Решение по делу № 33-7841/2024 от 29.03.2024

Судья Борисова А.Е.      УИД- 16RS0041-01-2023-001007-49

Дело № 2-18/2024

33-7841/2024

Учет 178 г

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

27 мая 2024 г. г. Казань

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе председательствующего - судьи Плюшкина К.А.,

судей Чекалкиной Е.А., Гафаровой Г.Р.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи
Бит-Мурат Д.Х.,

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Чекалкиной Е.А. гражданское дело по апелляционной жалобе К., С.А.П. на решение Лениногорского городского суда Республики Татарстан от 17 января 2024 г., которым постановлено:

в удовлетворении исковых требований С.А.П., К. к М.Н. о признании договора дарения недействительной сделкой - отказать.

Взыскать с К. (<дата> года рождения, паспорт: серия ...., ...., выдан МВД по Республике Татарстан 25 июля 2019 года) в пользу ГАУЗ «Республиканская клиническая психиатрическая больница им. Акад. В.М. Бехтерева» МЗ РТ (ИНН 1660018020) расходы по оплате экспертизы в размере 24000 рублей 00 копеек.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы К., С.А.П. об отмене решения суда, выслушав С.А.П., К. и ее представителя М.М. в поддержку доводов жалобы, заслушав возражения М.Н. относительно доводов жалобы, судебная коллегия,

у с т а н о в и л а :

С.А.П. и К. обратились в суд с исковым заявлением к М.Н. о признании договора дарения .... долей недействительной сделкой и применении последствий недействительности сделки.

В обоснование иска указано, что истцы являются близкими родственниками, умершего <дата> С., <дата> года рождения. С. принадлежали .... доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, общей площадью 54,6 кв.м. После смерти С., им стало известно, что <дата>, за два дня до смерти, С. распорядился вышеуказанным имуществом в пользу М.Н., на основании договора дарения. Однако, в силу своего состояния, получаемого лечения, С. не мог в полной мере осознавать последствия своих действий и тем более осознавать, что распоряжается имуществом.

На основании вышеизложенного, с учетом изменения основания иска С.А.П. и К. просили признать договор дарения недействительной сделкой.

С.А.П., К. и их представитель – М.М. исковые требования поддержали в полном объеме.

М.Н. и ее представитель – Г.Н. с исковыми требованиями не согласились.

Третье лицо – нотариус З. не согласилась с исковыми требованиями.

Суд в удовлетворении исковых требований отказал и постановил решение в вышеприведенной формулировке.

В апелляционной жалобе К., С.А.П. ставят вопрос об отмене решения суда и принятии по делу нового решения об удовлетворении исковых требований. В обоснование жалобы указано, что нотариус не могла удостоверить договор дарения даже в присутствии рукоприкладчика, поскольку при подписании договора дарения одаряемая не присутствовала, находилась в момент подписания договора в ином помещении и это подтверждается показаниями свидетелей. Также отмечено, что наличие завещания от С. в пользу его жены М.Н., для рассматриваемого спора не имеет значения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции С.А.П., К. и ее представитель М.М. поддержали доводы апелляционной жалобы, просили решение суда первой инстанции отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.

М.Н. возражала относительно удовлетворения апелляционной жалобы, просила решение суда первой инстанции оставить без изменения.

Нотариус Лениногорского нотариального округа РТ З. в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явилась, извещена о заседании надлежащим образом, ходатайств о рассмотрении дела в ее отсутствие не поступало.

При указанных обстоятельствах, учитывая положения статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся участвующих в деле лиц.

Рассмотрев представленные материалы и оценив доводы апелляционной жалобы в совокупности с исследованными доказательствами по делу, судебная коллегия считает, что решение суда подлежит оставлению без изменения по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

В соответствии со ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В соответствии со ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В соответствии со ст. 11 Гражданского кодекса Российской Федерации суд осуществляет защиту нарушенных или оспоренных прав.

Исходя из вышеназванных положений закона, сторона по делу самостоятельно определяет характер правоотношений, и если считает, какое-либо ее право нарушено, то определяет способ его защиты в соответствии со ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации, а суд осуществляет защиту нарушенных или оспоренных прав.

В соответствии со ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом (п. 1); собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (п. 2).

В соответствии со ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с п. п. 2, 3 ст. 154 Гражданского кодекса российской Федерации односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражение воли одной стороны. Для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка) либо трех и более (многосторонняя сделка).

При этом одним из условий действительности сделки является, в частности соответствие воли (внутреннего намерения, желания субъекта, направленного на достижение определенного правового результата) и волеизъявления лица (внешнего проявления воли), являющегося стороной сделки, на ее совершение.

В соответствии со ст. 160 Гражданского Кодекса Российской Федерации сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.

