Решение по делу № 11-11245/2019 от 12.08.2019

Дело № 11- 11245/2019 Судья Шунина Н.Е.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

19 сентября 2019 года г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

    председательствующего Загвоздиной Л.Ю.,

судей     Галимовой Р.М., Андрусенко И.Д.,

при секретаре     Уржумцевой С.Ю.

с участием прокурора Белковой Д.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница г. Верхний Уфалей» на решение Верхнеуфалейского городского суда Челябинской области от 30 мая 2019 года по иску Кошкиной Евгении Викторовны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница г. Верхний Уфалей» о взыскании компенсации морального вреда.

    Заслушав доклад судьи Галимовой Р.М. об обстоятельствах дела и доводах апелляционной жалобы, выслушав объяснения представителя ответчика Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница г. Верхний Уфалей» - Плеханова А.В., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора, полагавшего правильным оставить решение суда без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

    Кошкина Е.В. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница г. Верхний Уфалей» Челябинской области о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб., расходов по оплате услуг представителя 10 000 руб.

В обоснование иска истец указала, что 24 июля 2017 г. в стационаре ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей» умерла ее мама ФИО1. Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 15 ноября 2018г. и результатам экспертного контроля медицинской помощи, смерть ФИО5. наступила в результате виновных действий врачей, выразившихся в прямой причинно - следственной связи между смертью ФИО6. и ненадлежащим исполнением лечащим врачом (терапевтом) и другими специалистами лечебного учреждения профессиональных обязанностей в течение 23 июля 2017г., а также в уклонении от выявления имевшегося у пациентки <данные изъяты>, в не назначении <данные изъяты> В связи со смертью матери истец испытала физические и сильные нравственные страдания, которые она оценивает в 1 000 000 руб.

Определением суда от 27 марта 2019 г. к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Министерство здравоохранения Челябинской области, Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Челябинской области, Попова Е.В., Болховский А.В., Жилекина С.Ю. (л.д. 75-76 т.1).

Определением суда, занесенным в протокол судебного заседания от 16 мая 2019 г. (л.д.223-228 т.1) к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Хасанов З.А., Крапивина Н.В., Кирилов В.В.

Истец Кошкина Е.В. и ее представитель Филиппова Е.Г. в судебном заседании настаивали на удовлетворении иска.

    Представитель ответчика ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей» - Плеханов А.В. в судебном заседании исковые требования Кошкиной Е.В. признал частично в размере 50 000 рублей.

Третье лицо Крапивина Н.В. в судебном заседании поддержала исковые требования Кошкиной Е.В.

Третье лицо Коротовская Н.Б. в судебном заседании поддержала позицию представителя ответчика.

Представители третьих лиц Министерства здравоохранения Челябинской области, Территориального фонда обязательного медицинского страхования Челябинской области, третьи лица Кирилов В.В., Попова Е.В., Болховский А.В., Жилекина С.Ю., Хасанов З.А. в судебном заседании участия не принимали.

Суд вынес решение о частичном удовлетворении исковых требований, взыскал с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница г. Верхний Уфалей» Челябинской области в пользу Кошкиной Евгении Викторовны денежную компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей, в возмещение расходов по оплате юридических услуг 10 000 рублей; в доход бюджета Верхнеуфалейского городского округа Челябинской области госпошлину 300 рублей.

