамент имущественных отношений Вологодской области, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, дети Д.М.С. – Данилов П.А., Балашова Е.С.

В судебное заседание истец Женихова И.А. не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом. Ее представитель Жабыко Д.Л. исковые требования поддержал.

Представитель ответчика БУЗ ВО «ВОКБ» Карпова Ю.И. исковые требования не признала по основаниям, изложенным в отзыве.

Представитель ответчика Департамента здравоохранения Полозова Н.В. представитель ответчика Департамента имущественных отношений Вологодской области Викторова М.Л. исковые требования не признали.

Представитель ответчика БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ», третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, Данилов П.А., Балашова Е.С. в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом.

Участвующий в деле прокурор Оленева А.Н. полагала исковые требования подлежащими частичному удовлетворению.

Решением Вологодского городского суда Вологодской области от 09 декабря 2022 года исковые требования Жениховой И.А. к БУЗ ВО «ВОКБ», Департаменту здравоохранения Вологодской области удовлетворены.

С БУЗ ВО «ВОКБ» в пользу Жениховой И.А. взысканы денежные средства в виде компенсации морального вреда в денежном выражении в размере 400 000 рублей.

При недостаточности находящихся в распоряжении БУЗ ВО «ВОКБ» денежных средств субсидиарную ответственность по данному обязательству возложена на Департамент здравоохранения Вологодской области.

С БУЗ ВО «ВОКБ» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

В удовлетворении исковых требований Жениховой И.А. к БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ», Департаменту имущественных отношений Вологодской области о взыскании денежных средств отказано.

В апелляционной жалобе главный врач БУЗ ВО «ВОКБ» Ваньков Д.В., ссылаясь на отсутствие причинно-следственной связи между допущенными дефектами оказания медицинской помощи и смертью Д.М.С., недоказанность истцом заболевания, перенесенного в результате нравственных страданий в связи с утратой матери, просит решение суда изменить, снизив размер компенсации морального вреда.

В отзыве на апелляционную жалобу Департамент здравоохранения Вологодской области доводы, изложенные в апелляционной жалобе, поддержал, просил удовлетворить.

В отзыве на апелляционную жалобу представитель Департамента имущественных отношений Вологодской области оставил вопрос об удовлетворении требований апелляционной жалобы на усмотрение судебной коллегии.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель Жениховой И.А. Жабыко Д.Л. просит оставить ее без удовлетворения.

Судебная коллегия, проверив законность и обоснованность решения суда в силу статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, полагает, что решение судом принято в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и требованиями действующего гражданского законодательства.

Из материалов дела следует, что истец Женихова И.А. является дочерью умершей Д.М.С. (свидетельство о рождении №...) (т. 1 л.д. 60).

Установлено, что 17 февраля 2014 года Д.М.С. обратилась в БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ», где была осмотрена хирургом В., который выявил у пациента в области спины образование размерами ... см без признаков воспаления, поставил диагноз «...», выписал направление к хирургу О.

26 февраля 2014 года хирург БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ» О. под местной анестезией выполнил удаление у Д.М.С. «...» в пределах здоровой кожи.

Согласно дубликату направления на гистологическое исследование, копии журнала с результатами проведенного исследования, объяснениям патологоанатома С. при гистологическом исследовании биопсийного материала кожи со спины Д.М.С. сделано заключение о наличии морфологической картины, характерной для ....

После февраля 2014 года Д.М.С. регулярно проходила периодические медицинские осмотры.

12 октября 2019 года в связи с ухудшением состояния здоровья Д.М.С. была госпитализирована в неврологическое отделение БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ», где у нее при КТ исследовании головного мозга от 14 октября 2019 года выявлено патологическое образование ..., визуализирована ....

24 октября 2019 года Д.М.С. в нейрохирургическом отделении БУЗ ВО «ВОКБ» выполнено микрохирургическое удаление опухоли ... с применением УЗИ навигации; поставлен диагноз: «....».

