Решение по делу № 33-2762/2024 от 30.07.2024

Председательствующий по делусудья Иванец С.В. Дело №33-2762-2024(в суде первой инстанции №2-3-2023)УИД 75RS0001-02-2021-002563-18

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Забайкальского краевого суда в составе:

председательствующего судьи        Радюк С.Ю.,

судей краевого суда            Казакевич Ю.А., Епифанцевой С.Ю.

с участием прокурора            Дьячковой Ж.В.

при секретаре                Максимовой М.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г.Чите 12 сентября 2024 г. гражданское дело по иску Рогачева О. В. к государственному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница №1» о компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе истца Рогачева О.В.

на решение Центрального районного суда г.Читы от 1 июня 2023 г., которым постановлено иск Рогачева О. В. к ГУЗ «Городская клиническая больница №1» удовлетворить частично.

Взыскать с ГУЗ «Городская клиническая больница №1» в пользу                    Рогачева О. В. компенсацию морального вреда 50.000 руб.

Взыскать с ГУЗ «Городская клиническая больница №1» в бюджет городского округа «Город Чита» государственную пошлину в сумме 300 руб.

Заслушав доклад судьи Радюк С.Ю., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Рогачев О.В. обратился с вышеназванным иском, указав, что в период с <Дата> по <Дата> он находился на лечении в учреждении ответчика <данные изъяты>. В указанный период он также был осмотрен окулистом, ему был выставлен диагноз: <данные изъяты>.

В период <Дата> <Дата> он наблюдался в поликлинике по месту жительства, где никаких дополнительных обследований не проводилось и было рекомендовано соблюдать назначенное в ГУЗ «ГКБ №1» лечение.

В связи с непроходящими болями <данные изъяты> истец <Дата> обратился к врачу Подойницыну Д.А., который установил, что в <данные изъяты> имеются следующие изменения: <данные изъяты>.

<Дата> истец обратился в ЧУЗ «КБ РЖД-Медицина города Чита», где истцу был выставлен диагноз: <данные изъяты>.

<Дата> после осмотра в поликлинике по месту жительства истец был направлен в клинку «Взгляд», откуда был госпитализирован в отделение офтальмологии ГУЗ «Краевая клиническая больница», где был установлен диагноз: <данные изъяты>.

<Дата> истцу была выполнена <данные изъяты>.

<Дата> в ГУЗ «Краевая клиническая больница» был установлен диагноз - перфорация <данные изъяты>. Проведена операция: <данные изъяты>.

Истец полагает, что лишился глаза в результате неправильной постановки диагноза и неправильно назначенного лечения в ГУЗ «ГКБ №1».

Просил взыскать с ГУЗ «Городская клиническая больница №1» компенсацию морального вреда в размере 1.000.000 руб. (т.1 л.д.6-14).

Определением суда от 5 июля 2021 г. к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены государственное учреждение здравоохранения «Краевая клиническая больница», частное учреждение здравоохранения «Клиническая больница «РЖД-Медицина» города Чита», государственное автономное учреждение здравоохранения «Клинический медицинский центр г.Читы», Перминова Л. О., Малярчикова С. В.,                  Подойницын Д. А. (т.1 л.д.38-39).

Определением суда от 4 октября 2021 г. к участию в деле в качестве третьего лица привлечено государственное унитарное предприятие Забайкальского края Государственная страховая медицинская компания «Забайкалмедстрах» (т.1 л.д.79).

Определением суда от 10 июня 2022 г. к участию в деле в качестве третьего лица привлечена Порушничак В. Г. (т.1 л.д.141).

Судом постановлено приведенное выше решение (т.2 л.д.34-37).

В апелляционной жалобе истец Рогачев О.В. просит отменить решение суда, принять новое решение об удовлетворении иска.

Не согласен с выводами суда о том, что недостатки медицинской помощи, оказанной истцу в ГУЗ «ГКБ №1», не привели к неблагоприятным последствиям, так как такое последствие имеется в виде <данные изъяты>.

Суд не оценил боль, моральные страдания истца. После <данные изъяты> истец передвигается с помощью других людей, трости, не может качественно себя обслуживать, не может работать. Моральные страдания 62-летнего мужчины несоизмеримы с присужденной судом компенсацией (т.2 л.д.96-98).

