Решение по делу № 2-2986/2021 от 01.09.2021

№ 2-2986/2021

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

29 ноября 2021 года г. Волгоград

Краснооктябрьский районный суд г. Волгограда в составе:

председательствующего судьи Музраевой В.И.,

при секретаре судебного заседания Криушиной Т.В.,

с участием истца Маликова Д.Н., представителей истца Кочуровой Т.С., Селиванова Е.В., представителей ответчика Хомутниковой Т.А., Беломестнова С.П., прокурора Бурмистровой О.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Мельников Д.Н к ООО «Каргилл» о признании незаконным и отмене приказа о прекращении трудового договора, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, премии, судебных расходов,

УСТАНОВИЛ:

Истец Мельников Д.Н обратился в суд с иском к ответчику ООО «Каргилл» о признании незаконным и отмене приказа о прекращении трудового договора, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, премии, судебных расходов.

В обоснование заявленных исковых требований указано, что на основании заключенного с ООО «Каргилл» трудового договора № от ДД.ММ.ГГГГ истец был принят на должность территориального менеджера по продажам в филиал ООО «Каргилл» в <адрес>.

В последующем истец был переведен на должность регионального представителя в филиал ООО «Каргилл» в <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ приказом ООО «Каргилл» от ДД.ММ.ГГГГ №-лс истец был уволен с занимаемой должности на основании подпункта «в» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ.

Трудовой договор был расторгнут в связи с однократным грубым нарушением работником трудовых обязанностей, а именно: разглашением коммерческой тайны, ставшей известной работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей.

Как следует из приказа об увольнении, основаниями увольнения послужили следующие документы: служебная записка руководителя IT службы Плахотнюка А. от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя юридического отдела Беломестнова С.П., уведомление № о необходимости дать письменные объяснения от ДД.ММ.ГГГГ, объяснение Мельников Д.Н к уведомлению № от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя отдела закупки зерновых и масличных культур Мотренко М.В. от ДД.ММ.ГГГГ.

При этом, истец с приказом об увольнении не согласен, считает увольнение незаконным, поскольку информацию, составляющую коммерческую тайну ООО «Каргилл», он не разглашал.

ДД.ММ.ГГГГ истцом было получено уведомление № от руководителя отдела по закупке зерновых и масличных культур Мотренко М.В. о необходимости дать письменные объяснения по факту пересылки ДД.ММ.ГГГГ с корпоративного электронного адреса <данные изъяты> на внешний электронный адрес <данные изъяты> (принадлежащий истцу и используемый только истцом) базы данных поставщиков сельскохозяйственной продукции, расположенных в <адрес>, включая персональные данные таких поставщиков, а также базы данных посредников (поставщиков сельскохозяйственной продукции), одобренных в компании ООО «Каргилл» по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ и за предыдущие финансовые 2018-2019 годы, 2019-2020 годы.

Пересылка информации на личный электронный адрес истца была вызвана необходимостью предоставления письменных объяснений по фактам, указанным в уведомлениях №№, 2, 3 и 4 от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения и происходящими со стороны руководителя истца Мотренко М.В. вмешательствами в его корпоративную учетную запись.

ДД.ММ.ГГГГ истец исполнял свои трудовые обязанности и планировал подготовить объяснительные записки на Уведомление № от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения по факту невыполнения в сезоне 2020-2021 годы поставленной задачи по закупке сельскохозяйственной продукции напрямую у сельхозтоваропроизводителей, а также на Уведомление № от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения, Уведомление № от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения, Уведомление № от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения, но на корпоративный адрес электронной почты истца стали приходить сообщения о деактивации его учетной записи и отзыве у истца доступа к корпоративным сервисам компании.

На письма о деактивации учетной записи истца он направил запрос в IT службу компании. В ходе переговоров и переписки со специалистом IT службы компании было установлено, что происходит исполнение заявки на деактивацию его учетной записи и разъяснено, что заявка на деактивацию была подана руководителем истца Мотренко М.В.

О происходящей ситуации истец незамедлительно уведомил Мотренко М.В.

Однако, на вопросы истца Мотренко М.В. разъяснений не давал, а лишь настаивал на предоставлении объяснительных в ответ на направленные уведомления.

Все действия, совершаемые руководителем истца, свидетельствовали о намеренном создании условий для полной блокировки исполнения истцом должностных обязанностей, невозможности предоставления объяснений и вероятного предъявления очередных уведомлений. Указанные действия в настоящее время истец расценивает, как создание условий для последующего увольнения из организации под любыми предлогами.

Действиями истца по направлению информации на свою личную электронную почту «<данные изъяты> не был причинен какой-либо ущерб ответчику.

Более того, эту информацию истец собирал сам, в отсутствие данной информации было бы невозможно выполнять трудовые обязанности, предусмотренные должностной инструкцией, а именно: закупку сельскохозяйственной продукции.

В соответствии с Положением о коммерческой тайне, действующим в компании, на документы, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, обязательно нанесение грифа «Коммерческая тайна» с указанием обладателя этой информации и уровня конфиденциальности.

Информация, направленная истцом на личный электронный адрес, не содержала грифа «Коммерческая тайна» и обладателя информации, а также уровня конфиденциальности.

Кроме того, при применении дисциплинарного взыскания работодателем были грубо нарушены требования трудового законодательства РФ.

По мнению истца, работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду. Данные условия работодателем выполнены не были.

Истец с 2014 года работал в ООО «Каргилл» добросовестно и профессионально, соблюдал трудовую дисциплину, за что систематически поощрялся работодателем в виде премирования, а также был поощрен путевкой на санаторно-курортное лечение, истец на момент увольнения не имел дисциплинарных взысканий.

Истец полагает, что увольнение является крайней мерой взыскания, при наложении работодателем дисциплинарного взыскания не были учтены тяжесть вменяемого якобы имевшего быть проступка, а также предшествующее поведение и отношение к труду, работодателем не учтено, что вменяемое истцу нарушение не привело к каким-либо последствиям для работодателя.

При увольнении работодателем не были учтены письменные объяснения истца, что подтверждается тем, что в момент представления работодателю письменных объяснений истцу был незамедлительно вручен приказ об увольнении, в котором в основании об увольнении уже была сделана ссылка на объяснение Мельников Д.Н от ДД.ММ.ГГГГ к уведомлению № от ДД.ММ.ГГГГ.

При принятии решения об увольнении по инициативе работодателя не была учтена норма, закрепленная в пункте 5.3 раздела трудового договора «Ответственность сторон и порядок разрешения трудовых споров», согласно которой «Стороны обязуются прилагать все усилия для разрешения споров путем переговоров. В случае невозможности разрешения спора путем переговоров, он решается в соответствии с законодательством Российской Федерации».

При применении к истцу дисциплинарного взыскания в виде увольнения работодателем были нарушены общие принципы юридической и дисциплинарной ответственности, такие как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм.

ДД.ММ.ГГГГ истец был ознакомлен с Приказом об увольнении №-лс без ознакомления с основаниями к данному приказу.

В Приказе №-лс отсутствуют сведения о том, когда и какой конкретно дисциплинарный проступок послужил основанием для применения к истцу дисциплинарного взыскания в виде увольнения. В приказе изложены общие сведения, которые не конкретизированы по датам совершения проступка и отсутствует конкретизация вменяемых проступков.

В нарушение ст. 62 Трудового кодекса РФ на заявление истца о выдаче копий документов истцу не были предоставлены основания к Приказу №-лс, а именно: служебная записка руководителя IT службы Плахотнюка А. от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя юридического отдела Беломестнова С.П., служебная записка руководителя отдела закупки зерновых и масличных культур Мотренко М.В. от ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ после ознакомления с Приказом №-лс по указанию непосредственного руководителя истец сдал все материальные ценности, принадлежащие ООО «Каргилл»: автомобиль, ноутбук, телефон.

В этот же день в 16 часов 40 минут в нарушение требований ст. 84.1 Трудового кодекса РФ истцу была выдана на руки трудовая книжка с внесенной записью об увольнении с указанием последнего рабочего дня – ДД.ММ.ГГГГ.

При этом, ДД.ММ.ГГГГ состояние здоровья истца резко ухудшилось, в связи с чем он обратился за медицинской помощью. Истцу было выдано направление на госпитализацию в кардиологическое отделение с предварительным диагнозом - острый инфаркт миокарда. Учитывая сложную эпидемиологическую обстановку от госпитализации истец отказался.

Работодатель при заполнении табеля учета рабочего времени и расчета оплаты труда в отношении истца в день увольнения ДД.ММ.ГГГГ не уточнял информацию о нахождении истца на рабочем месте или отсутствии по уважительной причине, и как следствие, осуществил увольнение в период его временной нетрудоспособности, что является недопустимым.

Незаконные действия со стороны ООО «Каргилл» причинили истцу нравственные страдания, которые должны быть компенсированы в соответствии с трудовым законодательством, как и средняя месячная заработная плата за время вынужденного прогула.

Потеря работы, негативные последствия для профессиональной репутации истца, ухудшение состояния здоровья вплоть до госпитализации в лечебное учреждение и длительное лечение свидетельствуют о том, что незаконные действия со стороны ООО «Каргилл» причинили истцу нравственные и физические страдания, которые должны быть компенсированы в соответствии с трудовым законодательством, в том числе должна быть выплачена средняя ежемесячная заработная плата за время вынужденного прогула.

По указанным основаниям, истец просил суд признать незаконным и отменить приказ ООО «Каргилл» №-лс от ДД.ММ.ГГГГ «О прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении), восстановить истца на работе в ООО «Каргилл» в прежней должности регионального представителя отдела по закупке сельскохозяйственных культур в филиале ООО «Каргилл» в <адрес>, взыскать с ответчика в пользу истца средний заработок из расчета среднемесячного дохода в размере 122 351 рубль 42 копейки за время вынужденного прогула, начиная с ДД.ММ.ГГГГ по день вынесения решения суда по настоящему делу, компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей.

В ходе рассмотрения дела ДД.ММ.ГГГГ истец в порядке ст. 39 ГПК РФ уточнил исковые требования.

В обоснование уточненных исковых требований истец указал, что ответчик необоснованно лишил истца премии (бонуса) по результатам работы в ООО «Каргилл»за 2020-2021 финансовый год.