    В апелляционной жалобе ответчик просит решение суда отменить, принять новое решение, уменьшить размер денежной компенсации морального вреда. Указывает, судом не учтено, что иск Кошкиной Е.В. заявлен в связи с возбуждением следственными органами уголовного дела по факту смерти ее матери, однако приговор по делу не вынесен, в уголовном деле имеются заключения судебно-медицинских экспертиз, противоречащие друг другу, но учитывая, что дефекты оказания медицинской помощи матери истца установлены, компенсация морального вреда подлежит взысканию; иск Кошкиной Е.В. основан на одной из наиболее выгодной ей экспертизе в материалах уголовного дела; судом при определении размера компенсации морального вреда, связанного со смертью ее матери ФИО33., не учтен возраст ФИО34. - 60 лет на момент смерти, состояние здоровья, неоднократно перенесенные сложные операции, наличие <данные изъяты> группы инвалидности, не учтено, что ФИО2. была глубоко больным человеком, страдающим более 15 лет серьезными хроническими заболеваниями, с рецидивирующими (повторяющимися) проявлениями и состояниями, трудно поддающимися лечению; истцом не обоснована сумма заявленных требований, чем именно вызваны нравственные страдания и как действия ответчика повлияли и отразились на привычном укладе ее жизни, ее физическом и психическом состоянии; судом не учтено, что Кошкина Е.В. не была на иждивении у умершей матери ФИО35., не вела с ней совместного хозяйства, проживала отдельно от матери, имеет свою семью, работает в муниципальном бюджетном учреждении Верхнеуфалейского городского округа; утверждения Кошкиной Е.В. о расстройстве ее здоровья подтверждения не нашли, в медицинские учреждения она не обращалась; привычный уклад ее жизни не изменился, других неблагоприятных последствий для Кошкиной Е.В., связанных со смертью матери не наступило. Просит учесть представленную суду первой инстанции справку о финансовом состоянии больницы, копию плана финансово-хозяйственной деятельности ГБУЗ «Городская больница г.Верхний Уфалей» на 2019 г., плановый период 2020-2021 г.г.

В возражениях на апелляционную жалобу истец просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница г. Верхний Уфалей» - без удовлетворения, ссылаясь на циничность утверждений ответчика в жалобе.

Истец Кошкина Е.В., третьи лица Крапивина Н.В., Коротовская Н.Б., Кирилов В.В., Попова Е.В., Болховский А.В., Жилекина С.Ю., Хасанов З.А., Министерство здравоохранения Челябинской области, Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Челябинской области о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции надлежащим образом извещены: истец, третьи лица Крапивина Н.В., Коротовская Н.Б., Кирилов В.В., Попова Е.В., Болховский А.В., Жилекина С.Ю., Хасанов З.А. - посредством смс-уведомления при наличии в деле согласия на такой способ извещения (л.д. 27, 173-176, 235-237 т.1, л.д. 215-217 т.1), третьи лица Министерство здравоохранения Челябинской области, Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Челябинской области - заказной почтовой корреспонденцией с обратным уведомлением о вручении (л.д. 221-222 т.2), в суд апелляционной инстанции истец, третьи лица, представители третьих лиц не явились, поэтому судебная коллегия в соответствии со ст. 327 и ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотрение дела в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Базовым нормативно-правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Согласно п.п. 3, 4 ст. 2 названного Федерального закона медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что основными принципами охраны здоровья являются соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий, приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи, приоритет охраны здоровья детей, ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, доступность и качество медицинской помощи.

Доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются возможностью выбора медицинской организации и врача в соответствии с настоящим Федеральным законом и применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи (п.п. 3, 4 ст. 10 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Из положений п. 21 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Согласно части 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации" предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Согласно ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В силу подпункта 9 пункта 1 статьи 16 Федерального закона от 29 ноября 2010 года № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» застрахованные лица имеют право на возмещение медицинской организацией ущерба, причиненного в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением ею обязанностей по организации и оказанию медицинской помощи, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Жизнь и здоровье относятся к нематериальным благам и принадлежат человеку от рождения (ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Как следует из материалов дела, ФИО39, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершая ДД.ММ.ГГГГ года, являлась матерью Кошкиной (Кириловой) Е.В. (л.д.7-9 т.1).

Согласно пояснений истца и медицинских документов, имеющихся в деле, 19 июля 2017 года матери истца ФИО7. была вызвана скорая помощь в связи с наличием <данные изъяты>, сотрудники скорой помощи поставили обезболивающий укол, ФИО3. не была госпитализирована в этот день, а была госпитализирована 20 июля 2017 года в ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей», где ДД.ММ.ГГГГ года умерла, что подтверждено медицинским свидетельством о смерти от 26 июля 2017 года, выданным ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей», в котором причина смерти ФИО8. указана: от заболевания (л.д. 55 т.2).