С 01 ноября 2019 года лечение и наблюдение Д.М.С. осуществлялось в БУЗ ВО «Вологодский областной онкологический диспансер», однако состояние пациента прогрессивно ухудшалось.

Врачебным консилиумом БУЗ ВО «Вологодский областной онкологический диспансер» от 19 декабря 2019 года Д.М.С. установлен диагноз: «...». Учитывая распространенность процесса, общее состояние пациента (прикована к постели, самостоятельно обслуживать себя не может) принято решение о том, что специальные виды лечения Д.М.С. не показаны, рекомендовано симптоматическое лечение по месту жительства (т. 1 л.д. 124).

Согласно записи акта о смерти от 26 декабря 2019 года №... Д.М.С. умерла 23 декабря 2019 года, причиной смерти указана «...»; труп Д.М.С. не исследовался (т. 1 л.д. 251).

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Жениховой И.А., суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 41 Конституции Российской Федерации, статей 151, 1064, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в постановлениях Пленума Верховного суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», оценив представленные в дело доказательства, в том числе заключение экспертов ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 18 октября 2021 года №..., проведенной в рамках проверки КРСП №... по заявлению Жениховой И.А., заключение судебно-медицинской экспертизы, выполненное экспертами ГУЗ ЯО «Ярославское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 28 ноября 2022 №..., исходил из того, что в ходе судебного разбирательства нашел подтверждение факт ненадлежащего оказания медицинским персоналом БУЗ ВО «ВОКБ» медицинской помощи Д.М.С., выразившийся в неверной трактовке сотрудником медицинского учреждения морфологических изменений в микропрепарате биопсийного материала с кожи спины, повлекшей несвоевременное диагностирование у Д.М.С. тяжелого прогрессирующего заболевания. Учитывая степень вины причинителя вреда, отсутствие прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью Д.М.С., характер и степень физических и нравственных страданий истца, с учетом требований разумности, справедливости и соразмерности, определил размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в сумме 400 000 рублей.

При этом, суд первой инстанции не усмотрел вины медицинского персонала БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ» в некачественном оказании матери истца медицинской помощи, приведшего к ухудшению состояния здоровья пациента.

Кроме того, руководствуясь положениями статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации, проанализировав сведения о наличии денежных средств на лицевых счетах БУЗ ВО «ВОКБ», суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о возложении на Департамент здравоохранения Вологодской области, как на учредителя и главного распорядителя бюджетных средств субсидиарной ответственности по обязательствам учреждения.

Судебная коллегия вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика БУЗ ВО «ВОКБ» полагает возможным согласиться с такими выводами суда первой инстанции.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

В пункте 21 статьи 2 названного Федерального закона определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

По общим правилам статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства, необходимыми условиями для возложения обязанности по возмещению вреда, в том числе по компенсации морального вреда, являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Разъяснения по применению правовых норм, относительно взыскания компенсации морального вреда содержатся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33).

Так, в пунктах 48, 49 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 разъяснено, что разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на лечебное учреждение возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Таким образом, применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация – БУЗ ВО «ВОКБ» должна доказать отсутствие вины в оказании Д.М.С. медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям.