Выплата премии у ответчика происходит два раза в год в декабре и июне. Промежуточная выплата в декабре составляет 30 % от начисленной по результатам работы сотрудника за первое полугодие, окончательный расчет, а именно 70 % премии (бонуса) производится в июне по результатам деятельности компании и работника.

Компания вправе уменьшить размер бонуса сотрудника в случае нарушения внутренних процедур. Нарушения истцом не допускались.

В декабре истцу была произведена выплата первой части премии, а именно 30% от начисленного бонуса, что составило 183 938 рублей. Данным обстоятельством компания подтвердила факт того, что истцом были выполнены все условия для премирования. Оставшаяся часть в размере 70% причитающейся премии ожидалась к выплате до ДД.ММ.ГГГГ.

Размер премии в компании рассчитывается по форме, ежегодно рассылаемой руководителем отдела закупок Мотренко М.В. каждому региональному представителю.

Проставив данные о закупках за сезон сельскохозяйственных культур, также рассылаемых Мотренко М.В., в ячейки формы для расчета премии, каждый региональный представитель легко может посчитать свою премию.

Согласно данному расчету общий размер премии истца за сезон 2020-2021 годы составил 1 175 130 рублей. В декабре истцу была выплачена часть премии в сумме 183 938 рублей. Остаток полагающейся к выплате, но невыплаченной премии ДД.ММ.ГГГГ составил 991 192 рубля.

По приведенным основаниям, с учетом окончательного уточнения исковых требований истец просит суд признать незаконным и отменить приказ ООО «Каргилл» №-лс от ДД.ММ.ГГГГ «О прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении), восстановить истца на работе в ООО «Каргилл» в прежней должности регионального представителя отдела по закупке сельскохозяйственных культур в филиале ООО «Каргилл» в <адрес>, взыскать с ответчика в пользу истца средний заработок за время вынужденного прогула за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в размере 489 387 рублей 50 копеек, компенсацию морального вреда в размере 110 000 рублей, премию по итогам 2020-2021 финансового года в размере 991 192 рубля, судебные расходы в размере 42648 рублей 58 копеек.

Истец Мельников Д.Н и его представители Кочурова Т.С., Селиванов Е.В. в судебном заседании уточненные исковые требования поддержали, просили удовлетворить.

Представители ответчика ООО «Каргилл» Хомутникова Т.А., Беломестнов С.П. в судебном заседании возражали удовлетворению исковых требований по доводам, изложенным в письменных возражениях, просили отказать в удовлетворении иска в полном объеме.

Представитель третьего лица Государственной инспекции труда в <адрес> в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом, возражений на иск не представил.

Выслушав истца и его представителей, представителей ответчика, допросив свидетелей, заключение прокурора, полагавшего исковые требования о восстановлении на работе подлежащими удовлетворению, исследовав письменные доказательства по делу, суд находит исковые требования Мельников Д.Н подлежащими частичному удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со ст.1 ТК РФ, целями трудового законодательства являются установление государственных гарантий трудовых прав и свобод граждан, создание благоприятных условий труда, защита прав и интересов работников и работодателей. Основными задачами трудового законодательства являются создание необходимых правовых условий для достижения оптимального согласования интересов сторон трудовых отношений, интересов государства, а также правовое регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений.

Согласно статье 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором; соблюдать трудовую дисциплину.

В соответствии с подпунктом "в" пункта 6 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае однократного грубого нарушения работником трудовых обязанностей: разглашение охраняемой законом (государственной, коммерческой, служебной и иной), ставшей известной работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, в том числе, разглашения персональных данных другого работника).

В соответствии со статьей 192 Трудового кодекса Российской Федерации за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: замечание; выговор; увольнение по соответствующим основаниям.

К дисциплинарным взысканиям, в частности, относится увольнение работника по основаниям, предусмотренным пунктом 6 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.

В силу статьи 193 Трудового кодекса Российской Федерации до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение.

Дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников.

За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание.

Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под роспись в течение трех рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе. Если работник отказывается ознакомиться с указанным приказом (распоряжением) под роспись, то составляется соответствующий акт.

В силу пункта 43 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", в случае оспаривания работником увольнения по подпункту "в" пункта 6 части 1 статьи 81 Кодекса работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что сведения, которые работник разгласил, в соответствии с действующим законодательством относятся к государственной, служебной, коммерческой или иной охраняемой законом тайне, либо к персональным данным другого работника, эти сведения стали известны работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, и он обязывался не разглашать такие сведения.

В силу статьи 3 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" коммерческой тайной является режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду; информацией, составляющей коммерческую тайну - сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны; разглашением информации, составляющей коммерческую тайну, являются действия или бездействия, в результате которых информация, составляющая коммерческую тайну, в любой возможной форме (устной, письменной, иной форме, в том числе с использованием технических средств) становится известной третьим лицам без согласия обладателя такой информации либо вопреки трудовому или гражданско-правовому договору.

Согласно статье 10 указанного Закона, меры по охране конфиденциальности информации, принимаемые ее обладателем, должны включать в себя:

1) определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну;

2) ограничение доступа к информации, составляющей коммерческую тайну, путем установления порядка обращения с этой информацией и контроля за соблюдением такого порядка;

3) учет лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, и (или) лиц, которым такая информация была предоставлена или передана;

4) регулирование отношений по использованию информации, составляющей коммерческую тайну, работниками на основании трудовых договоров и контрагентами на основании гражданско-правовых договоров;

5) нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, или включение в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, грифа "Коммерческая тайна" с указанием обладателя такой информации (для юридических лиц - полное наименование и место нахождения, для индивидуальных предпринимателей - фамилия, имя, отчество гражданина, являющегося индивидуальным предпринимателем, и место жительства).

Режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, мер, указанных в части 1 настоящей статьи.

На основании статьи 11 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" в целях охраны конфиденциальности информации, составляющей коммерческую тайну, работодатель обязан:

1) ознакомить под расписку работника, доступ которого к этой информации, обладателями которой являются работодатель и его контрагенты, необходим для исполнения данным работником своих трудовых обязанностей, с перечнем информации, составляющей коммерческую тайну;

2) ознакомить под расписку работника с установленным работодателем режимом коммерческой тайны и с мерами ответственности за его нарушение;

3) создать работнику необходимые условия для соблюдения им установленного работодателем режима коммерческой тайны.

Доступ работника к информации, составляющей коммерческую тайну, осуществляется с его согласия, если это не предусмотрено его трудовыми обязанностями.

В целях охраны конфиденциальности информации, составляющей коммерческую тайну, работник обязан:

1) выполнять установленный работодателем режим коммерческой тайны;

2) не разглашать эту информацию, обладателями которой являются работодатель и его контрагенты, и без их согласия не использовать эту информацию в личных целях в течение всего срока действия режима коммерческой тайны, в том числе после прекращения действия трудового договора;

3) возместить причиненные работодателю убытки, если работник виновен в разглашении информации, составляющей коммерческую тайну и ставшей ему известной в связи с исполнением им трудовых обязанностей;

4) передать работодателю при прекращении или расторжении трудового договора материальные носители информации, имеющиеся в пользовании работника и содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну.

В соответствии с пунктом 38 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 2 от ДД.ММ.ГГГГ предусмотрено, что при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, уволенного по пункту 6 части первой статьи 81 Кодекса, работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что работник совершил одно из грубых нарушений трудовых обязанностей, указанных в этом пункте. При этом следует иметь в виду, что перечень грубых нарушений трудовых обязанностей, дающий основание для расторжения трудового договора с работником по пункту 6 части первой статьи 81 Кодекса, является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит.

На это обстоятельство обращено внимание в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 2, который в пунктах 23 и 43 разъяснил, что при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя. В случае оспаривания работником увольнения по подпункту "в" пункта 6 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что сведения, которые работник разгласил, в соответствии с действующим законодательством относятся к государственной, служебной, коммерческой или иной охраняемой законом тайне, либо к персональным данным другого работника, эти сведения стали известны работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей и он обязывался не разглашать такие сведения.

Как следует из материалов дела и установлено судом, между Мельников Д.Н и ООО «Каргилл» был заключен трудовой договор № от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым истец был принят на работу на должность территориального менеджера по продажам в филиал ООО «Каргилл» в <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ истец Мельников Д.Н был переведен на должность регионального представителя в филиал ООО «Каргилл» в <адрес>, что подтверждается приказом ООО «Каргилл» о переводе работника на другую работу от ДД.ММ.ГГГГ №-лс.

Согласно п. 2.1 трудового договора, работнику установлен оклад в размере 70 000 рублей в месяц.

В соответствии с п.4.2. трудового договора, работник обязуется добросовестно исполнять свою трудовую функцию и при ее осуществлении действовать в соответствии с законодательством РФ, Правилами внутреннего трудового распорядка, иными локальными нормативными актами, условиями трудового договора.

Согласно п.4.3. трудового договора, работник обязуется никогда не использовать, не разглашать и не сообщать третьим сторонам информацию, составляющую коммерческую тайну работодателя, а также иную конфиденциальную или коммерческую информацию о (или принадлежащую) работодателю.

Как следует из материалов дела, Приложение № к трудовому договору «Обязательство о сохранении коммерческой тайны» является неотъемлемой частью трудового договора.

Данное обязательство было подписано истцом Мельников Д.Н в день заключения трудового договора, что подтверждается его подписью.

Согласно Обязательству о сохранении коммерческой тайны ООО «Каргилл», Мельников Д.Н обязался не разглашать сведения, составляющие коммерческую тайну компании, которые будут доведены и станут известны по работе, не передавать третьим лицам и не раскрывать публично сведения, составляющие коммерческую тайну компании, без согласия компании, выполнять требования приказов, инструкций и положений об обеспечении сохранности коммерческой тайны компании.

Истец предупрежден, что в случае невыполнения любого из пунктов указанного Обязательства истцом будет причинен существенный вред компании и к нему могут быть применены дисциплинарные взыскания, вплоть до увольнения.

Кроме того, истцом Мельников Д.Н было подписано соглашение об избежании конфликта интересов (Приложение № к трудовому договору).