Как следует из протокола паталого-анатомического вскрытия ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей» № 51 от 25 июля 2017г. (л.д. 31 -34 т.2) ФИО9. установлен паталого-анатомический диагноз: основное заболевание – <данные изъяты>. Осложнение: <данные изъяты>. Патоморфологический диагноз: <данные изъяты>.

Из Актов экспертизы качества медицинской помощи (целевой) и экспертных заключений ООО СМК «Астра-Металл» от 08 сентября 2016 года (л.д. 184-185 т.1), 08 сентября 2017 года (л.д.186-188 т.1), от 21 августа 2017 года (л.д. 198-211 т.1), следует, что при оказании медицинской помощи в МБЛПУ «Центральная городская больница г.Верхний Уфалей» допущены недостатки: <данные изъяты>. Дефекты лечения – не выполнен <данные изъяты>. Необоснованное назначение <данные изъяты>. Не выполнена <данные изъяты>. До 24 июля 2017 г. нет описания наличия <данные изъяты>. Дефекты оформления <данные изъяты> – <данные изъяты>. Выявленные дефекты способствовали ухудшению состояния, летальному исходу. Летальный исход наступил в результате <данные изъяты>. Случай управляемый.

Как следует из акта проверки Министерства здравоохранения Челябинской области юридического лица № 65/19вк от 30 апреля 2019 года, на основании приказа Министерства здравоохранения Челябинской области от 18 марта 2019 года № 252 «О проведении внеплановой документарной проверки ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей» в редакции приказа Министерства здравоохранения Челябинской области от 25 марта 2019 года № 278, с 13 марта 2019 года по 30 апреля 2019 года была проведена проверка в отношении ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей», по мнению комиссии, установить диагноз <данные изъяты> ФИО10. можно было начиная с 23 июля 2017 года, на основании клинической картины. Хирургическое лечение с целью <данные изъяты> необходимо было провести при установлении диагноза. Хирургическое вмешательство по принципам контроля повреждений («damage control») осуществляется у пациентов с <данные изъяты>. В данном случае, <данные изъяты> или хирургическое вмешательство являлись единственно возможным методом адекватной терапии. В отсутствии хирургического <данные изъяты> терапевтические мероприятия не оказывают определяющего влияния на исход (л.д. 10-17 т.2).

По результатам проверки оформлено Предписание Министерства здравоохранения Челябинской области в отношении ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей», об устранении юридическим лицом выявленных нарушений (л.д. 7-9 т.2).

Согласно заключению ГБУЗ « Челябинское областное бюро судебно- медицинской экспертизы» № 57 от 14 февраля 2018 года, проведенной на основании постановления старшего следователя следственного отдела по г.Верхний Уфалей следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области от 29 сентября 2017 г. (л.д. 242-256 т.1) по обстоятельствам оказания медицинской помощи ФИО11. в отделении скорой медицинской помощи МБЛПУ «Центральная городская больница» г.Верхний Уфалей, были выявлены дефекты, не повлиявшие на качество оказания медицинской помощи и исход заболевания, заключавшиеся в следующем:

на этапе оказания скорой медицинской помощи 18 июля 2017 года: дефекты оформления первичной документации (неполное описание анамнеза заболевания и данных объективного осмотра);

на этапе оказания скорой медицинской помощи 19 июля 2017 года в 21 час 20 минут: дефекты оформления первичной документации (не описан анамнез основного заболевания, выставленный диагноз не соответствует действующей классификации, имеют место недопустимые сокращения в диагнозе);

на этапе оказания скорой медицинской помощи 19 июля 2017 года в 22 часа 30 минут: дефекты оформления первичной документации (не описан анамнез основного заболевания), дефект лечебных мероприятий – нецелесообразно был назначен повторно препарат с менее анальгезирующим действием после введения нестероидного противовоспалительного препарата – препарата с более выраженным обезболивающим эффектом;

на этапе оказания скорой медицинской помощи 20 июля 2017 года: дефекты оформления первичной документации (недостаточно описан анамнез основного заболевания).

