Решение по делу № 33а-5628/2017 от 25.04.2017

Судья – Курнаева Е.Г.

Дело № 33а-5628

г. Пермь 15 мая 2017 г.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по административным делам Пермского краевого суда в составе

председательствующего Степанова П.В.

судей Никитиной Т.А., Овчинниковой Н.А.,

при секретаре Баскаль В.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по административному иску Алексеева Н.А., Евтушенко Я.Н., Михайловой С.А. об оспаривании решения об отказе в согласовании проведения публичных мероприятий

по апелляционной жалобе Алексеева Н.А., Евтушенко Я.Н., Михайловой С.А. на решение Ленинского районного суда г.Перми от 16 марта 2017 года, которым в удовлетворении заявленных требований отказано.

Заслушав доклад судьи Пермского краевого суда Степанова П.В., выслушав объяснения представителя Пермской городской Думы Зориной Ю.В., возражавшей против удовлетворения жалобы и полагавшей, что решение суда законно и обоснованно, Судебная коллегия по административным делам Пермского краевого суда,

установила:

26 октября 2016 года в Пермскую городскую Думу Алексеевым Н.А., Евтушенко Я.Н. и Михайловой С.А. в Пермскую городскую Думу были представлены уведомления о проведении 07.11.2016г. трёх публичных мероприятий в форме митингов и шествия.

Целями проведения митингов были заявлены призыв к соблюдению конституционного права сексуальных и гендерных меньшинств на свободу мирных собраний в России и осуждение федерального закона о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, а шествия – проведение Пермского гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в России.

Организатору указанных публичных мероприятий Пермской городской Думой направлен письменный ответ от 31.10.2016г. за подписью начальника управления общественных отношений, в котором сообщалось о невозможности согласования указанных мероприятий, в связи с тем, что их целью является пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений, что не соответствует положениям Конституции Российской Федерации и нарушает запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях.

Алексеев Н.А., Евтушенко Я.Н., Михайлова С.А. (далее – заявители) оспорили указное решение в судебном порядке, путём подачи административного искового заявления, ссылаясь на то, что такое решение органа местного самоуправления нарушает их права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, поскольку основано на дискриминационном отношении к лицам гомосексуальной ориентации, и прежде всего, к организаторам и потенциальным участникам заявленных публичных мероприятий, также полагали, что оно принято с нарушением порядка, установленного Федеральным законом от 19 июня 2004 года N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (далее - Закон о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях, Закон).

Решением Ленинского районного суда г.Перми от 16 марта 2017 года в удовлетворении административного иска отказано.

В апелляционной жалобе заявители просят отменить указанный судебный акт, как постановленный с нарушением норм материального и процессуального права, и принять новое решение об удовлетворении административного иска.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, Судебная коллегия по административным делам Пермского краевого суда не находит оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Согласно Конституции Российской Федерации материнство и детство, семья находятся под защитой государства (статья 38).

По смыслу названных конституционных положений, семья, материнство и детство в их традиционном, воспринятом от предков понимании представляют собой те ценности, которые обеспечивают непрерывную смену поколений, выступают условием сохранения и развития многонационального народа Российской Федерации, а потому нуждаются в особой защите со стороны государства.

Поскольку одно из предназначений семьи - рождение и воспитание детей, в основе законодательного подхода к решению вопросов демографического и социального характера в области семейных отношений в Российской Федерации лежит понимание брака как союза мужчины и женщины, что в полной мере согласуется с предписаниями статей 7 и 38 Конституции Российской Федерации и не противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах (статья 23) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 12), предусматривающим возможность создания семьи в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права.

Исходя из этого и учитывая, что ни из Конституции Российской Федерации, ни из принятых на себя Российской Федерацией международно-правовых обязательств не вытекает обязанность государства по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N 496-О и от 19 января 2010 года N 151-О-О), осуществляемое федеральным законодателем на основании статьи 71 (пункт "в") Конституции Российской Федерации регулирование свободы слова и свободы распространения информации не предполагает создание условий, способствующих формированию и утверждению в обществе в качестве равнозначных иных, отличных от общепризнанных, трактовок института семьи и сопряженных с ним социальных и правовых институтов.

Конституционным признанием ценностей семьи, материнства, отцовства, детства определяются, в частности, характер и содержание правового регулирования в сфере государственной защиты прав несовершеннолетних, которое, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 18 июля 2013 года N 19-П, должно в приоритетном порядке гарантировать им защиту достоинства личности, права на жизнь, права на свободу и личную неприкосновенность, с тем чтобы обеспечить безопасность каждого ребенка как непосредственно от преступных посягательств, так и от неблагоприятного воздействия на его нравственность и психику, которое может существенным образом повлиять на развитие его личности, даже не будучи выраженным в конкретных противоправных деяниях.