Как следует из материалов дела, Положение «О коммерческой тайне» в актуальной редакции введено в действие ДД.ММ.ГГГГ.

Указанное Положение введено в действие с ДД.ММ.ГГГГ на основании приказа № от ДД.ММ.ГГГГ ОАО ГПК «Ефремовский».

При этом, как усматривается из материалов дела, вышеуказанное Положение «О коммерческой тайне» было введено в действие от имени ОАО «ГПК «Ефремовский».

ООО «Каргилл» является универсальным правопреемником ОАО «ГПК «Ефремовский», поскольку было образовано в результате преобразования ОАО «ГПК «Ефремовский».

По итогам реорганизации ДД.ММ.ГГГГ было выдано свидетельство о регистрации юридического лица, что подтверждается решением № от ДД.ММ.ГГГГ о преобразовании ОАО «ГПК «Ефремовский» в ООО «Каргилл», передаточным актом от ДД.ММ.ГГГГ, свидетельством о регистрации ООО «Каргилл» от ДД.ММ.ГГГГ, Выпиской из ЕГРЮЛ от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ООО «Каргилл».

Согласно п. 5.1. трудового договора, предусмотрено право работодателя расторгнуть трудовой договор с истцом в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей, предусмотренных трудовым договором.

В соответствии с п. 6.1. трудового договора, истец подтвердил факт предоставления ему ответчиком для ознакомления локальных нормативных актов, действующих на дату заключения трудового договора.

Как усматривается из материалов дела, при переводе истца в филиал ООО «Каргилл» в <адрес> последний ДД.ММ.ГГГГ ознакомился с локальными нормативными актами работодателя, что подтверждается подписью Мельников Д.Н

Обращаясь в суд с настоящим иском Мельников Д.Н указал, что ДД.ММ.ГГГГ истцом было получено уведомление № от руководителя отдела по закупке зерновых и масличных культур Мотренко М.В. о необходимости дать письменные объяснения по факту пересылки ДД.ММ.ГГГГ с корпоративного электронного адреса <данные изъяты> на внешний электронный адрес <данные изъяты> (принадлежащий истцу и используемый только истцом) базы данных поставщиков сельскохозяйственной продукции, расположенных в <адрес>, включая персональные данные таких поставщиков, а также базы данных посредников (поставщиков сельскохозяйственной продукции), одобренных в компании ООО «Каргилл» по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ и за предыдущие финансовые 2018-2019 годы, 2019-2020 годы. Пересылка информации на личный электронный адрес истца была вызвана необходимостью предоставления письменных объяснений по фактам, указанным в уведомлениях №№, 2, 3 и 4 от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения и происходящими со стороны руководителя истца Мотренко М.В. вмешательствами в его корпоративную учетную запись. ДД.ММ.ГГГГ истец исполнял свои трудовые обязанности и планировал подготовить объяснительные записки на Уведомление № от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения по факту невыполнения в сезоне 2020-2021 годы поставленной задачи по закупке сельскохозяйственной продукции напрямую у сельхозтоваропроизводителей, а также на Уведомление № от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения, Уведомление № от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения, Уведомление № от ДД.ММ.ГГГГ о необходимости дать письменные объяснения, но на корпоративный адрес электронной почты истца стали приходить сообщения о деактивации его учетной записи и отзыве у истца доступа к корпоративным сервисам компании. На письма о деактивации учетной записи истца он направил запрос в IT службу компании. В ходе переговоров и переписки со специалистом IT службы компании было установлено, что происходит исполнение заявки на деактивацию его учетной записи и разъяснено, что заявка на деактивацию была подана руководителем истца Мотренко М.В. О происходящей ситуации истец незамедлительно уведомил Мотренко М.В.

Как усматривается из материалов дела, работодателем истцу были выданы Уведомления №,2,3,4 от ДД.ММ.ГГГГ, в которых содержалось требование дать письменные объяснения по факту невыполнения в сезоне 2020-2021 годы поставленной задачи по закупке сельскохозяйственной продукции, напрямую у сельхозпроизводителей (цель 80%, факт -54%), несвоевременного предоставления в офис компании 50 оригиналов контрактов, заключенных за сезон 2020-2021 годы, несвоевременного ознакомления с политикой использования электронно-цифровой подписи, а также в связи с уходом со встречи в 09.50 минут ДД.ММ.ГГГГ в офисе ООО «Каргилл» в <адрес> и последующим отсутствием на рабочем месте.

ДД.ММ.ГГГГ истцу выдано Уведомление № о необходимости дать письменные пояснения в срок до ДД.ММ.ГГГГ по факту пересылки ДД.ММ.ГГГГ с корпоративного электронного адреса <данные изъяты> на внешний адрес электронный адрес mdn-71@mail.ru базы данных поставщиков сельскохозяйственной продукции, расположенных в <адрес>, включая персональные данные таких поставщиков, а также базы данных посредников (поставщиков сельскохозяйственной продукции), одобренных в компании Каргилл по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ и за предыдущие финансовые годы 2018-2019, 2019-2020.

Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ Мельников Д.Н работодателю были предоставлены письменные объяснения к Уведомлению № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым ДД.ММ.ГГГГ служба поддержки сообщила ему, что в работу его рабочего компьютера вмешивались другие пользователи ООО «Каргилл», коммерческую информацию и информацию, содержащую персональные данные, третьим лицам не разглашал, не направлял, использовал только в рабочих целях.

В этот же день ДД.ММ.ГГГГ работодателем издан приказ о прекращении (расторжении) трудового договора с Мельников Д.Н №-лс от ДД.ММ.ГГГГ, из которого следует, что с ДД.ММ.ГГГГ Мельников Д.Н уволен с занимаемой должности в связи с однократным грубым нарушением работником трудовых обязанностей - разглашением коммерческой тайны, ставшей известной работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, подпункт «в» пункта 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ.

При этом, основанием увольнения указаны: служебная записка руководителя IT службы Плахотнюка А. от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя юридического отдела Беломестнова С.П., уведомление № о необходимости дать письменные объяснения от ДД.ММ.ГГГГ, объяснение Мельников Д.Н к уведомлению № от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя отдела закупки зерновых и масличных культур Мотренко М.В. от ДД.ММ.ГГГГ.

С указанным приказом Мельников Д.Н ознакомлен ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждается его подписью в приказе, истец также указал, что с приказом не согласен.

ДД.ММ.ГГГГ работодатель ознакомил истца с приказом об увольнении с ДД.ММ.ГГГГ и выдал трудовую книжку.

При этом, трудовая книжка была выдана истцу с записью об увольнении ДД.ММ.ГГГГ.

Данное обстоятельство не оспаривалось представителями ответчика в судебном заседании.

Как усматривается из служебной записки руководителя IT службы Плахотнюка А. от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе проверки использования корпоративного почтового сервиса Мельников Д.Н ДД.ММ.ГГГГ были выявлены факты пересылки корпоративной информации компании Каргилл на внешний электронный адрес <данные изъяты>

Судом установлено, что истцом Мельников Д.Н с корпоративного электронного адреса на личный электронный адрес были направлены два письма: в приложении 1 файл Excel "Посредники прямая cxeMa_ДД.ММ.ГГГГ.xlsx", содержащий списки крупнейших посредников 000 «Каргилл» в России за 2018-2019, 2019-2020, 2020-2021 финансовые года с указанием фактических и потенциальных объемов закупки сельхозпродукции у таких посредников, другой аналитической информацией, организационной привязкой посредников к региональным представителям отдела по закупке зерновых и масличных культур, приложении 6 файлов Excel l) 2018_CXTn.xlsx, 2) SFDC Мельников Д.Н 0420.xlsx, 3) 5РОС_ВОЛГА-Мельников Д.Н-0319.xlsx, 4) BA3A-2020.xlsx, 5) flaTa.xIsx, 6) Мельников Д.Н-база 042021.xlsx, которые в различном формате описывают более 100 сельхозтоваропроизводителей и посредников, поставляющих сельхозпродукцию в Еланском, Руднянском, Новоаннинском, Михайловском, Городищенском и т.д. районах <адрес>.

Данное обстоятельство не отрицалось истцом в судебном заседании.

В судебном заседании истец Мельников Д.Н настаивал на том, что данная информация была направлена им на личную почту с целью последующего надлежащего исполнения трудовых обязанностей, поскольку ДД.ММ.ГГГГ работодателем были вручены ему четыре Уведомления с требованием предоставить письменные объяснения по вопросам исполнения трудовых обязанностей, третьим лицам он данную информацию не разглашал и не направлял, истец не знал о наличии у работодателя прямого запрета на направление на свой личный электронный адрес указанной в этих двух письмах информации, в компании «Каргилл» существовала устойчивая практика направления рабочей информации на личную почту сотрудников. Данные доводы истца ответчиком никак не опровергнуты.

Из служебной записки руководителя IT службы Плахотнюка А. от ДД.ММ.ГГГГ следует, что, по мнению Плахотнюка А., пересылка вышеуказанной информации компании и персональных данных контрагентов Каргилл на внешний электронный адрес является грубым нарушением корпоративной политики об использовании технологических ресурсов и предложено в целях предупреждения дальнейших нарушений данной политики истцом отключить ему доступ к его корпоративной почте.

Как усматривается из служебной записки руководителя юридического отдела Беломестнова С.П. (указанная служебная записка не содержит даты ее составления), анализ пересланных сообщений свидетельствует о том, что переданная Мельников Д.Н информация относится к сведениям, составляющим коммерческую тайну в соответствии с ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ № 98-ФЗ «О коммерческой тайне» и в соответствии с Положением о коммерческой тайне ООО «Каргилл», утвержденным приказом от ДД.ММ.ГГГГ №, а именно п. 27 Перечня к вышеуказанному положению: информация о клиентах, поставщиках с объемами, ценами, параметрами качества.

В связи с чем, руководителем юридического отдела Беломестновым С.П. сделан вывод о том, что работодатель имеет право уволить Мельников Д.Н по подпункту «в» пункта 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ.