Настоящим экспертным исследованием, а также результатами целевой экспертизы качества медицинской помощи, проведенной страховой медицинской организацией ОООО СМК «Астра-Металл», по обстоятельствам оказания медицинской помощи ФИО12. на стационарном этапе в МБЛПУ «Центральная городская больница» г. Верхний Уфалей в период с 20 июля 2017 года по 24 июля 2017 года, были выявлены дефекты, заключавшиеся в следующем:

на момент осмотра пациентки в терапевтическом отделении врачом-хирургом 23 июля 2017 года, последний не указал время осмотра, не описал должным образом результаты <данные изъяты>), врач ограничился лишь кратким резюме «per rectum без особенностей»; при повторном осмотре хирургом 24 июля 2017 года диагноз <данные изъяты> также был снят только на основании <данные изъяты>;

при подозрении на <данные изъяты>, с учетом наличия у пациентки в анамнезе <данные изъяты>, не был установлен <данные изъяты> с целью оценки наличия или отсутствия <данные изъяты>, не была выполнена <данные изъяты>, не был выполнен <данные изъяты>;

в отделении реанимации и интенсивной терапии пациентке была продолжена терапия <данные изъяты> <данные изъяты> не проводилась <данные изъяты>

В результате дефектов диагностики <данные изъяты>, допущенных при оказании медицинской помощи гр. ФИО13. на стационарном этапе, пациентке не были проведены мероприятия, направленные на <данные изъяты>

Смерть ФИО14. наступила ДД.ММ.ГГГГ г. в 22 часа 15 минут в реанимационном отделении «Центральной городской больницы» г. Верхний Уфалей. Согласно результатам патологоанатомического исследования трупа, смерть пациентки наступила в результате <данные изъяты> осложнившейся <данные изъяты> обусловившим развитие <данные изъяты>, который и явился непосредственной причиной смерти.

Дефекты, допущенные при оказании помощи гр. ФИО15. медицинской помощи, по сути заключались в практически полном отсутствии диагностики <данные изъяты>, в результате чего пациентке не были проведены мероприятия, направленные на остановку <данные изъяты> и предотвращение смерти.

Одновременно с этим, дефекты оказания гр. ФИО16. медицинской помощи в МБЛПУ «Центральная городская больница» г. Верхний Уфалей, в настоящем случае, не стали причиной образования неотложного состояния здоровья пациентки – <данные изъяты>, также не стали причиной возникновения в организме подэкспертной нового заболевания, нового патологического процесса. Таким образом, между дефектами, допущенными при оказании медицинской помощи ФИО17. и наступившим неблагоприятным последствием в виде смерти пациентки, прямая причинно-следственная связь не усматривается.

Экспертная комиссии считает необходимым указать, что на современном этапе развития медицинской науки, <данные изъяты> и ее осложнения успешно диагностируются, лечатся, а соответственно, качественно оказанная ФИО18. медицинская помощь, заключавшаяся в своевременном диагностировании <данные изъяты> и его остановке, смогла бы предотвратить дальнейшее развитие патологического процесса и наступление летального исхода.

Промежуток времени между развитием <данные изъяты> и наступлением смерти ФИО19. можно определить только приблизительно, по тем данным, которые содержатся в предоставленных медицинских документах. Такие симптомы, как выделение у пациентки <данные изъяты> утром 23 июля 2017 года, появление в то же время жалоб на <данные изъяты>., позволяют предположить наличие у пациентки утром 23 июля 2017 года первого эпизода <данные изъяты>. Следующее повторное ухудшение состояния пациентки характеризовавшееся <данные изъяты>., было отмечено в дневниковой записи врача-реаниматолога 24 июля 2017 года в 20 часов 45 минут, что может косвенно свидетельствовать о наличии у пациентки повторного эпизода <данные изъяты> в этот период времени.

