Решение по делу № 33-6279/2023 от 07.08.2023

УИД 29RS0001-01-2022-000724-58

Строка 2.204, г/п 0 руб.

Судья Смоленская Ю.А.

Докладчик Зайнулин А.В.         Дело № 33-6279/2023              5 октября 2023 г.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе:

председательствующего Поповой Т.В.,

судей Сафонова Р.С., Зайнулина А.В.,

с участием прокурора Хахова А.А.

при секретаре судебного заседания Тюрлевой Е.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске гражданское дело № 2-2/2023 по иску Акишиной Н.В. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области «Вельская центральная районная больница», министерству имущественных отношений Архангельской области, министерству здравоохранения Архангельской области о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Ревенко К.В. на решение Вельского районного суда Архангельской области от 31 марта 2023 г.

    Заслушав доклад судьи Зайнулина А.В., судебная коллегия

установила:

Акишина Н.В. обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области «Вельская центральная районная больница» (далее – ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ») о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указала, что является матерью А., который умер в результате ненадлежащего оказания ему медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ». Указанные обстоятельства повлекли причинение истцу нравственных страданий, которые должны быть компенсированы ответчиком. На основании изложенного истец просил взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

Определением суда от 13 марта 2023 г. к участию в деле в качестве соответчиков привлечены министерство здравоохранения Архангельской области, министерство имущественных отношений Архангельской области.

Истец Акишина Н.В., извещенная о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в суд первой инстанции не явилась, просила рассмотреть дело без ее участия, на исковых требованиях настаивала.

Представитель истца Иванов А.В. в судебном заседании суда первой инстанции поддержал заявленные требования по основаниям, изложенным в иске.

Представитель ответчика ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» Носур Е.А. в ходе судебного заседания в суде первой инстанции не оспаривала вину учреждения в причинении вреда, при этом просила снизить размер компенсации морального вреда ввиду ее чрезмерности.

Представители ответчиков министерства здравоохранения Архангельской области, министерства имущественных отношений Архангельской области, извещенные о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, своих представителей в суд не направили.

Третье лицо Ревенко К.В., извещенный о судебном заседании в установленном законом порядке, в суд первой инстанции не явился, его представитель Михалева Г.В. в ходе судебного заседания возражала против удовлетворения заявленных требований.

Третьи лица Акишин М.Н., Труфанов В.В., извещенные о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в суд первой инстанции не явились, представителей не направили.

Решением Вельского районного суда Архангельской области от 31 марта 2023 г. исковое заявление Акишиной Н.В. к ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ», министерству здравоохранения Архангельской области о взыскании компенсации морального вреда удовлетворено.

С ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ», а при недостаточности имущества у учреждения – в порядке субсидиарной ответственности с министерства здравоохранения Архангельской области в пользу Акишиной Н.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

В удовлетворении искового заявления Акишиной Н.В. к министерству имущественных отношений Архангельской области о взыскании компенсации морального вреда отказано.

Также с ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

    С указанным решением не согласился Ревенко К.В., в апелляционной жалобе третье лицо просит решение суда отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска.

В обоснование апелляционной жалобы приводит доводы, аналогичные приведенным в суде первой инстанции в обоснование возражений на заявленные требования. Настаивает на том, что в рассматриваемом случае в смерти ребенка виноваты сами родители, которые ввели в заблуждение медицинских работников относительно анамнеза ребенка, несвоевременно обратились за медицинской помощью. Более того, отец ребенка Акишин М.Н. имеет высшее <данные изъяты> образование, в связи с чем систематически проходит медицинские курсы, а поэтому, как обладающий начальными медицинскими знаниями, имел реальную возможность оценить и диагностировать состояние сына.