Как следует из служебной записки руководителя отдела по закупке сельскохозяйственных культур Мотренко М.В. от ДД.ММ.ГГГГ, адресованной генеральному директору ООО «Каргилл», в связи с информацией, полученной из IT службы компании о пересылке Мельников Д.Н ДД.ММ.ГГГГ нескольких сообщений и заключением юридического отдела по поводу характера раскрытой таким образом истцом информации компании и квалификации действий Мельников Д.Н, Мотренко М.В. высказал просьбу принять решение о расторжении с Мельников Д.Н трудового контракта по инициативе работодателя.

Таким образом, согласно приказу об увольнении истца от ДД.ММ.ГГГГ, работодателем в основание увольнения Мельников Д.Н положены: служебная записка руководителя IT службы Плахотнюка А. от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя юридического отдела Беломестнова С.П., уведомление № о необходимости дать письменные объяснения от ДД.ММ.ГГГГ, объяснение Мельников Д.Н к уведомлению № от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя отдела закупки зерновых и масличных культур Мотренко М.В. от ДД.ММ.ГГГГ.

Как усматривается из материалов дела, приказом от ДД.ММ.ГГГГ № утверждены в ОАО ГПК «Ефремовский» Правила пользования интернетом и электронной почтой, О политике защиты информации.

В пункте 6.3 Правил пользования электронной почтой указано, что электронная почтовая система Общества предназначена для выполнения должностных обязанностей сотрудников, но в виде исключения Общество позволяет иногда использовать электронную почту в личных целях.

Согласно п. 27 Положения о коммерческой тайне, введенного в действие ОАО ГПК Ефремовский с ДД.ММ.ГГГГ, в перечень информации, представляющей коммерческую тайну, входит информация о клиентах и поставщиках с объемами, ценами и параметрами качества.

Согласно данному Положению о коммерческой тайне, контроль за работой по сохранению коммерческой тайны возлагается на менеджера по безопасности. В случае выявления фактов незаконного раскрытия информации, составляющей коммерческую тайну Предприятия, менеджер по безопасности Предприятия организует проведение расследования и представляет руководителю предприятия собранные материалы для определения мер реагирования.

Вместе с тем, как достоверно установлено судом, данная процедура работодателем при увольнении истца Мельников Д.Н соблюдена не была.

Менеджером по безопасности ООО «Каргилл» не было организовано проведение расследования по факту незаконного раскрытия информации, составляющей коммерческую тайну ответчика.

Данное обстоятельство не отрицалось ответчиком в судебном заседании, каких-либо доказательств о том, что менеджер по безопасности проводил расследование по данным фактам ответчиком суду не представлено и материалы дела не содержат.

С учетом вышеизложенного, суд приходит к выводу о том, что работодателем нарушена процедура увольнения истца Мельников Д.Н с учетом действующего в ООО «Каргилл» Положения о коммерческой тайне.

При этом, руководитель IT службы, руководитель юридического отдела, руководитель отдела закупки не являются лицами, которые уполномочены проводить расследование по факту раскрытия информации, составляющей коммерческую тайну ответчика, о чем прямо свидетельствуют Положения о коммерческой тайне, Правила пользования интернетом и электронной почтой, О политике защиты информации.

Приказ о проведении внутреннего расследования по факту раскрытия информации, составляющей коммерческую тайну ответчика, руководителем ООО «Каргилл» не издавался.

При этом, представители ответчика в судебном заседании подтвердили, что в ООО «Каргилл» имеется работник, занимающий должность менеджера по безопасности.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Мотренко М.В. суду пояснил, что он занимает должность руководителя отдела сельскохозяйственных закупок ООО «Каргилл», является непосредственным руководителем истца, он принимал непосредственное участие в привлечении истца к дисциплинарной ответственности и последующем увольнении истца, в связи с возникшими сомнениями в адекватности поведения истца и имеющихся у него вопросов в части надлежащего исполнения Мельников Д.Н своих должностных обязанностей он обратился к руководителю IT службы ООО «Каргилл» с целью проверки корпоративного электронного адреса истца. Свидетель уведомил по данному факту генерального директора ООО «Каргилл», написал служебную записку руководителю IT службы и служебную записку своему непосредственному руководителю Сологуб Надежде, о том, что служебное расследование должно было проводиться менеджером по безопасности свидетелю было неизвестно, он устно проинформировал менеджера по безопасности Федорченко Игоря, руководителем IT службы был установлен факт пересылки истцом двух писем, содержащих коммерческую тайну, по мнению свидетеля, в компании имеется прямой запрет на пересылку данной информации, в рамках проверки факт пересылки третьим лицам установлен не был, решение обратиться к руководителю IT службы для проверки корпоративного электронного адреса истца свидетель принял самостоятельно, в рамках проверки действий истца никакие приказы работодателем не издавались, в последующем свидетель пришел к выводу, что отправка двух писем на личный электронный адрес является грубым нарушением, никакие другие дисциплинарные взыскания не рассматривались, свидетель охарактеризовал истца как хорошего сотрудника, который выполнял планы и цели работодателя, к дисциплинарной ответственности истец в период работы в ООО «Каргилл» не привлекался, работодателем решение о премировании истца за 2020-2021 финансовый год не принималось, истцу была выплачена только в декабре 2020 года часть премии.

Свидетель Чернакова Е.А. суду пояснила, что является директором филиала ООО «Каргилл» <адрес>, ею был издан и подписан приказ об увольнении истца, в рамках служебной проверки в отношении истца менеджер по безопасности не привлекался, информацию о действиях истца свидетель получила от руководителей IT службы и руководителя юридического отдела, истец был уволен за пересылку двух писем с конфиденциальной информацией на личную почту, в корпоративной политике ответчика содержится запрет на пересылку информации, которую переслал истец на свою личную почту, решение об увольнении истца свидетель принимала самостоятельно, за время трудовой деятельности истец к дисциплинарной ответственности не привлекался, характеризовался на работе с положительной стороны, в распределении премии за очередной финансовый год она никакого участия не принимает, причина отсутствия Мельников Д.Н на работе ДД.ММ.ГГГГ свидетелю неизвестна, данный вопрос она как директор филиала ООО «Каргилл» и непосредственный руководитель истца не выясняла, ДД.ММ.ГГГГ после обеда истец передал письменные объяснения ей, после чего истцу вручили приказ об увольнении и выдали в этот же день трудовую книжку. О причине отсутствия истца на работе ДД.ММ.ГГГГ работодатель не выяснял.

Данные свидетели были предупреждены судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, их пояснения приняты судом в качестве достоверных и допустимых доказательств.

     Разрешая заявленный спор на основании вышеуказанных положений закона, установив фактические обстоятельства дела, выслушав участвующих в деле лиц, заключение прокурора, оценив представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных истцом требований к ООО «Каргилл» о признании незаконным и отмене приказа о прекращении трудового договора, восстановлении на работе.

С учетом вышеизложенного, при принятии решения о восстановления истца на работе в прежней должности суд учитывает, что работодателем была нарушена процедура увольнения истца.

Кроме того, суд учитывает, в пункте 27 Положения о коммерческой тайне, введенного в действие ОАО ГПК Ефремовский с ДД.ММ.ГГГГ, в перечень информации, представляющей коммерческую тайну, входит информация о клиентах и поставщиках с объемами, ценами и параметрами качества.

Вместе с тем, согласно протоколу осмотра письменных и вещественных доказательств от ДД.ММ.ГГГГ, произведенного нотариусом Лагодиной Е.И., Мельников Д.Н на свою личную подпись была направлена информация, которая содержала в себе следующие сведения: менеджер клиента Мельников Д.Н, регион RU VOLGA, имя организации, юридическое наименование организации, ИНН, статус клиента, категория, тип клиента, налоговый статус, почтовый код, юридический адрес, город клиента, фактический адрес, номер телефона, электронный адрес клиента, структура посевных.

При таких обстоятельствах, по мнению суда, данная информация буквально не подпадает под пункт 27 Положения о коммерческой тайне, введенного в действие ОАО ГПК Ефремовский с ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому в перечень информации, представляющей коммерческую тайну, входит информация о клиентах и поставщиках с объемами, ценами и параметрами качества.

При этом, в служебной записке руководитель юридического отдела ссылается именно на нарушение истцом пункта 27 Положения о коммерческой тайне.

При принятии решения о восстановлении истца на работе суд учитывает то обстоятельство, что безусловно и бесспорно работодателем не доказано наличие в отправленных истцом на свой личный адрес электронной почты документах конфиденциальной информации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 3 Федерального закона N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" информация, составляющая коммерческую тайну, - сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны.

        Частью 1 статьи 6.1 указанного Федерального закона предусмотрено, что права обладателя информации, составляющей коммерческую тайну, возникают с момента установления им в отношении этой информации режима коммерческой тайны в соответствии со статьей 10 настоящего Федерального закона.

        Частью 1 статьи 10 Федерального закона "О коммерческой тайне" определен перечень мер по охране конфиденциальности информации, принимаемых ее обладателем, включающих:

        1) определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну;

        2) ограничение доступа к информации, составляющей коммерческую тайну, путем установления порядка обращения с этой информацией и контроля за соблюдением такого порядка;

        3) учет лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, и (или) лиц, которым такая информация была предоставлена или передана;

        4) регулирование отношений по использованию информации, составляющей коммерческую тайну, работниками на основании трудовых договоров и контрагентами на основании гражданско-правовых договоров;

        5) нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, или включение в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, грифа "Коммерческая тайна" с указанием обладателя такой информации (для юридических лиц - полное наименование и место нахождения, для индивидуальных предпринимателей - фамилия, имя, отчество гражданина, являющегося индивидуальным предпринимателем, и место жительства).

     Режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, мер, указанных в части 1 (часть 2 статьи 10 Федерального закона "О коммерческой тайне").

По утверждению истца, не опровергнутому ответчиком, на всех отправленных истцом на своей адрес электронной почты документах отсутствовал гриф "Коммерческая тайна", что с учетом требований частей 1 и 2 статьи 10 Федерального закона "О коммерческой тайне" исключало возможность признания режима коммерческой тайны установленным.

Кроме того, ссылку ответчика на Постановление Конституционного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 25-П "По делу о проверке конституционности пункта 5 статьи 2 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" в связи с жалобой гражданина А.И. Сушкова" в рассматриваемом случае суд признает несостоятельной.