В судебное заседание не явились представители третьих лиц ГУЗ «Краевая клиническая больница», ЧУЗ «КБ «РЖД-Медицина» города Чита», ГАУЗ «КМЦ г.Читы», ГК «Забайкалмедстрах», третьи лица Малярчикова С.В., Порушничак В.Г., Подойницын Д.А., извещенные о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщили, об отложении слушания дела не просили.

Руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия посчитала возможным рассмотреть гражданское дело при данной явке.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, которые поддержал истец Рогачев О.В. и его представитель Григорьева С.В., против удовлетворения которых возражали представитель ответчика ГУЗ «ГКБ №1» Чижова Н.В., третье лицо Перминова Л.О., выслушав заключение прокурора Дьячковой Ж.В., которая полагала возможным увеличить размер компенсации морального вреда, судебная коллегия приходит к следующему.

Основания к изменению судебного решения предусмотрены статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

К ним пунктами 1, 3, 4 части 1 указанной нормы отнесены: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение норм материального права.

Такие нарушения допущены судом первой инстанции при принятии решения.

Из материалов дела следует и судом первой инстанции установлено, что с <Дата> по <Дата> истец находился на лечении в ГУЗ «ГКБ №1» с основным диагнозом: <данные изъяты>; сопутствующим диагнозом: <данные изъяты> (т.1 л.д.23). По сопутствующему диагнозу назначено домашнее лечение (т.1 л.д.7).

С <Дата> по <Дата> Рогачев О.В. находился на стационарном лечении в офтальмологическом отделении ГУЗ «ГКБ №1» с основным диагнозом: <данные изъяты>. Выписан с улучшением: <данные изъяты> (л.д.15).

С <Дата> по <Дата> истец находился на лечении в ГУЗ «ККБ» с диагнозом: <данные изъяты>. Выписан в удовлетворительном состоянии с рекомендациями по дальнейшему наблюдению, диете, физической активности (т.1 л.д.22).

С <Дата> по <Дата> истец находился на стационарном лечении в ГУЗ «ККБ» с диагнозом: <данные изъяты>. <Дата> проведена операция по <данные изъяты> (т.1 л.д.18).

Полагая, что его зрение пострадало в результате ненадлежащей медицинской помощи, оказанной в ГУЗ «ГКБ №1», чем ему был причинен моральный вред, Рогачев О.В. обратился с вышеназванным иском в суд.

Разрешая спор, суд первой инстанции, основываясь на заключении судебно-медицинской экспертизы, назначенной по настоящему делу, исходя из подтвержденного факта ненадлежащего оказания медицинской помощи ответчиком ГУЗ «ГКБ №1», пришел к выводу о частичном удовлетворении иска и взыскал с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 50.000 руб.

Судебная коллегия считает заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы истца Рогачева О.В. о чрезмерно заниженном размере компенсации морального вреда, определенного судом.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в                        том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В силу статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается:    1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан, в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных положений правовых норм, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу положений статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (абзац 1 пункта 1, абзац 1 пункта 2).

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы 1, 2, 4 пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен.

Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (абзац 1 пункта 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33).

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении                                    (пункт 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33).

При определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции не учтены приведенные выше положения норм материального закона, регулирующие правоотношения в области охраны здоровья населения, оказания качественной медицинской помощи, компенсации морального вреда и актов его толкования, не дана надлежащая оценка фактическим обстоятельствам дела относительно причинения вреда здоровью потерпевшего и последствиям этого, наступивших для Рогачева О.В., что повлекло за собой выводы о чрезмерно малом размере компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца.

Актом экспертизы качества медицинской помощи ГК «Забайкалмедстрах» от 27 августа 2022 г. № (в редакции от 25 февраля 2022 г.) установлены нарушения при оказании медицинской помощи Рогачеву О.В.                   в ГУЗ «ГКБ №1» в связи с диагнозом: <данные изъяты>: ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, на основе клинических рекомендаций и с учетом стандартов медицинской помощи, риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшее риск возникновения нового заболевания (т.1 л.д.155-157).