Согласно заключению комиссии экспертов г. Санкт- Петербурга от 15 ноября 2018 года, проведенному и составленному на основании постановления старшего следователя следственного отдела по г.Верхний Уфалей следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Челябинской области от 28 марта 2018 г. (л.д. 89-113 т.1) на основании результатов исследования представленных медицинских документов и материалов дела, отвечая на поставленные вопросы и обосновывая ответы в разделе «Оценка результатов проведенного исследования», комиссия экспертов пришла к следующим выводам:

Медицинская помощь ФИО20. не была оказана своевременно, правильно и полно на всех этапах.

В частности, в период с 22 июля 2017 г. на 23 июля 2017 г. и до вечера 24 июля 2017 г. у ФИО21. не было выявлено <данные изъяты>, в связи с чем целенаправленные мероприятия, для его устранения, а также восполнения <данные изъяты>, не проводились.

Клинически значимое <данные изъяты> у ФИО22. началось в ночь с 22 июля 2017 г. на 23 июля 2017 г., о чем свидетельствует ухудшение ее состояния на утро 23 июля 2017 г.

Клинически не значимое (в силу малого объема и не высокого темпа) <данные изъяты> возникло, вероятно, 19 июля 2017 г. по 20 июля 2017 г. Поскольку наличие кровоточащей язвы у ФИО23. не было установлено, целенаправленные действия с целью <данные изъяты> не проводились.

Усматривается прямая причинно-следственная связь между смертью ФИО24. и ненадлежащим исполнением лечащим врачом (терапевтом) профессиональных обязанностей в течение 23 июля 2017 г. (и до 08.00 24 июля 2017 г.), выразившееся в уклонении от выявления имевшегося у пациентки <данные изъяты>, а именно: в не назначении <данные изъяты>

Оценка ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей врачом-хирургом дана в разделе «Оценка результатов исследования» данного заключения.

При условии правильного оказания ФИО25. медицинской помощи благополучный исход имевшегося у нее патологического (т.е. болезненного) процесса был возможен.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Кошкиной Е.В. о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из доказанности оказания ФИО26. некачественной медицинской помощи со стороны сотрудников ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей» в период с 20 июля 2018г. по 24 июля 2018г., которая способствовала наступлению неблагоприятного исхода в виде ее смерти; доказательств отсутствия виновных действий (бездействия) со стороны медицинских работников ГБУЗ «Городская больница г.Верхний Уфалей» ответчиком в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации не представлено, в связи с чем пришел к выводу о наличии правовых оснований для возложения на ответчика обязанности по возмещению истцу компенсации морального вреда.

Размер компенсации морального вреда определен судом с учетом фактических обстоятельств дела, характера причиненных Кошкиной Е.В. в связи со смертью близкого человека (матери) нравственных и физических страданий, степени вины медицинских сотрудников больницы в ненадлежащем оказании медицинской помощи матери истца ФИО27.

С учетом всех обстоятельств сумму компенсации морального вреда 200 000 рублей суд посчитал разумной и справедливой, то есть, позволяющей, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, а с другой стороны - не допустить неосновательное обогащение истца.

Указанные выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на законе, поэтому являются правильными.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о непринятии судом во внимание, что иск Кошкиной Е.В. заявлен в связи с возбуждением следственными органами уголовного дела по факту смерти ее матери, однако приговор по делу не вынесен, в уголовном деле имеются заключения судебно-медицинских экспертиз, противоречащие друг другу, но учитывая, что дефекты оказания медицинской помощи матери истца установлены, компенсация морального вреда подлежит взысканию; иск Кошкиной Е.В. основан на одной из наиболее выгодной ей экспертизе в материалах уголовного дела; не состоятельны, так как обращение в суд с данным иском является правом истца в любом случае; все перечисленные выше экспертные заключения содержат однозначные выводы о том, что на всех этапах с момента поступления ФИО28. в ГБУЗ «Городская больница г. Верхний Уфалей» 20 июля 2018г. и до ее смерти в больнице 24 июля 2018г. медицинская помощь ей не была оказана надлежащим образом в соответствии с медицинскими стандартами; при условии правильного оказания ФИО29. медицинской помощи благополучный исход имевшегося у нее патологического (т.е. болезненного) процесса был возможен; то есть в каждом заключении содержится вывод о наличии причинной связи между некачественной медицинской помощью и смертью пациента.