Прокурор Вельского района в возражениях на апелляционную жалобу полагает решение суда законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Истец Акишина Н.В., ответчики ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ», министерство здравоохранения Архангельской области, министерство имущественных отношений Архангельской области, третьи лица Акишин М.Н., Труфанов В.В., надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, представителей не направили. Судебная коллегия по гражданским делам, руководствуясь положениями части 3 и 4 статьи 167, части 1 статьи 327 ГПК РФ, считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Согласно положениям части 1 статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и поступивших возражений, выслушав пояснения третьего лица Ревенко К.В., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Хахова А.А., полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к следующему.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ здоровье – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

В статье 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент – физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; на основе клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены в главе 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» Гражданского кодекса РФ (статьи 1064 - 1101).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Также в пункте 49 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» указано, что требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Из изложенного следует, что в случае причинения работником медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинского учреждения за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинского учреждения (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса РФ. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Из материалов дела следует, что <данные изъяты> г., находясь в ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ», скончался малолетний А., который являлся сыном истца Акишиной Н.В. и третьего лица Акишина М.Н.

По данному факту в отношении сотрудников ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» Труфанова В.В. и Ревенко К.В. возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного <данные изъяты> Уголовного кодекса РФ.

В ходе расследования указанного уголовного дела была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, порученная экспертам <данные изъяты>.

Согласно экспертному заключению от 31 января 2022 г. № 765/вр, в действиях сотрудников ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» выявлены дефекты оказания медицинской помощи пациенту А.

Так, на амбулаторном этапе оказания медицинской помощи А. в ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» имелись следующие недостатки (дефекты): <данные изъяты>

На этапе оказания скорой медицинской помощи А. в ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» имелись следующие недостатки (дефекты):

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

На стационарном этапе оказания медицинской помощи А. в ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» имелись следующие недостатки (дефекты):

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

Экспертами указано на то, что согласно должностным инструкциям, ответственность за допущенные дефекты возложена на медицинский персонал, оказывающий медицинскую помощь А.

Также эксперты пришли к выводу о том, что смерть А. находится в причинно-следственной связи с недостатками (дефектами), допущенными при оказании ему медицинской помощи на всех этапах (амбулаторном, скорой помощи, в стационаре), поскольку они не позволили своевременно установить правильный диагноз и предпринять адекватные меры для предотвращения прогрессирования заболевания и развития осложнений (<данные изъяты>). При надлежащем оказании медицинской помощи имелась реальная возможность избежать неблагоприятного исхода. Наличие недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи указывает на то, что медицинскими работниками на всех этапах оказания медицинской помощи были предприняты не все необходимые достаточные в подобных случаях меры для предотвращения возможного неблагоприятного исхода.

Указанное экспертное заключение положено в основу обвинительного приговора в отношении сотрудников ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» Труфанова В.В. и Ревенко К.В.

Так, вступившим в законную силу приговором Вельского районного суда Архангельской области от <данные изъяты> 2022 г. по уголовному делу № 1-<данные изъяты>/2022, Труфанов В.В. и Ревенко К.В. признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного <данные изъяты> Уголовного кодекса РФ.

Указанным приговором установлено, что Труфанов В.В., <данные изъяты>

<данные изъяты>

Также указанным приговором установлено, что Ревенко К.В., <данные изъяты>

В результате ненадлежащего исполнения Труфановым В.В. и Ревенко К.В. своих профессиональных обязанностей А. переведен в реанимационное отделение ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» только около 3 часов 00 минут 10 марта 2021 г., где у него заподозрен правильный диагноз и 10 марта 2021 г. в период с 5 часов 10 минут до 7 часов 27 минут проведено срочное оперативное вмешательство. Однако 10 марта 2021 г. в 15 часов 00 минут в реанимационном отделении наступила смерть А., причиной которой явилась <данные изъяты>, находящаяся в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти А.

В свою очередь, смерть А. состоит в причинно-следственной связи с недостатками (дефектами), допущенными при оказании ему медицинской помощи Труфановым В.В. и Ревенко К.В., поскольку эти недостатки (дефекты) не позволили своевременно установить А. правильный диагноз, привели к запоздалой диагностике <данные изъяты> и, соответственно, запоздалому оперативному вмешательству и не позволили предпринять адекватные меры для предотвращения прогрессирования имевшегося у него заболевания и развития осложнений.

