Решение по делу № 2-991/2020 от 09.01.2020

Дело №2-991/2020

УИД 21RS0025-01-2020-000072-37                                

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

ДД.ММ.ГГГГ город Чебоксары

Московский районный суд города Чебоксары Чувашской Республики под председательством судьи Вассиярова А.В.,

при секретаре судебного заседания Печковой М.Ю.,

с участием истца Григорьева А.В., представителя ответчика Министерства финансов Российской Федерации Игнатьева И.М., представителя третьего лица Отдела Министерства внутренних дел Российской Федерации по городу Канашу Горшковой А.П., представителя третьего лица прокуратуры Чувашской Республики Яковлева А.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Григорьев А.В. к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации о возмещении вреда,

установил:

Григорьев А.В. обратился в суд с исковым заявлением к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании за счет казны Российской Федерации компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб., обосновав свои требования тем, что вступившим в законную силу приговором Канашского районного суда Чувашской Республики от ДД.ММ.ГГГГ он (истец) был оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.183 Уголовного кодекса Российской Федерации за отсутствием в деянии состава преступления и в связи с указанными обстоятельствами имеет право на реабилитацию.

Как указал истец в иске, ранее он к уголовной ответственности не привлекался, в связи с участием в уголовном процессе испытал значительное эмоциональное напряжение, чувство незаслуженной обиды, лишился покоя и сна, что привело к ухудшению состояния здоровья и необходимости обращения за медицинской помощью; в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Григорьев А.В. находился под подпиской о невыезде, был вынужден уволиться с работы и не мог трудоустроиться в течение длительного периода времени. О возбуждении уголовного дела в отношении истца стало известно коллегам по работе и другим лицам, что создавало для истца дополнительные переживания. Размер компенсации причиненного морального вреда оценен истцом в сумме исковых требований.

Определением от ДД.ММ.ГГГГ по настоящему гражданскому делу ответчиком определена Российская Федерация в лице Министерства финансов Российской Федерации.

Истец в судебном заседании исковые требования поддержал.

Представитель ответчика Министерства финансов Российской Федерации по доверенности от ДД.ММ.ГГГГ иск в заявленном объеме не признал, просил при определении размера денежной компенсации морального вреда учесть степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, а также требования разумности и справедливости.

Действующая на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ представитель Отдела Министерства внутренних дел Российской Федерации по городу Канашу, привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне ответчика, просила отказать в иске по мотивам недоказанности причинения истцу нравственных и физических страданий привлечением к уголовной ответственности.

Представитель третьего лица прокуратуры Чувашской Республики по доверенности от ДД.ММ.ГГГГ, соглашаясь с позицией Министерства финансов Российской Федерации, просил отказать в удовлетворении иска в заявленном объеме по мотивам необоснованности.

Привлеченный к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора на стороне ответчика, старший следователь Следственного отдела Отдела МВД России по городу Канашу Туртыгин А.В. в суд не явился.

Выслушав объяснения участвовавших в судебном заседании лиц, исследовав материалы гражданского дела, приходит к следующему.

В силу ст. 45 Конституции Российской Федерации, государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется.

В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Из содержания данной конституционной нормы следует, что действия (или бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий органов государственной власти или их должностных лиц наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда.

В соответствии с п.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 2 марта 2010 года №-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 242.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации», Конституция Российской Федерации закрепляет право каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53), реализация которого гарантируется конституционной обязанностью государства в случае нарушения органами публичной власти и их должностными лицами прав, охраняемых законом, обеспечивать потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52), а также государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод человека и гражданина (статья 45, часть 1; статья 46).

Из приведенных положений Конституции Российской Федерации и международно-правовых актов, основанных на принципах правового государства, верховенства права, юридического равенства и справедливости, следует, что государство, обеспечивая лицам, пострадавшим от незаконного и (или) необоснованного привлечения к уголовной ответственности на любой стадии уголовного судопроизводства, эффективное восстановление в правах, обязано гарантировать им возмещение причиненного вреда, в том числе путем компенсации из средств государственного бюджета.