В силу положений ст.1064, 1068,151 Гражданского кодекса Российской Федерации, приведенных выше положений Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" для возложения гражданско-правовой ответственности по возмещению морального вреда на лечебное учреждение -причинителя вреда не требуется привлечение сотрудников больницы к уголовной ответственности.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что судом при определении размера компенсации морального вреда, связанного со смертью ее матери ФИО36., не учтен возраст ФИО37. - 60 лет на момент смерти, состояние здоровья, неоднократно перенесенные сложные операции, наличие <данные изъяты> группы инвалидности, не учтено, что ФИО4. была глубоко больным человеком, страдающим более 15 лет серьезными хроническими заболеваниями, с рецидивирующими (повторяющимися) проявлениями и состояниями, трудно поддающимися лечению; истцом не обоснована сумма заявленных требований, чем именно вызваны нравственные страдания и как действия ответчика повлияли и отразились на привычном укладе ее жизни, ее физическом и психическом состоянии; судом не учтено, что Кошкина Е.В. не была на иждивении у умершей матери ФИО38., не вела с ней совместного хозяйства, проживала отдельно от матери, имеет свою семью, работает в муниципальном бюджетном учреждении Верхнеуфалейского городского округа; утверждения Кошкиной Е.В. о расстройстве ее здоровья подтверждения не нашли, в медицинские учреждения она не обращалась; привычный уклад ее жизни не изменился, других неблагоприятных последствий для Кошкиной Е.В., связанных со смертью матери не наступило, не состоятельны ввиду следующего.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления Кошкиной Е.В. усматривается, что основанием ее обращения в суд с требованием о компенсации причиненного ей морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) ее матери ФИО30. приведшее, по мнению истца, к ее смерти.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми. В том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N 6), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1).

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Городская больница г. Верхний Уфалей» должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Кошкиной Е.В. в связи со смертью ее матери ФИО31., медицинская помощь которой была оказана ненадлежащим образом.

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

Доказательств того, что семейные отношения между истцом и ее матерью при жизни не поддерживались, ответчиком не представлено, доводы истца о том, что она поддерживала теплые родственные отношения с матерью, постоянно общалась с ней и смерть матери явилась страшным горем для нее, невосполнимой утратой, не опровергнуты ответчиком.

В связи с изложенным смерть матери, независимо от совместного проживания и ведения общего хозяйства, тем более от места работы истицы, безусловно причинила истцу нравственные страдания. Поэтому представления дополнительных доказательств этому, в частности, документами об обращении в медицинские учреждения, доказательств изменения привычного уклада жизни, не требовалось.

Само по себе наличие у потерпевшей ФИО32. хронических заболеваний, ее возраст при доказанности оказания ей некачественной медицинской помощи, повлекшей ее смерть, правового значения не имеет.

Ссылки в апелляционной жалобе на представленную суду первой инстанции справку о финансовом состоянии больницы, копию плана финансово-хозяйственной деятельности ГБУЗ «Городская больница г.Верхний Уфалей» на 2019 г., плановый период 2020-2021 г.г., не состоятельны, так как законом не предусмотрен учет имущественного положения причинителя вреда – юридического лица при возмещении вреда.

Кроме того, взысканная судом сумма компенсации морального вреда отвечает требованиям разумности и справедливости в сложившихся обстоятельствах.

В апелляционной жалобе не приведено доводов и доказательств, опровергающих установленные судом первой инстанции обстоятельства и выводы.

Судебная коллегия не находит оснований для отмены решения, поскольку представленным доказательствам дана надлежащая правовая оценка в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, правильно применены нормы материального права, нарушений норм процессуального закона при разрешении спора не допущено.

Руководствуясь ст.ст.327-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Верхнеуфалейского городского суда Челябинской области от 30 мая 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница г. Верхний Уфалей» – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: