Решение по делу № 7У-12717/2021 [77-4212/2021] от 20.10.2021

77-4212/2021

К А С С А Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Москва                              14 декабря 2021 года

Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего	Бакулиной Л.И.
судей	Москаленко А.В., Комаровой И.С.
при секретаре	Короткове Д.А.
с участием прокурора	Старостиной Е.Л.
потерпевшего осужденного	* Чернова А.В.
защитника осужденного – адвоката	Клушина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Костромской области Матанцева П.В. и кассационным жалобам потерпевшего *, осужденного Чернова А.В. и его защитников – адвокатов Гусакова А.В. и Клушина А.В.

на приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года и апелляционное определение Ивановского областного суда от 21 июля 2021 года.

Приговором Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года

Чернов Алексей Валерьевич, родившийся * в *, несудимый,

осужден по ч.1 ст. 118 УК РФ к 1 году 6 месяцам ограничения свободы с установлением ограничений в соответствии со ст. 53 УК РФ.

На основании п. «а» ч.1 ст. 78 УК РФ, п. 3 ч.1 ст. 24 УПК РФ Чернов освобожден от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Чернова отменена.

Приговором решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным приговором Ивановского областного суда от 23 декабря 2020 года приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года в отношении Чернова отменен. Чернов оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.111 УК РФ, на основании п.1 ч.2 ст. 302 УПК РФ, в связи с не установлением события преступления.

Кассационным определением Второго кассационного суда общей юрисдикции от 11 мая 2021 года апелляционный приговор от 23 декабря 2020 года в отношении Чернова отменен и дело передано на новое апелляционное рассмотрение в Ивановский областной суд.

Апелляционным определением Ивановского областного суда от 21 июля 2021 года приговор Димитровского районного суда г. Костромы от 20 мая 2020 года в отношении Чернова оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Комаровой И.С., изложившей обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, доводы кассационного представления и жалоб; выслушав выступление прокурора Старостиной Е.Л., предлагавшей апелляционное определение отменить, дело в отношении Чернова направить на новое апелляционное рассмотрение; выступление потерпевшего *, просившего отменить принятые решения и квалифицировать действия Чернова по ч.1 ст. 111 УК РФ, по которой осужденному назначить наказание в виде лишения свободы; мнение осужденного Чернова А.В. и его защитника – адвоката Клушина А.В., предлагавших приговор и апелляционное определение отменить, уголовное дело в отношении Чернова прекратить в связи с отсутствием события преступления, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

по приговору суда Чернов признан виновным в том, что 12 декабря 2017 года около 07:30 на лестничной площадке у квартиры *, в ходе конфликта, возникшего на почве личных неприязненных отношений, нанес * не менее двух ударов руками и ногами по различным частям тела, не причинив вреда здоровью потерпевшему, после чего повалил * на пол и произвел загиб его левой руки за спину, с целью выхватить у него телефон и прекратить видеосъемку, причинив по неосторожности * тяжкий вред здоровью – травму левой верхней конечности, которая вызвала значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

В кассационном представлении заместитель прокурора Костромской области Матанцев П.В. ставит вопрос об отмене апелляционного определения и направлении дела на новое апелляционное рассмотрение в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, повлиявшими на исход дела. Указывает, что органами предварительного следствия действия Чернова, выразившиеся в загибе руки * за спину, в результате чего потерпевшему был причинен тяжкий вред здоровью, квалифицированы по ч.1 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть. Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, квалифицировавшем действия Чернова по ч.1 ст. 118 УК РФ, как причинение тяжкого вреда здоровью * по неосторожности, суд апелляционной инстанции не рассмотрел доводы о том, что ответственность ч.1 ст. 111 УК РФ возможна, в том числе и при наличии косвенного умысла, не учел фактические обстоятельства, при которых Чернов сначала нанес потерпевшему удары кулаком по лицу и ногами по ногам, затем, подставив подножку, повалил его на пол и завел, выкручивая, левую руку, в которой в это момент не было телефона, за спину *. Указывает, что, исходя из совокупности исследованных доказательств, которые не вызвали сомнения у суда, в том числе показаний потерпевшего, Чернов не просто осуществил загиб руки потерпевшего за спину с целью ее фиксации, а со значительной силой проворачивал вверх до момента причинения тяжкого вреда здоровью. В нарушение п.7 ч.3 ст. 389.28 УПК РФ суд апелляционной инстанции не рассмотрел доводы представления о том, что Чернов, выкручивая левую руку лежащему на полу и не оказывавшему сопротивления потерпевшему, осознавал, исходя из возраста и жизненного опыта, общественную опасность своих действий и предвидел реальную возможность наступления общественно опасных последствий в виде причинения вреда здоровью потерпевшему любой степени тяжести, в том числе тяжкого, допускал наступление этого вреда, относясь безразлично к наступлению вредных последствий, то есть действовал с косвенным умыслом.

