Решение по делу № 2-60/2019 от 07.03.2018

    Дело № 2-60/2019      25 июня 2019 года

    78RS0020-01-2018-001244-82

    РЕШЕНИЕ

    Именем Российской Федерации

Пушкинский районный суд города Санкт-Петербурга в составе:

председательствующего судьи                                      Черкасовой Л.А.,

при секретаре                            Фомичеве К.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ковбенко П.Е. к Уманцу В.П., Уманцу Е.В. о признании сделок недействительными и применении последствии недействительности сделок,

УСТАНОВИЛ:

Первоначально в суд с иском обратилась Ковбенко Л.Н., действующая в интересах несовершеннолетней Ковбенко П.Е., 18.07.2000 года рождения, к Уманец Г.А. и Уманцу Е.В., в котором указывала, что Ковбенко Л.Н. и Уманец Е.В. являются родителями истицы, брак между ними расторгнут решением мирового судьи от 11.11.2010. Решением Пушкинского районного суда по делу № 2-2/2012 от 21.06.2012 за Ковбенко JI.H. и Уманцом Е.В. было признано право собственности на ? доли квартиры, расположенной по адресу: ..., за каждым. Порядок пользования квартирой не определялся, Уманец Е.В. в квартире не проживает с 2010 года. Ковбенко Л.Н. неоднократно предлагала ответчику выкупить его долю, но он просил очень высокую цену. 30.12.2013 Уманец Е.В. оформил договор дарения 7/16 долей в пользу своей матери Уманец Г.А., а 03.03.2017 – подарил ей оставшиеся 1/16 доли. Уманец Г.А. проживает за пределами Санкт-Петербурга, никогда в квартире не появлялась и не проживала, коммунальные услуги не оплачивала. Факт дарения долей в праве собственности на квартиру своей матери Уманец Е.В. скрывал. О переходе права собственности Ковбенко Л.Н. узнала только 26.06.2017, получив извещение от Уманец Г.А. о том, что она собирается продать принадлежащие ей доли в праве собственности на квартиру. Обе сделки дарения являются ничтожными, поскольку совершены с целью противной основам правопорядка и нравственности, так как имеют цель в дальнейшем облегчить продажу квартиры посторонним людям, что и было сделано Уманцом Е.В., который продал доли двум мужчинам – Иванову И.Ю. и Окрепилову В.В., явившимся в квартиру 18.10.2017 и требующим предоставить ее для их проживания. Получив отказ, эти люди исчезли. В дальнейшем Окрепилов В.В. продал свою долю Трошенкову В.В. После визита данных лиц в квартиру Ковбенко П.Е. испытала сильнейший стресс, в связи с чем ей пришлось проходить курс лечения у невролога. Ковбенко Л.Н. полагала, что Уманец Е.В. намерено, путем злоупотребления правом, совершил действия по причинению вреда своей дочери, чтобы извлечь материальную выгоду. Основываясь на положениях Конституционного Суда РФ, выраженных в постановлении № 13-П от 08.06.2010, Ковбенко Л.Н. просила признать договоры дарения, заключенные между Уманцом Е.В. и Уманец Г.А. 30.12.2013 и 23.07.2017 недействительными с момента заключения и применить последствия недействительности договоров в виде аннулирования в Едином государственном реестре недвижимости записей о регистрации за Уманец Г.А. права собственности на доли в спорной квартире.

В связи со смертью Уманец Г.А. 00.00.0000, в качестве соответчика судом привлечен Уманец П.В. (л.д. 90, 119, 123 Том 1).

В связи с наступлением совершеннолетия Ковбенко П.Е. судом была осуществлена замена процессуального истца Ковбенко Л.Н. на Ковбенко П.Е. (л.д. 154 Том 1).

Ковбенко П.Е. уточнила исковые требования, заявив их к Уманцу Е.В. и Уманцу В.П., ссылаясь на те же обстоятельства, что и ее мать в первоначальном иске, указывая на то, что в силу толкования п. 4 с. 292 ГК РФ Уманец Е.В. при отчуждении своей доли в квартире обязан был в соответствии со ст. 34 СК РФ получить согласие органов опеки и попечительства на отчуждение доли в помещении, в котором проживала его несовершеннолетняя дочь, поскольку имеется конфликт интересов и сделка затрагивает права и охраняемые интересы на тот момент несовершеннолетней истицы, просила признать договоры дарения между Уманцом Е.В. и Уманец Г.А от 13.12.2013 и 15.03.2017 недействительными с момента заключения, применить последствия недействительности договоров в виде аннулирования в Едином государственном реестре недвижимости записей о регистрации права собственности Уманец Г.А на доли в жилом помещении на основании указанных договоров.