Вместе с тем, согласно заключению судебной медицинской экспертизы ГУЗ ЯО «Ярославское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 28 ноября 2022 №... на 26 февраля 2014 года у Д.М.С. имелась ... – злокачественная опухоль, исходящая из пигментных клеток кожи. Неправильная трактовка врачом патологоанатомом С. изменений, обнаруженных в микропрепарате, изготовленного из биопсийного материала кожи спины, полученного при удалении образования 26 февраля 2014 года, способствовала диагностической ошибке – заболевание ... не было диагностировано у пациентки по результатам гистологического исследования в 2014 году, что в свою очередь не позволило проводить специальное лечение (иммунотерапия), полноценное диспансерное наблюдение онкологического больного, своевременное выявление отдаленных метастазов с последующим специальным противоопухолевым лечением. Заболевание ... диагностировано у Д.М.С. несвоевременно – в ноябре 2019 года, когда оно носило распространенный характер с диссеминацией опухолевого процесса в ..., а на 16 декабря 2019 года, как минимум, в .... Тактика ведения пациентки в БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ» в период с 17 января 2014 года по 12 марта 2014 года соответствовала установленному диагнозу «...». Экспертами отмечено, что даже в случае получения гистологического исследования в 2014 году (до 2019 года у медицинского персонала БУЗ ВО «Тотемская ЦРБ» и Д.М.С. отсутствовала информация о результатах гистологического исследования), тактика ведения пациентки не была бы изменена, так как результат гистологического заключения «...» не позволял установить диагноз «...». В рассматриваемом случае определяющим в своевременном и правильном установлении диагноза являлось гистологическое исследование. Дефект диагностики (неверная трактовка морфологических изменений в микропрепарате биопсийного материала с кожи спины Д.М.С.) способствовала несвоевременной диагностике у Д.М.С. злокачественной опухоли, соответственно отсутствию адекватного лечения, что в свою очередь способствовало распространению опухоли по организму. Вместе с тем, основным и определяющим в распространении опухоли и наступлении смерти является тяжесть и характер самого заболевания – меланома кожи, которое имелось у Д.М.С. еще до оказания ей медицинской помощи 26 февраля 2014 года. Именно между заболеванием «...» и наступившими неблагоприятными последствиями имеется прямая причинная связь. Экспертами отмечено, что ранняя диагностика и адекватное лечение злокачественного новообразования, безусловно, увеличивают вероятность наступления благоприятного исхода, улучшая качество жизни и продлевая жизнь.

Таким образом, оценивая представленные в материалы дела доказательства в их совокупности и с учётом положений статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия соглашается с выводом суда о том, что со стороны ответчика БУЗ ВО «ВОКБ» имели место недостатки оказания матери истца медицинской помощи, выразившиеся в неверной трактовке морфологических изменений в микропрепарате биопсийного материала с кожи спины Д.М.С., способствовавшей несвоевременной диагностике у Д.М.С. злокачественной опухоли, что в силу статей 150, 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» является основанием для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

По мнению судебной коллегии, невозможность установления прямой причинно-следственной связи между имевшими место недостатками оказанной медицинской услуги и наступившими последствиями в виде смерти пациента, не является основанием для отказа в иске, поскольку такие выводы бесспорно не свидетельствуют об отсутствии вины медицинской организации, а с учетом характера спорных правоотношений ответчик, допустивший ненадлежащее оказание медицинской помощи, не представил достоверных и бесспорных доказательств отсутствия своей вины.

С учетом изложенного судебная коллегия не усматривает оснований для освобождения ответчика от обязанности по возмещению причиненного истцу морального вреда.

Далее, определяя компенсацию морального вреда в размере 400 000 рублей, подлежащий взысканию с лечебного учреждения, судом первой инстанции приняты во внимание характер недостатков (дефектов) при оказании медицинской помощи при лечении Д.М.С., отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступившими последствиями, а также то, что моральный вред причинен истцу Жениховой И.А. в результате смерти близкого человека - матери, с которой у нее имелись прочные семейные связи.

Поскольку данная категория дел носит оценочный характер, то суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы закона, с учетом степени вины ответчика и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

По мнению судебной коллегии, размер компенсации морального вреда определен судом первой инстанции в соответствии с нормами права, является разумным, справедливым и не носит ни характера чрезмерности, ни формальности, определен судом с учетом степени причиненного вреда, характера душевных и нравственных страданий истца, потерявшего близкого человека.

Апелляционная жалоба в целом удовлетворению не подлежит, поскольку не содержит сведений об имеющих юридическое значение фактах, которые не были проверены и учтены судом первой инстанции или могли бы повлечь безусловную отмену обжалуемого судебного постановления.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Вологодского городского суда Вологодской области от 09 декабря 2022 года оставить без изменения, апелляционную жалобу бюджетного учреждения здравоохранения Вологодской области «Вологодская областная клиническая больница» – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 28 марта 2023 года.