В кассационных жалобах:

потерпевший *, оспаривая законность и обоснованность принятых решений, указывает, что суд правильно установил наличие причинно-следственной связи между действиями Чернова и причинением ему тяжкого вреда здоровью, признал в качестве допустимого доказательства экспертные заключения № 727 и 728, видеозапись и его показания об обстоятельствах причинения тяжкого вреда здоровью. Однако, вывод о том, что действия Чернова являлись неосторожными и преследовали цель вырвать телефон, противоречат как его пояснениям, так и подтверждающей их видеозаписи событий. Чернов применял в отношении него насилие осознанно, заламывал ему левую руку, когда телефон находился в правой руке. Отмечает, что агрессия Чернова проявилась и в других насильственных действиях – нанесении ему ударов по лицу и ногам. Лежа на полу, придавленный коленом осужденного, он не мог оказывать сопротивления, когда Чернов, увеличивая угол изгиба плеча, поднимал его руку вверх. Отмечает, что допрошенный в суде свидетель * показал, что Чернов занимается единоборствами дзюдо и карате, то есть обладает навыками проведения специальных приемов. По заключению судебно-медицинской экспертизы тяжкий вред его здоровью причинен в результате значительной внутренней ротации (поворота) левой руки за спину, что исключает неосторожность, так как для причинения травмы Чернов приложил значительные усилия. Считает, что Чернов действовал с косвенным умыслом и в соответствии с наступившими последствиями его действия следует квалифицировать по ч.1 ст. 111 УК РФ. Суд апелляционной инстанции фактически не высказал суждений по доводам его апелляционной жалобы, а также его представителей, а продублировал выводы суда первой инстанции, что привело к принятию ошибочного решения. Просит переквалифицировать действия Чернова на ч.1 ст. 111 УК РФ и назначить ему по этой статье реальный срок лишения свободы;

осужденный Чернов А.В., оспаривая обоснованность принятых решений, указывает, что преступления в отношении * не совершал и это подтверждено исследованными доказательствами. В приказе об увольнении из прокуратуры от 12 января 2018 года прямо указано о причинении им * телесных повреждений, что предопределило осуществление уголовного преследования в отношении него. Считает, что на основании ст.ст.61, 62 УПК РФ прокурор области подлежал безусловному отводу. При рассмотрении уголовного дела допущены грубейшие нарушения уголовно-процессуального закона. Постановлением от 28 июня 2019 года, вынесенным в порядке ст. 125 УПК РФ, суд признал нарушение следователем его права на защиту, так как об окончании следствия он уведомлен без участия защитника. Указывая, что нарушений закона при рассмотрении дела не допущено, суд данное обстоятельство оставил без внимания. Необоснованно отказано в допросе специалиста *, признано недопустимым заключение эксперта № 59 от 22 января 2018 года. Суд первой инстанции уклонился от оценки показаний эксперта *, не исключившей возможность образования травмы у потерпевшего в результате падения. Изъятие электронных файлов с компьютерного томографа опровергло версию о производстве снимка компьютерной томографии (КТ) в 9 часов утра 12 декабря 2017 года, подставило под сомнение вывод экспертов о давности образования травмы потерпевшего. Отказ в запросе и исследовании контрольных снимков потерпевшего КТ 2006, нарушает его право на защиту, не позволяет доказать умышленную фальсификацию. Суд апелляционной инстанции исказил показания свидетелей *, * и *. Не учтены показания следователя – свидетеля * о назначении по делу судебной экспертизы;