При этом наличие недостатков (дефектов) оказания А. медицинской помощи указывает на то, что Труфановым В.В. и Ревенко К.В. не были предприняты все необходимые и достаточные в подобных случаях меры для предотвращения неблагоприятного исхода в виде смерти А. При надлежащем оказании Труфановым В.В. и Ревенко К.В. медицинской помощи А. имелась реальная возможность избежать неблагоприятного исхода в виде смерти ребенка.

Ненадлежащим образом исполняя свои профессиональные обязанности, Труфанов В.В. и Ревенко К.В. не предвидели возможности наступления общественно опасных последствий своих действий и бездействия в виде смерти А., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, с учетом своей специализации, квалификации, стажа и опыта работы, должны были и могли предвидеть эти последствия и не допустить наступления смерти А.

    В соответствии с частью 4 статьи 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

    Как разъяснил в своем постановлении Пленум Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения.

Преюдициальное значение приговора суда для гражданского дела ограничено лишь вопросами о том, имело ли место соответствующее деяние и совершено ли оно данным лицом.

Таким образом, вышеприведенные обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором Вельского районного суда Архангельской области от <данные изъяты> 2022 г. по уголовному делу № 1-<данные изъяты>/2022 обязательны для суда при рассмотрении настоящего гражданского дела, не доказываются вновь и не подлежат оспариванию.

В том числе обязательны для суда и не подлежат оспариванию выводы суда, отраженные в указанном обвинительном приговоре, о том, что смерть малолетнего А. наступила в результате ненадлежащего исполнения работниками ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ» Труфановым В.В. и Ревенко К.В. своих профессиональных обязанностей и в результате допущенных ими дефектов оказания медицинской помощи, поскольку в силу части 4 статьи 61 ГПК РФ такие выводы имеет преюдициальное значение для разрешения настоящего гражданского дела.

При таком положении доводы апелляционной жалобы третьего лица Ревенко К.В. об отсутствии причинно-следственной связи между его действиями и смертью малолетнего А., об отсутствии в его действиях недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи указанному пациенту, оспаривают обстоятельства и выводы суда, установленные во вступившем в законную силу обвинительном приговоре, вынесенном в отношении указанного третьего лица, в связи с чем в соответствии с частью 4 статьи 61 ГПК РФ не принимаются судом апелляционной инстанции во внимание.

    Принимая во внимание, что материалами дела подтверждается наличие прямой причинно-следственной связи между действиями сотрудников ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ», не исполнивших свою обязанность по качественному и квалифицированному оказанию медицинской помощи и допустивших недостатки (дефекты) на всех этапах ее оказания, и наступлением смерти А., а также с учетом того, что вина врачей в причинении малолетнему смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей установлена вступившим в законную силу приговором суда, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

    В статье 38 Конституции Российской Федерации и в статье 1 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

    Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса РФ).

    Как определено пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса РФ, жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

    Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса РФ).

    В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса РФ.

    Согласно пунктам 1 и 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

    Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями – страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

    Разрешая возникший спор, суд первой инстанции правильно истолковал и применил положения статей 151, 1101 Гражданского кодекса РФ.

    В силу статьи 1101 Гражданского кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

    Основываясь на принципе разумности и справедливости, оценив в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК РФ представленные по делу доказательства, которые в совокупности всех приведенных в решении факторов и определили сумму, подлежащую взысканию, суд дал аргументированное суждение о размере компенсации морального вреда, взысканного в пользу истца, которому причинены нравственные страдания.

    При определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу Акишиной Н.В., судом учтено, что она как мать, безусловно, в период ненадлежащего оказания медицинской помощи ее сыну, переживала за него, расстраивалась, нервничала, находясь рядом с ним, то есть испытывала нравственные страдания. В связи со смертью сына Акишиной Н.В. причинены серьезные нервные потрясения и шок, существенные нравственные страдания, выразившиеся в чувстве скорби из-за потери сына, поскольку данная утрата для истца является невосполнимой, потеря близкого человека повлекла внутренние душевные переживания, отчаяние, безнадежность, бессилие, огромное горе, потерю благоприятных условий жизни и радости жизни, угнетенное психическое состояние, и поэтому ей, безусловно, также причинен моральный вред.

    С учетом указанных обстоятельств, а также степени вины причинителя вреда, характера и существа дефектов оказания медицинской помощи, допущенных сотрудниками ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ», объема и значимости недостатков оказания медицинской помощи А., выявленных при проведении экспертизы, наличие прямой причинно-следственной связи между установленными дефектами и смертью малолетнего, судебная коллегия полагает, что определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию с ГБУЗ АО «Вельская ЦРБ», согласуется с принципами достоинства личности (статьи 21 и 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, возместить причиненный моральный вред, с другой – не допустить неосновательного обогащения истца и не поставить в тяжелое имущественное положение лиц, ответственных за возмещение вреда.

    Оснований для изменения размера компенсации морального вреда по доводам апелляционной жалобы у судебной коллегии не имеется.

    В указанной части доводы апелляционной жалобы, по своей сути, направлены на несогласие с выводами суда первой инстанции, на переоценку доказательств по делу и оспаривание правильности выводов суда об установленных им обстоятельствах. Между тем суд определяет размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела. Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного материального выражения и не поддается точному денежному подсчету, а соответственно является оценочной категорией, включающей в себя оценку совокупности всех обстоятельств и которая должна отвечать признакам справедливости и разумности. Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебных актах является проявлением дискреционных полномочий суда первой инстанции, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти.

    В данном случае установленный судом размер компенсации морального вреда соответствует степени нравственных страданий истца и определен с учетом всех вышеуказанных обстоятельств и требований закона.

    Доводы апелляционной жалобы о том, что смерть ребенка связана с действиями его родителей, в том числе с поздним обращением в учреждение здравоохранения судебная коллегия полагает надуманными, поскольку объективных данных, свидетельствующих об этом, не имеется и в апелляционной жалобе не приводится. Напротив, из экспертного заключения следует, что именно работники учреждения не приняли мер к госпитализации ребенка, в связи с чем родителям самостоятельно пришлось обращаться в приемное отделение. При этом, вопреки доводам апелляционной жалобы относительно показаний свидетеля Б., в рамках рассмотрения уголовного дела к показаниям указанного эксперта, данным в судебном заседании о том, что с учётом степени тяжести установленной <данные изъяты> предварительный диагноз был поставлен верно, объем назначений соответствовал поставленному диагнозу, суд отнесся критически, поскольку указанный вывод противоречит экспертному исследованию, проведённому с участием Б., особого мнения экспертное заключение № 765/вр не содержит. Кроме этого, эксперт Л. при рассмотрении уголовного дела подтвердила, что каких-либо разногласий в ходе проведения экспертного исследования не возникало, с результатами все эксперты были согласны.

    Доводы третьего лица о его материальном положении при разрешении настоящего спора о взыскании компенсации морального вреда не имеют правового значения, поскольку данные обстоятельства будут иметь юридическое значение лишь в случае возникновения трудового спора между ответчиком и его работниками.

Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора, нуждались в проверке и могли повлиять на оценку законности и обоснованности обжалуемого судебного акта, апелляционная жалоба не содержит.

Учитывая, что обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судом первой инстанции определены верно на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учётом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, судебная коллегия в пределах доводов апелляционной жалобы оснований к отмене или изменению оспариваемого решения не усматривает.

Руководствуясь статьями 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Вельского районного суда Архангельской области от 31 марта 2023 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Ревенко К.В. – без удовлетворения.

Председательствующий	Т.В. Попова
Судьи	Р.С. Сафонов
А.В. Зайнулин