Этими целями обусловлена также необходимость использования в правовом регулировании оптимального правового инструментария, позволяющего - с соблюдением требований статей 17 (часть 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации - ограждать ребенка от воздействия информации, способной причинить вред его здоровью и развитию, в частности информации, сопряженной с агрессивным навязыванием конкретных моделей сексуального поведения, формированием искаженных представлений о социально признанных моделях семейных отношений, соответствующих общепринятым в российском обществе нравственным ценностям в их конституционно-правовом выражении.

Изложенные подходы, вытекающие из Конституции Российской Федерации и практики Конституционного Суда Российской Федерации, соотносятся с положениями Конвенции ООН о правах ребенка от 20 ноября 1989 года, которая исходит из того, что семье как основной ячейке общества и естественной среде для роста и благополучия всех ее членов и особенно детей должны быть предоставлены необходимые защита и содействие, с тем чтобы она могла полностью возложить на себя обязанности в рамках общества (преамбула); государства же в целях обеспечения здорового развития ребенка обязаны, в частности, защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения (статья 6, пункт 2; статья 34).

Во исполнение конституционной обязанности государства по защите прав несовершеннолетних и исходя из принципов приоритетности подготовки детей к полноценной жизни в обществе, воспитания в них высоких нравственных качеств и гражданственности Федеральный закон от 24 июля 1998 года N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" устанавливает, как следует из его преамбулы, основные гарантии прав и законных интересов ребенка, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, в целях создания правовых, социально-экономических условий для их реализации, в том числе обязывает органы государственной власти Российской Федерации принимать меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию (пункт 1 статьи 14).

Конституционные приоритеты в области защиты семьи, материнства и детства конкретизированы также в нормах Федерального закона от 29 декабря 2010 года N 436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию", которыми, согласно части 1 его статьи 1, регулируются отношения, связанные с защитой детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию.

Статья 5 данного Федерального закона к информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей, относит информацию, касающуюся сексуальных отношений, распространение которой среди детей либо запрещено, как это установлено, в частности, применительно к пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений (часть 2), либо ограничено для детей определенных возрастных категорий (часть 3) исходя из традиционных представлений об общественной нравственности и правопорядке, а также с учетом степени их психического развития, и предполагает соответствующий контроль со стороны педагогов и родителей.

Из необходимости адаптации такой информации к возрастным особенностям детей исходит и Конвенция ООН о правах ребенка, в статье 5 которой нашел отражение принцип учета конкретного уровня развивающихся способностей ребенка при осуществлении в отношении ребенка родителями и, в соответствующих случаях, иными ответственными за ребенка лицами контроля и руководства.

Положения ст. 21 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливают, что пользование правом на мирные собрания не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц.

Осуществление свободы на выражение мнения, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия (п. 2 ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.).

В соответствии со статьёй 31 Конституции Российской Федерации граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Права и свободы человека и гражданина в силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 14 февраля 2013 года N 4-П "По делу о проверке конституционности Федерального закона "О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобой гражданина Э.В. Савенко", право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование, гарантированное Конституцией Российской Федерации, не является абсолютным и может быть ограничено федеральным законом в целях защиты конституционно значимых ценностей при обязательном соблюдении принципов необходимости, пропорциональности и соразмерности с тем, чтобы вводимые им ограничения не посягали на само существо данного конституционного права и не препятствовали открытому и свободному выражению гражданами своих взглядов, мнений и требований посредством организации и проведения мирных публичных акций.

Соответственно, такой федеральный закон должен обеспечивать возможность полноценной реализации права на свободу мирных собраний и одновременно - соблюдение надлежащего общественного порядка и безопасности без ущерба для здоровья и нравственности граждан на основе баланса интересов организаторов и участников публичных мероприятий, с одной стороны, и третьих лиц - с другой, исходя из необходимости государственной защиты прав и свобод всех лиц (как участвующих, так и не участвующих в публичном мероприятии), в том числе путём введения адекватных мер предупреждения и предотвращения нарушений общественного порядка и безопасности, прав и свобод граждан, а также установления эффективной публично-правовой ответственности за действия, их нарушающие или создающие угрозу их нарушения.

Порядок организации и проведения публичных мероприятий определён Законом о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях.

В рамках организации публичного мероприятия статья 4 Закона о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях предусматривается ряд процедур, направленных на обеспечение мирного и безопасного характера публичного мероприятия, согласующегося с правами и интересами лиц, не принимающих в нем участия, и позволяющих избежать возможных нарушений общественного порядка и безопасности.