защитники осужденного Чернова А.В. – адвокаты Гусаков А.В. и Клушин А.В. просят принятые по делу решения отменить, уголовное дело в отношении Чернова прекратить в связи с отсутствием события преступления. Считают, что судами первой и апелляционной инстанций допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона при оценке доказательств. Оставлено без внимания то, что показания потерпевшего об обстоятельствах происшедшего являются противоречивыми. Приводят содержание объяснений, данных * 12 и 27 декабря 2017 года, 23 января, 27 февраля и 27 марта 2018 года, усматривая в них противоречия по количеству нанесенных ему ударов и их локализации, моменте перекладывания телефона в правую руку, каким коленом Чернов давил на поясницу, как потерпевший перелезал забор. Отмечают, что о переломе плеча до 23 января 2018 года, * не заявлял. Пояснения, данные * в суде, не позволяют установить конкретный механизм травмирования плеча, что препятствует установлению истины по делу. Анализируя видеозаписи конфликтной ситуации, указывают, что в интервал равный 13 секундам невозможно нанести то количество ударов, о которых сообщает потерпевший. Видеозапись и протокол осмотра покадровой фиксацией опровергают версию * об обстоятельствах получения им травмы, поскольку не содержат тех событий, на которые указывает потерпевший. Видеозапись подтверждает показания Чернова о том, что он упал на пол от действий * и вместе с ним, во время конфликта * держал телефон в левой руке. Очевидец происшедшего несовершеннолетний * показаний потерпевшего не подтверждает. Свидетели * и * показали, что * перелезал через забор после конфликта при помощи обеих рук, но данным показаниям суд оценки не дал, как и пояснениям * о том, что перелезая через забор, потерпевший упал. Указывают, что свидетели *, *, супруга потерпевшего *, *, *, *, * заинтересованы в исходе дела в пользу *. Суд не дал оценки доводам защиты о возможном монтаже записи конфликта с потерпевшим *, не высказал суждений о правомерности поведения потерпевшего, спровоцировавшего конфликт. Отмечает, что по выводам судебно-медицинской экспертизы № 59 от 22 января 2018 года, которая необоснованно признана недопустимым доказательством, причиной образования травмы плечевого состава * явилось прямое воздействие, а именно, падение потерпевшего на вытянутую руку. Экспертизам № 727 и 728 доверять нельзя, так как в их основу пожен снимок компьютерной томографии плечевого сустава, у которого нет даты и времени выполнения, что, по мнению защиты, свидетельствует об умышленных действиях неких неустановленных лиц и не может объясняться сбоем в работе оборудования. Показания эксперта * являются необъективными. Выводы о давности возникновения травмы плеча у * не достоверны. Эксперт * не исключила механизм образования травмы при падении. Считают, что выводы экспертов противоречат использованным при исследовании методикам. Ответы экспертов на вопросы о механизме образования травмы плеча противоречивы и даны со слов потерпевшего. В медицинских картах * указан только один диагноз вывих левого плечевого сустава, в связи с чем, ему и оказывалось лечение. Считают, что травму плеча * мог получить ввиду неправильного лечения. Вывод суда о недопустимости, как доказательства, заключения комиссии специалистов, которое представлено в суд защитой, не основан на законе, оценки показаниям специалиста * при принятии решения не дано, в назначении повторной судебно-медицинской экспертизы стороне защиты необоснованно отказано. В ходе предварительного следствия допущены существенные нарушения норм уголовно процессуального закона. Уголовное дело возбуждено следователем СУ СК по Костромской области с нарушением п.2 ч.2 ст. 151 УПК РФ, так как Чернов на момент возбуждения дела не являлся сотрудником прокуратуры. Приказ о незаконном увольнении из прокуратуры обжалован Черновым, прокурор Костромской области являлся гражданским ответчиком и подлежал отводу, а поэтому не мог осуществлять процессуальный надзор за расследованием дела. Решения по ходатайствам Чернова принимались несвоевременно, в частности, о допуске защитника Турыгина А.В., о совместном с адвокатами ознакомлении с делом. Обвиняемый Чернов уведомлен об окончании следствия в отсутствие защитников. Нарушен закон при предъявлении обвинения. Обвинение предъявлено лицом, не принявшим дело к производству, и в то время, когда Чернов находился на больничном. Ходатайство защиты о возвращении дела прокурору для дополнительного расследования, необоснованно оставлено без удовлетворения. Отказано в допросе специалиста *, проводившей исследование с использованием «полиграфа». Суд апелляционной инстанции оставил без оценки доводы защиты о нарушении принципа состязательности сторон. Описательно-мотивировочные части приговора и определения составлены с нарушением требований стст.297, 307, 389.28 УПК РФ. Доводы защиты, изложенные в апелляционной жалобе, фактически судом не рассмотрены, выводов об отсутствии события преступления не сделано. Показания свидетелей *, * и *, * и * в апелляционном определении искажены. Отмечается также, что суд апелляционной инстанции не рассмотрел доводы защиты о возможной фальсификации медицинских документов, неправильных медицинских манипуляций, которые могли привести к травме плеча, пробелов в формировании первичной медицинской документации и оказанного * лечения, наличие оснований для оговора Чернова потерпевшим и свидетелями. Считают, что ограничено право Чернова на справедливое судебное разбирательство.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационного представления и жалоб, выслушав мнение участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно ч.1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