В соответствии со ст. 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с ч. 1 ст. 167 Гражданского Кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии с ч. 2 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Бремя доказывания факта выдачи доверенности в состоянии, когда лицо не могло в полной мере осознавать характер сделки, не понимало значение своих действий, возлагается на лицо, заявляющее об этом, то есть на истца.

В соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (ч. 1); никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (ч. 2); суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (ч. 3).

Материалами гражданского дела установлено, что С.А.П. является отцом С., а К. является дочерью С., что следует из свидетельств о рождении (л.д. 12, л.д. 14).

М.Н. является женой С., что подтверждается свидетельством о заключении брака (л.д. 42).

Данные обстоятельства сторонами не оспариваются.Согласно выписке из Единого государственного реестра недвижимости о переходе прав на объект недвижимости, С. с 12 мая 2015 года принадлежало на праве собственности .... доли в квартире, расположенной по адресу: <адрес>.

14 января 2023 года С. подарил .... доли в вышеуказанной квартире М.Н., на основании договора дарения долей в праве общей долевой собственности на квартиру. Ввиду болезни С.А.В. по его личной просьбе в присутствии нотариуса расписался Г.А., работающий заведующим отделения гемодиализа Лениногорской ЦРБ РТ.

<дата> С. умер, что подтверждается свидетельством о смерти (л.д. 11).

В обоснование доводов о недействительности договора дарения доли истцами указано, что в силу своего состояния, получаемого лечения, С. не мог в полной мере осознавать последствия своих действий и тем более осознавать, что распоряжается имуществом и М.Н. не присутствовала при подписании договора дарения.

Определением суда от 17 июля 2023 года по делу назначена комплексная посмертная психолого – психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам ГАУЗ «Республиканская клиническая психиатрическая больница им. Акад. В.М. Бехтерева Министерства здравоохранения Республики Татарстан».

Согласно заключению судебных психолого – психиатрических экспертов от 29 сентября 2023 года №2-1101, С. при осуществлении правовых действий (договора дарения от 14 января 2023 года, договор подписал рукоприкладчик) в состоянии значительно выраженного соматического неблагополучия имел достаточную способность к пониманию мотивов своих действий, осуществлял их целенаправленно, с учетом эмоциональных привязанностей, в соответствии с собственными устойчивыми предпочтениями, сложившимися семейными отношениями. В момент сделки он был способен понимать значение своих действий и руководить ими, не обнаруживал таких индивидуально – психологических особенностей, которые бы оказывали существенное влияние на его восприятие обстоятельств сделки и волеизъявление.

Суд первой инстанции, принимая во внимание указанное заключение экспертов, исходил из того, что оно соответствует требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», содержит подробное описание проведенного исследования, анализ имеющихся данных, результаты исследования, конкретные ответы на поставленные судом вопросы, является обоснованным, ясным, полным и последовательным, не допускает неоднозначного толкования и не вводит в заблуждение.

Эксперт до начала производства экспертизы был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, имеют необходимые для производства подобного рода экспертиз образование, квалификацию, специальности, стаж работы.

Каких-либо доказательств, опровергающих заключение эксперта, свидетельствующих об их необоснованности и недостоверности, опровергающих достоверность и достаточность использованных экспертом материалов и исходных данных, а также доказательств того, что С. в момент оформления договора дарения находился в таком состоянии, когда не был способен понимать значение своих действий, со стороны истцов не представлено и в материалах дела не имеется.

Отклоняя доводы истцов о том, что М.Н. не присутствовала при подписании договора дарения, суд первой инстанции исходил из показаний допрошенного в ходе рассмотрения дела свидетеля Г.А., который пояснил, что договор дарения был подписан им в диализном зале в присутствии нотариуса и С., а ответчик М.Н. зашла и подписала договор дарения после того, как он вышел из диализного зала в связи со сложной эпидемической обстановкой и запретом на нахождение более трех людей в одном диализном зале. В последующем договора дарения был удостоверен нотариусом З..

Отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований, суд первой инстанции с учетом норм ст. 8, 9, 11, 153, 154, 166-168, 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, принимая во внимание проведенную по данному делу судебную экспертизу, исходил из того, что договор дарения не может быть признан недействительным, поскольку порядок и форма совершения нотариального действия сторонами была соблюдена, содержание договора дарения его участникам прочитано лично и вслух; стороны также подтвердили, что понимают разъяснения нотариуса о правовых последствиях совершаемой сделки и что ее условия соответствуют действительным намерениям С., который в момент совершения сделки был способен понимать значение своих действий и руководить ими, но в силу наличия заболевания по его личной просьбе в присутствии нотариуса в договоре дарения расписался рукоприкладчик Г.А..