К таким процедурам, в частности, согласно ч. 1 ст. 7 Закона о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях относится уведомительный порядок проведения публичных мероприятий на территории Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 3 части 4 статьи 5 указанного Федерального закона организатор публичного мероприятия обязан подать в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления уведомление о проведении публичного мероприятия в порядке, установленном статьей 7 названного Федерального закона, обеспечивать соблюдение условий проведения публичного мероприятия, указанных в уведомлении о проведении публичного мероприятия или измененных в результате согласования с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления.

Проведение публичного мероприятия основывается на принципе законности, предполагающем соблюдение положений Конституции Российской Федерации, Закона о митингах, иных законодательных актов Российской Федерации (пункт 1 статьи 3 Закона). Обязанность соблюдения этого принципа возлагается не только на органы государственной власти и органы местного самоуправления, но и на организаторов и участников публичных мероприятий.

Указанный принцип применительно к настоящему делу означает, что заявители вправе реализовать свое право на проведение публичных мероприятий только при условии соблюдения и выполнения всех требований Закона.

При этом суд апелляционной инстанции обращает внимание на то, что государство признает детство важным этапом жизни человека и исходит из принципов приоритетности подготовки детей к полноценной жизни в обществе. Отношения, возникающие в связи с реализацией основных гарантий прав и законных интересов ребенка в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации".

Одной из целей государственной политики в интересах детей является защита детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие (статья 4 указанного Федерального закона).

Такая государственная политика в интересах детей является приоритетной и основана на принципах законодательного обеспечения прав ребенка, поддержки семьи в целях обеспечения обучения, воспитания, отдыха и оздоровления детей, защиты их прав, подготовки их к полноценной жизни в обществе, ответственности юридических лиц, должностных лиц, граждан за нарушение прав и законных интересов ребенка, причинение ему вреда.

Пунктом 1 статьи 14 приведенного Федерального закона определено, что органы государственной власти Российской Федерации принимают меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от национальной, классовой, социальной нетерпимости, от рекламы алкогольной продукции и табачных изделий, от пропаганды социального, расового, национального и религиозного неравенства, от информации порнографического характера, от информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения, а также от распространения печатной продукции, аудио- и видеопродукции, пропагандирующей насилие и жестокость, наркоманию, токсикоманию, антиобщественное поведение.

В целях защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию, Федеральным законом от 29 декабря 2010 года N 436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" (далее - Закон о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию) устанавливаются требования к распространению среди детей информации, в том числе требования к осуществлению классификации информационной продукции, ее экспертизы, государственного надзора и контроля за соблюдением законодательства Российской Федерации о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию (пункт 2)

Согласно пункту 4 части 2 статьи 5 Закона о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию, к информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей, относится информация, отрицающая семейные ценности, пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения и формирующая неуважение к родителям и (или) другим членам семьи.

Кроме того, в соответствии с частью 6 статьи 10 Федерального закона от 27 июля 2006 года N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" запрещается распространение информации, которая направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, а также иной информации, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность.

Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выразившаяся в распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, - влечет наложение административного штрафа (часть 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях).

Устанавливая специальный (ограничительный) правовой режим распространения информации, касающейся нетрадиционных сексуальных отношений, ее доступности для несовершеннолетних, федеральный законодатель принимал во внимание и социально-психологические особенности личности ребенка, связанные с восприятием такой информации.

Это касается и тех случаев, когда сама по себе информация, запрещенная к распространению в среде несовершеннолетних, может быть направлена, с точки зрения ее распространителя, на преодоление как такового негативного отношения к этим лицам.

Таким образом, из смысла приведенных законоположений в их системном единстве следует, что в целях предупреждения причинения вреда здоровью детей, их физическому, интеллектуальному и психическому развитию могут устанавливаться определенные ограничения, которые и были реализованы, путём принятия оспариваемого решения.

Отказывая в удовлетворении требований заявителей, суд сделал правильный вывод о том, что оно направлено на защиту несовершеннолетних граждан от информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе сформировать искаженные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, - среди несовершеннолетних, которые в силу возраста не могут самостоятельно критически оценить полученные сведения, и требованиям федерального законодательства не противоречит.

Доводы апелляционной жалобы не содержат указания на обстоятельства, которые свидетельствовали бы о том, что цели и формы публичных мероприятий, о которых уведомили заявители, могли быть реализованы путем распространения информации о гомосексуальных отношениях в допустимой нейтральной форме.

Напротив, в жалобе не оспаривается вывод суда о том, что публичные мероприятия запланированы в общественных местах, доступных для посещения детей, что не исключает пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних, в том числе.