По смыслу ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Такие нарушения закона допущены по настоящему делу.

Согласно ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон; суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В силу ст. 389.28 УПК РФ апелляционное определение должно содержать краткое изложение доводов лица, подавшего представление, жалобу, мотивы принятого решения с указанием оснований, по которым доводы представления, жалобы признаны необоснованными.

Анализ материалов уголовного дела свидетельствует о том, что судом апелляционной инстанции не в полной мере были выполнены процессуальные обязанности по проверке обоснованности обжалуемого приговора, то есть о допущенных судом апелляционной инстанции существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, которые могли повлиять на исход дела.

В силу ст. 297 УПК РФ приговор суда признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии со ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указание места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последний преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Государственный обвинитель в апелляционном представлении на приговор, постановленный в отношении Чернова, указывал, что выводы суда о причинении * тяжкого вреда по неосторожности не основаны исследованных доказательствах, в соответствии с которыми тяжкий вред здоровью потерпевшего причинен в результате умышленных действий Чернова, а не по неосторожности.

Согласно приговору показания потерпевшего об обстоятельствах причинения ему тяжкого вреда здоровью в результате умышленных действий Чернова признаны судом достоверными. В обоснование своих выводов о виновности Чернова суд также сослался на заключения судебно-медицинских экспертиз № 727 и 728/доп., согласно которым установленные у потерпевшего * внутрисуставной импрессионный перелом головки плечевой кости, задний подвывих левого плечевого сустава с частичным повреждением сухожилий подостной, подлопаточной мышц и суставной фиброзно-хрящевой губы, расцениваются как тяжкий вред здоровью и образовались по механизму значительной внутренней ротации (поворота) левой руки кзади (за спину) и могли реализоваться при обстоятельствах, указанных потерпевшим, а именно «при выкручивании левой руки и заведении ее за спину».

В апелляционном определении суд, не подвергая сомнению допустимость и достоверность приведенных доказательств и подтверждая квалификацию действий Чернова по ч.1 ст. 118 УК РФ, данную судом первой инстанции, указал, что изложенные в приговоре фактические обстоятельства дела не позволяют признать наличие у осужденного прямого умысла, направленного на причинение потерпевшему именно тяжкого вреда здоровью.

При этом не дано оценки доводам представления о том, что Чернов при установленных обстоятельствах, а именно, выкручивая левую руку лежащему на полу и не оказывавшему сопротивления потерпевшему, осознавал, общественную опасность своих действий и предвидел реальную возможность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения вреда здоровью потерпевшему любой степени тяжести, в том числе тяжкого, допускал наступление этого вреда, относясь безразлично к наступлению вредных последствий, то есть действовал с косвенным умыслом.