Ковбенко П.Е. в судебное заседание не явилась, доверила представлять свои интересы Ковбенко Л.Н. и адвокату Егорову С.В., которые иск поддержали.

Ответчики Уманец Е.В. и Уманец В.П. в судебное заседание не явились, доверили представлять свои интересы адвокату Арояну Г.Г., который против удовлетворения иска возражал, полагая его не обоснованным, а также заявил о пропуске истицей срока исковой давности по заявленным требованиям.

Третьи лица Трошенков В.В. и Иванов И.Ю. извещались по последнему известному адресу места жительства, судебную корреспонденцию не получали, в судебное заседание не явились, об отложении судебного разбирательства не ходатайствовали, в связи с чем суд на основании положений ст. 165.1, ст.ст. 117, 167 ГПК РФ полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Третье лицо Управление Росреестра по Санкт-Петербургу в судебное заседание своего представителя не направило, представило письменный отзыв на иск, просило рассмотреть дело в его отсутствие (л.д. 40-46 Том 1).

Орган опеки и попечительства местной администрации МО «...» просил рассмотреть дело в его отсутствие, иск поддержал (л.д. 64 Том 1).

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Согласно ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.

Согласно п. 1 ст. 168 ГК РФ, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (п. 2 ст. 168 ГК РФ).

В соответствии с п.п. 1, 2 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Судом установлено, что родителями Ковбенко П.Е. являются Ковбенко Л.Н. и Уманец Е.В., брак между которыми прекращен 00.00.0000 (л.д. 9, 14 Том 1).

Решением Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга по делу № 2-2/2012 от 21.06.2012 о разделе совместно нажитого в браке имущества за Ковбенко JI.H. и Уманцом Е.В. было признано право собственности на ? доли квартиры, расположенной по адресу: ... за каждым (л.д. 10-13 Том 1).

В указанной квартире зарегистрированы Ковбенко Л.Н. с 03.07.2006, Ковбенко П.А. с 03.07.2006 и Корнеев Ф.В. (брат истицы) с 15.10.2016 (л.д. 16 Том 1).

13.12.2013 Уманец Е.В. заключил договор дарения 1/2 доли указанной квартиры со своей матерью Уманец Г.А. (л.д. 38-39 Том 1).

Уманец Г.А. на основании договора дарения от 14.06.2016 передала Татарко Ю.Н. в собственность 1/16 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: ... (л.д. 84-85 Том 1),

06.12.2016 Татарко Ю.Н. подарил Уманцу Е.В. вышеназванные 1/16 доли в праве собственности на данную квартиру (л.д. 80-82 Том 1).

15.03.2017    по договору дарения Уманец Е.В. передал Уманец Г.А. 1/16 долю в праве собственности на спорную квартиру (л.д. 36-37 Том 1).

15.06.2017 Уманец Е.В. от имени Уманец Г.А. направил Ковбенко Л.Н. нотариально заверенное заявление о намерении продать ? доли в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ... за 3 000 000 рублей (л.д. 20 Том 1).

В письме от 24.07.2017 Ковбенко Л.Н. отказалась приобретать долю у Уманец Г.А. по указанной цене.

01.09.2017 Уманец Г.А. заключила договор купли-продажи ? доли указанной квартиры с Окрепиловым В.В. и Ивановым И.Ю. (по 1/4 доли каждому) за 3 000 000 рублей (л.д. 23-24 Том 2).

11.12.2017 Окрепилов В.В. заключил договор купли-продажи 1/40 доли спорной квартиры с Трошенковым В.В. (л.д. 14-17 Том 2).

25.12.2017 Окрепилов В.В. заключил договор купли-продажи 9/40 доли спорной квартиры с Трошенковым В.В. (л.д. 8-9 Том 2).

Все вышеназванные сделки по квартире по адресу: ..., были зарегистрированы в Управлении Росреестра по Санкт-Петербургу.

В настоящее время собственниками квартиры по адресу: ... являются Ковбенко Л.Н. (1/2 доли), Иванов И.Ю. (1/4 доли) и Трошенков В.В. (1/4 доли) (л.д. 21-23, 94-98 Том 1).