Экспертным заключением ТФОМС Забайкальского края от 3 мая 2022 г. выявлены нарушения при оказании медицинской помощи истцу в ГУЗ «ГКБ №1» в период с <Дата> по <Дата> следующего характера: установление неверного диагноза, связанное с невыполнением, несвоевременным или ненадлежащим выполнением необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств (не вынесено осложнение - перфорация, не проведено хирургическое вмешательство с органосохраняющей целью), приведшее к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица, либо создавшее риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшее риск возникновения нового заболевания; приведшее к удлинению сроков лечения.

Выполнение непоказанных, неоправданных с клинической точки зрения, не регламентированных порядками оказания медицинской помощи, клиническими рекомендациями, стандартами медицинской помощи мероприятий, приведшее к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица, либо создавшее риск прогрессирования имеющегося заболевания либо создавшее риск возникновения нового заболевания (при наличии изменений на роговице выполняется тонометрия по Маклакову), назначаются стероиды.

Наиболее значимые ошибки, повлиявшие на исход заболевания: критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым при <данные изъяты> не выполнены – хирургическое вмешательство не произведено. Выполнены методы исследования, спровоцировавшие появление <данные изъяты> (т.1 л.д.160-162).

Заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 21 февраля 2023 г. №, проведенной в КГБУЗ «Красноярское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы», установлено, что при лечении истца в                  ГУЗ «ГКБ №1» офтальмологические диагнозы <данные изъяты> (при первичном осмотре офтальмологом <Дата>) и <данные изъяты> (при последующем динамическом наблюдении                                            <Дата>, <Дата>, <Дата>) были выставлены в медицинской карте стационарного больного № правильно и своевременно, в соответствии с офтальмологическим статусом.

Оказание офтальмологической медицинской помощи Рогачеву О.В. в период с <Дата> по <Дата> в ГУЗ «ГКБ №1» в основном было своевременным и правильным, соответствовало установленным диагнозам. Однако имело место невыполнение назначений офтальмолога                  <Дата> и <Дата>: <данные изъяты>, на что указывает отсутствие сведений о выполнении данных манипуляций в «Листе врачебных назначений» медицинской карты стационарного больного №.

Оказание стационарной офтальмологической медицинской помощи Рогачеву О.В. в период с <Дата> по <Дата> в ГУЗ «ГКБ №1» было своевременным, лечение начато в день госпитализации.

Однако, при постановке в день госпитализации диагнозов: «<данные изъяты>», далее - «<данные изъяты>», назначенные в день госпитализации – <Дата> <данные изъяты> на протяжении всего периода лечения не выполнялись, на что указывает отсутствие записей о выполнении назначения в «Листе врачебных назначений» в медицинской карте стационарного больного №.

Кроме того, согласно критериям оценки качества медицинской помощи, при <данные изъяты> в данном случае имели место следующие недостатки: не выполнено <данные изъяты> (дневник наблюдения от <Дата> в медицинской карте стационарного больного №), <данные изъяты> (осмотр зав. отделением от <Дата>, там же).

Следует отметить, что записей терапевта, невролога, анестезиолога и иных специалистов о возможных противопоказаниях к проведению подобного оперативного вмешательства ввиду недавно перенесенного <данные изъяты>, в медицинской карте стационарного больного № не имеется.

Прямой причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи в ГУЗ «ГКБ №1» с <Дата> по <Дата>, с <Дата> по <Дата> и возникновением у Рогачева О.В. <данные изъяты>, обусловившей необходимость эвисцерации <данные изъяты> не усматривается.

Своевременно проведенная <данные изъяты> могли снизить вероятность развития <данные изъяты>, но не исключить ее развитие, так как, по данным медицинской литературы, несмотря на активно проводимую терапию, частота осложнений <данные изъяты>, в том числе <данные изъяты>, достигает 8-37,9%. В 8-9% случаев <данные изъяты> завершаются <данные изъяты>, в 17% в связи с безуспешностью лечения производят <данные изъяты>.

Наличие <данные изъяты> является самостоятельным фактором риска развития <данные изъяты>, в том числе с последующей <данные изъяты>, удлиняет сроки и качество процесса раневого заживления (т.2 л.д.2-15).