Как следует из указанного Постановление Конституционного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 25-П, согласно статье 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Вместе с тем реализация данного конституционного права - в силу закрепленного Конституцией Российской Федерации, ее статьей 17 (часть 3), принципа недопустимости при осуществлении прав и свобод человека и гражданина нарушения прав и свобод других лиц как основополагающего условия соблюдения баланса общественных и частных интересов - предполагает следование другим положениям Конституции Российской Федерации, в том числе гарантирующим каждому в целях охраны достоинства личности право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (статья 23, часть 1), право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (статья 23, часть 2), запрещающим сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (статья 24, часть 1), а также предусматривающим, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом (статья 29, часть 4) и что интеллектуальная собственность охраняется законом (статья 44, часть 1).

Провозглашая право каждого на свободное выражение своего мнения, включая свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию, идеи независимо от государственных границ, устно, письменно, посредством печати или иными способами по своему выбору, Международный пакт о гражданских и политических правах также исходит из того, что пользование этими правами налагает особые обязанности и особую ответственность и что их ограничения устанавливает закон в целях уважения прав и репутации других лиц, охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения (пункты 2 и 3 статьи 19). Аналогичные положения содержатся в статье 10 "Свобода выражения мнения" Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Приведенные конституционные и международно-правовые предписания в полной мере относятся к любой информации - независимо от места и способа ее производства, передачи и распространения, включая сведения, размещаемые (передаваемые, распространяемые) в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет". Следовательно, осуществляя на основании статьи 71 (пункты "в", "и") Конституции Российской Федерации, согласно которой регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина, а также информация и связь составляют ведение Российской Федерации, соответствующее правовое регулирование, федеральный законодатель обязан обеспечить - с учетом современного уровня развития средств и способов обращения такого специфического нематериального объекта, как информация, - баланс прав и законных интересов, а также определенность правового положения участников правоотношений, объектом которых она выступает, и правоотношений, связанных с ее поиском, получением, передачей, производством и распространением. При этом он должен исходить из требований Конституции Российской Федерации, в силу которых осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3), все равны перед законом и судом, государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина без какой-либо дискриминации (статья 19, части 1 и 2), права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, часть 3).

Применительно к отношениям, связанным с реализацией права каждого на тайну телефонных переговоров (статья 23, часть 2, Конституции Российской Федерации), Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой данное право по своему конституционно-правовому смыслу предполагает комплекс действий по защите информации, получаемой по каналам телефонной связи, независимо от времени поступления, степени полноты и содержания сведений, фиксируемых на отдельных этапах ее осуществления; соответственно, информацией, составляющей охраняемую Конституцией Российской Федерации и действующими на территории Российской Федерации законами тайну телефонных переговоров, считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи; для доступа к указанным сведениям необходимо получение судебного решения (определения от ДД.ММ.ГГГГ N 345-О и от ДД.ММ.ГГГГ N 528-О-О).

Приведенная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, будучи основана на положениях статьи 23 (часть 2) Конституции Российской Федерации, определяющих правовые стандарты передачи любых сообщений - независимо от того, какими средствами осуществляется такая передача, - имеет общее значение и распространяется на правовое регулирование отношений, связанных с реализацией как права на тайну телефонных переговоров, так и права на тайну переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений, которое закреплено этими конституционными положениями, допускающими возможность его ограничения только на основании судебного решения, и обеспечивается Конституцией Российской Федерации и нормами международного права, являющимися в силу ее статьи 15 (часть 4) составной частью правовой системы Российской Федерации.

Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" является базовым законом, устанавливающим правовые основы осуществления права на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации, применения информационных технологий, обеспечения защиты информации (часть 1 статьи 1). Его статья 2 определяет информацию как сведения (сообщения, данные) независимо от формы их предоставления (пункт 1), доступ к информации - как возможность получения информации и ее использования (пункт 6), конфиденциальность информации - как обязательное для выполнения лицом, получившим доступ к определенной информации, требование не передавать такую информацию третьим лицам без согласия ее обладателя (пункт 7), предоставление информации - как действия, направленные на получение информации определенным кругом лиц или передачу информации определенному кругу лиц (пункт 8), а распространение информации - как действия, направленные на получение информации неопределенным кругом лиц или передачу информации неопределенному кругу лиц (пункт 9).

Правовой статус обладателя информации, т.е., согласно той же статье, лица, самостоятельно создавшего информацию либо получившего на основании закона или договора право разрешать или ограничивать доступ к информации, определяемой по каким-либо признакам (пункт 5), регулируется в статье 6 данного Федерального закона, в силу которой обладателем информации может быть гражданин (физическое лицо), юридическое лицо, Российская Федерация, субъект Российской Федерации, муниципальное образование (часть 1); обладатель информации, если иное не предусмотрено федеральными законами, вправе разрешать или ограничивать доступ к информации, определять порядок и условия такого доступа, использовать информацию, в том числе распространять ее, по своему усмотрению, передавать информацию другим лицам по договору или на ином установленном законом основании, защищать установленными законом способами свои права в случае незаконного получения информации или ее незаконного использования иными лицами, осуществлять иные действия с информацией или разрешать осуществление таких действий (часть 3); обладатель информации при осуществлении своих прав обязан соблюдать права и законные интересы иных лиц, принимать меры по защите информации, ограничивать доступ к информации, если такая обязанность установлена федеральными законами (часть 4).

Цель, которую преследовал федеральный законодатель, вводя понятие "обладатель информации", заключается, таким образом, в описании - по аналогии с гражданско-правовыми категориями "собственник", "титульный владелец", но с учетом особенностей информации как нематериального объекта - правового статуса лица, правомочного в отношении конкретной информации решать вопрос о ее получении другими лицами и о способах ее использования как им самим, так и другими лицами. Как следует из приведенных законоположений, вопрос о том, становится ли конкретное лицо обладателем определенной информации, т.е. приобретает ли оно применительно к этой информации права и обязанности, вытекающие из правового статуса обладателя информации, должен решаться исходя из существа правоотношений, связанных с ее получением, передачей, производством и распространением. При этом само по себе наличие у конкретного лица доступа к информации не означает, что данное лицо становится ее обладателем по смыслу Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", т.е. что оно вправе совершать в отношении этой информации действия, являющиеся прерогативой обладателя информации.

Оказание правообладателем коммуникационного интернет-сервиса, посредством которого осуществляется отправка и получение электронных сообщений, соответствующих услуг состоит не в предоставлении доступа к сети связи (каковой выступает сеть "Интернет", доступ к которой предоставляет интернет-провайдер), а в предоставлении возможности использования программного обеспечения, с помощью которого осуществляется передача сообщений по электронной почте. Поскольку же правовой статус правообладателя такого интернет-сервиса действующим федеральным законодательством специально не урегулирован (хотя по своему полезному для пользователей эффекту его услуги и аналогичны услугам связи), возникает неопределенность относительно того, распространяется ли на него буквально обязанность оператора связи обеспечить соблюдение тайны связи, установленная Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ N 126-ФЗ "О связи" (пункт 2 статьи 63).

Между тем - исходя из того, что статья 23 (часть 2) Конституции Российской Федерации, закрепляющая право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, является в силу ее статьи 15 (части 1 и 2) нормой прямого действия, обязательной для соблюдения всеми субъектами права, - отсутствие в федеральном законодательстве прямого указания на обязанность именно правообладателя интернет-сервиса, посредством которого осуществляется отправка и получение электронных сообщений, обеспечивать тайну связи не может рассматриваться как свидетельство отсутствия у него такой обязанности. Не ставятся под сомнение конституционные гарантии тайны направляемых по электронной почте сообщений и содержанием заключаемого правообладателем интернет-сервиса и абонентами пользовательского соглашения, предполагающего наличие дифференцированных правил, регулирующих отношения, объектом которых выступают в одних случаях информационные данные, создаваемые и публикуемые пользователями, т.е. размещаемые в режиме открытого доступа для ознакомления с ними неопределенного круга лиц, и в других случаях - сведения, не предназначенные для размещения в открытом доступе. И в тех и в других случаях условия пользовательского соглашения не могут трактоваться как предоставляющие правообладателю интернет-сервиса право самостоятельно - и тем самым в нарушение статьи 23 (часть 2) Конституции Российской Федерации - разрешать или ограничивать доступ к информации, содержащейся в передаваемых с его помощью электронных сообщениях.

Не свидетельствуют о возникновении у правообладателя интернет-сервиса, с помощью которого происходит отправка и получение электронных сообщений, такого права, а следовательно, и статуса обладателя содержащейся в них информации и положения статьи 10.1 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", согласно которым лицо, осуществляющее деятельность по обеспечению функционирования информационных систем и (или) программ для электронных вычислительных машин, предназначенных и (или) используемых для приема, передачи, доставки и (или) обработки электронных сообщений пользователей сети "Интернет" (что охватывает и функции правообладателя интернет-сервиса), признается организатором распространения информации в сети "Интернет"; в его обязанности входит уведомление в установленном Правительством Российской Федерации порядке федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по контролю и надзору в сфере средств массовой информации, массовых коммуникаций, информационных технологий и связи, о начале осуществления указанной деятельности, хранение на территории Российской Федерации информации о фактах приема, передачи, доставки и (или) обработки голосовой информации, письменного текста, изображений, звуков, видео- или иных электронных сообщений пользователей сети "Интернет" и информации об этих пользователях в течение одного года с момента окончания осуществления таких действий, а текстовых сообщений пользователей сети "Интернет", голосовой информации, изображений, звуков, видео-, иных электронных сообщений пользователей сети "Интернет" - до шести месяцев с момента окончания их приема, передачи, доставки и (или) обработки и предоставление этой информации уполномоченным государственным органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность или обеспечение безопасности Российской Федерации, в случаях, установленных федеральными законами. При этом обязанность хранить информацию не предполагает право разрешать или ограничивать доступ к этой информации, принадлежащее ее обладателю: основания и порядок предоставления такой информации определяются федеральными законами, а ее получателем от организатора распространения информации в сети "Интернет" может быть только уполномоченный орган.

Таким образом, пункт 5 статьи 2 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не может рассматриваться как предоставляющий правообладателю интернет-сервиса, посредством которого осуществляются передача электронных сообщений и хранение информации, право на доступ к информации, содержащейся в получаемых или отправляемых пользователями электронных сообщениях, и, соответственно, как позволяющий говорить о наличии у него статуса обладателя информации.

Этим не исключается право федерального законодателя уточнить правовой статус правообладателя интернет-сервиса, с помощью которого осуществляются передача электронных сообщений и хранение информации, и более детально регламентировать его отношения с пользователями предоставляемых им услуг, тем более имея в виду утвержденную Указом Президента Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 203 Стратегию развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 - 2030 годы, которая исходит из необходимости совершенствования нормативно-правового регулирования в сфере обеспечения безопасной обработки информации (включая ее поиск, сбор, анализ, использование, сохранение и распространение) и применения новых технологий, уровень которого должен соответствовать развитию этих технологий и интересам общества; обеспечения баланса между своевременным внедрением современных технологий обработки данных и защитой прав граждан, включая право на личную и семейную тайну (пункт 31).

То обстоятельство, что при отправке информации гражданином - в нарушение установленного правовыми (в том числе локальными) актами и (или) договорами запрета - с адреса электронной почты, контролируемой лицом, которому на законных основаниях принадлежит эта информация, на свой (личный) адрес электронной почты правообладатель интернет-сервиса, с помощью которого осуществляются передача электронных сообщений и хранение информации, не приобретает статус обладателя информации, не означает, что лицо, которому принадлежит информация и которое допустило к ней этого гражданина, не претерпевает неблагоприятные последствия его действий с точки зрения полноты своего статуса обладателя информации.

Отправка гражданином на свой (личный) адрес электронной почты не принадлежащей ему информации создает условия для ее дальнейшего неконтролируемого распространения. Фактически, совершив такие действия, гражданин получает возможность разрешать или ограничивать доступ к отправленной им информации, не получив соответствующего права на основании закона или договора, а сам обладатель информации, допустивший к ней гражданина без намерения предоставить ему эту возможность, уже не может в полной мере определять условия и порядок доступа к ней в дальнейшем, т.е. осуществлять прерогативы обладателя информации.

При этом, Конституционный Суд РФ в данном Постановлении указал, что правовые последствия такой ситуации различаются в зависимости от степени разумности и осмотрительности самого обладателя информации. Если, предоставляя доступ к информации, он безразлично относился к ее дальнейшей правовой судьбе, в том числе не принимал мер к предотвращению ее выхода из-под своего контроля, то нет оснований рассматривать саму по себе отправку гражданином информации с адреса электронной почты, контролируемой обладателем информации, на свой (личный) адрес электронной почты в качестве обстоятельства, меняющего правоотношения по поводу этой информации.

С учетом изложенного, суд приходит к выводу о том, что ООО «Каргилл» в рассматриваемом случае предоставляя доступ к информации, безразлично относился к ее дальнейшей правовой судьбе, в том числе не принимал должных и необходимых мер к предотвращению ее выхода из-под своего контроля, в связи с чем, в рассматриваемой ситуации нет оснований рассматривать саму по себе отправку гражданином информации с адреса электронной почты, контролируемой обладателем информации, на свой (личный) адрес электронной почты в качестве обстоятельства, меняющего правоотношения по поводу этой информации.

Локальные акты ответчика ООО «Каргилл» не содержат в себе прямого запрета на отправку информации на личный электронный адрес работника информации с корпоративного электронного адреса.

Кроме того, представители ответчика в судебном заседании не отрицали тот факт, что в компании имела быть практика пересылки работниками служебной информации на личный электронный адрес.

Суд полагает, что ООО «Каргилл» как обладатель информации не принял - либо в силу нормативных предписаний, обязывающих его соблюдать конфиденциальность этой информации и осуществлять конкретные мероприятия по ее защите, либо в рамках своих прерогатив как ее обладателя - все необходимые меры против несанкционированного доступа к соответствующей информации третьих лиц, включая прямой запрет на ее отправку на личный адрес электронной почты допускаемого к ней лица (о чем это лицо было поставлено в известность), т.е. не действовал разумно и осмотрительно.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что отправка истцом информации на свой (личный) адрес электронной почты в данном случае не может рассматриваться в качестве нарушения.

Прямой запрет на отправку конфиденциальной информации на личный адрес электронной почты работника в ООО «Каргилл» отсутствует.

Более того, суд приходит к выводу о том, что информация, направленная истцом на личную почту, не подпадает под определение коммерческой тайны, которое указано в пункте 27 Положения о коммерческой тайне, действующего в ООО «Каргилл».

Кроме того, при принятии решения о восстановлении истца Мельников Д.Н о восстановлении на работе суд учитывает, что работник является более слабой стороной в споре, и все неустранимые сомнения толкуются в его пользу.

В связи с изложенным, исследовав представленные суду доказательства в их совокупности, суд полагает, что имеются основания для восстановления истца на работе в прежней должности в ООО «Каргилл».

Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ, Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ N 98-ФЗ "О коммерческой тайне", определяя статус обладателя информации, составляющей коммерческую тайну, и закрепляя ряд его прав, связывает их возникновение с моментом установления им в отношении этой информации режима коммерческой тайны, предусматривающего принятие мер по охране ее конфиденциальности, включая определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну, ограничение доступа к такой информации путем установления порядка обращения с ней и контроля за соблюдением установленного порядка, учет лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, и (или) лиц, которым такая информация была предоставлена или передана, регулирование отношений по использованию информации, составляющей коммерческую тайну, работниками на основании трудовых договоров и контрагентами на основании гражданско-правовых договоров, нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, или включение в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, грифа "Коммерческая тайна" с указанием обладателя такой информации (часть 1 статьи 6.1, части 1 и 2 статьи 10).

Суд, являющийся органом по разрешению индивидуальных трудовых споров, в силу части 1 статьи 195 ГПК РФ должен вынести законное и обоснованное решение. Обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания или о восстановлении на работе и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции Российской Федерации и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а следовательно, и дисциплинарной ответственности, таких как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм. В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть пятая статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду. Если при рассмотрении дела о восстановлении на работе суд придет к выводу, что проступок действительно имел место, но увольнение произведено без учета вышеуказанных обстоятельств, иск может быть удовлетворен (абзацы второй, третий, четвертый пункта 53 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации").

В силу части 2 статьи 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

По смыслу данной нормы, бремя доказывания обстоятельств, имеющих значение для дела, между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также с учетом требований и возражений сторон.

В соответствии с положениями статьи 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 ГПК РФ).

С учетом вышеизложенного, суд приходит к выводу, что ответчиком нарушена процедура привлечения истца Мельников Д.Н к дисциплинарной ответственности.

Заключая трудовой договор, работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором; соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, трудовую дисциплину (ст. 21 ТК РФ). Виновное неисполнение данных требований может повлечь привлечение работника к дисциплинарной ответственности, что является одним из способов защиты нарушенных прав работодателя.

В соответствии с частью 1 статьи 192 Трудового кодекса РФ за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применять дисциплинарные взыскания.

В силу части 5 статьи 192 Трудового кодекса РФ при наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.

Проступок не может характеризоваться как понятие неопределенное, основанное лишь на внутреннем убеждении работодателя, а вывод о виновности работника не может быть основан на предположениях работодателя о фактах, которые не подтверждены в установленном порядке. Привлечение работника к дисциплинарной ответственности допускается в случаях, когда работодатель установил конкретную вину работника и доказал ее в установленном порядке.

     Вместе с тем, в приказе о наложении дисциплинарного взыскания от ДД.ММ.ГГГГ указано о прекращении (расторжении) трудового договора с Мельников Д.Н №-лс от ДД.ММ.ГГГГ, из которого следует, что с ДД.ММ.ГГГГ Мельников Д.Н уволен с занимаемой должности в связи с однократным грубым нарушением работником трудовых обязанностей - разглашением коммерческой тайны, ставшей известной работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, подпункт «в» пункта 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ.

При этом, основанием увольнения указаны: служебная записка руководителя IT службы Плахотнюка А. от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя юридического отдела Беломестнова С.П., уведомление № о необходимости дать письменные объяснения от ДД.ММ.ГГГГ, объяснение Мельников Д.Н к уведомлению № от ДД.ММ.ГГГГ, служебная записка руководителя отдела закупки зерновых и масличных культур Мотренко М.В. от ДД.ММ.ГГГГ.

В силу приведенных норм закона, дисциплинарное взыскание может быть применено к работнику за нарушение им трудовой дисциплины, т.е. за дисциплинарный проступок.

Дисциплинарным проступком является виновное, противоправное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником возложенных на него трудовых обязанностей, в том числе нарушение должностных инструкций, положений, приказов работодателя. В ходе рассмотрения настоящего спора таких обстоятельство не установлено.

Согласно положениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" в силу статьи 46 (часть 1) Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности статьи 8 Всеобщей декларации прав человека, статьи 6 (пункт 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также статьи 14 (пункт 1) Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

Для дисциплинарного проступка характерно, что он совершается лицом, состоящим в трудовом правоотношении с данным работодателем (т.е. работником); выражается в противоправном и виновном неисполнении или ненадлежащем исполнении работником своих трудовых обязанностей.

Исходя из разъяснений, содержащихся в названном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, обязанность доказать совершение работником проступка и соблюдения порядка применения дисциплинарного взыскания возлагается на работодателя.

Вместе с тем, указанная обязанность в ходе рассмотрения настоящего дела ответчиком не выполнена.

В нарушение статьи 192 Трудового кодекса РФ, в оспариваемом приказе о привлечении истца к дисциплинарной ответственности не указано, какие конкретно возложенные на него трудовые обязанности не были исполнены работником или были исполнены не надлежащим образом.

Оспариваемый приказ от ДД.ММ.ГГГГ не содержит четкой и понятной формулировки вины работника, в тексте приказа отсутствуют данные о конкретном дисциплинарном проступке, вменяемом истцу и указание на нарушение конкретных должностных обязанностей, предусмотренных должностной инструкцией или трудовым договором, не имеется в приказе ссылки на пункт должностной инструкции, который нарушил истец, что лишает суд возможности проверить, в чем выразилось ненадлежащее исполнение истцом должностных обязанностей.

Дисциплинарным проступком является виновное, противоправное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником возложенных на него трудовых обязанностей, за совершение которого, работодатель имеет право применить такие виды взыскания, как: - замечание; - выговор; - увольнение по соответствующим основаниям (ч. 1 ст. 192 ТК РФ).

Более того, суд учитывает, что при наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть 5 статьи 192 Трудового кодекса Российской Федерации).

Исходя из таких общих принципов юридической, а значит, и дисциплинарной ответственности, как справедливость, соразмерность, законность, вина и гуманизм, суд при разрешении спора о законности увольнения должен проверить, учитывались ли работодателем при наложении дисциплинарного взыскания тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, предшествующее поведение работника, его отношение к труду. Если увольнение работника произведено работодателем без соблюдения этих принципов юридической ответственности, то такое увольнение не может быть признано правомерным.

Как установлено судом и не отрицалось ответчиком в судебном заседании, истец Мельников Д.Н в период работы в ООО «Каргилл» к дисциплинарной ответственности никогда не привлекался, в отношении истца приказов о применении к нему дисциплинарных взысканий не принималось, ответчик охарактеризовал истца в ходе судебного разбирательства с положительной стороны, руководитель истца Мотренко М.В. также пояснил, что истец все планы работы выполнял, являлся хорошим сотрудником.

В данном случае суд приходит к выводу о том, что ответчиком не представлено надлежащих и достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что при принятии работодателем в отношении Мельников Д.Н решения о наложении на него дисциплинарного взыскания в виде увольнения учитывались тяжесть вменяемого ему в вину дисциплинарного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, а также предшествующее поведение истца, его отношение к труду.

Каких-либо доказательств того, что работодатель учитывал при избрании в отношении Мельников Д.Н меры дисциплинарного взыскания тяжесть проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, предшествующее поведение работника, его отношение к труду, ответчиком в материалы дела не представлено, также не представлено ответчиком доказательств того, какие неблагоприятные последствия наступили для ответчика вследствие отправления истцом вышеуказанных документов на свой личный адрес электронной почты, а также возможность применения к Мельников Д.Н иного, менее строго вида дисциплинарного взыскания.

Вместе с тем, при принятии решения о восстановлении истца на работе суд также учитывает, что истец был уволен ответчиком ООО «Каргилл» в период временной нетрудоспособности.

Как установлено судом, последним рабочим днем истца в ООО «Каргилл» является ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно ответу ООО «Панацея» от ДД.ММ.ГГГГ, Мельников Д.Н обращался за медицинской помощью в ООО «Панацея» ДД.ММ.ГГГГ, по результату осмотра врачом терапевтом признан временно нетрудоспособным, оформлен листок нетрудоспособности №.

Данное обстоятельство также подтверждается выпиской из медицинской карты амбулаторного больного Мельников Д.Н, копией листка нетрудоспособности.

Истец Мельников Д.Н в судебном заседании суду пояснил, что утром ДД.ММ.ГГГГ он позвонил на стационарный телефон сотруднику отдела кадров ООО «Каргилл» Даньшиной Екатерине и сообщил о том, что заболел.

Допрошенная свидетель Даньшина Е.В. в судебном заседании суду пояснила, что в первой половине дня на стационарный телефон ООО «Каргилл» позвонил Мельников Д.Н, в ходе телефонного разговора он задал ей вопрос о возможности воспользоваться полисом ДМС, больше ничего он не пояснял, о том, что находится на больничном также не сообщал.

При этом, Трудовой кодекс Российской Федерации не допускает увольнение работника (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) в период его временной нетрудоспособности и в период пребывания в отпуске (часть 6 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации).

В данном случае суд приходит к выводу о том, что истец Мельников Д.Н был уволен ответчиком в период его временной нетрудоспособности, что подтверждается письменными материалами дела.

Разрешая заявленный спор в рамках рассмотрения настоящего дела, судом не установлено и суду ответчиком таких доказательств не представлено, что со стороны истца допущено злоупотребление правом, судом не установлено сокрытие истцом временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы.

При этом, представители ответчика в судебном заседании не отрицали факт того, что трудовая книжка была фактически выдана истцу ДД.ММ.ГГГГ, причину отсутствия истца на рабочем месте ДД.ММ.ГГГГ работодатель не выяснял.

В то же время последним рабочим днем истца в ООО «Каргилл» являлось ДД.ММ.ГГГГ.

К показаниям свидетеля Даньшиной Е.В. суд полагает возможным отнестись критически, поскольку она находится в служебной зависимости от работодателя.

Так, в силу разъяснений, содержащихся в пункте 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", при рассмотрении дел о восстановлении на работе следует иметь в виду, что при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны работников. В частности, недопустимо сокрытие работником временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы.

В данном случае работник Мельников Д.Н уведомил работодателя о том, что он заболел ДД.ММ.ГГГГ. Истец не скрывал факт своей временной нетрудоспособности от работодателя.

В связи с чем, суд считает возможным признать установленным увольнение истца с существенным нарушением порядка увольнения, приведшего к нарушению трудовых прав работника.

При этом, суд учитывает, что трудовой кодекс Российской Федерации не допускает увольнение работника (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) в период его временной нетрудоспособности и в период пребывания в отпуске (часть 6 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации).

Однако фактически истец был уволен ответчиком в период временной нетрудоспособности, что признается судом недопустимым, а учитывая, что работник является слабой стороной в возникших между сторонами правоотношениях, все сомнения толкуются в пользу работника, суд приходит к выводу о необходимости восстановления истца на работе, в том числе, и по тому основанию, что истец был уволен ответчиков в период временной нетрудоспособности.

Согласно пункту 60 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 2 (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", работник, уволенный без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения, подлежит восстановлению на прежней работе.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 2 (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснил, что при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

Таким образом, учитывая наличие у ответчика бремени доказывания обстоятельств законности и обоснованности увольнения истца, суд приходит к выводу о том, что увольнение Мельников Д.Н является незаконным.

В соответствии с ч. 1 ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации, в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными, работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула.

Как указал Пленум Верховного Суда РФ в п. 60 Постановления от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», работник, уволенный без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения, подлежит восстановлению на прежней работе.

При таких обстоятельствах, суд считает необходимым признать приказ ООО «Каргилл» №-лс от ДД.ММ.ГГГГ о прекращении (расторжении) трудового договора с Мельников Д.Н по подпункту "в" пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации незаконным и отменить его, восстановить Мельников Д.Н на работе в ООО «Каргилл» в должности регионального представителя Отдела по закупке сельскохозяйственных культур в Филиале ООО «Каргилл» в <адрес> с ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии с абз. 1, 2 ст. 234 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. Такая обязанность, в частности, наступает, если заработок не получен в результате, в том числе, незаконного увольнения работника.

Согласно абз. 2 ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Средний заработок для оплаты времени вынужденного прогула определяется в порядке, предусмотренном статьей 139 Трудового кодекса Российской Федерации (п. 62 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 2).

Согласно ст. 139 ТК РФ для всех случаев определения размера средней заработной платы (среднего заработка), предусмотренных Трудовым кодексом РФ, устанавливается единый порядок ее исчисления (ч. 1).

Для расчета средней заработной платы учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у соответствующего работодателя независимо от источников этих выплат (ч. 2).

При любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. При этом календарным месяцем считается период с 1-го по 30-е (31-е) число соответствующего месяца включительно (в феврале - по 28-е (29-е) число включительно) (ч. 3).

Особенности порядка исчисления средней заработной платы, установленного настоящей статьей, определяются Правительством Российской Федерации с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений (ч. 7 ст. 139 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии с п. 13 Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 922, при определении среднего заработка работника, которому установлен суммированный учет рабочего времени, кроме случаев определения среднего заработка для оплаты отпусков и выплаты компенсации за неиспользованные отпуска, используется средний часовой заработок.

Средний часовой заработок исчисляется путем деления суммы заработной платы, фактически начисленной за отработанные часы в расчетном периоде, включая премии и вознаграждения, учитываемые в соответствии с пунктом 15 настоящего Положения, на количество часов, фактически отработанных в этот период.

Особенности порядка исчисления средней заработной платы, установленного настоящей статьей, определяются Правительством Российской Федерации с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений (ч. 7).

В силу п. 2 Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденного Постановлением Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ №, для расчета среднего заработка учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у соответствующего работодателя, независимо от источников этих выплат.

Пунктом 3 Положения предусмотрено, что для расчета среднего заработка не учитываются выплаты социального характера и иные выплаты, не относящиеся к оплате труда (материальная помощь, оплата стоимости питания, проезда, обучения, коммунальных услуг, отдыха и другие).

Средний заработок работника определяется путем умножения среднего дневного заработка на количество дней (календарных, рабочих) в периоде, подлежащем оплате.

Средний дневной заработок, кроме случаев определения среднего заработка для оплаты отпусков и выплаты компенсаций за неиспользованные отпуска, исчисляется путем деления суммы заработной платы, фактически начисленной за отработанные дни в расчетном периоде, включая премии и вознаграждения, учитываемые в соответствии с пунктом 15 настоящего Положения, на количество фактически отработанных в этот период дней (п. 9).

Согласно справке, представленной ответчиком ООО «Каргилл» на запрос суда, средний заработок истца Мельников Д.Н за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, рассчитанный на основании ст. 139 ТК РФ, составляет 490 748 рублей 03 копейки.

Суд полагает возможным согласиться с данным расчетом ответчика. Данный расчет сторона истца не оспаривала в судебном заседании.

При этом, истец в исковом заявлении просит взыскать с ответчика заработную плату за время вынужденного прогула в размере 489 387 рублей 50 копеек.

В связи с чем, суд полагает необходимым взыскать с ответчика в пользу истца заработную плату за время вынужденного прогула в рамках заявленных истцом исковых требований за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в размере 489 387 рублей 50 копеек.

Статьей 237 ТК РФ предусмотрено, что моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Поскольку в судебном заседании установлен факт нарушения ответчиком как работодателем трудовых прав истца, выразившийся в незаконном увольнении, учитывая конкретные обстоятельства дела, степень вины ответчика, степень нравственных страданий истца, суд находит разумным и справедливым взыскать в пользу Мельников Д.Н компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей, отказав в остальной части требований о компенсации морального вреда.

Определяя размер денежной компенсации морального вреда, в силу ч. 2 ст. 237 Трудового кодекса РФ, принимая во внимание разъяснения Пленума Верховного Суда РФ в п. 63 Постановления N 2 от ДД.ММ.ГГГГ "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", исходя из степени разумности и справедливости, конкретных обстоятельств дела, в том числе степень вины работодателя, учитывая объем и характер причиненных работнику нравственных страданий, связанных с необходимостью обращения в судебные органы за защитой своих трудовых прав, руководствуясь принципом разумности и справедливости, суд определяет ко взысканию с ответчика в пользу истца сумму 20 000 рублей, отказав в остальной части требований о компенсации морального вреда.

Истцом также заявлены требования о взыскании с ответчика в пользу истца премии по итогам 2020-2021 финансового года в размере 991 192 рубля.

     В соответствии с абзацем пятым части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, количеством и качеством выполненной работы.

Данному праву работника в силу абзаца седьмого части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации корреспондирует обязанность работодателя выплачивать в полном размере причитающуюся работнику заработную плату в установленные законом или трудовым договором сроки и соблюдать трудовое законодательство, локальные нормативные акты, условия коллективного договора и трудового договора.

Регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из Трудового кодекса Российской Федерации, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права, иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, указами Президента Российской Федерации, постановлениями Правительства Российской Федерации и нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти, нормативными правовыми актами органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, нормативными правовыми актами органов местного самоуправления (абзацы первый и второй части 1 статьи 5).

Трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права (часть 2 статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 8 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что работодатели, за исключением работодателей - физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, принимают локальные нормативные акты, содержащие нормы трудового права (далее - локальные нормативные акты), в пределах своей компетенции в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями.

Нормы локальных нормативных актов, ухудшающие положение работников по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, а также локальные нормативные акты, принятые без соблюдения установленного статьей 372 названного кодекса порядка учета мнения представительного органа работников, не подлежат применению. В таких случаях применяются трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, коллективный договор, соглашения (часть 4 статьи 8 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права (часть 2 статьи 135 Трудового кодекса Российской Федерации).

Статья 129 Трудового кодекса Российской Федерации определяет заработную плату работника как вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты) (часть 1).

Согласно статье 191 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель поощряет работников, добросовестно исполняющих трудовые обязанности (объявляет благодарность, выдает премию, награждает ценным подарком, почетной грамотой, представляет к званию лучшего по профессии). Другие виды поощрений работников за труд определяются коллективными договорами или правилами внутреннего распорядка, а также уставами и положениями о дисциплине.

По смыслу приведенных норм Трудового кодекса Российской Федерации в их взаимосвязи, заработная плата работника зависит от его квалификации, сложности выполняемой работы, количества и качества затраченного труда и устанавливается трудовым договором в соответствии с действующей у работодателя системой оплаты труда. При этом системы оплаты труда и системы премирования устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами и должны соответствовать трудовому законодательству и иными нормативным правовым актам, содержащим нормы трудового права. Система оплаты труда включает помимо фиксированного размера оплаты труда (оклад, тарифные ставки), доплат и надбавок компенсационного характера доплаты и надбавки стимулирующего характера, к числу которых относится премия, являющаяся мерой поощрения работников за добросовестный и эффективный труд, применение которой относится к компетенции работодателя.

Ввиду изложенного при разрешении споров работников и работодателей по поводу наличия задолженности по заработной плате подлежат применению положения локальных нормативных актов, устанавливающих системы оплаты труда, а также условий трудового договора, заключенного между работником и работодателем.

В ООО «Каргилл» действует Положение о премировании, утвержденное генеральным директором ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно п. 1.6 Положения, в обществе существует вид премии – по итогам работы за финансовый год (с 01 июня прошлого года по 31 мая текущего года).

В соответствии с п. 1.11 данного Положения, премирование работников по результатам их труда есть право, а не обязанность Руководства Общества и зависит, в частности, от количества и качества труда Работников, финансового состояния Общества и прочих факторов, могущих оказывать влияние на сам факт и размер премирования.

В соответствии с п. 1.9. указанного положения, размеры и виды премий устанавливаются Руководством Общества и оформляются Приказом.

Согласно п.п. 2.1, 2.2 Положения, премия начисляется и выплачивается работникам Общества по усмотрению руководства Общества, размер премии устанавливается руководством Общества.

Как указал ответчик, в 2021 календарном году работодателем не оформлялись приказы о премировании истца.

При таких обстоятельствах, а также учитывая положения трудового договора, Положения о премировании, с которыми истец был ознакомлен, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований Мельников Д.Н о взыскании с ответчика в пользу истца премии по итогам 2020-2021 финансового года в размере 991 192 рубля.

Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении требований о взыскании с ответчика невыплаченной премии в размере 991 192 рубля, суд руководствуется положениями статей 129, 135, 191 Трудового кодекса Российской Федерации и, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства, в том числе положения заключенного между ними трудового договора, исходит из того, что премирование является правом работодателя и производится по его усмотрению, выплата премии и определение ее размера для каждого из работников является исключительной прерогативой работодателя, данная премия не является гарантированной систематической выплатой, не входит в число обязательных выплат и не является обязанностью работодателя.

Суд приходит к выводу, что трудовым договором не предусмотрена и не гарантирована истцу выплата в обязательном порядке указанной премии. Работнику не гарантирована данная выплата по результатам работы, выплачивается по решению руководства, не входит в состав обязательной части заработной платы, ее выплата производится в порядке, на условиях и в размерах, которые предусмотрены в трудовом договоре и локальных нормативных актах работодателя, и является     в данном случае правом, а не обязанностью работодателя.

Судом установлено, что из анализа указанного выше локального нормативно-правового акта следует, что данная выплата носит стимулирующий характер и не является гарантированной частью заработной платы, право на которую возникает при выполнении работником соответствующих условий, достижении определенных результатов по работе.

С учетом вышеизложенного, суд полагает необходимым отказать в удовлетворении исковых требований Мельников Д.Н о взыскании с ответчика премии в полном объеме.

Согласно ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

На основании ст. 94 ГПК РФ к издержкам связанным с рассмотрением дела относятся расходы на оплату услуг представителя.

В силу ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение, по ее письменному ходатайству, суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

По смыслу закона, к ходатайству стороны о возмещении расходов на оплату услуг представителя должны быть приложены доказательства, подтверждающие эти расходы.

При этом обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым - на реализацию требования ст. 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

При толковании разумности пределов оплаты помощи представителя, суд должен исходить из объема и характера защищаемого права, продолжительности рассмотрения спора, его сложности, конкретных обстоятельств рассмотренного иска, в том числе количества и продолжительности судебных заседаний, в которых участвовал представитель, документы, которые были составлены представителем.

Как достоверно установлено судом, истец понес расходы на оплату услуг представителя в размере 40 000 рублей 00 копеек, что подтверждается квитанцией об оплате услуг адвоката от ДД.ММ.ГГГГ.

В этой связи, исходя из объема судебной защиты, с учетом сложности рассматриваемого дела, результата рассмотрения, длительности нахождения в суде, суд считает, что в соотношении с объемом судебной защиты разумным и справедливым будет взыскание с ответчика в пользу истца за участие представителя суммы в размере 30 000 рублей 00 копеек, отказав в остальной части требований о взыскании расходов на оплату услуг представителя.

Кроме того, суд полагает необходимым взыскать с ответчика в пользу истца почтовые расходы в размере 1148 рублей 50 копеек, несение которых подтверждено документально.

В абзаце 3 п. 2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" предусмотрено, что расходы на оформление доверенности представителя также могут быть признаны судебными издержками, если такая доверенность выдана для участия представителя в конкретном деле или конкретном судебном заседании по делу.

Из представленной в материалы дела доверенности на представление интересов истца не следует, что данная доверенность выдана для участия в конкретном деле или судебном заседании.

Таким образом, расходы в сумме 1 500 рублей, связанные с оформлением доверенности представителя, удовлетворению не подлежат.

В соответствии с частью 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

Согласно статье 333.36 Налогового Кодекса Российской Федерации истец освобожден от уплаты государственной пошлины. Оснований для освобождения ответчика от уплаты государственной пошлины у суда не имеется.

При таких данных, с учетом требований статьи 333.19 Налогового Кодекса Российской Федерации, с ответчика в доход местного бюджета следует взыскать государственную пошлину в доход бюджета муниципального образования городской округ город герой-Волгоград в сумме 8393 рубля 88 копеек.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194 – 199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Мельников Д.Н к ООО «Каргилл» о признании незаконным и отмене приказа о прекращении трудового договора, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, премии, судебных расходов – удовлетворить частично.

Признать приказ ООО «Каргилл» №-лс от ДД.ММ.ГГГГ о прекращении (расторжении) трудового договора с Мельников Д.Н по подпункту "в" пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации незаконным и отменить его.

Восстановить Мельников Д.Н на работе в ООО «Каргилл» в должности регионального представителя Отдела по закупке сельскохозяйственных культур в Филиале ООО «Каргилл» в <адрес> с ДД.ММ.ГГГГ.

Взыскать с ООО «Каргилл» в пользу Мельников Д.Н заработную плату за время вынужденного прогула за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в размере 489 387 рублей 50 копеек, компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей 00 копеек, расходы на оплату услуг представителя в размере 30 000 рублей, почтовые расходы в размере 1148 рублей 50 копеек, а всего 540 536 (пятьсот сорок тысяч пятьсот тридцать шесть) рублей 00 копеек.

В удовлетворении остальной части исковых требований Мельников Д.Н к ООО «Каргилл» о взыскании компенсации морального вреда, премии, расходов на оплату услуг представителя, расходов на оформление доверенности – отказать.

Решение суда в части восстановления Мельников Д.Н на работе подлежит немедленному исполнению.

Взыскать с ООО «Каргилл» государственную пошлину в доход бюджета муниципального образования городской округ город герой-Волгоград в размере 8393 (восемь тысяч триста девяноста три) рубля 88 копеек.

Решение может быть обжаловано в течение месяца со дня изготовления решения в окончательной форме в апелляционную инстанцию Волгоградского областного суда путем подачи жалобы через Краснооктябрьский районный суд <адрес>.

Мотивированное решение составлено машинописным текстом с использованием технических средств ДД.ММ.ГГГГ.

Председательствующий В.И. Музраева