Конкретизируя конституционно-правовой принцип ответственности государства за незаконные действия (или бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, федеральный законодатель устанавливает порядок и условия возмещения вреда, причиненного такими действиями (бездействием). При этом, исходя из необходимости максимально возможного возмещения вреда, он должен принимать во внимание особенности регулируемых общественных отношений (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 января 1993 года №1-П) и - с учетом специфики правового статуса лиц, которым причинен вред при уголовном преследовании, - предусматривать наряду с общими гражданско-правовыми правилами компенсации вреда упрощающие процедуру восстановления прав реабилитированных лиц специальные публично-правовые механизмы, обусловленные тем, что гражданин, необоснованно подвергнутый от имени государства уголовному преследованию, нуждается в особых гарантиях защиты своих прав. Тем более что при рассмотрении вопроса о возмещении вреда, причиненного гражданину в результате ошибочного привлечения к уголовной ответственности, действуют закрепленные в статье 49 Конституции Российской Федерации требования презумпции невиновности, исходя из существа которых на гражданина не может быть возложена обязанность доказывания оснований для возмещения данного вреда, непосредственно связанная с доказыванием невиновности в совершении преступления.

Аналогичной позиции придерживается Европейский Суд по правам человека, который в своей практике исходит из того, что пункт 2 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющий принцип презумпции невиновности, распространяется на судопроизводство по возмещению ущерба, если получение компенсации обусловливается именно незаконностью привлечения к уголовной ответственности или заключения под стражу, что подтверждено вступившим в силу оправдательным решением; данное положение основано на общем правиле, согласно которому после вступившего в силу оправдания даже подозрения, затрагивающие невиновность обвиняемого, являются неприемлемыми (Постановления от 21 марта 2000 года по делу «Рушити (Rushiti) против Австрии», от 11 февраля 2003 года по делу «Хаммерн (Hammern) против Норвегии» и от 29 июня 2006 года по делу «Пантелеенко (Panteleyenko) против Украины»).

Таким образом, предусматривая специальные механизмы восстановления нарушенных прав для реализации публично-правовой цели - реабилитации каждого, кто незаконно и (или) необоснованно подвергся уголовному преследованию, федеральный законодатель не должен возлагать на гражданина, как более слабую сторону в этом правоотношении, излишние обременения, связанные с произвольными решениями и действиями органов исполнительной власти, а, напротив, обязан создавать процедурные условия для скорейшего определения размера причиненного вреда и его возмещения, во всяком случае не подвергая сомнению принцип исполняемости принятых решений о выплатах компенсации вреда реабилитированным лицам.

В сфере уголовного судопроизводства, реализация данных норм обеспечивается применением института реабилитации.

В соответствии со ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее УПК РФ), право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Право на реабилитацию (право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием), имеют, в том числе, подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части первой статьи 27 настоящего Кодекса.

В соответствии с ч. 2 ст. 136 УПК РФ иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ), если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Как разъяснено в п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» в действующей редакции, под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В ходе судебного разбирательства установлено, что постановлением от ДД.ММ.ГГГГ старшего следователя СО Отдела МВД России по г.Канашу майором юстиции Туртыгиным А.В. возбуждено уголовное дело № по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 183 УК РФ в отношении Григорьева А.В.

Постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Григорьева А.В. избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ приговором Канашского районного суда Чувашской Республики от ДД.ММ.ГГГГ Григорьев А.В. признан невиновным и оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 183 Уголовного кодекса Российской Федерации, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления. Мера пресечения Григорьеву А.В. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена. За Григорьевым А.В. на основании ч. 1 ст. 134 УПК РФ признано право на реабилитацию.

В соответствии со ст. 1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Ответственность за вред, причиненный актами правоохранительных органов и суда, в качестве особого вида деликтного обязательства регламентирует ст.1070 ГК РФ, согласно которой вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

При предъявлении исков к государству о возмещении вреда в соответствии с указанной нормой закона от имени казны Российской Федерации в качестве ответчика выступает Министерство финансов Российской Федерации (ст. 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации). Поскольку Министерство финансов в судах лишь представляет казну Российской Федерации, то сумма возмещения взыскивается именно за счет казны Российской Федерации, а не за счет имущества и денежных средств, переданных Министерству финансов Российской Федерации как федеральному органу исполнительной власти в оперативное управление.

Таким образом, факт незаконного уголовного преследования истца, в том числе факт прекращения уголовного дела по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 183 УК РФ за отсутствием в деяниях первого состава преступления и право на реабилитацию подтверждены установленными по делу обстоятельствами.

При таком положении, суд приходит к выводу о том, что истец обоснованно требует денежной компенсации морального вреда, надлежащим ответчиком по делу является Российская Федерация в лице Министерства финансов Российской Федерации (ст. 1070, 1071 ГК РФ).

Исключительные обстоятельства, которые оправдывали бы уголовное преследование Григорьева А.В. и его обвинение в совершении преступления, отнесенного к категории небольшой тяжести, по которому судом вынесен оправдательный приговор, погашая его право на компенсацию морального вреда, отсутствуют, поэтому до вынесения судебного постановления, последний претерпевал бремя наступления ответственности и мог рассчитывать на преодоление обвинения лишь посредством собственной активной защиты, и надеясь на объективность следствия и суда.

Согласно ст. 1100 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (ч. 2 ст. 1101 ГК РФ). Кроме того, суд учитывает, что поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает его точное выражение в деньгах и полное возмещение, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения истца за перенесенные страдания.

В части доводов истца о том, что уголовное преследование привело к ухудшению состояния здоровья, суд отмечает, что в силу положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ), содержание которой следует рассматривать в контексте с частью 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Исходя из смысла приведенных норм, бремя доказывания факта наличия причинно-следственной связи между уголовным преследованием и ухудшением состояния здоровья, лежит на истце.

Между тем, доказательств наличия причинной связи между ухудшением состояния здоровья и перенесенными в связи с этим нравственными страданиями после возбуждения уголовного дела, его расследованием и разбирательством в суде, в материалы дела не представлено.

Суд находит несостоятельным и доводы истца о том, что распространение информации по месту жительства и месту работы сведений об обвинении в совершении преступления повлекли для него дополнительные нравственные страдания, поскольку распространение сведений о том, что кому-либо предъявлено обвинение в уголовно-процессуальном порядке, не носит порочащего характера, так как согласно п. 1 статьи 14 УПК РФ обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном названным Кодексом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Кроме того, в материалах дела не имеется доказательств, подтверждающих распространение каких-либо сведений в отношении истца.

Защита прав вследствие отсутствия материальной опоры в связи с увольнением с места работы в период незаконного уголовного преследования возможна путем заявления требований о возмещении имущественного вреда в порядке реабилитации, которые не подлежат рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, и указанные обстоятельства, вопреки доводам истца, не могут рассматриваться как нарушающие личные неимущественные права последнего.

Разрешая исковые требования, суд учитывает объем предъявленного обвинения, оправдание истца, длительность предварительного следствия по уголовному делу и судебного разбирательства, применение в отношении истца в течение длительного времени (более 10 месяцев) мер процессуального принуждения в виде подписки о невыезде, личность истца, его образование и род занятий. Учитывая приведенные обстоятельства дела, суд определяет размер денежной компенсации морального вреда в 60 000 руб., подлежащей взысканию в пользу истца за счет казны Российской Федерации и взыскивает эту сумму компенсации с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации, отказав в удовлетворении остальной части исковых требований.

Руководствуясь изложенным, на основании ст. 195-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

решил:

взыскать с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Григорьев А.В. компенсацию морального вреда в размере 60 000 руб., в удовлетворении остальной части исковых требований Григорьев А.В. отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховный Суд Чувашской Республики через Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики в течение одного месяца со дня вынесения мотивированного решения.

Председательствующий: судья А.В. Вассияров

Мотивированное решение составлено ДД.ММ.ГГГГ.