Вместе с тем в силу положений ст. 25 УК РФ умышленным преступлением признается деяние, совершенное как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Делая вывод о том, что для квалификации действий виновного по ст. 111 УК РФ необходимо установить умысел на причинение именно тяжкого вреда здоровью, суд апелляционной инстанции не учел указанные положения уголовного закона, хотя и привел их в своем решении безотносительно к конкретным обстоятельствам.

Таким образом, доводы апелляционного представления, а также апелляционных жалоб потерпевшего и его представителей о том, что действия Чернова, в результате, которых * был причинен тяжкий вред здоровью, были умышленными, совершены с косвенным умыслом, не получили оценки суда апелляционной инстанции, но имеют существенное значение для правильной квалификации действий Чернова, назначения ему справедливого наказания.

Судом апелляционной инстанции не в полной мере были выполнены процессуальные обязанности по проверке обоснованности обжалуемого приговора и по доводам апелляционных жалоб осужденного и его защитников.

Так, доводы о нарушении права на защиту в ходе предварительного расследования со ссылкой на судебные решения, принятые по жалобам стороны защиты в порядке ст. 125 УПК РФ, в апелляционном определении не приведены и суждений по ним суд второй инстанции не высказал, признав, что нарушений закона при расследовании уголовного дела не допущено.

Вместе с тем, исходя из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 3 мая 1995 года № 4-П, Определениях от 8 июля 2004 года № 237-О, 25 января 2005 года № 42-О и других, требования справедливого правосудия и эффективного восстановления в правах применительно к решением вышестоящих судебных инстанций предполагают обязательность фактического и правового обоснования принимаемых ими решений; мотивировка решения суда должна основываться на рассмотрении конкретных обстоятельств дела, а также на нормах материального и процессуального права, – иначе не может быть обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела.

Конституционно-правовой смысл предписаний уголовно-процессуального закона, обязывающих мотивировать судебные решения, в том числе подтверждающие законность и обоснованность обжалованных судебных актов, обусловлен взаимосвязанными конституционными принципами состязательности, равноправия сторон в судопроизводстве и презумпции невиновности, из которых следует, что эти решения могут быть вынесены только после рассмотрения и опровержения доводов, выдвигаемых стороной защиты, в том числе в жалобах на состоявшийся приговор.

В связи с изложенным, ввиду того, что при апелляционном рассмотрении дела в отношении Чернова, суд в нарушение требований ст. 389.28 УПК РФ должным образом не оценил доводы стороны обвинения, изложенные в апелляционном представлении и жалобах потерпевшего и его представителей, не мотивировал почему отвергает их, а также доводы защиты о нарушениях, допущенных в ходе следствия, апелляционное определение не может быть признано законным и обоснованным, подлежит отмене, а уголовное дело передаче на новое апелляционное рассмотрение, так как были допущены существенные нарушения закона, повлиявшие на исход дела, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Поскольку выявленные нарушения закона устранимы на стадии апелляционного рассмотрения дела, с учетом его обязанности по проверке законности, обоснованности и справедливости решения по апелляционным жалобам и представлениям, и при этом, принимая во внимание необходимость соблюдения разумных сроков уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК РФ), судебная коллегия принимает решение об отмене апелляционного постановления и передаче уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд апелляционной инстанции, но иным составом.

В связи с отменой апелляционного определения из-за допущенных процессуальных нарушений иные доводы кассационных жалоб на данной стадии процесса обсуждению не подлежат, но могут быть учтены судом при новом апелляционном рассмотрении дела.

При новом рассмотрении дела суду следует обеспечить сторонам соблюдение требований действующего законодательства, создать им необходимые условия для реализации их процессуальных прав и обязанностей, обсудить вопросы, поставленные в апелляционном представлении и жалобах: о наличии события преступления, квалификации действий Чернова и справедливости назначенного ему наказания и принять законное, обоснованное и мотивированное решение.

Руководствуясь ст. 401.13, 401.14, 401.15, 401.6 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

апелляционное определение Ивановского областного суда от 21 июля 2021 года в отношении Чернова Алексея Валерьевича, отменить, уголовное дело направить на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд, в ином составе.

Председательствующий	Л.И. Бакулина
Судьи	А.В. Москаленко
И.С. Комарова