Нельзя согласиться и с доводами апелляционной жалобы о том, что оспариваемое решение противоречит нормам международного права и прецедентной практике Европейского Суда по правам человека, а также являются дискриминационными по отношению к сообществу лесбиянок, гомосексуалистов, бисексуалов и трансгендеров.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 23 сентября 2014 года N 24-П "По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А.Алексеева, Я.Н.Евтушенко и Д.А.Исакова", цель, которую преследовал федеральный законодатель при установлении данной нормы, - оградить ребенка от воздействия информации, способной подтолкнуть его к нетрадиционным сексуальным отношениям, приверженность которым препятствует выстраиванию семейных отношений, как они традиционно понимаются в России и выражены в Конституции Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации признал, что возможность влияния соответствующей информации, даже поданной в навязчивой форме, на будущую жизнь ребенка не является безусловно доказанной.

Тем не менее, исходя из специфики общественных отношений, связанных с оказанием информационного воздействия на лиц, не достигших совершеннолетия и потому находящихся в уязвимом положении, федеральный законодатель в рамках правового регулирования распространения среди несовершеннолетних информации о нетрадиционных сексуальных отношениях вправе - имея в виду вытекающую из Конституции Российской Федерации в единстве с международно-правовыми актами приоритетную цель обеспечения прав ребенка и при достижении баланса конституционно защищаемых ценностей - использовать для оценки необходимости введения тех или иных ограничений критерии, основанные на презумпции наличия угрозы интересам ребенка.

Поскольку применительно к названным выше законоположениям принцип уважения прав человека должен соблюдаться и самими заявителями при проведении публичного мероприятия пропаганды своего образа жизни неопределенному кругу лиц, включая детей, то Пермская городская Дума обоснованно предупредила организаторов публичных мероприятий о создаваемой угрозе нарушения охраняемых законом прав и интересов детей.

С учетом изложенного заявленные цели публичного мероприятия, направленные на пропаганду гомосексуализма, в том числе и среди несовершеннолетних, обоснованно были расценены судом в решении как ущемляющие права детей, и с точки зрения общепризнанных европейских ценностей, охраняемых нормами международного права.

Так, например Европейский Суд по правам человека применительно к статье 8 "Право на уважение частной и семейной жизни" Конвенции о защите прав человека и основных свобод указал, что национальные власти обязаны соблюдать справедливый баланс между конкурирующими интересами и при определении такого баланса особое значение придавать интересам ребенка, которые в зависимости от их характера и важности могут иметь приоритет над аналогичными интересами родителей (решение от 24 ноября 2005 года по вопросу приемлемости жалобы N 16153/03 "Владимир Лазарев и Павел Лазарев против России").

Судебная коллегия полагает возможным отметить и то, что поведение самих заявителей не согласуется с принципами добросовестной реализации предоставленных им прав.

Подача трёх уведомлений о согласовании проведения публичных акций, направленных на позитивное освещение вопросов однополых отношений, свидетельствует о том, что целью данных мероприятий является максимально широкое публичное демонстрирование мировоззрений административных истцов, что неизбежно, вне зависимости от места проведения мероприятия, приведет к вовлечению несовершеннолетних в такое информационное поле.

При этом представление информации в таком поле будет носить характер пропаганды конкретного образа жизни и совершенно очевидной оценки такого образа жизни.

В этом смысле Пермская городская Дума приняла верное решение, основанное на стремлении защитить интересы несовершеннолетних, что в известной мере умалило права заявителей.

Вместе с тем такое ограничение не исключается нормами международного права, а в рассмотренном деле не может быть признано чрезмерным.

Разумное ограничение прав административных истцов согласуется с публичными интересами, ожиданиями и оценками большинства членов российского общества, выявленными в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года N 24-П.

Принципы демократического общества предполагают принятие позиции большинства при уважении прав меньшинства на свою точку зрения.

Реализация прав на проведение публичных мероприятий в данном случае зависела не от действий органа местного самоуправления, а от действий самих заявителей, фактически не направленных на соблюдение требований Закона.

На основании изложенного судебная коллегия считает, что обжалуемое решение соответствуют нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения, в то время как административные истцы не доказали факт нарушения своих прав, свобод и законных интересов.

Иные доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда, их переоценке, не содержат ссылок на наличие оснований для отмены решения суда, предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, вследствие чего не могут быть приняты судебной коллегией.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия считает решение суда законным и обоснованным, оснований для его отмены не имеется.

Руководствуясь статьями 307, 309 и 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Судебная коллегия по административным делам Пермского краевого суда

определила:

решение Ленинского районного суда г.Перми от 16 марта 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Алексеева Н.А., Евтушенко Я.Н., Михайловой С.А. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи