Решение по делу № 33-8811/2024 от 26.08.2024

Судья: Александрова Ю.Г.          Дело № 33-8811/2024 (2-857/2024)

Докладчик: Казачков В.В.                  УИД 42RS0005-01-2024-000535-23

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

01 октября 2024 г.         г. Кемерово

Судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда в составе:

председательствующего Казачкова В.В.,

судей: Котляр Е.Ю., Чурсина Л.Ю.,

с участием прокурора Распопина А.В.,

при секретаре Крюковой Е.В.,

заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Казачкова В.В. гражданское дело по апелляционной жалобе представителя ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области – Кузбассу, ГУФСИН России по Кемеровской области – Кузбассу, ФСИН России – Полий Е.В. на решение Заводского районного суда г. Кемерово от 05 июня 2024 г.,

    по делу по иску Мандзироха К.Я. к ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу, ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу, ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛА:

Мандзироха К.Я. обратилась в суд с иском к ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что с ДД.ММ.ГГГГ она была трудоустроена в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН ФИО2 по <адрес> в должности должность

ДД.ММ.ГГГГ в период прохождения службы, находясь на рабочем месте, с 20 часов 00 минут до 21 часа 00 минут следственно - арестованными камерами № ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Кемеровской области-Кузбассу были захвачены в заложники сотрудники ФКУ СИЗО-1, в том числе и она.

В указанный промежуток времени ей были причинены телесные повреждения, согласно заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ: <данные изъяты>

Кроме этого, после освобождения из заложников, она наблюдалась у врача- <данные изъяты> по месту прохождения службы, которым установлено наличие реакции на тяжелый <данные изъяты> №

Указывает, что ответчиком до настоящего времени никаких выплат в ее адрес не производилось.

Согласно заключению о результатах служебной проверки от ДД.ММ.ГГГГ - <данные изъяты> которые образовались от не менее семи воздействий твердого тупого предмета (предметов) получены ДД.ММ.ГГГГ гражданкой Мандзироха К.Я. при исполнении служебных обязанностей.

Также истец указывает на то, что была вынуждена уволиться из системы исполнения назначения наказания, поскольку сильное переживание о событиях ДД.ММ.ГГГГ не позволяет ей сконцентрироваться, забыть пережитое.

Истец оценивает причиненный моральный вред в размере 3000000 рублей, в связи с чем просила взыскать его с ответчика.

Определениями суда от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ к участию в деле в качестве соответчика привлечена ФСИН России, а также третьими лицами не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора привлечены ФКУЗ МСЧ № 42 ФСИН России; Корчуганов М.О., Марахин А.А., Жуков Д.И., Зеленин Е.И., Иванченко Д.Б., Ходанов А.В., Юрченко А.В., Романов Е.В., Колисниченко М.В., Иванов А.А., Абдрашитов И.Ф., Федоров В.В.

Решением Заводского районного суда г. Кемерово от 5 июня 2024 г. постановлено:

Исковые требования Мандзироха К.Я. к ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу, ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу, ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу в пользу Мандзироха К.Я. компенсацию морального вреда в размере 80000 рублей.

В апелляционной жалобе представитель ответчиков просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное.

Считает, что судом первой инстанции неверно указано на то, что основными причинами и условиями произошедшего события является не принятие ФКУ СИЗО-1 необходимых и достаточных мер по обеспечению безопасности сотрудников и работников.

Полагает, что учреждением были приняты все необходимые меры безопасности в целях безопасности сотрудников, а также соблюдены требования п.17.16 приказа Министерства юстиции РФ от 03.11.2005 № 204-дсп.

Также указывает на то, что судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда не было принято во внимание, что медицинским заключением установлено причинение истцу телесных повреждений, которые не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты тещей трудоспособности, расцениваются как повреждения и не причинившее вред здоровью человека.

Кроме того, истец находилась на наблюдении у врача-<данные изъяты>, которым установлен диагноз: <данные изъяты> Между тем, ответчики полагают, что причиной для сильных переживаний и расстройств истцом в указанный период времени могло послужить избрание в отношении истца меры пресечения в виде <данные изъяты> в связи с возбуждением в отношении истца уголовного дела.

Требования истца о компенсации морального вреда не основаны на законе, истцом не доказана причинно-следственная связь между причиненными вредом здоровью и действиями Ответчика.

При этом, истец военно-врачебную комиссию не проходила, степень вреда здоровью истца не устанавливалась, в филиал «ВВК» ФКУЗ МСЧ-42 ФСИН России для определения тяжести увечья, причиненного при захвате заложников, не обращалась.

Относительно апелляционной жалобы прокурором принесены письменные возражения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, заслушав истца, ее представителя, а также представителей ответчиков, настаивавших на своих правовых позициях, заключение прокурора, возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения обжалуемого решения по доводам апелляционной жалобы, как постановленного в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права и фактическими обстоятельствами дела.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 2 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).

Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

Регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами осуществляется трудовым законодательством (включая законодательство об охране труда), состоящим из Трудового кодекса, иных федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, содержащих нормы трудового права (абзацы первый и второй части 1 статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации (здесь и далее нормы Трудового кодекса Российской Федерации приводятся в редакции, действовавшей на день установления ФИО14 профессионального заболевания).

Трудовым кодексом Российской Федерации установлено право работника на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом, иными федеральными законами (абзац четырнадцатый части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Трудовой кодекс Российской Федерации особо закрепляет право работника на труд в условиях, отвечающих требованиям охраны труда, гарантируя его обязательным социальным страхованием от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний в соответствии с федеральным законом (статья 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что ДД.ММ.ГГГГ Мандзироха К.Я. на основании контракта о службе в уголовно-исполнительной системе РФ № принята на должность должность ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области.

В соответствии с уставом ФКУ «СИЗО-1 ГУФСИН по Кемеровской области, учреждение находится в ведении ФСИН России, является юридическим лицом, участником бюджетного процесса, вправе самостоятельно пользоваться имуществом, закрепленным за ним Учредителем на праве оперативного управления. От своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, выступать в качестве истца и ответчика в суде.

В соответствии с должностной инструкцией <данные изъяты> ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Кемеровской области-Кузбассу должность Мандзироха К.Я., утвержденной врио начальника ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по <адрес>-Кузбассу ДД.ММ.ГГГГ, в ее обязанности входят в том, числе, при несении службы на посту у камер, больничных палат, карцеров: <данные изъяты>

ДД.ММ.ГГГГ на основании приказа врио начальника ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу №лс контракт о службе в уголовно-исполнительной системе РФ с Мандзироха К.Я. был расторгнут и она была уволена со службы в должности должность ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу, по своей инициативе.

Судом также установлено, что ДД.ММ.ГГГГ с 20ДД.ММ.ГГГГ-00 в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбасса в период прохождения службы и нахождения на рабочем месте Мандзироза К.Я., следственно-арестованными данного учреждения произведен захват в заложники сотрудников ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбасса, в числе которых также была истец Мандзироха К.Я.

Следственным отделом по Заводскому району г. Кемерово СУ СК РФ по Кемеровской области-Кузбасса ДД.ММ.ГГГГ было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «<данные изъяты> УК РФ, по факту захвата заложников в ФКУ СИЗО-1 г. Кемерово сотрудников учреждения, в числе которых Мандзироха К.Я.

В рамках указанного уголовного дела была назначена и проведена судебно-медицинская экспертиза потерпевшей Мандзироха К.Я., по результатам которой установлено, что истцу были причинены: <данные изъяты>

В соответствии с представленным заключением о результатах служебной проверки, утвержденного начальником ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Кемеровской области-Кузбассу ДД.ММ.ГГГГ, установлено, что причиненные истцу травмы получены Мандзироха К.Я. при исполнении служебных обязанностей.

Из медицинской справки филиала «МСЧ ФСИН России, следует, что Мандзироха К.Я. ДД.ММ.ГГГГ не осматривалась сотрудниками филиала согласно приказу Минюста № от ДД.ММ.ГГГГ, первичный осмотр проведен сотрудниками бригады скорой медицинской помощи.

Установив совокупность указанных обстоятельств, применив к возникшим между сторонами правоотношениям положения статей 150, 151, 1064, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 9, 21, 22, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, разъяснения, изложенные в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», суд первой инстанции пришел к выводу о том, что требования истца подлежат частичному удовлетворению, поскольку истцу был причинен вред при исполнении трудовых обязанностей, при учете того, что ответчиком в нарушение статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации, не обеспечены безопасные условия труда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принимал во внимание индивидуальные особенности истца, ее возраст на момент получения ею телесных повреждений при исполнении трудовых обязанностей, характер телесных повреждений, тяжесть причиненного вреда здоровью, влияние причинённого вреда на привычных образ жизни истца, а также объяснения истца о причиненных ей физических и нравственных страданиях, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 80000 рублей.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на правильно установленных обстоятельствах по делу, подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, соответствуют требованиям закона, регулирующего спорные правоотношения.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека, и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно пункту 14 указанного Постановления под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

Согласно пункту 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, не оформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).

В пункте 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др.

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание, и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, проанализировал представленные медицинские документы, пояснения сторон и установил, что истцу причинены физические и нравственные страдания в связи с полученными травмами в результате захвата работников СИЗО-1 в заложники следственно – арестованными.

Данные выводы суда первой инстанции согласуются с представленными в материалы дела доказательствами, которыми подтверждается обращение истца за медицинской помощью в результате нанесённых телесных повреждений, а также причинения нравственны страданий.

Так, в соответствии с медицинской справкой, выданной на имя Мандзироха К.Я., установлено, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ она обращалась за медицинской помощью к врачу-<данные изъяты> МСЧ с диагнозом «диагноз

Сведениями медицинской карты пациента получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях, выданной на имя истца следует, что ДД.ММ.ГГГГ Мандзироха К.Я. проведен осмотр врачом <данные изъяты>, которым установлено, что у пациента: «<данные изъяты>

В соответствии с рецептом врача филиала «МСЧ ФСИН России, выданного Мандзироха К.Я. ДД.ММ.ГГГГ, ей рекомендовано приобретение лекарственных препаратов.

Тот факт, что истцу были причинены не только физическое, но и моральное страдания, подтверждается объяснениями истца, которые в силу статей 55, 68, 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются доказательствами, подлежащими оценке судом по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судом установлено из пояснений истца, что ей причинены не только физические, но и нравственные страдания, поскольку при захвате заложников следственно-арестованные наносили сотрудникам СИЗО-1 побои; подставляли <данные изъяты>, в связи с чем Мандзироха К.Я. испытала страх за свою жизнь, у нее произошла <данные изъяты>. После освобождения, у нее <данные изъяты> и она была вынуждена уйти на больничный. По поводу <данные изъяты> она врачу-<данные изъяты> жалоб не предъявляла. От причиненных побоев она лечилась дома с помощью мазей самостоятельно, к врачу по поводу них не обращалась, <данные изъяты> проходили около двух недель, на протяжении которых она испытывала <данные изъяты>, тяжело было садиться и вставать. Из-за <данные изъяты>, она обратилась к врачу <данные изъяты>, которым рекомендовано было лечение в больницу, от чего она отказалась и ей прописали таблетки, которые она пропила курсом, и ей стало легче.

Кроме того, из-за указанных выше обстоятельств Мандзироха К.Я. вынуждена была уволится из ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Кемеровской области-Кузбассу, так как не готова была в дальнейшем подвергать свою жизнь опасности.

Таким образом, суд апелляционной инстанции полагает, что определенный судом размер компенсации морального вреда соответствует тем обстоятельствам и критериям, которые учел суд при определении размера данной компенсации, а также требованиям разумности и справедливости. Оснований для изменения размера компенсации в сторону уменьшения или увеличения, судебная коллегия не усматривает.

При этом судебная коллегия также обращает внимание, что понятия разумности и справедливости размера компенсации морального вреда являются оценочными, не имеют четких критериев в законе, и как категория оценочная определяются судом индивидуально, с учетом особенностей конкретного дела, перечисленных в законе условий, влияющих на размер такого возмещения.

Исходя из конкретных обстоятельств настоящего дела, судом указанные условия соблюдены. Размер компенсации морального вреда определен судом в соответствии с вышеприведенными нормами является разумным, справедливым и определен судом с учетом цели реального восстановления нарушенного права истца, исходя из степени вины причинителя вреда, как-то предусмотрено нормами действующего законодательства.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика о том, что ФКУ СИЗО-1 были приняты все необходимые меры по обеспечению работникам безопасных условий труда, опровергается письменными материалами дела и установленными судом первой инстанции обстоятельствами.

Действительно, представленной в материалы дела справкой ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Кемеровской области-Кузбассу от ДД.ММ.ГГГГ подтверждается, что ответчиком предпринимались меры по оборудованию поста № средствами тревожной сигнализации; стационарных кнопок; стационарными телефонами прямой связи с дежурной частью учреждения; стационарными видеокамерами, за которыми непрерывно ведется надзор оператором поста видеонаблюдения; отсекающими решетками.

Однако предпринятые ответчиком меры не в полной мере обеспечили безопасность сотрудников ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Кемеровской области-Кузбассу, поскольку ДД.ММ.ГГГГ обвиняемые первого режимного корпуса СИЗО-1 ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу совершили захват в заложники <данные изъяты> сотрудников дежурной смены.

При этом сотрудник ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН по Кемеровской области-Кузбассу Мандзироха К.Я., не прошедшая первоначальной подготовки в ФИО35 назначена на дежурство ДД.ММ.ГГГГ.

Представленными в материалы дела справками ГУФСИН России по Кемеровской области – Кузбассу подтверждается, что по результатам проведенного служебного расследования приказами ФСИН России были привлечены к дисциплинарной ответственности 13 сотрудников ГУФСИН России и ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России, в том числе за нарушения обеспечения безопасности сотрудников и работников ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России.

Заключением о результатах служебной проверки, утвержденной врио начальника ГУФСИН России по Кемеровской области-Кузбассу ДД.ММ.ГГГГ, установлено, что в нарушении инструкции об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осуждёнными, содержащимися в следственных изоляторах и тюрьмах уголовно-исполнительной системы, утвержденной приказом Минюста России от ДД.ММ.ГГГГ №-дсп, <данные изъяты>

Таким образом, письменными материалами дела, в том числе представленными ответчиком, опровергаются доводы о принятии всех необходимых мер по обеспечению безопасности сотрудников и работников СИЗО-1, поскольку факт ненадлежащего контроля за соблюдением законности и дисциплины, внутреннего распорядка дня подчиненными сотрудниками установлен заключением проведенной служебной проверки.

При этом грубой неосторожности истца при исполнении служебных обязанностей, предусмотренных положениями части 3 стать 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации в ходе служебного расследования не установлено.

Приведенное в решение описание нарушение требований МАА как обоснованно указано в жалобе, действительно не имеет отношения к рассматриваемому спору, однако данная ошибка правильность выводов суда относительно обоснованности заявленных требований, не опровергает.

Ссылка в жалобе на то, что истец военно-врачебную комиссию не проходила, в филиал «ВВК» ФКУЗ МСЧ-42 ФСИН России для определения тяжести увечья, причиненного при захвате заложников, не обращалась, не лишает ее права требовать компенсации морального вреда при установленных по делу обстоятельствах, в то время как причиненные телесные повреждения и степень вреда здоровью истца установлены на основании заключения судебно-медицинской экспертизы.

С учетом изложенного, доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда первой инстанции и направлены на иную оценку имеющихся в деле доказательств, а также иное толкование норм материального права.

Данное обстоятельство, равно как и само по себе несогласие с выводами суда первой инстанции по существу спора, основанием для отмены решения не является.

Суд первой инстанции с достаточной полнотой исследовал обстоятельства дела, значимые по делу обстоятельства судом установлены правильно. Нарушений норм материального права судом апелляционной инстанции не установлено.

Ссылок на какие-либо процессуальные нарушения, указанные в части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, являющиеся безусловным основанием для отмены правильного по существу решения суда, судебная коллегия не установила.

Таким образом, принятое судом первой инстанции решение является законным, обоснованным и отмене не подлежит.

Руководствуясь ч.1 ст. 327.1, ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Заводского районного суда г. Кемерово от 05 июня 2024 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий:                          В.В. Казачков

Судьи:                                     Е.Ю. Котляр

    Л.Ю. Чурсина

Апелляционное определение в окончательной форме изготовлено 14.10.2024.