Решение по делу № 22-442/2020 от 21.01.2020

Судья Русяев И.С. Дело №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Владивосток 04 марта 2020 года

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда в составе: председательствующего – судьи Гуменчук С.П.,

судей: Поляковой О.А. и Устименко С.М.,

при секретаре судебного заседания Брыжеватой Ю.С.,

с участием: прокурора ФИО4, осужденного ФИО1, защитника- адвоката ФИО5 (удостоверение №, ордер № от ДД.ММ.ГГГГ), потерпевшего ФИО21,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении ФИО1 по апелляционным представлению заместителя прокурора <адрес> ФИО7 и жалобе осужденного ФИО1 с дополнением на приговор <адрес> суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> края, гражданин РФ, не судимый,

осужден по п. «а» ч.3 ст. 286 УК РФ к 4 годам лишения свободы с лишением права занимать должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно -хозяйственных функций в правоохранительных органах, сроком на 2 года;

в соответствии со ст. 73 УК РФ, наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года, с возложением обязанностей: встать на учет в УИИ в течение 2 недель после вступления приговора в законную силу, не менять постоянного места жительства без уведомления УИИ, являться на регистрации в УИИ, согласно установленному этим органом графику.

Заслушав доклад судьи Устименко С.М., выступления прокурора Тимошенко В.А., поддержавшей доводы апелляционного представления об изменении приговора в части назначения дополнительного наказания; осужденного ФИО1 и адвоката ФИО5, поддержавших доводы апелляционной жалобы с дополнением об отмене обвинительного приговора и вынесении оправдательного приговора; возражения потерпевшего ФИО6; судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО1 признан виновным и осуждён за то, что ДД.ММ.ГГГГ, находясь в должности старшего полицейского взвода в составе роты (дислокация <адрес>) полиции Отдела вневедомственной охраны по <адрес>- филиала ФГКУ УВО УМВД России по <адрес>, и исполняя служебные обязанности в <адрес> края в период с 20.00 час. до 21.00 час, в ходе административного доставления ФИО21 в отдел полиции, приблизившись к входной двери здания ОМВД по <адрес>, при отсутствии оснований для применения физической силы и осознавая это, действуя умышленно, явно превышая свои должностные полномочия, без предупреждения нанес потерпевшему один целенаправленный удар в левую часть головы и лица неустановленным в ходе предварительного следствия твердым предметом, причинив легкий вред здоровью (ЗЧМТ), что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов гражданина, охраняемых законом интересов общества и государства.

Приговор постановлен в общем порядке уголовного судопроизводства, при отрицании ФИО1 своей виновности.

В апелляционном представлении заместитель прокурора <адрес> ФИО7 указал на нарушение уголовного закона, допущенное при назначении дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в правоохранительных органах, тогда как, согласно ч.1 ст. 47 УК РФ, с учетом разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, данных в постановлении от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», запрещение занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью должно быть обусловлено обстоятельствами совершенного преступления. При определении круга должностей, на которые распространяется запрещение ФИО1, судом не учтено, что преступление совершено не при исполнении организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, а при осуществлении осужденным функций представителя власти. С учетом этого, полагает необходимым изменить приговор, указать при назначении дополнительного наказания на запрет ФИО1 занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти.

В апелляционной жалобе с дополнением осужденный ФИО1 утверждает о незаконности и необоснованности приговора, полагает необходимым его отменить и вынести оправдательный приговор; в обоснование указал на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела; в основу приговора положены исключительно показания потерпевшего ФИО21 и свидетелей ФИО8, ФИО22, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО16, ФИО12, ФИО13 и ФИО14; без должной их оценки, тогда как доказательств его виновности суду не представлено; напротив, исследованным установлено, что ДД.ММ.ГГГГ он и ФИО15, исполняя свои служебные обязанности по охране общественного порядка и общественной безопасности, пресекли противоправные действия ФИО21 по распитию алкогольной продукции в общественном месте, для дальнейшего разбирательства доставили его в отдел полиции; о состоянии опьянения ФИО21, помимо них, показали также свидетели ФИО16, ФИО14, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, а также медработник ФИО39 что нашло отражение в карте вызова СМП; в момент задержания и доставления ФИО21 оказывал активное сопротивление сотрудникам полиции, что подтверждается не только данными видеозаписи, но и показаниями свидетеля ФИО20 о громкой нецензурной брани потерпевшего на крыльце ОМВД, свидетелей ФИО30, ФИО31 и ФИО18, сделавших аналогичные выводы из поведения ФИО21; свидетель ФИО22 указала на привлечение ее внимания криками потерпевшего около «Дома быта»; кроме того, характер движений и манера поведения ФИО21, отраженные на видеозаписи, как и следы замятия листов материала об административном правонарушении, свидетельствуют об активном его противодействии сотрудникам полиции в момент исполнения ими своих служебных обязанностей; в дежурной части ОМВД он достал свою бутылку пива, стал распивать, потом бросил на пол, отчего бутылка разбилась; об этом показали свидетели ФИО19, ФИО17 и ФИО15; что в совокупности в полной мере подтверждает сообщаемое им и иными свидетелями-сотрудниками полиции, об агрессивном и противоправном поведении потерпевшего, его активном неповиновении и сопротивлении как в момент задержания и доставления, так и в период нахождения в ОМВД, в связи с чем привлечен к административной ответственности вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ постановлением <адрес> суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по ч.1 ст.19.3 КоАП РФ; оснований для оговора потерпевшего свидетелями, являющимися сотрудниками полиции, не имеется, свидетели предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, судом установлено отсутствие у них чувства неприязни к потерпевшему; их показания аналогичны, несмотря на то, что не все из них знакомы друг с другом, и с ним (ФИО1), в частности; свидетели ФИО11 и Л.Т., ФИО23, ФИО22 и ФИО24 дали аналогичны показания относительно обстоятельств получения потерпевшим телесных повреждений, однако очевидцами они не являлись, их пояснения даны со слов ФИО21, а затруднения при ответах на вопросы суда и участников процесса объяснимы не забывчивостью, а основаны исключительно на версии потерпевшего, с которым их связывают родственные либо дружеские отношения; утверждения этих свидетелей об отсутствии у ФИО21 до доставления в ОМВД телесных повреждений не является бесспорным к выводу об их причинении ДД.ММ.ГГГГ сотрудниками полиции в момент его доставления, поскольку с 20 час. до момента осмотра врачом СМП в 23.51 час не видели его и совместно с ним не были, а ФИО22 по объяснимым причинам (темное время суток, уличное освещение и пр.) могла не увидеть, ей были различимы только силуэты. Анализируя поведение потерпевшего, в том числе после, согласно установленному, нанесения ему сильного удара твердым тупым предметом в скуловую область, осужденный ставит под сомнение показания ФИО21 о плохом самочувствии и удержании, чтобы не упасть, за перила ограждения в фойе здания ОМВД; в обоснование своих доводов обращает внимание на данные видеозаписи, согласно которым удерживается за перила настолько крепко, что его сопротивление не могли преодолеть с помощью физической силы два сотрудника (ФИО1 и ФИО15), при этом дал возможность провести себя через турникет только тогда, когда увидел третьего сотрудника полиции, а непосредственно перед дверью в дежурную часть вновь предпринял попытку воспротивиться доставлению, препровожден далее только после применения физической силы; полагает необходимым учитывать при оценке показаний потерпевшего факты неоднократного его отказа от госпитализации, в том числе в сопровождении сотрудниками полиции, не принимавшими участие в его доставлении; врачом СМП не давалось заключение, что по состоянию здоровья он не может содержаться в камере для административно задержанных. Оспаривая выводы суда касаемо механизма причинения телесного повреждения, обращает внимание на показания ФИО21, который неоднократно и однозначно указывал и демонстрировал место, куда получил удар при входе в здание ОМВД- область около левой ушной раковины, т.е., с учетом пояснений экспертов ФИО40 и ФИО41 в левую височную область; последовательность вхождения в здание отражена на видеозаписи: первым вошел потерпевший, следом за ним, находясь за его спиной и удерживая за одежду сзади, вошел он (ФИО1), а следом ФИО15; однако в левой височной области телесного повреждения не установлено, а показания экспертов относительно локализации травмирующего воздействия свидетельствуют, что источник такого воздействия должен был располагаться перед лицом потерпевшего либо в положении, близком к таковому, что не соответствует установленному. Потерпевший не отрицал, что в фойе они прошли в таком же темпе, с которым поднимались по ступеням крыльца, не останавливаясь, а проследовавший в это время свидетель ФИО20 указал, что никаких шумов, звуков, криков на крыльце не слышал; входную дверь здания открыл не ФИО21, а обогнавший в этот момент ФИО15, что подтвердил свидетель ФИО14, этим и объясняется продолжительность времени (6 сек), в течение которого дверь оставалась открытой до непосредственного вхождения потерпевшего внутрь здания. Ссылаясь на пояснения экспертов о наиболее вероятной локализации травмирующего воздействия, расположение относительно потерпевшего, значительную разницу в росте и антропометрических данных, необходимость времени для снятии автомата ПП-2000 с тела, с учетом зимней формы одежды, нанесения им удара и последующего надевания в первоначальное положение, а также данные следственного эксперимента, утверждает о невозможности причинения имевшимся у него оружием телесных повреждений ФИО21 при указанных последним обстоятельствах; действия при открытой входной двери в помещение ОМВД осуществлялись в условиях абсолютной очевидности не только для сотрудников полиции, но и других граждан, находившихся в этот момент в фойе, что и отражено на видеозаписи. Оспаривая показания свидетеля ФИО23 о том, что «ФИО21 на крыльце пошатнулся, при том, что сам он пошатнуться не мог», ставит под сомнение возможность детально различить действия потерпевшего, учитывая темное время суток и отдаленность места наблюдения, при этом ФИО23, подробно описывая действия ФИО21, не смог дать пояснения относительно действий сотрудников полиции, находившихся рядом, а утверждение, что из здания в этом момент никто не выходил, опровергается показаниями свидетеля ФИО20 и данными видеозаписи; кроме того, пояснения, что ФИО21 сам пошатнуться не мог, субъективны, тогда как вероятность его пошатывания до вхождения в здание ОМВД объяснимо состоянием опьянения. Считает, что обвинение основано исключительно на показаниях ФИО21, которые носят предполагаемый характер, поскольку потерпевший пояснил, что не видел лица, нанесшего ему удар при входе в здание, а его предположение, что этим лицом является он (ФИО1), основано на отсутствие иных лиц на крыльце здания и на том, что, «повернувшись в сторону удара всем туловищем, увидел ФИО1»; показания потерпевшего об обстоятельствах получения телесных повреждений оценивает критически, учитывая его опьянение в момент доставления, на вопросы участников процесса давал неясные, противоречивые пояснения либо затруднялся ответить. Настаивает на том, что преступления не совершал, находился при исполнении служебных обязанностей, действовал в соответствии с требованиями Закона «О полиции», в целях пресечения совершаемого ФИО21 административного правонарушения и доставления его в связи с этим в отдел полиции для дальнейшего разбирательства, а активное сопротивление последнего действиям сотрудников полиции и противодействие по осуществлению служебных обязанностей, с учетом состояния опьянения и явного физического превосходства потерпевшего не только над ним, но и над свидетелем ФИО15, находившимся в одном экипаже, указывает на законность и обоснованность его действий в части применения к потерпевшему физической силы; при этом судом установлено, что применение физической силы, выразившейся в заведении рук за спину и принудительной посадке в салон патрульной автомашины около здания «... а также в преодолении сопротивления в фойе ОМВД путем разжатия пальцев рук при удержании за перила ограждения и принудительном провождении в дежурную часть, не повлекло причинение телесных повреждений либо иного вреда жизни и здоровью; доказательств того, что им совершены действия, которые бы явно выходили за пределы его полномочий и повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, не имеется, а значит, нет признаков ст. 286 УПК РФ; обвинительный приговор не соответствует требованиям ч.4 ст. 302 УПК РФ; по изложенному, просит отменить обвинительный приговор и вынести оправдательный приговор.

Государственным обвинителем ФИО25 принесены возражения на апелляционную жалобу с дополнением, с опровержением доводов осужденного к отмене обвинительного приговора, недоказанности и невиновности.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы с дополнением, а также возражений государственного обвинителя, судебная коллегия приходит к следующему.

Виновность осужденного в совершении преступления при описанных в приговоре обстоятельствах подтверждается доказательствами, исследованными в судебном заседании в установленном законом порядке, их содержание и анализ приведены в приговоре, с чем у судебной коллегии нет оснований не соглашаться.

Так, выводы суда о нанесении ФИО1 при входе в здание ОМВД одного целенаправленного удара в левую часть головы и лица ФИО21 неустановленным в ходе следствия твердым предметом, что повлекло причинение ему легкого вреда здоровью, основаны на показаниях потерпевшего, сообщившего об этом; свидетеля ФИО9- фельдшера СМП, оказавшей пострадавшему медицинскую помощь по прибытию в отдел полиции в связи с вызовом, после осмотра и пояснений о нанесении удара сотрудником полиции в левую часть головы тяжелым предметом на крыльце здания, что отразилось на лице в виде гематомы орбиты левого глаза с наружной стороны и отека височной области слева, ссадины со следами свежей крови; исходя из симптоматики, жалоб на головокружение, головную боль и тошноту, выставлен предварительный диагноз- ЧМТ, с необходимостью госпитализации, отчего он отказался, т.к. боялся ехать в сопровождении сотрудников, один из которых нанес удар, не хотел быть в наручниках, что зафиксировано ею в карте вызова СМП и подписано оперативным дежурным ФИО19; свидетеля ФИО16 по обстоятельствам осмотра ФИО21 фельдшером СМП с жалобами на плохое самочувствие и избиение сотрудниками, с которыми отказался ехать в больницу, не хотел ехать в наручниках; свидетеля ФИО14, находящегося на посту №, в части доставления ФИО21; свидетелей ФИО11 и ФИО10- родителей потерпевшего, которым сообщил по телефону о задержании, ударе и нуждаемости в медицинской помощи, в связи с чем они неоднократно вызывали СМП как из дома, так и по прибытии в отдел полиции; о случившемся рассказал им по выходу из суда, левая сторона его лица, в височной области, ближе к глазу, была опухшая, глаз красный, затек кровью; вместе с ним поехали в травмпункт, потом лечился в больнице; свидетеля ФИО23, видевшего, как ФИО21 заводили в отдел полиции двое сотрудников в форме, при этом тот покачнулся, немного присел, потом «движение и открылась дверь на себя, они зашли вовнутрь»; о происшедшем знает со слов потерпевшего, при встрече «ужаснулся» его виду, лицо было опухшее, глаз красный; свидетеля ФИО13, которому ФИО21, будучи трезвым, сдал смену по месту работы в ...» незадолго до задержания; в последующем видел на его лице синяк, сказал, что «стукнули» при входе в отдел полиции; свидетеля ФИО12, находившегося в отделе полиции в числе доставленных и пояснившего о плохом самочувствии ФИО21, просившего вызвать СМП, при этом не кричал, вел себя спокойно, в основном, лежал на кушетке; через неделю при встрече рассказал, что получил травму от удара сотрудника полиции, в связи с чем лечится в больнице; свидетеля ФИО22, видевшей момент посадки ФИО21 в машину сотрудников полиции около «...» непосредственно после их встречи, когда телесных повреждений на его лице не было, запаха спиртного от него не почувствовала.

Эти показания обоснованно положены в основу приговора, поскольку согласуются между собой и данными протоколов следственных действий с участием потерпевшего, свидетелей ФИО26, ФИО22, осмотра предметов, а также сведениями, содержащимся в карте вызова СМП от ДД.ММ.ГГГГ, в которой фельдшер ФИО27 зафиксировала наличие на лице у ФИО21 на момент осмотра по прибытию в отдел полиции в 23.51 час. видимой гематомы орбиты левого глаза с наружной стороны, отека и гиперемия височной области слева; медицинских картах на ФИО21 как амбулаторного больного с ДД.ММ.ГГГГ и стационарного- с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с заключительным диагнозом: «Ушибы мягких тканей головы, параорбитальная гематома слева. Сотрясение головного мозга?», с последующим подтверждением врачом неврологом диагноза: «Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга (ДД.ММ.ГГГГ»), что учтено в дополнительном заключении судебно-медицинского эксперта к выводам о наличии у ФИО21 на момент обращения: телесного повреждения: «закрытая черепно-мозговая травма (ЗЧМТ): сотрясение головного мозга, сопровождавшаяся кровоподтеком («параорбитальная гематома»), субконъюнктивальным кровоизлиянием в области левого глаза и «ссадиной» в левой скуловой области (по показаниям фельдшера)», квалифицируется как легкий вред здоровью человека; эта травма могла быть причинена в результате ударно-скользящего воздействия твердого тупого предмета в область лица, возможно в срок и при обстоятельствах, указанных потерпевшим в ходе следственных действий с его участием; причем вопрос касаемо механизма образования телесного повреждения исследован детально в ходе проведения медико-криминалистических экспертиз от ДД.ММ.ГГГГ-ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ-ДД.ММ.ГГГГ, согласно чему повреждения у ФИО21 на лице (в левой скуловой области и области левого глаза) образовались незадолго до его осмотра медработником ДД.ММ.ГГГГ, от одного сильного удара ограниченной поверхности твердого тупого предмета в область тела левой скуловой кости; основное направление удара слева направо, под небольшим углом к поверхности кожи; получение повреждений при произвольном ударе о «выступающие части салона автомашины» либо об «угол входной двери в здание отдела полиции» крайне маловероятно.

Судом первой инстанции, согласно предусмотренным ст.ст.87, 88 УПК РФ правилам, все представленное сторонами должным образом проверено и оценено, с приведением соответствующих мотивов к этому.

Так, каждое из доказательств, положенных в основу приговора, отвечает требованиям относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности -достаточны для разрешения уголовного дела с вынесением обвинительного приговора; при этом основательно отвергнуты как недостоверные показания ФИО1 и свидетеля ФИО15 о том, что удара ФИО21 на крыльце здания ОМВД не наносилось; свидетели ФИО19, ФИО17 и ФИО16 подтвердили факт обращения потерпевшего к сотрудникам полиции по поводу вызова СМП, при этом он жаловался на самочувствие, говорил о нанесении удара сотрудником полиции, прямо указал на одного из них в присутствии фельдшера ФИО27, что следует из показаний последней; причем в карте вызова СМП указано на видимые повреждения лица ФИО21, этот документ подписан ФИО19, являвшимся оперативным дежурным ОМВД, однако эти обстоятельства оставлены без внимания; что в совокупности позволяет критически оценивать утверждения допрошенных по делу в качестве свидетелей сотрудников полиции об отсутствии у ФИО21 повреждений на лице в период нахождения его в отделе полиции; показания свидетелей ФИО28 и ФИО29 в части просмотра ими видеозаписи со стороны крыльца здания безосновательны, т.к. в числе доказательств она не представлена и не исследовалась в судебном заседании; свидетели ФИО20, ФИО30 и ФИО31 подтвердили факт доставления ФИО21 в здание отдела полиции, однако происшедшее на крыльце они не видели; доводы защиты, что потерпевший мог получить повреждения сам и при иных обстоятельствах не убедительны, принимая во внимание выводы эксперта и совокупность доказательств обратного; показания свидетеля ФИО32 касаемо ношения автомата не свидетельствуют о невозможном нанесении этим предметом удара при исследуемых обстоятельствах, принимая во внимание данные видеозаписи в фойе здания ОМВД, согласно чему ФИО1 был без шапки и автомат на его плече висел достаточно свободно; а также результаты следственного эксперимента, проведенного ДД.ММ.ГГГГ с участием потерпевшего ФИО21 и статистов ФИО33 (физиологические и антропологическими данные как у ФИО1) и ФИО34, с просмотром видеозаписи событий от ДД.ММ.ГГГГ, при этом установлена возможность нанесения удара ПП-2000 как при условии нахождения ремешка на правом плече статиста (инсценировано дважды, время: ... так и в случае нахождения ремешка через шею и левое плечо (инсценировано дважды, время...); результаты же эксперимента, проведенного ранее с участием подсудимого, не приняты во внимание с приведением соответствующих мотивов к этому, как и заключение служебной проверки, что является убедительным и сомнений у судебной коллегии не вызывает.

Действия осужденного верно квалифицированы по п. «а» ч.3 ст. 286 УПК РФ как совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, совершенное с применением насилия; при этом надлежаще подтверждены документально должностное положение лица и должностные полномочия, при превышении которых совершены преступные действия.

Мера наказания определена с учетом общественной опасности совершенного и данных о личности виновного, при этом отягчающих обстоятельств не установлено, смягчающими- признаны противоправность и аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, в соответствии с п. «з» ч.1 ст. 61 УК РФ; назначение лишения свободы в соответствии со ст. 73 УК РФ с дополнительным наказанием в виде лишения права занимать определенные должности как обязательного, согласно санкции уголовного закона, при отсутствии оснований для применения ст. 64 УК РФ, судом мотивировано и по существу сторонами не оспаривается.

Вместе с тем, определение конкретных признаков категории должностей, на которую распространяется запрет, а именно: должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в правоохранительных органах, является ошибочным, поскольку, по смыслу закона, применение такого вида наказания, по общему правилу, должно быть обусловлено обстоятельствами совершенного преступления; в силу чего, применительно к ФИО1, превысившему должностные полномочия представителя власти, с учетом доводов апелляционного представления, вместо указанного следует запретить занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, на тот же срок.

Кроме этих изменений, резолютивную часть приговора необходимо дополнить указаниями о самостоятельном исполнении дополнительного наказания, исчислении сроков назначенных наказаний и зачете времени, прошедшего со дня провозглашения приговора, в испытательный срок, установленный при условном осуждении к лишению свободы.

Иных оснований для изменения приговора либо его отмены не имеется, поскольку в остальной части нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона не допущено.

Апелляционная жалоба осужденного с дополнением удовлетворению не подлежит, т.к. доводы стороны защиты сводятся по существу к иной переоценке доказательств, чему оснований нет; а ссылки на противоправность поведения потерпевшего (что в полной мере учтено при назначении наказания) не ставят под сомнение обоснованность осуждения ФИО1, при том, что последний отрицает сам факт применения насилия при установленных в приговоре обстоятельствах, а значит, утверждение о правомерно его действий при осуществлении служебных обязанностей, в контексте установленного судом, безосновательно и не убедительно.

С учетом вносимых изменений, приговор признается законным, обоснованным и справедливым.

Руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор <адрес> суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 изменить в части назначения дополнительного наказания, исключив указание на должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в правоохранительных органах.

Считать ФИО1 осужденным по п. «а» ч.3 ст. 286 УК РФ с назначением наказания в виде 4 лет лишения свободы с лишением права занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, на срок 2 года.

Дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности в правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, исполняется самостоятельно.

Срок по каждому наказанию исчисляется с момента вступления приговора в законную силу, т.е. с ДД.ММ.ГГГГ.

Время, прошедшее со дня провозглашения приговора, засчитывается в испытательный срок, установленный, в соответствии со ст. 73 УК РФ, при условном осуждении к лишению свободы.

В остальной части приговор оставить без изменения.

Апелляционное представление заместителя прокурора <адрес> ФИО7 удовлетворить, апелляционную жалобу осужденного ФИО1 с дополнением оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в порядке, установленном главами 47.1, 48.1 УПК РФ.

Председательствующий С.П. Гуменчук

Судьи: О.А. Полякова

С.М.Устименко

Справка: осужденный ФИО1 находится по месту проживания.