Согласно п. 4 ст. 292 ГК РФ отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 08.06.2010 № 13-П пункт 4 статьи 292 ГК РФ в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 (часть 2), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешений конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, притом, однако, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.

В пункте 2 названного постановления Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил, что конкретизируя предписания статей 7 (часть 1), 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 60, согласно которой гражданин Российской Федерации может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с 18 лет, и корреспондирующие этим предписаниям положения международных актов, федеральный законодатель - исходя из того, что несовершеннолетние дети, по общему правилу, находятся на попечении родителей, которые вправе и обязаны официально действовать в их интересах в качестве законных представителей, - должен устанавливать эффективные механизмы обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних, недопущения их дискриминации, восстановления нарушенных прав ребенка, если причиной нарушения стали действия родителей, в том числе предусматривать - с учетом соблюдения баланса прав и законных интересов несовершеннолетних детей и родителей в случае их конкуренции - повышенного уровня гарантии жилищных прав несовершеннолетних детей как уязвимой в отношениях с родителями стороны. Соответственно, законодательное регулирование отношений в жилищной сфере, участниками которых являются собственник жилого помещения и проживающие совместно с ним несовершеннолетние члены его семьи, должно быть направлено на обеспечение возможности использования дифференцированного подхода к оценке возникающих жизненных ситуаций, с тем чтобы избежать необоснованного ограничения конституционных прав и свобод.

Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, регулирование прав на жилое помещение, в том числе при переходе права собственности на жилое помещение, должно осуществляться на основе баланса прав и охраняемых законом интересов всех участников соответствующих правоотношений; в тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь имеют другие, помимо собственника, лица, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав; при этом гарантии прав членов семьи собственника жилого помещения должны рассматриваться в общей системе действующего правового регулирования как получающие защиту наряду с конституционным правом собственности; признание приоритета прав собственника жилого помещения либо проживающих в этом помещении нанимателей, как и обеспечение взаимного учета их интересов зависят от установления и исследования фактических обстоятельств конкретного спора, т.е. не исключается необходимость учета особенностей конкретных жизненных ситуаций при разрешении соответствующих гражданских дел (Постановление от 21 апреля 2003 года N 6-П, Определение от 3 ноября 2006 года N 455-О).

В силу приведенных правовых позиций обязанность государства обеспечивать условия для соблюдения в каждом конкретном случае баланса между интересами детей и их родителей - с учетом комплексного характера правоотношений, в которых находятся несовершеннолетние в связи с реализацией ими права пользования жилыми помещениями, принадлежащими на праве собственности их родителям, - предопределяет необходимость действенного механизма защиты жилищных прав несовершеннолетних и восстановления этих прав в случае их нарушения при отчуждении собственниками жилого помещения, в котором проживают их несовершеннолетние дети, приводящего к утрате несовершеннолетними права пользования этими жилыми помещениями.

Исходя из смысла пункта 4 статьи 292 ГК Российской Федерации во взаимосвязи со статьями 121 и 122 Семейного кодекса Российской Федерации, при отчуждении жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, согласия органа опеки и попечительства, по общему правилу, не требуется, поскольку предполагается, что несовершеннолетний находится на попечении родителей и это не опровергнуто имеющейся у органа опеки и попечительства информацией об отсутствии попечения со стороны родителей. Такое регулирование, при котором вмешательство органов опеки и попечительства в процесс отчуждения жилого помещения необходимо в случаях, когда родители несовершеннолетних по тем или иным причинам не исполняют по отношению к ним своих обязанностей, имеет целью своевременную защиту прав и интересов несовершеннолетних и вместе с тем направлено на учет интересов тех родителей - собственников жилых помещений, которые исполняют свои родительские обязанности надлежащим образом.

Из установленных по делу обстоятельств следует, что на момент совершения оспариваемых сделок дарения в 2013 и 2017 годах Ковбенко П.Е. была несовершеннолетней и проживала с матерью, являющейся долевым собственником квартиры по адресу: ..., в данной квартире, то есть не была лишена родительского попечения. Ее отец – ответчик Уманец Е.В. с 2010 года в спорной квартире не проживал, поскольку родители развелись. Из представленной суду справки с места работы Уманца Е.В. следует, что с июня 2010 года по 01.12.2011 и с 01.12.2013 по 31.07.2018 из его заработной платы в пользу Ковбенко Л.Н. удерживались и перечислялись алименты на содержание ребенка.

Как было сказано выше, по общему правилу сделка, совершенная родителями, по отчуждению жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, согласия органа опеки и попечительства не требует. После совершения 13.12.2013 Уманцом Е.В. оспариваемой истицей сделки дарения своей матери Уманец Г.А. принадлежащей ему ? доли в праве собственности на названную квартиру, новый собственник – бабушка истицы в квартиру не вселялась, каким-либо образом права несовершеннолетней по проживанию в квартире и пользованию ею не ограничивала. О самой сделке истица узнала не ранее получения ее матерью Ковбенко Л.Н. уведомления о продаже доли Уманец Г.А. 26.06.2017, как на то указано в иске, то есть до указанного времени она продолжала проживать и пользоваться спорной квартире в том же объеме, как и до совершения оспариваемых сделок.

В дальнейшем, мать истицы Ковбенко Л.Н. отказалась приобретать указанную долю, и она была продана Уманец Г.А. Иванову И.Ю. и Окрепилову В.В.

Доводы истца о том, что новые собственники квартиры - двое мужчин, один из которых судим, имели намерения по созданию невыносимых условий жизни для истицы и ее семьи, какими-либо доказательствами не подтверждены. Более того, как следует из искового заявления и пояснений матери истицы, Иванов И.Ю. и Окрепилов В.В. единожды в октябре 2017 года пришли в квартиру с требованием предоставить возможность для проживания, что не может само по себе считаться противоправным действием со стороны собственников квартиры. Получив отказ, данные лица ушли и больше не появлялись.

Обращение Ковбенко Л.Н. в правоохранительные органы с заявлением о противоправных действиях со стороны Окрепилова В.В. и Иванова И.Ю. по принуждению ее к совершению сделки по отчуждению ? доли спорной квартиры без какого-либо постановления либо иного процессуального решения в рамках УПК РФ, устанавливающего факт противоправных действий с их стороны, не может свидетельствовать о нарушении прав Ковбенко П.Е.

Представленные матерью истца справка от невролога от 31.01.2018 о наличии у Ковбенко П.Е. жалоб на головные боли после стресса, характеристика со школы от 10.01.2018, в которой имеются сведения о том, что истица была свидетелем угроз со стороны новых покупателей и пережила сильный стресс (л.д. 18-19 Том 1) также не свидетельствуют о нарушении, либо ограничении ее жилищных прав оспариваемыми сделками. Ковбенко П.Е. как до, так и после заключения ее отцом с Уманец Г.А. сделок дарения в 2013 и в 2017 году продолжала проживать со своей матерью в спорной квартире.

Таким образом, в ходе рассмотрения дела суду со стороны истца в нарушение ст. 56 ГПК РФ не представлено каких-либо доказательств нарушения ее жилищных либо иных прав оспариваемыми сделками, а также последующими от них действиями как ответчиков, так и третьих лиц – новых покупателей квартиры, которые в квартиру не вселялись и каким-либо иным образом жилищные права Ковбенко П.Е., в том числе право на проживание в спорной квартире, не нарушали.

Кроме того, суд учитывает, что с 18.07.2018 Ковбенко П.Е. является совершеннолетней и заявленный ею иск в настоящее время не направлен на восстановление ее прав как несовершеннолетнего лица.

При таких обстоятельствах суд не находит оснований для признания оспариваемых сделок от 13.12.2013 и 15.03.2017 дарения долей в праве собственности на квартиру по адресу: ... заключенных между Уманцом Е.В. и Уманец Г.А., недействительными и применении последствий их недействительности.

В ходе рассмотрения дела представителем ответчиков было заявлено о пропуске истцом срока исковой давности по оспариванию сделок дарения от 13.12.2013 и 15.03.2017.

Согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии с п. 1 ст. 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Пунктом 1 ст. 181 ГК РФ установлено, что срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

В силу п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В материалы дела не представлено доказательств, свидетельствующих о том, что Ковбенко П.Е. узнала об оспариваемых сделках ранее, чем ее мать Ковбенко Л.Н. получила от Уманец Г.А. 26.06.2017 уведомление о продаже ? доли в спорной квартиры. Поскольку исковое заявление было подано 07.03.2018, то срок исковой давности по обеим сделкам истцом не пропущен.

Руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении иска Ковбенко П.Е. к Уманцу В.П., Уманцу Е.В. о признании сделок недействительными и применении последствии недействительности сделок отказать.

Решение может быть обжаловано в Санкт-Петербургский городской суд в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Судья