Таким образом, из приведенных выше доказательств достоверно следует, что Рогачеву О.В. была ненадлежащее оказана медицинская помощь при его лечении в ГУЗ «ГКБ №1», допущены дефекты в виде: ненадлежащего выполнения необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, на основе клинических рекомендаций и с учетом стандартов медицинской помощи, риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшее риск возникновения нового заболевания; установление неверного диагноза, связанное с невыполнением, несвоевременным или ненадлежащим выполнением необходимых пациенту диагностических и (или) лечебных мероприятий, оперативных вмешательств (не вынесено осложнение - <данные изъяты>, не проведено хирургическое вмешательство с <данные изъяты>), приведшее к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица, либо создавшее риск прогрессирования имеющегося заболевания, либо создавшее риск возникновения нового заболевания; приведшее к удлинению сроков лечения; выполнение непоказанных, неоправданных с клинической точки зрения, не регламентированных порядками оказания медицинской помощи, клиническими рекомендациями, стандартами медицинской помощи мероприятий, приведшее к ухудшению состояния здоровья застрахованного лица, либо создавшее риск прогрессирования имеющегося заболевания либо создавшее риск возникновения нового заболевания.

Истцу впервые <Дата> установлена <данные изъяты>, далее <Дата>, с <Дата> на один год. Основное заболевание: <данные изъяты> от <Дата>). <данные изъяты>. Сопутствующий диагноз: <данные изъяты>.

Истцу оформлена индивидуальная программа реабилитации (т.2 л.д.228, т.3 л.д.17-18, 19-30).

Из программы реабилитации инвалида Рогачева О.В. следует, что ему установлена степень способности к самообслуживанию, к передвижению, к трудовой деятельности – первая.

В силу пункта 6 Классификаций и критериев, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы граждан федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы, утвержденных приказом Минтруда России от 27 августа 2019 г. №585н, к основным категориям жизнедеятельности человека относятся: а) способность к самообслуживанию; б) способность к самостоятельному передвижению;                   ж) способность к трудовой деятельности.

Выделяются 3 степени выраженности ограничений каждой из основных категорий жизнедеятельности человека, предусмотренной пунктом 6 настоящих классификаций и критериев:

а) способность к самообслуживанию - способность человека самостоятельно осуществлять основные физиологические потребности, выполнять повседневную бытовую деятельность, в том числе использовать навыки личной гигиены:

1 степень - способность к самообслуживанию при более длительном затрачивании времени, дробности его выполнения, сокращении объема с использованием при необходимости вспомогательных технических средств;

б) способность к самостоятельному передвижению - способность самостоятельно перемещаться в пространстве, сохранять равновесие тела при передвижении, в покое и при перемене положения тела, пользоваться общественным транспортом:

1 степень - способность к самостоятельному передвижению при более длительном затрачивании времени, дробности выполнения и сокращении расстояния с использованием при необходимости вспомогательных технических средств;

ж) способность к трудовой деятельности - способность осуществлять трудовую деятельность в соответствии с требованиями к содержанию, объему, качеству и условиям выполнения работы:

1 степень - способность к выполнению трудовой деятельности в обычных условиях труда при снижении квалификации, тяжести, напряженности и (или) уменьшении объема работы, неспособность продолжать работу по основной профессии (должности, специальности) при сохранении возможности в обычных условиях труда выполнять трудовую деятельность более низкой квалификации.

После <данные изъяты> истец наблюдается в поликлиническом учреждении по месту жительства у врача-офтальмолога по установленному ему заболеванию с <Дата> (т.2 л.д.217-226).

Из дополнительно представленных суду апелляционной инстанции доказательств следует, что истец является пенсионером, получает досрочную страховую пенсию по старости с <Дата> (т.2 л.д.229-230), до <Дата> работал в <данные изъяты> заместителем начальника транспортного цеха (т.1 л.д.14).

Свидетель Р., сын истца, пояснил, что после перенесенной операции по удалению правого глаза он помогает отцу в ведении домашнего хозяйства, два раза в неделю приезжает к нему домой, делает уборку. Отец передвигается самостоятельно, с перерывами, у него нарушена координация, жалуется на периодические боли в области удаленного глаза.

Свидетель К. пояснил, что знает Рогачева О.В. с 1976 года, они близкие друзья. В первое время после операции он, как и сын, помогал истцу в ведении домашнего хозяйства, покупал продукты, осуществлял помощь в бытовых вопросах. Истец не может самостоятельно убираться по дому, испытывает проблемы с передвижением, так как плохо видит. До операции истец водил машину, что в настоящее время делать не может, поэтому автомобиль пришлось продать.

Анализируя представленные в дело доказательства в их совокупности, судебная коллегия отмечает, что Рогачеву О.В. на момент удаления правого глаза исполнилось 58 лет, на настоящий момент 63 года, что указывает на снижение способности к адаптации и восстановлению в силу возраста после полученного повреждения здоровья.

Заболевания истца офтальмологического характера, в том числе анофтальм справа, стойкие незначительные нарушения сенсорных функций (зрительных), указаны как сопутствующие в ИПР при оценке и установлении первой степени выраженности ограничений каждой из основных категорий жизнедеятельности истца.

Изложенное, вопреки доводам стороны ответчика и третьего лица Перминовой Л.О., указывает на негативные последствия после утраты <данные изъяты> истцом, что подтверждается показаниями допрошенных свидетелей, оснований не доверять которым у судебной коллегии не имеется, а также сведениями о наблюдении истца в поликлиническом учреждении по поводу заболеваний органов зрения.

Также истец в суде апелляционной инстанции пояснял о том, что испытывает затруднения в адаптации к <данные изъяты>, который частично влияет на <данные изъяты>, также пораженным заболеванием, первое время испытывал значительные затруднения в быту и передвижении на улице, ему требовалась посторонняя помощь, в настоящее время себя обслуживать может, но по-прежнему нуждается в посторонней помощи.

Оценивая собранные судом первой инстанции в совокупности с дополнительно представленными доказательствами, свидетельствующими о негативных последствиях для истца перенесенного заболевания и удаления <данные изъяты>, что выражается в <данные изъяты>, нарушении обычного порядка жизнедеятельности истца, который стал <данные изъяты>, испытывает затруднения в самообслуживании, с координацией, более не может водить автомобиль, судебная коллегия полагает, что присужденная судом компенсация морального вреда чрезмерно мала и подлежит увеличению.

Суд при принятии решения не учел существо и значимость нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред: в результате <данные изъяты> пострадало здоровье истца – одно из основных нематериальных благ человека, которое восстановлению не подлежит; характер и степень умаления таких прав и благ. При этом до удаления глаза истец перенес инсульт, страдает сахарным диабетом, который удлиняет сроки и качество процесса раневого заживления, что нельзя исключать из совокупности обстоятельств, являющихся последствиями после удаления <данные изъяты>.

В то же время судебная коллегия не находит достоверно подтвержденной связь между увольнением истца с работы по медицинским показаниям и <данные изъяты>, поскольку установлено, что такое увольнение было связано с <данные изъяты> Рогачева О.В. и установлением ему в связи с этим <данные изъяты>.

Судебная коллегия полагает, что компенсации морального вреда в размере 150.000 руб. будет соразмерна последствиям нарушения нематериальных благ истца, способна компенсировать потерпевшему перенесенные им физические и нравственные страдания, сгладить их остроту.

С учетом приведенных обстоятельств решение суда первой инстанции подлежит изменению в части размера компенсации морального вреда.

В остальной обжалуемой части решение суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы истца Рогачева О.В. изменению не подлежит.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Центрального районного суда г.Читы от 1 июня 2023 г. изменить частично.

Взыскать ГУЗ «Городская клиническая больница №1»                                  (ОГРН 1027501155967, ИНН 7534004283) в пользу Рогачева О. В. (№) компенсацию морального вреда                  150.000 руб.

В остальной обжалуемой части решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Рогачева О.В. – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в срок, не превышающий трех месяцев со дня изготовления мотивированного апелляционного определения, в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции путем подачи кассационной жалобы через суд первой инстанции – Центральный районный суд г.Читы.

Председательствующий

Судьи

Апелляционное определение изготовлено 27 сентября 2024 г.