Кроме того, судом первой инстанции были также приняты во внимание следующие обстоятельства, в частности, что С. и М.Н. находились в зарегистрированном браке с 04 сентября 2008 года и по день смерти С.; показания свидетелей Г.А. и Г.Р. о том, что за С. в больнице ухаживала М.Н. со своим сыном; наличие завещания от 08 июля 2022 года от С. в пользу М.Н. принадлежащего ему имущества.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на законе и подтверждаются материалами дела.

Доводы апелляционной жалобы о том, что нотариус не могла удостоверить договор дарения даже в присутствии рукоприкладчика, поскольку при подписании договора дарения одаряемая не присутствовала, находилась в момент подписания договора в ином помещении и это подтверждается показаниями свидетелей уже были предметом рассмотрения суда первой инстанции и им дана надлежащая правовая оценка, с которой также соглашается судебная коллегия.

Как следует из материалов дела, ввиду сложной эпидемической обстановки и установленного запрета по нахождению более трех человек в одном диализном зале, подписание договора дарения производилось сначала рукоприкладчиком Г.А. в присутствии нотариуса и дарителя С., потом из диализного зала вышел рукоприкладчик Г.А., зашла М.Н. и в присутствии нотариуса и дарителя С. подписала договор дарения. С. в момент оформления договора дарения мог понимать значение своих действий и руководить ими, что подтверждается проведенной по делу судебной экспертизой, при этом со стороны истцов не заявлялось ходатайство о назначении по делу повторной экспертизы.

Поскольку при заключении оспариваемого нотариального договора дарения долей квартиры даритель лично присутствовал, рукоприкладчик, ввиду его болезни, подписал договор, договор был удостоверен нотариусом, совершен в надлежащей форме, содержит все существенные условия, предусмотренные статьей 572 ГК РФ, выражает волю дарителя на дарение конкретного недвижимого имущества и согласие одаряемой на принятие в дар, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и признании договора дарения недействительной сделкой.

Доказательств того, что истец в силу состояния здоровья в момент заключения договора дарения находился в состоянии, влияющем на его способность оценить подписываемый им договор, понимать природу совершенной им сделки, истцы в апелляционной инстанции также не предоставили.

Истцами не представлено доказательств тому, что стороны, заключая оспариваемый договор, преследовали иные цели, чем предусматривает договор дарения и С., умерший 16.01.2023г., заблуждался относительно правовой природы сделки.

Доводы истцов в суде апелляционной инстанции о том, что ответчик намеренно пригласила нотариуса именно в больницу, где С. проходил лечение, и во время лечения находился в состоянии, влияющем на его способность оценить подписываемый им договор, допустимыми доказательствами не подтверждаются. Экспертное заключение содержит иные выводы.

То обстоятельство, что рукоприкладчик не присутствовал в момент, подписания договора ответчицей, не является основанием для признания договора дарения не действительным. При заключении договора и даритель и одаряемая находились в одном месте и нотариус, разъяснив суть заключаемой сделки и удостоверившись в истинной воле сторон, ее удостоверил. Присутствие рукоприкладчика вместе с одаряемой, требованиями закона не предусмотрены. Кроме того, указанные обстоятельства, а именно нахождение в комнате только трех человек, в связи с чем, одаряемая была приглашена после того, как вышел рукоприкладчик, было связано с короновирусными ограничениями. Суд апелляционной инстанции учитывает, что строгость соблюдения данных ограничений зависела от того, что место удостоверения и совершения сделки- был диализный зал больницы.

Принимая во внимание указанные обстоятельства, судебная коллегия исходит из того, что суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении исковых требований, поскольку при заключении договора дарения порядок и форма совершения нотариального действия по удостоверению договора были соблюдены, выражено волеизъявление дарителя на оформление в дар ответчику принадлежащей ему 2/3 доли квартиры и согласие одаряемой на принятие дара.

Таким образом, оснований для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Судебная коллегия, рассмотрев дело в пределах доводов апелляционной жалобы согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, полагает, что судом исследованы все юридически значимые по делу обстоятельства и дана надлежащая оценка собранным доказательствам, в связи с чем, решение суда первой инстанции является законным, обоснованным и отмене не подлежит.

При таких обстоятельствах, нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, в том числе тех, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судом первой инстанции не допущено.

Исходя из изложенного, руководствуясь п. 1 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия,

о п р е д е л и л а :

решение Лениногорского городского суда Республики Татарстан от 17 января 2024 г. по данному делу оставить без изменения, апелляционную жалобу К., С.А.П. – без удовлетворения.

Апелляционное определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение трёх месяцев в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (город Самара) через суд первой инстанции.

Мотивированный текст определения суда апелляционной инстанции изготовлен 28 мая 2024 года.

Председательствующий

Судьи